Абхазские каникулы

– Да нет, я хочу поговорить. Никому об этом не рассказывал, кроме матери.

Я молчала и продолжала разминать мышцы на его спине.

Сергей заговорил не сразу, понятно было, что он тщательно подбирает слова.

– Такое дело… я это....ну в общем,в четырнадцать лет переболел паротитом с осложнениями.

Он замолчал. А до меня дошло. Паротит это научное название свинки и хотя обще известный эффект от этого заболевания( бесплодие) ,встречается не так часто, как считается, видимо здесь он как раз и имел место. Мне  стало ужасно неудобно, как будто я подсматриваю в замочную скважину.

– Я поняла, прости пожалуйста.

Сергей дёрнулся, видимо попытался встать, но в итоге от резкого движения получил сильный приступ боли и со стоном рухнул обратно на кровать.

– Чёрт. Сквозь зубы процедил он-  Ты н-н-не подумай, в этом плане всё нормально, всё раааботает.

– Тише, тише не нервничай, доказывать исправность аппарата мне не надо, тем более при твоем теперешнем состоянии.

Сосед уронил голову на подушку и прошептал.– Кругом одна засада.

– Послушай это конечно неприятно, но жить можно. Руки-ноги на месте. А отсутствие детей, печально, но бывают и хуже случаи.

Я встала, намочила ветошь чачей, по комнате пошёл характерный аромат.

– Сейчас хозяин на запах прибежит. Пошутила я.

– Ты права.

– Насчёт чего? Хозяина или твоей ситуации?

– Ты во всём права.

–Оооо, это уже подхалимаж, женщины любят быть правыми.

Я накрыла спину соседа проспиртованной тряпочкой, сверху разгладила целлофановую пленку для упаковки. И принялась искать длинное полотенце, которое использовала для компресса в прошлый раз. Оно оказалось скомканным, и брошенным на полу, в углу комнаты.

– Особой жалости к себе по поводу отсутствия наследников у меня нет.  Продолжал мужчина.– Тем более, что наследовать особенно нечего. Да и сын у меня вроде как есть.

Я вернулась с полотенцем.–  Сядешь ? Я примотаю, чтобы ты мог с компрессом ходить?

Сергей медленно сел. Я придерживала слои ткани и целлофана на спине одной рукой, а свободной стала обматывать . Протягивая край ткани через его корпус. Сосед мне никак не помогал, руки держал на коленях, и откровенно созерцал декольте  моей футболки. Меня аж зло взяло.

– А ну хватит пялиться ,его тут лечат, а он понимаешь положением пользуется! Всё ,в следующий раз мама тебя спасать будет, или тётя.

Выдав гневную тираду, я заткнула свободный край полотенца за верхний слой. И прикинула, что долго эта конструкция так не продержится надо бы  зафиксировать.

– Схожу за булавками. Буркнула я и стремглав выскочила из его комнаты.  Вернувшись ,я осторожно закрепила компресс, стараясь не смотреть на притихшего пациента.

– Всё, резких движений не делай, а то уколешься.

– Ииизвини,   я не хотел тебя обидеть,п-п-росто  куда я должен смотреть если перед моим носом....такое!

  Мужчина сделал  неопределённый жест двумя руками, как будто протирал стекло. Да, точно, именно о стекле он и думал.

Я отступила на шаг и посмотрела на своё декольте , вполне даже скромное, между прочим.

–Какое-  такое? Возмутилась я.

– Ну такое.....к-к-как  надо ,в общем  невозможно не смотреть. Сергей встал, и подойдя к открытому окну закурил.

– Хочешь сказать я не прилично одета? На мне были свободные шорты не доходящие до колен сантиметров 10. И футболка трикотажная по силуэту. С вырезом средней глубины. В таком виде вполне возможно прийти на школьные соревнования, а здесь на отдыхе, моё одеяние выглядит просто монашеским.

