Танго с призраком. Канженге

И об этом стоило сказать отцу. Не пугать его некромантами, а просто – объяснить. Но как оказалось, и того не потребовалось.

– Папа, Антония Лассара…

Педро только рукой махнул.

– Хорошая она девка, Ритуша. Ты ее держись.

– Да, папа.

– А мы уж ей порадели. Она просила местечко ей одно найти на побережье, так твои братья, считай, несколько дней без продыху…

– Нашли?

– Обижаешь! Конечно, нашли! Ради хорошего человека не жалко и побегать чуток!

А еще интересно, что ритане там понадобилось. И вообще… нельзя ли с того еще как свою выгоду поиметь? Надо посмотреть и обдумать…

* * *

Контора нотариуса Пако Патрисио Хименеса находилась в центре города. Ехать пришлось недалеко. Водитель честь честью довез Тони до места, помог выйти и вопросительно посмотрел.

Девушка качнула головой.

– Я, наверное, здесь надолго, вы езжайте, пообедайте. А домой я потом сама дойду.

– Тан Аракон сказал – довезти, – отрезал водитель.

Тони развела руками.

– Давайте тогда сделаем так. У вас сейчас перерыв на обед, потом я прошу вас заехать домой, мало ли что нужно, а потом и за мной. Хорошо?

– Хорошо, ритана.

И Тони толкнула тяжелую дверь.

Честно говоря, она немного робела в таких местах. Не то чтобы в конторе было особо богато, нет. Но налет холености, лоска, преемственности поколений невидимой патиной лежал на всем окружающем визитеров. Так, купчиха наденет роскошные платья и украшения, не обманув никого. И дворянка рядом, в простой одежде, без бриллиантов. Но попробуй, спроси кто – где?

Не ошибется даже ребенок.

Есть роскошь и роскошь. Нувориши и старые деньги. Вот, здесь был второй вариант.

Простые беленые стены. Мебель из мореного дуба. Бронза, хоть и начищенная, но видно, что старая. Паркет из разных пород дерева, скромные, но дорогие портьеры…

Позолота?

Она вульгарна.

Хрусталь? Фарфор? Позвольте, это контора нотариуса, а не кухня! Здесь все очень скромно, равно как и сам нотариус. Мэтр Хименес был занят, когда приехала Тони, и девушке пришлось около часа просидеть в приемной. Впрочем, та не скучала, читая очередную книгу. Молитвы учить все же стоило, скоро опять в храм.

Ох…

Под стать конторе была и секретарша. Девочка с большими… глазами и длинными… волосами? Я вас умоляю! Это умный мужчина может получить и в другом месте, а доверять такому сокровищу работу? Только если хочешь разориться.

В приемной сидела Дама лет шестидесяти. Именно так, Дама, с большой буквы. Седые волосы уложены в аккуратную прическу, белейшая блузка, длинная, в пол юбка, одно кольцо на ухоженных руках – жемчужина розового цвета, которая стоит как бы не больше всей местной мебели. И такие же серьги в ушах, с розовым жемчугом. Сразу видно – люди делом занимаются.

Наконец, мужчина лет шестидесяти вышел из кабинета нотариуса, и секретарша предложила войти ритане Лассара. Тони подозревала – и не без оснований, что не будь она аристократкой, ее бы вообще приняли не сегодня, а, к примеру, в конце декабря. Следующего года.

Нотариус поднял голову от бумаг и посмотрел неодобрительно.

– Я вас слушаю, ритана.

Тони мысленно сравнила его с жуком-рогачом. Есть такие, массивные, с увесистыми рогами… как они там научно называются, Тони отродясь не знала, но сходство было потрясающим. Только что рогов не хватало, но голову он держал очень характерно. Сейчас в атаку пойдет[1]!

