Заложница авторитета. Я тебя сломаю

Екатерина Ромеро

Заложница авторитета. Я тебя сломаю

Глава 1

Сильный, напористый стук в дверь посреди ночи заставляет меня вскочить на кровати. За день работы официанткой я так вымоталась, что сейчас едва волочу ноги, бредя по полутемному коридору, по пути растирая глаза руками.

На мне простая домашняя ночнушка на тонких бретелях, с небольшим вырезом. Я ступаю босиком по холодному полу старенькой съемной квартиры и уже проклинаю того, кто посмел нарушить мой сон.

Здравый рассудок заставляет меня подняться на цыпочки и взглянуть в глазок, прежде чем открыть дверь, но по ту сторону такая темнота, что проще разглядеть черную кошку на смоляной стене.

Прислушиваюсь к малейшим звукам. Совсем близко из-за двери доносятся тихие, но басистые голоса, явно мужские. Затихаю. Сделаю вид, что меня тут просто нет.

Нервно перебираю пальцами край ночной сорочки, сердце набирает темп. Ну пожалуйста, уходите уже. Прикрываю рот рукой в немом крике, когда в дверь, наконец, перестают стучать, но на смену этому мой замок сам тихо проворачивается дважды, издавая характерный щелчок. Отмычка…Замок их не остановил.

Тени медленно заходят в мою квартиру. Кажется, их четверо. Огромные страшные амбалы проникают в это жилище как к себе домой. Их взгляды зажигаются, когда в темноте они быстро обнаруживают меня, прижимающуюся к стене.

Резко включается свет, отчего я вынужденно жмурюсь и еще больше стараюсь прикрыться. Мне страшно, а еще – дико некомфортно находиться перед ними полуголой.

– О, а вот и наша голубка!

Первый мужчина подмигивает мне и грязно облизывается, глядя на мою ночнушку. Громко сглатываю. Такой компании я точно не ждала.

Быстро окидываю их взглядом. Высокие, крепкие мужики явно бандитской наружности. В их лицах я не встречаю ничего, кроме ненависти. В мой адрес.

– К… кто вы?

Мужчины отвечают только смешками, продолжая надвигаться на меня, отчего я невольно пячусь назад. В какой-то момент они расступаются, пропуская ЕГО. Высоченного, крупного мужчину в черном пальто. Его лицо как у хищника – мертвенно спокойное, злое, готовое убить одним только взглядом черных глаз. Он смотрит на меня так, словно я сделала ему что-то самое плохое, что только придумать можно, вот только вижу я его точно впервые в жизни.

– Ну привет, кукла. Вот ты какая, оказывается. Мы за тобой.

Мужчина быстро подходит ко мне вплотную, прижимая к стене. Невольно отмечаю, что я совсем малышка перед ним, едва достаю ему до груди. Мне страшно смотреть ему в глаза, поэтому я невольно отворачиваю голову. Кажется, он меня сожрет живьем прямо сейчас.

– Пошли, побеседуем. Тихий, двери закрой.

Вскрикиваю, когда главарь больно хватает меня за предплечье и ведет в комнату. Его один шаг равен моим трем, поэтому я вынуждена практически бежать, пока он тащит меня в спальню.

Пытаюсь вырвать руку из жесткого захвата, но это все равно что с танком бороться. В голове набатом стучит страх и пульсирует адреналин. Судорожно ищу, чем можно защититься, но, кроме чайника на кухне, ничего на ум не приходит.

– Пустите, мне больно!

– Молчать. Я даю тебе только один шанс рассказать, где мой брат и зачем ты сдала остальных, тварь.

Пытаюсь лихорадочно переварить сказанное. Брат, брат, какой брат? Осознание набатом бьет по голове. Боже, это все же случилось. Он нашел меня… Мой кошмар… он стал явью.

– Я ничего не знаю, правда. Отпустите меня!

