Подруга по контракту

– Кошмар!

– Вот именно, – подтвердил он. – Когда вас встретят, не скачите там, как коза. Вы устали. Ваши попутчики половину дороги храпели и распивали ящик пива.

– Быть такого не может! – возмутилась я.

– Это еще почему?

– Если бы они только попробовали достать алкоголь, я нажаловалась бы начальнику поезда.

Георгий ненадолго «завис», а потом миролюбиво кивнул.

– Ладно, пиво вычеркиваем. Но все равно вам было нелегко. Постоянно рыдал чей-то ребенок, люди хлопали дверями…

– Эх, зря я голову помыла! – невольно воскликнула я. – За трое суток дороги любые волосы превратятся в помазок.

– Думаете? – рука мужчины словно невзначай коснулась моей макушки, а потом скользнула по всей длине распущенных волос, доходивших мне до лопаток.

Я с трудом удержалась от того, чтобы не вздрогнуть. И тут же отодвинулась к окну.

– Сделайте хвостик, – посоветовал Георгий с примесью какого-то разочарования.

– Ладно! – буркнула я. – А что с моей семьей? Что мне о них рассказывать?

Автомобиль замер перед светофором, и Георгий снова уставился на мои ноги.

– Можете говорить правду, – разрешил он. – Что живете с бабушкой и дедушкой, что у вас есть сестра. Просто переселите всех в Сибирь. Если будут какие-то несостыковки, их всегда можно списать на то, что вы с Павлом давно не виделись, подзабыли биографию друг друга. Кстати, у меня для вас кое-что есть! – Он показал на большущий рюкзак, лежащий на заднем сидении.

– Что это?

– Ваши подарки. Вы же не можете заявиться к родне без гостинцев.

– А что именно в рюкзаке?

– Много всего. Посмотрите в поезде.

– А когда мы последний раз виделись с Павлом? Ну, согласно вашей легенде.

Георгий несколько секунд молчал, что-то прикидывал в уме.

– Думаю, вы виделись около восьми лет назад, – задумчиво произнес он. – Именно тогда Павел с семьей последний раз был в Новосибирске. Подробности вашей встречи придумайте сами. Виола была совсем крохой, так что ничего не помнит о той поездке.

– Хорошо!

В его взгляде появилось участливое выражение.

– Волнуетесь?

– Немного.

– Не стоит, – сказал он и снова одарил меня странным долгим взглядом.

Вскоре Георгий припарковал машину на Привокзальной площади. Несмотря на поздний час, там хватало и народу, и автомобилей. Люди катали чемоданы туда-сюда, наскоро пихали в себя пирожки и хихикали, сбившись в стайки.

Георгий без всяких просьб с моей стороны взял на себя и сумку, и рюкзак с гостинцами. Пройдя через контрольно-пропускной пункт, где мой багаж тщательно просветила охрана, мы с Георгием очутились во дворике перед зданием вокзала. Я с детства обожаю атмосферу, которая там царит. Обожаю всю эту суету, аромат креозота и, конечно, женский голос, сообщающий из колонок что-то вроде: «Поезд «Орск-Адлер» будет прибывать на первый путь. Нумерация с головы состава».

Георгий посмотрел на часы.

– До посадки еще полчаса. Хотите кофе?

– А давайте! – неожиданно для себя согласилась я.

Мы одарили друг друга понимающей улыбкой кофеманов и неторопливо прошли к маленькому киоску. Пахло от него умопомрачительно: арабикой и орешками. Георгий заказал нам обоим по стакану капучино, а потом вдруг попросил у продавщицы пачку печенья. Такого розового, в виде сердечек. Продавщица из-за этого поглядела на меня с завистью. Наверное, решила, что это он мне решил купить. Ха-ха!

Меня так и подмывало сказать ей: «Нет, дорогая. Это для другой счастливицы. Таких шикарных парней еще щенками разбирают, разве ты не слышала?».

