Инстинкт Убийцы. Книга 1

Успокоив себя таким образом, Виталий устроился в кресле поудобнее и принялся маленькими глотками пить обжигающий кофе, который его секретарша варила, похоже, лучше всех в мире, не забывая и про свой любимый зефир. Блаженство, подумал он, даже не подозревая, что наслаждается последним в своей жизни перерывом, последней чашкой кофе, последний раз зефир в шоколаде портит его фигуру.

И по иронии судьбы, в свой последний перерыв Виталий думал о той, кто меньше чем через сутки лишит его возможности устраивать себе короткие утренние праздники. Раз за разом он прокручивал в голове тот вечер в ресторане и, как всегда, восхищался собой. Эти мысли были отличным дополнением к утреннему кофе, без них его перерыв никогда не был бы таким приятным, так что у него давно вошло в привычку пить кофе с зефиром и закусывать собственными победами и величием.

Как же он блеснул в том ресторане, так красиво и тонко отшив ту красотку с обжигающими черными глазами. Он был просто великолепен! Чего стоили только ее блестевшие от ярости и разочарования глаза! Ха, аферистка? Какой там! Просто еще одна красавица, по своей женской тупости думающая, что все мужики – кретины, стоит только увидеть смазливую мордашку и большие сиськи – и дело в шляпе. Не на того нарвалась, кошечка! Он-то за версту чует таких вот шлюшек, думающих, что они такие интересные и умные роковые женщины, способные жить за счет богатых, но бестолковых мужиков. Небось, слышала, что в том ресторане бывает богатая публика, и села там в засаду, накопив денег хотя бы на сок и взяв платье в прокате.

Да, уж он прекрасно знал такие вот жалкие уловки, сам неоднократно становился мишенью, но никогда не позволял подобраться к себе слишком близко. А вообще, он считал, что ничего нет лучше и приятнее, чем посадить на место такую вот «роковую женщину», пусть не думают, что всех вокруг можно водить за нос своими глупыми и смешными сказками. И как же он взлетал, замечая, что с ним флиртует очередная красотка, ведь раньше они на него и смотреть не хотели! Женщины все по природе шлюхи – виснут только на богатых и на красивых, причем на красивых, но небогатых, намного реже, чем на богатых, но некрасивых. Виталий ненавидел женщин, особенно красивых, и никогда не упускал возможности отомстить им за все зло, которое они, по его мнению, причиняли миру. Да, он был женат, но его жена была просто тупым куском мяса, инкубатором для взращивания потомства и ничем более, так что, то, что плохо знающие его люди принимали за верность или даже любовь, было не чем иным как ненавистью и презрением ко всему женскому роду.

Смерть? Виталий никогда не задумывался о смерти и никогда ее не желал, даже в те трудные годы, когда все смеялись над ним, а он не мог ничем ответить. Нет, даже тогда он не желал смерти, желал он только одного – мести. И теперь, став влиятельным и уважаемым человеком, он продолжал отрицать смерть, считая ее абсолютно бесполезной и пустой выдумкой природы. Даже своим врагам он не желал смерти, наоборот, он всегда желал им долгой жизни, чтобы они в полной мере могли оценить его силу и мощь, после того как он одержит над ними победу. А вот враги желали ему смерти. Еще как! В своем желании они зашли так далеко, что наняли киллера, не просто хорошего, лучшего и самого дорогого, и теперь смерть Виталия Мухина, более известного как Колобок, бродила по улицам его города, давая ему последнюю возможность насладиться жизнью.

И он наслаждался, даже не подозревая, что проживает последние часы своей, по большому счету, несчастной жизни. Молодой банкир, привыкший думать, что смерть – это то, что происходит с другими, не мог даже и помыслить о том, что еще несколько дней назад пил шампанское и флиртовал с ней. Смерть где-то далеко, где-то за седыми облаками в самом конце долгой жизни, так он всегда считал, никогда не задумываясь о том, что жизнь и смерть всегда ходят за руку, они всегда рядом. Смерть всегда вокруг людей, она всегда на страже, она – выпивший вчера и потому невнимательный таксист, она – недобросовестный работник общепита, она – ревнивый муж и неуклюжий строитель, уронивший кирпич с высоты, она всюду, в тысячах лиц и событий, окружающих нас каждый день. И порой люди даже не подозревают, что уже идут рука об руку с ней, вдыхают ее вместе с облаком смога и сигаретного дыма, пьют ее из красивых бутылок, глотают ее с таблетками и вводят в вены с уколами. Люди ищут ее, несмотря на страх перед ней и упорное ее отрицание, они зовут ее, они торопят ее каждым злым словом, каждой выкуренной сигаретой, каждым подлым поступком. И она приходит на их зов, всегда внезапно и тихо. Словно хищный зверь, она подкрадывается к своей жертве и ждет, а когда приходит время, она наносит удар. Иногда она милосердна, иногда жестока, но итог всегда один – конец отсчета и начало нового пути.