– Не смей врать, сука! Я четверых парней сам закопал по твоей милости за последний месяц, а Арсена так и не нашли до сих пор. Говори, шалава, иначе я за себя не ручаюсь.

Его рука сжимается все сильнее, и кажется, я сейчас свалюсь от боли прямо тут, позорно распластавшись на полу.

– Пожалуйста, я не виновата ни в чем, я не знаю, где Арсен! Я не хотела, не хотела! Ай, вы делаете мне больно!

Открываю рот в немом крике, когда мужчина, удерживая обе мои руки своей одной огромной лапой, вынимает нож из кармана. Он что-то нажимает, после чего появляется острое лезвие из рукояти. Оно ярко блестит на свету, красиво отдавая бликами, и я понимаю: этот зверь не шутит. Он готов на все.

Головорез медленно проводит ножом по моему плечу, опускаясь к ключице и груди. Острие лезвия внезапно поддевает тонкую петельку ночнушки, перерезая ее. Холмик моей высокой груди оголяется перед ним, и я резко дергаюсь, чтобы прикрыться, но мне никто не дает этого сделать.

Ловлю стальной взгляд черных глаз мужчины. Они пылают огнем ненависти ко мне, а еще… жадно сканируют мое тело. Не могу понять, нравится ли ему то, что видит. Кажется, он готов меня растерзать прямо тут. Ни капли жалости или сострадания в нем нет. Для него я не человек, а лишь мошка, которую он запросто может раздавить ногой.

Низкий, ни с чем не сравнимый голос басит прямо передо мной, а я… стараюсь не отключиться от этого кошмара.

– Я даю тебе уникальное право выбора. Сдохнуть по-тихому сейчас или до конца своих дней отрабатывать мне. Собственностью моей будешь. Без права голоса, выбора и желания.

Молчу, дрожь не дает проронить и слова. Дыхание спирает, пытаюсь понять суть сказанного. Все словно заторможено, ненастоящее, другое. В конце концов, такого просто не может быть.

– Правильный выбор. Мучиться не придется.

Лезвие ножа больно упирается в мой правый бок, и я вскрикиваю от страха. Осознание всей серьезности ситуации наконец доходит до меня. Слезы застилают глаза, меня всю трясет от разгорающейся истерики.

– Нет, пожалуйста! Я жить хочу, жить!

– Ты сделала свой выбор. Днями будешь в клубе пахать, а ночами… в моей постели. А это – чтоб урок запомнила и ни один мужик больше не повелся на твое смазливое лицо.

Громко вскрикиваю, когда щеку обжигает острое, жгучее пламя от соприкосновения с лезвием. Кажется, нож разрезал ее полностью, от виска до подбородка. Меня отклоняет назад, колени сами подгибаются, и я падаю.

Лихорадочно прикладываю руку к ране и с дрожью ее отдергиваю, смотря на свои пальцы. Кровь. Как же много крови! Алая жидкость переливается на пальцах. Мне страшно. А еще больно. Очень.

Начинаю всхлипывать, не могу остановиться. Плачу в голос, меня всю трясет от ужаса предстоящей расплаты. Собственность, он считает меня своей собственностью!

– Руслан, что делать с ней?

– Пакуйте.

Мужчина разворачивается и уходит, а мне на голову надевают мешок и быстро уносят из квартиры. Кажется, я в состоянии шока, поскольку даже не сопротивляюсь. Силы внезапно покидают меня, и я могу думать только об одном: этот зверь с черными глазами забрал меня себе.

Все это случается настолько быстро, что я не успеваю даже осознать в полной мере пережитое. Все мои мысли слипаются в кучу. Словно отрешенная отмечаю, что меня вынесли из квартиры, а после уложили в багажник прямо в ночнушке.

На дворе глубокая ночь, где-то слышатся звуки сирены. Я чувствую, что мои руки связаны, поэтому не могу даже притронуться к пылающей щеке. Вся моя шея и грудь становятся мокрыми и липкими, и я заведомо предвижу: это моя кровь. Тошнота подступает к горлу. Кажется, еще немного – и я потеряю сознание.

