Путь в тихую гавань

Там им предъявили несколько штабелей испачканных красками разно размерных холстов. Именитые граждане встал в гордую позу и заявили: – Раз Раиса не доверяет профессионалам сохранение наследия её дорогого отца, то пусть забирает своё барахло. Оно только место здесь занимает.

О раскрытии «преступления века» полицейские доложили начальству, а заодно и наследнице, куда же теперь без неё? С большим облегчением следователи положили уголовное дело на полку архива. Мол, они не усматривают преступления в действиях трёх именитых сограждан.

Картины тотчас описали, провели экспертизу, составили перечень обнаруженных произведений и передали бумаги «счастливой наследнице». Как это ни странно, но холстов оказалось значительно БОЛЬШЕ, чем на видеозаписи насчитала полиция. Но стоит ли вспоминать о такой неувязке?

К сожалению благодарной общественности, Раиса повела себя на удивление странно. Она предъявила полиции каталог трёх тысяч картин, составленный незадолго до кончины художника. На каждой странице стояла твёрдая подпись её родного отца.

Грабители не ожидали подобного поворота событий, но они очень недолго находились в растерянности. Злоумышленники взяли у следователей копию каталога Раисы.

Через несколько дней они заявили, что немного ошиблись и передали полиции не те картины, которые были вынесены из мастерской Политрукова. Мол, так часто бывает, когда кругом столько подрамников, что спокойно пройти невозможно.

После таких заявлений, перечень похищенных произведений и список возвращенных холстов внезапно совпал. Всё сошлось не только по названью картин, но и по числу изъятых холстов.

Если унесли пятьдесят пять пейзажей то, пожалуйста, получите такое же количество видов окружающей местности. Коли пропали семьдесят семь натюрмортов, так будьте любезны, вот столько же странных лубков с намалеванными кем-то продуктами.

Ну, а исчезли девяносто девять портретов, так будьте любезны, вот вам почти полная сотня голов, никому не известных сограждан, с испитыми рожами. Что с того, что они написаны неумелой рукою студентов. Зато размеры подрамников очень похожи.

Несмотря на скрупулезное совпадение с её каталогом, зловредная женщина продолжала упорствовать и добиваться неизвестно чего. Раиса предъявила полиции материалы той экспертизы, что провели полицейские сразу после обнаруженья картин.

После чего, она распечатала плёнки, снятые с произведений дорогого отца и приложила снимки к уголовному делу. Правоохранители не спорили со скандалисткой. Они подшили все материалы и передали копии трём вельможным преступникам.

Различия оказались просто чудовищными. Несмотря на все усилия трёх похитителей, ни одного совпадения возвращенных холстов с фотографиями найти они не смогли.

Машина правоохранительных органов снова начала скрежетать. Полицейские принялись уговаривать злую наследницу. Они убеждали её примериться с тремя похитителями. В конце-то концов, какая ей разница, что там и как изображено на холстах и какие это холсты?

Ну не сходятся размеры картин и те материалы, из которых сбиты подрамники. Так это, если задуматься, полная чушь. Зато совпадет число возвращенных картин. Тип живописи тоже в наличии. Название, можно приклеить какое захочешь.

Никто не заметит, что их писал кто-то другой, а не её любимый отец. Да и кто теперь будет смотреть на эти натюрморты с пейзажами? Вся информационная сеть забита такими поделками.

Ну, оступились известные люди, сделали, кое-что не подумав. Так что же с того, с кем не бывает? Может всё это они по пьяни устроили? Не судить же за это таких уважаемых граждан. Глядишь, эта история попадёт в наши газеты или, например, в интернет. Что про наш город в мире подумают?

К удивлению следователей, Раиса внезапно упёрлась и не пошла на мировую с грабителями. Наследница не захотела простить таких известных в Самаре людей. Наоборот, она заявила, что требует немедля вернуть похищенные произведения.

Надеясь, что слабая женщина не унесет очень много, ей легкомысленно бросили: – Ну, хочешь, иди, забирай.

Наследница выслушала предложенье полиции и отправилась за наследьем отца. Только пришла она не одна, а в сопровождении многих родных. Да ещё и друзей с собой прихватила.

