Чаша Одина

***

Ингард оказался ближе всех к месту происшествия и прибежал туда первым. И остановился, удивлённо глядя на Торкеля, безумным козлом скакавшего по камням. Во мраке было трудно разобрать, что происходит, и казалось, что Торкель просто решил согреться – или сошёл с ума, вообразив себя великим танцором, которому не требовалась музыка Хардангерфеле для его плясок. И только спустя почти минуту Гейр рассмотрел, от чего отпрыгивает его друг, и волосы зашевелились у него на голове: Торкеля преследовало его собственное копьё, норовя пронзить его, как куропатку. Ингард выхватил Хрунтинг, но ещё миг не двигался, не решаясь вмешаться в сверхъестественную битву человека и ожившего оружия. А потом отбросил прочь все сомнения и ринулся вперёд, пытаясь мечом достать увёртливое копьё – и отсечь ему его стальное жало.

Копьё, почуявшее нового врага, тут же развернулось в его сторону и без колебаний бросилось в атаку. А Торкель Чёрный без сил опустился прямо в истоптанный его прыжками снег, прижав ладонь к кровоточащему боку – один из выпадов его ожившего оружия достиг-таки цели. Но Гейру сейчас было не до него – он сам теперь был вынужден скакать и уворачиваться от взбесившегося копья, не ощущавшего ни усталости, ни страха.

Внезапно его ладонь перестала чувствовать привычную твёрдость рукояти Хрунтинга, и Гейр с ужасом обнаружил, что держит не меч, а огромную, злобно шипящую змею, готовую вот-вот ужалить его. Отшвырнув мерзкую тварь, Ингард снова повернулся к копью, но опоздал: своим обрётшим гибкость древком оно захлестнуло ему ноги и резким рывком бросило его на землю. И изогнулось, намереваясь пронзить норвежцу горло. «Конец!» – мелькнуло в голове Гейра, и он поднял руку в тщетной попытке остановить смертельный удар.

– Лауказ Ургандиз! – раздался вдруг над ним знакомый голос, и копьё, разом утратив подвижность, вытянулось и простой деревяшкой упало в снег. Тяжело дыша, Гейр посмотрел снизу вверх на говорившего и улыбнулся.

– Ты вовремя. Как никогда! – сказал он стоявшему над ним Форсети. И потерял сознание.

***

Сумарлиди всё дальше уходил от линии передовых постов. И с каждым шагом чувствовал себя всё увереннее. Он шёл, совершенно не скрываясь, влекомый зовом Одрёрира, которому было невозможно сопротивляться. Да Сумарлиди и не хотел сопротивляться, он летел к чаше, словно на крыльях, как юноша летит к своей возлюбленной.

Сумарлиди приблизился к палатке, к которой его вёл призыв Одрёрира, и на миг остановился, бросив настороженный взгляд по сторонам. Всё вокруг было тихо, и викинг откинул полог, намереваясь войти.

– Стой! – хлестнул по его напряжённым нервам властный окрик, и Сумарлиди стремительно оглянулся. Перед ним стоял, держа копьё наперевес, охранник.

– Кто ты и что тут делаешь?

Не отвечая, Сумарлиди метнулся к воину серой тенью, размазавшейся в полёте, и сжал стальными пальцами его затылок и подбородок. Рывок – и обмякший стражник осел на землю бездыханным трупом. Затолкав тело под стоявшую рядом телегу, Сумарлиди отёр покрывшийся бисеринками пота лоб и негромко, но с чувством выругался. И бросился в палатку, пока не появился ещё кто-нибудь.

Внутри было темно, но глаза норвежца, горевшие жёлтым магическим огнём, видели в этом кромешном мраке каждую вещь в мельчайших подробностях. Сумарлиди остановился посреди палатки и прислушался к себе. Сейчас же какая-то необоримая сила словно схватила его за шкирку и поволокла к лежанке, установленной у дальней стены. И Сумарлиди охотно подчинился этой силе – его и её желания сейчас полностью совпадали.

Норвежец упёрся коленями в край лежанки и остановился. Вытянув руку, он нагнулся, и его пальцы нащупали грубую ткань заплечного мешка. Сумарлиди вытащил его и принялся лихорадочно развязывать. Сунул руку внутрь – и издал торжествующий возглас. Медленно, как нечто очень хрупкое и непередаваемо дорогое, он извлёк из мешка Одрёрир, и палатка озарилась мягким жемчужным сиянием. Затаив дыхание, Сумарлиди смотрел на чашу – и не мог насмотреться, забыв, где он находится.

