Метод Даниша. Часть 2

Елена Куянцева

Метод Даниша. Часть 2

Часть 2

Мефодий. Воспоминания

Глава 1

– Варсонофьев Любомир Станиславович, тридцать два года, кандидат наук по культурологии, доцент, стаж работы в университете пять лет, – Любомир стоял перед первокурсниками в аудитории, напичканной всевозможной современной аппаратурой для съемок видео. Одетый в строгий парадный костюм, он был необычайно хорош собой.

Умная камера периодически делала крупный план его лица и разговаривающих с ним студентов. Удобная штука, так можно быть самому и актером, и режиссером, и ведущим.

– Не женаты? – усмехнулась Ангелина.

– Пока нет, – ровно ответил Любомир.

– А почему? – спросил Яша и покосился на Ангелину – мол, поддерживаю тебя!

– Не знал, что нужно отчитываться о личной жизни перед первокурсниками, – несколько устало ответил Любомир, даже не взглянув на Яшу. – Но если вы настаиваете, молодой человек, то объяснюсь. Не встретил свою судьбу, чтобы рискнуть и решиться на брак.

Ангелина смотрела на него с презрительной усмешкой.

– Итак, вы учитесь с разной нагрузкой, но приблизительно, плюс-минус на общих курсах. Я буду у вас вести технологию создания фильмов, историю кино, основы киноискусства и дальше, как кому повезет и что вы еще выберете из перечня предлагаемых дисциплин в последующие годы обучения. Для каждого из вас я являюсь личным куратором. Это значит, что все свои студенческие и личные проблемы вы решаете со мной. Разумеется, это не означает, что вы можете мне звонить в любое время суток, я иногда сплю.

– С кем? – шепотом спросила Ангелина. Яша захихикал ей в плечо.

– Но тем не менее, я постараюсь быть отзывчивым на все ваши просьбы и пожелания, – продолжил Любомир, сделав вид, что не обращает никакого внимания на хихикающую парочку. – Я стараюсь оперативно отвечать в нашей университетской студсети, в соцсетях не обещаю.

– Соцсети куда информативнее студенческих, – многозначительно произнесла Ангелина.

– У меня не всегда есть время там функционировать. Для того, чтобы я успешно обучал вас, мне нужно готовиться к занятиям, а не читать в сети все подряд, ставить под фотографиями и видео эмокартинки, перечитывать студенческие и прочие сплетни, – Любомир холодно посмотрел на Ангелину и Яшку.

– Сейчас я проведу тестирование, чтобы составить ваши психологические портреты. Прошу отвечать по возможности честно. Если вы будете отзывчивы и искренни, я отвечу тем же, и мы отлично поладим.

– Сомневаюсь, – шепнула Ангелина Яшке в ухо.

– Проективный тест выполняется на бумаге, – Любомир раздал чистые одинаковые листки и карандаши.

– Сейчас вы нарисуете автопортрет. Как вы себя видите. Затем нарисуете меня, также ваше видение. Присаживайтесь за столы, приступайте.

Яша быстро сел рядом с Ангелиной. Оба принялись рисовать, тихо шушукаясь и хихикая.

– Напоминаю, что вам тесты нужно будет сдавать мне лично в руки, поэтому постарайтесь рисовать не палку-огуречик, а что-то, на самом деле похожее на вас и меня, – Любомир таки удостоил пренебрежительным взглядом Яшу и Ангелину.

Мет быстро заработал карандашом на своих листочках.

– Я рисовать не умею, – растянулся в дурашливой улыбке Яша, протягивая свои листки.

– Я вижу, но рисунок ваш весьма информативен, – в голосе Любомира звучало неприкрытое презрение. – Об уровне вашего эмоционального интеллекта.

– Я как бы тоже не сильна в живописи, – Ангелина неспешно закусила губу, протягивая свои тесты.

– Было бы странно, если бы были сильны. Учитывая, что в ваших руках был только простой карандаш, – Любомир забрал листки.

К нему подошли две девушки-студентки, отдали свои работы, Любомир им вежливо кивнул. Мефодий отдал свой вариант.

– Ты … художник? – Любомир с изумлением уставился на его рисунок. – Ну да, кто же еще… Потрясающе! Конечно, я не имел в виду изображать так, это был всего лишь тест, но рисунки говорят о многом: передо мной стипендиат, заслуженно получивший свое место в нашем университете! – Любомир одобрительно посмотрел на Мефодия. Затем повернулся к остальным.

– Теперь тесты в виде анкеты, отвечаем письменно, от руки.

