История о краже. Схватка с судьбой

– Нет, девочки, платья очень красивые, – поспешил заверить подруг Мадиш, – и вы тоже красивые. Просто ваша красота и красота нарядов… не соотносятся друг с другом. Эй, Майяри, с такой кислой физиономией такие вещи не носят!

– Мадиш, – девушка раздражённо поморщилась, – рассказывай про школу.

Парней, в отличие от них, с территории дома отпускали. Вообще-то они поначалу жили у родственников Эдара, но так часто отирались здесь, что им выделили комнатушку для слуг: гости как раз начали разъезжаться и кое-что освободилось. Сперва они ходили по улицам в добровольческих отрядах и помогали восстанавливать разрушенное. А два дня назад открыли доступ в школу для мастеров и учеников, которые достигли совершеннолетия. Территорию-то в порядок привести нужно, осмотреть всё и решить, что делать дальше. Парни, конечно же, направили свои стопы туда. Работы было немерено. Если саму территорию можно было просто убрать, то с сооружениями, пострадавшими от землетрясения, всё было сложнее. И приступить к их ремонту пока нельзя: решался вопрос, стоит ли оставлять школу на прежнем месте. Под ней же теперь подземный город, вдруг там ещё какая-то беда скрыта. Мастер Резвер с отрядом магов пядь за пядью просматривал все поверхности в подземелье, отковыривал чуть ли не все плиты, а за ним проверяли городские маги, но доверия у народа место уже не вызывало. Они и жить-то рядом боялись.

Над школой вообще тень сгустилась. Кошмарное злодеяние, которому и в прошлом едва ли найдётся сравнение, угроза жизням сотен детей… Но, что печальнее, были и погибшие. В схватке под стенами города живы остались не все. Из подземелья вышли не все. Кто-то сгинул в беспорядках в городе. И это в большинстве своём ученики, дети. По законам все они уже были совершеннолетними, взрослыми, но в народном понимании они оставались детьми.

Погиб и мастер Аврезий. Школа лишилась своего директора. Его вынесли из подземелий. Умер, когда из него выкачивали силы. Ученик, которого привели в ритуальный зал следом за ним, рассказывал, что мастер отдавал и отдавал свои силы. Тянул время. Знал, что за ними уже идут. Верил. И как мог оттягивал момент, когда возьмутся за учеников. Майяри даже не представляла, что успела привязаться к этому сухому на первый взгляд и суровому старику.

Работы в школе возглавлял мастер Дагрен. К бурной радости (Мадиш в красках описал эту встречу) дочери он объявился с мастером Милимом, мастером Лодаром и группой учеников на следующий день после смуты на заставе. Оказывается, они собрали по школе оставшихся учеников, пошли к площади, которая была первым местом сбора, столкнулись со сворой мародёров и залегли в горшечной мастерской – самое прекрасное место для магов, загнанных в ловушку. Особенно если эти маги – гениальный защитник, гениальный артефактчик и очень сильный – физически уж точно – боевой маг. Ух, что было! Горшки бегали по улицам, кусали бандитов за пятки, с лёгкостью прогрызая сапоги, и за кое-что пониже пояса – злой мастер Милим мужской солидарностью не страдал («Я с ним больше никогда ссориться не буду!» – клятвенно пообещал Мадиш). Горшки взрывались, горшки строили защитную линию, горшки оглушительно гудели и горшки по-простому разлетались о головы бандитов, пущенные сильной и не знающей промаха рукой. Как Майяри хотелось посмотреть на этот бой…

Сама Род прибегала навестить их один раз. И то выглядела очень нервной и постоянно говорила про отца. Похоже, опасалась, что он опять исчезнет. Глядя на неё, Майяри вспоминала рыдающего Узээриша и ничуть не осуждала подругу за то, что та была у них всего один раз. Мадиш рассказывал, что, когда мастер Дагрен появился, Род плакала, как котята в кармане господина Зээхея.

