Обжигающий айсберг

Влад покосился на меня, пробормотал нечто вроде: «Нашла тоже защитничка» – и устремился к выходу из отсека.

Несколько секунд – и парень исчез за округлой дверью, что соединяла разные части корабля. Круглый металлический диск, весом, наверное, в тонну, медленно вернулся на место, повинуясь силовому полю.

И вот не знаю – что нашло на меня.

Но захотелось пожурить Фента. В конце концов – сглаживать острые углы, находить общий язык – это моя работа. А станх фактически признал меня несостоятельной, можно сказать – непрофессиональной, даже не позволив попытаться разобраться с нахалом без чужой помощи.

Фент застыл возле окна-экрана и наблюдал за мной, словно завороженный. Я сделала пару шагов к станху, тот подался вперед, но с места не сдвинулся.

– Я, конечно, весьма благодарна вам. Спасибо, что вмешались и пригрозили Владу, – начала я издалека. Фент понял, что последует продолжение, уже не столь для него приятное и немного поджал губы. Теперь он напоминал парня, что защитил девушку от нападок ее же собственного ухажера и собирается получить за это по полное число, хотя действовал исключительно благородно. – Я сама в состоянии разрешить подобную ситуацию. Понимаю. Вам это внове. Вы первый день работаете на Земле и в нашем патруле, видимо, тоже. Но моя работа состоит, в том числе, и в улаживании подобных конфликтов.

Фент хотел что-то сказать, отмахнулся и промолчал.

С минуту в коридоре царило глухое беззвучие, нарушаемое только шумным дыханием мужчины.

– Что-то еще? – не выдержала я, потому что станх смотрел, не смаргивал и продолжал сохранять молчание. Тишина так и звенела в воздухе натянутой до предела струной.

Фент лихо крутанулся на пятках, собирался отправиться восвояси, но вдруг остановился и опять развернулся ко мне:

– Я в курсе ваших прямых обязанностей, – сказал с раздражением в голосе. – То, что я сделал было скорее инстинктом. Я машинально защитил женщину, которая так… – Фент осекся, пока я усиленно подбирала слова под его фразу и не находилась с ответом. Так… что? Так опешила. Так плохо работает? Так неумело находит общий язык с нахалами, что к ней пристают? Что? Что он имеет в виду?

Это была похвала или критика? Издевка или забота?

Станх отмахнулся снова: рубленный жест выглядел даже эффектно и по-военному отточено. Открыл рот, планируя что-то добавить, отвернулся, собирался уйти восвояси, но притормозил на полушаге.

Вот это эмоции у него взбунтовались! Мечется как волк под дулом ружья! Не знаю почему пришло такое сравнение. Фент выглядел хищником – мощным и сильным, опасным и одновременно умеющим сдерживать свой темперамент. Станхи вообще казались мне в этом плане странными до крайности. По большей части они реагировали на все безэмоционально. Не зря же за глаза народ Фента прозвали «замороженными рыбами». Но уж если этих рыбешек пробивало на эмоции – туши свет, спасайся кто может. Я с огромным трудом справлялась с чувствами и порывами станхов, когда ситуация вынуждала читать их.

Но реакция Фента все равно выглядела странноватой. Ну увидел он дурное обращение с женщиной «которая так…» умна, интересна, долго работает в патруле, беззащитна, растеряна. Подставь любое нужное слово в отсутствие объяснений. Ну попросила я его больше не вмешиваться. Дальше-то что? Чего кипишить, как выражались очень давно на Земле.

Станх, тем временем, продолжал бурно реагировать, – а вот на что именно я не понимала.

Он сжал кулаки и разжал, поиграл желваками и начал перекатываться с носков на пятки.

– В общем, я действовал на инстинктах. Постараюсь помнить, что вы специалист в улаживании… хм… неприятных ситуаций. И не вторгаться в вашу работу, пока сами не попросите…

Он поморщился, крутанулся на пятках и, не дожидаясь ответа, рванул в сторону выхода из отсека. Добрался до нее Фент еще быстрее Влада – словно за ним гнались с плазменными пушками.

Но ушел не так стремительно. Обернулся, окинул непонятным взглядом, очертил фигуру, мазнул по лицу и только потом скрылся.

