Ванилька. Ошибка космического масштаба

Мысленно я уже составляла план, где первым пунктом было раздобыть одежду, а в реальности меня схватили за самое выдающееся место.

Рукой. Крепко сжимая пальцами тонкую ткань, которая не предполагала, что когда-нибудь станет той самой вещью, которая удержит меня от побега.

Я замерла, понимая, что еще один рывок – и белье затрещит по швам.

– Милые котята, – сделали мне сомнительный комплимент, а я хорошо осознавала, где именно этих котят нашли. – Отвернулись все!

То, как рявкнул имсит, едва не стоило мне сердечного приступа и последней одежды. Гулко сглотнув слюну, что вдруг стала вязкой, я поняла, что мне совсем не хочется оборачиваться. Вот вообще. Мне и на воротах неплохо.

– Спускаться будем? – уточнили у моего тыла, а я густо краснела и оттого еще сильнее злилась.

– Если вы меня сейчас же не отпустите, я напишу на вас заявление! Вы не имеете права меня удерживать в своем доме! Я свяжусь с прессой! Я дам такое интервью, что еще век не отмоетесь! Я…

– Достаточно, – оборвали мою речь ледяным тоном, а меня все же отпустили, но радовалась я рано.

Через секунду створка, на которой я висела, была сорвана с петель вместе со мной. Со мной ее и понесли в сторону дома с таким видом, словно собирались переплавить и меня, и ее. У меня слов цензурных не нашлось, чтобы описать творящийся беспредел, а нецензурные решили переждать до поры до времени.

Остановился имсит лишь у самых дверей, ведущих в дом.

– Или ты сейчас же спускаешься сама, или слетаешь. Тоже сама, – блеснул серыми глазами, глядя на меня с такой улыбкой, что волосы из блонда быстренько превращались в седину. – Твой выбор? Ну же, моя ванильная девочка. Или ты умеешь дерзить и угрожать лишь тогда, когда находишься в относительной безопасности? Раскрою тебе маленькую тайну: ты нигде не в безопасности.

Уничтожающий взгляд, едкая ухмылка. РиАнт Арль был насквозь пропитан собственным превосходством. Он был уверен в своей силе, в своей власти, медленно сминая кованые детали забора, сплющивая их, тем самым спуская меня все ниже и ниже.

Делая это, мужчина неотрывно смотрел в мои глаза, наверняка наслаждаясь произведенным эффектом.

«Красуется!» – подумала попа, нашедшая приключений.

«Заигрывает!» – блеснуло знаниями сердце.

«Запугивает!» – выругалась я вслух, спрыгивая на дорожку.

– Довольны? – с вызовом спросила я, бесстрашно сложив руки на груди. Я даже плечи расправила!

– Нет, моя ванильная прелесть, – ответили мне, вынуждая скривиться.

Прямо на моих глазах модифицированный начал раздеваться, чем поверг меня в легкое смятение. Слава богу, что стриптиз закончился на пиджаке, который, к слову, был небрежно наброшен на мои плечи.

– Отвратительные духи, – прокомментировала я столь щедрый жест.

– Отвратительное белье, – вернули мне комплимент и неожиданно подняли на руки.

Не заорать удалось с трудом. Сердце колотилось быстро-быстро, а я понимала, что имсит это слышит, так что все силы бросила на то, чтобы успокоиться. Не боюсь я тебя, чудовище! Не боюсь, не боюсь, не боюсь!

– Как галантно с вашей стороны, – съязвила я, отвернувшись, чтобы не видеть эту дьявольскую улыбку. Честно говоря, испытывала облегчение оттого, что идти никуда не требуется. После небольшой пробежки с препятствиями трясло меня, как дряхлую летную машину. – Боитесь, что я сумею сбежать?

– Много чести. Тебе, – уточнил модифицированный, щекоча дыханием мою шею. – Служанку жалко. Она полы в холле только что вымыла.

– О, вам известно, что такое жалость? – притворное удивление вышло на пятерочку.

– Не обольщайся. С преступниками у меня разговор короткий, – поднимался он по лестнице, утаскивая наверх и меня.

– И в чем же меня обвиняют? В том, что я испортила верглавнокомандующему Федерации вечер и утро?

– И ночь, – добавил РиАнт Арль, спуская меня на ноги перед дверью, из которой я вышла десять минут назад. – Придется платить по долгам.

– Чем? – почему-то спросила я вместо того, чтобы изо всех сил отпираться.

