Мой лучший друг – скелет

– Судя по проводам – кто-то открыл эту пещеру уже давно и активно ее для чего-то использует, – я перебил его, не дав досказать, куда именно он хочет меня послать, – так что мы, повторяюсь, мы оба, скорее детективы, а не первооткрыватели. Ты будешь главным детективом, руководящим операцией, а я – твоим исполнителем.

– Хм… – Гир призадумался. – Да, ты прав. Руководителю незачем марать руки. Я просто прослежу за тобой отсюда.

Мы еще немного обсудили детали предстоящей вылазки.

– Абсолютно точно, что тот гад не должен об этом ничего знать.

– Ты про Энгуса? Разумеется. Едва ли он нам чем-то особо помешает, впрочем.

– Видал его клыки? – мрачно сказал Гир. – Если захочет – очень даже может помешать.

– Забыл, как ранил его когда-то? Так что, если понадобится, справимся. Да и он вновь где-то пропадает, так что сутки-двое можешь спокойно поспать. Если Энгус пропадает, то надолго.

Гир что-то настраивал в своей камере, которую вернул в купол. Она напоминала здоровенного паука с цепкими клешнями на всех восьми «лапках» и вращающейся «головой» по центру. Хотя это, конечно, просто ассоциация – больше всего устройство походило на обычного прыткого робота. С пульта управления можно было даже контролировать, насколько высоко на стержне поднимается камера, а «лапки» изворачивались во все необходимые стороны. Я потыкал в камеру костяшкой пальца, но не услышал привычного стука кости об металл.

– Из чего ты это сделал? Какая-то обшивка?

– Ты все равно не поймешь.

– И то верно.

Я попрощался с Гиром, предварительно изъяв все энергетики, что попались мне в поле зрения. Он не особо сопротивлялся – это же было на благо нашего дела.

– Вернешь потом, все до единой, слышишь? – крикнул он мне в спину, когда я закрывал за собой дверь

– Да-да.

– На костную пыль пущу, если хоть одну потеряешь!

Радостно было осознавать, что некоторые люди никогда не меняются. Я вышел из его купола с полным рюкзаком энергетиков, при этом в каждой руке держа по пакету с ними же.

– Пополняешь стратегические запасы? – вкрадчиво поинтересовались позади меня, вызвав во мне невольную дрожь, прошедшую вдоль позвоночника.

– Энгус, – ни к кому особо не обращаясь, сказал я.

«Как обычно, не вовремя».

– Как я погляжу, ты решил следить за здоровьем своих подопечных?

Я обернулся. Энгус сидел на здоровенном булыжнике, ласково «улыбаясь» мне всеми клыками. Его хвост вилял из стороны в сторону, будто бы подгоняемый ветром.

«Или это его хвост создает ветер?»

– Незачем молодым людям гробить свое здоровье, ты прав. Решил дать ему выспаться, – я поставил пакеты на землю, – а то мало ли, к чему это может привести. К тому же – сейчас зима.

– Я рад, что ты вновь начал показывать признаки эмпатии, – мурлыкнул прохвост и сощурил глаза. – Интересно, с чего такая перемена?

– Нахождение в куполе Имби меня многому научило, – я старался подбирать слова.

Мне всегда казалось, что Энгус, никогда не лгущий и в принципе ненавидящий ложь, наверняка мгновенно раскусит мою.

«Недоговаривай – побеждай его же оружием».

– Рад за тебя, – Энгус привстал. – Так о чем ты хотел со мной поговорить?

– Когда вернется Сид? – я старался задавать максимально точные вопросы, с которых было сложно увильнуть.

– Не скоро.

– А точнее?

Энгус молча смотрел на меня.

«Ладно, следующий вопрос».

– Зачем мы оставили Имби и ее купол? Разве это не наша работа – утихомирить таких сильных хозяев, чтобы они не навредили ни себе, ни Лиру?

– Это очевидно, жнец. Чем сильнее хозяин, тем мощнее будет его камень души. И тем больше энергии получит Лир.

По его поведению можно было понять, что время на вопросы у меня заканчивается. Я старательно обдумал следующий, отбросив те, ответы на которые мне в любом случае бы не дали, и решил рискнуть.

– Что находится под островом?

Энгус склонил голову и прикрыл глаза.

– Любопытство мышь сгубило, знаешь ли ты об этом? Я расскажу, когда пойму, что ты готов.

