История возвышения вампиров, рассказанная людьми

Рэймонд А. Вилларил

История возвышения вампиров, рассказанная людьми

© Raymond А. Villareal, 2018

© Перевод. Н. Нестерова, 2019

© Издание на русском языке AST Publishers, 2022

Посвящается маме и папе

Для побежденных спасенье в одном – о спасенье не думать…

Вергилий. «Энеида»

Предисловие

Когда я только начинал собирать материалы о появлении в нашем обществе Сумеречных и об их новейшей истории, мне казалось, что еще слишком рано это делать. События по-прежнему развиваются очень быстро. Но именно эти изменения, в значении которых мы пока только пытаемся разобраться, внушили мне мысль, что сейчас наступил самый подходящий момент описать, как все начиналось, развивалось и… поскольку до развязки еще, вероятно, далеко, хотя бы попытаться вникнуть в суть описываемых конфликтов.

Некоторые историки, возможно, обратились бы к другим, более известным и выдающимся личностям, чем те, чьи высказывания я привожу здесь. Однако считаю, что представленные здесь лица оказали наиболее заметное влияние на ход событий. По правде говоря, к другим сведениям о данном периоде я отношусь с долей скептицизма. Эти исследования, в лучшем случае, небрежны, а описания пестрят скабрезными деталями малозначительных событий.

Эта книга также посвящена мученикам с обеих сторон, положившим свои жизни на алтарь общего дела. Другие историки по своим личным соображениям пытались преуменьшить значение этих смертей. Занятно, что появление Сумеречных произошло в период, который мы обычно считаем расцветом нашей империи: «Великая судьба начинается, великая судьба заканчивается», как говорил Корнель о Римской империи. Те, другие историки находились во власти подобных заблуждений.

Но не я. Я отвергаю их.

Несмотря на личные жертвы, я стремился быть непредвзятым. Во время работы над книгой я подвергался нападениям, мне неоднократно угрожали. В результате частые госпитализации негативно отразились на качестве моей жизни. Однако я не осуждаю тех, кто ответственен за это. На страницах книги нашлось место всем: и тем, кто пережил данное время, и тем, кому не удалось уцелеть.

Я надеюсь, читатель, это поможет тебе составить полное представление обо всем.

22 апреля

«Нью-Йорк-пост», 13 марта[1]: вчера вечером дом богатого судебного юриста Джона Хэтчера из округа Флэтайрон был ограблен тремя неизвестными. В доме никого не было, так как мистер Хэтчер присутствовал на опере «Никсон в Китае». Пока до конца не установлено, какое именно количество золота было похищено грабителями, но, по неподтвержденной информации, его общая стоимость превышает 10 миллионов долларов. Наши источники в региональном офисе ФБР в Нью-Йорке сообщают, что масштабная профессиональная система наблюдения в доме мистера Хэтчера не была повреждена, однако полученная видеозапись оказалась бесполезной для следствия. Представитель ФБР заявил, что в данный момент у Бюро нет подозреваемых, однако расследование продолжается.

Глава 1

15 мая, началоПервый день обнаружения вируса НОЗК

Доктор Лорен Скотт

Врач-исследователь Центра контроля заболеваемости

«Предоставь мертвым погребать своих мертвецов[2]». Так говаривал мой отец, когда понимал, что дело безнадежно. Кровь, ставшая, безусловно, одной из основных тем для обсуждений во время текущего расследования, в то время часто занимала мои мысли. Мне как врачу стыдно в этом признаваться, но с самого рождения я боялась вида крови. Вы когда-нибудь видели, как птица летит прямиком на закрытое окно, а затем падает на землю? Со мной происходило нечто похожее. В детстве у меня замедлялся пульс, падало давление, а потом – бац! Темнота сгущалась, свет гас. И я приходила в себя, лежа на спине.

Позже, когда мне было пятнадцать, новый доктор оказал мне большую услугу— рассказал о том, как, правильно напрягая мышцы ног, тела и рук, вызывать повышение давление и тем самым предотвращать обмороки. Это было гениально! Я много лет потратила на то, чтобы это происходило на автомате – напрягала все мускулы, пока не научилась в совершенстве владеть своим телом, потому что мне нужно было как-то выносить вид крови. Ведь я с самого детства хотела быть врачом.