Сидя в своем уютном кабинете и наслаждаясь кофе и своими победами, Виталий не слышал тиканья часов, отсчитывающих его последние минуты. Он был счастлив и не думал о плохом, с надеждой и уверенностью глядя в будущее. И в этом, возможно, заключается самая благородная и самая милостивая сторона смерти – она никогда не раскрывает своих карт. Был бы он так же горд собой, зная, что больше ни одна красавица не будет флиртовать с ним? Был бы кофе таким же вкусным, а зефир таким нежным, если бы он точно знал, что ест и пьет в последний раз?

В тот вечер смерть пришла за ним, но не для того чтобы забрать. Она поиграла с ним, как кошка с мышкой, она позволила ему вырваться из ее когтей, точно зная, что никуда он от нее не денется. Она позволила ему заблуждаться и последние часы жизни провести в радости и гордости за себя. Но она не отступила, она никогда не отпускает свою жертву, никогда не отпускает тех, на кого легла ее печать. Смерть, старуха с косой, приняла облик красивой девушки и пришла за ним, чтобы увести его в свое темное царство. Она принимала тысячи обликов и разыгрывала тысячи и тысячи сценариев, но всегда доводила дело до конца.

И пока довольный Колобок наслаждался последним в своей жизни перерывом, смерть в обличие Фатимы уже кружила по улицам, подстерегая свою жертву, дожидаясь своего часа.

***

Было уже далеко за полночь, когда девушка, которую немногочисленные соседи знали как Катерину Давыдову, вернулась в свой коттедж. Несмотря на усталость, она была довольна собой и пребывала в прекрасном настроении от того, что наконец-то заканчивает дело и уже завтра сможет покинуть этот ненавистный город. Первым делом она включила телевизор внизу и сделала его погромче. Она не любила смотреть новости и прочие передачи, где собирались представители бараньего стада и строили из себя гигантов мысли, сообщая прописные истины с таким величием, словно открыли важнейшие законы вселенной или Создатель вдруг спустился с небес и лично передал им Истину. Нет, она предпочитала музыкальные каналы, но только тогда, когда была в хорошем настроении, в остальных случаях она любила тишину. Тихонечко подпевая какой-то очередной клонированной блондинке, которая противным голоском стонала бессмысленную попсовую песенку, Фатима не спеша разделась и, пританцовывая, направилась в душ. Там, стоя под горячими струями, она продолжала напевать, пока песня не кончилась, и не началась другая, незнакомая ей.

Вот она прелесть загородного дома, с улыбкой думала она, нежась под горячей водой, можно посреди ночи врубить музыку, и все равно никто не услышит. Делай, что хочешь, будь сама себе хозяйкой! Именно так она понимала жизнь, поэтому-то и сняла этот симпатичный домик вдали от людей и шумных дорог. Спешить ей было некуда, поэтому сейчас она позволила себе подольше постоять под упругими горячими струями, наслаждаясь ароматом геля для душа и шампуня.

– Имею право, – прошептала она, закрывая глаза и раздувая густую пену, – я хорошо поработала, могу позволить себе удовольствие.

Пробыв в ванной почти час, Фатима вышла, накинув на себя пушистый махровый халат и довольно улыбаясь. Вот что может поднять настроение любой представительнице прекрасного пола, подумала она, спускаясь вниз и делая телевизор потише, часок в ванной – и ты чувствуешь себя королевой.