Он не лгал. Разумеется, однажды он рассказал бы мне об этом.

«Но когда именно? Через столетие? Два? Я не хочу ждать так долго».

– В любом случае, – Энгус поднял голову, – разве у тебя не было дел поважнее?

По телу вновь пробежала дрожь.

«Уж не умеет ли он читать мысли, как Бел?»

Нет, это невозможно. По крайней мере, я надеялся, что это не так. Но на всякий случай с наслаждением представил, как врезал ему по его ехидной морде – и стало полегче.

– Не понимаю, о каких конкретно делах ты говоришь, – я пожал плечами, – у меня их слишком много, чтобы помнить обо всех.

– Как знаешь. Тогда, вдобавок к ним, посети еще тот купол, что возле купола Имби. Небольшой такой. Его хозяин уже достаточно долго хочет нас покинуть, так что стоит ему помочь.

– И что после того, как я… ему помогу?

– Буду надеяться, что потом мы вскоре встретимся, и ты не успеешь наделать глупостей, – он хмыкнул, – хотя о чем это я.

Он ушел, а я поднял свои пакеты и направился в сторону купола Сида.

«Эти три дня мне точно будет чем заняться».

Перед вылазкой в пещеру мне будет необходимо разобраться с человеком, о котором упоминал Энгус. Не то чтобы это было особо важно, но работа есть работа.

Пробираясь сквозь запорошенную снегом тропу, я кое-как дошел до дома и свалил рюкзак и пакеты в углу. Купол Сида обладал своим особым свойством – он превращал всех в людей. По идее, он не должен был делать из меня человека, так как это не моя первоначальная личина – но он очеловечивал и меня, обычного фамильяра. Я потер руки, пытаясь согреться, и полез за спичками. Благодаря моим и старика усилиям по заготовке дров, их хватало на протяжении всей зимы. Вскоре в камине разгорелся уютный огонь. Моя толстовка насквозь пропахла смоляным запахом дыма, и я с наслаждением вдохнул его, откинувшись в кресле-качалке. Набив трубку и как следует ее раскурив, я почувствовал себя как дома.

То ли общий настрой на меня так повлиял, то ли зима взяла верх, но в ту ночь я зарылся под одеяло и впервые за долгие недели крепко уснул, с теплой надеждой, цветущей в моем несуществующем сердце.

Глава XVII. Маяк

Белые стены, белый потолок, белый пол. Девочка, проснувшись, прищурила глаза – слишком светлое помещение на некоторое время ослепило ее. Перевернувшись со спины на бок, она попыталась размять затекшую руку, но та оказалась крепко привязанной к кровати. Капельница, что стояла рядом, мирно и с тихим бульканьем выполняла свою работу.

По спине девочки пробежал холодок. Проверяя что-то, она попыталась пошевелить ногами, и они послушно поднялись и опустились под простыней. «Где я?» – вполне логичный вопрос, возникший у нее в голове, остался без ответа. В комнате не было ни дверей, ни окон. Она представляла собой идеально белый куб, содержащий в себе девочку, кровать, чью-то мантию с капюшоном, украшенную черными звездочками, и небольшой радиоприемник.

Девочка попыталась вспомнить о своем странном сне. Он будто все еще был где-то в подкорке ее сознания, но ускользал при всякой попытке понять, что там происходило. Тогда она аккуратно развязала бинт, которым была привязана ее рука, вытащила катетер и медленно поднялась. Ее голова немного болела – то ли от освещения, то ли от тишины, захватившей пространство. Все грани куба излучали мягкий свет, будто просвечиваясь изнутри. И стены, и пол показались девочке одинаковыми на ощупь. Гладкие абсолютно ровные плиты, слегка прохладные, без единой трещинки или пятна. Первым делом девочка проверила радиоприемник. Она помнила о себе все, кроме того, что же ей снилось накануне, поэтому без труда включила его. Под тихое шипение белого шума девочка пыталась поймать хоть какую-то радиостанцию, но все, что она услышала – это отрывки чьих-то фраз. Они звучали и знакомо, и незнакомо одновременно. Девочка отчетливо могла расслышать только…

[…]

– Мне нужно найти Каэр, – честно признался я Гиру, когда заглянул к нему. – И то, что ты мне показал, может оказаться полезным.

– Или абсолютно бесполезным, – Гир пожал плечами, – Мы же еще не спустились туда, так что не можем знать наверняка.

