Полная версия
Пророчество о Златовласой принцессе, или Сказка для больших девочек №1
При слове «златовласой» Лета машинально поправила чепец. Она встревожено оглядывала лица братьев и не узнавала их, они будто разом постарели на сто лет.
В напряженной тишине Горн кивнул и, не поднимая головы, ответил:
– Да, мы знаем его.
Вот оно! То, о чем говорил сегодня Рель. То, что они скрывали от меня. То, что я узнаю не от них, – мысленно ужаснулась Лета.
– В нем говорится, что народ эльфов спасет человеческая златовласая принцесса. Но на сегодняшний момент, ни в одном соседнем королевстве нет девушки, попадающей под это описание. В Окмене имеется наследник престола, но только еще готовятся к рождению принцессы. У короля Таранта вовсе нет дочери, только сын. У вдовствующей королевы Гроссеты две дочери, и обе рыжие, как их пропавший отец. У Повелителя Южного архипелага дочерей полно, но одна чернее другой, как и у Императрицы Нихона. Единственной блондинкой была погибшая дочь Растанского монарха, падчерица Черной королевы. Но девочка умерла в восьмилетнем возрасте, насколько я знаю, там и могила ее имеется.
На протяжении всего рассказа Лета сидела ни жива, ни мертва.
Вот так попала! Мало того, что у меня могилка есть, так я еще и в каком-то Пророчестве упомянута. Эльфов я, видите ли, должна спасать! Это каких же? Вот этих высокомерных зазнаек? – Лета мысленно скрипнула зубами.
Док, искоса наблюдая за сестрой, сжал руки в кулаки. Но когда он заговорил, голос его был спокоен.
– Так, что Вы хотите от нас, светлый принц?
Энатэль посмотрел на Трилона и кивнул. Теперь говорил Лорд:
– Светлейший Элатриэль считает, что только вы можете помочь нам. Он сказал, что наше пророчество неполное, тогда как в вашем есть более конкретные указания: где искать эту человеческую принцессу, – при последних словах Трилон брезгливо поморщился. – Я, лично, не верю во все это. Человечка спасает эльфов, что за чушь?! Войска надо собирать, а не за человеческими девками по королевствам бегать, – раздраженно закончил он.
И при этих словах Лета, будто вынырнула из омута своих мыслей.
– Что-что ты сказал? Человеческая девка в роли спасительницы тебя не устраивает? Так без вопросов! Найди утонченную эльфийскую деву, пусть займется, – ядовито прошипела она.
Трилон будто только этого и ждал.
– По крайней мере, эльфийские девы ведут себя прилично и не встревают в разговоры, которые их не касаются.
Лета сощурила глаза. Она была девушкой просвещенной, и кроме эльфийских романов, еще и человеческие хроники почитывала, поэтому свое мнение на этот счет имела.
– Конечно, потому, что глупы, как пробки. Только и умеют, что целыми днями на лютне тренькать, да слезливые песенки слащавыми голосками скулить. Семенят, будто им ядро каторжное к ножкам приковали. А уж разговоров-то, только о нарядах, да о поклонниках. Ты среди них воительницу выбирать собрался? Тогда вперед! Удачи! – она помахала рукой, будто прощаясь.
Видимо, то, что сказала девушка, было слишком близко к истине потому, что Трилон сдавленно прорычал:
– А ты предлагаешь доверить это человечке? Готовой лечь под любого, кто больше заплатит? Да они и думают-то тем местом, из которого ноги растут!
Гномы возмущенно переглянулись, готовые осадить нахала. Но Лета жестом остановила их. И братья покорно вздохнули, понимая, что сейчас девочке лучше под руку не попадаться. Наложит заклятье, и будешь до следующего вечера как рыба рот открывать, да записками объясняться. Хорошо, если вовремя вспомнит и заклятие снимет. Поэтому, гномы сочли за лучшее промолчать. Они-то знали, что переехидничать Лету – цель нереальная. Пусть уж девочка оторвется на заносчивом госте, им же меньше потом достанется. А то, что разборок не избежать, понимали, конечно, все.
Лета всплеснула руками в притворном сожалении.
– Бедняжка, значит, тебе только такие попадались?! А ты не пробовал в приличном обществе повращаться?! Или в человеческие города вы приезжаете за знакомствами именно такого рода?! Что?! Не удовлетворяют возвышенные эльфийские девы-то?! Наш генофонд бегаете разбавлять?!