– Гейр, ты зде… – начал было влетевший в палатку раскрасневшийся Бьярн и осёкся, глядя на стоявшего с чашей в руках Сумарлиди с удивлением и гневом.

– Его здесь нет, к сожалению, – криво усмехнулся тот и сунул Одрёрир за пазуху. – И тебя здесь тоже быть не должно.

Его рука легла на рукоять Чёрного Убийцы, и усмешка стала шире. Бьярн нахмурился.

– Но я тут. И ты с этим уже ничего не поделаешь.

– Посмотрим, – хмыкнул Сумарлиди, и его топор словно сам собой выскользнул из-за пояса и со свистом крутанулся, рассекая воздух. – С дороги, пёс, или ты сдохнешь за имущество своего хозяина!

– Посмотрим, – ответил его же словами Бьярн и стремительно вытащил свой меч, пригнувшись в оборонительной стойке. Сумарлиди радостно рассмеялся – и берсерком ринулся на него. И топор превратился в чёрную молнию в его руках.

Они сошлись грудь в грудь, и с грохотом и звоном сшиблось их оружие. Бьярн был гибок и умел, но Сумарлиди брал своим безумным напором и ужасающими по силе ударами, и он шаг за шагом теснил своего противника к выходу, за которым его ждала свобода.

Бьярн разгадал его манёвр, но ничего не мог поделать. Он едва успевал обороняться – и продолжал пятиться, уступая бешеному натиску. Топор Сумарлиди расплывался перед глазами Бьярна в прозрачную кисею, окутывавшую фигуру его врага, и невозможно было предугадать, откуда последует удар. Только скорость реакции да ещё, пожалуй, удача спасали ещё сына Брюньольва от гибели; о том же, чтобы нанести ответный удар, он забыл уже и думать. С таким противником Бьярну ещё не доводилось сталкиваться, и в душе он молился, чтобы не довелось столкнуться и впредь. Если, конечно, он умудрится уцелеть в этом бою. А на это надежды оставалось всё меньше и меньше.

Вдруг он услышал знакомые голоса, и, угасшая уже было совсем, надежда с новой силой вспыхнула в его сердце. Но их же услышал и Сумарлиди – и понял, что если бой продлится ещё хотя бы полминуты, то ему уже не удастся скрыться. И, глухо зарычав, он взмахнул Чёрным Убийцей – и со всей силы обрушил его на голову Бьярна. Тот успел закрыться, но сталь не выдержала и с печальным звоном разлетелась на куски. Даже не вскрикнув, Бьярн завалился на бок и затих. Сумарлиди переступил через него и осторожно выглянул из палатки. Путь на его счастье был ещё свободен, и норвежец выскользнул наружу и тенью растворился во мраке. А всего через несколько секунд к палатке подошли хромающий Гейр и Форсети, бережно придерживающий его под локоть.

– Это была магия, магия тёмных, и вы не были к ней готовы, – говорил спакон, успокаивающе улыбаясь. – Но, несмотря на это, вы неплохо держались, а на такое способен далеко не каждый смертный.

– Держались, – с горечью повторил Ингард. – Если бы не ты, мы с Торкелем были бы уже мертвы: всё-таки сражаться с собственным оружием – это как-то… не по-человечески.

Он покосился на Хрунтинг, спокойно качавшийся в ножнах на поясе, и поёжился. Воспоминания о предательстве своего меча были ещё так свежи, что Гейр всерьёз сомневался, что сможет в ближайшем будущем забыть об этом – и пользоваться Хрунтингом, как прежде: доверяя ему свою жизнь.

– Что произошло? – встрял в их разговор новый голос, отвлекая Ингарда от его невесёлых раздумий. Оглянувшись, Гейр увидел подходящих к ним Велунда и Ахарна.

– На передовые посты было совершено нападение, но мы отбили его, – скупо ответил викинг, всё ещё относившийся к брату короля светлых альвов с заметной прохладцей. Но Ахарн на сей раз решил не замечать этого и, напрягшись, спросил:

– Это были тролли?

Норвежец посмотрел на него испытующим взглядом, чувствуя, как рождённый этим вопросом холод тяжёлым грузом опускается ему в желудок.

– Нет, не тролли. Другие, – отозвался за него Форсети. Велунд и Ахарн переглянулись.

– Чёрные… – медленно произнёс король. Потом бросил на Инграда взгляд, который тому очень не понравился. – И ты говоришь, что вы отбили их атаку?