Коричневый костюм, очки, строгий вид, гладкая прическа, даже слегка блестящая, словно на голову нотариуса шлем надели, массивные надбровные дуги и такие же мощные кустистые брови…

– Вот, – выложила сразу свой козырь Тони. И протянула бумагу из полиции.

Нотариус взял ее, прочитал, не изменившись в лице, и стал ждать продолжения. Тони развела руками.

– Собственно, это всё. Я хочу узнать, что по поводу родственников сеньоры Маркос, потому что сеньора была… – горло перехватило, но Тони мужественно договорила: – Была мне дорога, и я хочу, чтобы ее душа упокоилась в мире.

Сеньор Хименес кивнул – и подошел к картотеке.

Полистал карточки на букву «М», задумчиво кивнул.

– Ритана, хотите кофе? Чая?

– На ваш выбор, сеньор Хименес. Не сомневаюсь в вашем вкусе и составлю вам компанию. Что бы вы ни решили.

– Тогда чай, ритана.

Тони молча кивнула. Она молчала, пока секретарша не принесла поднос с чайником и двумя чашечками. Молча, пока нотариус разливал чай, и они пили его, наслаждаясь – да, наслаждаясь! – вкусом и ароматом отлично заваренного листа. У Араконов чай был отличный, но все же не такой!

– Моя секретарша добавляет какие-то травы, и чай получается просто восхитительным. Я постоянно прошу ее раскрыть секрет, но – бесполезно.

– Действительно, запах просто чудесный, – согласилась Тони.

– Так вот, ритана. В других обстоятельствах я выставил бы вас из кабинета. Но именно перед вами я обязан держать отчет.

– Простите, сеньор?

– Примерно пару недель назад сеньора Маркос пришла в мою контору и поменяла завещание.

– Сеньор?

– Здесь и сейчас вы названы наследницей первой очереди. Все имущество сеньоры Маркос переходит к вам.

Тони откровенно растерялась, что не укрылось от взгляда нотариуса. Игру он отличить мог, но девушка не играла. Она действительно была растеряна, не ожидала, не думала…

– Ко мне?! Но… но…

– Она вам ничего не говорила?

– Нет, сеньор.

Нотариус пожал плечами, как бы говоря: я за других не отвечаю.

– Тем не менее сеньора отдала распоряжения, и они недвусмысленны. Также, ритана Лассара, она оставила для вас письмо. Желаете ознакомиться?

– Да, конечно!

– Получите. За той дверью у нас переговорная, из нее есть выход в уборную.

Тони благодарно опустила голову.

Письмо было коротким, но слезы все равно покатились горохом.

Нинья!

Девочка моя дорогая, Тони, если ты читаешь это письмо, значит, я мертва. Что ж, возраст такой – пора уже. И грудь давит последнее время.

Вот я и решила подстраховаться.

Никого ближе и дороже тебя у меня нет. А в свете твоих способностей я дважды уверена, что поступаю правильно.

Этот магазинчик принадлежал моей семье многие годы, и я уверена, ты не бросишь его на произвол судьбы. Может, ему и не хватает такой хозяйки. Молодой, энергичной.

Я прошу тебя о двух вещах – не продавать магазин, а передать его кому-то из твоих потомков. И позаботиться о Сеньоре Мендоса.

Если у тебя возникнет глупое желание найти более достойного – немедленно прекрати. Я выбрала тебя, и надеюсь, ты не откажешься от моего подарка.

Люблю тебя, нинья, и обещаю – пригляжу. Даже оттуда. Чтобы все у тебя было хорошо.

Сеньора Луиса.

Ревела Тони недолго. Умывалась куда как дольше… из-за каких-то магических свойств, средства мастера Доменико не любили слез. Лицо распухало, нос отекал, кожа покрывалась некрасивыми пятнами…

Что ж, красоваться ей не перед кем.

Дженио?

Да, Дженио. Но близок локоть…

Нотариус вежливо подождал, пока не выйдет клиентка. На красные глаза и опухшие щеки внимания также вежливо не обратили.

