Чудеса на каждый день. Правдивые истории из жизни Иван Иваныча, московского ветеринарного врача

Евгений Назаренко

Чудеса на каждый день. Правдивые истории из жизни Иван Иваныча, московского ветеринарного врача

Специалист со стажем

Иван Иваныч глотнул воды из бутылочки и сказал ассистенту:

– Приглашай следующего.

В кабинет вошли трое детей. Старший мальчик вынул из-за пазухи и выложил на стол рыжего хомячка. Хомяк дышал неровно, глаза его были закрыты, по всем признакам бедолага был уже не жилец.

– Ну-с, дорогие мои, рассказывайте, что с вашим питомцем приключилось.

– Да вот, дяденька, Петька наш два дня не ест, а сегодня и не встаёт.

Иван Иваныч был весьма опытным врачом, что касалось болезней кошек и собак. Но – так уж сложилось – хомяков никогда в жизни не лечил, и что с ними делать, не имел представления. Но животное на приём принесли, делать что-то надо было. Хотя бы видимость. Впрочем, состояние хомяка задачу облегчало.

– Не ест? Так он, наверно, не хочет. Ну у вас бывает, что вы суп есть не хотите? А что ж, по-вашему, хомяк хуже? У него тоже свои желания есть, и уважать их надо всенепременно.

Дети подняли глаза на врача.

– А сколько лет Петру-то вашему?

– Да мы не помним, – сказала девочка, – то ли два годика, то ли три с половиной…

– Ну вот, пожалуйста, – солидный хомячий возраст, как не крути. Уже, знаете ли, имеет хомяк право что хочет делать, а чего не хочет – нет. А вы-то и возраст не помните, с днём рождения не поздравите никогда… Дома у вас где он живёт?

– В клетке.

– А клетка с колесом?

– Да.

– Вот! – назидательно поднял Иван Иваныч вверх палец. – Каждому существу, ежели с детства в клетке бегать приходится, когда-то это всё надоедает. И начинает оно протестовать. Не хочу, говорит, быть бегуном, хочу ощутить себя личностью! Иди-ка, Пётр сюда. Отчество-то у вашего Петра какое?

– Мы не знаем, – робким шёпотом ответил младший мальчик.

– Да-да! – Иван Иваныч с грозным выражением лица опять поднял палец и потряс им в воздухе. – Всё происходит от неуважения к животному! Как же не занемочь хомяку в летах, когда даже по отчеству его никто не уважит?! Ну-ка, иди сюда, Пётр Григорьич…

Врач положил хомяка на ладонь. Тот принялся судорожно подёргиваться. Иван Иваныч взял его правую лапку и аккуратно потряс.

– Ну вот, дорогой Пётр Григорьич, будь как дома. Я думаю, мы с тобой общий язык найдём, всё мне изложишь, что как есть, всю душу изольёшь.

Иван Иваныч свёл брови к переносице и поглядел на совсем оторопевших ребят.

– Ну вот что, дорогие мои. Петра Григорьича мы оставим у нас на психологическую реабилитацию, на недельку. Мы с ним разберёмся, придёт он в норму. А вы пока за это время подумайте о том, в чём виноваты перед Петром Григорьевичем. И что делать в будущем, чтобы достоинство уважаемого хомяка не страдало и всё не оборачивалось подобным образом. Понятно?

– Да, дяденька, – пролепетали ребята. И бочком, бочком, выскользнули из кабинета.

Иван Иваныч, поглядел на хомяка, вздохнул и положил обратно на стол.

– Доктор, – подал голос ассистент, – а что вы им говорить будете, если они через неделю таки придут?

– Эх, студент… Да уж я-то найду, что сказать. На то я и специалист со стажем!

И он снова глотнул воды из бутылочки.

Идеальное поведение

– Ну всё, можете гулять полчасика.

– Спасибо, доктор!