Знаю, все врачи так говорят. Но это правда. Мой отец зарабатывал на жизнь тем, что чинил холодильники, и летом я часто сопровождала его на работу. Я с восхищением наблюдала за тем, как аккуратно он снимал заднюю стенку, обнажая внутренности двигателя холодильника. Он вытаскивал провода из адаптера и конденсатора, разъединял их с бережностью хирурга. Обжигал мягкий металл, очищая и удаляя поврежденные провода. Даже в этом ужасном, похожем на птичье гнездо, клубке проводов отец точно знал, какой из них нуждается в починке. Я считала его врачом для холодильников и представляла, что он делает операции пришедшим в негодность роботам. Мне хотелось стать врачом, как мой отец, но лечить не холодильники, а людей.

Моя мама была такой же аккуратной, хотя деятельность ее была куда менее продуктивной. Она с маниакальным упорством перекладывала различные предметы на письменном столе и во всем доме, чтобы они были расставлены по порядку! Благодаря моим родителям я выросла весьма организованной особой, и профессия медика подходила мне как нельзя лучше. Моя младшая сестра Дженнифер была моей полной противоположностью. К двенадцати годам она уже больше десяти раз убегала из дома. Но не потому, что стремилась сбежать, ей просто хотелось пойти на озеро, или на концерт, или в торговый центр. Через некоторое время родители поняли, что Дженни просто интересно узнавать мир. «Скажи нам, куда ты соберешься в следующий раз! – кричал на нее отец после того, как она исчезла на три дня, чтобы отправиться в поход. – Я сам отвезу тебя туда!» Нужно отдать ему должное: до того момента, как она получила водительские права, что само по себе далось ей с огромным трудом, он часто так и делал.

В медицинской школе я быстро поняла, что любое вмешательство в организм не обходится без крови, и поэтому сосредоточила свое внимание на вирусологии. Впервые я узнала об этой… болезни, когда начала работать в Центре профилактики и контроля заболеваемости (ПКЗ).

ПКЗ – правительственное учреждение, цель которого – обеспечивать безопасность и здоровье населения с помощью профилактики и контроля заболеваемости, травматизма и нетрудоспособности. После медицинской школы я собиралась заниматься исследованиями в области медицины. Я как раз закончила ординатуру, когда Центр ПКЗ обратился в мой университет. Они искали специалистов, которые опробовали бы новые методики работы в обстоятельствах, когда врачам приходится иметь дело с новыми и необычными симптомами. Мне очень понравилось, что в этой работе использовался дедуктивный метод – тебе словно детективу приходилось проводить расследование среди микробов и живых клеток. Благодаря моим учебным изысканиям, а также опыту работы в лаборатории микробезопасности третьего уровня с патогенными и летальными отравляющими веществами, в центре сочли мое резюме просто идеальным для данной вакансии. К тому времени я уже прошла практику в Международной организации здравоохранения в ряде стран третьего мира, в основном, в Западной Африке. Так что подобное начало трудовой карьеры подходило мне как нельзя кстати.

Поскольку я была еще молода и неопытна, обычно меня отправляли в те регионы, откуда поступала информация о заболеваниях, не представлявших особой угрозы. Именно поэтому, когда в апреле месяце мы получили странный, полный недомолвок отчет из города Ногалеса в штате Аризона, это не вызвало особого беспокойства у моих старших коллег. Дело казалось совершенно заурядным.

Поэтому ПКЗ послал туда меня.

* * *

Отчет, полученный из Аризоны, был доставлен быстрее обычного, поскольку Ногалес – приграничный город, а в таких случаях никогда не знаешь, чего ожидать, если под боком находится другая страна. В ту же неделю случилась паника, связанная со вспышками на солнце, что еще больше усилило напряжение. Необычная солнечная активность приводила к сбоям в передаче спутниковых и радиосигналов, а также авариям в электросетях. Но, конечно, все было не так ужасно, как об этом рассказывали по телевизору – когда смотришь «Фокс-ньюз» или Си-эн-эн, тебе кажется, что весь мир погрузился во тьму, хотя на самом деле в стране всего лишь возникли небольшие перебои в работе Интернета и системе спутниковой навигации. Мы с моей сестрой Дженнифер, которая обожала обмениваться текстовыми сообщениями, решили оставаться на связи, несмотря на проблемы с Интернетом. Мы посылали друг другу по почте самые слащавые открытки, которые только могли найти – обычно мы покупали их на заправках или в кафе. По дороге в Аризону мне особо нечем было заняться, за исключением нескольких звонков официальным лицам в Ногалесе, с которыми нужно было обсудить произошедшее.

