Тонкие грани чувств

– Не думал, что где-то ещё остались фотографии, – Иван, сидя в кресле, задумчиво крутил в руках утренний снимок, а я не решалась нарушить тишину, разбавленную треском камина, поэтому, просто стояла в дверях, – Тогда я был совершенно не в себе, отправил сына к теще, велел найти и выбросить все, что могло напомнить о супруге. Горячка. Сейчас так не поступил бы.

– Она болела? Почему ее не стало так рано? – поставила кофе на столик и спросила, затаив дыхание, готовясь к любой реакции, без всякой надежды на ответ.

– Наина вышла за меня замуж уже беременной от другого мужчины. Она была очень молода, испугана и, послушавшись мать, скрыла этот факт. Сейчас я понимаю, что это было первостепенной причиной, по которой ее родителей позволили случиться мезальянсу, – я перестала дышать, замерла, превратилась в слух, впитывая в себя каждое слово, – А в один из дней, когда Ромка свалился в колодец, распарол ногу и ему необходимо было переливание крови, потому что нашли искателя приключений не сразу, выяснилось, что его группа крови не совпадает ни с моей, ни с группой Наи. Тогда ее и прорвало. С сыном все обошлось, а у жены желание родить общего ребёнка переросло в навязчивую идею. Ничего не получалось, именитые врачи не помогали, а ждать, терпеливо продолжать лечение Наина не хотела. Вбила себе в голову, что на день рождения подарит мне положительный тест. Самовольно увеличила дозу таблеток втрое и просто отравилась… Почки не справились, – мужчина судорожно выдохнул, будто сдулся, как воздушный шарик. Провёл обеими руками руками по голове, ерша волосы, и снова выдохнул, – Я не знал. Понятия не имел, что творилось у неё в душе, был слишком занят работой, желанием доказать тестю, что я все могу…

Я сама не заметила как оказалась сидящей возле его ног перед огнём, положив голову на ручку кресла, словно домашняя кошка. Он перебирал мои волосы, пропуская пряди через пальцы, и выворачивал на изнанку самые проржавевшие уголки души. А мне до ломоты в суставах хотелось его обнять, пообещав, что никто и никогда не узнаёт о сегодняшнем вечере, пусть выговорится, отпустит прошлое. И начнёт, наконец-то, жить заново. В порыве охватившего меня сочувствия, поймала его руку и прижалась губами к ладони, вложив в этот поцелуй всю нежность, на которую была способна. Но мужчина вдруг резко отдернул руку и вскочил с кресла, подхватив меня за плечи следом за собой. Впился безумным, отрешённым взглядом в мое лицо, а я заметила, как дёрнулся его кадык, и сердце ускорило темп.

– Тебе пора спать, – легко, но уверенно оттолкнул меня в сторону. Обошёл стол и встал у противоположного края, выстраивая физическую преграду между нами, – Завтра насыщенный день, будь готова к девяти утра.

– Спокойной ночи, – понимая, что мне и так сегодня позволили больше чем положено, не пыталась задавать вопросы.

Подобрав с пола резинку для волос, подошла к двери, но в последний момент что-то заставило меня обернуться у порога.

– С днём рождения, Ваня, – прошептала чуть слышно, давая шанс проигнорировать поздравление.

– Спасибо, Алиса, – голос мужчины прозвучал ровно, без намёка на эмоцию, но я знала настоящую цену этого ответа…

Роман

Весь вечер ощущал себя чертовым баобабом, пока Света висла на мне, как самка обезьяны, и, поигрывая кольцом, представляла десятой по счету подруге. Элене, кажется? Да что ж за гадство! Я просто задыхался, ее руки оплели меня проводами по каждой конечности и уже начали туго сдавливать горло запахом сандала на запястьях, когда мое терпение лопнуло. Плюнув на все правила приличия, начал пить. Чтобы сегодня лечь с ней или с любой другой бабой в постель, ни о ком больше не думая, я должен быть алкогольно невменяем. Ну и куда же подевалась вся сексуальная решимость, а? Пусть подруга скажет мне спасибо, что я вёл себя учтиво и прилично три последних часа, даже согласился на короткую фотосессию с журналистами возле пресс вола. Все-таки, не каждый день наследнице самой крупной сети АЗС по стране исполняется тридцатник. Отулыбавшись очередным прибывшим гостям, понял, что мне срочно надо прогуляться по свежему воздуху, иначе испорчу не только праздник, но и многие деловые отношения. На террасе ресторана было немноголюдно, в углу уединилась влюблённая парочка, и следом за мной вывалились покурить два пьяных мужика из соседнего зала. Тот, что повыше ростом, минуту шарил по карманам, достал пачку сигарет и угостил приятеля.