Где-то глубоко-глубоко я уже знала, что не выйдет. Меня раскусили по всем фронтам, но пока не понимают, что за этим стоит. Это-то и хотят узнать.

– Ответами, моя ванильная прелесть, – потрепали меня по щеке, заправляя за ухо светлую прядь, но тон мужчины резко поменялся, как и его взгляд. – Живо. В комнату.

А я… непроизвольно дернувшись, я осталась стоять на месте.

– Знаете что? А потрудитесь-ка объяснить, что я здесь делаю?

– Пытаешься не сдохнуть, – очень информативно ответили мне, не скрывая угрозы. – Второй раз повторять не буду.

Обратно в комнату я влетела. Исключительно от греха подальше. Даже в постель сама забралась под удивленным взглядом вскочившего с кресла доктора. И нет, я совершенно не была ни покладистой, ни послушной. Просто так близко от модифицированного я не стояла еще ни разу в жизни, и это серебро в его глазах, что нарастало с каждой секундой…

Инстинкт самосохранения оказался гораздо сильнее моего упрямства, а напускное бесстрашие молниеносно превратилось в страх.

– Приступайте, – скомандовал РиАнт Арль, останавливаясь в двух шагах от кровати.

Взгляд его прямо-таки пригвождал меня к постели, и даже то, что я прикрылась подушками и его пиджаком, не помогало. Правда, средства защиты пришлось убрать, чтобы доктор мог произвести обработку.

– Это что? Лека-Спрей? – поразилась я собственной догадке, на мгновение распахивая веки.

В данный момент доктор опрыскивал меня с ног до головы, а я не могла понять, чем удостоилась такой чести. Оба мужчины отвечать не торопились, но это и не нужно было. На моих глазах шрам в виде сидящей кошки, венчающий бедро, просто исчез. Затянулся, обрастая идеально-ровной кожей. А ведь этот шрам я вырезала сама, когда мне было одиннадцать. Иголкой, раз за разом царапая выбранное место.

Недоумение явно прекрасно читалось на моем лице, однако меня со всей присущей имситам хладнокровностью игнорировали. А ведь это деньги! Огромное количество денег! Купить даже маленький флакончик этого препарата могли себе позволить разве что сами модифицированные. С чего такие траты?

Чувствовала, что счет мне предъявят очень даже скоро.

– Вы не могли бы… – начал говорить доктор, обращаясь ко мне.

– Белье, – сухо отчеканил верглавнокомандующий, продолжая убивать меня взглядом.

– Да сейчас! – огрызнулась я, вновь прикрываясь подушками.

– Мне самому снять? – спросили у меня, скептично приподняв широкую бровь.

– Господин Арль, я думаю, что подобные меры…

Доктор был тут же удостоен убийственного взгляда, а я хоть на секунду смогла спокойно дышать. Честное слово, такое давление выдержит далеко не каждый. Вот и доктор быстро пошел на попятную:

– Раздевайтесь.

– Вы тоже, – предложила я, крепче прижимая подушки.

Повисло молчание. Казалось, в этой тишине было отчетливо слышно, как скрипнули чьи-то зубы, но я не сдавалась. Правда, смотрела исключительно в сторону, потому как жить очень даже хотелось.

Не знаю, насколько бы хватило терпения у имсита – мое уже подходило к концу, – но тут раздался звонок чужого ифона. Переглянувшись с доктором, мы посмотрели на модифицированного.

– У вас три минуты. К моему возвращению все должно быть сделано, – приказал он и в три шага вышел из спальни, пока я провожала его взглядом, наполненным ненавистью.

– Давайте флакон, – протянула я руку, едва дверь за мужчиной закрылась. – Что? Вы же слышали приказ. Я все сделаю в ванной.

В том, что ванная комната здесь имеется, сомнений не возникало. Две двери, расположенные по сторонам от камина, наверняка предполагали ее наличие. Правда, попала по адресу я только со второй попытки. За ближайшей дверью скрывался кабинет.

Дурой я не была. В ряды активистов время от времени попадали самые разные люди, в том числе и талантливые химики, но еще никому из них не удалось раскрыть состав «Лека-Спрея». Просто потому, что в руки нам этот спрей еще ни разу не попадал, а купить его для опытов мы не могли – я таких денег ни разу в жизни в глаза не видела.

Разве я могла не воспользоваться случаем? Это же настоящая удача!