Вся эта большая орда начала выносить картины со склада и грузить их в машины. Всего удалось увезти семьсот с чем-то холстов. Только тогда служители правопорядка внезапно опомнились и закричали: – Да так она всё заберёт!

После чего, полицейские позвонили начальству. Оттуда прибыли полномочные представители власти и, угрожая арестом, прекратили «бессовестное расхищение дорогого имущества».

С тех пор, Раиса больше не видела многих картин, что остались на складе полиции. Она продолжала настойчиво требовать, вернуть ей всё остальное. В качестве отступного, женщине предложили какую-то удивительно скромную сумму.

Она заявила, что дело не в деньгах, а в наследии её дорогого отца. Адам Пантелеевич очень хотел, чтобы его прекрасная живопись не разошлась по рукам, а попала в музей. Там её могли бы увидеть те многие граждане, что не имеют возможности шастать по частным коллекциям богатых людей.

Художники стали «давить» на Раису. Начали прямо при личной встрече у следователя. Полицейский очень скромно молчал. Потом, стали подстерегать её прямо на улице. Затем, взялись звонить ей домой. Все втроем. Все вместе и попеременно, один за другим.

Тон их высказываний постепенно менялся. Со снисходительно-требовательного, он дошёл до просительно-умоляющего. Когда и это не помогло сдвинуться с места, разговор превратился в весьма вызывающий. Закончилось все разговоры прямыми угрозами. К разочарованью грабителей это тоже не принесло результатов.

Однажды наследница переходила неширокую улицу «старого города». Откуда-то вылетела серая «тачка» и попыталась переехать Раису. Но видно, водитель оказался неопытным.

В самый последний момент, дама успела отпрыгнуть с дороги машина. Бампер только задел её левую ногу. Совершено естественно, что автомобиль и водителя найти не смогли.

Потом, женщину подстерегли в тёмном подъезде. Её ударили по голове, как принято говорить в протоколах, тупым, тяжёлым предметом. Наследница опять не сдалась. Она оклемалась от травмы и добилась от следователей завершения дела. Тем ничего не осталось, как передать его в суд.

В суде начались новые фокусы. Несмотря на полную ясность, судья никак не мог вынести свой приговор. Оправдать похитителей не давали неопровержимые для всех доказательства – видеозапись и показанья охранников, видевших, как три художника выносили картины.

Наказать их нельзя. Все-таки «элита нашего города, уважаемые всеми сограждане». Ну, украли немного картин у какой-то измученной тётки, так стоит ли шум поднимать? У нас миллиардами начальство ворует и это никого не волнует, а тут посадить хороших людей за такой безобидный пустяк?

Вот так всё и длилось уже многие месяцы. Раису через день вызывали в суд, на процесс. Она отпрашивалась с работы, ехала через половину огромного города. Сидела в присутствие пару часов, а потом, начинался отвратительный фарс.

У всех трёх художников был один единственный оправдательный довод: – Ну, нет у меня тех картин! Нет! Хочешь, возьми любые мои. Я тебе в два раза больше холстов отдаю. Только отвяжись от меня!

Судья рассуждал приблизительно так: – Нет у них тех картин, а на нет и суда у нас, естественно, нет! Хочешь, бери что дают, не хочешь, будешь судиться до скончанья веков.

Однажды, судья тоже не выдержал и раздраженно ей брякнул: – В конце-то концов, вы же забрали часть ваших картин. Ну, так успокойтесь уже и откажитесь от прочих претензий. Многие пострадавшие вообще не получают никакой компенсации.

Последнее время, ответчики стали ходить в суд по очереди, или совсем не являться туда. Суд постоянно входил в их положение. Художники такие занятые и важные люди.

Раиса присутствовала на всех заседаниях. Ведь если у неё наберётся тройка «прогулов», то суд примет это, «как отказ от претензий» и прекратит уголовное дело. Так сказать, «по требованию истца».

Чтобы возобновить весь процесс придётся потратить огромное количество нервов и сил. Вот так они и мурыжили бедную женщину. Все думали, что она сильно устанет и бросит бороться.

На работе на Раису стало недобро коситься начальство. Свой ежегодный месячный отпуск она уже благополучно использовала для поездок на суд. Каждый раз она писала заявленье кадрику «на четыре часа». Так незаметно все дни и закончились.