Каково же было мое удивление, когда расплатившись, Георгий сразу вручил печенье мне.

От неожиданности я его чуть не выронила, забормотала:

– Ой, зачем вы…

– Съешьте в поезде! – перебил он. – В поезде почему-то всегда хочется есть.

Я покраснела. Хоть мне и не хотелось себе в этом признаваться, мужская забота была очень приятна. А уж забота такого видного мужчины, как Георгий, еще и льстила.

Под цепким взглядом продавщицы я с трудом, но запихала печенье в боковой карман дорожной сумки. Мало ли, вдруг и правда проголодаюсь?

Когда наш кофе был готов, Георгий предложил отправиться в зал ожидания.

– Давайте лучше на перрон? – возразила я. Ночь стояла теплая и ароматная, и мне хотелось подольше побыть на воздухе.

Мы прошли через здание вокзала и вышли к путям. А потом молча пили кофе в полумраке, под стук колес прибывающих в Краснодар поездов.

Мой зоркий глаз отметил, что кольца обручального у Георгия нет, и на душе вдруг наглым образом потеплело. Я даже разозлилась на себя. Что за глупая радость? У меня и этого красавчика просто быть ничего не может! Во-первых, он мой наниматель. Во-вторых… Черт! Что там во-вторых?

Георгий заметил, что я его рассматриваю и ответил взаимностью. В смысле, тоже стал пялиться. Я стойко терпела такое нахальство целую минуту, после чего нервы у меня все-таки сдали.

– И чего вы на меня так смотрите? – спросила я с раздражением.

– Потому что я люблю смотреть на красивое. – На лице Георгия появилась самодовольная улыбка. – А вы, Лида, весьма хороши собой.

Я даже растерялась. Он что, со мной заигрывает? Я приготовилась брякнуть в ответ что-нибудь едкое, но в этот момент меня чуть не сшибли с ног.

– Ай! – взвизгнула я и замахала руками, чтобы не упасть в объятья Георгия. Каким-то чудом избежать неловкого момента все же удалось.

– Фух! Лидочка, слава богу, я тебя нашла! – раздался сзади знакомый голос.

Я оглянулась, не веря ушам.

– Бабушка?

– Привет еще раз. – Бабуля широко улыбнулась и протянула мне знакомый сверток. – Ты курочку забыла.

– Ты как здесь оказалась?

– На такси приехала. Как же еще? – Бабуля обернулась к Георгию и строго свела на переносице лихо подведенные брови. – А вам молодой человек, не мешало бы представиться, прежде чем увозить от нас нашу девочку.

В глазах Георгия заплясали смешинки. Он положил руку на грудь и шутливо поклонился:

– Георгий Бекетов. Монстр во плоти и серийный похититель красавиц.

– Что? – Глаза бабули полезли на лоб.

– Он шутит, – поспешила объяснить я, после чего, извинившись перед Георгием, оттащила бабулю в сторону.

– Баб, ты меня позоришь.

– Ничего подобного. Я всего лишь хочу убедиться, что ты нормально села в поезд.

– Георгий Максимович – один из моих нанимателей, а ты устроила ему лекцию о хороших манерах.

– Ничего я не устраивала. Не выдумывай. – Бабушка обиженно поджала губы, а потом вдруг смерила моего провожатого долгим оценивающим взглядом. – Кстати, довольно интересный мужчина. Импозантный. И фамилия у него хорошая.

– Ты это сейчас к чему? – насторожилась я.

– Ни к чему. Пойдем! – Бабуля решительно потянула меня обратно к Георгию. – Ну что же, будем знакомы, – сказала она, протягивая тому унизанную перстнями руку. – Я – Валентина Степановна.

– Очень приятно, – ответил Георгий и вместо того, чтобы пожать предложенную ладонь, поднес ее к губам.

Бабушка мгновенно растеклась лужицей.