Первым делом я заперла на щеколду дверь. На полках в этом ванном беспределе стояло огромное множество флаконов, баночек и бутылочек. Включив воду, сгребла первый попавшийся бутылек и открыла его, выплескивая в огромный круглый бассейн его содержимое. Промывала несколько раз, тихо ругаясь появляющейся пене. Но это было полбеды.

Убедившись, что лишней воды внутри нет, я осторожно открыла флакон с пульверизатором и перелила бесцветную жидкость, боясь в ее сторону даже дышать. Теперь надо было спрятать находку. Самый оптимальный вариант – поставить на место на полку, но так был шанс, что флакон используют. Пришлось прятать в полку с полотенцами – навряд ли все четыре высокие стопки используют в ближайшее время, так что этот вариант мне нравился больше.

– Вы там скоро? – постучался доктор в дверь, добавляя паники.

– Одну минутку! – крикнула я, закручивая пульверизатор. – Я одеваюсь!

Честное слово, не иначе как чудом я успела схватить с полки одно из полотенец, прикрываясь им, когда дверь просто вынесли с петель. Я так и замерла, открыв рот, а невозмутимый имсит вошел в ванную и забрал из моих рук пустой флакон.

– На выход, – скомандовал он, и я пулей пронеслась мимо, но дальше спальни не ушла, хотя попытка имелась!

Просто едва я вылетела в коридор, меня тут же развернули и втолкнули обратно двое охранников. Я так и замерла на пороге, наблюдая за тем, как две девушки в одинаковых темных платьях перестилают постель. Рядом с кроватью стоял столик на колесах, сервированный к обеду. Кроме пустой тарелки наличествовали еще четыре заполненные разными блюдами, а в пару к двум бокалам шли графины с водой и чем-то красным.

И вот я бы устояла, сдержалась, но мой желудок выдал такую голодную руладу, что не услышал бы ее только глухой. Щеки мои вмиг загорелись от чувства стыда, подавить который я была не в силах.

– Ты использовала весь флакон? – спросили в шаге от меня, а я едва не подпрыгнула от испуга, настолько бесшумно ко мне подкрался имсит.

– Да, – честно соврала я, глядя ему в глаза. – А что? Нельзя было?

– Просто спросил, – неожиданно ответили мне, отводя взгляд.

Я на всякий случай сделала шаг в сторону. И еще один, чтобы максимально увеличить расстояние между нами.

– Там комод, – не глядя подсказали мне, но я уже и сама нашла его бедром, невольно взвыв.

– Я оставил рекомендации, – отчитался доктор. До этого момента мужчина сосредоточенно писал что-то, сидя в кресле. Сейчас же явно намеревался нас покинуть.

– Все свободны, – кивнул модифицированный, и всех моментально сдуло ветром. Я тоже попыталась, но, как и в первый раз, меня развернули в дверях. – Так и будешь стоять?

– А что мне делать? – озадаченно поинтересовалась я.

– Варианта два. Хотя нет, три, – прислонился он плечом к дверному косяку, сложив руки на груди. – Первый – я тебя пытаю, и ты мне все рассказываешь. Второй – я тебя кормлю, потом пытаю, и ты мне все рассказываешь…

– А без пыток никак нельзя? – перебила я, ища пути к отступлению. Очень мне понравилось окно – широкое такое, открыть опять же легко.

– Вариант третий, – ничуть не сбившись, продолжил имсит. – Ты ешь, ложишься в постель, а вечером сама мне все рассказываешь.

Он еще не успел договорить, а я уже оказалась под одеялом и придвинула к себе ближе столик, хватаясь за вилку. Тихий смешок разнесся по комнате, но есть я пока не начинала. Ждала, когда меня оставят в одиночестве.

– Но если ты станешь юлить или отнекиваться, мы вернемся к пыткам. И поверь, моя ванильная прелесть, мне они очень понравятся. Из комнаты не выходить. Попытаешься сбежать… Впрочем, попытайся.

Дверь за ним закрылась, а я так и осталась сидеть, вооружившись вилкой. И вот страшное же оружие – один удар, четыре дырки. А еще на столике лежал нож. А еще…

Дверь внезапно открылась, а на кровать полетела моя сумка – та самая, которую я оставила в особняке Арль.

– Твое, – припечатал РиАнт Арль, едко улыбаясь одним уголком губ.

И даже после того, как дверь снова закрылась, я ощущала на себе его взгляд. Жуткий взгляд, на самом деле. Этот взгляд говорил, что РиАнт знает обо мне все и даже больше.