– Я вообще-то разучилась уже писать, – капризно ответила Ангелина.

– Заодно вспомните навыки письма, – ответил Любомир. – Писать от руки полезно. Для здоровья.

– Особенно для здоровья, – ехидно кивнула Ангелина. Яшка тихо хохотал ей в плечо.

– Я всем вам выслал правила внутреннего распорядка и этический кодекс нашего университета, – Любомир стоял посреди своей студии, строго глядя на первокурсников. – Сейчас вы открываете документ и читаете. Затем расписываетесь в журнале, что ознакомлены.

Ангелина облизнула свои чувственные губы и принялась читать, жуя жвачку.

– У тебя хорошая скорость чтения? – спросил Любомир, подходя к ней.

– Да, я читаю быстро, – ответила она, дерзко на него посмотрев.

– Тогда ты уже прочитала пункт, в котором указано, что во время занятий что-либо есть или жевать запрещено. Можешь подойти к урне и выплюнуть. И больше не нарушать это правило.

Ангелина гневно сверкнула глазами, но ничего не сказала вслух. Любомир удовлетворенно посмотрел, как девушка сдерживает злость. Затем подошел к Мару Собакиной:

– Ходить в кружевной прозрачной блузке с хорошо просматриваемым бюстгальтером тоже нельзя. Так что внимательнее прочитай требования к внешнему виду студента нашего факультета.

– А вам не нравятся женские лифчики? – спросила Ангелина.

Яша прыснул.

– Мое нравится или не нравится не имеет отношения к делу. Есть правила, они должны соблюдаться, – с нажимом ответил Любомир.

– А ко мне у вас есть какие-то претензии? – дерзко спросил Яша, когда Любомир проходил мимо него.

– Есть. В театральных костюмах у нас тоже не рекомендуется приходить на занятия. Лично у меня ощущение, что ты только что с кастинга на роль Артемона в студенческой постановке на новогодний праздник для детишек преподавателей, готовиться к которому обычно начинают в ноябре. Так что ты рано.

Яша стал пунцовым. Все рассмеялись.

– А оскорблять студентов можно? – огрызнулся он.

– Разумеется, нет. Запрещено преподавателям оскорблять студентов, а студентам – преподавателей, – охотно ответил Любомир.

– Так чего ж вы… – буркнул Яша.

– Я тебя не оскорбил, молодой человек. А честно ответил на твой вопрос о претензиях, – Любомир смерил его презрительным взглядом, затем посмотрел на остальных.

– Запрещены чувственные поцелуи и другие действия сексуального характера во время нахождения в учебных корпусах. Также под запретом внесуставные отношения между преподавателями и студентами.

– Неужели? – расширила глаза Ангелина.

– Да, романы между педсоставом и студентами у нас строго под запретом, – подтвердил Любомир.

– А если кто-то нарушит этот запрет? – криво усмехнулся Яша.

– Будет уволен или отчислен, в зависимости от того, кто виновен. Скорее всего – обе стороны конфликта.

– А если это добровольно? – полюбопытствовала Ангелина. – Без конфликта? Так сказать, по большой и чистой любви?

– Добровольно – это за пределами университета, где вы являетесь уже совершеннолетними гражданами и вольны делать, что вам заблагорассудится с уважением к уголовному и административному кодексам, – ответил Любомир.

– То есть если я захочу быть с вами, то это значит, мы должны встретиться подальше отсюда? Хорошо, – Ангелина сделала вид, что отметила у себя это правило в личных записях в утеле.

– Поскольку я ваш личный куратор, то встречаться по этому поводу мне с вами запрещено везде. Более того, я вас должен уберегать от слишком энергичных проявлений вашего бурного темперамента, – подчеркнуто холодно ответил ей Любомир. – И да, дерзить педагогам тоже запрещено, читайте правила дальше. Кто уже закончил чтение, подходим и расписываемся. Кураторский час раз в неделю по пятницам, время будет указано отдельно, явка строго обязательна.

– Ты так с ним дерзко разговариваешь! – к Ангелине подошли две девушки, среди которых Мефодий узнал рыжую Мару.

– Как заслужил, так и разговариваю. Не люблю психов, – фыркнула Ангелина.

– С чего ты взяла, что он псих? – спросила Мару.

– А что, не заметно? – удивилась Ангелина.

– Нет, – ответили девушки одновременно. – Мы читали отзывы о нем: у него очень высокий рейтинг среди студентов.

– Не сомневалась в этом, – хмыкнула Ангелина.