Дверь за владелицей закрылась. Белоснежный пушистый кот, принесённый на кастрацию, смотрел сквозь решётку переноски с насторожённостью, близкой к тревожности, смутно понимая: ничего хорошего ждать в этом месте нельзя.

– Ну-с, – сказал Иван Иваныч, – приступим, пожалуй. Двушку.

Ассистент оторвал от ленты двухкубовый шприц. Иван Иваныч распаковал его, повернулся к инструментальному столику, пошарил глазами и замер.

– А где кетамин? – он повернулся к ассистенту. – Ты что, выписать забыл?

Игорь, выпускник этого года, подскочил к столику, попереставлял находившиеся на нём предметы и смущённо пожал плечами.

– Я сейчас, мигом сбегаю!

– Ладно, сам схожу, – буркнул Иван Иваныч. – Заодно в туалет загляну. Давай рецепт.

Игорь быстро черкнул рецепт на бланке, доктор подмахнул и вышел из кабинета. Дверь закрылась, в кабинете остались ассистент, практикант – студент третьего курса – и настороженный кот.

Иван Иваныч поднялся на второй этаж. Анна Сергеевна, заведующая аптекой, пересчитывала флаконы с глюкозой на стеллажах.

– Анечка, дай-ка мне кетаминчику пару флаконов.

– Что, опять твой разгильдяй выписать забыл? – заскрипела тётка.

– Ну ладно тебе, можно подумать, он каждый день забывает.

– Да вообще ни разу не должен. Ветврач – профессия ответственная. Выписать забыл – как хошь, так и работай. Ладно, на вот, – и с выражением «делаю одолжение в последний раз» Сергеевна протянула доктору два флакона с наркозом.

– Спасибо тебе, дорогая! Ты как всегда очень любезна. Игорьку уши надеру, обещаю.

Выполнив миссию на втором этаже, Иван Иваныч спокойно спустился на первый. Спокойно открыл дверь кабинета, спокойно вошёл внутрь, и…

– А где кот?

Ассистент в кабинете был. Практикант присутствовал. Переноска была пуста.

– Кот где, я вас спрашиваю?

– Ну-у-у, – замялся Игорь, – понимаете, он выглядел нервным, мы решили его успокоить, объяснить, что всё с ним будет нормально…

– И что?

– Ну, в общем, он под шкафчиком.

Иван Иваныч опустился на корточки и заглянул под шкаф с лекарствами. Кот сидел в глубине. Взгляд его был уже не настороженным, а безумно-яростным. Шерсть стояла дыбом, хвост бил по полу направо и налево.

Доктор набрал в шприц наркоз.

– Доставай.

– Я не могу.

– Доставай, чёрт тебя дери!

Игорёк с бледным лицом подошёл к шкафчику, присел.

– Кис-кис-кис.

Реакция у ассистента была хорошая, и это спасло его от молниеносного выпада кошачьей лапы. Игорь отскочил.

– Отойди. Сам достану.

Иван Иваныч аккуратно протянул руку сбоку, дотронулся до холки…

Кот взвыл и молнией метнулся из-под шкафа. Практикант еле успел отпрыгнуть в сторону, зверь пролетел мимо его лица и вцепился когтями в обшивку двери кабинета. Затем, оттолкнувшись, перелетел на столик с инструментами, разметав ножницы, пинцеты и скальпели по всему помещению, а оттуда прыгнул на окно и повис на жалюзи.

– Хватай!

Все бросились к окну, но кот, совершив сложнейший акробатический трюк, сиганул к потолку, оттолкнулся от него и перелетел в противоположный угол, попутно смахнув хвостом с другого столика ещё и пару флаконов с препаратами.

– Ну-ка, сними халат.

Практикант стащил с себя белый длинный халат, на левом рукаве которого шариковой ручкой был нарисован логотип Metallica. Иван Иваныч аккуратно свернул халат вчетверо и стал осторожно подкрадываться к коту. Тот угрожающе зашипел. Наконец доктор решил, что пора, и прыгнул вперёд. Кот тоже прыгнул и проскочил у человека между ног. А сам Иван Иваныч, которому в момент прыжка под ногу попался сброшенный котом флакон, потерял равновесие и влетел головой прямо в угол. Поднялся, тихо матерясь и потирая ушибленный лоб. Кот опять занял позицию под шкафом.

