Превозмоганец-прогрессор. Книга 1

Так что убежать от конных или пеших преследователей Игорь мог легко, а здешних собак он уже не боялся – дворняги, они и в Сонных дебрях дворняги, – но с ним теперь якорь.

Игорь посмотрел на мальчишку и понял, что никогда его не бросит. Уже прикипел душой.

– Думаешь, это за мной? За тобой?

– Да пёс его знает, малыш.

Глава 5

В их положении – непонятно откуда взявшегося иноземца и беглого раба – пренебрегать мерами предосторожности не следовало.

– Бежать не будем, но идти придётся быстро, – вслух решил Игорь. – Ты тоже мух ртом не лови. Прислушивайся.

Мальчик кивнул. Он старался держаться молодцом, но было видно, что напуган. И удивляться этому не стоило – попадись Кольт в руки бывшей хозяйки, его ждала очень долгая и чудовищно жестокая смертельная пытка.

– Мы можем обойти эту лощину, там ручей ведь есть. Игорь, помнишь?

Попаданец помнил и хорошо понимал намерения своего маленького друга – идти к озеру по ручью, чтобы попытаться сбить со следа собак.

Только Игорь сомневался в успехе такого сокрытия, а вот времени они потеряют много. Он задумал иное – спрятать Кольта на озёрном мелководье среди больших и густых зарослей камыша, а самому попытаться увести погоню, если такая последует, на запад, в глубь лесных дебрей.

Попаданцу казалось, что у него есть неплохие шансы оторваться. Жаль, что он сегодня в болотниках, но это не критично.

– Нет, давай прямо. Не будем петлять.

Часы показывали десять с половиной утра. Кстати, Игорю удалось более-менее точно определить продолжительность здешних суток. Они были дольше земных всего-то на восемь минут. Так что попаданец просто отрегулировал часы, и они теперь помогали ему легко ориентироваться.

До цели они дошли довольно быстро – около часа потратили.

– Надо тебя больше откармливать и чаще тренировать, – Игорь положил руку на плечо запыхавшегося Кольта и толкнул в сторону озёрных зарослей. – Всё. Заберись в самую гущу и не высовывайся. Я побежал дальше.

– Игорь…

– Иди-иди, Игоря Егорова не так просто поймать.

В его словах было больше оптимизма, чем он реально испытывал. Лай большого количества собак продолжал приближаться. И хотя голосов людей или ржания лошадей попаданец не слышал, сомнений, что преследователи неподалёку, у него не было.

Груз ответственности за своего нового друга со своих плеч он сбросил, и теперь оставалось только скинуть и преследователей. Игорь взял средний темп движения, такой, в каком раньше бегал марш-броски.

Бежать по лесу босиком, в одних только поизносившихся и уже несколько раз штопанных носках было бы невозможно, но искушение сбросить к чёрту свои болотные сапоги у него всё время свербело в голове.

Не сбросил, как и не скинул почти пустой рюкзак – его содержимое надёжно спрятано в сделанном пещерном тайнике – и не выкинул спиннинг.

Уже через двадцать минут Игорь понял, что оказался слишком самонадеян в своих возможностях. Каким бы он ни был выносливым спецназовцем, но лошади выносливее, а, главное, его преследователи – местные, знающие эти леса гораздо лучше, чем он смог изучить за короткое время пребывания в них. К тому же он явно имеет дело с охотниками, раз они так умело ведут гон. Наверняка среди них имеются и егеря, Дерсу Узала гадские.

Вот только и в самом деле непонятно было, чего они к нему прицепились? Попаданец спокойно жил в лесу, никого не трогал. Спутали с лосём или кабаном? Сейчас пока не узнать.

Убегая от приближающихся преследователей, он невольно ускорял бег. Продравшись через очередную полосу чащобника, Игорь выскочил на поляну и замер. На него смотрели главные охотники устроенной облавы.

«Вот и добегался, – мелькнула мысль, – уходил от загонщиков и вышел прямо на ловца».

На поляне его поджидал почти десяток человек, среди которых выделялись двое взрослых мужчин, одетых в богатые, по меркам раннего средневековья, охотничьи костюмы, и две разновозрастные дамы, судя по схожести лиц, или мать с дочерью, или сёстры. Скорее, первое.

Они сидели в сёдлах: женщины в дамских, когда обе ноги перекинуты на одну сторону лошади, и у всех четверых были в руках арбалеты, уже взведённые.