– Считается самым умным на факультете, – добавила Мару.

– Одно другому не мешает, – пожала плечами Ангелина.

Глава 2

. – А у тебя тут есть что-то в роде Оленьего парка? – осторожно спросил Сергей Николаевич, вкрадчиво глядя на Данишу.

– Парка? У нас есть парк там, дядя, я покажу, мне нравится там бродить. Он, конечно, зарос, не мешало бы привести его в…

– Даниша, я не об этом, – дядя закрыл глаза, сдерживая смех. – В самом деле, откуда тебе это знать… Ох, неиспорченная провинция, наивное село. Впрочем, прогуляюсь я там с большим удовольствием. Но позже.

Дядя еще раз прикрыл глаза, подавляя приступ смеха.

– Я хотел спросить, есть ли у тебя девушка какая или бабеночка молодая, с которой ты… – Сергей Николаевич выразительно кивнул.

– Вы… о чем? – растеряно спросил Даниша.

– Так о том, – снова выразительно посмотрел на него Сергей Николаевич. – Дворня – одни старухи, самой младшей, небось, уже 35. Мне бы молодую, Данил.

– Вы… об этом? Но я не женат и у меня нет невесты… пока…

– Вот то-то и оно! Пока у тебя нет жены, с какой девкой ты?.. Чтоб я ее не тронул ненароком. Дай пока ту, что не пользуешь. Можно какую бабенку молодую, пойдет. Терпеть уже мочи нет.

– Я не живу во грехе с крепостными, – отрезал Данил.

Сергей Николаевич изумлено на него уставился.

– Эт ты что…. Малец еще невинный что ли?

Сергей Николаевич удивленно захохотал.

Мефодий очень хорошо запомнил этот сон. Ему казалось, что он еще слышит затихающий смех дяди, даже когда смотрел на часы в своем утеле – семь утра, пора вставать. Впереди очередные четыре пары в день. И да, сегодня пятница, значит после занятий встреча с куратором, о чем позже ему пришло напоминание от Любомира Станиславовича. Именно на той пятничной встрече он впервые увидел Анастасию.

– Здравствуйте, – бойко поздоровалась она, явно чтобы скрыть смущение. – Мне пришло сообщение, что сегодня кураторский час у Любомира Станиславовича.

– Вы кто? – спросил у нее Любомир, вышедший навстречу.

– Анастасия Стасик, – отрекомендовалась она.

Любомир полистал свой утел, сверил оригинал с фотографией. И Мету показалось, что девушка не произвела на Любомира ровно никакого впечатления. Пришла и пришла.

– Я только смогла приступить к занятиям, болела сезонной простудой, но я слушала все лекции, выложенные в доступе для нас, надеюсь, что пропуски не будут критичными, – доложилась Анастасия.

– Не будут, – на лице Любомира наконец проскочила едва заметная эмоция.

Мету показалось, а теперь он был в этом уверен, что именно тогда Любомир отметил про себя, что пришла отличница. Это может быть забавно и интересно.

– Останетесь, пройдете тесты, которые вы пропустили. Мне нужен ваш психологический портрет для дальнейшей работы, – произнес Любомир, сворачивая утел до размера наручных часов.

Анастасия с готовностью кивнула.

– Нам тоже бы хотелось о вас узнать поподробнее, потому что волнуемся, в чьи заботливые руки попали, – сказала подошедшая Ангелина.

– Узнаешь в процессе обучения и общения, – ответил Любомир, едва скрывая неприязнь.

– Но вы уже о нас знаете всё, Любомир… Станиславович. Проективные тесты… они, знаете ли, очень правдивы, ничего не укроется от вашего острого взгляда. А вот мы о вас ничего не знаем, – не унималась Ангелина.

– Вы не несете за меня ответственность, поэтому ваши неглубокие знания обо мне не критичны, – уголок рта Любомира слегка дрогнул в усмешке.

Мефодий это вспомнил так явственно, словно это было не почти полгода назад, а вчера.

– Приступим к общению, рассаживайтесь вокруг меня! – теперь тон куратора стал доброжелательным.

– О майн гад, – пробормотала Ангелина, беря стул. – Кружок друзей прямо какой-то.

Мефодий сел рядом с Анастасией. Она перехватила его взгляд и … смутилась. До сих пор Мет видел только оценивающие взгляды на себе, особенно от Ангелины. Анастасия, взглянув в его глаза, смутилась еще сильнее, с волнением поправила тугую косу, в которую были заплетены ее волосы. Он явно ей понравился. Мет же просто узнал ее.