– Да нечего было отбивать, – покачал головой Гейр. – Никто так и появился, вот только наше оружие решило повоевать с нами. Если бы не Форсети, нам пришлось бы туго.

– Они использовали спакрафт57, – ответил на немой вопрос Велунда Форсети.

– И всё-таки отступили, – с упором произнёс Ахарн, играя желваками, и снова обменялся с Велундом быстрым взглядом. – Зачем же им это понадобилось?

Словно в ответ на его вопрос, из палатки донёсся протяжный стон. Гейр, не раздумывая, подбежал к ней и рывком откинул полог. У его ног лежал в луже начавшей густеть крови Бьярн.

– Он… ушёл, – чуть слышно выдохнул сын Брюньольва. На большее его не хватило, но и этого было вполне достаточно. Страшная догадка заставила Ингарда похолодеть, и он стремительно бросился к лежанке, забыв о своих ранах. Упаву перед нею на колени, Гейр принялся лихорадочно перетрясать её, прежде чем нашёл свой мешок. Он сунул руку внутрь, и дрожь пробежала по его спине. Медленно, как столетний старик, выпрямившись, Ингард повернулся и встретил встревоженный взгляд Форсети.

– Одрёрир… – беспомощно произнёс Гейр, опуская глаза. – Он… похищен.

И мёртвая, абсолютная тишина была ему ответом.

15. Погоня

…Движение вперёд было медленным и плавным, он плыл по течению, отдавшись на волю волн. Они щекотали ему кожу своими бархатными теплыми губами, ненавязчиво подталкивали снизу, вздымая все выше и выше, к звёздам… А затем движение останавливалось, волны пол ним разверзались, и он, судорожно дёрнувшись, начинал падать в чёрную бездну. Но где-то глубоко в непроглядном мраке его вновь принимали в свои объятия нежные складки невесомой поверхности и начинали распухать, вынося его наверх, к свету и теплу…

…Гейр проснулся на третьем взмахе этих странных качелей, и долгое время лежал, бездумно таращась в сумрак над головой. А затем повернулся на бок и осмотрел обстановку своей походной палатки. Завтра союзные армии покидают долину Урнес и возвращаются каждая к себе: люди в Аурланд, альвы – в Льесальвхейм, где ждёт их сверкающий чертог Синдри. Этот необычайный союз смертных и вечных распадётся, и едва ли ещё когда-нибудь он станет возможен. Теперь, когда основные силы Тролльхейма и Свартальвхейма58 разгромлены, светлые альвы сумеют и сами справиться с остатками троллей и низовиками Мотсогнира. Если только…

Ингард резко спустил ноги на пол и сел. Завтра армии разойдутся и больше люди не понадобятся в этой битве, если только не вмешается сила гораздо более мощная, чем даже власть альвов, йотунов и эзиров. Сила, которую дарует смертным Одрёрир.

Гейр встал и прошёлся по шатру, томимый мрачными мыслями. Затем ударил себя кулаком по бедру и принялся быстро собираться. Как бы там ни было, именно из-за него чёрным альвам удалось похитить чашу, и он сам должен был исправить свою ошибку.

Сложив в мешок свои немудрёные пожитки, викинг потуже затянул ремешок и закинул котомку на плечо. Меч оттягивал своей тяжестью пояс, в мешке был недельный запас еды, фляга, хлопавшая по бедру, была полна. И, конечно же, с ним был тарнкаппе, волшебный подарок королевы Глорианы. Больше Ингарду ничего не было нужно и, вздохнув, он вышел из палатки.

– Решил пойти против троллей в одиночку? Ну-ну, – достал его в спину, словно брошенный камень, вопрос. Вздрогнув от неожиданности, Гейр обернулся и встретился с насмешливым взглядом Форсети.

– Да я… – оправдываясь, произнёс викинг, разведя руки. Спакон укоризненно покачал головой.

– Твоё решение – простейший способ самоубийства, впрочем, если тебе наскучили поля Мидгарда, давай, иди.

– Я должен это сделать, – угрюмо и упрямо произнёс Ингард. – По моей вине чаша пропала, и я сам должен её вернуть.

– Хорошо, – вздохнул, смиряясь, Форсети. – Если ты решил это твёрдо, я не стану тебя отговаривать. Вот это, – спакон протянул Гейру похожую на хюсас-норту подвеску на кожаном шнурке, – приведёт тебя к Одрёриру, где бы он ни был. А теперь ступай. И удачи тебе.