Сосед опять вздохнул.– Да что ж с вами так сложно-то!

– С кем нами?

– С женщинами,  вы хуже прокурора, любая фраза превращается в обвинительное заключение! Слушать-то дальше будешь?

И я поняла ,что ему очень важно рассказать свою историю именно мне ,как-будто облегчить душу. А мне не хотелось становиться свидетелем столь личной исповеди, потому что после неё я буду чувствовать ответственность за этого человека. Но развернуться и уйти я конечно не могла. Поэтому села на край его кровати и молча стала ждать.

– Я закончил военное училище. Быстро получил распределение ,в маленький военный городок Канск. Раз в год прилетал домой погостить у матери. Так вот, во время отпуска и встретил свою жену. Молодые были,в военном городке с бабами беда ,только чужие жёны. А тут лето, девчонка красотка, яркая, смешливая, да ещё на меня запала. Это не часто случалось. Короче с отпуска привёз я в часть молодую жену. Старшие одобрили, молоток, пора уже,с квартирой посабим. И всё так и пошло ,вроде как надо, как у людей. Я служу, она дома, творческая личность- художница. Месяца два радовалась, рисовала всех вокруг, потом приуныла. Что же думаю такое, в постели всё огонь, деньги домой ношу, условия тоже неплохи- это в двухтысячном-то году. Стала  скандалить: поговорить со мной не о чем, искусство не ценю, ну и денег мало. Я так-то матери помогал. Она хоть и бухгалтер, получала скромно в автоколонне. Ну не брошу же я её?  Ладно, стал в командировки служебные проситься. Взяли, попал на горячую точку. Это вообще отдельная история- командировки.

Сосед затянулся сигаретой и долго молча смотрел в окно.

– До того я крови не видал, бог берёг. Так нет, сам вляпался....ладно.  В общем приезжаю я значит домой, с деньгами и по уши в дерьме. А благоверная моя от радости прыгает, беременна она, ребёнок у нас будет, ага. Я-то конечно про себя ,ей ничего не рассказал, некогда было.... Короче психанул пошёл на узел связи, с матерью часа 2 проговорил. Она спокойная была ,как танк. Ну что ж ты говорит сынок огорчаешься, жена молодая ,а ты в отъезде бываешь.  Зато по поводу детей ничего придумывать не придётся, не усыновлений тебе, не бумаг. Судьба сама тебя выручила. Мать этому ребёнку сразу обрадовалась, потом, ей же его воспитывать пришлось. Так вот ничего я не сказал, стали готовится к дитю. Во время беременности Валерию накрывало нехило и тут уже я в любую командировку просился. Вернулся я раз, а в квартире младенец, горластый такой. Пелёнки марает и орёт, мама егоная  кормить грудью отказалась, формы берегла. Всё больше за мольбертом или в слезах. В общем,   притолкусь со службы, себе сготовлю, дитя накормлю, памперс поменяю, да спать завалимся с Даниилом. Мелкий орёт, я не знаю, что с ним делать, накрою живут пятерней ,он вроде приспокоится, ну и вырубаюсь.

Кончилось тем ,что  Валерия отдельно от нас спать стала. Мы видите ли не даем ей отдыхать. Тяжко было, но к мелкому я привык. Веселей с ним. Он всегда меня с работы ждал, хоть кто-то в доме мне радовался. А когда Даньке 4 года исполнилось, его мать сбежала с сослуживцем моим. И так, и не вернулась. Ну и меня тут к стенке необходимость припёрла. Пацан-то в садик ходил, да болел часто, с кем его оставишь?  На больничный… Надоело это моему начальству. Вот и перевели меня поближе к моей матери. Вернулись мы домой в Подмосковье. Моя мама опять обрадовалась. То одна жила, а то сразу и сын, и внук. Даньку она обожала, Да и он её.  Обормот вырос здоровый, рыжий, ещё в 13 лет со мной ростом сравнялся, сейчас выше. Весёлый, малость шебутной, только неловкий всё время что-нибудь ломает.