Мы договорились, что я вернусь к нему в купол сразу же после поручения Энгуса. Я не знал ни имени, ни характера того, кого мне предстояло посетить, но это было уже привычным делом. Энгус обожал оставлять меня в неведении, явно забавляясь этим. Попрощавшись с Гиром, я уже было собирался уйти, но радиоприемник рядом со мной неожиданно заработал.

– Он у тебя на батарейках? – я взял предмет в руки. – Не знал, что тебе нравится радио.

– А? – парень обернулся. – А, это. Просто нашел его прямо на выходе из той пещеры. Кое-как смог утянуть наверх. Может, потом разберу на запчасти.

– Как знаешь.

Я вспомнил цепкие механические лапы его робота-разведчика.

«Даже представить не могу, как он смог подняться с грузом по той скале».

Страсть Гира к железкам стала видна мне еще отчетливей, чем раньше.

– Вот только… он раньше не работал, – Гир подошел ко мне и забрал приемник. – Это странно.

– Может, покрутить станции?

– Не, бесполезно. Чистейший белый шум.

– Жаль. От музыки я бы не отказался.

– Иди уже.

Махнув на прощание рукой, я поспешил к указанному куполу.

Он показался мне немного странным еще издалека. То ли предчувствие, то ли банальная осторожность, но я проверил, на месте ли бита. Старая подруга, как ей и положено, торчала из рюкзака за спиной.

«Удивительно, как она еще цела, спустя столько времени».

Биту мне в своей работе приходилось применять чуть чаще, чем того хотелось бы. Еще в рюкзаке был коробок с деревянным ксилофоном. Просто на случай, если заскучаю. И веревка – никогда не знаешь, когда она может пригодиться.

Раньше, когда я ходил по Серому берегу с Каэр, в рюкзаке еще валялись шоколадки, батончики мюсли и свитера. Столько, сколько можно было вместить. «Кажется, там все еще парочка конфет лежит», – не знаю, зачем я их сохранил. Просто на всякий случай.

Прикоснувшись к куполу нового подопечного, я ощутил привычное ноющее ощущение между ребер. Пока я ждал, когда черная масса окончательно поглотит меня, ощутил накатившую странную сонливость. Затем радость. И печаль. Эмоции сменялись прямо на противоположные за минуту-другую, после чего я открыл глаза в новом мире.

Описывая его, можно сказать одно – все вокруг было как фотография на пленке, в негативных, искаженных цветах. Когда зрение начало привыкать, я посмотрел на свои руки и невольно вздрогнул. Абсолютно черные костяшки пальцев, слегка прикрытые светлой толстовкой.

– Очень смешно.

Я находился на берегу моря. Позади песчаного пляжа возвышались холмы, покрытые снегом. К счастью, холод мне был не страшен. Единственной помехой к перемещению был очень сильный ветер, который только набирал мощь каждый раз, когда я пытался подойти к виднеющемуся старому маяку. В искаженных цветах он казался довольно мрачным, особенно на фоне неестественно светлого неба. «Наверное, так здесь выглядит ночь», – решил я, учитывая особенности этого купола. Море было почти белым, песок – темной сыпучей массой. О том, что нечто черное на холмах – это снег, я додумался уже на ходу.

Сколько бы я не пытался приблизиться к маяку, он оставался все также далеко. Как мне показалось, я вообще не сдвинулся со своей изначальной точки. Шум моря становился все громче, и я уже подумывал найти точку выхода из этого мира, чтобы не оказаться смытым очередной волной, когда меня окликнули.

– Заблудился?

Позади меня стояла изящная девушка. Ее белоснежные волосы едва доходили до плеч, глаза были узкими, что подчеркивалось яркими «стрелками». На ней были узкие черные штаны из плотной ткани, белая рубашка, а поверх всего этого – мантия, украшенная белыми звездами. Ее голову венчала широкополая шляпа, которая явно была ей велика. «Ее» цвета были абсолютно нормальными, несмотря на то что мои кости почернели сразу же по прибытию сюда.

«Интересно, как бы она выглядела вне купола?»

– Нет, не заблудился, – пытаясь перекричать ветер, ответил я. – Цель-то я свою вижу.

– А зачем тебе туда? – спросила девушка.

Ее голос звучал негромко, но отчетливо. Он будто раз-давался сразу в моем черепе, игнорируя ветер, море и прочие условности.

– Просто так, – я развел руками.