У гномов просто челюсти отвисли. Такого, от шустрой и озорной, но все-таки приличной девушки, они не ожидали. Братья без труда догадались, кто просветил Лету о взаимоотношении полов.
Но, видимо, направленность полемики ошеломила и принца, потому что он удержал уже готового вскочить Трилона, и, прокашлявшись, предложил:
– Если никто не возражает, давайте все же вернемся к Пророчеству.
Гномы облегченно перевели дух и благодарно заерзали в креслах. А маленькое эльфийское войско на ступеньках и перилах удивленно переглянулось. Кажется, эта живая ехидная, но такая непосредственная, девчонка смогла вывести из себя их «Стального лорда». Как люди говорят, нашла коса на камень.
Горн поспешно поддержал предложение Энатэля:
– Конечно, только мы бы хотели сначала услышать ваш вариант.
Энатэль повернулся к надутому Трилону. Тот отстегнул от пояса небольшую сумочку и молча подал другу.
Принц развязал тесьму и вынул свернутый пергамент. Аккуратно развернув его, Энатэль с выражением прочел:
Когда над миром эльфов сгустятся черные тучи, четверо отчаянных выйдут в поход. И поведет их незнающий своей судьбы, и беречь его будет отрицающий ее. И придут они к хранящим знания, и встретят надежду своего народа, но не узнают ее. И забытая дочь королевского рода с волосами цвета чистого золота будет решать судьбу целого народа. И, смерив свою гордость, высокородные преклонят колено и смешают свою кровь с кровью наследницы древних. И только она сможет разбудить спящих и позвать их на бой с черной ордой проклятых в веках. И забушует очищающее пламя, и темная рать будет разбита, но зло затаится и ужалит исподтишка. И великое горе падет на эльфийский народ. И только не потерявший надежду сможет совершить чудо.
Несколько минут все помолчали, преклоняясь перед мудростью живших в незапамятные времена.
Идиллию разрушила Лета.
– Что значит «смешают свою кровь»? Они ее резать, что ли, будут? – она возмущенно посмотрела на Принца.
Лорд сдавленно фыркнул, косясь на Энатэля, и все же не удержавшись, захохотал. Эльфы-воины поддержали его, Принц и тот улыбнулся. Даже гномы усмехнулись, все как один закатив глаза. Такого предательства Лета от них не ожидала, поэтому насуплено ждала ответа.
Отсмеявшись, Трилон снисходительно объяснил:
– Никто ее резать не будет. Этого еще не хватало. Под выражением «смешать кровь» подразумевается свадьба. Наш принц, светлый Энатэль, вынужден будет жениться на человечке. На что только не пойдешь ради блага своего народа. Хотя я, лично, не верю, что эльфы смирятся с подобным мезальянсом.
Упомянутый принц кисло поморщился.
– Предлагаешь упустить последний шанс и героически пасть в первом ряду защитников Ясневого Града? Нет уж. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы наш народ выжил, как ни высокопарно это звучит.
Лета слушала и не понимала. Сознание отказывалось в это верить.
Что? Я должна выйти замуж за этого остроухого негодяя? За этого спесивого наглого сноба? Нет! Нет! Нет! И еще миллион раз нет! Ни за что! Никогда! Пусть сами себя спасают и сами на себе женятся! – внутренний голос просто звенел.
Лета в ужасе смотрела на братьев. Но они прятали глаза и опускали головы. Значит, ушастый нахал не соврал. Вот, стало быть, как! «Вынужден будет жениться», значит?! «Благо народа», говорите?!
– А с чего это вы решили, что даже если вы найдете искомую девушку, то она согласится?! Настолько уверены в собственной неотразимости, что и тени сомнений нет?! – хрипло просипела Лета, от ярости горло сдавило.
Энатэль скривил губы, не удостоив ее ответом, а Трилон презрительно хмыкнул.
– Сомнения?! О чем ты?! Да ни одна человечка не устоит перед эльфом, а уж тем более перед принцем.
От ненависти к этим наглым самовлюбленным мерзавцам Лету почти трясло.
– Если присмотришься повнимательнее, то одну увидишь прямо сейчас. Ту, что не только устояла, но и усидела заодно, – почти прорычала она.
И тут лицо Принца неуловимо изменилось. Маска холода и презрения будто растворилась. И Лета увидела лицо самого лучшего друга, самого надежного товарища, самого трепетного влюбленного. Сердце так и ухнуло вниз, отбивая бешенный ритм.
Стоп, подруга! Включай мозги! Он же на тебе природное эльфийское очарование испытывает! – гаркнул внутренний голос.