Пока заваривался чай, она собирала вещи, аккуратно складывая их в чемодан. Собственно, она даже не успела распаковать их, поэтому сборы не заняли много времени, оно и к лучшему, у нее еще были дела, а час уже поздний. Сложив все и еще раз тщательно проверив, она поднялась наверх в свою спальню и оставила в ванне только смену белья на утро и то, что собиралась завтра надеть. Блондинистый парик она тоже не стала убирать далеко, хотя утром она покинет дом совершенно в другом образе. Вот бы соседи удивились, подумал она. Да, но эти курицы и петушки не увидят ее, что для них же лучше, свидетелей она не любила и никогда не оставляла. Она уедет еще до рассвета, неся в руках не только чемодан с вещами, но и дорогой черный кейс, который она привезла с собой и хранила в подвальчике. В этом кейсе она хранила то, что привыкла называть «моя опасная подруга». Эта подруга сопровождала ее во многих поездках, и завтра рано утром она покинет свое укромное убежище, чтобы выйти на сцену и сыграть свою роковую роль. Фатима уже перенесла ее из маленького подвальчика под кухней в свою спальню и теперь, разобравшись с вещами, чистила и смазывала ее с такой любовью и нежностью, словно ласкала любимое дитя.

– Завтра, подруга, – приговаривала она, нежно проводя маслянистой мягкой тряпочкой по разобранным частям винтовки, – завтра ты должна поработать. И хорошо поработать. Впрочем, ты ведь никогда не подводила меня, не подведи и завтра.

Черный металл мягко поблескивал в свете люстры, как будто соглашался со словами своей хозяйки, выражая готовность в очередной раз сделать свое дело.

– Ты не подведешь, я знаю. – Фатима закончила смазывать оружие и бережно уложила его обратно в кейс, – теперь отдыхай. А завтра будь самой смертью в моих руках.

С этими словами она закрыла кейс и пошла в ванную. Там она сначала вымыла руки, а потом еще раз пробежала свежим взглядом по комнате – не осталось ли забытых вещей. Теперь ей оставалось только одно дело, самое приятное, и она не стала откладывать его на завтра. Закончив приготовления, она забралась в постель со своим ноутбуком, который везде возила с собой. Он тоже являлся необходимой частью ее бизнеса, но, в отличие от «маленькой опасной подруги», он был единственной связью своей хозяйки с окружающим миром: именно через электронную почту она вела все переговоры и получала заказы, расчет тоже шел через интернет – только так она могла сохранить в тайне свою личность и лицо.

– Что день насущный нам готовит, – прошептала Фатима, открывая свой почтовый ящик. В разделе «имя» она быстро набрала свой адрес, который трудно было узнать, но на этот адрес приходило множество заказов. И только на одно письмо из 20 она отвечала, и то очень часто, узнав дело, она отказывалась от него. Причин было много: слишком большие запросы (как будто она супер-герой из фильма, а не обычная живая девушка); маленький гонорар; слишком удаленное место операции (она никогда не брала дела в маленьких городках и деревнях, где люди всех и всё знали и пристально следили за всем от скуки); а то и просто откровенные ловушки.

Таких вот писем с ловушками приходила ровно половина, и Фатима сразу же удаляла их, недоумевая: неужели некоторые до сих пор считают ее настолько глупой? Неужели они думают, что свою репутацию она заработала с помощью газет или эфирных часов в прайм-тайм, что настолько ей не соответствует? Она ведь не какая-нибудь пустозвонная телезвезда, она ведь не ходит по передачам и не предлагает свои услуги, одновременно расхваливая себя. Нет, она работает в тени, а то, как она работает, ценят уже сами люди! Поэтому-то она и носит гордое звание лучшего специалиста, это звание ей дали клиенты, даже не зная ее лица и возраста, она не выиграла его в конкурсе и не получила ленту с такой надписью из рук какой-нибудь шишки в погонах! Так почему же эти глупые письма продолжают поступать на ее адрес с постоянством, с каким приходит только смена времен года или времени суток!

Ну что это такое, с презрением подумала она, открывая почтовый ящик: «Очень важное и ОЧЕНЬ прибыльное дело. Подробности только при личной встрече, так как дело государственной важности»?! Смешно. Если уж человек пошел так далеко и узнал ее электронный адрес, он не мог не узнать, что она никогда ни с кем не имеет «личных встреч», и уж тем более никогда не занимается «делами государственной важности», она ведь не какой-нибудь агент госбезопасности, слава Богу! А что касается денег, она уже давно в них не нуждается, так что, это третья и очень большая глупость: считать, что она клюнет на такую простую наживку, как несколько сотен тысяч бумажек другой страны.