Я прилетела в четверг, в знойный полдень. Горячий воздух ударил мне в лицо, когда я вышла из здания аэропорта в поисках такси. Моим контактным лицом в Ногалесе был доктор Гектор Гомес, возглавлявший городской отдел здравоохранения, а также являвшийся местным судмедэкспертом. Мы договорились встретиться в здании, где проводились судебно-медицинские экспертизы, чтобы я могла осмотреть там тела. У меня было три чемодана, в двух из которых находилось мое оборудование, включая защитный костюм и другую экипировку. Согласно правилам ПКЗ, лицо, проводящее осмотр на местах, должно быть обеспечено полностью герметичным костюмом, защищающим от воздействия химических веществ. Я думала взять с собой автономный дыхательный аппарат и костюм высшего класса защиты, но решила, что это уже слишком. К тому же они были чертовски тяжелыми.

Отдел судмедэкспертизы располагался в небольшом типовом офисе, оформленном в невзрачные серо-зеленые цвета с практичной мебелью и стенами, выкрашенными дешевой свинцовой краской. В маленькой приемной я увидела молодого человека, вероятно, доктора Гомеса, и еще одного мужчину в форме полицейского, проявлявшего явное нетерпение в ожидании моего появления.

Я протянула руку и заговорила, стараясь, чтобы мой голос звучал по-взрослому солидно:

– Здравствуйте, я Лорен Скотт.

Молодой мужчина с темными густыми усами, почти скрывшими его поджатые губы, взял мою руку.

– Доктор Гомес. Рад встрече с вами, доктор Скотт. Хорошо, что вы, наконец-то, приехали. Это шериф Уилсон.

Высокий человек в полицейской форме слегка приподнял свою ковбойскую шляпу в знак приветствия. Его сосредоточенный взгляд на изрезанном морщинами лице говорил о том, что он готов сразу перейти к делу:

– Приятно познакомиться.

– Рада встрече с вами обоими, – ответила я. – И, пожалуйста, называйте меня Лорен.

– Давайте незамедлительно перейдем к делу, – предложил доктор Гомес, теребя в правой руке маленький блокнот, словно он собирался делать конспект нашей беседы. – Пойдемте в морг, там вы сможете изучить данные наших исследований тела.

Я проследовала за ними по длинному коридору, затем мы спустились по лестнице в подвал. Мне в нос ударил запах формальдегида и спирта. В холодном воздухе мигали флуоресцентные лампы. Я с трудом сдерживалась, чтобы не отпустить какую-нибудь шутку или не броситься бежать со всех ног; настолько это старое здание напоминало декорации к какому-нибудь телесериалу. Я увидела, что тело уже лежит на столе, накрытое зеленой простыней. Когда доктор Гомес поднял простынь, я на секунду подумала, что, возможно, мне стоило надеть костюм или хотя бы защитную маску. Я все еще была новичком и боялась подцепить какую-нибудь инфекцию в отличие от наших прошедших огонь и воду ветеранов, которые, отправляясь в горячие точки, даже не удосуживались надеть перчатки, не говоря уж о защитных костюмах.

Я приблизилась к телу и заметила, что на нем нет явных признаков повреждений.

– Как долго тело пролежало здесь? – спросила я.

Прежде чем ответить, доктор Гомес бросил взгляд на шерифа, нахмурившись и выпятив нижнюю губу:

– Двадцать четыре часа.

Тогда мне стоило бы сразу обратиться за помощью, но я лишь с удивлением повернулась к Гомесу:

– Вы позвонили три дня назад и сообщили, что на трупе были обнаружены необычные гематомы и подкожные кровоподтеки, занимавшие более девяноста процентов всей поверхности тела. Я думала, это то самое тело! Мне нужно осмотреть его.

Шериф Уилсон и доктор Гомес обменялись страдальческими взглядами.

– Того тела здесь больше нет.