Видимо, вся гамма чувств отразилась на ее лице потому, что Трилон кивнул с насмешливым пониманием.
– Вот так все и будет. Мастера гномы помогут нам отыскать принцессу. Энатэль очарует ее и, если уж этого будет не избежать, женится, – легкий поклон в сторону принца, чье лицо уже вернуло прежнее выражение. – Потом она призовет драконов, а Пророчество однозначно указывает на них, и они уничтожат черную рать. А после того, как она выполнит свое предназначение…
– Вы пинком под зад отправите ее в свинарник, где ей самое место, – закончила за него Лета, уже полностью взявшая себя в руки.
Трилон, покосившись на друга, фыркнул.
– Не думаю, что принц пойдет на столь радикальные меры. Но спасибо за идею. В любом случае, принцесса должна нам помочь, и она нам поможет.
Гномы затаили дыхание. Ой, что-то сейчас будет! На подходе разрушительный тайфун с ласковым женским именем «Лета».
Но когда девушка заговорила, они удивленно взглянули друг на друга. Голос ее был спокоен и безмятежен.
– Поправь меня, если я ошибаюсь. Значит, гномы должны, – она подчеркнула интонацией последнее слово, – помочь вам найти принцессу, принцесса должна, – опять акцент на последнем слове, – разбудить спящих драконов, а они, Перворожденные этого мира, должны, – снова ударение, – спасти народ эльфов от неминуемого уничтожения. Интересно получается. Все что-то должны эльфам. А кому должны эльфы?!
Лорды недоуменно переглянулись. Ситуация в такой интерпретации ими и не рассматривалась. Им казалось абсолютно естественным, что все пойдет так, как они запланировали. Желания и планы других просто не принимались во внимание.
Лета между тем продолжила ледяным тоном:
– Если когда-нибудь соберусь в Ясневый Град, обязательно схожу на центральную площадь. На монумент полюбуюсь.
– Какой монумент?! – попался Трилон.
– Тот, что упирается в облака. Памятник «Мания величия эльфов». Не удивлюсь, узнав в нем тебя, – она зло смотрела прямо ему в глаза.
И тут терпение «Стального лорда» закончилось. Он повернулся к принцу.
– Извини, друг. Но я просто обязан ее проучить. Это переходит все границы.
Энатэль только плечами пожал, глазами показав на хозяев дома. Тогда Трилон обратился к ним:
– Уважаемые мастера гномы, вы сами были свидетелями тех оскорблений, которые мне наносила ваша сестра, – он выдержал ехидную паузу, показывая всем своим видом, что не верит в такую формулировку. – Поэтому с вашего позволения, я преподам ей урок хороших манер и уважения к старшим.
К его неописуемому удивлению гномы не отреагировали на более чем очевидный намек, лишь переглянулись между собой, хмыкнули, и Ник высказал общее мнение:
– Ну, думаю на данном этапе счет в поединке равный, Вы тоже большой деликатностью не отличались, лорд Трилон. А насчет урока, Вы, как я понимаю, вызов нашей Лете бросаете?!
– Только, если она знает: с какой стороны берутся за меч, – он скорчил презрительную гримасу. – Но не волнуйтесь, особого вреда я ей не причиню. Просто какое-то время сидеть ей будет проблематично. Это и послужит хорошим напоминанием на будущее.
Лорд оглядел гномов и поразился их реакции, они совсем не возражали, лишь сдавленно хихикали в бороды. А Лета с готовностью вскочила с кресла.
– Ты не поверишь, высокородный, но я знаю, где у меча рукоять. Я вернусь через минутку. Переоденусь только, чтобы тебе удобнее было меня поучать, – и с этими словами она умчалась в дом.
Лорды недоуменно посмотрели друг на друга.
И в этот момент на террасе появилась Лета с мечом в руке. В утреннем наряде.
Эльфы так и застыли. Первым, как всегда, отреагировал Принц.
– Это ты?
Лета проверила, туго ли затянут капюшон.
– Смотря, о чем ты спрашиваешь, – ее улыбку можно было намазывать на торт. – Если про встречу сегодня в лесу, то – да.
Трилон усмехнулся.
– Значит, я одновременно убью двух зайцев. Проучу и наглого мальчишку, и излишне языкастую девчонку.
Лета просто лучилась ехидством, когда ответила:
– Ну, насчет, «проучу», это мы сейчас посмотрим. А насчет зайцев, так мой длинноухий при мне и остался.