Как обычно, никакого плана не было и в помине. Энгус меня просил посетить владельца купола, но что-то мне подсказывало, что это место и эта девушка никак не относятся к его заданию.

«Видимо, я в самом деле заблудился».

– На маяк сейчас нельзя, как видишь. Ветер слишком сильный.

Чем дольше я смотрел на незнакомку, тем более странное ощущение у меня возникало. Было нечто в ней знакомое, но что именно, понять было сложно.

– Тебе что-нибудь говорит имя Дагда?

Кажется, именно так зовут пса Бела.

«Хотя я, конечно, надумываю. Бред это все».

– Нет, – ответила девушка.

– Ну и ладно, – я предпочел не донимать ее лишний раз. – А Сид?

Девушка заметно напряглась. Ничего удивительного, ведь мы были возле маяка, где, как я предполагал, он и находился сейчас.

– О каком именно Сиде ты говоришь?

– Их разве больше одного? – удивился я. – Мой Сид – добрый старик в клетчатой рубашке.

– А, ты про этого. Да, знаю. Он сейчас на маяке, все почти готово.

– К чему именно готово? – я попытался подбирать слова так, чтобы максимально скрыть свое невежество.

Но, кажется, в отличие от Энгуса, девушка ничего особо не скрывала.

– К кормлению большой птицы, разумеется.

– Что?!

– Когда она проснется от зимней спячки, ей нужна будет пища. Зачем ты кричишь? – девушка говорила это так обыденно, будто собиралась подать ребенку на завтрак яичницу. – Не волнуйся ты так. Сиды изначально готовы к этому, их так и отбирают.

– Кто отбирает?

– Наблюдатели. На твоем острове это, кажется, Энгус. Верно?

– Сид… он как семечко, получается?

– Можно и так сказать. Это добровольная должность, обычно Сид выбирается из самых давних обитателей островов. Из тех, кто уже готов уйти. Твой Сид, вместе со всеми остальными, сейчас готовится к этому моменту. Так что, пожалуйста, не мешай ему.

– Он же обещал мне вернуться… – я сел на песок, спиной к ветру и маяку, чтобы было проще говорить.

– Может, не хотел тебя расстраивать раньше времени, – девушка положила тоненькую руку мне на плечо. – Сколько за Сидами не наблюдаю, они всегда такие. Ненавидят прощаться.

– Сид же даже прислал мне записку, – я передал девушке бумажку, которую она внимательно прочитала. Внезапно ее голос заметно похолодел.

– А что за девочка, о которой он говорит? – спросила она. – Твоя знакомая?

– Да, – я уже пожалел, что поднял эту тему. Атмосфера между нами стала решительно меняться.

– Не знаю, как он ее нашел, но догадываюсь, – со злостью в голосе сказала девушка. – Может, спросишь у него подробности? Мне он дверь не откроет, но с тобой, скорее всего, заговорит. Иди.

– Там же ветер, – я поднялся с песка.

– Больше его не будет, – и действительно, он мгновенно остановился. Остался только легкий плеск волн. – Я дождусь тебя здесь.

Уже без всяких препятствий, я послушно пошел в сторону маяка, и тот послушно приближался ко мне с каждым шагом.

Потихоньку я уже начинал обдумывать, что именно скажу своему старику при встрече, но ничего толкового в черепушку не приходило. «Привет, как дела? Не подскажешь, что здесь творится кругом? И как дошло до того, что тебя скоро пустят на корм?» – это явно не подходило, но ничего другого у меня не было. Так что, дойдя до двери, я без лишних запинаний и самокопаний постучал.

«Будь что будет».

Дверь тут же открылась.

– Ну здравствуй, Оссиан, – с ироничной полуулыбкой приветствовал меня старик.

Мы обнялись и меня пригласили внутрь. По центру маяка, занимая большую его часть, стояла винтовая лестница, ведущая к фонарю. На первом ярусе не было абсолютно ничего, кроме нее, и Сид сразу же повел меня наверх. Подъем, было видно, давался ему тяжело.

– Как ты так быстро открыл мне дверь?

– Очень просто – ждал, пока ты постучишь.

– Так это ты меня сюда пригласил?

– Ну, можно и так сказать. Нам, старикам, в конце пути бывает немного одиноко. А так хоть будет с кем чай попить.

– Разве та милая особа снаружи не с тобой?