*

Итак, Милован посчитал нужным, чтобы я смотрел, как перезнакомились герои последующего действа. Что ж, любопытно. Будем смотреть.

– Итак, неприятное, – объявил Любомир, когда все уселись вокруг него. – Я специально начал знакомство с правил поведения. Обратил ваше особое внимание на то, что в университете есть дресс-код. Ангелина, с каждым днем твоя юбка становилась все короче, пока окончательно не превратилась в черный пояс.

– Вы заметили? – наигранно удивилась Ангелина.

– Да, отсутствие юбок на девушках я замечаю!

Послышался сарказм.

Я взглянул на Ангелину. Поскольку она сидела, закинув ногу за ногу, то очень короткая юбка практически полностью обнажала все ее ноги, пожалуй, одни из самых красивых, что мне доводилось видеть за всю жизнь.

– Принято, исправлюсь, – внезапно согласилась Ангелина, едва сдерживая ехидную улыбку.

– Далее, я упоминал, что действия сексуального характера под запретом, пока вы находитесь на территории университета. Яков, по меньшей мере два раза я видел тебя буквально втягивающего в себя Ангелину. На третий раз будет штраф.

– Вы чего! – возмутился Яшка. – Мы молоды и горячи! Это же нормально!

Учитывая, как выглядит Ангелина, я бы добавил, что это еще и ожидаемо.

– Проявляйте свои бурные желания едва сдерживаемого либидо в других местах. В университете держите себя в руках, – холодно ответил Любомир.

Умная камера всегда выхватывала в съёмках его слегка прищуренные глаза. Признаться, я не сразу понял какого они цвета, но в итоге разглядел, что зеленые, с желтизной. Ах ты ж змей! И никто в строгом взгляде куратора не смог узреть тогда даже самого легкого намека на то, что видел я на флешке о нем и Мару. А то видео вообще не померещилось мне? Надо перепроверить в своем утеле.

– Вы так серьёзно относитесь к этим нарушениям? Да и не одна я целовалась! Я видела, как это делают и другие, а почему я крайняя! – возмутилась Ангелина.

– Вы в числе студентов, которых я лично курирую, – строго ответил Любомир. – Я заметил вас за нарушением правил, делаю замечание. Надеюсь, впредь этого не повторится.

Ангелина обвела всех изумленным взглядом: что вообще происходит! А судьи кто?

Да, красотка, я тоже так теперь думаю.

– Сейчас мы с вами познакомимся поближе, – обратился ко всем остальным Любомир. – Каждый из вас скажет пару слов о себе, назовет свои достоинства и недостатки. Наши совместные занятия по идее должны сблизить нас, образовать коллектив по-доброму настроенных друг к другу людей. Начну с себя. Итак, я Любомир Станиславович, испытываю страсть к киноискусству, вдохновляюсь несовершенством нашего мира для того, чтобы помогать делать вам хорошие фильмы. Очень интересуюсь историей кино. Кстати, после кураторского часа, начиная со следующей недели, у нас начнутся просмотры фильмов, ставших классикой. Мы будем смотреть их вместе и анализировать. Мои достоинства – спокоен, вдумчив, внимателен к деталям. Из недостатков – нетерпелив, категоричен и предвзят.

– Предвзяты? – уточнила Ангелина. – То есть мне не рассчитывать на легкую сессию?

– С тебя и начнем, Ангелина, – Любомир слегка растянул губы в улыбке. По задумке – доброй, а по мне, так мерзкой.

– Я Ангелина Ежак, закончила школу искусств, так что рисую, причем неплохо, превосходно танцую, чудесно пою. Честна, прямолинейна, умна. Недостатков нет.

Моя ж ты умница! Точно как себя охарактеризовала. Недостатков нет – молодец!

– Отчего же, – иронично ответил Любомир, – ты очень вежлива и скромна, в современной культурной парадигме это серьёзные недостатки, с которыми ты успешно борешься.

Сострил, ничего не скажешь!

– Яков Зубов, прошу.

Яша явно растерялся. Не знал, что с ним такое бывает. Не иначе, как Ангелина на него воздействует. Мозг недостаточно насыщен кислородом, думать тяжело, подбирать слова трудно.

– Ну это я…я Зубов Яша, мне 21, – ага, еще рост и вес свой сообщи.

– Я… не знаю, какие достоинства – я, короче, не парюсь по жизни, стараюсь быть э-э вот, жизнерадостным.

