Монумент. Сборник рассказов

– Конечно, конечно, беру! – тот перешел на фальцет и зашелестел бумажками под стойкой.

– Сорок косых, да? – удостоверился Шорин. – Ну-ка, посчитай на столе!

Мужчина положил деньги на стойку и начал перекладывать банкноты, считая вслух. Лампа в руках Шорина стала ультрафиолетовой, подсветив водяные знаки на купюрах, что привело покупателя в еще больший восторг. Бегая глазами с денег на лампу и обратно, он сбился, а когда хотел начать заново, свет внезапно погас. В кромешной тьме что-то загрохотало, вскрикнула Нася, и размаху хлопнула входная дверь. Через пару секунд барменша включила свет. В баре не было ни Шорина, ни его волшебной белой полосы, ни пачки банкнот, лежавшей перед покупателем.

Петр вздохнул, встал из-за стойки, вынул телефон и начал набирать чей-то номер. Грузная барменша застыла в дверях. Посетитель с разочарованным лицом беспокойно начал оправдываться перед кем-то по телефону. Когда он вышел в холод морозного вечера, Нася поспешно закрыла за ним дверь на запор и по привычке стала молиться.

Шорин, запыхавшись, влетел на третий этаж, распахнул дверь своей квартиры и ввалился внутрь. После диверсии в баре он дворами побежал домой. Сделал приличный крюк, чтобы запутать следы и через полчаса сидел, тяжело дыша, в своей маленькой кухне. Казалось, план удался. Петр был приезжим и вряд ли стал бы его искать. Судя по словам одного из парней со склада, он был провинциальным подкаблучником, приехавшим с женой в столицу, отметить ее юбилей. Такие люди редко вставали на тропу войны – это Шорин знал по опыту, ведь он был аферистом со стажем. Да и сумма была смехотворной, чтобы тратить время на поиски шарлатана.

Он отдышался, выпил стакан воды и полез в карман за своим сокровищем. На ладони, освещенной тусклым желтым светом, лежал черный скомканный обрывок. Шорин положил его на стол, разгладил. Перед ним была его полоса, но теперь она стала черной. Он вздохнул и пошел ставить воду под макароны.

Со стороны могло показаться, будто Шорин расстроился, но это было далеко от реального положения вещей. Будучи по жизни находчивым малым, почерневшей полосе он быстро нашёл применение: стал выбрасывать в неё всякий хлам, как в чёрную дыру. Среди пропавших в бездонной прорези оказался вчерашний мусор, пара штрафов за стоянку, лишний болт, оставшийся после починки машины, и товарищ по цеху, отдавивший ему ногу, пролезая без очереди за зарплатой.

5 февраля 2020 года

Печень

Салин смотрел в небо, высокое голубое весеннее небо. Надо же, ни единого облачка! Потом на его фоне появилось лицо, через секунду еще одно. Вскоре над Салиным нависал десяток искаженных ужасом лиц. Небо исчезло из поля зрения, перед глазами потемнело. Салин знал, что виновато сердце. Наконец-то, он уже устал от всех этих утренних пробежек.

– Так, операция прошла замечательно, вы как новенький, – сказал доктор, убирая стетоскоп. – Затянули вы, конечно, со сменой сердца, но это не смертельно!

– Ох, доктор, я и сам не рад! Два сердца за сто лет, это теперь непозволительная роскошь. Уж я и кардио делал, и в саунах засиживался, но никак было его не посадить! Кто же виноват, что у меня такая хорошая наследственность.

– Ну вы придумали, кардио! Не мелите чепухи, ешьте побольше жирного, и дело в шляпе. Пока можете быть спокойны, ваши показатели всего на одно сердце ниже нормы. Обычно за век меняют от трех до пяти, так что вы легко отделались. Одевайтесь!

– Спасибо, доктор, вы меня успокоили! – Салин спрыгнул с кушетки и начал застегивать рубашку.

Врач вернулся за письменный стол и стал листать карту здорового:

– Смотрю, у вас пониженное содержание алкоголя в крови, давно пропускали по маленькой?

– Что вы, – засуетился Салин, пальцы никак не могли найти петлю для очередной пуговицы. – Буквально накануне инфаркта выпили с женой бутылку Каберне!