– Ритана, вы готовы услышать завещание?

– Я полагала, это делается позднее?

Нотариус позволил себе легкую улыбку. Ах, эти высокородные, почему они считают, что незнание законов освобождает от ответственности? Хотя это не совсем тот случай.

– Обычный срок оглашение завещания – месяц после смерти клиента. Срок розыска наследников – год. Но у нас особые обстоятельства. Я навел справки в полиции, и знаю, что случилось с сеньорой Маркос. В таком случае вы обязаны получить все возможное содействие.

– Благодарю вас, сеньор Хименес.

– Не стоит. Это требования закона.

Тони кивнула. И выслушала завещание со спокойным лицом.

Ей переходило все имущество сеньоры Маркос. Магазин с домом и землей. Несколько счетов в банках на сумму больше двадцати тысяч песет совместно. Арендованные ячейки сейфов. Содержимое было не указано, но отмечено, что опись вложена в каждую ячейку.

Более того.

Сеньора Луиса позаботилась обо всем. В том числе и о своем погребении. Ею уже была проплачена некоторая сумма нотариальной конторе. Так делали одинокие старики.

Не знаешь, кто тебя похоронит? Не желаешь отягощать этим близких? Оплати услуги у нотариуса, и он позаботится о твоей церемонии. Ты сможешь оговорить все, что пожелаешь.

Это сеньор Хименес и разъяснил девушке.

– Конечно, мы согласуем все с вами. Вы захотите прийти на похороны?

– Да.

– Мы все обеспечим.

– Благодарю вас, сеньор.

Машина еще не приехала.

Тони шла по улице и плакала. Сама не замечала, а слезы катились, и катились…

И так бывает. На короткое время обрести родную душу – и снова ее потерять. И снова одна…

Есть Долорес, есть сеньор Хуан, есть Араконы, но… сеньора Луиса была… да, если и не как мать – для Тони это было бы предательством, мать у нее была лишь одна и навсегда, то как тетка – точно. Любящая и любимая, родная и близкая. Несправедливо и жестоко убитая подонком! И еще более несправедливо, что подонок связан с ней общей кровью!

Почему все… вот так?!

Нет ответа.

А ноги все несли и несли девушку по улице.

* * *

– Отец, нам с тобой надо поговорить!

Амадо выглядел очень решительно. Эрнесто пожал плечами.

– Слушаю.

– Ты серьезно настроен женить меня на этой… дуре?

– Которую ты едва не убил? Да.

– Я против.

– Теперь я буду в курсе. Когда ты пойдешь делать ей предложение?

Амадо засверкал глазами не хуже матери.

– Она пока в больнице!

– Ну так что же? Ты послал девушке цветы?

– Нет!

– Ничего страшного, я пошлю их от твоего имени.

Амадо топнул ногой.

– Ты… не смей, слышишь?!

– Слышу. Но не понимаю, почему должен тебя слушать?

– А я не понимаю, почему ты хочешь сломать мне жизнь!

– Сломать? Наоборот, ты будешь вполне доволен и счастлив. Паулина Аракон тебе более чем подходит. Кстати, что об этом сказала твоя мать?

– Она довольна, – Амадо был мрачен и зол. Эрнесто угодил в болевую точку.

Да, для Барбары возможность породниться с Драконами была куда как важнее сомнительных чувств сына. В этом вопросе она мужа полностью поддерживала.

Любишь?

Ну и люби, при чем тут свадьба? Какая-то Лассара… да у нее за душой ничего нет, кроме дурной славы! Поместье невесть где? Да его ремонтировать разоришься! Такую только в любовницы и позвать! Но уж точно не в супруги! Это и было высказано непонятливому сыночку, в самых доходчивых выражениях.

– Тогда что ты хочешь? Согласны все, кроме тебя. Может, стоит подумать о других людях?