Иван Иваныч подошёл поближе, устало опустился на колени.

– Ну что ж ты, Барсик, так себя ведёшь? Мы к тебе, понимаешь, со всей душой, а ты так некультурно себя проявляешь. Ты же благородный кот, сын прекрасных родителей…

И Иван Иваныч, упрекающе жестикулируя, выставил вперёд ладонь. Белая лапа всего на долю секунды вылетела из-под шкафа и тут же спряталась обратно. Врач заорал и отскочил назад. На ладони расплывались четыре кровавые полосы.

– Тащи швабру! – сквозь зубы прошипел Иван Иваныч, заматывая ладонь бинтом.

Через полминуты Игорь появился в кабинете с деревянной шваброй. Иван Иваныч взял её в руки и пырнул под шкафчик сбоку. Кот пулей вылетел из своего убежища, вломился в дверь, врач за ним. Кот описал дугу и, пробежав по стене, врезался в стекло шкафа. Тот весь затрясся, но выдержал. Белый комок метнулся обратно и оказался в углу. Тут Иван Иваныч с боевым кличем прыгнул вперёд, ткнул шваброй и, наконец, зажал беглеца. Кот разразился истерическим мявом.

– Коли, мать твою!!!

Игорь подлетел к орущему животному и с размаху всадил иглу шприца в кошачье бедро…

***

Дверь кабинета открылась, в холл вышел ассистент, держа переноску с котом. Язык животного был высунут набок, зрачки обоих глаз смотрели на переносицу. Дышал Барсик неглубоко, но ровно. За ассистентом вышел врач, держа правую руку за спиной. Слегка нервничающая хозяйка вскочила со стула навстречу.

– Ну что, доктор, всё прошло без эксцессов?

– Абсолютно! – Иван Иваныч левой рукой поправил воротник. – Очень спокойный пациент, прекрасно перенёс процедуру, минут через десять начнёт просыпаться. Принимайте.

Хозяйка взяла переноску.

– Спасибо вам огромное, доктор! Так приятно иметь дело с опытными специалистами. Я вам так благодарна!

– Ну что вы, что вы, не стоит. Не болейте. И не забудьте, что через полгода вам на вакцинацию.

Дверь клиники закрылась за женщиной и её питомцем. Иван Иваныч вынул из-за спины забинтованную руку.

– Ну что, пацаны, кабинет в порядок приводите быстро. И дуйте в магазин за чекушкой. Мне сегодня нужна профилактика болезни кошачьих царапин.

Чудесное исцеление

– Ну, дорогой, не болей!

Иван Иваныч потрепал по холке лабрадора, который поступил в клинику полторы недели назад практически в бессознательном состоянии, а теперь бодро выходил из кабинета своими ногами. Хозяйка рассыпалась в благодарностях, все были довольны.

Женщина и её любимец ушли.

– Ну, глянь-ка, что у нас там в коридоре делается.

Игорёк вышел и через десять секунд вернулся.

– Один человек, больше совсем никого, – бодро отрапортовал он.

– Ну и хорошо, а то устал я как-то на сегодня. Кошка, собака?

– Нет, попугайчик! – так же радостно провозгласил парень.

Улыбка удовлетворения сползла с лица Иван Иваныча, выражение из благостного превратилось в удручённое.

– Да что ж это за бардак! Как со всякой не-пойми-какой живностью, так все ко мне. Может Петрович примет?

– У него заворот1, только двадцать минут назад в операционную ушёл.

Иван Иваныч чувствовал себя зверем, загнанным в угол.

– Ладно, ничего, видать, не попишешь. Пойду хоть воды хлебну. Пошли, поднимемся, скажи владельцу, что кабинет дезинфицируется десять минут.