– Этого для ваших лет мало, – доктор нахмурил брови, приложил пальцы ко рту, будто деля столбиком в уме. – Знаете, поменять два сердца в сравнении с пристрастием к трезвости – это цветочки, господин Салин. Постарайтесь в ближайшее время налечь на спиртное. Выпишу вам назидательный рецепт.

– Конечно, доктор! Простите, я не знал, был уверен, что бутылки вина в день достаточно, чтобы не дать печени выйти, так сказать, за рамки.

– Ммм, – неопределенно промычал доктор, качая головой. – Вот, – он взял бланк и начал заполнять его, – выписываю вам пару бутылок… что вы предпочитаете? – доктор посмотрел на пациента поверх очков.

– Кроме вина и пива?

– Разумеется, – пристальный взгляд буравил Салина.

– Тогда, пожалуй, текилу или, скажем, красный ром… – тот уже влез в брюки и старался не глядя застегнуть ремень, руки немного дрожали.

– Кхм, я бы рекомендовал самогон или хотя бы водку, но как знаете. Ром, значит, ром, – доктор перевел взгляд на рецепт и уверенным росчерком выписал две бесплатные бутылки. – Можете получить в аптеке при больнице.

– Спасибо, доктор! – Салин взял рецепт, кивнул и быстро засеменил к выходу.

– Вы там со здоровым образом жизни поосторожнее, – бросил доктор закрывающейся двери.

Салин, обливаясь потом, спускался по ступенькам на первый этаж, он знал, что полезнее ездить на эскалаторе, но так разнервничался, что не мог спокойно стоять на месте. Он, как и все нормальные люди, ненавидел больницы. Они внушали ему ужас. Салин был бы счастлив, если бы после инфаркта ему просто дали умереть – едва ли он сможет перенести еще одну операцию по замене органов и остаться в своем уме.

Забежав в аптеку, Салин сунул мрачной аптекарше свой рецепт и, стараясь не смотреть в глаза хмурой женщине за окошком, стал бегать взглядом по витрине.

– Опять, трезвенник, – процедила сотрудница аптеки. – Ась, выдай-ка тут по рецептику. Я пойду на обед.

Другая женщина в белом неспешно приняла рецепт от сменщицы и вразвалочку пошла в холодильную комнату. Стены в аптеке были прозрачными, и Салин видел, как она потянулась к шкафу с алкоголем, встав на цыпочки. Ее грузное тело приняло такую грациозную, даже изящную позу, что Салин невольно засмотрелся. Стоило аптекарше приземлиться обратно с двумя бутылками рома, прижатыми к широкой груди, как романтика момента улетучилась, и он смущенно отвел глаза.

– Ром вам? – голос женщины оказался неожиданно приятным, а интонация доброжелательной.

– Да, пожалуйста, – кивнул Салин, дежурно улыбнувшись.

– Надеюсь, ничего серьезного? – ответила она на его улыбку.

– Нет, нет, что вы! Просто профилактика.

– Аккуратнее, регенерация печени – это вам не шутки! У моего мужа отросла вторая и пришлось ее вырезать! А все потому, что забыли взять в поездку запас спиртного. Представляете, были в Сиднее, а они там совсем не пьют, еще и корректирующих гены прививок детям не ставят! Изверги!

– Да что вы! – деланно удивился Салин. Он-то был в Австралии, и очень уж ему там понравилось. Особенно невероятным ему показалась их короткая продолжительность жизни – всего 90 лет. Где-то в глубине души Салин ужасно им завидовал. Его вторая сотня подходила к концу, и он уже просто не знал, чем себя занять.

– Да-да, нарочно не придумаешь! Вот, – протянула аптекарша коричневый пакет с двумя звякнувшими бутылками в окошко, – берегите себя!

Салин благодарно кивнул, взял покупку, бережно прижал ее к новому сердцу и уже не спеша покинул аптеку. Мысли путались: он думал об увеличивавшейся печени, об Австралии, о жене, которая была почти на 50 лет младше его, а уже сносила пятое сердце, о ее навязчивой идее сменить как можно больше органов, чтобы избежать любого риска болезни. Хотя никто уже не помнил, что такое «болезнь». Разумеется, операции, прививки и анализы были постоянными спутниками их жизней. Это были обычные превентивные меры: кому захочется подхватить ужасные заразы прошлого или, не приведи Боже начать стареть. Но был здесь какой-то подвох. Салин это чувствовал, но не понимал, как его нащупать.