Она щелкнула пальцами, и в вечернем небе над лужайкой перед домом зажглись семь светящихся шариков, стало светло, как днем. Лета улыбнулась в предвкушении и сделала приглашающий жест.
– Только хочу сразу предупредить, эльф. Ты считаешь реакцию и скорость частью своей сущности, так ведь?! Ну, так не обессудь, я тоже считаю свою магическую составляющую частью себя.
Спускаясь по ступеням, лорд снисходительно произнес:
– Не думаю, что это тебе поможет.
– И совершенно напрасно. Не думаешь, – идя за ним следом, ответила Лета. – Ничего. Я скоро это исправлю.
Они вышли на лужайку и встали напротив друг друга. Они находились теперь довольно далеко от остальных, оставшихся на террасе. Поэтому Лета решила похулиганить.
– Ну, что, потанцуем, красавчик?! – с томным придыханием прошептала она.
И от этого голоса, словно напоенного сдерживаемой страстью, все внутри у Трилона вспыхнуло. Девушка насмешливо смотрела на него.
– А ты разве не знал, что в эту игру можно играть и вдвоем?! Самцы всегда остаются самцами, даже если они эльфы. Так, что же, начнем?!
Трилона затрясло от ярости. И, небрежно отсалютовав мечом, он ринулся в атаку. И вот тут его ждало горькое разочарование. Если он думал, что человеческая девчонка – легкая добыча, тренировочное чучело, то не тут-то было. Она отразила его выпад и, вдруг оказавшись за его спиной, легонько ударила его плоской поверхностью меча чуть пониже спины.
– Проучить, говоришь, надо?! Так не волнуйся, я справлюсь, – все тем же бархатным голосом шепнула она ему прямо в ухо, и от ее теплого дыхания по спине эльфа прокатилась дрожь.
Трилон резко развернулся, занося меч, и тут же получил еще один удар по тому же месту. Не поворачиваясь, он попытался достать ее обманным финтом, мечи столкнулись, но когда он повернул голову, чтобы посмотреть: коснулся ли ее, Леты там давно уже не было.
– Что, красавчик, человеческая девка дерется нечестно?! – вновь пропел над ухом голос, от которого кровь просто вскипала в жилах. – Пожалуйся принцу, может, хоть он найдет на нее управу.
Трилон попытался взять себя в руки. Он глубоко вдохнул и резко выдохнул. Лета стояла напротив, опустив меч, и ждала.
– Готов? – холодно спросила она.
И тут «Стальной лорд» совершенно четко понял, что шутки кончились.
Он успевал отражать лишь один удар из трех, хотя вертелся, как юла. Девушка кружила вокруг него в каком-то замысловатом завораживающем танце. Она касалась мечом его одежды, но боли от порезов он не чувствовал. Через десять минут такого бешеного темпа он почувствовал усталость и был едва ли не благодарен человечке, когда она разорвала близкий контакт, отступив на шаг.
– Кажется, на сегодня с тебя довольно, грозный укротитель человечек, – насмешливо прищурила она глаза.
Лорд, тяжело дыша, смотрел на нее и не знал, какого чувство в нем сейчас больше: ненависти или желания.
А Лета, отсалютовав ему мечом, развернулась и легкой танцующей походкой направилась к дому, где с террасы уже послышались первые хлопки. Под аплодисменты братьев она взошла по ступенькам, развернулась в сторону все еще стоящего на лужайке Трилона, и ехидненько припечатала:
– А вот то, что послужит хорошим напоминанием на будущее! – и щелкнула пальцами.
Секунду ничего не происходило, а потом рукава ниже плеч и штанины ниже колен на походном комбинезоне Трилона вдруг с шелестом опали, и он остался в жилетке и шортах.
Еще пару секунд стояла тишина, а потом начался хохот. Хохотали гномы, запрокидывая головы и тряся бородами, звенела колокольчиком Лета, держа меч в опущенной руке. Энатэль поджимал губы, стараясь не рассмеяться, но это было невозможно. Хуже всех пришлось воинам-эльфам, над начальством потешаться ни-ни. Поэтому они деликатно прятались за столбики перил, трясясь всем телом в беззвучном гоготе.
Трилон сурово осмотрел себя и неожиданно для самого себя захохотал тоже.
Понемногу все успокоились. Лета и Трилон ушли переодеваться. Вернулись они одновременно. Причем Трилон, к своему огромному удивлению, был вовсе не зол, а скорее озадачен. А вот Лета была сурова, пройдя на свое место, она уселась, держа спину прямо и скрестив руки на груди. Задумчиво посмотрев на лужайку, она рассеянно щелкнула пальцами, и светящиеся шарики пропали. Ночь тут же обступила освещенную террасу. Девушка демонстративно уставилась в темноту. Братья-гномы хором вздохнули. Они прекрасно понимали, что именно сейчас начнутся настоящие разборки.
