Кроссовки нещадно жали пальцы, и те ныли, подвывая жалостной музыке моего живота. Опасаясь, что у меня будут и мозоли, и голодный обморок, я потянулась за полотенцем, чтобы дать уставшему телу хоть минутку отдыха, но зычный голос тренера продолжал выдавать жесткие команды:

– Еще! Сильнее! Еще! Последний раз!

Я ничуть не верила этим заманчивым обещаниям, потому что тренировка длилась уже больше получаса, и пусть я освоила пока не все тренажеры, но некоторые обманные приемы тренера раскусила. Это вранье – насчет «последнего раза», а на самом деле…

– Еще четыре! – крикнула тренер. – И еще последний! И еще восемь!

Ну вот…

А на самом деле тренировка в разгаре, и я умру на одном из тренажеров, так и не вернув себе прежние худосочные формы. Спасибо булочкам и копченой колбасе, спасибо газировке и пиву с рыбкой, спасибо шоколадному мороженому, спасибо моему бывшему, расставание с которым я заедала целый месяц, а потом так привыкла есть, что не заметила, как начала просто жрать.

И спасибо моему дню рождения, на который мама подарила мне полугодовой абонемент в спортивный клуб.

– Поздравляю! – осчастливила она меня сегодня утром и вручила пластиковую карточку.

В общем-то, это был даже не намек, а явный пинок. И когда самые близкие люди плюют на жалость к родному человечку и перестают тюкать заверениями, что любят тебя в любом облике, значит, ты довел не только себя, но и их.

Получив подарок, я изобразила улыбку радости, не поленилась найти весы в шкафу, а когда встала на них… чуть не упала в шоке. За два года, что мы с весами не виделись, показания выросли на двадцать килограмм! Двадцать!

Я подкралась к зеркалу и впервые за долгое время внимательно на себя посмотрела.

Это была я. И тем не менее далеко не я.

Я по-прежнему воспринимала себя молодой, в меру симпатичной и в меру стройной девушкой двадцати пяти лет. А сейчас увидела молодую, в меру симпатичную женщину неопределенного возраста и с весом в восемьдесят пять килограмм. Причем, килограмм пять весили приобретенные мною щеки. Другие вкладывали капиталы в недвижимость, в одежду и украшения, а я вложила в сало собственного производства, которое теперь предстояло вытапливать в шкварки.

Первым делом я отказалась от завтрака, по иронии оказавшимся яичницей с салом, а потом отрыла в своем безразмерном шкафу спортивную форму, кеды, захватила абонемент и отпинала себя после работы в спортзал. Я даже переоделась и мужественно взошла на эшафот, маскирующийся под орбитрек. Моего палача, то есть моего тренера, звали Ольгой. Улыбчивая такая, красивая, подтянутая… Она мило проводила меня в пыточную и начала терзать за все съеденное мною. Это было больно, потно и безнадежно.

– Еще! Даже если ты думаешь, что больше не можешь, сделай еще один раз и только потом остановись! – строго говорила она.

А я представляла, как вернусь домой, где меня дожидается праздничный торт, и недоумевала: кто украл моего улыбчивого тренера, заменив на этого подтянутого монстра?

– Еще! Не ленись! Не жалей себя! – звучали новые приказы.

Улыбка к тренеру вернулась только после экзекуции, через час.

Я сползла с последнего орудия пытки, а мой тренер, счастливо растянув губы, сказала, что я слабачка, что больше вряд ли вернусь в клуб, потому что сюда ходят только сильные люди. Так же с улыбкой она со мной попрощалась, всем своим видом показывая, что прощание навсегда, а я, даже не переодеваясь, захватила с собой одежду, в которой пришла, и выползла на свет Божий. Кое-как добрела до первой попавшейся лавочки, уже предвкушая, как сяду и отдышусь, и пожалею себя, и подуюсь на странного тренера, которая сделала все, чтобы я действительно не вернулась. Но к моему великому раздражению, лавка была занята.

Я повертела головой, но в потемках никаких других мест для сидения не наблюдалось, да и моим ногам было плевать на стеснение, они не задавались вопросом: «Как это, подсесть в таком виде к незнакомому красивому мужчине?» Они просто довели меня к лавочке и отказались пройти мимо.

Я села сначала на самый краешек, но потом обиделась сама на себя и расселась вволю. Как и мужчина. Мы вдвоем умудрились занять довольно много места. Но если он – за счет подкачанной фигуры, то я…

А, в темноте не видно!