Теперь Раиса стала брать «по полдня» за свой счёт. Но она продолжала бороться. Когда на душе становиться совсем уже плохо, она повторяла себе: – Это мой крест. Я должна идти с ним до конца!

Деревяшки

Работы в проектных отделах корпорации «Перекачка Нефти и Газа» становилось всё больше, а сложность её возрастала. С течением времени, Верочке пришлось вспомнить всё то, что рассказывали преподаватели в родной альма-матер, в КИСИ.

В первую очередь, понадобились твёрдые знания по сопромату, теоретической механике и расчёту стальных и железобетонных конструкций. К счастью, девушка отличалась редкой усидчивостью и невероятным упорством.

Верочка училась в стройинституте на хорошо и отлично. Многое в её голове задержалось ещё со студиозных времён. Поэтому, у неё не возникло проблем с новой работой. Женщина полистала книги и справочники. Кое-что освежила в закромах своей памяти и почти безболезненно включилась в процесс.

Зарплата у неё была довольно приличной, но приходилось копить на переезд из небольшой коммуналки. К этому толкали сложные отношения с Леной, безбашенной двадцатилетней соседкой.

Большая часть всех доходов оставалась на банковской карточке. То, что брала с неё Верочка, хватало только на то, без чего нельзя обойтись. Чтобы купить, что-то сверх данного минимума, приходилось хватать любую «халтуру» и «пахать» уже дома в свободное время.

«Калыма» в те годы было навалом, но на него уходили все вечера, выходные и праздники. К счастью, заказчики брали и те чертежи, что было сделаны карандашом «от руки».

Всё шло прекрасно. Так продолжалось до тех самых пор, пока женщине не предложили «сделать» столовую на туристической базе. Она с радостью взялась за работу. Получила аванс, и изучила заданье заказчика. Лишь после этого, Верочка неожиданно выяснила кое-что необычное. Оказалось, что хозяин желает построить целиком деревянное здание.

На первый взгляд может всем показаться, что нет какой-либо разницы, из чего возводить одноэтажный сарай с двускатною крышей. Мол, всё равно, нагрузки там небольшие. Делай хоть из кирпича и металлических профилей, хоть из круглых бревён сосны и брусьев большого сечения.

Однако, любой проектировщик вам скажет, что это вовсе не так. Все материалы имеют разную твёрдость и прочность, и «работают» каждый по-своему.

Верочка взялась за расчёты и вдруг поняла, что не знает почти ничего из институтского курса. Зато, она отлично запомнила преподавателя, который вёл «деревяшки».

И в этом не было ничего удивительного. Разве забудешь такого красавца? Тем более, что он носил весьма непростую фамилию, созвучную с названием города, расположенного в Нижней Саксонии. Доцент очень гордился семейным наименованием рода и часто упоминал о нём перед своими студентами.

Мало того, он оказался очень начитанным и эрудированным молодым человеком. Он постоянно сбивался с предмета своей скучной лекции на посторонние темы. По всякому поводу мужчина рассказывал, что-нибудь весьма интересное.

Несмотря на подобную методу учёбы, он успевал дать под диктовку самое главное. Слушателям оставалось лишь записать умные мысли в тетрадку. Короче говоря, весь курс прошёл непринуждённо и весело. Ребята благополучно сдали лабораторные, а так же зачёты. Настала пора заключительного, курсового экзамена.

Главное испытание проходило в лаборатории, где проверялись на прочность детали, изготовленные из различного дерева. Там находились тяжёлые прессы, способные ломать толстые брёвна, как обычные спички. На стенах висели модели ферм, куполов и прочих сложных конструкций. Приятно пахло свежёю стружкой и немного металлом.

Преподаватель вручил всем билеты. Дал время на подготовку к ответу, а спустя четверть часа, начал опрос. По устоявшейся в группе традиции, первым пошёл отвечать человек, учившийся всегда «на отлично».

Доцент взял зачётку у парня. Прочёл, что там написано и вдруг спросил: – Кто из знаменитых людей носит ту же фамилию, как у тебя?

Студент растерялся от такого вопроса. Парень счёл его несущественным и сказал, что готов отвечать по билету.