Всю дорогу до столовой я размышляла о странностях нового капитана. Станхи практически никогда не вмешивались в отношения землян с хоррами и вообще людей, предпочитая держаться в стороне. Я впервые видела, чтобы инопланетник защищал человеческую женщину, пусть даже с генами его расы. Может, вельможные станхи чем-то отличаются от безродных? У них какие-то свои понятия, правила и привычки?

Странно… Я видела Фента всего несколько минут, то тут, то там и мы почти не разговаривали – вряд ли обмен парой фраз, междометий можно назвать полноценной беседой – но я уже думала об этом мужчине. Не как о станхе, не как о капитане и даже не как о загадке, ведь знатные сородичи Фента никогда не работали в земных организациях. Я думала о новичке в патруле как о мужчине.

И это обескураживало. Обычно я не воспринимала так инопланетников. Скорее, как другой вид животных – разумный, возможно, более развитый, но совершенно чужой и непонятный. Не отмечала привлекательность станхов как мужчин, оценивая их чисто эстетически. Как породистых собак, лошадей, кошек… Хотя, вполне возможно, сыграло роль необычное поведение Фента: то как он сдерживал эмоции и то, что вообще настолько завелся лишь потому, что кто-то меня обидел.

Я прошлась мимо богатой выставки разных блюд… Задержалась взглядом на треугольниках… по-моему они так раньше назывались. Такие пирожки с мясом, картошкой и луком. Взяла парочку, чай с брусникой и клюквой, немного мелко нарезанного винегрета и разместилась за столиком.

Мягкий бежевый диван принял форму тела. Подсвеченные лампочкой цветы из микралла – кристалла со Станхии, который окрашивался в разные цвета в зависимости от состава воздуха – слабо мерцали. Запахи витали вокруг, проносились мимо и будоражили.

То пахло сытной жирной колбаской, то мягким сыром Гауза, то сочными кисло-сладкими апельсинами, то чем-то еще, определенно инопланетным.

Я взяла ложку, вилку и подняла глаза, чтобы опять встретиться взглядом с Фентом.

– От вас не особенно укроешься, – не выдержала я – съязвила. Фент поморщился, поставил на стол маккунту – нечто наподобие нашего рагу из станхийского мяса с овощами. Высокий граненый стакан с соком нуройи – кисло-сладкого инопланетного фрукта с голубой мякотью и оранжевыми семечками тихо звякнул, встречаясь со столиком.

Фент секунду раздумывал, поглядывал на диван рядом со мной – там еще оставалось место как раз на одного человека или гуманоида. Но поймав мое неодобрение, разместился напротив, в высоком кресле, рассчитанном на обе расы. Если человек, что туда садился оказывался невысоким – он просто поднимал сиденье.

– Не на моем корабле, – запоздало ответил на мой вопрос Фент.

Я огляделась. Обычно я не обращала внимания на то, кто трапезничает неподалеку. Но близость капитана немного смущала и мне стало любопытно – кто же за нами наблюдает.

Станхи и люди за другими столиками усиленно старались не пялиться. Некоторые шептались, другие упоминали Влада и его фиаско в коридоре. Фент заметил направление моего внимания.

– Они просто ищут развлечения в скучных буднях без драк и катаклизмов, – сказал философски.

– Что вам все-таки от меня нужно? – спросила я напрямую.

Станх замолчал, пригубил сок, открыл горшочек с едой и принялся ковыряться в нем вилкой. Некоторое время я ждала ответа, но капитан, похоже, не собирался давать его.

Я плюнула и принялась за еду.

– Как я уже сказал – хочу с вами пообщаться. Разве я не упоминал этого утром? – внезапно разродился Фент.

Я отложила ложку, пока станх ни с того, ни с сего принялся наливать мне чай в ярко-синюю кружку. При этом он не сводил с меня взгляда. Я даже поразилась как получалось у капитана не пролить ни капли.

– У вас очень странный способ общения, – обронила, не думая.

Фент дернулся, и несколько коричневых капель рассыпались по белой столешнице. Он тут же поправился, придвинул мне чашку и промакнул влагу салфеткой.

– Чего вы ожидаете от общения? – спросил очень странно, внезапно. – Какие разговоры обычно ведете?

Я застыла в нерешительности, не в силах ничего сформулировать. Фент выдержал паузу, пожал плечами и вернулся к еде.