Улица кипела от мчащихся воздушных экипажей и едущих на скоростных траволаторах людей. Салин в полном одиночестве медленно шел по выделенной для пешеходов узкой тропинке посреди проезжей части. Он чувствовал биение нового сердца, слышал мелодичный шум сияющего огнями города, в бутылках, которые он прижимал к груди, беззаботно плескался ром – вечер обещал быть по-настоящему чудесным. Только нужно было заскочить за Шардоне для супруги и, может, захватить пару ведер жирной курочки в ресторане на углу. Доктор похвалил бы такой список покупок.

Внезапно Салина одолела невыносимая усталость, что он сел прямо посреди пешеходной дорожки и умер. Потому что ужасно устал жить.

20 января 2020 года

Сектор вариативности

– Не пугайся, но, кажется, я начинаю сходить с ума, – супруга стояла за высоким кухонным баром и наливала в чашки свежесваренный кофе.

– Почему? – спросил муж, сев на высокий барный стул и обхватив холодными пальцами нагретый фарфор, испещренный мелким голубым рисунком.

– Наш ковер, с ним что-то не так, – она кивнула на дверь в гостиную. – Ты ничего не замечал?

– Хм, вроде нет, – он глотнул крепкого кофе. – Мне он нравится, по-моему, отличная покупка!

– Да, – кивнула жена, сев рядом. – Шикарный ковер, но, знаешь, я начинаю там видеть всякое, в узорах…

– Лица? – улыбнулся муж. – В детстве я постоянно рассматривал бабушкин ковер на стене, ох, сколько же там было рож!

– Нет, – нахмурилась она. – Я вижу параллельные миры. Ну, то есть, нельзя сказать прямо «вижу», это какое-то другое зрение, понимаешь? Как, когда смотришь на стерео картинки, изображение можно разглядеть только под определенным углом, и специальным образом скосив глаза.

– А, да, у нас в школе был парень с целой книжкой таких картинок! – оживился супруг.

– Вот тут что-то похожее, – она заглянула в чашку. – Только там не картинки, а другие реальности. Как будто я вижу наш мир, но немного смещенный в тех или иных точках. Все такое же, но моментами несколько иначе. Не знаю, – жена мотнула головой, – сложно объяснить.

– Покажешь? – муж встал со стула и остановился на полпути в гостиную.

– Да.

Они сели на диван и уставились на ковер. Он был широким, почти квадратным. Ворс был бархатистым и темно-синим. Между островками узоров пролегали золотые речки ткацких плетений. По краям шел восточный орнамент, окаймленный бахромой. Посередине был гипнотический круглый рисунок из красных вытянутых лепестков, уменьшавшихся к центру.

Супруги долго выбирали ковер, который подошел бы к интерьеру гостиной. Они обошли все магазины в городе и почти утратили надежду, когда под вечер случайно заметили этот шедевр в лавке рядом с домом. Он был сложен изнанкой наружу. Только яркая прядь бахромы выбилась из складок и привлекла внимание жены. Муж попросил хозяина развернуть ковер. Как только они увидели глубокую синеву арабского орнамента, влюбились в него без памяти и тут же забрали домой.

– Ничего не вижу, – прервал воспоминания супруги муж. – Ковер как ковер, даже рож не вижу.

– Совсем ничего? – рассеянно спросила женщина, рассматривая узоры под ногами.

– Совсем, – он пожал плечами и поднялся с дивана.

– Подожди, – вскочила супруга. – Вот здесь! – она обошла ковер слева и встала напротив окна. – Первый раз я увидела смещение здесь, – тонкий палец с аккуратным маникюром указал в верхний угол кругового орнамента.

– Ну, не знаю, – супруг скрестил руки, подошел и глянул на ковер. – Ничего я не вижу.

– Ладно, – жена с трудом отвела глаза от таинственного зрелища. – Наверное, заработалась.