И врач с помощником вышли из кабинета.

Как только дверь закрылась на ключ, в форточке показалась полосатая морда. Живущий в клинике кот Вася вернулся с дневного моциона. Он частенько приходил с улицы не через дверь, а таким вот черезоконным образом. Ему нравилось устроиться на форточке, так, что никто его не замечал, и наблюдать за приёмом. Иногда собаки проявляли беспокойство, чувствуя кошачий дух, но Вася не отсвечивал. Вот и сейчас он лёг на раму, слился с окружающим пространством и закрыл глаза. Коту было хорошо…

Наконец ключ в замке повернулся вновь. Врач с ассистентом вошли, пропустив вперёд худощавого мужчину лет сорока пяти, в очках и с рассеянным выражением лица. В руках клиент держал маленькую клеточку-переноску.

Иван Иваныч сел за стол, открыл новую историю болезни, после чего повернулся к владельцу.

– Итак, что вас беспокоит?

– Понимаете, доктор, – заговорил неуверенным голосом мужчина, – наш Жорик не летает.

– И давно у него это началось?

– Видите ли, мы вообще никогда не видели, чтобы он летал. Его купили четыре месяца назад, и всё это время он только ходит и прыгает.

– Ага, – с понимающим видом кивнул Иван Иваныч, – а вы его купили птенцом или взрослым?

– Взрослым. Ему уже два года.

– Понятно, – доктор наморщил лоб. – Ну, доставайте вашего питомца.

Владелец поставил клеточку на смотровой стол и открыл решётку. На всеобщее обозрение выпрыгнул белый волнистый попугайчик и с любопытством огляделся.

Иван Иваныч подошёл к птице и аккуратно взял её в руку. Жорик, как видно, совсем не боялся чужих и слегка клюнул доктора в палец, выказывая доверие и дружелюбие.

Врач осмотрел птицу, пощупал со всех сторон, проверил всё, что мог проверить. На взгляд попугай был совершенно здоров. Иван Иваныч снова кивнул и поставил Жорика обратно на стол.

– Так. Давайте для начала заполним карточку. Ваше имя, фамилия, адрес…

И он стал заполнять карту, ломая голову, что же ему делать с пациентом.

Пока суть да дело, Жорик прыгал по столу, изучая кабинет. Вот он припрыгал к краю, с интересом наклонив голову, посмотрел на шкафчик с препаратами и… вспорхнул.

Дальнейшее произошло буквально в какие-то доли секунды. Сидевший на форточке Вася при появлении Жорика на столе уже внутренне напрягся, хотя и никак при этом не обнаружил себя. Теперь же он вдруг увидел сквозь полуприкрытые веки птицу, летящую прямо на него. Ошалев от такой наглости, кот в изумлении раскрыл глаза во всю свою рыже-чёрную морду, а затем, повинуясь внутреннему кошачьему порыву, прыгнул и схватил попугая зубами прямо в воздухе.

Иван Иваныч в это время делал запись в карте и сидел спиной к смотровому столу. Услышав подозрительный звук, он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть сначала полёт двух животных, а потом их приземление – но уже «в едином порыве». Реакция врача была мгновенной и безупречной. С криком «Отдай, сволочь!» он кинулся на кота. Ассистент, видевший всё с самого начала, в первый момент впал в ступор: он только и смог, что открыть рот. Крик шефа вывел его из оцепенения, и он бросился к Васе с другой стороны.

Вася был нормальный, быстрый кот. Но сейчас он тоже обалдел от происходящего, дёрнулся было убегать, но врезался прямо в ногу ассистента. Иван Иваныч с размаху накрыл его широкой пятернёй, поднял за шкирку и вырвал попугая из кошачьих зубов.

Кот был выставлен за дверь, а птица возвращена на смотровой стол. Жорик с открытым клювом и огромными глазами вращал головой во все стороны. Судя по всему, он впервые в жизни встретился с подобным страшным зверем и так до конца и не понял, что же произошло.