Я уставилась на них и, кажется, в этот момент даже открыла от удивления рот.

– Что вы хотите этим сказать?

– Очевидно, его украли из морга, – ответил шериф Уилсон со взглядом мученика. – Следствие все еще продолжается. Если честно, нам непонятно, как это произошло, и кому в здравом уме пришло в голову воровать его. Надеюсь, это просто хулиганская выходка каких-нибудь студентов из колледжа.

– Надо же, – ответила я и указала на лежавшее на столе тело. – А это кто?

– Еще одно тело, которое мы нашли в овраге. На нем были обнаружены идентичные гематомы, как и в предыдущем случае, – ответил доктор Гомес.

Я склонилась над трупом. На голове уже был сделан надрез. Я посмотрела на доктора Гомеса.

– Мы сначала сами хотели во всем разобраться, – объяснил он. – Но потом спохватились и решили остановиться. Прошу прощения.

– Честно говоря, когда я получила по электронной почте отчет, я такого не ожидала. – Я разозлилась, но что я могла поделать? На данный момент нужно было провести внешний осмотр. Я положила мой айфон на маленький столик и включила запись.

– Явные следы повреждений, способных повлечь за собой смерть, отсутствуют. Покойная – женщина, на вид около тридцати лет, телосложение среднее. Вес – сто сорок пять фунтов. На теле нет особых отметин и татуировок. При повороте головы я заметила две круглые раны – отверстия, каждое примерно по миллиметру в диаметре, возможно, следы от укуса. Раны расположены рядом с сонной артерией и проникают внутрь, установить их глубину пока не представляется возможным.

Я наклонилась и почувствовала легкий аромат. Возможно, цветочный? Сладкий, но, как ни странно, неприятный. Скорее всего, дешевые духи. Я потерла нос тыльной стороной ладони. Запах исчез достаточно быстро и не причинил мне особого беспокойства. Я продолжила осмотр.

– Необходимо провести вскрытие. При внешнем осмотре не похоже, чтобы данные раны стали причиной смерти, если только через них в тело не был введен яд. Однако раны напоминают следы от укуса. Тем не менее, они не похожи на следы от зубов человека или известных мне животных. Я собираюсь взять пробы для исследования тела под микроскопом. Под ногтями не обнаружено ни крови, ни частичек кожи, но необходимо взять анализы для дальнейшего исследования. Зубы в хорошем состоянии, но два верхних моляра отсутствуют. Больше на этот счет я ничего не могу сказать. Полный осмотр тела не выявил очевидных признаков травмы. Необходимо срочно провести химический анализ волос и крови. При обследовании глаз не обнаружены гемангиомы или петехиальная сыпь. Завтра утром будет проведено вскрытие и исследование мозга.

Доктор Гомес передал мне шприц. Я взяла образцы крови и слюны и поместила их в контейнеры для хранения биоматериалов. Правда, возникли некоторые трудности с получением необходимого количества крови. Даже обычное прикосновение к трупу указывало на то, что он был странным образом обескровлен. Возможно, имела место преждевременная коагуляция.

– Где я могу быстро провести химический анализ этих материалов?

– В университете Аризоны в Санта-Круз есть небольшая лаборатория, – ответил доктор Гомес. – Я договорюсь, чтобы их отвезли туда сегодня же вечером. Тамошние лаборанты мне кое-чем обязаны. Они справятся в два счета. Данные будут не особенно подробными, но для начала и этого хватит.

Выйдя в коридор, я остановилась и повернулась к шерифу.

– Скажите, прежде чем звонить мне, вы полностью исключили человеческий фактор? – спросила я. – В смысле, убийство?

Шериф Уилсон кивнул.

– Разумеется. Но первое тело, тоже женщины… она была мертва. Не подавала никаких признаков жизни. А потом она вдруг встала и ушла! Гектор отправил образец волос в криминалистическую лабораторию штата, и нам сказали, что там была какая-то неустановленная субстанция или что-то в этом роде, и попросили нас позвонить в департамент здравоохранения штата. Мы обязаны были обратиться к кому-нибудь на федеральном уровне. И Гектор, то есть доктор Гомес, решил, что нужно позвонить в Центр ПКЗ. Следующим в списке было ФБР, – улыбнулся он. – Возможно, мы еще обратимся к ним.