Я лежу связанная в багажнике, поэтому меня качает из стороны в сторону. Пару раз больно ударяюсь головой о бортик. В какой-то момент истерика все-таки накрывает меня с головой, отчего я начинаю кричать что есть мочи, прося о помощи, которой, конечно, нет.

Музыка в машине становится громче, поэтому я больше не трачу сил на то, чтобы молить отпустить меня.

Я не знаю, сколько мы едем и куда. Первая волна шока проходит, и наступает понимание. Я знала, рано или поздно Власов придет за мной, вот только до последнего надеялась, что этого не случится.

Задерживаю дыхание, когда машина останавливается. Слышатся какие-то звуки, после чего багажник открывается. Чьи-то грубые руки больно вытаскивают меня, ставя на ноги, вот только не стоят они уже. Кулем падаю на колени. С моей головы резко сдирают мешок. Я жмурюсь и пытаюсь сфокусировать взгляд хоть на чем-то, но плохо получается. Все плывет, двоится перед глазами.

Кажется, скоро закончится ночь, вот только страшные тени все еще мелькают надо мной. Голова жутко кружится, мне настолько плохо, что я едва соображаю, где я и что со мной происходит.

– Умар, глянь, какая-то вялая она. Гляди, подохнет раньше времени.

Мое лицо грубо перехватывают и поднимают, оглядывая, как лошадь на рынке.

– Шок, похоже. Руслан переборщил маленько. Врача надо, чтоб заштопал, а то кровью до утра истечет еще. Потом объясняй Власову, чего раньше времени копыта откинула, ведь он сам ее закопать хотел.

– Давай грузи ее.

Меня подхватывают, как бесчувственную куклу, и заносят в какое-то здание со светящейся неоновой вывеской. Кажется, это задний вход. Мы идем по длинному узкому коридору, проходя мимо множества близко расположенных дверей.

Издалека доносятся музыка и запах тяжелого сигаретного дыма. От этого спирает дыхание, дышать становится трудно. С детства не переношу аромат табака. Сразу же начинает мутить, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не стошнило прямо на плечо амбалу, который меня тащит.

Одна из дверей, наконец, открывается, и меня бросают внутрь прямо на пол. Больно ударяюсь рукой и коленями. Не успеваю собраться, поэтому приземляюсь кулем. Лихорадочно пытаюсь оглядеться по сторонам, но глазам трудно привыкнуть к темноте. Подползаю к стене и обхватываю ноги дрожащими руками. Дверь резко захлопывается, и я остаюсь в кромешной тьме одна. Босая, до жути напуганная и вся в крови.

Глава 2

Всю ночь я прижимаюсь спиной к холодной стене, обнимая себя руками и пытаясь хоть как-то согреться. На улице начало октября, но меня пробирает дрожь так сильно, что аж зубы стучат. Когда эти звери уходят, пытаюсь оглядеться по сторонам в кромешной тьме, но постепенно глаза привыкают, и я могу увидеть очертания помещения через свет луны, доносящийся из окна.

Кажется, это какая-то хозяйственная комната, ведь, кроме швабр и пустых ведер, тут ничего нет. Рядом не нахожу никакого одеяла, не говоря уже о мебели. Моя ночнушка разорвана, но прикрыться мне нечем.

Пересиливая страх, осторожно прикасаюсь пальцами к пульсирующей ране на щеке. Она кажется мне огромной, четко очерченной. Кожа неприятно вздулась и болит, пальцы снова становятся мокрыми. Соленые слезы капают из моих глаз, и это еще больше обжигает щеку.