– Георгий… Жора, позвольте уточнить одну вещь, – начала она вкрадчиво, и мне сразу сделалось нехорошо.

– Конечно! – отозвался он с искренним вниманием. – Я к вашим услугам.

– Скажите честно, вы женаты? – Бабуля без всякого стеснения прожгла его взглядом опытного следователя.

Георгия это, впрочем, ни капли не смутило. Он наклонил голову на бок и вздохнул.

– К сожалению, нет.

– А чего так? – и не подумала отстать бабушка.

Мне захотелось схватиться за голову. Но я не могла: руки были заняты злосчастной курицей.

– Я еще не встретил ту самую, – просто ответил Георгий.

– Возможно, вам стоит лучше присмотреться к своему окружению, – хихикнула бабуля и взглядом показала на меня.

Какой ужас! От стыда мне захотелось провалиться сквозь землю вместе со всем своим багажом. К тому же Георгий так на меня посмотрел, что и сомнений не осталось: теперь он уверен, что вся наша семейка чокнутая.

– Кстати! – весело воскликнула бабушка. – А Лидочка не рассказывала вам, как в шесть лет пыталась отправиться в кругосветное путешествие? Это такая смешная история!

– Баб, пожалуйста, не надо! – Я до боли закусила губу, готовясь к очередному позору. Но в этот момент сама судьба вдруг пришла мне на помощь: перрон огласил протяжный гудок подъезжающего поезда.

– Ну наконец-то! – воскликнула я и одной из первых ринулась на посадку.

Глава 4

Иногда ты только просыпаешься утром – и сразу понимаешь, что день будет классным. А иногда наоборот. Утро в поезде обещало быть довольно милым и уютным: купе мне досталось пустое, вагон – тихий. Мне бы сразу насторожиться из-за того, что все слишком идеально складывается, но нет. Я наоборот расслабилась и… Проспала! Просто-напросто забыла поставить будильник.

К счастью, проводница догадалась разбудить меня минут за пятнадцать до прибытия в Сочи. Но что мешало ей сделать это раньше? К тому моменту, как я собрала и сдала постель, к туалету выстроилась огромная очередь. Я представила, как появлюсь перед Павлом неумытой кикиморой, и мне сделалось нехорошо.

Недолго думая, я побежала по соседним вагонам, но и там у ватерклозетов наблюдалось подобие зомби-апокалипсиса. Пузатые дядечки, мамы с младенцами, девушки, постящие свежие фоточки в социальные сети, встали стеной между мной и умывальником.

Сдаться? Ну уж нет!

У меня сама собой активизировалась природная находчивость. Пообщавшись с соседями по вагону, я променяла бабушкину курицу на бутылку минералки и с помощью нескольких пластиковых стаканчиков почистила зубы и умылась прямо в купе. Использованную воду пришлось вылить в окно. Надеюсь, зубная паста не вредит экологии.

Выбросив стаканчики в мусорку, я обеспокоилась прической. Надо было собрать волосы, которые выглядели слишком чистыми для трехдневной поездки. Вот только резинки и заколки валялись где-то на дне сумки, которую я, как назло, заштопала.

Хм… Наверное, надо попробовать обойтись подручными средствами. Я с надеждой стала обшаривать незаштопанные кармашки по бокам моего злосчастного баула. Паста, крем, салфетки и… ничего подходящего. Да что ж такое-то?

Я со злостью хлопнула ладонью по обивке сиденья. Думай, Лида, думай!

Поезд уже ехал по Сочи. Мимо моего купе к выходу потянулась целая вереница пассажиров. Одна девочка топала по коридору прямо в купальнике и надутом плавательном круге. И тут меня осенила весьма странная идея. Точней, я вспомнила, что надела в дорогу бюстгальтер с отстегивающимися лямочками. А может, мне его использовать в качестве подручного средства?