Кроме этих главных охотников, на поляне были и ещё пять мужчин, одетых намного проще, вооружённых кто мечом, кто копьём, в этот момент спешенные и разошедшиеся по краям поляны.

– Ну вот, – хрипло, ещё не отдышавшись, сказал Игорь, мгновенно оценив открывшуюся его взгляду картину. – На ловца и зверь бежит.

– Так вот почему собаки так странно себя вели, Крим, – баском хохотнул один из богато одетых мужчин.

Он ещё что-то сказал своему товарищу. Тот ответил. Затем к их короткому разговору присоединились женщина и девушка – сейчас попаданец разглядел, что младшей из охотниц вряд ли больше шестнадцати.

Поскольку говорили они исключительно на ливорском, не вставляя в свою речь, как Кольт, русские слова и не помогая жестами пояснять смысл сказанного, то Игорь в их разговоре мало что понял. Но суть уловил – он для них добыча нежданная. Что радует.

К иноземцам в Ливорском королевстве относились вполне терпимо, не как в средневековой Японии, но и доверия особого не испытывали. Преступление, которое Игорь совершил, убив преследовавшую его наёмницу, вряд ли этим охотникам ведомо, иначе они вели бы себя с ним по-другому. Казнят здесь крайне жестоко, а с рабами и крепостными обращаются очень сурово, но без причин никого не казнят и принудительно в рабство не обращают.

Как Игорь понял из объяснений Кольта, рабами здесь становятся или родившись от рабыни, или на определённый срок за долги, или добровольно.

В последнее попаданец никак не мог поверить, думая, что неправильно понимает своего маленького друга. Но нет, всё так и есть. Довольно часто, спасаясь сами от голодной смерти и спасая родных, люди отдавали себя в кабалу, иногда вместе с семьями.

Просто вначале Игорь не сразу мог оценить насколько в средневековье большие проблемы с продовольствием и возможностями себя прокормить. И плохая урожайность здесь совсем ни при чём – как раз с этим-то в этом мире благодаря магии дела обстоят неплохо. Только все земли принадлежат или феодалам, или королю. Самовольно нельзя не только что-то выращивать, но и охотиться, и даже ловить рыбу. За это полагались наказания от отрубания конечностей до повешения или утопления.

Попаданец сейчас мог быть спокоен – компромата на себя в виде добычи он не имел, а про спиннинг ещё надо догадаться, что это такое.

– Ты откуда здесь взялся, иноземец? Почему убегал? Куда идёшь? – задал сразу три вопроса один из всадников, тот, что был чуть постарше и имел бороду, в отличие от своего бритого товарища.

Сам феодал (а Игорь уверенно определил его статус по манерам, одежде и высокомерию) почему-то представиться не спешил. Ну и попаданец не стал торопиться. Каковы вопросы, таковы и ответы.

– С севера. Думал, что разбойники. В Шерод.

Услышав его лаконичные ответы, и всадники, и всадницы, улыбнулись, женщина даже хохотнула.

– А ты немногословен, – бородатый повернул голову и сказал спешенным людям слова, которые Игорь не разобрал.

К попаданцу быстро подошли сразу двое. Мечи они вложили в ножны, но, оказавшись рядом с Игорем, схватили его за руки и попытались скрутить.

На рефлексах, сделав полшага назад, он легко ушёл от захватов, бросил первого через бедро и хорошо так грохнул спиной о землю, а второму провёл подсечку и, заломив ему руку за спину, поставил перед собой на колени.

Всё произошло очень быстро. Охотники и их сопровождающие (дружинники? Егеря? Игорь пока не определил) явно растерялись. Только девушка успела охнуть от увиденного.

– Они первые полезли, – сказал в своё оправдание попаданец, по-прежнему держа второго соперника на изломе. – Ничего плохого не хотел.

Первый в это время, а приложился он и правда крепко, ещё только приходил в себя, вдыхая выбитый из лёгких воздух.

Бритый феодал крикнул что-то непонятное, но злое, а старший потёр руки, словно радовался предстоящему угощению, затем выставил ладони вперёд, и Игорь почувствовал, как его тело впадает в уже знакомое ему оцепенение. Весь организм налился тяжестью, и попаданец с трудом мог только сдвинуть одну ногу.

Его соперник вывернулся из захвата и, толкнув Игоря, принялся пинать, когда он упал. Бил ногами этот урод сильно, но попаданец почти ничего не чувствовал. Есть, оказывается, в магическом параличе и положительный момент.