– А зажигалка где, Егорыч? – поинтересовался тот, что ниже.

– Так ты ж в пиджак себе сунул. Во, давай сюда, – глубоко затянулся, раскуривая сигарету, – Скучновато здесь. На прошлой неделе Славка днюху в клубе отмечал, вот где жара. Погоди, ща фотки покажу, – достал смартфон и привалился к стене, – Смотри, брюнеточка хороша была, жалко, что трахнуть их нельзя. Прикинь, не принято у них. А вот рыжая…

– Я бы рыженькую натянул, сиськи хороши… – протянул второй мужик.

Стараясь абстрагироваться от пьяного трёпа, отошёл подальше и, облокотившись на парапет, вглядывался в ночную Москву. Около входа в ресторан вереницей толпились люксовые бренды автомобилей. Из них вальяжно ступая на ковровую дорожку, выползали «чёрные галстуки» в дорогих костюмах и помогали выйти своим явно скучающим спутницам. Лицемерный террариум. Хочу ли я такой жизни через двадцать лет? Чтобы вот так приехав с женой, возможно, с женщиной, подарившей мне детей, в ресторан, надраться до зелёных соплей и обсуждать молодых любовниц? Почему не останавливаю Свету, не пресекаю расползающиеся слухи о нашей помолвке? Бред. Чем я лучше их всех? Отец прав. У меня блестяще получается делать вид, что ничего не происходит. Блефуя, мелочно прятаться под столом, как маленький одинокий мальчишка, мир любви которого рухнул в один день, не явью, а щемящим холодом оставив после себя только бесконечный список глаголов с приставкой «должен». И даже гребаные пять лет не помогли, я так и продолжил двигаться импульсами, исключительно по инерции, злясь и пытаясь подмять под себя, под привычный уклад все, что попадалось на пути. Не делая пауз, не спрашивая себя, чего я хочу на самом деле. И тут уже не обвинишь окружающих, ты – свободен. Пожалуй, покупка клуба – единственное решение, которое принесло искреннее и полноценное удовольствие. А эта зараза, мать ее, Алиса… Сердце съежилось, противно засвербело, запуская по грудной клетке, как по воде, обжигающие круги и принося в голову простое осознание того, что мне жизненно необходимо получить от девчонки ответ, почему она выбрала не меня. Я просто не смогу двигаться дальше, не смогу ее забыть. Она незримо будет третей в моей постели, с кем бы я не был.

– Рома, куда ты пропал? – неожиданно на мою спину ложится рука именинницы. Черт, так задумался, что не заметил, как она подошла, – Мы решили продолжить в клубе, поедешь с нами?

– Извини, – снимаю с себя ее ладонь без сожаления, – Завтра рабочий день, мне пора ехать. Отдохни хорошо, – целую растерянную девушку в щеку и быстро возвращаюсь в здание ресторана.

– Ты – гад, Фетисов, слышишь меня! – шипение именинницы настигает уже в дверях.

Слышу, все знаю и ничего не могу предложить взамен.

Утро следующего дня было гадостным по определению, и неудачная попытка напиться тут совершенно не при чем. Мне всю ночь снилась ОНА. Красивая дрянь. Чёртово наваждение. Утренний, до боли каменный стояк заставил сильно пожалеть о том, что вчера решив сыграть в благородство, не притащил с собой в постель женское тело. А ровно через час я снова увижу ее. С ним. Без возможности прикоснуться. Зашвырнув в стену подушку, скатился с кровати сразу в упор лежа. Отжимался долго, остервенело, пока икры не скрутило судорогой. Ледяной душ и чашка отвратительно горького кофе без сахара немного привели в чувства. Я был почти готов пережить ещё один день, по крайней мере я так думал, пока не зашёл в комнату переговоров и не увидел, как отец что-то шепчет Алисе на ухо, а она делает пометки в планшете. И вообще, где б*лть долбаный Тимур. Почему отец таскает с собой ее вместо личного помощника? Хотя вопрос «почему» отпал после первой Алисиной улыбки. Девушка одним своим присутствием снижала градус любого каверзного вопроса, опытный махинатор знал, как дезориентировать оппонента. Меня же выбивало из колеи каждое ее движение. Сводили с ума нежные запястья, тонкие пальчики, которыми она скользила по экрану рабочего девайса. Я, как особо опасный маньяк, отсчитывал ее пульс по бьющейся венке на шее, борясь со звериным желанием прикусить нежное место…

– Роман Иванович! – от прикосновения к руке вздрогнул, – Простите, Роман Иванович, – секретарша Юлечка сразу «потухла» от моего хмурого взгляда, – Я только хотела уточнить, что вы будете, – попятилась назад, – Чай или кофе?