– Она просто как сиделка, – отмахнулся Сид, – вертится вокруг и следит, чтобы со мной ничего плохого не случилось.

– Ясно.

Мы уже миновали агрегатный, кладовой и жилой пролеты. Цвета внутри маяка вернулись в норму, и я с наслаждением рассматривал дубовые полы и мебель, свои белые костяшки, синюю клетчатую рубашку Сида. Все вокруг казалось немного сырым, но следов плесени я не заметил – за маяком явно хорошо следили. Местами лежали небольшие чистые коврики, на тумбах и оконных проемах стояли глиняные горшочки с суккулентами самых разнообразных форм. Могло показаться, что это маленькие инопланетяне – такими странными некоторые из них выглядели. Парочку я бы даже завел в качестве домашних питомцев.

– Они неприхотливые и за ними легко ухаживать, – пояснил Сид, проследив за моим взглядом.

Наконец, мы дошли до его кабинета, располагающегося прямо под световой камерой с оптическим устройством.

– А что, на самый верх не пойдем?

– Нечего тебе там делать, это только для смотрителей, – проворчал старик, – ты лучше садись, будем чай пить.

Я послушно сел в кресло напротив старика. Оно было чуть поменьше чем то, за которое уселся тот, но все же ощущалось довольно удобным. Сид похлопал в ладоши, и перед нами материализовались три кружки с блюдцами, пара сигар и пепельница.

– Вот это сервис, – присвистнул я. – Но все же я предпочитаю сигареты, извини.

– Молодежь нынче пошла…

Моя сигара послушно сменилась на сигарету моей любимой марки. Стоило поднести ее к черепу, как она тут же разгорелась.

– Итак, – Сид раскурил сигару и наклонился поближе ко мне, – ты же хочешь вернуть Каэр, да?

– Да, – я тоже неосознанно наклонился, скосив глаза на третью кружку. – Разумеется, да.

– И на все готов ради этого?

– Да, – тут и думать было нечего.

– Отлично, – Сид выпрямился, – тогда дело за малым.

– И что нужно сделать?

– Твоя девочка обладала довольно сильным камнем души, так что ее пока не стали пускать в расход. Она сейчас в резерве. Они думают, что с ней делать дальше, ты сильно подпортил им планы в прошлый раз, честно говоря.

– «Они» – это..?

– Они это Они. Я сам мало что знаю. Просто думай о Них, как о Тех, кто следит за порядком на Островах.

Я вспомнил, что та девушка тоже упоминала о других островах и других смотрителях. Еще она говорила, что на Лире смотритель – Энгус.

«Да и мне, скелету, она совсем не удивилась. Будто уже очень давно знала о моем существовании».

– Получается, все Острова нужны, чтобы поддерживать жизнь в одной птице? Собирать с них «семена»?

– И да, и нет, – Сид почесал промежуток между своими бровями и глубоко затянулся сигарой. – Энгус, наверное, тебе это уже говорил. Все дело в балансе. Птица обеспечивает людям из реального мира место, где они будут счастливы так, как захотят, и столько, сколько захотят. А те, в свою очередь, отдадут ей остаток своих жизненных сил. По сути, камни душ – это кристаллизованная энергия. Так что происходит самый простой и понятный обмен.

– Но зачем птице столько энергии? Ни разу не видел, чтобы она что-то делала с камнями или они куда-то исчезали.

– Птице столько не нужно, а вот людям – даже маловато будет. Вот Они и присматривают за всем этим местом, чтобы всех все устраивало.

– То есть люди реального мира… берут энергию из людей, попавших сюда? – я честно пытался понять, что тут происходит, но давалось мне это с трудом.

– Можно и так сказать. В итоге все довольны. Одни люди получают чистейшую и сильнейшую энергию, другие – получают покой и умиротворение, а птица может продолжать свой полет.

– И как мне вывести Каэр из этого круга?

– Обычно это не составило бы труда. Весь обмен происходит добровольно и, если бы кто-то очень захотел отсюда выбраться, он бы сделал это в ту же секунду. Но парадокс в том, что Каэр не хотела уходить. Она создала тебя и полюбила это место даже больше, чем до этого. Ты же в курсе, что ты не первый ее скелет?

– Да, – я кивнул. – Когда мы были в ее куполе, я видел целый овраг, заполненный ими.

– Аномалии не всегда получаются с первого раза, – Сид отпил немного чая с блюдца. – Обычно аномалии – проекции чего-то хорошего из прошлого тех, кто сюда попал. Может, ты воплощаешь ее знакомого?