– Спасибо, – сказала я, пытаясь собраться с мыслями. – Думаю, мне стоит вернуться в отель и разобрать вещи. А потом поедем осмотреть овраг, где были найдены тела.

Шериф Уилсон и доктор Гомес лишь глубокомысленно кивнули в ответ.

Я заселилась в обшарпанный отель из сети «Ла Квинта» неподалеку от мексиканской границы. Выбор гостиниц в этом городе оказался не особенно богатым. Бросив сумки на кровать, я попыталась вздремнуть, несмотря на оглушительное тарахтение кондиционера. Мне нужно было отдохнуть перед тем, как я получу результаты токсикологической экспертизы, а я надеялась, что они будут готовы как можно скорее.

Уже тогда, в самом начале ситуация казалась мне очень странной. Кто мог похитить тело из офиса судмедэксперта? Меня также поразили отметины на шее. И куда подевалась вся кровь? Я столько лет избегала вида крови, но теперь сожалела об ее отсутствии. Как всегда дело было в крови. Мне вспомнился «Макбет»: «Чем они по крови ближе, тем на кровь жадней». Кажется, я слышала эту цитату от отца. Теперь мне думается, это было весьма уместно, ведь с той поры моя жизнь оказалась тесно связанной с кровью.

Перекинув фотографии на айпад, я попыталась определить, какое животное могло оставить подобные отметины. А также выяснить, что могло означать отсутствие моляров и какое заболевание могло это спровоцировать. Самыми очевидными были диабет и рак, однако тело выглядело достаточно здоровым, поэтому я исключила подобные вероятности. С другой стороны, здесь могло иметь место какое-то аутоиммунное заболевание, но для его выявления потребовались бы дополнительные анализы. Я взяла на заметку, что необходимо будет отправить в Атланту образцы тканей. Это было мое первое самостоятельное задание, и я должна была предусмотреть все варианты.

Едва я прилегла, кое-как устроившись на плоской подушке, как в дверь постучали, и я буквально подпрыгнула от неожиданности.

– Доктор Скотт? Это шериф Уилсон и доктор Гомес.

Я открыла дверь. Они стояли с виноватыми и растерянными лицами.

– Извините, – сказал шериф. – Мы пытались вам дозвониться, но вы, наверное, переключили телефон на беззвучный режим…

– Что случилось? – резко перебила я его. Вероятно, переутомление уже начало сказываться на мне. – Вы уже получили результаты?

Уилсон посмотрел на Гомеса, складывалось впечатление, что они оба не хотят отвечать. Шериф выиграл в этой молчаливой битве.

– Тело… – сказал доктор Гомес, – в морге его больше нет.

По дороге в морг шериф Уилсон пытался все объяснить.

– К нам еще никогда никто не вламывался, – сказал он.

«Нашел чем хвастаться», – подумала я про себя.

– Но это еще не все, – продолжал шериф. – Охранник, дежуривший у черного входа, сказал, что к нему подошла женщина и ударила его хирургическим молотком, а что было дальше, он не помнит.

– Извините, какая женщина?

– Женщина, которую вы осматривали. Труп на столе.

Я рассмеялась.

– Этого не может быть.

На минуту в машине повисла пауза. Затем шериф ответил:

– Он клянется, что так и было.

Я посмотрела в окно. Казалось, что передо мной все время прокручивали одно и то же изображение: каждые несколько миль – одинаковые кактусы, чьи изогнутые отростки-руки застыли в приветствии катящимся вдоль дороги шарам перекати-поля.

Приехав в морг, мы застали там охранника. Он внимательно осматривал помещение, откуда мы уехали всего несколько часов назад, словно разыскивал потерянные ключи. Я увидела пустой стол, а потом заметила, что находившиеся на полке медицинские инструменты разбросаны по полу, как будто здесь случилось землетрясение. Мой взгляд упал на ролик марли и ножницы на столе.

Уилсон проследил за моим взглядом.

– Охранник говорит, что голова женщины была перевязана, – заметил он.

Мы с доктором Гомесом переглянулись. Нам оставалось только пожать плечами. Мы вошли в другую комнату, где еще один охранник, которому на вид было не больше девятнадцати лет, сидел на полу с перевязанной головой. Он рассказал нам свою историю, прижимая к голове пакет со льдом.