– Почему я должен о ком-то думать?! Мне жить с этой… этой…

– А ей жить с тобой. Равноценный размен, – оборвал его Эрнесто. – Это всё?

– Нет!!!

– Еще что-то?

– Почему ты не хочешь меня понять?!

– Потому что у тебя нет аргументов. Одни капризы.

– Я не женюсь на этой дряни!!! Не женюсь!!!

– Тогда советую поискать работу.

– Что?!

– Я невнятно говорю? Советую поискать работу, потому что я выставлю тебя из дома.

– Я твой сын!

– Я тебя выучил, вырастил… я в твои годы уже состоялся как некромант. Почему ты считаешь, что с тебя спрос меньше? Моего таланта у тебя нет, но голова есть, руки есть, не пропадешь.

Амадо так… считал?

Да, именно так! Разве нет?!

Если отец когда-то там мерз, голодал и прочее… значит, родители у него были плохие! А у Амадо хорошие! Поэтому он и не обязан ничего делать! Изучает он своих обожаемых индейцев – и что? Правда, в жизни это не применишь, ну так дело десятое! Деньги есть…

Благодаря родителям?

Ну и что?!

Вот уж об этом Амадо никогда не задумывался. Вода мокрая, огонь горячий, деньги есть, родители его не ограничивают… и здрасте-нате! Что только отцу в голову пришло?! Глупости какие!

– Я… я ей все в глаза скажу!

– Только попробуй огорчить Паулину Аракон – и окажешься в психушке.

– ЧТО?!!

– Что слышал. Я отправлю тебя на лечение. Девчонка не виновата, что ты вырос трусливой безответственной дрянью, и не будет за это расплачиваться.

– Ты… ты!!!

Задохнувшись от возмущения, Амадо вылетел из кабинета и из дома.

Р-родители!!!

* * *

Тони пришла в себя у лавки. Дверь была опечатана, но такие мелочи не могли остановить некромантку. Что там той печати – бумажка, ногтем поддеть.

Ключ у нее был.

Чуть слышно скрипнула дверь.

Тони прошла в магазин и огляделась.

Вот след от мела на полу. Здесь лежала сеньора Луиса.

Вот мячик с длинным пушистым хвостом, игрушка Сеньора Мендоса – надо взять с собой. Тогда она была совершенно не в форме, а коту тоскливо без своих игрушек.

Вот кресло…

Тони решительно развернула его так, чтобы не было видно следа, уселась – и задумалась.

Как жить?

Вечный и неизбывный вопрос. Пожалуй, по популярности с ним может поспорить только «Что делать?». И ответ приходится искать самостоятельно.

Хорошо тем, у кого есть родные и близкие. Им могут подсказать, посоветовать, они могут обсудить ситуацию с человеком, который, пусть теоретически, но не ударит в спину, не воспользуется ей в своих интересах.

У юной некромантки ничего такого не было.

Араконы?

Кто бы спорил, они замечательные! Но… да, вот это отвратительное «но»! Для Араконов, что бы они ни говорили, на первом месте интересы Араконов. Не Лассара. И доказательством тому краска на ее лице.

Тони недовольно тронула щеку.

Проклятая краска чесалась так, что хоть ты кожу сдирай… очень неудобно! Нет бы умыться перед тем, как плакать…

Побочные магические эффекты. Не смоется, но – наплачешься.

Впрочем, неважно. Вернемся к Араконам, а легкое неудобство можно и потерпеть. Для дяди и тети важнее всего их дочери. Даже если они благодарны Тони, надолго этой благодарности не хватит, слишком уж эфемерное чувство. Чего стоит уже оказанная услуга?

Ни-че-го.

Поэтому стоит подумать о себе самостоятельно. Что сделают Араконы, узнав, что их племянница стала состоятельной? Да, по столичным меркам – безусловно?

