Бег на месте

Через неделю я уже мчался по трассе 90 в сторону заповедника. Пейзажи, пролетавшие мимо меня, общение с людьми в мотелях и в маленьких закусочных при заправках, постепенно улучшили мое настроение.

Практически перед самым поворотом на озеро раздался звонок:

– Э-э… Ян?

– Да, это я. Но лучше зовите меня Гордон.

– Это Рон. Вы как раз едете ко мне.

– Привет, Рон. Я буду у вас в пределах 15 минут.

– Хорошо, что я успел дозвониться. Притормозите, а то сигнал может прерваться.

Я остановился, а Рон продолжил:

– Так случилось, что я неудачно упал и сейчас нахожусь в больнице со сломанной лодыжкой.

– Сожалею, Рон. Я могу быть вам полезен?

– Нет. Я появлюсь в гостинице только через несколько дней, но вы располагайтесь, отдыхайте. Одним словом – чувствуйте себя, как дома. Пэм, что управляет моей гостиницей, ждет вас. Я договорился со своим коллегой из Прей – он сможет стать вашим личным инструктором. Его зовут Клиф. Я скину его номер телефона.

– Спасибо, Рон. Выздоравливайте!

Отключив телефон, я почувствовал, как мое настроение упало до нуля. Одно дело, когда ты едешь куда-то, зная, что с тобой будут «нянчиться»; и совсем другое, когда выясняется, что ты предоставлен самому себе. С тем же успехом я мог бы оставаться дома, изнывая от скуки или лежать в какой-нибудь клинике для душевнобольных.

Конечно, неплохо было бы пожить немного в доме Рона, полазить по горам под присмотром инструктора, но я настолько обленился, что для меня пройти лишние пару метров означало совершить геройский поступок. О каких горах может идти речь?

Пока я размышлял над своим положением, небо заволокло тучами, вокруг все потемнело, и поднялся сильный ветер. Ощущая, как под его порывами начала покачиваться тяжелая машина, я, поежившись, понял, что переждать непогоду в доме Рона будет самым правильным решением. Нажав на педаль газа, я тронулся с места.

Как только я повернул к озеру, начался жуткий ливень. Его косые струи, ударяясь о машину, брызгали во все стороны. Щетки с бешеной скоростью и скрипом елозили по запотевшему лобовому стеклу. Чтобы не ехать в тишине, я включил радио, но, кроме треска в радиоэфире, ничего другого слышно не было. Прошло минут десять, а ливень и не думал ослабевать. Судя по навигатору, дом Рона находился где-то рядом, и я, снизив скорость, попытался сквозь потоки воды разглядеть хоть какую-нибудь постройку. То ли от погоды, то ли от напряжения, у меня начала болеть голова и я готов был повеситься, лишь бы эта боль, пульсирующая в висках, куда-нибудь сгинула. Когда ливень закончился так же внезапно, как и начался, я заметил сквозь сосны мерцающий огонек. Повернув машину в его сторону, я вскоре увидел трехэтажный дом с плоской крышей…

Дверь мне открыла миловидная женщина лет сорока. Ее короткие светлые волосы были тщательно зачесаны назад. Немного посторонившись, она пригласила меня войти – и я, переступив порог, попал в очень уютный холл.

– Добрый вечер, – сказал я. – Вы Пэм?

– Да.

– Меня зовут Гордон. Вернее, я предпочитаю, чтобы меня звали Гордон, хотя по документам я – Ян МакБин. Рон пригласил меня погостить в его доме…

– Рон предупреждал, что вы должны приехать. К сожалению, он попал в больницу…

– Я знаю. Он звонил мне около часа назад.

– Ваша комната скоро будет готова.

– Спасибо.

– Это все ваши вещи? – спросила Пэм, разглядывая около моих ног большую дорожную сумку.

– Да.

– Наш служащий отнесет ее в вашу комнату. Могу ли я угостить вас горячим чаем?

– Не откажусь. Скажите, Пэм, у вас найдется что-нибудь от головной боли?

– Безусловно, – кивнув головой, ответила моя собеседница и скрылась за узкой дверью.