– Хватит! – крикнул бородатый.

Как стало понятно, Игорь зря полез в бутылку – его просто хотели обнажить до пояса и посмотреть – есть ли на нём клеймо раба или тату заклинаний иск-мага.

Убедившись, что ни беглым рабом, ни иск-магом иноземец не является, бородатый приказал Игоря связать и отвести в охотничий лагерь, как понял попаданец – для дальнейшего выяснения личности странного человека.

Хорошо, что их стоянка находилась в стороне, противоположной направлению на озеро – у Кольта был хороший шанс не попасть в руки этих людей, и плохо, что одним из сопровождающих Игоря стал тот самый парень, которого он так обидно разделал первым. И теперь попаданец часто получал удары древком копья между лопаток, стоило ему чуть замедлить движение.

Глава 6

– Перестань, Густ, – наконец сказал второй сопровождающий, когда Игорь получил очередной удар между лопаток. – Барон ведь не говорил его бить.

– Пусть ногами быстрее двигает, – огрызнулся мстительный парень. – Да и всё равно он своё получит. Господин не станет церемониться с бродягой.

Этот короткий разговор, уже на виду стоянки, немного прояснил ближайшее будущее, которое ожидало попаданца.

Захватил его барон; парня, которого Игорь грохнул оземь, зовут Густ; и скоро предстоит допрос. Возможно, с пристрастием. Что не очень хорошо.

Денег у Игоря при себе нет и ответить на вопрос, чем он питался, будет очень трудно. Скажи, охотился и ловил рыбу, и можно готовиться стать увечным или мёртвым. А ещё попаданца не оставляло чувство тревоги за Кольта. Вот уж кому придётся однозначно плохо, не сумей он уйти от охотников.

– Двигай левее, – спокойно сказал напарник Густа, мрачноватый мужик со шрамом на лбу. – К телегам.

Стоянка отряда неизвестного пока попаданцу барона была организована на редколесье. Неподалёку от дороги, скорее всего, той же самой, по которой шёл обоз, из которого сбежал Кольт, прямо между деревьями было раскинуто два шатра, а метрах в двадцати от них стояли три обычных крестьянских телеги, одна из которых имела сверху тканевое покрытие. Между шатрами и телегами, и неподалёку паслись пять не опутанных лошадок неказистого вида, занимались обычными бивуачными делами десяток рабов и рабынь, а охраняли стоянку трое вооружённых мужчин, к самому низкорослому и худому из них Игоря и повели.

– Десятник, – Густ, который весьма высокомерно разговаривал в пути со своим напарником, при разговоре с начальством чуть ли не хвостом вилял, – барон тут диковинного кабанчика поймал…

Парень заговорил быстрее, показывая на Игоря, и попаданец перестал улавливать смысл его фраз. Впрочем, догадаться, что тот охарактеризовал пленника в чёрных красках, труда не составило – десятник посмотрел на Игоря весьма сурово.

– Значит, любишь внезапно нападать? – оскалился он. – Я тебе такой возможности не предоставлю.

– Руки развяжите, – попаданец повернулся вполоборота, чтобы показать стянутые сзади кисти. – Барон не говорил, чтобы со мной плохо обращались. И первым я не нападал.

Игорь не разобрал, какие распоряжения насчёт него дал барон, но предполагал, что вопрос обращения с ним тот не конкретизировал. Неожиданно на помощь Игорю пришёл второй его конвоир.

– Густ опять влип из-за своей самоуверенности, – хохотнул он. – Зачем-то начал скручивать иноземца, вот и шлёпнулся на землю, как на бабу, со смаком.

– Тихо, ты! – гаркнул десятник начавшему возмущаться Густу, и тот тут же замолчал.

Игорь, к сожалению, не раз в своей службе сталкивался с подобными уродами, как этот парень. Перед начальством лебезит, а с остальными хамовит. Ну да это пока по морде пару раз хорошенько не получил. От первого мордобитие не исцелит, зато от второго – вполне.

– Не убегу я, – как можно искреннее сказал Игорь. – Развяжи.

Он врал, конечно же. Планы побега зрели у него в голове с первой минуты пленения, но никаких угрызений совести по поводу своей намеренной лжи Игорь не испытывал. Где плен – там война, а на войне все средства хороши. Тем более военная хитрость.

– Обязательно развяжем, – засмеялся десятник. – Только сначала позаботимся о твоих удобствах.