– Кофе. Двойной.

– Я поняла, простите, что отвлекла вас, – где ж отец откапал эту малахольную? Видимо, выбирал из тех, что не лезли в постель.

Хорошо, что после обеда мы все-таки покинули офис и отправились с ревизией на три ближайших завода. К нашей делегации постоянно добавлялись новые люди. Технологи, геммологи, маркетологи, директора с бесконечным ворохом документов, решение вопросов которых приходилось брать на себя. Спустя четыре часа голова гудела от информации, а желудок требовал выделить ему что-то существеннее кофейного допинга. Поэтому, вендинговый автомат с шоколадками, стоящий на лестнице между этажами, был воспринят организмом, как долгожданное благо, а батончик Сникерса растерзан прямо на месте. Забрав у дизайнеров распечатки ещё не утверждённых моделей последней коллекции, наткнулся в цехе моделирования на Алису. Она стояла возле 3-D принтера и завороженно наблюдала, как в маленькой коробке из тонкой струйки пластика рождается кольцо.

– Хочешь такое? – она замерла, но не обернулась. Не удержавшись от соблазна, подошёл к ее спине вплотную, впуская в лёгкие обостряющий все рецепторы запах. Ее запах.

– Красивое, – выдохнула девушка, и я заметил, как ее кожа покрылась мурашками.

Потеряв всякий стыд, крепко стиснул хрупкие плечи. Цепляясь за гладкий шёлк кремовой блузки, провёл шершавыми ладонями вверх и перекинул волосы через плечо, открывая себе доступ к желанному островку кожи за ушком.

– Если бы я подарил его тебе… Чтобы ты мне ответила? – дыхнул горячим дыханием в шею, с удовольствием ощущая под пальцами вибрации, бегущие по позвоночнику девушки вниз, – Ты дрожишь…

– Будет лучше, – голос Алисы сорвался, – Если ты задашь этот вопрос своей невесте. Думаю, что ей оно понравится… – в соседнем помещении послышались голоса, и она отпрянула от меня, как от прокаженного.

– Мы не договорили… – от досады, что нас прервали, угрожающе скрипнул зубами.

– Мне нечего тебе сказать, – прошептала и, вздёрнув подбородок, процокала шпильками к двери, которая открывшись впустила в цех двоих громко спорящих людей.

За ужином турецкие гости сообщили, что остались полностью удовлетворены работой предприятий, и они не видят смысла затягивать визит дольше завтрашнего дня. Поэтому, окончательное решение об утверждении кандидатов на управляющие позиции состоится на обеденном совещании.

– Ром, подожди! – отец с задумчивым видом задержал меня в коридоре ресторана, – Мне звонила твоя бабка. Она всерьёз собралась прилететь и присутствовать завтра на заседании.

– Я думаю, что она не станет мешать. Но в любом случае с ней поговорю.

– Добро. Проводишь гостей до отеля? Я отвезу Алису домой, она с непривычки еле на ногах стоит.

– Не вопрос, – отец с благодарностью хлопает меня по по плечу и идёт в гардероб, а я обреченно смотрю через стеклянную дверь, как он помогает Алисе надеть пальто, помогает поправить волосы, и она с улыбкой берет его под руку.

Что ж за долбаное бл*во! Где в жизни я так знатно успел накосячить, что заслужил этот медленный, кропотливый суицид? Может быть, я просто до конца не верю, что у отца это всерьез, и жду, когда он сам бросит девушку? Точно, беременности или кольца на ее пальце не хватает, чтобы подтвердить масштабность задницы, в которую я попал. Кого больше хочу? Брата или сестричку? Сука! Чуть не взревел в голос, но вовремя опомнился. Как раз в тот момент, когда на меня подозрительно стали коситься люди. От греха подальше, дождался пока Алиса с отцом сядут в машину, и только после этого вышел на улицу из ресторана.