Мы закончили с трапезой молча, обмениваясь лишь пристальными взглядами. Станх вел себя безупречно. Подавал салфетку, подливал чаю.

Но беседа с мертвой точки не двигалась.

Поэтому я осушила чашку в последний раз и двинулась на выход. Фент нагнал у дверей в столовую.

– Вы меня сторонитесь, Олеся?

Я устремилась по коридору по направлению в рабочую комнату.

Фент не отставал ни на шаг.

– Я просто не понимаю, как с вами общаться… – откровенно призналась я станху.

– Ну хоть в чем-то мы с вами сходимся, – произнес он без энтузиазма. – Олеся, я вам не интересен?

Вопрос показался слишком уж странным: то ли чересчур личным, интимным, то ли непонятным, неполным.

Я задумалась, глядя перед собой. Что он хотел от меня услышать? Любопытно ли мне с ним разговаривать? Вряд ли, уж слишком беседы натянутые. Ни тебе обычных дежурных вопросов: эдакого исполнения словесного этикета просто потому что так надо и правильно, ни рассказов о своем переводе, ни обсуждения семьи и друзей. Да хотя бы первого дня на работе. Сколько тем можно придумать! Но Фент только твердил о своем интересе и дальше идти не решался.

– Я недостаточно вас знаю, чтобы заинтересоваться. Вы же даете ничтожно мало информации…

Фент собирался мне возражать, даже набрал в грудь больше воздуха, но в эту минуту прозвучала сирена.

То ли где-то случилась катастрофа, то ли нападение космических пиратов, то ли мирный корабль потерпел бедствие… в любом случае, разговоры окончены. Нам следует приступить к работе.

Фент немедленно отдал мне честь – не так как делали это станхи. Они обычно прикладывали руку ко лбу, словно изображали козырек ладонью. Капитан остановил пятерню у виска, как полагалось в земных подразделениях. Я удивленно вскинула бровь. Опять не понимала и не улавливала, что все это может для нас значить.

Фент вздохнул, отмахнулся и устремился в командную рубку.

Во время военных маневров или полетов по сигналу о помощи, я обычно возвращалась в свою каюту или ждала в релаксационной – общей корабельной комнате для отдыха.

Я предпочитала одиночество необходимости исполнять социальные ритуалы: кивать и приветствовать членов экипажа, что зашли на огонек, отвечать на вопросы и приглашения.

Нет уж, каюта и только каюта. Мой дом – моя крепость, пусть и временная, взятая в наем у очередного капитана.

Я разместилась за окном-экраном и нажала несколько виртуальных кнопок. Большая красная линия расчертила линию курса – вперед и вправо.

Так… Похоже я знаю – куда направляемся.

Орбита Нурколлы – одной из самых передовых человеческих колоний и одной из самых фешенебельных. Нурколла стала чем-то вроде земных Канар или Маврикии. Вот только там не просто отдыхали – жили и виртуально работали в собственных компаниях тысячи галактических олигархов.

Наконец-то сбылась мечта селебрити и толстосумов – жить удаленно от всех, не пересекаясь с простыми смертными.

Дома там строились исключительно на побережьях морей или даже на сваях, над водной гладью. Небо бороздили сотни дорогущих цветных автомобилей, похожих на причудливых насекомых, времен динозавров.

Они лихо лавировали мимо небоскребов, похожих то на дворцы-переростки, то на башни, а то и на современные дома-коробки, только сверкающие и отделанные на манер замков. В общем, архитектурные произведения искусства здесь соседствовали с откровенной безвкусицей. Но каждый оценивался дороже, чем целый земной город.

Заведения для богатой и развращенной публики располагались за каждым углом. Казино, ночные клубы, рестораны, салоны с разными настольными играми: старыми и современными, типа билльярда и накокка. Последнюю игру-головоломку подарили нам станхи и представляла она собой множество витков синих труб, спиралей, ложек-катапульт и прочих похожих вещей, по которым катился шарик. Требовалось запустить его так, чтобы в конце угодил в лунку. Про бои без правил с участием гладиаторов-гуманоидов и животных, скачки на лошадях, слонах, ттарколах – местных ящерах, похожих на драконов уже и упоминать не стоит.

Нурколла кишела местами, где игроманы сутками принимали «дозу» – делали ставки. Шуллеры обыгрывали глупеньких богатеев, а госпожа удача радостно потирала ручки в ожидании очередного заплыва по морю фортуны с завязанными глазами.