Пока Сергей про сына рассказывал, лёгкая улыбка ложилась на его лицо и слышна была в рассказе гордость отцовская.

– А Даниил знает, что не родной тебе?

Сергей снова попытался затянуться сигаретой, но в пальцах остался только фильтр, который он затушил в пепельнице, стоящей на подоконнике.

– Да как-то, пацаном ещё спросил, говорит мальчишки дразнят,типо рыжий, на отца не похож. Я ему сказал бей сразу в бубен сомневающихся. Мы ж, с тобой в одно лицо.

Он ага, а на следующий день меня в школу вызвали за драку в классе, он там почти всех перебил.

– А его мать не выходила больше на связь?

– Пару раз пыталась в начальной школе, приедет, посидит вечер, посмотрит на него. А Данька бабушку мамой звал, хоть и знал, что где-то своя родная бродит. В общем не хотел с ней общаться ,хотя мы и не настраивали. Так вот посидит Валерия тихонько, порисует с сына портреты и уедет. Потом вообще прекратила появляться.

– Да, подытожила я, конечно сложная ситуация, Но с другой стороны у тебя остался близкий человек, хоть и не по крови, но ты всё-таки его любишь.

– Это да. Голос Сергея стал сиплым.

– Когда мама умерла, мы не знали, как глядеть друг на друга. На кухню не зайдёшь, кошки на душе скребут. Быстро так всё случилось....

Вот Даниил стал пиццу заказывать и ели мы в зале у телека, захрюкали всю квартиру. Я курить в комнате стал. А после сорока дней, пацан привёл своих однокурсников, всё выгребли, обои переклеили. А в каждой комнате повесил распечатанные правила для меня. Типо курить на балкон, рюкзак у двери не бросать, грязную посуду в холодильник не складывать. В общем, пережили.

– А почему он с тобой не поехал отдыхать?

– Ну, у него был выбор, с девушкой в Турцию или со мной в Абхазию. Понятно что мы с Абхазией, девушке и Турции проиграли.

Я посмеялась.–  Ну да, взрослые уже, моя тоже со мной путешествовать не хочет.

– А где она сейчас?

– Дома на хозяйстве, надеюсь животные выживут. Ведь просыпается моя дама летом только к двум дня.

– Долго ещё учиться?

– Два года.

За открытой дверью послышался сбивчивый голос тёти.

– Танечка ,Серёжа ,там мальчики пришли из милиции.

– Быстро они. Заметил Сергей.

– Почему быстро ?Возмутилась я. Уже 2 часа, как Катю увезли.

– Пока диагноз не поставлен, информация из больницы не придёт, оснований нет. Мало ли, чем она отравилась. Пояснил мне сосед.–  Ладно пошли.

Мы вышли во двор и обнаружили маму, уговаривавшую троих молодых мужчин  покушать. Один из парней уже попадал под мамин прикорм и очень слабо сопротивлялся. Двое других упирались и просили позвать хозяев.

– Мам, ты что хочешь всю милицию здешнюю откормить? Дай людям работать. Зашептала я на ухо своей родительнице.

– Ну как же,всё равно, пока хозяин придёт, пока всё запишут, ждать придётся, они же голодные. У них в отделении только сухари и кофе в шкафу.

– Ты что в шкаф к ним лазила?

– Да нет конечно, просто он открытый был.

Дождавшись хозяина с ключами от комнаты Кати и записав нас с Сергеем в качестве понятых ,ребята приступили к осмотру. Мне он уже, был совсем не интересен, так как мы в этом помещении более чем детально всё осмотрели. Поэтому я села на стул, почти у входа и задумалась. Сергей ходил по комнате ,обращал внимание на действия следственной группы и тихо с ними переговорился. Может и не очень тихо, но используя какие-то свои, профессиональные термины. Что снова заставило  меня задуматься ,как связана военная служба с полицией? В нашей комнате заплакал Клим. Я тут же побежала к нему, ничего не объясняя  оперативникам. Ребёнок  испугался грубых, мужских голосов за стеной.