Алиса

– Почему ты не раздеваешься? – скинув с ног ботильоны на шпильке, с удовольствием ступила на мягкий ворс ковра и стала расстёгивать пальто.

– Я сегодня заночую в городе. Накопились дела, и завтра рано утром прилетает бывшая теща, мне стоит встретить ее лично, – отстегнул от связки ключей небольшой телефон с кнопками и протянул его мне, – Это рация, совмещённая с пультом управления. Красная кнопка – экстренный вызов охраны, зелёная – связь, если что-то потребуется, ребята привезут необходимое в любое время суток, остальные клавиши открывают шлагбаумы, калитки и двери, – заметив мое замешательство, вложил пульт в мою ладонь уже более настойчиво, – Тебе нечего бояться. Утром за тобой заедет водитель и мы где-нибудь позавтракаем.

– Хорошо, спасибо, – по всем разумным доводам я должна бы была сейчас испытать радость и облегчение от его решения. Но мне разом стало грустно и одиноко. Как будто от меня отказался ещё и он. А может быть, у Ивана просто свидание с женщиной, и он не собирается говорить об этом мне? – Тогда желаю тебе хорошего вечера, – стараясь сохранить равнодушный вид, повесила пальто в шкаф и улыбнулась дежурной улыбкой.

– Ты сегодня хорошо справилась, Алиса, – хозяин дома внимательно посмотрел в мои глаза, и мне показалось, что он прочитал каждую эмоцию, которую я старалась спрятать, – Может быть, пришло время сменить танцы на что-то более серьезное?

– В клуб теперь я не вернусь в любом случае, – эта мысль была неприятной, но пока ещё не стала осознанной, – Получу диплом и попробую устроиться по профессии.

– Обсудим это завтра после совещания, – приподняв руку, посмотрел на часы, – Сейчас мне уже пора ехать. Если что, звони, не стесняйся, – взялся за ручку двери, но в последний момент, видимо, не выдержав моего растерянного взгляда, в два широких шага сократил расстояние между нами и, уверенно притянув к себе за шею, поцеловал в лоб, – Так будет правильно, девочка. Поверь, – резко выпустил из захвата, щелкнул брелком сигнализации и вышел из дома, оставив меня ошалело стоять в прихожей.

То, что отношение ко мне изменилось, я почувствовала ещё утром, но логично списала это на вчерашнюю дозу откровений. Решение же не ночевать со мной в одном доме не вписывалось вообще ни в какие рамки. Неужели, соблазн переспать со мной на столько велик? Да ну, бред какой-то. Иван просто не способен взять женщину силой, к тому же, такая возможность со мной у него уже была. Господи! С этими мужчинами можно сойти с ума! А как после грубостей и хамства объяснить сегодняшнее поведение Ромы? Он совсем не опасался, что нас увидят, вёл себя, будто одержимый желанием идиот. Да, а потом равнодушно смотрел на ухаживания отца. Стоп! С Ромой я все сделала единственно правильно! Лучше вообще перестать думать и анализировать. Предугадать этих двух загадочных мужчин я все равно не смогу.

Стоит принять ситуацию, отдохнуть и, наконец-то, выспаться.

Поднявшись в свою комнату, скинула одежду на кровать, подключила телефон к акустической стстеме и, пощёлкав подгрузившиеся из интернета папки с музыкой, сделала выбор в пользу романтической подборки. Тишину разбавили первые аккорды «Insatiable» Даррена Хейза. Предвкушая удовольствие от звуков голоса австралийского певца, сделала звук громче, включила воду в душевой кабине и подставила уставшее за день тело под тёплые струи. Только сейчас, полностью расслабившись, поняла на сколько сильно морально истощена от событий последних дней. Надо попробовать поговорить с Иваном, возможно, он согласится принять меня на обычную работу. Его иностранные гости завтра уезжают, а значит, держать меня рядом оставшийся срок договора, смысл отпадает. Окинув взглядом баночки на полке, выбрала гель для душа с изображением персика на этикетке и не ошиблась, запах оказался очень приятным. Щедро налила ароматное мыло на мочалку, и взбив в пышную пену, провела шершавой губкой по шее и плечам.

«Turn the lights down lowTake it off let me show»(Выключи свет, разденься,Позволь показать)

Подпевая артисту, коснулась мочалкой груди, потёрла, чуть задевая напряженные соски, и поняла, что задержалась на этой части тела дольше положенного. Приятно, черт возьми, интимные ласки – это очень приятно. Удовольствие импульсом тока пробежало по животу и отдалось разрядом в требующем прикосновений лоне.