Горн кивнул Вару и Ною.
– Книгу принесите, парни, – и по тому, как он это произнес, было понятно, что это не просто книга, а Книга с большой буквы.
Спустя несколько минут пыхтящие гномы притащили толстый большой том и водрузили на стол, распихав стоящие пустые чашки. Лета никогда раньше не видела этой Книги, видимо, братья прятали ее очень тщательно.
– Вы говорили, светлый принц, что ваше Пророчество неполное. Тогда послушайте, как звучит наше, – перелистав страницы, предложил Горн и торжественно прочел:
Семь мастеров покинут отчий дом
И добровольно в мир уйдут. И в нем
Построят новый дом среди чащобы,
Убежище от человечьей злобы.
И через восемь долгих лет и зим,
Звезда сама придет в жилище к ним.
Наследье предков, спящее до века,
Воспрянет, покорившись человеку.
И десять лет пройдут, как светлый день,
Пока на мир не ляжет ночи тень.
Надменные отшельники лесов
За помощью придут в забытый кров.
И только добровольное решенье
Даст гордецам надежду на спасенье.
Отринув спесь, пускай они смиренно
Пред человеком преклонят колени.
И златовласая звезда из дикой чаши
Сумеет пробудить веками спящих.
Пусть участь Зачарованного Леса
Решает синеглазая принцесса.
Повержен будет хитроумный враг,
И лик свой скроет, прикрывая мрак.
Но зло свершится лишь наполовину.
И мир увидит скорбную картину.
Но, не страшась проклятия и кары,
Любовь и вера разрушают чары.
И тот, кто ненавидел деву прежде
Оставит в сердце место для надежды.
И будут мне порукой небеса,
Любовь способна делать чудеса.
Эльфы озадаченно переглянулись.
– Все это, конечно, прекрасно, но понятней не стало, – обратился к Горну Энатэль.
– Сейчас станет, – раздался холодный голос Леты.
И все обернулись к ней. Девушка провела ладонью перед лицом, убирая иллюзию, и рывком сняла с головы чепец. Золотистая коса тяжело упала на грудь, синие как вечернее небо глаза пристально рассматривали эльфийского принца.
Под ее тяжелым взглядом Энатэль медленно встал. За ним поднялись остальные эльфы.
– Принцесса Стелла Растанская, я полагаю?!
Девушка молча кивнула. Она неторопливо обвела взглядом братьев. Те виновато смотрели на нее.
– Вот, значит, как?! Вы все знали наперед. Представляете, я даже не очень сержусь, – покусывая нижнюю губу, сообщила она, и гномы облегченно перевели дух. – Я понимаю, почему вы скрывали. Не хотели, чтобы дни считала. И правильно. Если бы знала заранее, то сегодня, увидев в лесу этих, – Лета покосилась на стоящих эльфов, – сбежала бы подальше или поглубже, а то и расстреляла бы из лука потихоньку, да и прикопала, чтобы не нашел никто, – она удовлетворенно разглядывала вытянувшиеся лица остроухих. – Да шучу я, шучу.
– Леточка, ты уж прости нас, детка, – наперебой загомонили гномы, обрадованные тем, что гроза прошла стороной. – Не хотели мы, чтобы ты как на вулкане жила, счастливые дни, как драгоценные камни, пересчитывала. Мы ведь с начала года каждый день, как последний, жили. Все думали, вот сейчас придут эльфы, и уйдешь ты с ними в Ясневый Град. От каждого шороха вздрагивали. Ты не обижайся на нас, мы ведь как лучше хотели.
Лета сглотнула комок в горле, видя их беспокойство и раскаяние.
– Да все нормально, дорогие мои. Даже наоборот, спасибо вам. За все, особенно за то, что так долго от этой правды уберегали. Я не сержусь, совсем-совсем. На вас не сержусь. А вот с высокородными у меня другой разговор будет, – ее голос посуровел, когда она повернулась к застывшим эльфам.
Энатэль слегка передернул плечами под ее ледяным взглядом.
– Леди Стелла, примите мои искренние извинения. И за мое поведение, и за поведение моих спутников. Мы были непозволительно грубы, – он слегка склонил голову.
Взгляд Леты не оттаял ни на градус.