Он не обманул. Путы Игорю разрезали через десять-пятнадцать минут, но только после того, как мрачный крупный раб приковал его цепью за ногу к оси одной из телег.

– Вот и отдыхай пока. – Густ, подойдя к расстроенному Игорю, сидевшему возле колеса, сильно пнул его по ноге.

Только в том месте, куда этот придурок наносил удар, ноги попаданца не оказалось – тот разгадал намерения Густа, как только он их задумал. По роже его прочитал, как раскрытую книгу.

Убрав одну свою нижнюю конечность, Игорь сделал круговое движение второй, за лодыжку которой был прикован, и захватил цепью ногу доставалы. Дальше уже всё было совсем просто – попаданец резко увёл ноги, вновь, как и на злополучной поляне, уронив Густа на землю. Только в этот раз одним борцовским приёмом Игорь не ограничился, сильно пробив правой рукой тому в печень.

Он бы мог убить козла, но рассудка терять не стал и лишь сделал врагу больно. Очень.

На вопли придурка сбежался весь лагерь. Напарник Густа по конвоированию Игоря, пока десятник держал у горла попаданца острие меча, помог завывающему товарищу распутать цепь и отволок его в сторону.

Тут подбежали двое из трёх охранников лагеря и принялись избивать Игоря тупыми концами копий.

Было очень больно. В этот раз заклинания парализации на него никто не накладывал – не было сейчас тут магов – и пришлось терпеть боль по-настоящему. Попаданец старался не кричать, но сдержать стонов при особенно сильных ударах не смог.

– Хватит! Фэйз, Эмин! Отойдите от него, – громко скомандовал десятник. – А тебе, Густ, поделом. Иноземец, – обратился он к попаданцу, – ещё раз что-нибудь подобное сделаешь – приколю. Перед бароном отвечу. А вы что тут толпитесь, бездельники?! – заорал он на рабов, сбежавшихся, чтобы с удовольствием посмотреть на бесплатное представление. – Быстро делом занялись, если не хотите порки.

Разогнав всех от телеги, к которой был прикован Игорь, десятник и сам ушёл, напоследок погрозив попаданцу похлопыванием рукой по ножнам своего меча.

– С обедом не опаздывай! – крикнул ему вдогонку Игорь и хрипло засмеялся.

Смех отозвался болью во всех отбитых частях тела. Саднили и те ушибы, что он получил только что, и те, что ему нанесли, когда его организм на пять-семь минут был обездвижен магией.

Кстати, у Игоря сложилось впечатление, что наносимые удары значительно сокращают время действия заклинания на тело. Так что те его уколы ножом своей руки, которые он сделал при первом знакомстве с этим гадским заклинанием, похоже, тогда его спасли.

– Господин Итом приказал вам принести. – Молодая девушка-рабыня, примерно ровесница попаданца, с опаской подойдя к нему на расстояние не ближе трёх шагов, положила на землю тряпичный узелок и поставила рядом небольшой глиняный кувшин. – Здесь из пайка дружинников.

Значит, вооружённые люди барона – это и в самом деле не егеря, не слуги, а его воины. Честно говоря, Игорь представлял себе средневековых дружинников несколько по иному – в кольчугах, металлических шлемах, со щитами. А тут какие-то куртки из грубой кожи, а головы вообще ничем не покрыты. Или только в военных походах надевают броню?

– Спасибо, красавица, – улыбнулся он рабыне, кажется, напугав ту ещё больше.

Она развернулась и ушла таким быстрым шагом, что можно даже назвать его бегством.

Игорь чуть прополз и забрал себе щедрое угощение десятника. Итом? Наверное, неплохой мужик. Или радуется взбучке, полученной Густом?

Как ни странно, несмотря на ломоту во всём теле, аппетит у попаданца не пропал, а даже, наоборот, разыгрался. Хотя понять это можно – позавтракал он с Кольтом давно и после этого совершил длинную прогулку-пробежку по свежему воздуху девственного леса.

В кувшине оказалось кисловатое некреплёное вино, а в узелке – чёрствый хлеб, кусок, судя по запаху, козьего сыра, вяленое мясо и луковица.

– Ну что ж, приятного аппетита.

Попаданец принялся есть и размышлять. А подумать ему было о чём.