Виидаш тоже приходил. Два раза. И оба раза столкнулся с Ранхашем. Они ничего друг другу не сказали. Просто стояли и некоторое время молча смотрели, а потом харен уходил и оставлял их наедине. Ну как наедине. Мадиш, Эдар и Лирой тоже присутствовали и разряжали несколько накалившуюся от переглядываний обстановку. Говорили всегда о какой-то ерунде, словно пытаясь забыть, что произошло, но Майяри казалось, что Виидаш подозревает, с кем ей пришлось опять столкнуться. Подозревает, но не спрашивает. Она порой ловила на себе его пристальные взгляды. И ничего не говорила. Почему-то казалось, что друзьям лучше не знать. Сам Виидаш проводил всё время в городе со своими дядями. Майяри так поняла, что господин Зээхей обзавёлся ещё одним выводком детишек, чуть ли не до смерти разругался с каким-то жрецом и был весь в хлопотах, в которые втянул и брата с племянником. Он тоже приходил, навестить «старину Шидая». Котята были с ним. Возились в карманах, взмуркивали и больше не пищали испуганно. Майяри даже дали одного подержать, самого тощего, «на тебя похожего».

– Да чего про неё рассказывать? Мусор убрали. Сейчас кто-то библиотеки разбирает, а вот нам поручили стеной заняться. Её-то всё равно будут восстанавливать. Ну… страшное место отгородить как-то надо, – съязвил Мадиш.

– Не будут они её переносить, – со странной уверенностью заявил Лирой. – Это сколько денег надо вбухать. Проще уже подземелья обжить, придать им законный статус и объявить, что опасность миновала.

– Народ не убедишь.

– Не убедишь. Учеников на какое-то время станет меньше, но лет через двадцать уже подзабудется и опять всё заполнится. Девочки, ну чего вы такие кислые? – Лирой очаровательно улыбнулся, и в ветвях залилась голосистым пением птица.

– Да не дёргайте вы их, – Эдар недовольно посмотрел на них.

Он подсел на скамейку, чтобы подпереть Лирку, но та отчего-то сидела, вцепившись в Майяри, а её угрюмый взор сменялся мрачной отрешённостью, а иногда и пустотой. Это его серьёзно беспокоило. Беспокоило его и то, что она столько времени была в зверином облике. Такое происходило, если у разумной ипостаси и звериной шёл разлад, или же если разумная половина была чем-то так расстроена, что уходила от реальности. И он предполагал, что Лирка чем-то очень и очень расстроена.

Парни не знали, что произошло с ними в подземельях. Они не рассказывали. Ранхашу Майяри всё рассказала. Несколько раз. Во всех деталях. И потом ещё добавляла, если что-то вспоминала. Расследование шло полным ходом, и она пыталась помочь, чем могла. Соврала только в одном, но лишь из чувства благодарности к господину Иерхариду.

Тюрьмы полнились от отловленных в подземельях мятежников. Часть из них умерла почти сразу, как попала в руки к врагам. Ещё часть – при допросе. И тех, и тех убили печати, которые нашли на их телах между лопаток. У остальных мятежников они тоже имелись: это был своего рода опознавательный знак, исчезающий с тела после смерти. Кое-кого с большими предосторожностями всё же удалось допросить, но они добавили малого нового. Видимо, те, у кого печати были сильнее и кто умер в первых рядах, знали больше, а остальных в дела и не посвящали.