Времени, как следует, все обдумать не было. Я быстренько расстегнула лифчик и вытянула его из-под футболки. Так-так! Лямочка тянется, значит, из нее вполне возможно соорудить резинку для волос.

Я отстегнула бретельку и связала ее края, а потом с помощью своего ноу-хау собрала волосы в жутковатую гульку. Фух! Хоть одна проблема решена!

Вот только радоваться было рано. Поезд вдруг резко качнуло при торможении – лифчик выпал из моих рук и залетел под стол. Сердце екнуло: там, на полу, царил жуткий срач от прошлых пассажиров. Не знаю, что они в купе делали. Судя по запахам, ничего хорошего.

Как заправский супермен, я немедленно бросилась спасать бюстик, но, оказалось, что он, зараза, уже вляпался под столом во что-то липкое и вонючее. Мне захотелось завопить от отчаяния, но я случайно приложилась затылком о край стола и завопила уже от боли. На глазах выступили слезы. Внутренний голос зашептал: «Может, это знаки? Может, не стоит ввязываться в предстоящую авантюру?»

Да уж! Нашла время посомневаться…

Глупо хмыкнув, я затолкала лифчик в боковой карман сумки и, подхватив весь свой багаж, бросилась к выходу.

Проводница уже отперла дверь и опустила ступени. Толпа из вагона медленно хлынула навстречу курортным радостям.

Я дождалась, пока все уйдут, а потом нерешительно выглянула на улицу. К моему вагону никто не спешил, да и вообще все выглядело так, будто меня забыли встретить.

– Девушка, побыстрей: стоянка короткая, – напомнила проводница, с завистью оглядывая мои шорты и майку. Ей, бедной, приходилось париться в плотной юбке и рубашке.

Вздохнув, я нацепила рюкзак и почти вывалилась на перрон.

И как это понимать? Я еще раз огляделась. Вокруг царила суета, люди сновали туда-сюда, но Павла в толпе не наблюдалось. Это было странно, потому что на безответственного человека он явно не смахивал.

С минуту я перетаптывалась с ноги на ногу, а потом у меня зазвонил телефон. Настроение сразу улучшилось. «Наконец-то ситуация прояснится», – подумалось мне, вот только ожидания не оправдались: звонила бабушка.

– Ты нормально доехала? – спросила она, минуя приветствия. – Все в порядке?

– Да, конечно, – соврала я, на всякий случай, озираясь. – А ты вчера как домой добралась?

– Просто отлично! – В голосе бабули зазвенели восторженные нотки. – Твой Жора подвез меня до дома.

– Что? – Я чуть телефон не выронила.

– Такой милый мальчик! – искренне восхитилась бабушка. – Отличный собеседник. Я все-все про него выспросила. Ему двадцать девять лет, у него полная семья и хорошая наследственность. А еще по гороскопу он овен. Ты же понимаешь, что это значит?

– Нет, не понимаю.

– Вы с ним созданы друг для друга! – закричала бабуля! – Он – овен, ты – водолей, у вас с ним идеальная совместимость.

– Баб, у нас не совместимость, у нас – деловые отношения! А их ни в коем случае нельзя разбавлять личными.

– Ох уж эти предрассудки! Лидочка, немедленно выкинь их из головы.

– Не могу. Вы же сами с дедом внушали мне: девичья честь – это святое, и лучше никогда не компрометировать себя сомнительными связями.

– Да уж, перегнули мы палку в воспитании, – со вздохом, пробормотала бабуля. – Теперь, видимо, вовек правнуков не дождемся.

– Дождетесь. Когда-нибудь. Вот Сашка возглавит банк и, по любому, тут же родит двойню. Ну, чтобы сразу отстреляться и второй раз в роддом не ходить. Она же у нас ответственная и все всегда делает идеально.

– Твой Жорик, кстати, Сашке понравился, – поделилась бабуля. – Вот только ей явно ничего не светит. Она же у нас козерог. А у козерогов с овнами никогда не клеится.