Иван Иваныч повернулся к владельцу. Тот за всё это время не двинулся с места. Видимо, за тот короткий промежуток времени, в который разворачивалась драма, он даже не успел толком осознать происходящее.

– Простите, – стал рассыпаться в извинениях доктор, – никак не ожидал, что котяра тут появится, недогляд наш, безусловно. Сейчас мы Жорика вашего ещё раз детально осмотрим, чтобы понять, не пострадал ли он…

– Да-да, – рассеяно промямлил мужчина. И, помолчав несколько секунд, вымолвил:

– Скажите, доктор, он что – полетел?..

***

От вопроса «Сколько я вам должен?» Иван Иваныч отвертелся, хотя владелец и говорил, что получил то, за чем пришёл, и был на самом деле вполне удовлетворён, судя по всему. Жорик не пострадал, к концу визита даже пришёл в себя и спокойно чирикал в своей мини-клеточке. Доктор проводил их до выхода из клиники. Вернулся в кабинет и плюхнулся на стул.

– Ну, сегодня пронесло, удачный день, видать. Но этому паразиту я всыплю по первое число. Если поймаю, конечно. Он же соображает, что дополнительную порцию кошачьих колбасок ему за такие выходки не дадут. Так что наверняка опять где-нибудь шляется, подальше от клиники.

Иван Иваныч поднялся.

– Пойду найду Борисыча, пусть завтра же сетки ставит на окна. А то второй раз так может не свезти.

Пылесос

Приятно, когда всё идёт хорошо. Конечно, существование ветврача в принципе не может быть гладким и безоблачным, такова уж особенность профессии. Но Иван Иваныч всегда был человеком позитивным, по пустякам не расстраивался и не морочил голову ни себе, ни окружающим. Поэтому для него в целом профессиональная жизнь имела намного больше положительных сторон, чем негатива. И совершенно естественным было заступать на смену в благостном настроении, наслаждаясь окружающим миром, погодой, какова бы она ни была, и общением с людьми и пациентами.

Стояла летняя жара, будним утром Иван Иваныч сидел у себя в кабинете и радовался погоде. Утреннее солнце ещё не успело прогреть воздух до духоты – самая приятная часть дня. Обычно в начале утренней смены достаточно посетителей, но на сей раз холл был пуст, можно было наслаждаться спокойствием, безмятежно расслабляться, откинувшись на спинку рабочего кресла, слушать птиц, беспечно чирикавших во дворе…

Наконец безмятежность доктора прервал звонок по внутренней линии.

– Иван Иваныч, – раздалось в трубке, – пациент пришёл. К вам заходить можно?

– Да, конечно. Пусть заходят.

Через несколько секунд дверь в кабинет открылась, впустив роскошного рыже-палевого лабрадора в наморднике. Собака вела на поводке хозяйку – молодую худощавую даму делового вида и в очках. Она поздоровалась, осмотрелась и приземлилась на стул для посетителей.

– Первый раз у нас? Тогда заполним карточку для начала.

Доктор взял чистый бланк и стал опрашивать женщину, собирая необходимые сведения. Лабрадор, которого звали Рыжиком под стать масти, сидел на полу и добродушно хлопал хвостом.

– А что это он у вас в наморднике? – закончив писать, спросил Иван Иваныч. – Неужели агрессивный? Первый раз вижу лабрадора в наморднике.

– Ой, что вы! Рыжик – добрейшей души собака. Мухи не обидит, со всеми кошками на улице знакомится, любимец детей всего двора. У нас другая проблема. Он всё метёт.

– В смысле?

– Ну, всё съедает, что ни увидит. И съедобные предметы, и несъедобные. Мы уже дома приспособились, ничего мелкого ниже полутора метров от пола не кладём. К порядку приучились, после еды со стола сразу всё собираем, ничего не оставляем. И всё равно нет-нет, да кто-то что-то забудет. Если Рыжик увидит – всё, нету. А на улице и подавно – только так, без намордника никак.