Глава 5: Одержимые

РиАнт

Сложно.

Сложно не делать ошибок, но еще сложнее исправлять ошибки прошлого. Особенно когда эти ошибки чужие. Свои ошибки человек может со временем осознать, понять, принять в конце концов, а чужие… Увы, но невозможно заглянуть к кому-то в голову, и именно этой сверхспособности РиАнту не хватало больше всего.

Впервые в жизни он так сильно хотел узнать, что творится у кого-то в голове. Эта тяга была настолько живой, что ярко попахивала одержимостью. Ант привык если не знать, то хотя бы предполагать, о чем думает противник, чем живет, какие эмоции испытывает. Обычно ему было достаточно лишь подметить детали, как противник раскрывался перед ним, словно книга.

На этот раз все было с точностью до наоборот.

Он не видел в ней угрозу. В балерине, что танцевала на сцене так страстно и с жаром. Верглавнокомандующий в принципе, наверное, впервые видел, чтобы балет танцевали так. Привычнее всего ему было бы наблюдать постное выражение лица с приклеенной улыбкой и заученные движения, за которыми редко скрывалась душа.

Да, пожалуй, так ему было бы гораздо комфортнее, но о комфорте он позабыл в тот самый миг, когда на сцене появилась она – Малика Торль, девушка-загадка и его личный сгусток пылающей ненависти.

То, как она на него смотрела…

Страх! Он чуял его, видел его в ее глазах, в той скованности, что заняла ее тело. Подобная реакция его ничуть не удивила. Имситы всегда вызывали у людей обоснованный страх, так что ее эмоции могли даже польстить. Да только долго это не продолжалось.

Отрешившись от ситуации, напрочь игнорируя его присутствие, Малика Торль танцевала, а он думал. Глядя на нее, на ту ненависть, что исходила от нее, РиАнт думал над тем, почему на нее нигде нет информации. Не рождалась, не училась, не была зарегистрирована ни на первом, ни на втором уровне.

Даже проверку на совместимость в восемнадцать не проходила. Все, что верглавнокомандующий знал о ней, так это то, что ее звали Малика Торль и она работала в театре. По документам работала, а по общей базе – нет.

Именно это несоответствие и навевало невозможные по своей сути мысли. Кто-то смог забраться в программу, подобрать коды, расшифровать которые со дня смерти автора «базы» до сих пор не смог ни один имсит. В этой базе хранилась вся информация абсолютно обо всех, поступая в онлайн-режиме, и затереть, удалить, перекодировать ее не мог никто. Камеры, военные объекты, документы, люди – все было там, а ее…

А ее там не было.

Это означало, что она знает того, кто способен управлять базой. Пожалуй, это и было самое важное. Важное в его – Анта – скрытой борьбе с отцом.

РиАнт Арль не считал себя хорошим правителем. Больше того, его отец в его глазах был самым худшим правителем на все времена. Будь его воля, он бы ни за что не занял пост верглавнокомандующего вслед за ним. Просто потому, что осознавал, как много ему предстоит сделать, как много изменить, а это не год и даже не два.

Но он занял, руководствуясь принципом «Хочешь сделать хорошо – сделай сам». Не видел другого выхода на самом деле, потому что то, что творил его отец, не поддавалось никаким объяснениям. Люди, простые люди оказались загнаны в ловушку нищеты, стали фактически бесправными рабами, приносящими семьям имситов богатство. Тех денег, что лежали на счетах только его семьи, хватило бы на то, чтобы купить целиком планету, а люди в это время выживали. Если и дальше так пошло бы, то вскоре ситуацию контролировать уже не получилось бы.

Трудно. Верглавнокомандующему Федерации было трудно действовать за спиной отца. Номинально он уже стал правителем Земли, а вот фактически – разделял власть с бывшим руководителем, иногда не имея возможности контролировать выпускаемые им законы или поправки. Анта о них просто не уведомляли, и оттого и узнавал он уже все по факту, неимоверно злясь.

Хотел бы… Да, если бы мог, то уже давно бы отправил отца далеко и надолго, но не мог себе позволить действовать впопыхах. Его отец был совсем не тем противником, с которым можно столкнуться и запросто выиграть. Нет, РиАнту приходилось действовать максимально осторожно, подрывая авторитет, власть и уверенность отца. Постепенно он менял и команду, перетягивая тех, кто готов был служить и умереть ради него, Анта, а не ради главы семьи Арль.