– А с кем у них клеится? – спросила я чисто из вежливости (никогда не верила в гороскопы).

– Со скорпионами. У тебя там, кстати, на новой работе не предвидится свободных скорпионов?

– Понятия не имею. Но если встречу, обязательно маякну.

Бабушка заметно повеселела. Мы перекинулись еще парой фраз, после чего тепло распрощались. Я затолкала телефон в задний карман шорт и снова огляделась. Ну и где этот мерзкий Павел?

Настроение снова стало ухудшаться. К тому же на улице было довольно зябко, и я быстро замерзла. Ноги покрылись гусиной кожей, а грудь… В общем, добавила мне плюс сто к развратности. Я обхватила себя за плечи, чтобы хоть как-то замаскировать озябшие прелести. Так! Жду еще десять минут и звоню Георгию. Раз ему нравится быть рыцарем, пусть вытаскивает меня из организованной им же передряги.

Только я это подумала, как увидела в толпе Павла. Он пробирался ко мне с таким выражением лица, будто ненавидит весь мир. А позади него семенила высокая, худенькая девочка лет двеннадцати. Лица последней я рассмотреть не могла, как ни старалась. Она низко-низко наклоняла голову, позволяя темно-русым прядям окружить ее плотным коконом.

Сердце у меня забилось быстро и гулко. Ох, сейчас, главное, не ударить в грязь лицом!

Я поставила сумку у ног и сделала шаг вперед.

– Лида? – почти без эмоций произнес Павел.

Девчонка словно ощутила искусственность ситуации. Она вскинула голову и уставилась на нас самыми проницательными в мире глазищами. Мне стало не по себе. Возникло ощущение, что меня видят насквозь. Чтобы спасти ситуацию, я распахнула руки и заорала как ненормальная:

– Пашка! Пашенька!

А потом кинулась на грудь своему нанимателю. Наверное, не стоило. Точно не стоило: Павел инстинктивно подыграл, обнял меня своими крепкими горячими руками – и в тот же миг тело словно пропустило через себя маленькую молнию. Грудь обагрило жаром, во рту пересохло. Под кожей разлилось странное покалывание и… удовольствие. Я даже испугалась немного, но потом решила, что это все нервы.

К счастью, приличия не требовали обниматься долго. Уже через пару секунд Павел отодвинул меня от себя. Отодвинул с таким видом, будто боялся, что меня стошнит ему на рубашку. Я даже растерялась немного. А как же гостеприимство? Как же радость при виде дорогой сестрички? Мне-то казалось, что уж ради дочери Павел сделает над собой усилие и будет со мной обходителен.

Из вредности я наступила ему на ногу, а потом защебетала с приклеенной улыбочкой:

– Сколько лет сколько зим!

– Ага, – кивнул он с сарказмом, – как время-то летит!

– Да-да, летит. Но ты, Паш, вообще не меняешься.

– А ты прямо на маму стала похожа, – он сказал это с такой интонацией, будто вся моя родня сидит у него в кишках. – И на бабушку. Как, кстати, поживает ее деменция?

У меня глаза на лоб полезли. Это что еще за шуточки такие?

– Ты что-то путаешь, – заявила я, не переставая улыбаться. – Мозги у бабули варят получше твоих.

– Серьезно? А в прошлый визит она упорно называла меня Вовиком и грозилась завещать мне дачу в Туле.

– У нее нет дачи в Туле.

– Так и я о том же. – В глазах Павла заплясали маленькие, но вредные чертенята.

Мне почему-то захотелось треснуть его по голове. Сильно захотелось. Но это явно не вписывалось в сценарий теплой семейной встречи. Именно поэтому я сделала глубокий вдох, а потом повернулась к девочке.

– Виола? Боже, ты совсем взрослая!

Недолго думая, я раскрыла объятья и для нее. Девчонка чуть занервничала, покосилась на Павла.