Глава 7

Пока Игорь через силу насыщался принесённой едой – ни избитое тело, ни убогость угощения аппетита не добавляли, – в голове постепенно появлялось понимание, что он влип в неприятную ситуацию. Даже тех куцых знаний, которые он приобрёл от общения с Кольтом, и услышанных реплик захвативших его людей хватало, чтобы примерно оценить обстановку.

Попал он в руки барона, а поскольку этот феодал охотился со своим другом и, похоже, с женой и дочерью в принадлежащих ливорскому королю Сонных дебрях, значит, он имеет на это право, то есть является непосредственным вассалом короны.

Тёмно-красные татуировки, которые виднелись у него на руках и из-под воротника на шее, и то, как он ловко обездвижил Игоря магией, говорят о том, что барон является иск-магом, то есть не одарённым с рождения (таких, по словам Кольта, днём с огнём не сыщешь), а за огромные деньги купившим себе в одном из храмов – Порядка или Хаоса – инициацию и какое-то количество магических умений.

В общем-то, это пока все выводы, которые Игорь мог сделать. Для большего ему просто не хватало информации.

Насчёт себя любимого попаданец придумал легенду ещё после первых двух недель общения со своим молодым другом. Игорь решил выдавать себя за жителя Лапандии – другого материка. Шальную мысль кому-то рассказать правду пришлось отбросить как невозможную. Ему бы не поверили, посчитав лжецом. Тут есть своё понимание устройства мира, и вступать с этими взглядами в бой означало очень быстрый конфликт со жрецами храмов, который для иномирянина мог закончиться исключительно плохо.

Гости из Лапандии на материке Раухан и конкретно в Ливорском королевстве встречались, но крайне редко. Кольт за всю свою короткую сознательную жизнь встречал только одного, останавливавшегося в трактире его дяди четыре года назад. Да и мало ли на том материке государств?

Нет, идея выдать себя за жертву кораблекрушения – Сонные дебри, если идти через них на запад караваном восьмину, достигали океана – была наиболее оптимальной. Не придерёшься. Вот только как объяснить, чем он питался, не имея при себе денег? Всё же браконьерил? Да уж. Признаться даже в незаконном выкапывании репы – это гарантированное наказание плетьми, а незаконная рыбная ловля или охота – прямой путь к увечью или смерти.

Оптимизм Игоря по поводу отсутствия при нём компрометирующих улик основательно увял, когда он рассудил, что местные люди, хоть и не знают законов Кулона, но точно не дураки, и предназначение блёсен сразу же поймут. А допросы здесь проводят – Кольт понарассказывал – ничуть не добрее, чем в земном средневековье.

Несмотря на относительную молодость, в свои двадцать два года сержанту Егорову пришлось побывать во многих передрягах, но вот сидеть на цепи ему ещё не доводилось.

– Нашли, мля, себе собаку, – буркнул он, продолжая морщиться от боли и ломоты в избитом теле.

Не один раз встречавшееся в книгах утверждение, что в старину замки были донельзя примитивными и открывались чуть ли не простым гвоздём, как теперь он убедился, осматривая убогий запор на своей ноге, оказалось верным. Будь у Игоря сейчас в руках тот самый гвоздь, он легко бы разомкнул кольцо, стянувшее его щиколотку. Вот только не было у него ни гвоздя, ни вообще ничего полезного – всё, что у попаданца имелось при себе во время поимки, кроме одежды, отобрали. И рюкзак, и нож, и даже часы. Хорошо хоть, что из рюкзака он почти всё вынул, отправляясь на проверку кольтовских силков.

– Уроды, – определился Игорь в своём отношении к охотникам.

Он осмотрел телегу, к оси которой был прикован, в надежде, что в ней найдётся что-нибудь, что можно было бы использовать в качестве отмычки, и до чего он мог бы дотянуться – цепь, его сковывающая, была очень короткой, чуть больше метра – но ничего не обнаружил. Средневековье – мать его ети – железо в такие эпохи где попало не валяется, всё в дело идёт.

Какая-нибудь щепка, достаточно твёрдая, чтобы заменить металл? Почему бы и нет? Игорь с напряжённым вниманием осмотрел всё пространство вокруг себя, и тут его тоже постигло разочарование – ничего того, что могло бы пригодиться. Пара хрупких веток не в счёт.

– Эй, иноземец, – окликнул попаданца один из двух бивших его дружинников – Фэйз или Эмин, он пока не отличал – который в этот момент справлял малую нужду прямо на месте несения службы и почти в самом центре лагеря, не обращая внимания на снующих вокруг рабов и рабынь. – Ловко ты Густа подсёк. Только больше так не делай, а то можешь ответить и жизнью.