– Сначала я был один, – сказал он, – а потом вдруг появилась та девушка…

– Предполагаемый труп? – уточнила я.

Он медленно кивнул.

– Да. Она. Встала прямо передо мной. Я ел шоколадку «твикс». А девушка…

– Предполагаемый труп, – повторила я.

Охранник запнулся. Он в волнении посмотрел на шерифа, затем продолжил:

– Ну да. Предполагаемый труп. На ней были брюки. И толстовка. Она была босая.

– В коридоре есть шкафчик для одежды, – вмешался шериф Уилсон. – Лаборанты и охранники, работающие в морге, пользуются им. Его взломали, и одежда, о которой он говорит, пропала.

– Я хотел спросить ее, что она здесь делает, но не мог вымолвить ни слова, – продолжал охранник, его вытянутое лицо было нахмурено. – Затем, когда я, наконец, собрался заговорить, мне на голову опустился молоток.

Я кивнула, стараясь контролировать выражение лица, чтобы не показывать своего отвращения.

– Вчера исчезло еще одно тело. А в тот раз…

– Из шкафчика точно так же пропала одежда, – завершил мою фразу шериф Уилсон.

Я не могла избавиться от мысли, что охранник сам выглядел едва живым, возможно, находился под действием амфетамина. Так что дело могло быть не только в ударе молотком по голове. Вероятно, хороших сотрудников в этом захолустье было непросто найти. Поскольку нам больше нечем было заняться: предварительные результаты анализов еще не поступили, тела для исследования у нас не было, а спать уже не хотелось – мы решили отправиться в пустыню, где были обнаружены тела.

* * *

В пустыне все еще было темно. Но я не могу подобрать слов, чтобы описать, как причудливо сгущалась тьма к горизонту. Мы покинули морг всего десять минут назад, но казалось, что свет фар нашего автомобиля высвечивает нам путь в иной мир, ведет нас в темное небо. Мы остановились у небольшого холма, где находилась металлическая изгородь в восемь футов высотой с колючей проволокой наверху и бетонными столбами через каждые пару футов. С юга дул холодный ветер, и поблизости не было ничего живого. Я поняла, что это и есть граница, хотя, честно говоря, зрелище меня немного разочаровало. Я вышла из полицейского фургона и удивилась, почувствовав под ногами траву, а не привычный для пустыни песок.

Шериф Уилсон похлопал рукой по изгороди:

– По другую сторону – Мексика. Но, на первый взгляд, никаких различий, правда?

Насколько я могла разглядеть, за изгородью тянулся все тот же пейзаж, только освещен он был хуже. Я не могла отделаться от ощущения, будто оттуда, из мрака кто-то наблюдает за мной. Я вглядывалась в темноту, но так ничего и не увидела. Мне почудилось, будто долгие годы это место было погружено в небытие, и эта мысль заставила меня содрогнуться и закашляться.

Свет фар фургона освещал неглубокую яму рядом с изгородью. От ледяного пустынного ветра у меня по спине пробежал холодок. Я присела на корточки около ямы, но увидела только влажную землю. Доктор Гомес встал рядом со мной, словно бейсболист, собирающийся ловить мяч, и провел по ней рукой.

Трупы обнаружил водитель грузовика, перевозившего компьютерный хлам. Его машина заглохла на обочине дороги. Никто не знает, почему он выбрал этот объездной путь, хотя шериф сказал, что подозревает его в перевозке незаконного груза. Водитель ждал эвакуатор, когда заметил, как кто-то очень быстро убегает прочь. Потом он увидел, что вдалеке из земли торчит рука. Когда он решил проверить, что там, и подошел поближе, то обнаружил тело.

– Пограничники прибыли на место раньше эвакуатора, – послышался голос шерифа со стороны слепящих глаза фар. – Они проверили забор и остались с телом. Позвонили нам. Остальное вам известно.

Я посветила в яму фонариком. Положила в пластиковый пакет немного земли для исследований. Посветила фонариком на пакет. Земля имела красноватый оттенок. Затем подняла глаза на шерифа Уилсона.

– Это засохшая кровь?

Он взял пакетик, отодвинул на затылок свою ковбойскую шляпу и стал изучать содержимое в свете своего маленького фонаря.