Прошли те времена, когда она бралась почти за любое дело, почти, потому что даже в самом начале своей карьеры она была осторожна и избирательна, поэтому не только дожила до 24 лет, но и стала очень известной в своем деле. Но если раньше она могла согласиться и взять заказ, если угрозы не было, а платили хорошо, то теперь она могла позволить себе отказаться только потому, что ей просто не хотелось лететь куда-то или не нравился стиль обращения заказчика. Да, она стала дорогой и капризной, и вполне заслуживала небольших привилегий после столь напряженной работы и борьбы за свой авторитет.

Я-то без работы не останусь, рассуждала она, а вы как хотите, вам решать: либо будет работать лучший специалист, и все пройдет гладко, либо продолжайте выпендриваться дальше и нанимайте, кого попало, только потом не сетуйте, что деньги сэкономили, а головную боль нажили. В конце концов, она богата и может себе позволить вообще послать всю эту клоаку подальше и прекрасно прожить жизнь где-нибудь в теплой стране, нежась под пальмами и потягивая коктейли. Она точно знала: придет такой день и она уйдет, но тот день еще не пришел, ей было все еще интересно заниматься этим делом и она все еще отлично держала позиции, ведь она была молодой и сильной, так что теперь она работала просто ради удовольствия, выбирая то, что покажется ей интересным или укрепит авторитет.

Смерть – это наука и искусство, и она с удовольствием постигала ее тонкости и тайны, с каждым разом узнавая что-то новое и все больше очаровываясь ею. Смерть всегда поражала и восхищала ее, потому что, как она ни старалась, она так и не могла понять ее природу и сущность. Что такое смерть? Для чего она? Куда уходят люди после смерти и что чувствуют, переходя из мира живых в мир мертвых? Чувствуют ли они приближение конца? Видят ли, как выглядит смерть, узнают ее? Все эти вопросы волновали ее с самого детства, но сколько бы человек она ни отправила на тот свет, она так и не получила ответа ни на один. Смерть продолжала оставаться тайной, как и сама жизнь.

Одно Фатима поняла – она лишь орудие в руках смерти, она ничего не решает, как и те, кто платит ей деньги за смерть. На самом деле решает только судьба или сама старуха с косой, за кем, как и когда она придет, и никто другой. Некоторые работают на жизнь, она – на смерть. Ее босс и покровитель – нечто, что люди изображают в виде скелета с косой, но на самом деле эта сущность не имеет лица, или имеет множество лиц, она прячется и остается в тайне, как и все ее слуги. Такие, как Фатима. Именно смерть дает ей возможность получать все эти деньги, смерть платит их ей, а не заказчики, поэтому она не могла не преклоняться перед ее величием, не могла не восхищаться ей.

В конце концов, смерть придет и за ней, когда кончится время контракта, который они заключили где-то на небесах, еще до ее рождения. Смерть не знает пощады, она забирает своих сотрудников точно так же, как и всех остальных, совершенно не делая скидок. Интересно, подумала Фатима, глядя далеким задумчивым взглядом на светящийся экран ноутбука, на какой срок подписала контракт я?

Из оцепенения ее вывел резкий гудок проносящегося мимо грузовика, ездили они не часто, но если уж появлялись, то непременно ставили в известность всю округу. Тряхнув головой, девушка протерла глаза и снова погрузилась в разбор почты. Итак, что мы имеем, сказала про себя она: 8 писем, 5 из которых можно удалять, даже не читая, а вот еще три можно и почитать.

В одном она нашла признание в любви от какого-то сумасшедшего недохакера, его она тут же удалила, в двух других ей предлагали работу. Внимательно изучив оба письма, Фатима выключила ноутбук, а затем и свет, и легла в постель. Настроение и без того хорошее стало просто отличным. Ей предлагали два дела, оба хорошие, оба в больших городах, оба очень прибыльные и, что самое главное, после исполнения оба дела стали бы настоящей сенсацией. Уж она-то в этом разбиралась и поэтому смело делала прогнозы.

Фатима лежала в темноте и улыбалась, она специально оставила проверку почты на потом, чтобы засыпая, в ее голове крутились только приятные мысли о будущем. И никакого негатива. Перевернувшись на бок и укрывшись одеялом с головой, она медленно соскальзывала в сон, и последней ее мыслью было: Питер или Москва?