Но патрульных чаще всего вызывали совсем не туда. В игорных домах, казино, ночных клубах и ресторанах работала штатная охрана, вполне себе приличная и набранная из военных. Надоело бравым солдатам служить правому делу и народу за среднюю по меркам «новой Вселенной» зарплаты и теперь они за день зарабатывали больше, чем раньше за несколько лет. Если повезет – особому риску не подвергались, хотя случалось всякое. Олигархи «заказывали друг друга», безумные игроманы пытались взорвать казино и себя вместе с ним, ушлые грабители стремились откусить кусочек от денежного пирога. Впрочем, ребята сами предпочли войну золотого тельца охране мирных граждан Союза планет.

Мы же чаще всего летали на «поля для космических гонок». Так называли орбиты планеты, где располагались гигантские станции по обслуживанию сверхскоростных кораблей и размечались дистанции. Специальные сигнальные лучи расчерчивали космос, обозначая старт, финиш, промежуточные пункты гонки и ограничения по ширине. Ярко-малиновые линии в темно-синем безвоздушном море космоса… Красиво, эффектно и опасно.

Здесь развлекалась слишком разношерстная публика. Заезды для профессионалов – гонщиков высшего класса – почти никогда не требовали нашего присутствия. Разве что случалось что-то непредвиденное. Космические корабли, созданные по станхийским чертежам – чудеса технологий, но и они не идеальны. Любой механизм, даже самый совершенный, способен дать ужасный сбой, и, как правило, в самый неподходящий момент. Впрочем, профессионалы зачастую справлялись быстрее, чем мы прибывали на место аварии.

Тем более, что поля для космических гонок обслуживали лучшие полицейские истребители и штатные патрульные, вроде наших, только намертво приписанные к месту.

Служители порядка воспринимали подобные рейды как неизбежное зло – неприятную повинность, от которой не застрахован никто. Чуть проявил мастерство на службе, показал, что знаешь свое дело – и раз в неделю облетаешь Нурколлу, ее орбиты и места для гонок.

Любительские соревнования доставляли всем срочным службам массу эмоций – в основном таких, которые нельзя выразить цензурными словами. Здесь принимали участие все, кто набрал достаточную форму, опыт вождения гоночных кораблей и захотел оторваться по полной.

Дня не проходило, чтобы на такие заезды не вылетал кто-то из наших патрульных.

Поначалу подумалось – стандартный вызов. Столкнулись какие-нибудь мажоры, повисли в воздухе и сигналят на всю Вселенную, как они пострадали. Ждут, что прилетят няньки и мамки: вытрут сопельки, подберут слюнки, заклеят пластырем царапины и отбуксируют на планету.

Но стоило истребителю приблизиться к нужному месту, как плазменные вспышки на секунду ослепили меня, хотя окно-экран адаптировало изображение под глаза гуманоидов и даже меняло его тональность. Слишком яркое приглушало, а слишком тусклое делало четче.

Вспышка повторилась – и я зажмурилась.

– Не смотрите прямо. Защитные силовые поля трех кораблей пересеклись и сгенерировали плазменные сгустки. Такое случается, но очень редко. А тут, похоже, гонщики использовали запрещенные ускорители.

Я обернулась на Фента. И когда только успел «нарисоваться»? Капитан застыл в дверях, словно ждал приглашения или собирался уже уходить. Руки скрещены на груди, на лице странная мина, и не поймешь, то ли недоволен, а то ли взволнован. Эмоции тщательно заперты под толстым слоем самоконтроля и многолетней выдержки.

– Плазменные ускорители? – догадалась я. – Разве их еще продают? Думала, запретили и производить, и продавать. Подсудное дело…

Фент едва заметно повел плечом, почти также пластично, как человек, словно гравитация его не касалась.

– Если есть спрос – будет и товар.

Я снова ждала от станха хотя бы слова в дополнение, но он плотно сомкнул губы.

– Разве вы не должны командовать операцией? – спросила я почему-то. Фент чуть поморщился, но лицо его мгновенно опять окаменело.

– Зашел за вами. В аварии участвовали земляне и станхи. Смешанные экипажи. Боюсь, будет столкновение. Хотелось бы вашего присутствия.