– Да уж, – усмехнулся Иван Иваныч. – Рассказывайте, на что жалуетесь.

– Знаете, у него в последнее время запах изо рта появился не очень приятный. А так вроде в порядке всё.

– Понятно. Ну-с, друг, на стол прыгнешь?

– Рыжик, давай, наверх! – скомандовала хозяйка.

Пёс встал и непринуждённо вспрыгнул на смотровой стол.

– Прекрасно, приятель, прекрасно, – Иван Иваныч удовлетворённо погладил Рыжика и начал осмотр. Никаких признаков какого-либо нездоровья при поверхностном обследовании не обнаружилось. Всё было в порядке, уши чистые, глаза блестящие, живот безболезненный…

– Ну что ж, пока всё хорошо. Снимайте намордник, – скомандовал доктор, надевая смотровые перчатки.

Намордник был удалён с собачьей морды.

– А теперь, любезный Рыжик, мне нужно будет осмотреть твой рот. Если ты, конечно, не возражаешь.

Рыжик не возражал, и Иван Иваныч детально исследовал состояние клыкастой пасти.

– Ну что ж, всё понятно. У вашего рыжего зубной камень. Отсюда, скорее всего, и запах. Нужно снимать. И ещё мне там один зуб не нравится, как бы удалять не пришлось. Если не возражаете, приглашу коллегу, пусть тоже глянет и выскажет своё мнение. Игорёк, попроси, пожалуйста, заглянуть к нам Андрея Петровича.

Ассистент вышел.

– Доктор, а как снимается камень? – спросила владелица.

– Снимаем ультразвуком, ничего сложного. Для этого существует специальный аппарат, скалер называется. Животному делаем общий наркоз, оно засыпает, процедура занимает минут пятнадцать.

– Ой, а наркоз – это не опасно? – глаза хозяйки испуганно округлились.

– Да нет, если собака здоровая, риска практически нет. И анализы мы перед процедурой делаем на всякий случай.

– А без наркоза никак нельзя?

– Никак. И зубы можно сломать, и даже челюсть. Да и невозможно без анестезии качественно очистить камень.

– А может – ну его? Ну ходит себе с камнем, и ладно.

– Нет, – улыбнулся врач, – никак нельзя.

Он снял перчатки, сел за компьютер и начал наглядно разъяснять женщине последствия зубных отложений.

Когда через пять минут в кабинет вошёл Петрович, сопровождаемый Игорьком, Иван Иваныч ещё показывал «весёлые картинки», но хозяйка Рыжика уже была убеждена в том, что камень с зубов снимать нужно обязательно.

– Андрей Петрович, гляньте-ка нашего пациента. Не нравится мне его «девятка» справа вверху.

Теперь Петрович полез Рыжику в рот. В какой-то момент тот дёрнулся, но в целом перенёс осмотр так же терпеливо.

– Вы у вашего питомца не наблюдали в последнее время снижения аппетита, дискомфорта при приёме пищи? – спросил хирург.

– Да нет, вроде всё как обычно.

– У него зуб здесь сколот. Судя по всему, он что-то слишком твёрдое пытался грызть и зуб сломал. А потом через канал проникла инфекция. Десна воспалена, и похоже на то, что в глубине абсцесс. Нужно вскрывать, обрабатывать. Ну и зуб, скорее всего, удалить придётся. Как зубной камень будем снимать, так одновременно и здесь всё сделаем. Только, разумеется, процедура будет более длительной. Можем записать вас на послезавтра… Иван Иваныч, чем-то озабочен?

Лицо Ивана Иваныча и вправду выглядело задумчивым и озабоченным.

– Да вот я думаю, – медленно проговорил он, – где перчатки, в которых я пациента осматривал?..

Действительно, перчаток не было нигде – ни перед компьютером, ни на инструментальном столике, ни в других местах вокруг. В мусорке тоже ничего не было.

– Куда ж я их клал? – пробормотал Иван Иваныч, потирая лоб.