Записей Деший никаких не оставил. Или оставил, но очень хорошо спрятал. Но Майяри склонялась к мысли, что всё же действительно не оставил. Сторонников во дворце у него оказалось довольно много, и ряды придворных сильно поредели. Магов во дворце и так было мало, а стало ещё меньше. У дворцовой сокровищницы освободилось место главного хранителя, а главе дворцовой охраны перерезал горло никто иной, как господин Мариш. И осталось неизвестным, чем же всех этих оборотней и даже людей так привлёк Деший. Что же он им сказал? Убедил, что власть хайнеса Иерхарида незаконна, что тот занял престол несправедливым способом? Хайнеса Озэнариша любили очень многие, пока он «не сошёл с ума». Мог ли Деший воспользоваться этой любовью и преданностью? Чем он убеждал? Как он убеждал? Выбирал ли он изначально слабых духом и готовых верить? Столько вопросов…

О расследовании никто не распространялся, но Мадиш, Эдар и Лирой, постоянно шныряющие рядом, что-то умудрились прознать. По крайней мере, они были уверены, что подруги были не просто в числе магов, из которых хотели выкачать силы. Но Майяри молчала, а Лирка не отвечала даже на невинные вопросы.

– Тебе, может, здесь не нравится? – Мадиш проникновенно посмотрел в глаза Лирке, но та торопливо уткнулась в плечо Майяри. – Если хочешь, то переезжай. В школе общежитие открыли…

– Зачем общежитие? – вскинулся Эдар. – Поживёт у моей двоюродной прабабки. Тишина, покой, а бабушка приставать не будет. Она почти глухая и слепая.

Лирка заинтересованно шевельнулась.

– Не верь ему! – сделал страшные глаза Мадиш. – Видел я эту прабабку. И знаешь, я бы не прочь стать его прадедом! И не только я. У неё с утра до ночи куча кавалеров ошивается.

Состояние Лирки беспокоило не только друзей. Господин Шерех потому и распорядился выделить девушке отдельную комнату на верхнем этаже: сразу углядел неладное. На пятый день к ней даже позвали лекаря душ, но медведица загнала его в гардеробную и легла сторожить под дверью, которая была единственным выходом. Там лекарь и просидел полдня, через дверь пытаясь донести до неё что-то полезное, пока спохватившийся Фоший не выманил зверя очередной бараньей ногой и не освободил мучимого жаждой, голодом и другими потребностями тела мужчину. Но помогли то ли пространная речь лекаря, то ли простые и более доходчивые слова домоправителя, но на следующий день Лирка обернулась.

И только Майяри знала, что с ней на самом деле происходит.

– Я видела, видела… – поджав под себя перемазанные стопы, Лирка, скрючившись на разломанной постели, как заворожённая смотрела перед собой.

Майяри попробовала набросить на неё одеяло.

– Его заводили к ним и показывали… это с тобой произойдёт, если и дальше… дальше… – она умолкла и её губы задрожали. – Он посмотрел мне в глаза… а глаза у него красные.

Майяри наконец догадалась, что речь идёт о звере из подземелья.

– Посмотрел, и я увидела его…

Речь опять оборвалась, и Майяри осторожно уточнила:

– Кого?

– Илика, – почти неслышно отозвалась Лирка.

Что она увидела, как увидела, не привиделось ли? Как понять?

Но Майяри уже знала от Ранхаша, что в подземелья постоянно притаскивали магов. И да, часть из них становилась «тварями».

– О, Лирка, мастер Резвер о тебе спрашивал, – вспомнил Мадиш. – Каждый день спрашивает. Приветы передаёт, лапы жмёт. Все сразу жмёт, – парень прищурился как кот и, подобравшись ближе, облокотился на колени девушки. – Приворожила…

– Что? – Лирка наконец отреагировала, и парни сразу же оживились.

– Говорю, приворожила, пока по городу с ним гуляла, – Мадиш многозначительно подмигнул. – Забралась в очерствевшее сердце воина, корни пустить решила.

– Нет… – на лице девушки появилась глубочайшая растерянность.

– Не староват ли? – Лирой задумчиво посмотрел на небо.

– Шесть сотен лет, – Эдар осуждающе покачал головой.

Майяри подумала и поддержала друзей:

– Господин Шидай женился, когда ему было почти пять сотен, а его жене и сотни не исполнилось.