– Мама не плиехала ? Без особой надежды спросил малыш.

– Нет солнышко, маму лечат, сейчас милиционеры уйдут и я позвоню в больницу узнать, как она там.

Чтобы не травмировать ребёнка обыском в его комнате, я отправила Клима к хозяйским внукам, в компьютер поиграть. И вернулась в комнату Кати. Там осмотр был почти завершён, осталось только  сложить вещдоки. Я тронула Сергея за плечо и привлекла к себе внимание.

– Про ром сказал им? Тот кивнул.

– Не беспокойтесь барышня. Обратился ко мне один из стражей правопорядка.– Сейчас оформим и Ром, и что там ещё есть на вашей кухне.

Сбор показаний, по установленному уже обычаю, как раз на пищеблоке и проходил.

– Это третий раз за три дня. Посоветовала Александра. Я за свою жизнь столько милиционеров не видела.

– И не увидишь. Ответила ей я.–  В России полиция ,а не милиция.

Изьяв ром, а также принадлежавшие Кате сосиски, пиццу с двумя бутылками пива. Сотрудники правоохранительных органов, наконец-то сдались под маминым натиском. И были накормлены, быстро приготовленными из тонких лавашей закусками с сыром и корейской морковью. Изрядно подобревшие  после трапезы молодые люди ,попросили позвать Клима, чтобы он показал путь к заведению общепита в котором Катя покупала последние продукты. Мы с Сергеем переглянулись.

– Испугается ребёнок, вы ему незнакомы он и так в изрядным стрессе. Много чего пережил за эти 3 дня.

– Давайте мы с ним вперёд пойдём. А вы как Наружка. Предложил сосед.

На том и сошлись. Я  позвонила в приёмную Сухумской центральной больницы и получила сведения о стабильно тяжёлом положении Екатерины. После этого пошла уговаривать Клима. К слову сказать, выглядел ребёнок сейчас неплохо , всё внимание его занимала компьютерная игра.

– Калимушка я позвонила в больницу . Мальчик сразу соскочил со стула и подбежал ко мне.

– Мама сколо велнётся?

– Ну ещё рано об этом говорить ,но доктор просил показать где вы покупали эту прокисшую Колу.

– Зачем? Удивился малыш.

– Чтобы посмотреть нет ли там ещё такой. А то вдруг другие люди отравятся. На ходу сочиняла я. Ребёнок эту версию вполне принял.

– Ну пошли тогда.

– Пойдём, только кепочку тебе наденем и вперёд.

Выдвинулись мы через десять минут, я с ребёнком шла впереди, Сергей чуть поодаль. Миновав бетонную лестницу вниз, я заметила одного из милиционеров, сидевшего на железнодорожных путях. Чернявый, невысокий парень проводил нас глазами, а затем пошёл следом. Клим указывал пальчиком направление, куда нам идти. В итоге мы сделали круг, но видимо таков был  маршрут у них с мамой.  Сначала зашли на рынок, там по словам ребёнка Кате ничего не понравилось. Потом, по  набережной прошли вдоль вокзала, и обойдя здания по кругу, оказались в кафе на его территории. Вокзалы в Абхазии – отдельная песня. Это всегда монументальные ,красивые некогда здания, теперь не функционирующие и разбитые. Кое-где, некоторые помещения железнодорожных станций занимают разные коммерческие предприятия. В Новом Афоне на первом этаже имелась булочная Латифы, парикмахерская и кафе "дельфин", на которое нам и указал ребёнок.

– Вот тут купили Колу и моложенное.

Кафе состояло из барной стойки и длинных деревянных лакированных столов, с такими же лавками, стоявшие на террасе.