Завязывать штаны после оправки дружинник не стал, а схватил одну из одетых в мешок девушек, пытавшихся проскользнуть мимо него, и потащил к повозке, стоявшей по соседству с телегой, к которой был прикован Игорь. Уткнув лицом совсем не сопротивляющуюся рабыню в лежавший на повозке тюк, бравый сорокалетний вояка оголил у неё всю нижнюю часть тела и начал готовиться к соитию.

– О времена! О нравы! – попаданец даже скривился. Нет, святошей, ханжой или лицемером он не был, но такое выставление напоказ интимных сторон жизни его покоробило. – Слышь, воин, – позвал он прелюбодея. – А куда-нибудь подальше отойти не судьба? И вообще, у вас тут какое-нибудь подобие устава гарнизонной и караульной служб есть? Смотрю, ты и разговариваешь на посту, и ешь, и пьёшь, и отправляешь естественные надобности. Разве что патрон в патронник не досылаешь, и то только потому, что не имеете ни того, ни другого.

Разумеется, дружинник не понимал Игоря – говорил-то попаданец большинство слов по-русски – но, похоже, суть уловил – пленник его попрекает.

– Тебе, я вижу, скучно, – сказал стражник, закончив своё дело и завязывая портки. – Сейчас подойду. Только смотри, без этих своих штучек.

– Экий ты скорострел, – насмешку своих обидных слов Игорь всё же скрыл. – Самому любопытно поболтать?

Девушка, только что подвергшаяся насилию, молча поправила свой мешок с дырками, даже не изменив равнодушного, чуть ли не коровьего выражения лица, но когда она подошла к попаданцу, чтобы забрать кувшин, – а это оказалась та самая рабыня, что по приказу десятника Итома приносила ему еду и выпивку, если, конечно, ту кислятину можно так назвать, – Егоров заметил удивительную смесь ярости и боли в её глазах. Похоже, девица-то не родилась в рабстве, а была продана в неволю родственниками для прокорма или общиной за долги.

– Любопытно, – хохотнул дружинник. – Только тебя совсем не понять почти. Фэйз. Меня зовут Фэйз. А тебя? Откуда ты? – он больно схватил уже отходившую девушку за ягодицу и ухмыльнулся ей: – На ночь тоже ко мне приходи. Наш барон – добрый сеньор, – пояснил он Игорю, подмигнув, и снял с пояса совсем крохотный бурдючок. – Угощайся. Хлебни чего покрепче.

Густ, пару раз огребший от попаданца неприятностей, явно уважением своих сослуживцев не пользовался. Ничем иным такое довольно дружелюбное отношение к пленнику Игорь объяснить себе не мог.

– Спасибо, – кивнул он, беря в руки протянутую ёмкость. – Меня зовут Игорь. Я с Лапандии, из королевства Монголия.

Вынув из бурдючка деревянную пробку и принюхавшись, бывший сержант спецназа сильно расстроился. И дело было вовсе не в том, что угощение дружинника оказалось низкопробной вонючей сивухой, а в том, что всё же сивухой.

В прочитанных Егоровым книгах про попаданцев в прошлое или иной средневековый мир самым первым, простым и доступным для наших современников, приносящим сразу же огромные бонусы прогрессорским деянием являлась перегонка вина или браги в крепкие спиртные напитки. И частые споры заклёпочников в комментариях про преимущества той или иной конструкции самогонного аппарата или даже ректификационной колонны особой роли не играли. Главное, что, предложив механизм выпаривания и конденсации спирта, можно было нехило подняться по социальной лестнице и разбогатеть.

Но Игоря постиг очередной – он давно сбился со счёту, какой – облом. Перегонку в этом мире уже знали. А то, что сивуха у дружинника в бурдючке отвратительного качества, ни о чём не говорило – и в родном мире Егорова некоторые подобное в себя вливали.

Да что там далеко ходить: сосед деда после запрета на продажу «Боярышника» стал гнать примерно такое же пойло и пытался в первый день приезда Игоря угостить своим жутким первачом.

– Чего кривишься? – Фэйз уселся в телегу, нарушив ещё одну заповедь часового – хотя есть ли здесь таковые? – и извлёк из сумки, перекинутой через плечо, яблоко. – Возьми. У барона могут и получше подать, а у меня только такое. На, закусишь.