Я кивнула и жестом предложила капитану показывать дорогу. Похоже, заразилась от него неразговорчивостью.

Фент посмотрел странно, прищурился и вдруг спросил:

– А просто так зайти, чтобы предупредить, как беречь зрение я не могу?

– Да кто ж вас знает! – честно выдала я. – Вы вообще странный.

Он отвел взгляд, поиграл желваками, собирался показывать дорогу, но зачем-то разразился еще одной репликой.

– Мне казалось, я отчетливо дал вам понять, что заинтересован в вас как в… эм… личности… женщине…

– Кому именно дали понять? – поддела я станха. Тот слегка поджал губы – понял шутку.

– Что ж, нам пора на работу, – выпалил речитативом и рванул по коридору.

Я нагнала Фента только возле ангара для мини-истребителей. Спасатели уже рассаживались по местам. В каждом корабле умещались двое, но сами судна умели соединяться в так называемый «коридор», и экипажи могли переходить из одного в другое. Я собиралась занять место рядом с Дангуром – еще одним хорром. Белокурым красавцем с греческим профилем, фигурой гимнаста и улыбкой голливудского актера. Но стоило двинуться к старому приятелю, как железная рука остановила.

Я обернулась к Фенту.

– Вы со мной, – я даже не поняла – это приказ или просьба. Так прозвучала фраза. И не говоря больше ни слова станх потянул за собой так, что мне оставалось лишь подстроиться под его быстрый шаг.

Что ж. Вызов не время и не место обсуждать решения начальства. Сейчас как в армии, и даже штатские хорры несут службу.

Истребители имели внутренний отсек с медицинским оборудованием и оружием, развешанным по всем стенам. Начиная от плазменных парализаторов, заканчивая лазерными мини-пушками. Выполненные по технологиям станхов из занба – сверхлегкого и сверхпрочного металла, они напоминали древние револьверы, легко помещались в руке и казались почти игрушечными.

По периметру округлого помещения располагались скамейки для медиков, а в центре две камеры для реанимации. В «хвосте» виднелась заглушка стыковочного шлюза. Фент затянул меня в кабину, где стоять уже не выходило, только сидеть в удобных креслах, что подстраивались под фигуру, рост и телосложение.

Я расположилась в кресле для «сопровождающего», станх – на месте пилота. Большинство космических кораблей управлялись автоматически, но контролировать умные машины все равно приходилось. Раньше кресло рядом с местом пилота предназначалось для его помощника или штурмана. Теперь никакого помощника не требовалось – станхи усовершенствовали автоматическое управление настолько, что опытный капитан легко справлялся и в одиночку.

По команде Фента наша маленькая спасательная эскадра быстро покинула основной корабль и двинулась к ярким вспышкам, которые, казалось, лишь разгорались.

Капитан управлялся с истребителем как с рукой или ногой: быстро, почти интуитивно и без малейшего напряжения. Одновременно успевал поглядывать на меня – странно, с прищуром. То ли изучал реакцию, то ли пытался проникнуть в мысли.

Я постаралась выглядеть как можно более спокойной и отрешенной.

Мда… Фент – лучший пилот, которого я когда-либо видела… Еще одна загадка в мою копилку. Что капитан подобного класса, способный вести за собой войска, забыл на нашей станции?

Впрочем, об этом подумаю позже. Сейчас главное – спасательная операция.

Окна экраны демонстрировали черноту космоса, холодную и безжизненную и малиновые плазменные сгустки, что выстреливали из места аварии и медленно растекались вокруг вязкими кляксами.

Вскоре стало очевидным, что столкнулись даже не три – а четыре гоночных истребителя. Вблизи плазма напоминала лаву из жерла вулкана.

Два корабля врезались аккуратно в генератор силового поля третьего и все бы ничего, но еще один «навалился» следующим. Образовалась куча мала, и по закону подлости повредились еще два генератора силовых полей.

У боевых кораблей разрушить их – непосильная задача. Даже плазменные орудия не справятся. Гоночные – совершенно другой разговор. Там все нацелено на максимальную легкость, маневренность и защита – дело вторичное. Считается, что пилоты настоящие асы…

Я не очень понимала, как Фент планирует действовать, вконец растерялась и лишь наблюдала. Потушить силовые генераторы даже в космосе невозможно. Опустить корабли на планету – еще хуже, там начнется цепная реакции и взрывы, сравнимые с ядерными.