– И хайнес наш…

Мадиш осёкся. Примеры всё какие-то выходили не жизнеутверждающие.

– Госпожа Майяри!

Друзья вскинули головы и среди веток увидели, что открылось одно из окон и наружу выглянул Казар.

– Господин Шидай напоминает, что у вас с ним пришло время полуденного сна.

Господин Шидай всё ещё был очень слаб и почти постоянно спал, но к полудню обычно открывал глаза, чтобы убедиться, что и Майяри ложится спать. Для её убитого здоровья это очень полезно. Майяри казалось, что лекарь на самом деле не спит, просто лежит, терзаемый болью, и оттого ей было очень сложно уйти и оставить его одного.

– Детям пора спать, – насмешливо протянул Мадиш.

Овеянные нежным дымом зелени ветки раздвинулись, и в кусты просунулось улыбающееся лицо Викана.

– А я-то думаю, где моя сестрица!

– Викан! – Майяри обрадованно посмотрела на оборотня, и тот насмешливо приподнял брови.

– Не раньше конца месяца.

Девушка просияла. Редий и Аший лежали в каком-то из городских госпиталей, и ей не терпелось встретиться с ними. Все говорили, что жить будут, но Майяри чувствовала недоговорённость и на всякий случай капризничала с Казаром. Но так, чтобы не очень волновать Ранхаша или, упаси боги, господина Шидая! Подозревала, что раны, полученные охранниками, могут не позволить им и дальше её охранять, и теперь делала так, чтобы у окружающих сложилось мнение, что слушалась она только Редия и Ашия и что они просто незаменимы. Это же первые охранники, которых она полюбила!

– Госпожа, господин грозится встать.

– Мне пора.

Майяри поднялась, Лирка встала вместе с ней.

– Лирка, ты уж долго не болей, а то мастер от тоски сохнет, – парни захохотали, а на щеках девушки появился неуверенный румянец.

Вся компания направилась в сторону дома, а Викан остался ждать брата. Леахаш не очень-то торопился, а увидев ярко-жёлтое платье Лирки, так и вовсе едва ли не остановился.

– Знакомое платье, – пробормотал он, подходя ближе. – Очень похоже на то, в котором я на карнавал заявился, когда мне семнадцать было.

Викан присмотрелся.

– И правда похоже. А оно разве не дома?

Брат неуверенно пожал плечами.

– Одним богам известно, где оно. Я ж ушёл в нём, а дома протрезвел уже в платье горничной. Наверное, – он улыбнулся, – у какой-то милой горничной и оставил.

Глава 23. Заговор лекарей

Когда Майяри пришла, господин Шидай уже спал. Или делал вид, что спит. Слабое сияние светляка озаряло посеревшее лицо оборотня, и он казался куда старее, чем на самом деле, хотя раньше Майяри вовсе не видела, чтобы он был старым. Около постели сидел уставший, очень печальный седеющий мужчина, немного полноватый, с выдающимся крупным носом и выцветшими серыми глазами.

– Господин… – девушка в затруднении умолкла. То, что это лекарь, она помнила, но вот имя выскользнуло из памяти.

Тот отмахнулся, мол, не вспоминай, и поманил её к себе.

– Я хорошо себя чувствую.

Первые дни она позволяла лекарям себя осматривать, но потом, придя в себя, уже стала кочевряжиться, как выразился господин Шидай. В конце концов она и сама умела лечить и понимала, когда ей самой ничего, кроме сна и еды, из лекарств не нужно. Да и избаловалась она за последние полгода тем, что у неё всегда один и тот же лекарь.

– Майяри, – господин Шидай глаз не открыл, – не испытывай терпение уважаемого оборотня.

– Да ладно, Шидай, девочке и в самом деле ничего, кроме отдыха, не нужно. Но я посижу здесь ещё немного. С закрытыми глазами.