Перед глазами снова этот страшный человек с жестокими черными глазами. С каким же удовольствием он делал это – калечил меня и, кажется, всю мою жизнь. Он прав. Теперь на меня уж точно никто и никогда не посмотрит. Он изуродовал не только мое лицо, но и исполосовал душу. Не могу сказать, что до этого считала себя какой-то некрасивой. Напротив, интересом противоположного пола никогда не была обделена, хоть мне и было это не нужно, вот только теперь все это прошлом.

Как ни стараюсь, не могу уснуть ни на минуту. Голова превращается в какой-то тяжелый грузик, но глаза никак не смыкаются. Из последних сил поднимаюсь, подхожу к двери и медленно нажимаю на ручку. Закрыто. Усмехаюсь сквозь слезы. Наивно было полагать, что после произошедшего меня не закроют.

Сердце бешено колотится в груди, страх о будущем накрывает с новой волной. Что дальше, что теперь со мной будет? Снова и снова прокручиваю слова главаря. Этот страшный, огромный мужчина вселяет в меня дикий ужас. Он был готов прирезать меня прямо там, в моей квартире. Я отчетливо видела это в его глазах. Желание стереть меня с лица земли, сделать мне больно, уничтожить навсегда. Никто бы и не нашел его никогда.

Отчаянно пытаюсь вспомнить, что он говорил мне. Собственность. Кажется, теперь я его собственность. Без прав, желаний и… надежды. После того как началось наше знакомство, я не строю никаких иллюзий о том, что Руслан Власов сжалится надо мной, но пути назад у меня уже нет, я сделала свой выбор. Сама. Он не пощадит меня. Я видела это в его глазах. Зверь уничтожит мою душу и разорвет на части тело. Он убьет меня. Я понимаю, что это лишь вопрос времени.

Чувствую, как мое тело слабеет, мне резко хочется спать, или я просто теряю сознание. Прислоняюсь головой к стене, сажусь на колени, а после и вовсе сваливаюсь на бок. Кажется, я потеряла слишком много крови, но сил звать на помощь уже нет совсем, да и есть ли в этом смысл? Прикрываю веки всего лишь на миг, но тут же проваливаюсь в спасительную темноту.

Не знаю, сколько проходит времени, но просыпаюсь оттого, что кто-то грубо тормошит меня по плечу, а после какой-то едкий запах ударяет мне в нос, отчего я широко распахиваю глаза. Это был нашатырь, который проникает прямо в мою голову. Над головой басит чей-то голос. Кажется, того же человека, который бросил меня здесь. Его зовут Ферзь, или это просто кличка.

– Очухалась? Давай вставай, развалилась тут.

– Встать сама можешь?

Напротив меня на стуле сидит женщина лет сорока. По ее пристальному сканирующему взгляду через очки и нашатырь в руках я понимаю: это врач. Задаю вопрос, который почему-то первым крутится в голове:

– Мое лицо… Что с ним?

Вижу, как меняется взгляд докторши. Не могу разобрать ее реакцию. То ли ненависть, то ли презрение. Скорее, второй вариант.

– Жить будешь. Рану зашьем сейчас. Ферзь, помоги.

Женщина кивком показывает в мою сторону, после чего этот жутко прокуренный головорез лениво отталкивается от стены и идет ко мне. Вся съеживаюсь, когда он грубо берет меня за предплечье и уводит в соседнюю комнату, которая больше похожа на тюремную камеру. Небольшое окно сверху, мизерный столик и кровать. Последняя, правда, огромных размеров.

Врач заходит следом, раскладывая чемодан на полу у кровати. Сжимаю челюсти до хруста, когда она обрабатывает порез чем-то жгущим, а после начинает зашивать рану наживо, без анестезии. Грубо, без доли снисхождения проводит эту процедуру с нежной кожей, но кажется, словно носок штопает. Уже через полчаса меня отпускают, а дверь закрывается на ключ. Ни на одну из моих попыток заговорить врач не реагирует.