– Еще бы! – муж обнял ее за плечи. – Сколько тебе статей заказали?

– Двадцать…

– А сколько ты уже сделала?

– Пятнадцать, у меня еще два дня, – вздохнула она.

– Ты просто устала, – он прижал ее к груди и поцеловал в лоб. – Переключись ненадолго. Посмотри кино или книжку почитай, что ли, ладно?

– Да, эту допишу и отдохну, – кивнула жена и чмокнула его в щеку.

– Вот и правильно, а то я уже начинаю переживать!

– Не надо, – супруга улыбнулась и пошла в кабинет.

К вечеру еще две статьи были окончены. Она потянулась, посмотрела на часы – было время ужина. Поморгала глазами и покрутила головой, чтобы немного расслабиться, и направилась на поиски мужа.

Тот стоял в вечернем сумраке гостиной, уперев руки в бока и глядя на ковер.

– Милый, ты в порядке? – она подошла к супругу и обняла его за талию.

– Угу, – едва слышно прогудел он.

– Что ужинать будем? Есть предложения? – жена заглянула ему в лицо. Он был сосредоточен.

– Кажется, я тоже это вижу, – муж провел рукой по щетинистому подбородку. – Как будто параллельные вселенные, да?

– Да, – жена изумленно покосилась на ковер, «смещение» было на месте. – Как ты увидел?

– Не знаю, случайно, краем глаза, когда шел отлить.

– И я! Просто раз и попалось на глаза!

– Очень странно, смотри, – он указал на ковер, – такое ощущение, что эти «лепестки» раскрывают каждый свою реальность.

– Ну да, причем те, что ближе друг к другу, очень похожи между собой.

– Да, в центре вообще почти идентичные, – муж водил узловатым пальцем в воздухе. – А по краям расходятся.

– Да, становится все меньше сходства.

– Думаю, на нашем ковре только часть вариативности. Какой-то сектор, наверняка есть и другие, где можно рассмотреть больше реальностей.

– Может даже есть те, что совсем непохожи на нашу! С другими законами физики, например!

– Может…

– Думаешь, можно туда попасть, или это просто трансляция? – спросила жена.

– Возможно, если сильно-сильно сосредоточиться, смотреть долго, не теряя концентрации, то получится, – задумчиво проговорил муж.

– Давай, попробуем?

– Смотрим на тот, третий слева, идет? – он указал на красный лепесток с синим контуром.

– На этот? – супруга прошла по ковру и пошлепала по нужному месту ногой.

– Да! – сосредоточенно кивнул муж.

– Договорились.

Они встали слева от ковра, лицом к окну. Снаружи лился холодный вечерний свет, едва выхватывавший из опустившейся темноты интерьер гостиной. Муж взял в свою горячую руку холодную ладонь жены, и они стали смотреть. Так прошло несколько минут. Перед глазами начали появляться грани реальностей, они раскрывались перед ними спиралью лепестков пышного пиона. Свет замерцал, центр области, куда были направлены их взгляды, начал пульсировать. Супруги вздрогнули в один момент, как будто оба увидели сон о падении и проснулись.

– Ой, – жена помотала головой. – Что-то меня замутило.

– Да уж, ну и ковер мы подобрали, – муж массировал веки.

– Теперь уж точно нужно отдохнуть!

– Да, давай поужинаем.

– Пасту готовить или закажем что-нибудь?

– Закажем, неохота готовить.

– Пиццу или китайскую?

– Я за пиццу для разнообразия.

– Отлично! Тогда ты заказывай, а я налью чай, хочется взбодриться!

– Уже иду! – муж вышел из гостиной, взял телефон, открыл сайт ресторана и начал набирать заказ. Оплатил покупку и направился на кухню, выпить с супругой чай.

Жена стояла возле стола и растерянно смотрела на чашки из сервиза, подаренного ее бабушкой им на свадьбу. Она тщательно помыла фарфор после утреннего кофе и налила в них чай. Теперь перед ней сияли глянцем две чашки, испещренные мелким розовым рисунком.

14 марта 2020 года

Первая линия

Муж сосредоточенно вел их маленькую красную машину, жена, открыв окно настежь, наслаждалась прохладой летнего утра. Солнце едва встало и еще не успело раскалить воздух и расплавить тротуары. Муж и жена молчали – они почти всегда молчали в машине, даже если не было музыки или навязчивых радиобесед.