– Ты хочешь говорить со мной по предмету? – заинтересовался мужчина: – Да я мгновенно тебе докажу, что все твои знания не тянут даже на двойку!

Он засыпал беднягу кучей вопросов и быстро сбил его с толку. Через три-четыре минуты, студент осознал, что доцент прав во всём. За такие ответы можно поставить лишь кол. От большого смущения, парень стал красным, как свёкла и был готов провалиться под землю.

– Ладно. – смилостивился преподаватель: – Иди-ка на место и попробуй всё-таки вспомнить прославленных однофамильцев.

Следующая за парнем, сокурсница уже не спорила с экзаменатором. Она отвечала на вопросы мужчины быстро и очень уверенно.

– Фамилия?

– Булгакова.

– Кого из великих людей ты знаешь с этой фамилией?

– Писатель Михаил Афанасьевич Булгаков.

– Что сочинил?

Наталья перечислила несколько романов и пьес, созданных классиком русской словесности.

– Что можешь сказать о героях любого из этих произведений?

Девушка хорошо описала Коровьева, Воланда, а так же Маргариту и Мастера из одноимённого романа советского классика.

– Молодец, пять! Иди-ка за стол.

Отличница села на прежнее место и принялась наблюдать за дальнейшим теченьем экзамена. Остальные студенты тоже возвращались обратно. Никого не отпускали из комнаты, пока не «отстрелялась» вся группа.

Девушка по фамилии Жукова сообщила доценту, что советского маршала звали Георгием Константиновичем. Она немного подумала и назвала фронты Великой Отечественной, которыми тот успешно командовал.

Её сосед, Ваня Шугуров вспомнил мастера международного класса по художественной и спортивной гимнастике – Галиму Шугурову. Ту самую, что была первой чемпионкой Европы в этом виде современного спорта.

Преподаватель слегка оживился и внезапно спросил: – Какой длины лента, используется во время таких выступлений? – никто не смог на это ответить. Демонстрируя свою эрудицию, мужчина гордо сказал: – Ровно пять метров.

Подруга Верочки, Люся напрочь забыла о деревянных конструкциях и принялась лихорадочно перетряхивать память. В свою очередь, она села к столу педагога и назвала однофамильца: – Фигурист Юрий Овчинников, бронзовый призёр чемпионата Европы в 1975 году.

– Какие прыжки он выполнял на том выступлении? – последовал новый вопрос.

– Тройной тулуп, тройной Риттбергер… – неуверенно пробормотала удивлённая девушка.

– Хорошо! – удовлетворённо хмыкнул доцент: – В чём разница между ними?

– ммм… – задумалась Люся.

Педагог вышел из-за стола. Встал на свободное пространство перед доской и показал ошеломлённым студентам, как выполняется обычный «тулуп», а как, собственно, «риттбергер». Правда, сделал он не по три, а всего по одному обороту. Заодно, доцент объяснил, чем они отличаются один от другого.

Затем, мужчина вернулся на место. Поставил Люсе четвёрку и вызвал Александра Тамонова. Парень не смог отыскать знаменитых людей с такой странной фамилией, как у него. Студент услышал опечаленный вздох и слова педагога: – Ладно, уж, отвечай по билету.

Саша чётко отбарабанил по заданной теме и к удивлению присутствующих получил оценку: – Отлично.

Следом вышла его молодая супруга Люба Тамонова.

Преподаватель увидел в зачётке ту же фамилию и громко спросил: – Жена этого молодого студента?

– Да…

– Нельзя разрушать советские семьи неравенством полученных в институте оценок! – заявил вдруг доцент: – Пять, давай-ка зачётку!

Все предки у Верочки были Романовы. Так что, она не испытала особых проблем с известными однофамильцами. Начала с Петра I, а закончила Георгием Васильевичем Романовым, членом ЦК и первым секретарём Ленинградского обкома КПСС. Девушка получила пятёрку и радостно вернулась на место. Никогда она так легко не получала высшие баллы в зачётку.

Ближе к концу их экзамена к преподавателю двинулся невысокий и очень худенький парень Тютин Владимир. Учился он плохо. Был весьма неуверен в себе и, на всякий пожарный, взял с собой учебник Карлсена «Деревянные конструкции». Кто его знает, вдруг повезёт и удастся списать?