Да он и не смотрит в мою сторону. Сидит, о чем-то своем думает и… пьет, что ли? На алкоголика не похож, одет хорошо – джинсы в обтяжку (жаль, что он сидит, уверена, есть на что глянуть), под кожаной курткой красный свитер (если мне не изменяет зрение в тусклом свете фонаря) и байкерские ботинки с рисунком рыжего огня от подошвы, а на глазах темные очки, будто ему вечерней темноты мало. На притоптанном снегу бутылка коньяка или виски, и точно не из дешевых. Изредка мой сосед по лавочке тянулся к бутылке, делал глоток и ставил бутылку обратно в снег.

– Что празднуем? – не знаю, что меня дернуло обратиться к нему.

Вообще, я предпочитала обходить пьяных стороной, а в последнее время и красивых мужчин сторонилась, а здесь как будто нашло что-то. Наверное, побочный эффект тренировки: тело в шоке, страхи растеклись лужицей пота на коврике, а лень и любопытство взяли верх над затуманенным разумом. Лень встать с лавки, а любопытно увидеть не только профиль мужчины.

– Празднуем? – усмехнулся он, не поворачивая головы, а рассматривая уже без темных очков снег, бутылку и звезды, подмигивающие через облака. – Пожалуй, можно и так сказать…

Я терпеливо выждала целую минуту, а потом мое терпение иссякло.

– Так что за повод? – переиначила я вопрос.

Мужчина, наконец, повернул голову, смерил меня взглядом, с усмешкой отвернулся и ничего не сказал. А я почувствовала, как накатывают обида, злость и раздражение и как горят щеки. Пусть этого никто и не заметил сейчас, а стыдно так, будто я на виду перед целой толпой и все кричат и показывают пальцем, мол, смотрите, такой красавчик, а она посмела заговорить с ним, небось, познакомиться хотела…

– Ты не в моем вкусе, – сказала я, поднимаясь и отряхивая брюки от снежинок.

Только сейчас я почувствовала морозный холод и ветер, и захотелось спрятаться в теплом домике, с чашкой кофе, куском оправданного торта и подальше от темных глаз этого мужчины.

– Ты думаешь, что я специально к тебе подсела? – я не могла остановиться, мне хотелось хоть чем-то уколоть его, вывести из себя, согнать с лица это спокойное выражение. – Я просто после тренировки, жутко устала… Я совсем не хотела с тобой познакомиться…

Остановилась, когда поняла, что начинаю оправдываться, махнула рукой и уже развернулась, чтобы уйти, когда мужчина спросил:

– А ты бы хотела со мной познакомиться?

И я никуда не ушла.

Развернулась к нему и подумала: а чем я рискую, если скажу правду? Щеки и так горят, утешиться тортом всегда успею – подумаешь, съем на кусок больше. А вдруг это шанс, который сам под ноги падает, а я ленюсь даже нагнуться?

Смерила незнакомца внимательным взглядом: фигура отменная, лицо привлекательное, с легкой щетиной, которая манила проверить ее на мягкость, глаза большие, пока непонятного мне цвета, губы… Ох, губы его манили меня куда больше, чем щетина.

Я милостиво махнула у него перед лицом кульком со своей одеждой, но мужчина даже не дернулся – не из пугливых, похоже, и не из нервных. Скрестила оборонительно руки на груди и сказала честно:

– Хотела бы. А что?

Он мгновенно утратил интерес к бутылке, снегу и звездам и поднялся. А я прикинула, что если я ему примерно по плечи, роста в нем не меньше метра восьмидесяти, и такой значительный шанс мне нравился все больше. Тем паче, пахло от него не выпивкой, а дорогим одеколоном с древесными нотками и силой, уверенностью в себе. В общем, его запах был полной противоположностью моему сейчас. Я даже невольно качнулась вперед, но его следующий вопрос приморозил меня к месту:

– И что ты готова для этого сделать?

– В каком смысле? – я качнулась обратно.

– В прямом.

Он говорил четко, будто и не пил вовсе, и взгляд его был не замутненным и таким внимательным, что притвориться дурочкой и пойти на попятную без того, чтобы он ни о чем не догадался, было трудно.

– Ты хотела бы со мной познакомиться, но что ты готова для этого сделать? – терпеливо переспросил незнакомец. – Молчишь. Может, ты хочешь этого не больше, чем сбросить лишний вес?