С тяжёлым вздохом мужчина откинулся на спинку и действительно закрыл глаза. Майяри растерянно посмотрела на Казара. У лекарей, конечно, было много работы, но сейчас вроде бы стало полегче.

– Спать не могу, – лекарь выпрямился, встряхнулся и мутными от усталости глазами уставился на Шидая. – Не выживет хайнес. Не вытянем.

– Господин! – возмущённо зашипела Майяри. Разве можно о таком с больным говорить? Он же будет переживать, ему может стать плохо!

– Совсем всё худо? – не открывая глаз, уточнил Шидай.

– Паршиво. Винеш уже до дна доскрёбся. Раны таковы, что если лечить, то сразу, а нам на одну-то сил не всегда хватает. Согнали было сколько смогли лекарей, чтобы сил уж побольше было, так сработаться не получается: слишком много. Раны прихватили и сейчас поочередно каждую… Но у хайнеса сил уже нет. Неделя прошла, а мы его через день…

Мужчина опять умолк.

– Не знал, что всё так, – наконец отозвался Шидай и приподнял веки. – Он сильно пострадал?

– Места живого нет, только голова и цела. Руки, ноги, внутренние органы… Слой за слоем сращиваем, а там такая мешанина… – оборотень с силой растёр глаза. – Ткани отмирают раньше, чем мы до них добираемся. Отрезаем мёртвое, наращиваем живое, время уходит, кровь уходит… Крововосполняющее уже не помогает. Мучаем только, а умрёт, что будет? Хайнес Узээриш не в себе, отец же… Умрёт, всех нас перевешает.

– Не перевешает. Шерех не позволит, придержит, а потом он и сам в себя придёт.

– Да я за себя и не боюсь, но со мной здесь двое сыновей, тоже лекари, – мужчина горестно взлохматил волосы. – Шидай, ты уж прости, сил нет молчать. Которую ночь не сплю, а если и сплю, то хайнес Иерхарид снится… такой, как сейчас, снится. Скоро самому лекарь душ понадобится.

В спальне опять повисла тишина. Напряжённая. Тёмные думы будто бы заволокли потолок и теперь смотрели с него на присутствующих. Господин Шидай пару раз вяло моргнул и опять сомкнул веки. Тихо-тихо вздохнул, повёл затёкшими плечами – спина ныла и болела уже сильнее, чем грудь, – и позвал:

– Казар.

– Да, господин.

– Из дома харена привезли то, что я просил?

– Да, я сам съездил, и госпожа Пандар собрала мне вещи.

Майяри припомнила день, когда их сиделка вернулся с зацелованным лицом.

– Майяри, что у тебя с силами?

– У меня? – брови девушки изумлённо начали приподниматься вверх. Он же не хочет предложить ей… – Отлично. Через край плещутся.

Господин Шидай вновь приподнял веки и проникновенно прошептал, глядя на лекаря:

– Эта девочка – недоучившийся боевой маг, который очень хорошо для своего возраста и опыта разбирается в порванных мышцах и сломанных костях. Конечно, далеко не Винеш и до меня она тоже не дотягивает, но у неё прорва сил. Если Винеш возьмётся руководить ею, то она может справиться.

– Шидай, ты серьёзно…

– Ты сам видел ногу Ранхаша. Она её срастила в одиночку самое большее за четверть часа.

Усталость начала отступать, и лицо лекаря, имя которого Майяри так и не могла вспомнить, прояснилось надеждой.

– Ей не хватает опыта, но опыта хватает у лекарей там. У неё сила и крепкие фундаментальные знания, у них опыт.

– Боги, Шидай, – лекарь нервно вскочил и обмахнулся дрожащими ладонями, – если это так, то… О Боги! Я поверить боюсь! Как много у неё сил?

– Достаточно, чтобы поднять на воздух пол-Жаанидыя.