Предложат продать магазин и выйти замуж. Или оставить магазин и поскорее выйти замуж за человека, который с ним справится. Тони не хотелось ни первого, ни второго.

Откровенно говоря, она метнулась в столицу, повинуясь словам старого картежника. Тихо жить надо в глуши, а вот прятаться лучше в кипящем котле. Там, где жизнь бурлит, бьет ключом… да, в столице. Тони и приехала.

Это оправдалось. Но дальше-то как?

Справится она одна с магазином? Самостоятельно?

Сеньора Луиса, положим, справлялась. Но у нее была история, были связи, были свои люди, ее знали, ее предки этим занимались… а Тони что?

А ничего.

Ноль.

Пустое место.

Будет ли с ней кто-то считаться? Девушка искренне сомневалась. Но уж очень было соблазнительно… просто представьте!

Переехать в лавку, в комнаты сеньоры Луисы. Таким образом снимается сразу несколько вопросов. Лавку не надо охранять, в ней кто-то живет, опять же, Сеньор Мендоса здесь привык, ему тяжело у Араконов… Глупо учитывать в своих планах кота?

Тот, у кого есть коты, никогда не скажет ничего подобного. Когда вот это чудо, мягкое и пушистое, приходит под бочок, да прижимается, да мурчит…

Просто собаки любят хозяина в принципе. А кошки только за дело. И поди, заслужи! Кошке ты можешь о своих заслугах не рассказывать, примет тебя кошка или нет, зависит только от нее.

Сеньор Мендоса Тони принял, и она не хотела подвести существо, которое ей доверилось.

Смешно?

Да и наплевать!

Снимаются и другие вопросы. Тони не будет ежедневно видеть Альбу и Эудженио, не будет…

Пальцы вцепились в подлокотники.

Больно?

Очень. Видеть тебя – одна боль, не видеть – другая. Я горю, как в лихорадке, когда ты рядом, когда ты смотришь, пусть, даже мимо меня, когда я слышу твое дыхание… я веду себя, как безумная, я говорю глупости… я просто люблю!

Мне тоскливо и тошно, когда тебя нет рядом. Когда ты обнимаешь другую, когда ты улыбаешься другой… я бы убила и ее и тебя, но… я люблю тебя!

Люблю, люблю, люблю…

И без надежды на взаимность…

Тони уронила лицо в сложенные ладони. Как же это больно! Впрочем, возраст сыграл свою игру. Все время думать о боли, тем паче в восемнадцать лет – не выйдет. Рано или поздно придут и другие мысли.

Итак, она может переехать. Вопрос!

Араконы ее отпустят?

Дадут попробовать с торговлей антиквариатом, заниматься, чем Тони пожелает… вообще – дадут ей свободу? Вот почему-то девушка в этом сомневалась!

Но что же делать, что делать?

– Может быть, ритана, я смогу вам чем-то помочь? При жизни я преуспел в решении ребусов.

Как Тони не завизжала, не бухнулась на пол, не…

Кресло помогло. Из такого сильно не упадешь, стиснуло с трех сторон, словно живое, обняло. А из стены медленно выплыл призрак. И поклонился, демонстрируя прекрасные, хотя и несколько старомодные манеры.

* * *

Тони молчала.

Призрак тоже молчал.

Некромант и его подопечный разглядывали друг друга. Что видел призрак?

Симпатичную девушку, черноволосую и светлоглазую, в платье с чужого плеча. Растрепанную, заплаканную, но все равно симпатичную. А еще – сильного некроманта. И сила ее сияла, словно черная свеча…

Что видела девушка?

Чем-то ужасно знакомого призрака.

Чем знакомого?

Хоть убивайте…

Тони приглядывалась и так, и этак, и наконец…

– Шальвен?!

И это действительно был призрак Рейнальдо Игнасио Шальвена, который поклонился еще раз.

– К вашим услугам, ритана.

– Вы?! Но… как?!