Я подошел к мягкому дивану и, усевшись на него, закрыл глаза. Вскоре вернулась Пэм. В руках она держала серебряный поднос. Поставив его на журнальный столик, женщина аккуратно придвинула ко мне чашку с чаем и блюдце с нарезанным лимоном. Затем она протянула мне бокал с водой и небольшую расписную коробочку.

– Прошу вас, – сказала она. – Это таблетки. Примите, вам станет легче.

Я так и сделал. Сунув в рот пару таблеток, я запил их водой.

– Чем еще могу быть вам полезна? – учтиво спросила меня Пэм.

– Пока все нормально, – ответил я, высыпая в чашку сахар из пакетика.

– Минут через пятнадцать комната будет готова, а пока наслаждайтесь чаем. Если что – зовите.

Улыбнувшись, женщина отошла к резному бюро, который, судя по всему, выполнял роль ресепшена.

Я огляделся. Холл занимал весь первый этаж и был разбит на зоны. В одной из них, напротив старинного камина, расположились мягкие кресла с невысоким, но длинным журнальным столиком между ними. В другой зоне стояла пара книжных шкафов, забитых книгами. Возле них красовались два игральных столика: один карточный, а второй для любителей шахмат. Еще в одной зоне, отгороженной от всех других шелковой ширмой с китайскими сюжетами, находилась столовая. Зона, в которой сидел я, была заставлена диванами. На окнах, кроме жалюзей, висели шторы из тяжелых разноцветных тканей, а стены были украшены гобеленовыми вставками и дешевыми репродукциями в широких позолоченных рамах. То здесь, то там на глаза попадались разнообразные фигурки и напольные вазы с искусственными цветами. Все это придавало отелю непринужденную домашнюю обстановку, хотя… по количеству абсолютно разных по стилю предметов в отдельно взятом помещении, все это чем-то напоминало один из блошиных рынков Нью-Йорка.

Отхлебнув из чашки, я повернул голову в сторону бюро и громко спросил:

– И много у вас постояльцев?

– Хватает, – перебирая бумаги, ответила мне Пэм.

– Здорово!

– Еще бы, – улыбнулась женщина и, сунув стопку счетов в один из ящиков бюро, спросила: – Как ваша головная боль?

Поставив чашку на блюдце, я ответил:

– Удивительно, но голова больше не болит.

– Я рада это слышать. Кстати, ваша комната готова. Если вы позволите, я провожу вас.

Она направилась к резной двери зеленоватого цвета, и я, поднявшись с дивана, последовал за ней. За дверью оказался самый настоящий лифт. В его не слишком просторной кабинке от силы могли поместиться только двое, и мне пришлось со всей силы прижаться к стенке, чтобы между мной и Пэм оставалось хоть какое-нибудь свободное пространство. Когда лифт, вздрогнув, медленно пополз вверх, я даже присвистнул от удивления – мне до последнего не верилось, что он сработает.

Моя комната находилась на втором этаже. Пэм, открыв ее, пропустила меня вперед.

– Надеюсь, вам у нас понравится, – сказала она. – Завтрак мы подаем с восьми до десяти утра. Обед с шести до восьми вечера. За дополнительную плату кухарка может приготовить для вас ланч. Доброй ночи и крепких снов…

Сунув мне в руку старинный ключ, она закрыла за собой дверь, оставив меня в небольшой и немного вытянутой комнате, больше напоминавшей вместительную кладовку. Я до сих пор не могу понять, как в ней смогли уместиться широкая софа и миниатюрная консоль, над которой висела картина, больше напоминавшая мазню пятилетнего ребенка. Заметив около стенного шкафа свою сумку, я было потянулся к ней, но в этот момент раздался стук.

– Войдите! – громко сказал я.

Дверь распахнулась, и в комнату вплыла невысокая и толстая чернокожая женщина лет шестидесяти в длинном темном платье, цветастом переднике и таком же тюрбане на голове. На ее ногах красовались мягкие домашние тапочки. Она катила перед собой старинную сервировочную тележку, на верхней полке которой стоял поднос с чаем, а на нижней лежали полотенца и постельное белье.

– А вот и Лу к вам пожаловала, – низким голосом пропела она. – Сэр, как я рада, что вы у нас остановились. Позвольте, я заправлю вам постель.

Я послушно пропустил ее к софе. Сначала Лу поставила на консоль поднос, а затем, вынув из стопки полотенца и махровый халат, поплыла в ванную:

– Вам у нас понравится, – бросила она на ходу.