– Посидите здесь. Попросил Сергей. А сам в сопровождении следовавшего за нами милиционера, направился к барной стойке.

Мы сели и поскольку вид с террасы выходил частично на сухумское шоссе , стали обсуждать машины. О чём же ещё беседовать с мальчиком, как ни о транспорте. Красивых автомобилей здесь было море. Как говорил мой муж: " Край непуганых Мерседесов". По не очень понятной мне причине иномарки в Абхазию ввозить дешевле. И от того их тут великое разнообразие. Местные жители предпочитают Mercedes ,ну или на крайний случай Lexus. Если вам встречаются не столь пафосные образцы автотехники ,то скорее всего на них приехали туристы. Правда, всё вышесказанное относится к жителям прибрежных населённых пунктов. В Горной Абхазии народ живёт намного проще. И даже лошади, как мы уже убедились, используются для хозяйственной деятельности. В общем отвлеклись мы с Климом на созерцание автомобилей, марок которых я абсолютно не разбираю. И не заметили как Сергей и молодой милиционер к нам подошли. В руках у парня была женская сумочка.

– Девушка на стойке сказала, что женщина с ребёнком забыла утром  сумку. Пояснил наш сосед.

– Внутрь смотрели?

– В отделении осмотрим детально, на всякий случай в лабораторию сдадим, но документы  потерпевшей и ребёнка тут. Сказал милиционер ,имя которого я так и не запомнила. Толи Ваха , толи Баха.

– Ну хоть одна загадка открылась. Порадовалась я.

– Мы информацию по мальчику в Российский консульский отдел направили. Сегодня-то уже не рассмотрят, но завтра ждите звонка, ваш телефон дали и контакты Николая Стельосовича.

– И что мне ждать от этого звонка, ситуация прямо скажем неоднозначная?

– Да . Согласился Ваха- Баха.– Мать недееспособна на данный момент, отец в изоляторе, но это только на три дня. Идёт процесс передачи материалов Российской стороне. По истечению трёх суток его выпустят. Он законный представитель ребёнка по сути.

– Три дня, это же завтра! Встревожилась я.

– Ну не совсем,  пока суть да дело, но послезавтра уже точно .

– Что же делать ,он вернётся Кати нет?

– Вы не являетесь родственником ребёнку. Поэтому лучше бы оставить его с матерью в больнице, если в себя придёт до завтра. В моей практике такие ситуации уже встречались, после капельниц она будет слабая но в сознании. И лучше бы ей сразу в Россию ехать.

Мы с Сергеем согласились. –  Я ей ещё после драки говорил. А что ваши к Артёму без претензий? Сопротивление там и всё такое.

Парень пожал плечами.– Не в курсе, но дольше трех суток держать вряд ли будут.

Мы поблагодарили молодого человека и распрощались. Домой шли в задумчивом молчании, на душе было тревожно. Как оставлять ребёнка в больнице? С другой стороны отдать его отцу , после того ночного кошмара я точно не смогу.

Уже дойдя до ступеней лестницы, ведущей к нашей улице,Сергей  подошёл сбоку и положил свою руку на моё плечо. Я вопросительно взглянула на него.

– Не дрейфь, прорвёмся. Чего-нибудь придумаем. Сказал он, глядя в мои глаза. Я кивнула и улыбнулась ему.

– Педагоги ничего не боятся, ну кроме ВПР -ов.

– Это что?

– Всероссийская проверочная работа по предмету. Пояснила я.

– Что такая сложная?

– Да не трудная, но по дурацки написанная. Задания и формы каждый год меняются, не в лучшую сторону. В самих тестовых материалах зачастую ошибки. А критерии оценки.... Лучше промолчу, а то жаловаться до следующего лета придётся.

– Вот уж не думал, что учителя контрольных боятся. Посмеялся мой спутник.

– А ты чего боишься?