На дрожащих ногах поднимаюсь с постели. Перед глазами все плывет. Вижу небольшую дверь по левую сторону комнаты. Пожалуйста, хоть бы это была ванная! Нажимаю на ручку – да, к счастью, это она. Малюсенькая комнатка с ванной и туалетом, а еще небольшим зеркалом. Пересиливая страх, подхожу прямо к нему. Я должна это сделать, хоть мне и до жути страшно увидеть там свое новое отражение.

Медленно поднимаю взгляд и вижу испуганную и взлохмаченную себя с большой белой повязкой, приклеенной к щеке. Что там, под повязкой? Закусываю губу и, как бы мне ни было больно, одним рывком сдираю ее с кожи. Громко всхлипываю и прикладываю ладонь ко рту. Огромная, проходящая через всю щеку рана от пореза опухла и покраснела. Я и правда теперь никому никогда не понравлюсь – в этом их главарь был прав. Всего одно движение лезвия – и я превратилась в уродину. Мне больно шевелить губами и даже глотать. Каждое движение беспокоит рану и причиняет мне дискомфорт.

Дрожащими пальцами прикасаюсь к шву, из которого торчат нитки. Кажется, их пятнадцать. Слезы наворачиваются на глаза. У меня не было выбора. Или так, или смерть. Убеждаю себя, что могло быть хуже, тот страшный человек мог убить меня прямо в квартире этой же ночью, но я все же жива. Вот только почему же мне все равно так больно? Могла ли я предвидеть, что простая работа официанткой обернется для меня этим кошмаром… Не могла, но сейчас мне нужно быть сильной, чтобы спастись. Другого варианта просто нет.

В этой комнатушке я провожу еще несколько часов, пока из-за двери не начинают доноситься голоса. Я сижу на краю кровати, обхватив себя руками. Не знаю, чего ожидать, наверное, хуже быть не может.

Дверь резко распахивается, и у меня перехватывает дыхание. Мой палач пришел за мной. Руслан Власов, тот, кто изуродовал и похитил меня, медленно входит в комнату, и мое сердце опускается ниже с каждым его шагом. Отползаю на другой край кровати, от него подальше. Боюсь его. Не знаю, чего ожидать от него.

– Ну привет, ляля. Надеюсь, за ночь стала сговорчивее? Может, вспомнила чего?

Отрицательно мотаю головой. Мне нечего ему сказать.

Мужчина подходит ко мне вплотную и наклоняется к моему лицу, опираясь по обе стороны руками. Невольно отклоняюсь назад. Мне страшно. Он просто огромен по сравнению со мной. Под рубашкой бугрятся стальные мышцы, в черных глазах отблесками пляшут черти. Кажется, он готов закончить начатое ночью прямо сейчас.

Не смею поднять перед ним голову, хочется закрыться от него бетонной стеной.

– В глаза смотреть хозяину, когда я говорю с тобой!

Руслан берет меня за подбородок, поднимая голову вверх и заставляя смотреть на него. От этого движения я вскрикиваю, но вырваться мне никто не дает. У него мертвая хватка. Мне жутко больно. Пальцем он задел мою рану на щеке, и я уверена – специально.

– Отпустите! Пожалуйста, дайте мне уйти.

– Имя.

– Что?

Плохо соображаю, что он спрашивает. Кажется, я вся превратилась в комок нервов от этой запредельной близости, а еще… от его сильного, парализующего мой разум мужского аромата.

– Как тебя зовут, кукла? – он не кричит, наоборот, голос тихий и низкий. Прямо как на кладбище. От его хриплой интонации меня пробирает холод прямо до костей.

– Аля я.

– Слушай внимательно, Аля. За то, что ты натворила, тебе нет прощения. Хочешь жить – будешь отрабатывать свой долг здесь, пока не сдохнешь. И полы драить, и за клиентами убирать, и ноги передо мной расслаблять по первому же зову. Вздумаешь буянить – закопаю рядом со своими ребятами. У меня уже большой опыт в этом. Там места и тебе хватит, не переживай. Я ясно выразился?