– Я хочу похудеть! – возразила я обиженно. – И похудею! Я сброшу эти двадцать килограмм, ясно?

– Двадцать? – недоверчиво переспросил незнакомец.

– Да, – как можно уверенней подтвердила я, хотя чувствовала, что с цифрами погорячилась.

– Хм… – мужчина обошел меня по кругу и снова остановился напротив. – А давай так…

– Как?

– Ты хочешь со мной познакомиться. И ты хочешь похудеть. Верно?

– Верно. И что?

– У меня есть предложение.

– Соблазнительное?

– Пока просто заманчивое.

– И какое?

– Сколько ты весишь сейчас?

– Восемьдесят пять.

– Отлично.

– Думаешь?

Я тоже перешла на «ты»: разница в возрасте у нас лет пять, наверное, да и то это я в курсе, а мой внешний вид легко эти пять лет мне накидывает.

– Нет, – усмехнулся мужчина, – я думаю, что при твоем метре с кепкой ты должна весить около шестидесяти, плюс-минус. Отлично то, что ты не юлишь: терпеть этого не могу в женщинах.

Я хотела поправить «женщин» на «девушек», но снова вспомнила свое утреннее отражение в зеркале и благоразумно промолчала.

– Предлагаю пари… Пари иногда приносят счастье… – усмешка мужчины стала какой-то грустной. – Ты хочешь со мной познакомиться. Я не против. Я скажу, как меня зовут и оставлю свой номер мобильного. Я даже буду ждать твоего звонка, но…

Нереально, и такое ощущение, что выпила я, а не он, потому что я стояла и выслушивала весь этот бред. Видимо, мое любопытство окончательно задавило здравый смысл.

– …Но ты позвонишь, когда скинешь пять килограмм, – добавил незнакомец.

– Всего-то? – хмыкнула я.

– Для начала, – добил мужчина, наслаждаясь произведенным эффектом. – Ну как? Если согласна, давай свой телефон – я внесу номер. Если нет…

Словно со стороны я видела, как лезу в сумочку за телефоном, как длинные мужские пальцы, предварительно пролистав весь мой список контактов, вбивают номер и как губы, о которых я неприлично мечтала, прикасаются к моей щеке обжигающим холодом.

– Это для стимула, – усмехнулся мужчина и, забыв не только о бутылке в снегу, но и обо мне, развернулся и зашагал прочь.

– Бред какой-то, – пробормотала я и поспешила на остановку – скорее к маме, которая ждет, и к чашке горячего кофе с тортом.

Пока я шла, все пыталась проснуться. Ну не могла эта история случиться на самом деле. Не могла!

Но я уже и на остановку пришла, уже и к дому доехала, и даже на лифте поднялась, а все не просыпалась. Значит, это было на самом деле…

– Лер, ну наконец-то! – радостно встретила у двери мама. – Давай, переодевайся скорей, и жду тебя на ужин.

Я отдала маме свою куртку, и голод погнал меня спешно переодеваться. К черту этого незнакомца! К черту его дурацкое пари! К черту спортзал! Я хочу есть и буду!

Но, пробегая по коридору обратно к кухне, я резко притормозила у зеркала. Голод просил, умолял, приказывал, а я смотрела на свои раскрасневшиеся на морозе щеки и понимала, что если я сейчас поддамся, если продолжу жрать, не будет в моей жизни таких обалденных незнакомцев. Будут те, кто сделает мне одолжение. Или даже те, кто полюбит. Но где шансы, что их полюблю я? Или хотя бы заинтересуюсь ими, как этим незнакомцем?

Кстати, не пора ли нам познакомиться?

Я достала из сумочки мобильный, пролистала адресную книгу и нашла в ней новое имя. Ну, теперь-то понятно, почему он о счастье говорил. Его имя само по себе означает «счастливый». Я мысленно повторила его несколько раз, но понравилось оно мне, только когда я произнесла его вслух.

– Макар, – тихо произнесла я. – Ма-кар, – повторила по слогам, словно пробуя на вкус, привыкая.

И вкус мне понравился. Очень.

Отказавшись от ужина, я выпила пустой кофе, долго не могла уснуть, выслушивая искушающие советы желудка подкрасться потихоньку к холодильнику, но не сдалась. Впервые за долгое время я была уставшей, растерянной и все же жутко довольной собой.

Как там говорил Макар? Некоторые пари приносят счастье?