– Вы здесь убираетесь? – спросил я ее, чтобы поддержать беседу.

– Нет, – промурлыкала она, выходя из ванной. – Кэт, что занимается комнатами гостей, приболела, вот я и вынуждена ее подменить. Я – кухарка. Но мне Мэри помогает.

– А кто такая Мэри? – решил уточнить я.

– Сестра Кэт. Она тоже убирает, стирает, гладит, овощи выращивает… Мы едим только свои овощи. У фермеров ничего не берем: они свои поля всякой гадостью поливают. А еще у нас свои куры и парочка козочек.

Лу принялась заправлять софу.

– Вы далеко отсюда живете? – поинтересовался я.

– В соседней пристройке, сэр, – натягивая на подушку наволочку, ответила женщина. – Это очень удобно. Не надо время на дорогу тратить, спать можно дольше… Я здесь уже тридцать лет. Начинала работать, когда еще прежний хозяин был жив. И муж мой Патрик здесь работает. Сестры лет десять назад появились, потом Пэм…

– А дети у вас есть?

– Конечно! – Лу бросила подушку на софу и повернулась ко мне лицом. – У нас с Патриком их двое. Сын и дочь. Они уже взрослые и у каждого свои семьи. Мы их иногда навещаем.

– А постояльцев сейчас много?

– Все комнаты заняты. Ну, теперь отдыхайте, набирайтесь сил.

Виляя толстыми бедрами, кухарка направилась к двери. Когда за ней закрылась дверь, я сел на софу и посмотрел на часы. Они показывали семь вечера. Я решил прилечь минут на пять, а потом спуститься вниз и что-нибудь перекусить. Но как только моя голова соприкоснулась с подушкой, я заснул…

Когда я открыл глаза, сквозь закрытые полоски жалюзи пробивались лучики яркого солнца. Я взглянул на часы – они показывали восемь утра. Спустив ноги на пол, я широко зевнул и, поднявшись, засеменил в ванную. Приняв душ и посмотрев на себя в зеркало, я подумал, что неплохо было бы побриться. Но тут меня одолела лень, и я, погладив щетину рукой, решил отпустить бороду. Переодевшись, я уже было собрался спуститься вниз, как мое внимание привлек листок бумаги, лежавший около двери. Подняв его, я прочитал: «Новенький, будь осторожен!» Повертев записку в руках, я пожал плечами и, сунув ее в карман джинсов, спустился вниз. Несмотря на ширму с китайской тематикой, обеденная зона была выдержана в деревенском стиле: старинный резной буфет, комод, пара кресел, радиола 60-х годов и длинный овальный стол, покрытый белоснежной скатертью. За столом уже сидели: пожилая пара и молодая женщина.

Поздоровавшись, я сел на один из стульев. Вскоре ко мне подошла довольно худая и высокая женщина лет тридцати. Ее темные волосы были заплетены в косу и уложены вокруг головы. Ярко-синие глаза подчеркивали загар.

– Доброе утро, сэр. Меня зовут Мэри, – представилась она. – Что вы желаете на завтрак? У нас есть: яйца всмятку, омлет, молочная каша, творожная запеканка. На комоде вы найдете: булочки, сыр, ветчину и напитки.

Немного подумав, я ответил:

– Запеканка подойдет.

Улыбнувшись своим соседям по столу, я поднялся и направился к длинному комоду. На его поверхности стояли бокалы с апельсиновым соком, кофемашина и термопот. Рядом на подносах лежали булочки и нарезанные сыр и ветчина. Я взял небольшую тарелку, положил на нее булочку и кусочек сыра. Немного подумав, я прихватил бокал с соком и вернулся на свое место. Минут через пять принесли мой завтрак, и я с жадностью принялся за еду. Запеканка была невероятно вкусная и просто таяла во рту.

– В этом доме вкусно готовят, не правда ли? – услышал я женский голос.

Взглянув на сидящую напротив меня женщину, чьи короткие рыжеватые волосы были схвачены заколками в нескольких местах, я на всякий случай спросил:

– Вы меня спрашиваете?

– Да, – подтвердила она.

– Не могу утверждать с полной уверенностью – это моя первая трапеза в этом доме, но запеканка, действительно, великолепна.