4

Небо было еще по ночному темным и звездным, когда в спальне маленького двухэтажного коттеджа загорелся свет. Фатима всегда спала крепко, но чутко, поэтому, стоило будильнику пропикать всего один раз, как она тут же открыла глаза и села, одновременно протягивая руку, чтобы прекратить противный писк. В комнате было совершенно темно, но она уже отлично ориентировалась в этом доме, так что для того, чтобы дойти до ванны, свет ей не требовался. Но собираться на ощупь она не могла, поэтому, покончив с утренним туалетом и зарядкой, она зажгла свет и принялась быстро складывать оставшиеся еще вещи в чемодан. Она торопилась, но в движениях не было паники или нервозности, она никогда не позволяла себе дергаться или поддаваться эмоциям, поэтому вместо того, чтобы постоянно поглядывать на часы и вздыхать, она спокойно и уверенно делала свое дело.

Когда в доме не осталось ни одной ее вещи, кроме того, что она собиралась надеть, Фатима спустилась в кухню и начала приготовление завтрака. Зеленый чай, творог, фрукты, каша. Никаких булочек, никакого шоколада. Пока чай заваривался, а каша мокла в молоке, она поднялась в спальню для создания своего нового образа. Короткую юбочку сменили обтягивающие, но не стесняющие движений черные штаны, кофточку с нелепым вырезом заменила черная водолазка, а вместо пышного белого парика появился темно-каштановый с длинными, ниже плеч, прямыми волосами и густой прямой челкой до бровей. И никаких длинных красных ногтей, никакой красной помады.

– Надо же, – прокомментировала Фатима, глядя на себя в зеркало, – какая перемена.

Внизу запищала микроволновка, оповещая ее о том, что каша готова, и Фатима поспешила вниз, бросив последний взгляд в зеркало. Свет мой, зеркальце, подумала она, вытаскивая мисочку с кашей и садясь за стол, скажи: кто на свете самый симпатичный хамелеон?

За окном по-прежнему царила ночь, хотя время было уже утреннее: 5.20. Надо поторопиться, подумала она, глядя на темные силуэты деревьев и пока еще ночное небо, а то петушки и курочки иногда встают рано и мешают делать дела. Позавтракав, она исправно вымыла за собой посуду – все-таки дом вернется к хозяевам, а негатив очень врезается в память – а потом в последний раз поднялась наверх и, еще раз окинув комнату взглядом, понесла чемодан и кейс вниз. В прихожей она обула мягкие черные ботинки без каблука, сегодня модельная обувь явно была ни к чему, и такое же черное пальто до колен. Запихнув тапочки в чемодан, последний раз посмотрела на себя в зеркало и, следуя традиции, подняла вверх большой палец и ослепительно улыбнулась.

– Отлично, – прошептала она, обращаясь к незнакомке в зеркале, – теперь ты настоящая.

Она снова улыбнулась:

– Пора на охоту!

С этими словами она открыла дверь и вышла в темноту, захватив с собой дымчатые солнцезащитные очки. С восходом солнца они идеально дополнят образ и скроют ее лицо. На улице царила еще самая настоящая ночь, только небо на востоке стало чуть-чуть светлее, чем везде. Она не хотела зажигать свет, хотя, после освещенного помещения, темнота на улице казалась сплошной. Однако она быстро нащупала замочную скважину и заперла дом, терпеливо дожидаясь, пока глаза привыкнут к слабому свету звезд. Как там писал Толкиен в своем «Хоббите»: темные дела должны совершаться в темноте? По-моему так, решила она, быстро и без всякой возни открывая гараж, это вчера она могла долго возиться с дверью и причитать, вчера она была другим человеком, но сегодня – хотя бы на несколько часов – она стала сама собой. А эта девушка никогда не тратила драгоценное время на жалобы и вздохи и могла заткнуть за пояс любого мужчину в обращении с совсем не женскими игрушками.

Выгнав машину, она быстро погрузила в нее свои вещи, положив кейс и небольшую черную сумочку в салон. В сумке лежали ее документы, косметика и белый парик «Кати Дывыдовой», а так же накладные ногти и другие необходимые для перевоплощения мелочи – после успешно выполненной работы ей снова предстояло стать гламурной и яркой блондинкой, так как билет на самолет был взят на ее имя. Так же в салоне лежал большой пакет с бумагой и множество папок, дорогих ручек в футлярах и ее ноутбук – все это понадобиться ей для перелета, а пока ей надо было думать совсем о других вещах. Фатима еще раз проверила, заперта ли дверь, а потом села в машину и, помахав рукой коттеджу, выехала на трассу.