– Жизнерадостный, прекрасно, очень хорошо, емко себя охарактеризовал, – внезапно по-доброму ответил Любомир вместо ожидаемого мною удара лицом об расширенный экран утела. – Чем увлекаешься?

– Кино, фотографиями, типа как красоту в буднях пытаюсь увидеть…

На лице Любомира на мгновение появилась издевательская улыбка. Все-таки хотел плюхнуться своей красивой физиономией в утел, да? Я захотел.

– А, вспомнил, я музыкой увлекался одно время, даже подумывал в группе играть, но … в общем, не взлетело как-то, – потому что папу надо было слушаться и заниматься с моей прекрасной Лилией более серьёзно.

– Из недостатков… собственно говоря…петь не умею…

Фейс в утел!

– Яша, под недостатками имеются в виду личностные качества, например, неуверенность в себе, закомплексованность, лень, зависть, – Любомир старался явно не показывать свою иронию, но я ее слышал в его тоне.

Яша смутился. Намек в лоб.

– Мария Собакина, – объявил Любомир.

– Я предпочитаю, чтобы меня называли Мару, – отозвалась рыженькая красавица.

– Хорошо, будем называть тебя Мару, – кивнул Любомир.

Стоп. Пойду перепроверю. Померещилось же тогда? Не было же ничего?

Я полистал свой утел, нашел сброшенное еще месяц назад видео. Нет, не померещилось. Кажется, в день, вернее, ночь, когда это случилось, заботливый куратор решил попробовать на вкус каждую веснушку на этом юном и очень красивом теле.

– Итак, я Мару, закончила художественную школу, делала свои выставки работ, заняла призовые места на нескольких конкурсах. Я добра, доверчива и мечтательна. Я человек настроения, поэтому то страстна, то ленива, то вспыльчива, то равнодушна.

– Прекрасно, впечатляет, – по-доброму ответил Любомир. – Теперь Анастасия Стасик.

Прям символично. А ведь все шло к тому, что следующая серия такого горячего видео была бы с ней.

– Я… – с готовностью, словно только и ждала вызова куратора, начала Анастасия, – окончила школу с медалью, люблю историю кино, психологию, – с волнением зачитала свой доклад с невидимого экрана юная отличница. – Я целеустремленная, настойчивая, справедливая, но несколько не уверена в себе, категорична, обидчива.

Ты ж мое солнышко. Так и есть! Убедила!

– Очень хорошо, – кивнул Любомир. – Мефодий, ты теперь.

А как насчет того, чтобы держать себя в руках, куратор! Я с изумлением увидел, как лицо Любомира стало приветливым в мгновение ока. Нельзя ж так явно!

– Я тоже окончил школу искусств, – Мет потерялся не хуже моего Яшки, но попытался быстро взять себя в руки, – правда танцевать не умею и не достаточно хорошо пою. Моя страсть – это живопись, но хотелось бы еще очень многому научиться. Я… наверное, любознательный, но не уверен в себе, мнителен.

На лице Любомира расплылась удивленная улыбка, как будто он увидел радугу среди хмурого дня, золотую рыбку среди тонны выловленной кильки, отражение звезды ночного неба посреди будничной лужи на питерской грязной улице.

Впрочем, эта удивленная улыбка длилась всего лишь несколько мгновений. Затем лицо преподавателя вновь стало привычно-спокойным.

Все-таки я точно видел это лицо раньше.

Далее был скучный опрос оставшихся студентов, я в нем не нашел ничего заслуживающего внимания, после – анкеты.

– Хорошо, на сегодня все, – объявил Любомир.

А вот и не все, а вас, Штирлиц, я попросил бы остаться.

– Мефодий, задержись, тут есть несколько объявлений для старост. Ты староста в какой группе?

А то ты не знаешь!

– Литературное творчество, – ответил Мет.

– Я на живописи, – подошла Ангелина.

Умница, явный неожиданчик и внезапик в планах Любомира Станиславовича. У куратора даже на секунду едва ли не нарисовалось на лице – что? какая староста?

– Живопись – это к Степану Вольфовичу, он скажет, что нужно сделать, – выкрутился.

Следующий шаг – выпроводить надоедливую студентку за дверь невежливым невидимым пинком.

– Лина, пошли уже, – ее нетерпеливо позвал Яша, и Ангелина ушла, решив задачу куратора к его величайшему облегчению.

– Я буду разговаривать с каждым своим студентом индивидуально, –Любомир закрыл студийную дверь.

Я отчего-то вздрогнул. Мефодий тоже.