– Всё чего я боялся уже случилось. Сказав это мужчина, стал снова мрачным ,как в первые дни нашего знакомства. Мне стало жаль такой перемены в настроении. И в мыслях я призналась себе, что улыбающийся Сергей, мне очень даже приятен.Клим обогнавший нас на несколько метров внезапно замер у калитки. Подойдя ближе, я увидела трёх человек и хозяина домовладения. Видимо посторонние люди внушали ребёнку страх. Сосед тоже напыжился при виде незнакомцев. Выпрямил ссутуленную спину, задрал подбородок повыше, руки засунул в карманы шорт. Ой ,как же мне это напоминало подростков, стремящихся произвести впечатление на себе подобных." Все мальчики такие мальчики!" Посмеялась я мысленно ,и взяла Клима за руку.

– Не бойся я этих людей знаю они не злые. Обратилась я к ребёнку.

– Кто такие? Буркнул Сергей.

– Омские, живут в пригороде. Мы с ними каждый год встречаемся. Владимир и Оксана родители, а высокий паренёк Никита, ему 18 лет. Я его совсем мальчиком помню.

– Пьют? Продолжал допрос сосед.

Я вдохнула.–  Да обычно первый и последний день. Сегодня явно не выспимся.

У этой семьи свои традиции на отдыхе. Классически они отмечают приезд, вовлекая в празднование хозяев ,и всех постояльцев .Которые поддадутся. На следующий день супруги ссорятся. И почти весь отдых, это две недели обычно ,проводят в молчаливом отчуждение друг от друга. А Никита мечется между ними. Владимир с сыном, любят побродить по горам, достопримечательностям и заброшке. Я не раз в прошлом составляла им компанию. Оксана же, предпочитает пляжный отдых, перемежающийся с походами вечером в кафе и бары. Компанию ей также составляет Никита, не из особой любви к питейным заведениям, а чтобы не оставлять мать одну. В последние  же дни, родители мирятся, и это это выливается в еще одну большую попойку накануне отъезда.  Сын к этому порядку вещей давно привык, да и мы тоже. У каждого как говорится свои развлечения.

Увидев меня в сопровождении Сергея, Владимир удивлённо поднял брови, впрочем поздоровался, как обычно радушно и ничего не спросил. Удивление его вполне объяснимо, ведь с Ильёй  они хорошо знакомы. Никита же ничего такого не подумал, а сразу стал спрашивать о моей дочери.

– О тёть Тань, а Полина приехала?

– Здравствуй Никит, нет она дома сидит в тенёчке. Ты же знаешь, как она бережёт белизну своей кожи.

Парень огорчился, дочка моя ему нравилась.Три лета назад он пытался за ней ухаживать. И даже писал потом.

– Ну не расстраивайся, ты вон какой вымахал. Будешь самым видным парнем на пляже. Правда на нашем всё больше бабульки кучкуются.

– Ну как всегда. Посмеялся Никита.

Со всеми этими переживаниями и следственными действиями на море мы собрались только к пяти часам вечера.Сергей  предложил съездить на эвкалиптовый пляж. Это левый край Нового Афона, пляжная полоса там более узкая, и усыпана крупным песком, уже в воде переходящим в мелкие камушки. По берегу пляжа растёт семь старых радужных эвкалиптов, давших название этому месту. Набережной, как таковой здесь нет, почти вплотную к берегу подходит частная застройка. А волнорезы расположены на большем расстоянии, чем в центральной части Афона. В целом местечко душевное и я ходила сюда иногда для разнообразия. Минусом было  расстояние до нашего дома около трёх километров. Для моей мамы это очень далеко. Решено было взять с собой еду и устроить пикник на закате. А для доставки нашей дружной компании, в которую влился теперь и Никита,  и хозяйка с внуками. Был вызван Гурген  с минивэнчиком. Знакомый хозяйки, занимавшийся извозом. Собрались быстро. "Омские" были заняты организацией торжества по случаю приезда и Никиту отпустили спокойненько. Минивэн подъехал к основанию бетонной лестницы, выходящей к железнодорожным путям. А следовательно, предстояло проехать какое-то время по, так называемой грунтовой дороге, проложенной по крупным камням насыпи вдоль рельсов. И тут тревогу вызывала мама с чувствительными почками и Сергей со своей спиной.