Руслан проводит рукой по моей груди, а я не могу двинуться с места от его магнетизма. Чувствую себя загнанной ланью в руках у льва. Одно лишнее движение – растерзает на месте, когтями острыми задерет.

Слезы наворачиваются на глаза и капают на руку мужчине. Всхлипываю, но кратко киваю. Он убирает руку и вытирает ее о мою ночнушку, намеренно задевая нежный сосок, отчего он становится каменным.

– Ты сейчас встаешь и идешь в зал. Лиза покажет тебе работу, и не вздумай косячить, выпорю. А ночью жди, чтоб голая встречала меня, сидя на коленях.

Палач выходит, и я понимаю: худшее только начинается.

Глава 3

Как бы долго я ни пыталась оставаться в пределах этой комнаты, понимаю: выбора нет. Медленно выбираюсь из своего такого хрупкого и мнимого укрытия. Босиком, прикрываясь простыней, обнаруженной на кровати, иду по длинному коридору.

Почти у самого его конца меня окликает высокая подтянутая брюнетка. Она одета вызывающе, на лице яркий боевой раскрас. Ее дерзкий оценивающий взгляд заставляет еще сильнее закутаться в белую простыню. Пренебрежительно кривит лицо.

– Ты у нас Аля?

– Да.

– Я Лиза. Выглядишь хреново, конечно, ну да ладно. Давай за мной ступай.

Она быстро стучит высокими каблуками по паркету, и я едва успеваю босиком следовать за ней. Лиза приводит меня в большую комнату, похожую на гримерку. Копошится в шкафу, после чего бросает в меня одежду. Похоже на рабочую форму.

– Вот это надевай. И живее, у нас много дел.

Кое-как натягиваю простую водолазку, юбку и фартук, превращаясь в уборщицу. Неловко переступаю с ноги на ногу. Босые ступни совсем продрогли.

– Лиза, у меня обуви нет.

Брови брюнетки на миг ползут вверх, после чего она манерно вздыхает и подбирает мне туфли, которые оказываются на пару размеров меньше моего.

– Ничего, разносишь! У нас не магазин обуви!

Взгляд девушки падает на мое лицо. Вижу, как ей неприятно смотреть на мою повязку.

– И это, сделай что-нибудь с лицом. Ну, там, волосами прикрой или косынку повяжи. Жутко смотрится, всех клиентов распугаешь нам тут.

Молча киваю, но на самом деле ума не приложу, как скрыть эту повязку, проходящую через всю щеку. Разве что скафандром.

Уже через десять минут Лиза зачитывает мне список дел на сегодня, а я только и успеваю запоминать. Нет, я привыкла к работе и вкалывала официанткой последние два года, но уборщицей еще не была никогда.

Когда Лиза уходит, осматриваюсь по сторонам. Я нахожусь в каком-то огромном клубе, куда, по моему наивному предположению, приходят люди, чтобы отдохнуть вечером. В первый день мне кажется, что время останавливается. Я мою полы, убираю красивые блестящие столики, чищу красные ковры и велюровые диваны. Клуб кажется просто бесконечным. В нем есть один большой зал, сцена, несколько ВИП-комнат и танцполов.

С утра практически нет никого, кроме персонала, но ближе к вечеру собираются посетители. На сцену поднимаются полуголые танцовщицы. Голодные и хищные мужчины заполняют столики, а рядом с ними сидят расфуфыренные красотки, на фоне которых я теперь кажусь себе просто невзрачной тенью.

Становится неловко, и я стараюсь уйти из зала, но жесткий взгляд Лизы ясно дает мне понять, что я еще не все сделала на сегодня.

Мне остался один столик – самый крайний, отделенный от всех стеной, за которым сидят они. Те трое мужчин, которые похищали меня из дому по приказу главаря. Умар, Ферзь и еще один, кажется, его зовут Тихий. Он вообще еще не разговаривал со мной ни разу. Во главе стола сидит палач. Он глубоко затягивается сигаретой, выпуская клубы серого густого дыма.