Проверим…

Глава № 2

Утром я прислушалась к своим ощущениям, поняла, что проснулась раньше, чем мое чувство голода, и возликовала.

У меня все получится! Я похудею! Легко! Ну, пять первых кило точно без проблем сброшу, а потом втянусь, вдохновлюсь результатом и быстрыми темпами верну себе прежнее отражение!

На зеркало я взглянула немного надменно, уже предвкушая и смакуя момент, когда избавлюсь от темноволосой толстушки, рассматривающей меня с не меньшим любопытством.

Если сбрасывать, к примеру, по десять кило в месяц…

Да хотя бы по семь, как это сделала наш секретарь Марина…

Тогда на мое превращение из гусеницы уйдет всего четыре месяца. А там как раз начнется сезон сарафанов, женственных платьев, высоких каблуков и купальников.

Как раз… Я бы даже сказала – «как на заказ».

Пряча радостную улыбку, я отвернулась от своего отражения, быстро привела себя в порядок, переоделась и поспешила ускользнуть из дома с появлением первых соблазняющих ароматов, которые манили на кухню. Желудок попытался воззвать к моей совести, но я проигнорировала его возмущение. Ничего, утешала себя, мне бы только две недели продержаться, пока мама в отпуске, а потом она выйдет на работу и у нее не будет столько свободного времени, чтобы тратить его на готовку.

– Куда так рано? – услышав мои передвижения, мама выглянула в коридор.

– Мам, работы много, – жадно вдохнув запах блинчиков, попыталась я уйти от неловких объяснений. – Я же тебе говорила, что мы водителя нового ищем. Вот, дали объявление в инете – теперь ждем.

– И что? Хочешь сказать, у вас там очередь собралась? – не поверила мама, прекрасно зная, где я работаю и какую зарплату наш шеф готов платить сотрудникам.

За такую сумму я приходила к десяти и уходила строго в шесть, наша менеджер Светлана вплывала в офис к одиннадцати, а секретарь Марина щадила себя и появлялась не раньше двенадцати, когда телефон начинал подавать хоть какие-то признаки жизни и была вероятность, что заглянет шеф. Шеф платил себе больше всех, но на работу являлся не раньше часа и в редкие дни недели.

Так что да, мое рвение поработать в восемь утра выглядело неправдоподобно. И мама справедливо ждала честного ответа, вот только… Признаваться в том, что я решила худеть, было как-то неловко. Не знаю почему. Вроде бы наоборот, все правильно делаю, и мама сама мне абонемент в спортклуб купила, но… Неловко, и все тут. А вдруг не получится?

Так-то я просто пухлая. Пухлая, потому что запустила себя, разъелась. А если не выйдет похудеть, я буду пухлой потому, что слабачка. Усугублять свое состояние еще и депрессией мне не хотелось.

– Мам, мне правда пора, – изобразила я котенка-милаху.

– Уйдешь без завтрака? – родные глаза прищурились, взглянув с пониманием. – Лера, голодовка – это не выход.

– Я куплю что-нибудь в обед.

– Что-нибудь – тоже не выход, – вздохнула мама, но поняла, что сейчас меня не переубедить, и не стала настаивать. – Хорошо, давай поговорим вечером.

Я кивнула и выскользнула из квартиры. Улица встретила зимним холодом, заставив задуматься на пути к остановке, что хорошо бы купить что-нибудь потеплее. И покрасивей. Потому что куртка – это, конечно, удобно, но ей уже несколько лет, а у меня новые, такие грандиозные планы…

Внутри все бурлило от нетерпения, хотелось начать хоть с каких-нибудь перемен, поэтому обновление гардероба запланировала на ближайшие выходные. Три дня потерплю эту куртку, что ж поделать! Три дня ничего не значат.

Успокоила себя, накинула капюшон и, подгоняемая попутным ветром, поторопилась к маршруткам.

На работу ожидаемо прилетела раньше всех, так же ожидаемо не нашла ни одного отзыва в инете на нашу вакансию. Начала обзвон кандидатов сама, но, узнав о размере зарплаты, никто не хотел даже слушать о том, какой у нас дружный и веселый коллектив.

– Девушка, – сказал один из водителей с нескрываемым упреком, – если вы получаете такую же зарплату, как предлагаете мне, понять не могу: почему у вас радостный голос?

– Хорошее настроение, – честно ответила я. – А еще читаю ваше резюме и понимаю, что вы нам на сто процентов подходите.