– Мам, Серёж , может мы пройдём пути пешком, и подождём машину на шоссе?  Спросила я.

– Я лучше попрыгаю, чтоб лишний раз ноги не бить. Ответила мама.

– Ты со мной спустишься? Спросил сосед.

– Ну да. Растерялась я, поскольку это моё предложение, наверно мне и спускаться.

– Тогда давай.Согласился он.

– Климмушка, ты с нами или на машине покатаешься? Поинтересовалась я у ребёнка ,переживая, что он испугается без меня.

– На машине. Радостно сообщил тот.

Ну правильно, двое сверстников , три знакомых взрослых, похоже я переоцениваю своё значение. Посадив всех и договорившись с водителем о месте встречи, мы пошли . С обеих сторон вокзала к шоссе вели широкие лестницы с бетонными ступенями, веером выпускавшиеся вниз. Лестничные пролеты были обрамлены широкими плитами по краю, выглядевшими, как порожки для великанов. В основании этих плит находились некогда величественные вазы ,с ветииватыми растительными орнаментами. Сейчас от этих композиций в духе советского монументализма остались только две. Остальные же были безвозвратно утрачены. На самой нижней плите, обрамляющей лестничный каскад, мы уселись в ожидании нашего транспорта.  Отсюда было хорошо видно кафе "Дельфин", в котором останавливалась утром Катя.

– Как думаешь, когда результаты экспертизы придут по рому?

– Три дня, не раньше. Здесь быстро ничего не делается. Ответил мне Сергей, глядя на кафе.

– По-хорошему результат не важен ,пополам кто, но её пытались накачать.

– Ну, попытка удалась, только для чего?

– Либо она что-то знает, либо что-то имеет. В любом случае пока она живой нужна.

– А Клима пытались украсть, чтобы на неё надавить? Подытожила я.

– Возможно так, тебе не бывает здесь страшно? Там ограбления , убийство в том году, в Приморском было, ну и прочие  прелести курортной жизни?

– А что, в России такого нет? Я за год могу припомнить четыре убийства в нашем городе , причём одно с отягчающими. Про ограбления вообще молчу.

Сергей  удивлённо посмотрел на меня.– Это сколько у вас там тысяч населения?

– Чуть больше двадцати пяти.

Он покачал головой.– Считай деревня. А раскрыли убийство-то?

– Ну некоторые. Два бытовых, одно – разбой. Совсем гадкий случай.Даже вспоминать не хочу.

Вечерело, от плит, на которых мы сидели исходило накопленное за день тепло. За дорогой  плескалось спокойное ,тихое море.Так не хотелось в этой мирной вечерней обстановке касаться темных сторон человеческой жизни.Но собеседник не отступал.

– Может и так, но дома у тебя столько же шансов попасть в криминальные сводки, сколько и  у остальных. А здесь отдыхающий под прицелом.

– Ну это смотря каков он- отдыхающий. С меня например взять нечего, по кабакам не шляюсь.Максимум криминального воздействия я испытываю на рынке, если вдруг обсчитают.И то мама бдит, до копеечки.

Сосед покачал головой.– Ну ну, по кабакам не шляюсь, только по пустырям и заброшкам, да вершинам гор.А потом МЧС Абхазии тебя ищет. Вообще странное увлечение для девушки.

– А потому что я не девушка, а уже вполне взрослая тётенька.Мне надоело сидеть и бояться.Сколько той жизни осталось? А я так ничего и не видела, жила, как правило, для других. Когда же для себя будет?