– Может, и так. Я немного думал об этом когда-то.

– И как тебе?

– Я – это я.

– Понимаю, – Сид кивнул и решил перейти к сути. – Ну так вот, чтобы вернуть Каэр, тебе нужно обменять на нее кого-то другого. Добровольно или нет, но если ты сможешь сделать так, чтобы кто-то заменил ее роль – дело сделано.

– Роль? А что у нее за роль?

– Посмотри-ка сюда, – Сид снова хлопнул в ладоши, и стол перед нами исчез.

Вместо него появился сияющий невыносимым белым светом портал, растекшийся по полу, подобно луже. Когда мое зрение немного привыкло, я первым делом разглядел в нем кровать, похожую на больничную койку. В кровати лежал кто-то явно невысокого роста, укрывшись тонкой белой простыней с головой. Портал показывал вид сверху, будто бы это невыносимо светлое помещение располагалось прямо под нами. Никогда бы не подумал, что вид белой плитки может навевать такие отвратительные чувства, но тем не менее ею были покрыты и стены, и пол.

Возле койки стояло маленькое радио, похожее на то, что я видел у Гира. В углу комнаты валялась мантия, усеянная звездами – почему-то тот, кто лежал в кровати, не догадался использовать ее для того, чтобы укрыться вторым слоем.

– Ну так вот, я хотел сказать, что…

Сид начал было что-то говорить, когда я резко спрыгнул с кресла.

– Оси! – я услышал только удивленный вскрик старика, когда со свистом влетел в портал и, перекатившись, все же не особо мягко приземлился прямо в центре комнаты.

Я тут же поднял голову, и увидел, что и Сид, и комната в маяке на месте – его портал пока что никуда не делся. Старик, если следить за его лицом, явно ругал меня на чем свет стоит. Я помахал ему ручкой, после чего медленно повернулся к койке.

– Эй! Кто ты? – сонно спросила девочка, разбуженная моим визитом.

Ее волосы немного растрепались после долгого сна, и у меня возникло стойкое желание их расчесать и заплести в косички. Я некоторое время раздумывал, как ей ответить. Немного дольше, чем следовало бы. Но удалось из себя выдавить только:

– Кажется, я – твой друг.

Глава XVIII. Два перышка

– Давай, забирайся. У нас мало времени, – я присел на корточки, спиной к девочке, позволяя ей забраться, но она все еще колебалась.

– Друг?

– Неважно, кто я, просто пойдем отсюда поскорей. Это место меня нервирует, – не оборачиваясь, сказал я. Нехорошее предчувствие, будто крадущаяся к зерну мышь, овладело мной.

– Мне здесь нравится, зачем мне уходить?

– Нравится? – я резко повернулся и посмотрел на девочку.

Ее безучастное, сдавшееся лицо вызвало холодок, пробежавший по моим костям. Абсолютно пустая пара глаз разглядывала окружающее пространство, будто видя его в первый раз.

– Здесь тихо, спокойно. Можно слушать радио или думать о чем хочешь. Здесь я умею ходить, смотри, – девочка, вприпрыжку, обежала белую комнату. Гулкий стук босых ног многократно отразился от стен.

– Там, куда мы пойдем, ты сможешь не просто ходить, но и гулять. Пить какао, рисовать восковыми мелками, читать сказки…

Я мог бы еще долго продолжать этот список. По правде говоря, я собирался произносить его хоть целую вечность – до тех пор, пока она не передумает. Но звонкий звук каблуков оповестил меня, что время кончилось. Сквозь одну из стен плавно, словно и не было никакой преграды, прошла девушка, на ходу поправляя звездную мантию. Я знал, что она придет.

Пусть по тонкости корпуса незнакомка мне и уступала, но плавность ее движений подсказывала, что, при необходимости, ее удар будет быстрым и точным. В руках девушка, имя которой я так и не спросил, придерживала изящный серебряный посох.

– Так вот как Сид узнал об этом месте, – совершенно игнорируя меня, небрежно сказала она, смотря прямо в портал на потолке.

Сид, глядящий в тот же самый портал с другой стороны, пожал плечами, мол, он был не при делах.

– Отойди от девочки, скелет. Ты всего лишь претендент на наблюдателя, – ее глаза сощурились. – Но претенденты взаимозаменяемы.