– О, мы уже на «Вы»?! – притворно изумилась она. – Вы даже прощение просите, как приказываете. «Примите» и все тут. Не принимаю. Потому что искренности в Ваших словах ни на грош.
И тут, наконец-то, очнулся Трилон. Он покосился в сторону гномов и проворчал:
– Могли бы и предупредить.
– С чего бы? – повернулся к нему Меч. – Мы всецело на стороне Леты. И потом, мы же не рассказали девочке о вас. Так что вы были в равных положениях. И кто вам теперь злобный лекарь?!
Лорд поморщился, признавая правоту гнома. Он сжал кулаки и, стараясь сохранить на лице невозмутимую маску, перевел взгляд на Лету, нет, теперь уже принцессу Стеллу.
– Выше высочество, я полностью признаю свою вину, – слова давались ему с трудом. – И прошу Вашего прощения. Я вел себя недостойно, – похоже, он учел ошибки принца.
– Так-так, и с нашим махровым шовинистом мы теперь тоже на «Вы», – Лета изобразила на лице дежурную улыбку. – То есть пока я была простой человечкой, мне можно было «тыкать» и гадости говорить, а теперь, когда я оказалась принцессой, от которой будущее вашего народа зависит, так все вдруг стали непередаваемо вежливы и почтительны. Как там, в Пророчестве сказано?! «Добровольное решение»?! Так, получите – нет! Спасайте себя сами, – она оперлась на подлокотники и резко встала. – Всем спокойной ночи!
И, стараясь не замечать осуждающих взглядов братьев, она ушла в дом.
Энатэль плюхнулся в кресло, хватаясь руками за голову. Воины-эльфы понуро расселись по местам. Трилон заметался по террасе.
– Это я во всем виноват. Я все испортил. А если я еще раз попрошу прощения, это что-то изменит? – он с надеждой повернулся к хозяевам.
Гномы переглянулись и одновременно покачали головами.
– Нет, – ответил за всех Док. – Я даже не представляю, что должно произойти, чтобы она изменила решение.
Трилон в отчаянье посмотрел на друга. Принц, наконец, оставил прическу в покое и обратился к хозяевам.
– А как вообще принцесса попала к вам?
Гномы дружно посмотрели на Реля. Тот поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее, и, откашлявшись, начал:
– Видите ли, «Пророчество о златовласой принцессе» было произнесено нашим великим шаманом Роком в давние-давние времена. А восемнадцать лет назад в указанный старейшинами час, мы семеро добровольно простились со своими семьями, и ушли в верхний мир. Год мы строили и обживали этот дом. А потом ждали. Естественно, мы догадались, что Пророчество говорит о принцессе Растана, и имя Стелла, что значит «звезда», и золотистые волосы, и синие глаза. Но сначала мы не понимали: как и почему она окажется у нас. Мы, конечно, через доверенных людей следили за положением дел в государстве. Когда маленькой Стелле исполнилось пять лет, умерла ее мать, королева Корделия. Она будто угасла, месяц и все. Сначала никто ничего подозрительного и не заметил. А через год король Винсент женился на другой. До того, как стать королевой, Минерва была одной из четырех княжон горного Турана, третьей по счету. Король Винсент после смерти любимой был в тяжелой депрессии, поэтому отправился с визитами по соседям. Из поездки он вернулся с новой женой. Но вот, что наводит на подозрения: за год вдовства короля Винсента обе старшие сестры Минервы умерли одна за другой, младшая исчезла, и она осталась единственной наследницей. И кончина старших княжен в деталях напоминала смерть королевы Корделии… Итак, король из долгого странствия привез своей дочери мачеху. Первые два года Минерва вела себя, как паинька, играя в заботливую наставницу. Но в какой-то момент вдруг с необъяснимым постоянством стали умирать любимые собаки девочки, которые пробовали ее пищу (это нам уже потом Стелла рассказала). Минерва изображала возмущение и активность в поисках отравителя, но у кормилицы принцессы уже не было никаких сомнений. Поэтому, когда король-отец внезапно занемог, она собрала узелок с едой, проводила свою воспитанницу потайным ходом до опушки леса и вернулась в замок прикрывать ее побег. Девочка до сих пор горюет, что та спасла ее ценой собственной жизни. Вобщем, однажды мы пришли с работы и нашли ее спящей под столом. Грязная, оборванная, худющая, в чем душа держалась… С тех пор она живет у нас. А не с нами, как кое-кто тут намекал, – глядя на поникшего Трилона, закончил Рель.