– Прощай, – кивнул норвежец и, не оглядываясь, зашагал прочь от палатки. А Форсети остался стоять, провожая его долгим взглядом. Лишь когда силуэт викинга окончательно растаял в утренней мгле, спакон зашевелился и произнёс тихое заклинание. Через секунду в небо над лагерем взмыла серая чайка, возвестив о себе пронзительным скрипучим криком. А там, где только что стоял Форсети, не осталось ничего, кроме пары серых перьев, трепещущих на ветру…

***

Сумарлиди быстро шёл, почти бежал по ночным горам, и сердце его бешено колотилось. Его согревало колдовским жаром невиданное сокровище – Ордёрир. Оно жгло раскалённым железом, но норвежец не доставал его из-под рубашки, боясь вновь подпасть под его чары. И Сумарлиди продолжал бежать всё дальше в ночь, не сознавая, куда и зачем он идёт. И только звериные инстинкты не позволяли ему сбиться с дороги. Так минула тьма и начал постепенно разгораться день. А Сумарлиди всё шёл и шёл, не ощущая ни голода, ни жажды, ни усталости. Он едва ли хоть что-то замечал вокруг себя, его голова была забита совсем другими мыслями, и лихорадка нетерпения била его крупной дрожью.

***

Серый рассвет застал его ужу далеко от Урнеса. Инград шёл размашисто и неторопливо, и в таком темпе он мог идти ещё хоть два дня, не останавливаясь на ночлег. Он был вынослив и знал это. Именно на свою выносливость Гейр и рассчитывал в погоне за похитителями, он собирался гнать их, как диких зверей, гнать без остановки. Время от времени норвежец слышал у себя над головой протяжный и скрипучий крик чайки и, подняв глаза, следил за её полётом, с удивлением размышляя, откуда она взялась так далеко от побережья. Но чайка была всего лишь птицей, и Гейр вскоре забыл о ней, поглощённый раздумьями о цели своего похода.

Ближе к полудню он устроил небольшой привал. Не разводя костра, норвежец позавтракал сушёной олениной и лепёшкой кнедброда, запив эту трапезу ломящей зубы водой из бегущего поблизости ручья. Дав себе полчаса отдыха, Инград прилёг на расстеленный плащ, глядя в пасмурное низкое небо. С востока шли тяжёлые чёрные тучи, обещавшие снегопад. Вздохнув, Гейр поднялся и тронулся дальше, спеша как можно больше пройти до непогоды.

Снегопад начался под вечер. Первые снежинки падали медленно, словно не были уверены в том, лететь ли им вниз или всё же вернуться обратно. Ветра не было, и это падение происходило в полнейшей тишине, нарушаемой лишь поскрипыванием снега под подошвами сапог Ингарда. Затем снежинки стали падать гуще, и вскоре уже ничего нельзя было разглядеть из-за огромных снежных хлопьев, сплошным белым занавесом опускавшихся на спящую землю. Гейр вынужден был прекратить преследование и искать себе укрытие на ночь.

Он устроился в корнях старого дуба, между которыми образовалась естественная пещерка. Здесь было тесно, но тепло и уютно, тихий шелест валившего снега навевал дремоту, и Гейр незаметно для себя погрузился в сон…

***

Ущелья Рамскелла были глубоки и мрачны, солнечные лучи и в полдень не достигали их дна. В эти ущелья боялись заходить даже волки, и всё же Сумарлиди вздохнул с облегчением, когда добрался сюда. Он шёл и днём и ночью без сна и отдыха, не позволяя себе остановиться хоть на час. За всё это время он не съел ни крошки хлеба, лишь иногда норвежец закидывал в рот горсть снега, чтобы убавить мучившую его жажду. Это был сумасшедший переход, и только безумец мог отважиться на него. Впрочем, Сумарлиди и был безумцем. Он привык к жару, излучаемому чашей, и уже не мыслил себе жизни без него. Казалось, отними у него Одрёрир – и отнимешь саму жизнь, настолько норвежец сроднился с волшебным сосудом. И теперь, обладая им, Сумарлиди совсем не собирался отдавать его Мотсогниру, на что рассчитывал король чёрных альвов.

***

Открыв глаза, Ингард с удивлением воззрился на белую стену, застилавшую обзор. Лишь через несколько секунд он сообразил, что это обыкновенный снег: снегопад, продолжавшийся всю ночь, полностью закрыл вход в пещерку. Выругавшись, Гейр принялся пробиваться сквозь завал, обжигая руки о корку наста.