Каждый день знаменовал новый шаг на пути к победе, и если эта девочка знала что-то, что могло помочь ему быстрее одержать победу… Верглавнокомандующий Федерации тоже должен был это знать.

– Еще, – скомандовал он, глядя на балерину в упор.

С чего такая ненависть? С чего такое пренебрежение? Следуя правилам выступлений, она должна была сделать реверанс вначале, она должна была попрощаться с ним после танца, но не сделала ни того, ни другого.

Выбесила. Это слово лучше всего сейчас описывало его состояние. Нет, он бы мог объяснить свои действия необходимостью. Чем больше она устанет, тем хуже будет держать себя в руках, тем легче ему станет анализировать ее поведение, но…

На самом деле Малика Торль его просто выбесила. А еще его невероятно злил ее запах. Проклятый аромат ванили, что, казалось, забился ему в нос, оплел легкие, пропитал собою весь зал. Он дышал им и с каждой пройденной секундой понимал, что не может надышаться.

Мало.

Ему хотелось… Нет, не подойти поближе. Подорваться, схватить ее и убедиться, что источником его сумасшествия является именно эта девушка.

А еще хотелось быть как можно дальше отсюда, но желание выяснить, что эта танцовщица делала в доме его родителей, в его кабинете, было гораздо сильнее. А она была там. Именно она. Этот въедливый аромат он не спутал бы ни с каким другим, даже если бы все вокруг вдруг пропахло ванилью.

Нет… Так пахла только она.

Упрямая, неуправляемая, насквозь пропитанная ненавистью!

– Я сказал: хватит!

Она умудрялась вывести его из равновесия одним своим присутствием. И это его – имсита, что славился умением маневрировать эмоциями и легко брать их под контроль. Как? Как ей это удавалось?

Поднявшись на ноги, он был уже вне себя от ярости. Вот что ей стоило поклониться ему? Глядя на нее, он понимал, что это дело принципа. Такая мелочь, такая нелепость, не значащая ровным счетом ничего, но Анта едва ли не подкидывало от злости.

– Тебе было настолько трудно поклониться мне? – спросил верглавнокомандующий, оглядывая девушку с ног до головы. Знал: она не ответит. Да она на ногах еле стояла, но стояла, не желая признаваться в собственной слабости. И зачем? Назло ему! – Значит, трудно… Хорошо. Я поучу тебя манерам. Завтра в это же время. Не явишься – пеняй на себя.

Зачем он это сказал? Почему не захотел решить все прямо сейчас? Ему даже руки марать не пришлось бы. Хватило бы одного приказа, чтобы она оказалась на допросе. Хватило бы часа, чтобы он узнал все, но…

Его поступок и ему самому казался нелогичным. Вместо того чтобы уже три часа как находиться в министерстве, он просидел это время в театре, выясняя степень упрямства и ненависти одной странной особы. Просидел, а теперь едва ли держал себя в руках, так что о разговорах и речи не шло. Еще и сумка эта с пуантами. Зачем он таскает ее с собой?

Впрочем, никому другому Малику он поручать не хотел, потому и намеревался прийти сюда завтра. Сегодня ему хватит и того, что за ней проследят.

– Ардам, стой, – приказал Ант, уже стоя за дверью.

Нет, ему не показалось – РиАнт отчетливо слышал грохот. Заглянув снова в зал, он увидел, что куколка лежит без движения. Увидел и вмиг похолодел, испугался, осознавая, какую ошибку совершил.

Люди не имеют такой выносливости, они не могут не есть, не спать, не отдыхать сутками напролет, а он об этом просто забыл. Просчитался! Да и разве мог он подумать, что она держится на чистом упрямстве? Нет, он видел, что она устала, но не настолько же, чтобы потерять сознание. По крайней мере, при нем она себе эту слабость не позволила.

Странно, но этот факт разозлил его еще больше.

– Господин, не подходите, – предупредил его начальник охраны, но Ант уже взлетел на сцену, одним своим присутствием прогоняя сбежавшихся зевак.

Никому ничего не объяснял. Молча забрал девушку с собой, увозя на летной машине в свой особняк, где строители уже заканчивали ремонт. Слышал ее дыхание – к его собственному стыду, именно оно его и успокаивало. Точнее, только оно и успокаивало, потому что, глядя на нее, лежащую у него на коленях, в его объятиях, РиАнт Арль чувствовал нарастающее волнение, которое ни объяснить, ни подавить не мог.