– Боги… Тёмные… Мне нужно Винешу сказать…

– Да он отмахнётся. Найди ей платье, в каких у вас помощницы-лекарки ходят, а потом осторожно, чтобы её никто не узнал, проведи внутрь. Айш, хайрен… хайнес не должен узнать, что она там была. Если не получится…

– Да-да, я понял! Я сейчас всё найду! Никуда не уходи, – велел мужчина Майяри и выбежал за дверь.

Девушка изумлённо посмотрела на господина Шидая. Она бы никогда не поверила, если бы ей кто-то сказал, что он сознательно втравит её в такую авантюру.

– Ранхашу это не понравится.

– Его удар хватит, – согласился с ней Шидай, – поэтому ни слова ему. Он обещал задержаться до утра, так что у тебя есть полдня и вся ночь.

– Поверить не могу, что вы мне предлагаете…

– Хочешь отказаться?

– Нет! Но… это так странно…

– Будет очень печально для всех, если Иерхарид покинет нас. Я плохо знаю Узээриша, но дети-совы очень тяжело переживают преждевременную смерть родителей. И мальчишку жалко, и нас тоже жалко. Мы же под его властью. Казар, дай ей саквояж. Там подарочек от твоих болотных родственников. Мазь такая…

Майяри поняла какая.

– Если спросят, откуда, скажешь, сама изобрела.

– Но её изобрела не я…

– Или сама изобрела, или про болотных родственников рассказываешь. На меня списать не удастся. У меня душа широкая, я сразу делюсь своими изобретениями с миром. А вот ты у нас жадная, так что поверят. И лоб свой замажь. Тебя по нему сейчас каждая собака опознает.

Дверь в опочивальню господина Иерхарида лекарь отворил каким-то особым знаком, и в нос тут же ударил запах лекарств и… не очень свежего мяса. В гостиной вповалку на полу спали пятеро лекарей, а из спальни доносился гул голосов. Майяри торопливо шмыгнула внутрь мимо охраны, а за ней шагнул господин Айш.

– Живее, в спальню!

В спальне – запах здесь стоял просто сногсшибательный – сгрудившись над телом, положенным на длинный стол, стояли шестеро лекарей и сновали туда-сюда две молоденькие девушки.

– Отдыхать! – отрывисто рявкнул господин Винеш, едва посмотрев, кто вошёл, и узнав Айша.

В памяти Майяри забрезжил смутно знакомый образ, когда она увидела главного дворцового лекаря. Невысокий, но широкий в плечах, кряжистый и очень могучий оборотень с широким, плохо выбритым лицом и сильными руками. Такие пальцы, как у него, больше подходили камнетёсу, но сейчас он очень ловко управлялся тонкой как волос иглой.

– Винеш, – Айш, ничуть не опасаясь отвлечь лекаря – знал, что тот уже сам не мог лечить, сил не было, и только присматривал, – потянул его за локоть, – Шидай свою ученицу послал.

– Чего? – господин Винеш нахмурил кустистые брови и уставился на Майяри красными от недосыпа глазами. – Ты мне чего голову морочишь?! – озверел он почти тут же. – Какая ученица? Я сам ей башку лечил, когда она дворец разнесла!

– Одно другому не мешает! – горячо вступился Айш. – Здесь разнесёт, там полечит… Винеш, она хаги! У неё сил хватит весь Жаанидый на воздух поднять! Учится на боевого мага, очень талантливая девочка, а у боевых сам знаешь как с подготовкой по лечебной части. Их же натаскивают именно по ранам.

– У тебя мозги от усталости поплыли? У меня здесь сам хайнес дохнет… друг мой дохнет, а ты ко мне девчонку приводишь?!

– Он умирает, Винеш! Умирает! – зарычал в ответ Айш. – Ну не хватает у нас сил, не хватает! Мы знаем, что делать, но не можем! А она может! Может, Винеш! У неё есть силы. Винеш, – он перешёл на умоляющий тон, – давай попробуем. Терять-то уже нечего. Ты же сам видишь.