– Ну же, – подбодрил он с легкой усмешкой, – неужели совсем не помнишь тетю Лиду? Она же тебя с рук не спускала. Ну, в те редкие моменты, когда ей удавалось отлепиться от зеркала.

«Папа, ты сбрендил?» – отчетливо читалось на лице девочки. Но она все же пересилила внутреннее сопротивление и позволила себя обнять. Умница, а не ребенок! Явно в маму пошла, а не в грубияна-папашу.

– Красотка растет, – чуть сощурившись, констатировала я. – Через год, Паш, замучаешься женихов отгонять.

– И не говори, – подтвердил «братик» и неожиданно влип взглядом в мою полупрозрачную маечку. Его брови медленно поползли вверх.

Я поспешила прикрыть грудь руками – сделала вид, что растираю плечи.

– Брр! Я думала, по утрам у вас теплее.

Глаза Павла почернели, приобрели странное, жесткое выражение.

– Ну пойдем уже, хватит языком чесать, – сказал он, подхватывая с плитки мою сумку.

Павел ринулся на парковку, а я и его дочь засеменили следом. Я решила не откладывать в долгий ящик попытки подружиться со своей подопечной. Тут же подхватила ее под руку и стала весело рассказывать о том, как чуть не чокнулась в поезде за трое суток. Виола вежливо поддакивала, но было видно, что мыслями она витает где-то далеко.

Пока мы шли к машине, я почти выдохлась. Оказывается, изображать родню – это совсем непросто. Довольно скоро голос у меня затрепетал от напряжения, радостные возгласы стали получаться все более фальшивыми. А Павел даже не пытался подыгрывать. Он то и дело зыркал на меня так, будто я должна ему денег, и, кажется, обреченно вздыхал.

Сев в авто, Виола тут же включила плеер, воткнула в уши наушники. Музыка в них играла так громко, что даже через дверь я могла разобрать слова песни. Но мне это было на руку. Когда Павел загрузил мои баулы в багажник, я придержала его за плечо.

– По-моему, тебе стоит быть приветливей.

– С чего это? – еле слышно спросил он.

– Еще десять минут с таким лицом – и твоя дочь догадается, что мы разыгрываем перед ней спектакль.

– Не догадается, – ухмыльнулся в ответ Павел. – Она знает, что я всегда не рад гостям. Особенно незваным.

– А меня не звали? – удивилась я.

– Конечно! Ты – седьмая вода на киселе, свалилась как снег на голову, воспользовалась моей добротой.

– А другую легенду вы с Георгием не могли придумать?

– Не могли, – отрезал он, а потом кивнул в сторону заднего сиденья. – Садись в машину.

Когда авто Павла вырулило с парковки, я тут же вошла в образ впервые вырвавшейся к морю сибирячки. Закрутила головой и почти завизжала от счастья:

– Боже мой, сколько пальм! Прямо как в кино про Италию.

Вот только Виола не обратила на мою игру никакого внимания. Она закрыла глаза и, кажется, полностью погрузилась в музыку, льющуюся из наушников. Мрачную такую музыку, тревожную.

И что мне делать? Уткнуться в окно или попробовать побеседовать с Павлом? Тот выглядел задумчивым и хмурым и на уровне инстинктов вызывал у меня неприязнь. Однако, немного поразмыслив, я ее пересилила, спросила у Павла:

– Тебе не кажется, что твоя дочь может оглохнуть от такой громкой музыки?

– Она плохо переносит поездки на машине,– сказал он. – Музыка помогает ей немного расслабиться.

– Ты уверен? То-то она бледная такая – явно от расслабленности.

Каюсь, мне до жути хотелось его поддеть. И удалось.

– По-моему, кто-то слишком много разговаривает, – процедил Павел. – Только приехала, а уже утомляешь.

– Ты тоже, знаешь ли, не подарок.