Впервые замечаю, как сильно Руслан Власов выделяется среди других, и даже не столько внешностью, сколько какой-то невидимой энергией, заставляющей подчиниться, признать его нерушимое главенство.

Медленно подхожу к этому столику и начинаю убираться рядом. Не смею поднять глаза или сделать резкое движение. Изо всех сил молюсь, что останусь незамеченной, но довольно быстро меня с крахом рассекречивают.

– Опа! А вот и наша птичка тут!

Ферзь первым меня замечает, и я проклинаю его уже за это. Не реагирую, продолжаю заниматься своим делом.

– Подойди, девочка. Ближе.

Грубый голос Руслана окутан магнетизмом. Он снова приказывает мне, но я не буду подчиняться ему тут, при всех. Молчу. Не двигаюсь с места. Взглядом скоро дыру прожгу в полу.

– Ты что, плохо расслышала меня?

Руслан отпивает какой-то алкоголь из бокала. Замечаю блеск его перстня на левой руке, а также татуировку на ладони. Странно, что не заменила этого в пошлый раз, хотя, наверное, не до того было, когда он резал мне лицо.

– Нет.

– Что ты сказала?

– Я не буду вам подчиняться. Хватит! Я свободный человек. Отпустите меня немедленно!

Бросаю свою тряпку на пол. Нет, я не кричу, но голос все же повышаю. Не знаю, что нашло на меня, глупость, наверное, или здравый смысл. Не позволю так обращаться со мной. Я не игрушка, которую захотел – забрал себе.

Мужчина прекрасно услышал меня, как и все вокруг. Вижу, как из-за стола раздается едкое улюлюканье, явно в мою сторону. Лицо Руслана становится суровым, и волна страха тут же проносится по моей спине.

– Не хочешь мне одному подчиняться – подчинишься всем. – Кивает на меня сидящим рядом мужикам, и их глаза опасно загораются. – Развлекайтесь.

Кажется, в этот момент мое сердце с грохотом падает куда-то ниже пола, пробивая паркет. Пячусь назад, когда на заявление палача в одночасье поднимются Умар, Ферзь и Тихий. Они опасно ухмыляются, приближаясь ко мне. В висках набатом пульсирует адреналин.

Разворачиваюсь всем корпусом и как могу быстро отхожу назад, но кто-то из них больно перехватывает меня за волосы и не дает уйти. Все происходит слишком резко, поэтому я даже не успеваю позвать на помощь.

Это кажется каким-то страшным сном, карикатурой, иллюзией. Моя форма трещит по швам. Мужчины зверски сдирают с меня фартук и разрывают водолазку на части. Больно стягивают белье, оставляя меня по пояс обнаженной. Нажимают на плечи, заставляя упасть на колени. Кажется, еще немного – и я умру от шока. Не соображаю, как мне остановить все это, поэтому как заведенная лишь прошу их остановиться.

Музыка становится громче, или у меня просто отключается мозг. Как в замедленной съемке вижу, что Ферзь первым подходит ко мне вплотную, грязно облизываясь. С ужасом наблюдаю, как его руки тянутся к пряжке ремня и расстегивают его, после чего он достает полностью эрегированный член и проводит по нему рукой.

– Нет, умоляю… не надо! Нет, пожалуйста!

– Я первым буду. Умар, подержи ее.

Сильная хватка сзади заваливает меня на спину, отчего мое дыхание сбивается, и я чуть ли не захлебываюсь в собственных слезах.

Мои руки больно перехватывают. Ферзь приближается. Наваливается сверху, больно прижимая меня к полу. Кажется, я сейчас умру от боли и унижения. Еще немного, и меня просто не станет. Они разорвут меня по одному только приказу палача. Сейчас я не вижу его, но уверена: он именно это и хотел увидеть – как убивают мою душу и разрывают тело.