Он кивнул на тело на столе, Винеш посторонился, оборачиваясь, и Майяри побелела от увиденного.

– Дурно? – грозно прищурился главный лекарь.

Девушка отрицательно мотнула головой и тихо призналась:

– Страшно.

В комнате повисла тишина. Измученные лекари уставились на Майяри, а Винеш, отерев лицо могучей ладонью, неожиданно тихо, почти обречённо разрешил:

– Давай. С плеча давай.

Торопливо, пока не передумал, девушка приблизилась, осмотрела разорванные мышцы, белые осколки костей и, призвав силы и все свои знания по анатомии, взялась за работу. Первым делом убрала сколы костей. Отвела их вглубь плоти, к уже наспех сращенной кости и так же наспех приживила к ней: кость можно и потом поправить, сломать, если что, и ещё раз срастить. Главное, чтобы места для крепления сухожилий и суставы были в хорошем состоянии. Они не были в хорошем состоянии, но Майяри поправила.

– Стой, не так, – напряжённо остановил её господин Винеш. – Он птица, у них строение костей немного другое. Давай по-другому…

Он объяснил. Майяри не была уверена, что поняла, просто сделала как сказали и наконец взялась за кашу из мышцы. Едва схваченные лечебными заклинаниями – внутренние органы были в приоритете, – они уже начали нехорошо темнеть.

– Убираем лишнее, – коротко распорядился господин Винеш, и стоящий рядом лекарь потеснил Майяри и начал орудовать скальпелем.

Мышцы под его пальцами и скальпелем приходили в движение, переплетались, замирали – Майяри порой требовалось время, чтобы вспомнить анатомический атлас, – дряблые кровеносные сосуды начинали подёргиваться.

– У меня мазь есть, – Майяри подняла глаза, – она… особая. Помогает очень быстро восстанавливать ткани. Можно ей мышцы промазать, особенно те, что повреждены. Она не внесёт заразу, даже убьёт. Хорошая мазь, – и сглотнула, – тысячи лет мои предки ею пользовались. Тайное знание семьи.

Взор господина Винеша был несколько странен. Он не отрываясь смотрел на неё, и в глазах его, ранее усталых, теплилась безуминка.

– Давай свою мазь и залезай к нему в утробу.

Оживившиеся лекари переглядывались между собой, губы их дрожали, и они с жадностью смотрели не на стремительно сращиваемую рану, а на девушку, которая всё ещё крепко стояла на ногах и, казалось, не думала валиться в обморок от перенапряжения. Надежда зажглась в их глазах.

– Так, – ободрившийся господин Винеш за плечо оттащил одного из лекарей, – найди господина Аризея, двоюродного брата Иерхарида.

– Аризея?

– Глава охраны Риша! – зарычал лекарь. – Сцеди у него крови сколько сможешь! Для Иерхарида. Живее! И подними тех, кто спит. А ты иди и следи, чтобы хайрен… тьфу ты! хайнес Узээриш сюда не совался. Хоть ногу ему сломай, но сюда не пускай, ясно?

– Понял! – оборотень с радостной улыбкой попятился к двери.

– И за хареном, за хареном пусть кто-то присмотрит! – встрял Айш. – А то он не знает.

– Куда растишь?! – Винеш зашипел на Майяри. – Внимательнее, внимательнее. Ты, ты и ты! Смотрим, что делает. Помогаем! Скальпель мне! И воды побольше, побольше!

Затхлый воздух в опочивальнях взметнулся. Ободрённые нежданной надеждой лекари позабыли об усталости и бросились выполнять приказания.

– Живее, живее…

– Вода…

– Потише, не отвлекай!

– Охрана за дверью, не орите.

В гостиной открыли окно, и тяжёлый воздух потянулся наружу.

Лирка стояла на коленях, уткнувшись лицом в пол, и тяжело дышала.