Большой академический том был толщиною в кирпич. Перед тем, как направиться в лабораторию, студент сунул его сзади, за брючный ремень. Он вошёл в помещение в группе студентов, сразу уселся за стол и стал ждать своей участи.

Время стремительно летело вперёд. Однако, Вова так и не смог подкараулить удобный момент. Ему не удалось вынуть книгу так ловко, чтобы доцент ничего не заметил. Теперь фолиант торчал горбом на поясе парня и смешно оттопыривал куцый пиджак.

Преподаватель увидел хорошо всем известный учебник. Мужчина развеселился, словно ребёнок, и, показывая на смущённого троечника, радостно крикнул: – Смотрите, смотрите, Малыш несёт Карлсена!

Короче говоря, все сдали на четыре, и пять. Они вышли из лаборатории и благополучно забыли о «деревяшках» на долгие годы. До тех пока, Верочке вдруг не понадобилось запроектировать столовую на какой-то турбазе.

Растворитель

Уже около года, Верочка работала в корпорации «Перекачка Нефти и Газа», у которой имелся свой офис. Это было большое строение в три этажа, шириною метров в двенадцать и длиной в шестьдесят. В нём размещалось множество помещений, где трудилось более ста человек.

Согласно пожарным нормам и правилам, здание имело пару лестничных клеток, расположенных по торцам сооружения. Как это часто бывает в России, хозяин решил, что хватит и одного аварийного выхода.

По приказу капиталиста вторую дверь заколотили большими гвоздями. Тем самым, он очень хорошо сэкономил. Ведь один пост охраны обходится вдвое, дешевле, чем два.

Корпорация занималась всем, чем придётся, и даже выпускала печатные платы электронной аппаратуры для собственных нужд. Совершенно естественно, что она не могла конкурировать с большими концернами, производящими телефоны, телевизоры и прочую технику. Это было мелкосерийное производство для тех подразделений, которые очень нуждались в нестандартных приборах.

Многое производилось вручную, а необходимые заказчикам платы частенько делались дедовским способом. То есть, специалисты брали подложку из пластика, покрытую тонким слоем из меди, и суперустойчивым лаком рисовали на ней нужную схему. Затем, травили химикатами остальные места, где не должен был течь электрический ток.

Для этой цели использовали сильнодействующий растворитель с очень сложным названием. Он окащался настолько ядрёным, что разъедал всё вокруг. Так что, его хранили только в той таре, что была изготовлена из особого, химически стойкого стекла.

Чтобы сэкономить на производстве, хозяин фирмы покупал растворитель приличными партиями. Его доставляли в двадцатилитровых бутылях с винтовой пластмассовой пробкой. Посуда весьма походила на упаковки с минеральной водой, только была значительно больше.

Лаборатория электроники находилась на втором этаже. Грузчиков там не имелось. Поэтому, инженеры сами носили всё то, что им доставляли. Мало того, они же тащили вниз всю ту продукцию, что удалось им создать.

Как-то раз, привезли растворитель. Пятеро крепких парней привычно надели халаты для техперсонала. Взяли толстые рукавицы, сшитые из простого брезента, и пошли разгружать очередную машину.

Каждый из них, весьма осторожно, брал большую бутыль, выстою в полметра. Нежно прижимал к животу и, держа её, как родного ребёнка, медленно возвращался к подъезду. Он поднимался по лестнице, входил в кладовую и ставил тяжёлую ношу на полку.

Груза привезли удивительно много. Инженеры не грузчики, они быстро устали скакать по ступеням туда и обратно. Кто-то из них вдруг споткнулся. Чтобы удержать равновесие, парень ослабил объятия, которыми прижимал к себе стеклянную тару, и схватился ладонью за поручень.

Он едва устоял на ногах, но удержать ёмкость одною рукой, увы, не сумел. Она грохнулась на пол и разлетелась мелкими брызгами. Бурный поток растворителя потёк по бетону. Благодаря огромной летучести, он стал испаряться с невиданной скоростью.

Пары едкой жидкости мгновенно рассеялись в воздухе. Они заполнили все пролёты лестничной клетки и хлынули в коридоры, идущие по трём этажам. Затем, ужасная смесь проникла в рабочие комнаты, что сделало атмосферу непригодной для жизни.