– Доктор, – робко сказала хозяйка, – мне кажется, вы их положили на смотровой стол.

Иван Иваныч уставился на лабрадора, который до сих пор сидел на этом самом смотровом столе. В глазах собаки читалось безграничное доверие и удовлетворённость собственной жизнью, несмотря на проблемы с зубами.

– Та-ак, – протянул доктор, – похоже, придётся нам с вами ещё и рентген сделать.

***

Через некоторое время в кабинете вновь собрались всё те же лица. Довольный Рыжик, нежданно наевшийся кефира с рентгеноконтрастным порошком, дремал на полу, уже опять в наморднике. Иван Иваныч прикрепил снимок на негатоскоп2, врачи и хозяйка стали молча изучать его.

– Ну-с, что мы тут видим? – проговорил Петрович. – Вот они перчатки. Смотровые одноразовые, производства республики Польша. Перчатки он пожевал перед тем, как проглотить, значит есть вероятность, что выйдут сами. А это что за матрёшка?

– Боже, – охнула хозяйка, – это же кукла, которую дочка на кружке сделала два дня назад.

– А говорили, ничего в доме не оставляете в пределах доступа, – заметил Иван Иваныч. – Так, а это уже в кишечнике. Пуговица. Крупная, не иначе как от зимнего пальто. Тут же рядом канцелярская скрепка и, судя по всему, колпачок от ручки.

– Тоже дочка оставила, видать – хныкнула женщина.

– Поня-атно. А это что?

Все замолчали, изучая очередной инородный предмет в собачьих внутренностях.

– Батюшки! – всплеснула руками владелица. – Да это ж обручальное кольцо мужа. С рубином. Такое же, как у меня.

Тут все обратили внимание на правую руку дамы, на которой красовалось аккуратное золотое кольцо с небольшим камнем тёмно-гранатового цвета.

– А как оно в собаке-то могло оказаться? – спросил Петрович.

– Муж массажистом работает, иногда принимает на дому. Вчера вечером у него как раз клиент был. Во время работы кольцо он, разумеется, снимает. Человека принял, а потом устал и, видать, забыл надеть.

Женщина повернулась к собаке.

– Рыжий, как ты мог так поступить?! Ты зачем же, паразит эдакий, папино кольцо сожрал?!

Лабрадор, не отрывая от пола морду, повернулся к хозяйке и изобразил виноватое удивление. Хвост начал вилять из стороны в сторону, подняв лёгкий ветерок в кабинете.

– Ну значит так, – сказал Иван Иваныч, – вся вот эта мелочь выйдет естественным путём. Как уж вы будете кольцо спасать, это ваше дело, – он скосил глаза в сторону женщины. – Пожёванные перчатки могут выйти, а могут и нет. Для улучшения процесса я вам назначу вазелиновое масло, сейчас напишу, как принимать. Запишем вас на послезавтра на обработку зубов, перед процедурой ещё раз рентген сделаем. Если вдруг до этого времени появятся признаки серьёзного недомогания, срочно езжайте в клинику. Ну и, судя по тому, что мы видим, рефлекс убирать все предметы высоко у членов семьи таки отработан недостаточно, и следует над этим потрудиться. Не держать же собаку в наморднике и дома, в самом деле.

***

Через день Рыжика доставили в клинику на чистку зубов. Хозяйка пришла на сей раз с дочкой – субтильной девицей лет тринадцати. Как и планировал Иван Иваныч, предварительно сделали рентген. Все пятеро, включая собаку, вновь собрались в кабинете и уставились на негатоскоп со снимком.

– Ну и что это такое? – спросил Иван Иваныч, не отрывая взгляд от снимка. Где-то в районе тощей кишки явственно просматривался небольшой предмет. После пристального разглядывания становилось видно, что это маленькая фигурка, изображающая кисть руки, собранную в международно известный жест с выпяченным средним пальцем. С одной стороны к фигурке была прикреплена маленькая цепочка с кольцом.