На этот раз она оставила свою машину в другом месте, постоянная смена обстановки – необходимое условие для того, кто привык жить в тени и не намерен менять свои привычки. Получилось немного дальше, чем обычно, зато там ее еще никогда не видели любопытные и наблюдательные продавцы магазинов и прочий персонал. Выходя из машины, она захватила с собой только кейс, сумочку и пакет с бумагами опустила на пол и замкнула двери. Эта стоянка была платной, зато на ней имелся и сторож, что очень устраивало Фатиму – в машине лежали все ее вещи, и угон был бы как нельзя некстати. Заплатив за стоянку, она дала сторожу 500 рублей и попросила приглянуть пару часов за ее машиной чуть лучше, чем за всеми остальными.

– Понимаете, в машине документы моей фирмы, – серьезно сказала она пожилому смотрителю стоянки, – если бы они были моими, ладно, полбеды. Но я здесь в командировке, документы рабочие, и если с ними – не дай Бог! – что-нибудь случится… – она в ужасе закатила глаза и прижала руки к груди, как бы говоря, что такое несчастье равносильно смерти для нее.

Сторож охотно взял деньги и пообещал тщательно смотреть за зеленой «пятеркой».

– Всего пару часов. Не больше, – с улыбкой облегчения пообещала она сторожу и поспешила на площадь.

Пусть старый пердун думает, что она отчиталась и теперь спешит уйти, чтобы не сильно беспокоить его ленивую задницу. В обществе баранов ведь все очень любят, когда у них что-то просят, да еще и деньги за это дают, а они могут покривляться и почувствовать свою безграничную значимость и просто вселенскую незаменимость.

Фыркнув, девушка покрепче сжала кейс и поспешила к кофейне «Черный Дьявол». У меня ведь там сегодня свидание, с улыбкой подумала она, и я действительно приду.

Шагая по почти пустым улицам, она с удовольствием вдыхала еще не такой грязный воздух и любовалась рассветом, постепенно проникавшим на темные, спрятанные между высоких зданий улицы. Самое удивительное время суток, думала она, глядя, как медленно свет растворяет тени, и город приобретает совсем другие черты. Ей всегда нравилось наблюдать пробуждение мира, будь то в городах или на природе. В такие часы мир не казался ей таким ужасным и грязным, как будто восходящее солнце своими первыми золотыми лучами стирало с лица земли всю грязь, и мир становился чистым, как в первые дни, пусть всего лишь и на несколько минут.

Да, думала она, глядя на светлое голубое небо, этот мир мог бы и оставаться таким, если бы не полчища паразитов, называющих себя «человечеством», они-то загадят его в считанные секунды, стоит им только проснуться, и они тут же начинают гадить, портить и ломать. И нет этому конца, печально подумала она, проходя мимо старого бродяги, роющегося в стоящей возле здания урне и выбрасывающего все, что не заинтересовало его внимание, прямо на тротуар. Все бы хорошо, но в такие вот волшебные утренние часы всегда вылезают те, кто не вписывается в общество, будь то бродяги или такие вот люди тени, как она.

Именно нам, всем «нестандартным» и принадлежит рассвет, подумала Фатима, задумчиво глядя на грязного бродягу, может это наша награда, наше время, самое красивое, то время, которое не захватило себе большинство. Хорошо хоть оно у нас есть, усмехнулась про себя девушка, надо же как-то существовать тем, кого создали не на конвейере фабрики, тем, кто не является моделью, вышедшей в серийное производство. Мы – ручная работа мастера, его чистое творчество думала она, шагая по рассветным улицам города. Правда, иногда у всех бывают неудачи, отметила она, вспоминая бродягу, даже у гениев, и они создают брак вместо великолепия. Что ж, «бракованные» это ведь тоже нечто уникальное, не такое, как все, нечто созданное в единственном экземпляре, значит, они тоже примыкают к нашему обществу рассветных людей, решила она. Зато в нашем обществе одиночек есть разнообразие, а не безликий ряд манекенов.