– А вот и вокзал, – кивнул в сторону большого серого здания муж.

– Можно припарковаться прямо возле входа? – потянулась жена.

Ответом было неразборчивое утвердительное мычание. Они оба еще не успели толком проснуться. Поезд был ранним, но, выйдя из машины, они сразу услышали звонкое приветствие ее младшей сестры:

– Кого я вижу!

– О, ты уже здесь, – жена, поправив платье и, закинув сумку на плечо, пошла в ее сторону. – Взяла такси?

– Да, утром в субботу тарифы снижены вдвое. Видимо, все отсыпаются после бурной ночи.

Муж открыл багажник и легко подхватил маленький чемодан:

– С какой стороны вход?

– По-моему, справа, – кивнула жена.

Они втроем двинулись к вокзалу. Часы на здании показывали пять минут шестого, людей на площади было немного, но все они двигались в одном с ними направлении.

– Неужели все едут туда же? – удивлялась Младшая, разглядывая пассажиров, направляющихся к регистрации на рейс. – Неудивительно, что так сложно было купить билеты!

– Видимо, жара доконала не только вас, – улыбнулся муж. Старшая сестра чмокнула его в щеку и игриво ткнула локтем в бок.

– Мы охладимся и сразу обратно! – сказала она, забирая у него чемодан.

Возле стойки регистрации муж крепко обнял ее, немного приподняв, и поцеловал в лоб. Она обвила его руками и заглянула в глаза:

– Не скучай, нас не будет всего неделю!

– Аккуратнее там, – он еще раз прижал ее хрупкое тело к груди.

Поезд тронулся. Жена послала воздушный поцелуй быстро удаляющемуся перрону. Муж махал ей вслед, пока поезд не скрылся из виду. Потом достал из портсигара самокрутку, закурил, и быстрыми большими шагами направился к выходу с вокзала, чтобы укрыться в прохладе кондиционированной машины, пока воздух не раскалился до предела.

Путь занял три часа. С каждой минутой небо становилось темнее. Сначала появились легкие, почти прозрачные облачка. Потом они постепенно выросли в массивных фантастических существ, сменившихся небесными снежными горами. На подъезде к границе города солнечные лучи уже с трудом прорезали себе дорогу на землю, зажигаясь узкими всполохами на стыках седеющих туч. Перед конечной станцией сестры переоделись по погоде, переложили зонты в ручную кладь и открыли карту, чтобы посмотреть, как добраться до их отеля.

– Вот мы и дома! – сказала Старшая, вдохнув влажный наэлектризованный воздух.

– Дома, да не совсем, – съехидничала Младшая.

– Не придирайся, кто теперь может похвастаться одним единственным «домом»?

Они взялись за руки, раскрыли широкий прозрачный зонт и вышли в начинающийся дождь.

Город был почти таким, каким они запомнили его, учась в Университете: парадным, задекорированным рельефами, портиками и балюстрадами, но по-прежнему безнадежно серым. Кое-что изменилось: казалось, в городе остались только туристы – повсюду сновали экскурсионные группы, ездили двухэтажные автобусы с «дворниками» на всех окнах для лучшего обзора, на каждом углу стояли ларьки с зонтами и дождевиками.

– Пешком? – задорно предложила Младшая.

– А как же иначе! – Старшая шлепнула ногой в высоком резиновом сапоге по ближайшей луже.

Улицы становились темнее и уже. Ближе к первой линии проходы между домами стали совсем узенькими, сестры едва не касались стен плечами, а зонт пришлось сменить на дождевики. Ливень тем временем усиливался. В центре города рядом с вокзалом обычно шел легкий грибной дождик, иногда даже выглядывало солнце. Глубже в город поток усиливался, почти переходя в шторм: порывы ветра рвали зонты, срывали с голов прохожих капюшоны и путали волосы; водостоки непрерывно извергали мощные струи воды, которая не успевала уходить под землю и затапливала тротуары. За две-три улицы до первой линии машинам был запрещен въезд – постояльцы отелей вынуждены были пробираться пешком, рискуя промокнуть до нитки и намочить весь багаж. Температура падала до 10 градусов по Цельсию, дождь становился ледяным.