Станх казался уверенным и абсолютно спокойным, будто столкнулся с самой что ни на есть рядовой аварией. Отправлял сообщения остальным кораблям – и те выстраивались согласно его задумке. Вначале мы двигались широким клином, затем истребители стремительно перестроились, окружив место катастрофы так, чтобы каждый мог состыковаться с любым гонщиком.

Истеричные сигналы бедствия заполнили эфир. Гонщики и их помощники ругались, требовали срочной эвакуации, жаловались и просто делились страхами. Фент не реагировал ни на одну реплику. Совсем. Абсолтюно.

Собранный, хладнокровный, деловитый – наверное так настоящие полководцы вели солдат в бой с превосходящими силами противника.

Ситуация складывалась очень и очень нехорошая.

Взрывы начали повреждать обшивку кораблей, которую защищали другие силовые поля. Плазменные языки медленно и смачно вылизывали металл, растворяя его подобно мощным кислотам.

Я не представляла, как планирует Фент вытащить гонщиков из надежного заточения в виде горящих кораблей, окруженных облаком раскаленной плазмы, способной спалить целую планету.

Положение представлялось безвыходным. Время работало против нас – с каждой секундой гоночные истребители все больше становились поживой для ненасытного малинового пламени.

Станх передал какое-то сообщение – его пальцы быстро набрали на виртуальной клавиатуре пульта управления несколько слов. Корабли развернулись и… ударили из силовых пушек.

Вначале я испугалась, что гоночные истребители разлетятся на сотни осколков – и те устремятся в нашу сторону в виде эдакого Вселенского возмездия. Кто с пушкой к нам пришел… тот от осколков и погибнет. Вместо этого плазма дрогнула, взвилась, окруженная силовыми волнами и выстрелила вверх столбом энергии. Черт! Да он мастер!

Я посмотрела на Фента, поймала довольный взгляд – он явно оценил мое восхищение.

На несколько минут корабли очистились от ненасытных язычков плазмы, спасательные истребители состыковались, образовали коридор и бросили несколько «аварийных труб» в поврежденные судна. Эти конструкции из полужидкого металла сами искали место стыковки, позволяли перебраться тем, кто потерпел бедствие на патрульные суда и, в случае опасности, самоуничтожались.

«Коридор спасения» наполнился шумом и гамом. Две землянки бранились с парой станхиек. Первые явно из золотой молодежи. Разодетые в блестящие синий и красный комбинезоны из самых модных и дорогих тканей, с лицами, усовершенствованными разными технологиями почти до кукольных, неестественно симметричных. Инопланетницы выглядели понатуральней: высокие, сильные, чуть более грузные чем Фент, в зеленых гоночных комбинезонах.

К ссоре присоединились четверо мужчин из остальных кораблей. Станх и три землянина. Человеческие парни выглядели почти как девушки, едва отличишь. Станх казался суровым военным среди великосветских вельмож.

Какое-то время спасенные голосили так, что уши закладывало, и разобрать кто и что кому предъявляет не представлялось возможным. Что любопытно – мужчины переходили на фальцет и визжали не хуже девушек.

Тем временем Фент отдал команде приказы – шеренга из истребителей стремительно удалялась с места аварии.

Когда мы почти добрались до спасательного истребителя, плазменный столб внезапно раскрылся веером, охватил поврежденные суда и превратился в малиново-розовый цветок с желтоватыми пестиками. Мда… венера-мухоловка космического масштаба… Еще несколько секунд – и от гоночных кораблей остались лишь жеванные куски металла.

Малиновая пасть радостно довершала дело…

Я аж вздрогнула от неожиданности, на долю секунды забыв обо всем, включая жаркую перепалку спасенных гонщиков, больше похожую на склоку продавцов на базаре. Внезапно горячая ладонь легла на плечо. Я резко обернулась к Фенту, и станх тут же убрал руку.

– Не бойтесь, взрыв до нас не дотянется. А трассу приведут в порядок.

Голос капитана меня озадачил, в нем звучала искренняя тревога и почти ласка. Совсем не подобающая в нашей ситуации. Начальник и подчиненная, куча грядущих дел, включая необходимость утихомирить спасенных. Фент заметил мое замешательство, издал странный звук – то ли вздохнул, то ли фыркнул и отвернулся.