«My love for you is insatiableTurn me on never stop»(Что в своей любви к тебе я ненасытен.Заведи меня, не останавливайся)

И хотя бы самой себе стоит признаться, что мое бушующее возбуждение – это заслуга младшего Фетисова. Ведь только рядом с ним я превращаюсь в наркоманку, ищущею спасительную дозу внимания, и совершенно не задумываясь о последствиях, была готова сегодня отдаться Роме прямо на чужом рабочем месте, если бы нас не прервали. Потому что мечтаю сейчас именно о нем, потому что ни один мужчина до него не отключал во мне инстинкт самосохранения быстрее алкоголя.

Wanna taste every dropMy love for you is insatiable(Я хочу вкусить все до последней капли.В своей любви к тебе я ненасытен)

Бестыдное сумасшествие! У него уже есть невеста, и сейчас, возможно, он занимается с ней сексом. Вот так! Выключаю горячую воду, и взвизгнув от неожиданности, стою пару секунд под ледяным дождем.

Дробно стуча зубами друг об друга, заворачиваюсь в широкое белое полотенце и в совершенно скверном расположении духа стираю с зеркала ладонью запотевшую полоску, мешающую увидеть отражение. Удивительно, но макияж остался на месте, а у волос намокли только кончики. Бабушка говорила, что я очень сильно похожа на свою мать, особенно цветом волос. Но почему-то фотографий в доме было всего три. На одной запечатлён день бракосочетания родителей, на второй – мама с папой вместе сидят в походной палатке, а третья – из роддома с белым ажурным свёртком. Ну и что же я у вас получилась такая красивая и такая несчастная! Психанув, дернула из прически шпильки, и темные тяжёлые локоны рухнули на мои голые плечи. Как я не старалась выпрямить завившиеся от влаги волосы при помощи фена с расчёской, у меня ничего не вышло. Достала из шкафа шёлковый пеньюар и одела его ещё на чуть влажное тело. Раз в доме я сегодня одна, то могу позволить себе ходить в том, в чем хочу. Вот сейчас пойду, выберу себе какую-нибудь книгу из библиотеки и с бокалом вина окунусь в художественную реальность на пару часов. Долго стояла перед книжными полками разрываясь от многообразия классической литературы и современных бестселлеров, но всё-таки мой выбор пал на подарочное издание «Собора Парижской Богоматери». Кожаный переплёт без единой царапины с золотым тиснением и металлическими вензелями, плотные, ещё пахнущие типографской краской страницы, легкий, едва уловимый треск при открывании – все признаки говорили о том, что я – первый читатель у классического шедевра, заключённого в помпезную обложку. Меня сразу же захватило щемящее чувство чего-то великого и прекрасного, и это ощущение было в каждой реплике героев, в каждом их действии, в каждом дотошно-подробном описании улочек и ступенек. Полноценной атмосфере погружения способствовал бокал Château Lafite-Rothschild (Шато Лафит-Ротшильд), который я потягивала в моменты перелистывания страниц, удобно устроившись в кожаном кресле перед камином. Неожиданно обнаружив, что бокал опустел, положила книгу на колени и вскрикнула от неожиданности.

– Что ты здесь делаешь? – расширив от изумления глаза, растерянно прошипела сбившимся голосом Роме, который вальяжно прислонившись к дверному косяку наблюдал за мной. И, очевидно, делал это давно.

– Кричишь так, словно приведение увидела, – оттолкнувшись спиной от стены, мужчина сделал несколько шагов в мою сторону и остановился на середине комнаты, – Не меня ждала?

– Ты гораздо хуже, Фетисов! Я вообще никого не ждала! Ваня сказал… – от меня не укрылось, что Рома поморщился, от того, что я назвала отца по имени, – Что будет ночевать в городе.

– А ты, значит, пьёшь и познаешь все грани больной любви? – подойдя вплотную к креслу, поддел рукой книгу, с хлопком закрыл ее перед моим носом и вернул на книжную полку.

– Ну знаешь! – от его фамильярности меня затрясло, к глазам подступили слёзы, горло сдавило першением, – Проходят столетия, но ничего не меняется. Не важны страна и даже вероисповедание. Мужчины всегда будут готовы на все, чтобы обладать женщиной, к которой воспылали страстью. Даже если эта страсть ее сломает, погубит, сожжет, оставив от сердца только тлеющие угольки. Даже если эта страсть исковеркает судьбы и души нескольких человек, нет силы способной их остановить, кроме любви. Которую сможет им подарить все та же женщина, в очередной раз влюбившись вопреки и не в того, в кого следовало бы. Круг, кажется, замкнулся…, – подняла лицо и посмотрела ему в глаза, – И что же делать мне? Может быть, ты знаешь?