Наконец в глаза ему ударили яркие лучи утреннего солнца, и викинг полной грудью вдохнул свежий морозный воздух. Небо над его головой было чистым и прозрачным, где-то стучал дятел, стрекотала сорока. Но все эти звуки вдруг перекрыл хриплый крик морской чайки, донёсшийся с вышины. Вскинув голову, Ингард успел заметить серую тень, промчавшуюся над верхушками деревьев.

– А, старая знакомая, – усмехнулся он. Тут же забыв о настырной птице, Гейр достал подарок Форсети, ища утерянное вечером направление своего пути. Магическая хюсас-норта, извлечённая из мешка, резво крутанулась на шнурке и, дрожа, словно в нетерпении, уставила свой заострённый конец на северо-восток. Определившись, Ингард потянулся, расправляя затёкшие члены, и тронулся в дорогу, по колено утопая в свежевыпавшем снегу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Хирдманы – дружинники; хирд – боевая дружина

2

Конунг – князь, племенной и военный вождь

3

Скали – главный дом на норвежском дворе

4

Сюн – богиня-хранительница

5

Эйр – богиня врачевания

6

Мидгард – «Срединный двор», мир людей

7

Хель – дочь Локи, бога хитрости и коварства, ставшая правительницей Нифльхейма, мира мёртвых

8

Ратная стрела – специально изготовленная стрела, которую посылали по стране в знак начала войны и призыва к сбору ополчения

9

Ярл – правитель или военачальник, назначаемый конунгом

10

Харальд Косматый – ок. 933 г., первый король Норвегии, после восшествия на престол получивший прозвище Прекрасноволосый

11

Норны – богини судьбы

12

Фюльк – племя

13

Херсир – племенной вождь

14

Хёльд – наследственный землевладелец

15

Бонд – свободный общинник

16

Скальд – древнескандинавский поэт-певец

17

Виса – жанр скальдической поэзии

18

Здесь и далее стихи автора

19

Берсерк – буквально «медвежья шкура» или «медвежья рубашка». Так называли могучего воина, способного во время битвы приходить в исступление, когда сила его увеличивалась многократно и он не замечал боли.

20

Эйнхерии – павшие в битвах воины, живущие в Валльгалле

21

Тюр – бог победы

22

Херсир – вождь племени

23

Фюльк – племя

24

Юкола – вяленая рыба

25

Пелен – турнир, соревнование

26

Марка – мера веса, примерно 250 граммов

27

Финнмарк – норвежское название Финляндии

28

Тинг – правительственное собрание, состоящее из свободных мужчин страны или области. Гулатинг – тинг, объединявший местные фюльки вокруг Согнефьорда и происходивший на острове Гула

29

Хюсас-норта – кусок магнитного железняка, использовавшийся викингами в качестве компаса

30

Дорога Валькирий – Млечный Путь

31

Лопари – финны

32

Годи – племенной жрец

33

Колбяги – норвежцы, торговавшие с финнами

34

Форсети – бог справедливости и правосудия, наставник богов

35

Нидхёгг – дракон, лежащий в колодце Хвергельмир в Нифльхейме и грызущий один из корней Иггдрасиля

36

Морион – чёрный кварц

37

Глитнир – вотчина Форсети

38

Эзиры – боги скандинавского пантеона; чаще употребляется имя Асы

39

Ваны – духи, противники Эзиров-Асов, с которыми было заключено перемирие

40

Хрофт – одно из имён Одина

41

Сурт – дословно Чёрный, прозвище брата Локи Бюлейста, огненного великана

42

Муспелльхейм – мир огненных великанов – муспеллей

43

Йотунхейм – мир инеистых великанов – йотунов

44

Одрёрир – чаша, из которой Один выпил мёд мудрости

45

Тролли – дословно «волшебные», горные сверхъестественные существа

46

Рикнесс – империя троллей

47

Льесальвхейм – страна светлых альвов. Альвы – нестареющая, обладающая магией, прекрасная раса, живущая как и люди, либо на Земле, либо в мире альвов-эльфов. Альвы разделялись на светлых и чёрных, которых чаще называли цвергами

48

Спакон – колдун, чародей

49

Гуллинкамби – «золотой гребешок», петух в Асгарде, своим криком возвестит начало Рагнарока

50

Вер – богиня знания

51

Пикты – древний народ в Шотландии

52

Варгамор – лесная ведьма, знахарка

53

Бакке – холм

54

Сэтеры – травянистые луга в горах Норвегии

55

Хугин и Мунин – вороны Одина

56

Гальдр – заклинание, магическая песня

57

Спакрафт – магия, колдовство

58

Свартальвхейм – мир чёрных альвов