Я повернулась к Виоле. В ее лице и правда не было ни кровинки. Повинуясь странному импульсу, я вынула из уха девчонки один из наушников и воткнула его себе. От неожиданности Виола вздрогнула, распахнув глаза, уставилась на меня с огромным изумлением.

– Ого! – почти искренне восхитилась я, растягивая губы в придурковатой улыбке. – Крутая песня! Кто поет?

Виола на автомате назвала имя.

– Надо запомнить! – хмыкнула я и сделала пару танцевальных движений. – Мне нравится.

Потом я деловито притянула к себе плеер, защелкала кнопками.

– А веселенькое что-нибудь есть?

Виола покосилась на отца. «Что происходит вообще?» – вопрошали ее ошалелые глаза. Павел пожал плечами.

Так-так, что тут у нас? Я дотыкала до знакомой песни и снова начала пританцовывать, а потом еще и подпевать. В школьные годы я пару месяцев ходила на вокал. Многого это не дало, но я умею довольствоваться малым. В конце концов, в искусстве главное артистизм, а его у меня всегда было хоть отбавляй.

Павел уставился на меня как на восьмое чудо света.

– А ты чего не подпеваешь? – Я весело толкнула Виолу плечом. – Убойная же песня!

«Племяшка» покачала головой. И хоть она так и выглядела пристукнутой мешком, щеки у нее чуть порозовели.

Допев один хит, я нашла в плейлисте другой и включила его. Губы Виолы тронула слабая улыбка. Я тут же схватила девчонку за руку и увлекла в свои незамысловатые покачивания в такт мелодии. И вот когда у нас почти наметился контакт, мой «братец» немедленно все сломал.

– Приехали, девочки! – буркнул он, отстегивая ремень. – Останавливайте свою дискотеку.

Как будто не мог подождать, пока песня закончится!

Я огляделась. Машина стояла перед автоматическими воротами, которые медленно поднимались. За воротами виднелся целый лес из пальм, а за ним – симпатичный двухэтажный дом.

– Это ваш? – удивилась я. – Я думала, у вас что-то побольше.

– Разве ты не видела фото? – спросила Виола.

В ее глазах мелькнуло недоумение, а во взгляде Павла – угроза.

– Э… Видела, конечно, – поспешила оправдаться я. – Просто на снимках дом показался мне настоящим дворцом.

– А-а! – Виола улыбнулась. – С фото так часто бывает.

– Вот-вот, – закивала я. – На фото – дворец, а в реальности пряничный домик.

– Мама просто не хотела, чтобы наш дом принимали за гостиницу, – пояснила «племяшка», – потому папа выбрал именно такой проект. Но я бы не сказала, что у нас тесно. У нас четыре спальни, и каждая со своей ванной.

– Не надо оправдываться, ребенок, – пробурчал Павел. – Лидочка просто из деревни. У них там главное, чтоб «дорого-богато», чтоб хоромы побольше…

– Из деревни? – моментально взвилась я. – С каких это пор Новосибирск стал деревней?

– Но ты же не в самом городе живешь, – не моргнув глазом, соврал Павел. – А в пятнадцати километрах от него.

У меня даже челюсть отпала. Нет, вы поглядите: переобувается на ходу.

– Да ладно, Лид, – добавил «братец» веселым тоном. – Чего ты стесняешься? Тут все свои и необязательно корчить из себя городскую штучку.

Я медленно и с удовольствием испепелила его взглядом. О’кей, побуду деревенщиной, но этот хам мне еще ответит за все свои выходки.

Павел загнал машину во двор, и мы с Виолой вывалились из салона на улицу.

– Классный дом! – искренне восхитилась я, разглядывая компактный, но очень милый белый коттедж, тут и там увитый плющом и виноградом. – Это стиль «Прованс», да?

– Ага, – подтвердила Виола. – А еще у нас есть бассейн и большой сад. Хочешь, покажу?