Кто заставлял его касаться пальцами ее лица? Обрисовывать контур, запоминать черты и смотреть на дрожащие ресницы? Кто вынуждал его все сильнее сжимать ее в объятиях? Жадно вдыхать аромат ванили и тихо сходить с ума, секунду за секундой утрачивая контроль.

Никто.

Это он сам склонился над ней, ловя губами ее тихое дыхание, слушая сердце, что воевало ему в такт. Серебро в его глазах плавилось – он видел отражение в стекле, видел самый главный свой страх. Больше всего на свете верглавнокомандующий Федерации боялся утратить свою человечность и уподобиться отцу, а рядом с ней его человечность таяла на глазах, уступая место монстру, чудовищу, которое знало лишь одно слово.

Мое.

Летное авто вызванного доктора уже стояло на парковке перед домом, когда автомобиль завернул на подъездную дорожку. Ант даже испытал облегчение, имея возможность хоть ненадолго передать свою ношу кому-то другому.

Но сделать этого не смог.

Так и замер перед охранником, что по его же приказу намеревался перехватить и отнести девицу в особняк.

– Я сам, – процедил Ант сквозь зубы, не узнавая собственный голос.

Будь его воля, он бы сбросил ее на кровать в единственной уже законченной спальне, но, противореча собственным мыслям, бережно уложил в постель и сам же раздел, снимая этот дурацкий костюм, не позволяя никому прикоснуться к девчонке.

Самоконтроль трещал по швам. Верглавнокомандующий слышал свое шумное дыхание, чувствовал, как барабанит пульс. Что с ним? Отравили? Может, заболел?

Ослабив удавку галстука, он молча кивнул доктору, чтобы тот приступал к осмотру. Не хватало еще, чтобы эта колючка умерла из-за его оплошности. Да и вообще, выглядела она неважно. Ант любил фигуристых девушек, а у этой из выдающегося только кости. Впрочем, на этих костях местами даже что-то имелось…

Мотнув головой, чтобы прогнать непрошеные мысли, РиАнт быстрым шагом покинул свою спальню, а выйдя в коридор, зашел в соседнюю, где ремонт только-только начался. Здесь не было мебели – мужчина купил особняк совсем недавно, потому что уже не мог жить под одной крышей с отцом, – но наличествовало кое-что другое.

– Вон! – коротко приказал он рабочим и, едва дверь за последним закрылась, швырнул в стену попавшую под руку стремянку.

Вслед за ней полетели банки с красками, керамическая плитка, цемент и много чего еще. Когда эмоции поутихли, а в комнате не осталось ничего, до чего бы имсит не дотянулся, он уже представлял собой нечто совсем не похожее на верглавнокомандующего Федерации. А еще…

Где-то глубоко в душе Ант надеялся, что колючка от грохота уже проснулась.

– Макс, прикажи ребятам внизу, чтобы принесли мои чемоданы.

– Отменить аренду пентхауса, господин? – уточнил охранник, и вовремя.

Мужчина уже забыл, что собирался сегодня ночевать в другом месте. Увы, в его планы ворвался аромат ванили, что фактически сносил ему крышу, и ни о чем другом он думать уже не мог.

– Отмени. Я заночую сегодня здесь. И скажи Кларе, чтобы заказала доставку продуктов и срочно нашла мне повара и прислугу.

– Насколько срочно, господин? Госпожа Клара звонила вам уже больше двадцати раз и просила напомнить, что у вас сегодня заседание, интервью для еженедельной газеты, визит на металлургический завод и вечеринка по случаю дня рождения главы семьи Рийоль.

– Все отменить. У меня отпуск. По состоянию здоровья, – на ходу придумывал Ант, понимая, что в таком состоянии не может появиться нигде. Да что там нигде? Он из особняка-то выйти не мог. Поправочка: не хотел. – Насчет прислуги – полчаса максимум. И позови ко мне доктора. Я буду в библиотеке.

Библиотека тоже уже была готова. Предполагалось, что в этом помещении будет кабинет, поэтому в небольшой каморке установили отдельный санузел, но кабинет Ант перенес на место гардеробной. Ему и шкафа хватало, а работать гораздо удобнее, когда рядом кровать. Как оказалось, душ установили не зря.

Переодевшись, мужчина вышел к доктору. Слушал внимательно – действительно переживал, что по неосторожности мог нанести непоправимый вред этой упрямой девчонке, так что «предварительный диагноз» его успокоил.