Были забыты все вопросы. Какие там философские думы о жизни, когда – ТАКОЕ?! Интересно же!!!

Рейнальдо вежливо улыбнулся, потом проплыл по воздуху и завис над креслом напротив.

– Все получилось случайно, ритана Лассара. Но не могу сказать, что я в претензии, скорее, наоборот. Я доволен, счастлив и благодарен вам за возможность продолжить свою жизнь. Пусть и в таком качестве…

– Это я вас призвала?

– Вы.

Тони задумалась, но ответ нашла быстро.

– Пещера? Конечно же пещера!

Шальвен посмотрел с одобрением. Сам не дурак, он любил общаться с умными женщинами. Приятно же, когда тебя понимают! А то некоторым пока все разжуешь…

С ума сойдешь!

– Именно, ритана. Мои косточки оказались в зоне действия ваших сил, и я вернулся.

Тони выругалась.

В кои-то веки, вспомнив весь лексикон сеньора Хуана… и заслужив задумчивый взгляд призрака. Юные ританы все же не матерятся так, что мухи на лету падают. Призраки, правда, не падают, но они покрепче будут.

– И вы пришли на зов!

– Да.

– И искали Паулину?

– Вашу кузину? Могу сказать больше, именно я нашел ее. Можете расспросить, она скажет, что я просил ее молиться за Игнасио.

Тони качнула головой.

– Паула пока в больнице.

– Что-то серьезное?

– Переохлаждение плюс нервное расстройство. Полагаю, она там еще месяц-полтора пролежит, – Тони качнула головой. – А потом как? Вы ее нашли, вывели к спасателям…

В словах призрака она не сомневалась. И проверить легко, и вообще – врать некроманту глупо.

Особенно если ты ему подвластен.

– А потом вы всех отпустили, ритана, – усмехнулся призрак.

– Ну да. Но…

– Я воспользовался крохотной ловушкой. Вам надо было отправить нас на перерождение. А вы просто даровали свободу.

Тони со всей дури шлепнула себя по лбу.

– Конечно! Свободу можно трактовать, как вам больше нравится!

– В том числе и как свободу заниматься своими личными делами, все верно, ритана.

– А что привело вас сюда? Тоже личные дела?

– Нет, ритана. Личные вещи с отблеском вашей силы на них.

Тони второй раз ощутила себя дурой. Но лоб все же пожалела. Конечно, для призрака его трубка, его нож… то есть нож, которым его убили, даже с частицами его крови, его кресло…

Неудивительно, что он здесь. А…

И тут Тони несколько истерично расхохоталась. Потому что вопрос был такой…

– Сеньор призрак! То есть тан призрак! А что вы собираетесь делать дальше?

Впрочем, тут ей призрака тоже не удалось посадить в лужу. Рейнальдо пожал плечами, отчего по комнате прошла волна холода.

– Во многом, ритана, это будет зависеть и от вашего дальнейшего решения.

– Развею я вас или нет?

Испуганным призрак не выглядел совершенно.

– Не думаю, что вы меня развеете.

– Почему?

– Потому что я могу быть вам полезен.

Тони подняла брови.

– Да? И каким образом?

– Если я правильно прочел ваше выражение лица, ритана, вы сидели здесь и думали, что делать дальше.

– Верно.

– Вы владеете этим домом?

– Да, и магазином тоже.

– Вы умеете с ними управляться?

Тони сморщилась. Проклятый призрак ударил не в бровь, а в глаз. Не умеет. Но…

– А вы? При жизни вы были не антикваром, а скорее тем, кто их ловил на нарушении закона?

– Туше, ритана. Магазином я не управлял ни разу. Но в то же время я неплохо разбираюсь в антиквариате, у меня была богатая семья, а еще – я хорошо ориентируюсь в теневых сторонах жизни. А вам предстоит с ними столкнуться, как и всякому антиквару.

Вот с этим спорить было сложно. Тони грустно вздохнула.