Чихая и кашляя, все сотрудники офиса вскочили с насиженных мест. Они закрыли слезящиеся глаза рукавами и, очертя голову, бросились вон.

Все знали, что второй выход крепко закрыт и рванулись к единственной двери, ведущей наружу. Более ста человек столпились на лестнице. Они забили её сверху донизу.

На узких ступенях возникла сильная давка. Сотрудники начали уже задыхаться, но ускорить движение они не могли. Едва держась на ногах, люди вываливались во внутренний двор и, почти теряя сознание, разбредались в разные стороны. Все хватали воздух широко открытыми ртами. Многих сильно рвало. Кто-то без сил повалился на землю.

Вскоре люди чуть оклемались. Они пришли понемногу в себя и стали смотреть, все ли вышли из здания? Оказалось, что нет одного архитектора. Кто-то вспомнил, что Дмитрий Аркадьевич бежал следом за всеми, но на улице его почему-то не видели.

Двое парней из отдела, где работал мужчина, переглянулись. Они задержали дыхание и рванулись назад. Бегом помчались по лестнице. Проскочили первый этаж и наткнулись там на своего пожилого начальника.

Человек лежал на площадке. Седая голова была сильно разбита. Бетон залит кровью. Видимо, он споткнулся во время быстрого бега. Упал, ударился лбом и покатился вниз по ступеням.

Ребята схватили мужчину под руки и потащили с собой. Пока миновали первый этаж, они уже надышались парами. Парни почувствовали, что им очень плохо и были готовы упасть от усталости.

К счастью, у открытой двери подъезда стояло ещё три человека. Они услышали, шумный топот товарищей. Увидели их состояние и, не раздумывая, метнулись навстречу.

Двое помощников приняли архитектора, и рванулись на улицу. Третий подхватил под локти спасателей. Помог устоять им на ватных ногах и вывел под открытое небо.

Раздался вой громкой сирены. Секунду спустя, из-за угла вылетела «скорая помощь». Оказалось, что её вызвали молодые охранники, которые первыми учуяли ужасающий запах. Они включили «колокол громкого боя», означавший тревогу, и немедля удрали наружу. Оттуда и позвонили по сотовому.

Медики высыпали из прибывшего автомобиля. Увидели пострадавших и стали оказывать им посильную помощь. Тем, кому стало плохо, сделали уколы укрепляющих средств. Дали что-то глотнуть, и привели в надлежащую норму. Архитектора, разбившего голову, погрузили в машину и увезли в ближайшую клинику.

Спустя один час, пары едкой жидкости всё же рассеялись. Атмосфера в офисе совершенно очистилась. Все вернулись к рабочим местам и стали звонить в приёмный покой местной больницы.

Там им сказали, что человек получил травму черепа и потерял много крови. Ещё врачи скромно добавили кое-что от себя. Оказалось, что у них нет нужного количества плазмы для переливания и срочно нужны бескорыстные доноры.

Слух об этом разнёсся по всей проектной конторе, где работали люди разных национальностей: русские, татары, евреи и поволжские немцы. Многие люди, давно знали пожилого мужчину, и предложили посильную помощь. Те, кто был с ним мало знаком, тут же последовали примеру товарищей.

Сотрудники сообщили директору, что едут в больницу. Тот не стал возражать. Все сели в машины и отправились в клинику. Там сильно обрадовались большому наплыву бесплатных клиентов.

Врачи взяли кровь у всех, кто пришёл, и провели быстрый медицинский анализ. Нашли плазму той группы, которая требовалась для переливания, и ввели её пострадавшему. В числе тех, чья кровь пошла прямо в дело, была так же и Верочка.

Ночью больному стало так плохо, что его перевезли в операционную. Трепанация черепа прошла на удивление гладко, без осложнений. Архитектор быстро пошёл на поправку, а через месяц вернулся домой.

Более квартала, Дмитрий Аркадьевич был на больничном. Всё это время его навещали сотрудники. Верочка тоже приходила со всеми. Они приносили свежие фрукты и рассказывали пожилому начальнику новости о работе отдела. Через год он окончательно выздоровел и вернулся в свой офис.

Перевод в другую контору