– Ты надолго сюда приехал?

– Пока не знаю, – ответил я, прикидывая, сколько ей лет. – А мы давно на «ты»?

– Меня зовут Минди, – очищая яйцо, ответила моя собеседница. – А тебя?

– Гордон, – ответил я.

– Хочешь чай, Гордон? – спросила Минди, поднимаясь из-за стола.

– Пожалуй, – ответил я. – Черный.

Она кивнула головой и посмотрела на пожилую пару:

– А вы что будете? – спросила она.

– Мы тоже чай, дорогая, – ответила женщина и улыбнулась мне. – Позвольте представиться. Меня зовут Молли Самерс, а моего спутника и мужа Мэт Самерс.

– Очень приятно, – выдавил я из себя. – Гордон МакБин.

– Откуда вы приехали, мистер МакБин?

– Из Нью-Йорка, – ответил я, наблюдая за тем, как Минди разливает по чашкам ароматный чай.

– Вы по делам или отдохнуть? – спросила пожилая женщина.

– Отдохнуть.

Пока мы пили чай, разговор сначала зашел о погоде, затем мы поболтали о книгах

и еще о какой-то ерунде. Когда к столу начали подтягиваться другие постояльцы, я решил прогуляться. Промокнув рот салфеткой, я поднялся и, пожелав всем приятного дня, вышел на террасу…

Воздух был наполнен запахами хвойного леса, и, прежде чем сбежать вниз по деревянным ступеням лестницы, я сделал несколько глубоких вдохов. У меня тут же закружилась голова и, вцепившись в перила, я осторожно спустился с террасы. Около нее, на небольшой лужайке с сочной зеленой травой, паслись козы. Между ними сновали курицы и два петуха. Вся это компания придавала дому некое умиротворение.

Впереди, в каких-то ста метрах от дома раскинулось огромное озеро, и под пение птиц я двинулся в его сторону.

Приблизившись к самой кромке воды, я остановился. Не будучи экспертом в области химии я вряд ли смогу определить, какие элементы периодической таблицы были растворены в озере, но лиловый цвет ее воды поражал воображение. Что-то неестественно красивое и одновременно пугающее было в этом водном пространстве. Чтобы отогнать от себя это ощущение, я перевел взгляд на горы, видневшиеся за озером.

Постояв немного, я осмотрелся. Увидав по соседству несколько больших валунов, я, взгромоздившись на один из них, позвонил матери, и мы с ней немного поболтали. Закончив разговор, я подставил лицо теплому майскому солнцу и задремал. Не знаю, сколько времени я провел на валуне, но из дремы меня вывел мужской голос:

– Будьте осторожны, здесь водятся ядовитые змеи.

Вздрогнув от неожиданности, я повернул голову и увидал Мэта, с которым завтракал утром. Он был одет в черную футболку, заправленную в длинные до колен шорты песочного цвета. На ногах у него красовались кеды, а на голове – бейсболка с надписью: «Республиканская партия». Рядом с ним стояла Минди и держала в руке леденец на длинной палочке.

Я медленно слез с валуна и спросил:

– Смотрю, вы тоже решили прогуляться?

– Не совсем так, – ответил Мэт. – Вы любите рыбалку?

– Не особо.

– А жаль. Здесь водится отменная форель и карп. Иногда лосось попадается.

– Простите, сэр, но какая в этом месте может быть рыбалка? Вас не смущает странный цвет воды?

Заложив руки за спину, Мэт произнес:

– Во-первых, я рыбачу в речке, что протекает чуть дальше; во-вторых – нет, не смущает. По всей видимости, в озере имеются несколько субстанций, которые создают природный лакмус. Отсюда и цвет. Скажите, Гордон, вы раньше служили в армии?

– Никак нет, сэр, – ответил я. – Не приходилось.

– Плохо, – качая головой, пробурчал он. – Мужчина обязательно должен отслужить, хотя бы пару лет.

– Зачем? – не понял я.

– Только прошедший армию мужчина может быть защитником мира.

Сказав это, Мэт, не прощаясь, пошел вдоль берега озера. От его слов я немного опешил. Армия, защитник… К чему он все это сказал?

Я взглянул на Минди и спросил:

– Что это с ним?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.