Сестры знали, куда едут: их чемоданы были замотаны непромокаемой пленкой, плащи под дождевиками были застегнуты под ворот, у сапог были силиконовые резинки на голенях, чтобы вода не заливалась внутрь. Даже при таком уровне подготовки обе девушки промерзли до костей, пока добирались до точки назначения.

– Говоришь, пятнадцатый дом? – прикрывая дождевиком карту, прокричала Старшая.

– Да, – Младшая озиралась по сторонам, щурясь от мелких капель, разбивающихся о капюшон и заливающих глаза. – Вроде вон там, – она кивнула в сторону, не вынимая заледеневших рук из карманов.

– Наконец-то! А то я уже насквозь!

– Тоже мне, хваленые дождевики, – пробурчала под нос Младшая.

Лобби было ярко освещено теплым домашним светом. Отель был небольшим и уютным. В гостиной за рецепцией был камин с двумя креслами, на стенах висели голландские натюрморты. Менеджер поприветствовал их, выдал ключи от номера и проводил до лифта.

– Первым делом выпьем горячего чая! – сказала Младшая, пока они поднимались на свой этаж.

– Нет уж, я предпочту бокал вина, – обветренной рукой Старшая стерла капли с покрасневшего носа. – А то, и пару…

– Черт нас дернул взять номер в первой линии!

– Ну, знаешь, если не останавливаться в первой линии, то зачем в принципе сюда ехать?

– Не поспоришь, – кивнула Младшая, растирая замерзшие ладони. – Как думаешь, отель с отоплением?

– На сайте было написано о максимальном комфорте на контрасте с погодой за окном. Кажется, в этот перечень входил и обогреватель.

Номер оказался в конце коридора. За двумя парами ног осталась дорожка мокрых следов и небольшая лужица под дверью «11А». Сестры поставили чемоданы, сняли сапоги, скинули дождевики и оставили все сушиться рядом с дверью. Номер был просторной студией с собственной кухней, ванной и балконом. На столе они увидели бутылку красного вина с приветственной открыткой. В комнате стоял полумрак, шторы были задернуты, горел камин – видимо, отель действительно заботился о комфорте постояльцев.

– А вот и горячий прием! – Старшая весело схватила бутылку, взяв со стола и штопор, и плюхнулась в кресло возле горящего камина.

– Из горла или достать бокалы? – Младшая остановилась рядом, скрестив руки на груди.

– Раз уж мы в этом городе в первой линии, бокалы обязательны! – сестра уже открывала вино. – Готово!

Они стояли перед сомкнутыми шторами, из-за окна доносились раскаты грома, дождь бил о карниз, временами срываясь на оконные стекла. Младшая держала бокалы, старшая аккуратно наполнила оба и вернула полупустую бутылку на стол. Взявшись рукой за бархатную штору, спросила:

– Готова?

– Как пионер! – Младшая легко звякнула бокалами.

Шторы распахнулись, затем Старшая открыла балконные двери, и сестры оказались лицом к лицу с грозой.

Ветер ударил в лица, разметал волосы. Дождь погрузил девушек в свои колкие ледяные объятия, гром оглушил, молнии ослепили. Но вид, представший перед ними, затмил весь этот парад. Это была гроза – настоящая гроза, стихия, завязавшая небо узлом. В части города, раскинувшейся под центром бури, давно никто не жил. Здания повело от дождя, парадная отделка посыпалась, скульптуры и памятники треснули. Молнии поджигали деревья, которые тут же тушил ливень, оставляя от них лишь обожженные остовы; электрические разряды били в крыши и крушили шпили. Дома и улицы было видно не дальше, чем на пятьсот метров – остальное скрывала стена дождя. Исследовательские группы, отправляющиеся в центр бури, рассказывали, что там не осталось почти ничего – все разрушено и затоплено, передвигаться пешком уже невозможно. Ситуацию спасали лишь наспех построенные водопроводы, уводящие излишек воды в ближайшие поселения. Чернеющая туча расползалась над старым городом, как капля туши, упавшая в стакан воды, грозя разрастись и захватить все вокруг.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.