– И с тобой, Мефодий, я хотел бы поговорить на несколько личные темы.

Совсем что ли! Прямо вот так! Без обиняков!

– Видишь ли, в сложные времена живем, – Любомир жестом предложил Мету сесть рядом с ним. – Старые традиции рухнули, новые появляются и быстро меняются. Человек становится все более одинок в этом мире, комфортном для жизни, но не всегда для души. Каждый год кто-то из студентов, уж не знаю, по недосмотру ли, по какой иной причине, выдает нам суицидальную статистику. И это ужасно. Я хочу, чтобы среди моих подопечных таких случаев не было. Поэтому я стараюсь честно и очень скрупулёзно выполнять свои обязанности куратора, чтобы вы, студенты, в моем лице могли найти старшего товарища, надежного помощника.

Мефодий внимательно слушал его, но явно волновался. Я ощутил это даже на видео.

– Я задам тебе несколько вопросов личного характера. Хорошо?

Вот точно по «Актерскому мастерству» у куратора, бывшего когда-то студентом, было «отлично» с тремя плюсами. Даже я ощутил некое эмоциональное вовлечение. И подумал, что сейчас начнутся вопросы для моего же блага. Вернее, блага подопечного студента.

– Это не для праздного любопытства. Считай, что я твой личный психолог, бесплатный, выданный государством, тем не менее не хуже платного, уж поверь мне.

Мет заволновался сильнее.

– У тебя есть кто-то? – мягко спросил Любомир.

– Что? – вздрогнул Мефодий.

Я тоже… вздрогнул.

– Ты с кем-нибудь сейчас встречаешься? – уточнил куратор.

– Н-нет, – мне показалось, что я услышал, как колотится сердце моего пасынка. Но то, что он напряжен до предела, я увидел даже через расширенный экран своего утела.

– Прошлые отношения когда закончились? – спокойно продолжил Любомир.

– Я… я еще ни с кем не встречался, – руки Мета задрожали.

Любомир едва заметно кивнул.

– Почему произошла такая разительная перемена в твоей внешности? В анкете твое лицо заурядное, неприметное. Сейчас ты выглядишь весьма привлекательно.

– Всеволод Ростиславович посоветовал мне такой внешний вид, – ответил Мет.

– Кто это такой? – спросил Любомир, пристально глядя на Мета.

– Гражданский муж мамы, – ответил Мет.

Добавлю от себя, тот кто хочет убить тебя лично, дорогой куратор. Взглядом, лучом смерти, запрещенным заклинанием! Иным способом, любым, лишь бы эффективным!

– Вот еще одна проблема современности, – вздохнул Любомир. – Семью встретишь редко. Что с твоим родным отцом? Почему он не живет с мамой?

– Отец умер очень давно, – пояснил Мет. – Несколько месяцев назад мама познакомилась со Всеволодом Ростиславовичем, вроде бы у них все хорошо.

– Это не так просто, как ты пытаешься представить мне. Ты ревнуешь?

– Кого? – удивился Мет.

– Маму, разумеется, – слегка улыбнулся Любомир.

– Нет, она имеет право на личное счастье, – ответил Мет.

– Хорошо, если ты так на самом деле думаешь, это правильная мысль. Беда в том, что не всегда мы думаем, как должны думать, – вздохнул Любомир.

О да! И, кажется, я вижу яркий пример этого случая прямо сейчас!

– Я правда так считаю. Всеволод Ростиславович очень хороший человек, он заботится о маме, обо мне и о Яше.

– Яше?

– Да, Яша Зубов – это сын Всеволода Ростиславовича.

– Ах вот в чем дело, – Любомир понимающе кивнул. – А я-то думаю, почему Яша на тебя кидается, как моська на слона. Не знал, как у тебя деликатно спросить. Вот кто ревнует так ревнует. Но тогда все понятно. А тут еще и Ангелина… – Любомир покачал головой.

– А что Ангелина? – осторожно спросил Мет.

– Ангелина явно тобой заинтересовалась, но нравится Яше, – Любомир развел руками. – Это, конечно, конфликт…

– Мне не нужна Ангелина, – пожал плечами Мет.

– Правильно, – поддержал его Любомир. – Эта девушка что-то в роде Дон Жуана в юбке. Ты ей интересен, пока не доступен. Если начнешь с ней встречаться, то очень скоро надоешь. Гармоничные отношения без страстей ей не интересны. Так что отставка будет скорой, а тебе это не надо. Я вижу, что ты очень ранимый и эмоциональный. Так что рекомендую остерегаться Ангелины.