– Не хочется вас расстраивать, вы вежливая, приятный голос и все такое, но простите, даю сто процентов, что не приеду.

Получив еще с десяток отказов, я с чувством выполненного долга отложила кадровые дела. В конце концов, кадровые вопросы – это нагрузка, от которой я в свое время не смогла отказаться, а работаю я вообще-то бухгалтером. И так как бухгалтера в основном усердствуют примерно неделю – во время отчетов, я открыла профильный журнал и углубилась в чтение.

Надо было немного успокоиться до прихода остальных сотрудников, а то, глядя на меня, они могли придумать нечто нереальное – типа, что мне единственной из всего коллектива удалось выбить надбавку к зарплате. А это не удалось даже Марине!

Я говорю «даже», потому что у Марины уже почти год роман с нашим шефом, и, казалось бы, ей проще всего повысить размер своего оклада. Но она совершила такую же ошибку, как я когда-то. Я позволила навесить на себя кадровые вопросы, не обговорив условий. А она, не обговорив условий, стала любовницей шефа.

Теперь же поднимать эти вопросы было бессмысленно. Шеф знал, что я справляюсь и за такое вознаграждение. Марина же успела ему внушить, что у нее к нему чувства. А шеф…

Шеф умел и любил экономить.

Канцелярский, иногда зубодробительный язык, которым были написаны статьи в журнале для бухгалтеров, сделал свое дело, и я смогла унять радость. Так что когда к одиннадцати в офис вплыла Светлана, она спокойно поздоровалась со мной, сделала нам по чашке чая и утомленно опустилась на стул.

– Не знаю, Лер, – сказала она, поглаживая свой плоский живот через полупрозрачную кофточку, – как я выдержу еще восемь месяцев? Мне даже ходить уже тяжело! Ты же видишь…

Откровенно говоря, за этот месяц я успела заметить только смену походки Светланы (она стала более плавной, ленивой), но расстраивать ее не захотела. Все-таки она в положении. Я знала это из ее слов, а шеф даже тест видел.

Зачем она ему показывала его, понятия не имею. Марина, узнав об этом, решила, что ребенок от шефа, и даже попыталась обидеться, воспользовавшись моментом, но у нее не вышло. Я ведь уже говорила, что шеф умел и любил экономить. Потратиться на дорогой подарок в искупление навязываемой ему вины, он и не подумал, а вот Марине пришлось постараться, чтобы вернуть его расположение.

Она даже у меня совета спрашивала – как у старожила этого офиса. За четыре года, что я здесь работаю, я, конечно, успела заметить, что шеф любит сладкое и вообще поесть. Об этом и сказала. В итоге целую неделю шефу не пришлось тратиться на еду. Марина очень старалась угодить, и у нее получилось задобрить любовника.

Зачем ей шеф? Хороший вопрос. Не уверена, что ответ на него знает сама Марина. Если шеф и делал ей какие-то презенты, то незаметные – ни новой квартиры, ни первой машины у нее за время романа не появилось. Поэтому расчет какой-то сомнительный. Любовь? Ну, разве что внезапная и безоглядная! Потому что их отношения из рабочих в близкие перешли буквально за несколько дней. При этом шеф вел себя с Мариной довольно холодно, если не сказать безразлично, а она этого словно не замечала. Как и восхищенных взглядов сотрудников из других компаний, которыми те неизменно ее провожали.

Вот и сейчас дверь открылась, пропуская Марину в наш офис, а в коридоре за ее спиной замерли двое мужчин.

– Доброе утро, – ничуть не смущенная тем, что часы показывали двенадцать, Марина вошла в офис и бессердечно закрыла дверь перед носами поклонников.

– День, – кивнула вошедшей Светлана и сделала вид, что пытается разобрать документы в лотках, но быстро устала притворяться и только смахнула с них пыль.

– Привет, – отозвалась я, присматриваясь к Марине, чтобы вдохновиться живым примером.

Невысокая, стройная брюнетка – она никогда не была такой пухлой, как я, но около полугода назад решила похудеть еще больше и резко сбросила семь килограмм. Как по мне, ее прежний облик был гораздо привлекательней, но… Она старалась явно не для меня. И потом, мое дело – не придираться, а еще раз усвоить, что это возможно. Даже худые худеют, а мне с таким ощутимым запасом должно быть гораздо легче!