– Все правильно. Я в этом не слишком хороша…

– Почему бы нам не объединить усилия? Я могу подслушать или подсмотреть то, что вам необходимо. Призраки вообще неплохо владеют информацией.

– Взамен?

В теневой жизни столицы Тони не разбиралась, но для этого вопроса не требовались никакие знания. Ты мне – я тебе. Равноценно.

Равноправно.

– Жизнь.

– Простите, тан?

Тони подняла брови. Вот уж чего отродясь не было, так это воскрешения мертвых. Откуда бы? Это по ведомству Творца, а не некромантов.

Некроманты могли вдохнуть в тело иллюзию жизни, но оживить?

Нереально!

– Ритана, вы себе представляете, как тоскливо жить веками в подводной пещере? Без малейшей надежды, что тебя спасут? Разве что за рыбами наблюдать? Как же они мне надоели, между нами говоря! Я рыбу на века возненавижу!

Тони задумалась.

– Допустим. Но… чего вы все же хотите? Сформулируйте четко.

– Жить. В качестве призрака, но жить. Ходить среди людей, общаться, участвовать в коловращении событий и действий.

– А на перерождение уйти не хотите?

Шальвен качнул головой.

– Пока нет, ритана.

– Почему? Родитесь в новом теле, может, даже к рыбе близко подходить не будете?

Рейнальдо развел руками.

– Потому что Творец так рассудил. Что я смог дождаться, остаться… я не стану спорить с Его волей.

– Хм… Допустим.

И тут Тони сообразила такое, что аж подпрыгнула на кресле. И наплевать, что антиквариат!

– А что с вашим противником?! Он тоже… условно жив?!

Рейнальдо пожал плечами.

– Нет, ритана. Вы в курсе той истории?

– Когда вас убил тан Николас, а вы потом убили его? Метнув нож? Да, я в курсе.

– Там был третий. Некто…

– Хильберто Дези Сото?

– Вы подозрительно хорошо осведомлены, ритана.

– Я некромант. Что вы еще хотите услышать?

– Ничего более. Все правильно, ритана, нас было трое. Я, Мединальо и Сото. Сото вытащил клинок из моего тела, Сото спихнул меня под воду, и Сото похоронил своего шефа. Как положено похоронил, денег дал, на кладбище…

– Вы в курсе?

– О да!

Тони не удержалась от знака недоверия, но Рейнальдо и не подумал обижаться.

– Все намного проще, ритана. И прозаичнее. Я не мог отходить надолго от места своего упокоения, но Сото… о, эта сентиментальность. До самой старости он приходил ко мне на могилку. То есть – на то место, где меня убили. Сидел над расщелиной, выпивал, вспоминал, делился подробностями…

– Он знал, что вы живы?

– Что вы, ритана! Я не стал ему открываться, хотя и мечталось…

Призрак действительно выглядел… вдохновенно. И Тони даже представляла, о чем он сейчас думает. Вот бы…

Представляете, сидишь ты на утесе, или где там Сото сидел… на утесе – романтичнее. Пьете, вслух о вечном размышляете, и тут…

Из тумана!

Встает призрак!

И если кто не в курсе, форму тела и его насыщенность эти твари могут менять, как им заблагорассудится! В ограниченных пределах, но могут. Хоть ты в мошку превратись, хоть в чудовище раздуйся.

Если научно – тело призрака составляет эктоплазма. А это вещество очень компактное и легко поддающееся воздействию. Так что…

Мог Рейнальдо перепугать негодяя до грязных штанов, мог. Фантазии хватило бы. Но что потом?

– А вот потом мне пришлось бы несладко, – Рейнальдо прочитал мысли некромантки без особого труда, личико у девушки было очень выразительным. – Или развоплотили бы, или привязали к какой-то из вещей… нет, не хотелось мне этого. Пришлось помиловать Сото. Что с ним стало, кстати?