День тянулся в обычном режиме. Светлана общалась с клиентами, собирая заказы на завтрашний вывоз, я обзванивала немногочисленных должников, Марина несколько раз пила кофе. Все было привычно и скучно. Но потом Марина сходила в ближайшее кафе, купила ванильную булочку, и у меня резко испортилось настроение.

Голод…

Никогда не думала, что мне придется столкнуться с ним и что я буду готова сдаться немедленно. Я смотрела в монитор, принимала звонки, звонила сама, но отвлечься не получалось.

Мысленно я представляла, как подрываюсь и выхватываю булочку из рук Марины. Я отчетливо понимала, что у меня все шансы отвоевать еду, потому что у нас разные весовые категории и сработает эффект неожиданности, но…

Я налила себе из кулера стакан воды и успокоилась. Этого времени Марине хватило, чтобы доесть свою сдобу. Я медленно выдохнула, налила еще один стакан воды, как вдруг…

– Закажу себе пиццу, – решила Светлана, а в ответ на мой возмущенный взгляд пояснила. – Это не я хочу. Это просит ребенок. К тому же до конца рабочего дня еще целый час.

Час?! Я бы так не сказала. Когда пиццу доставили и по офису разнеслись запахи специй и колбасы, я поняла, что до конца рабочего дня целая вечность!

– Всем до завтра, – попрощалась я, когда часы показали шесть и сия пытка окончилась.

Домой не шла, а летела. Буквально облизывалась, представляя мамины блинчики, которые наверняка остались. А еще у нас была моя любима колбаса. А еще… Да все равно что еще, но что-нибудь обязательно в холодильнике обнаружится! Еда во всех вариациях – других картинок в моем мозгу не возникало! Мне не терпелось поскорей добраться до дома, меня просто колбасило, и, выйдя из маршрутки, я любовно посмотрела на горящие светом окна родной квартиры и поспешно ступила на дорогу.

К сожалению, слишком поспешно, не учтя того факта, что для многих водителей мигающий желтый цвет – это то же самое, что и зеленый.

Визг тормозов. Я едва почувствовала холодное касание чего-то твердого к своему бедру. Недоуменно оглянулась на машину, которая остановилась впритык ко мне. И лишилась слов.

– Идиотка! – зато их явно хватало водителю машины, который высунулся в окно. – Корова толстая! Что, за щеками ни черта не видно? Глаза разуй!

– Виталик, успокойся, – попросила симпатичная девушка, сидящая на соседнем сиденье. – Все ведь хорошо.

– Да из-за этого бегемота в старом кафтане…

– Виталик, я прошу тебя, – снова вступилась девушка.

– Свободна! – рявкнул мне водитель.

Но я не могла даже пошевелиться. Так и стояла боком к машине, чувствуя, как ноги слабеют, а на глаза наворачиваются слезы.

Нет, плакать нельзя…

Уж точно не по этому поводу…

– Уйди с дороги! – снова высунувшись из окна, прикрикнул водитель. – Эй, недоразумение!

Не знаю, откуда взялись силы, но я накинула капюшон поверх шапочки, чтобы скрыться от света фар и все-таки смогла сделать несколько шагов к тротуару. Наградив меня еще парой «лестных» эпитетов, водитель посигналил и уехал. А я не выдержала и обернулась, глядя вслед Пежо 301, цвета бронзового металлика.

Вот значит как…

Я узнала и машину, и водителя. Естественно, узнала. Потому что это именно я три года назад выбирала в салоне эту машину, а будущий водитель этой машины – Виталик Огнев – обещал, что отныне я могу навек забыть о маршрутках и что катать в этой машине он будет только меня.

– Клянусь, Лерка! – говорил он, покрывая мое смеющееся лицо горячими поцелуями. – Лишь ты… одна в целом мире… Никто, кроме тебя, мне не нужен… Люблю тебя… Клянусь, ты слышишь меня?

– Да, – не менее страстно отвечая на его поцелуи, таяла я.

И тогда действительно верила. Всем словам. И всем клятвам. У меня не было ни одной причины не верить. Но теперь в его машине другая девушка, а я для Виталика Огнева не любимая и не одна в целом мире, а недоразумение и корова в старом кафтане.

Даже голод пропал. И тут же нахлынуло желание оправдать слова бывшего возлюбленного.

Корова? Недоразумение?

Отлично!

Да, я такая…

Кажется, с моего дня рождения остался нетронутым торт?!

1 2 3...6 >

На страницу:

Перейти

1 из 6