– Алиса, выслушай меня…

– Не подходи ко мне! Даже не приближайся! – предупреждающе выкинув вперёд руку, задела локтем бутылку вина. Стараясь поймать ее на лету, подскочила с кресла, но сделала только хуже. Бутылка, изменив траекторию, задела бокал и грохнулась вместе с ним на паркет, выплёскивая бордовую жидкость. Окончательно потеряв равновесие, я ступила босой ногой на битое стекло и слёзы, уже давно ждавшие своего часа, брызнули из глаз.

Рома оказался рядом за доли секунды.

– Черт, маленькая! – уверенно подхватив меня за талию, поднял на руки, крепко прижал к себе и, с явным сожалением отпустил, усадив на стол.

Мой бессовестный мозг поплыл, едва только запах одеколона Ромы коснулся носа. До белых костяшек вцепившись в ворот его рубашки, понимала, что уже не принадлежу себе. Есть только этот мужчина, его руки на моем теле и безумное желание стать его женщиной. Хотя бы на одну ночь.

– Покажи, где болит! – бережно отцепив от себя мои ладони, опустился на колено и внимательно осмотрел ногу, – Ты загнала осколок, надо его вытащить. Пожалуйста, посиди смирно, я принесу пинцет и аптечку.

Роман

– В какой из папок результат геммологической экспертизы на последнюю партию камней? – в телефонной трубке раздался шорох бумаги и чертыхания отца.

– В красной, которая толще всех, – отвечаю в полном недоумении, – Ты же уехал домой? Или вы остались на квартире?

– Алиса дома, а мне нужно «переварить» все, что вы понарешели без меня. А то потом концов не найду.

– Иван Евгеньевич, извините, – в трубке послышался робкий голос секретарши, – Вот ваш кофе. Я… Могу идти домой?

– Нет, Юля, подождите. Сделайте по три копии вот этих актов. Ты здесь ещё, – вспомнил он про меня, – Я все нашёл, давай, до завтра, – голос в трубке сменился тремя гудками.

В моей голове, заставляя сжимать крепче руль, пульсом билась только одна мысль: «Алиса сейчас одна». Пытаясь отогнать от себя очередной заскок на девчонке, с силой приложился три раза затылком об кожаный подголовник автомобильного кресла, но легче мне не стало, удары отозвались звоном в висках. Кровь закипела, вздувая давлением вены. Запрещая себе думать о последствиях своего решения, резко вывернул в сторону руль, хорошо, что встречка загородной трассы была пустая. Баня Ярого подождёт, а вот мой личный «цианид» – нет, меня больше не вставляют микро дозы. Я хочу отравиться ей сегодня, пустить по венам, затереть в десны, приобрести долбаный иммунитет, иначе… иначе ничерта хорошего…

До закрытого посёлка долетел за каких-то двадцать минут, скорость, которую выжимал из «мерина» на максимум всю дорогу, так и не помогла остыть. Хваленая выдержка, холодный рассудок, адекватные реакции – все летело к чертям, а поступки становилось реально опасным для жизни, стоило только замаячить на горизонте ее имени, образу, запаху, тёмным шелковым прядям, нежной коже и синим, как небо на высоте десяти тысяч метров, глазам. Да, бл*ть! Я просто стал ею одержим! Воображение старалось на всю катушку, подбрасывая образы обнаженной Алисы, с той самой поволокой страсти в глазах, которую я видел в ресторане, с припухшими от грубых поцелуев губами, лежащую подо мной, на кровати, на столе, прижатую к влажной стенке в душе… да похрену где! Я не мечтал так ни об одной девушке со школьных лет, украдкой рассматривая и пытаясь разгадать взаимность в каждом взгляде. Хотя девушки всегда окружали меня самые отборные, спасибо надо сказать удачной внешности, спортивным достижениям и большому банковскому счету. Прямо таки квинтэссенция женской благосклонности. Я пользовался этим, брал, то, что предлагали, трахал и безжалостно прощался. И думал, что больше никогда не наступлю, сука, на те же личные грабли. Почти забыл эту меркантильную шалаву Марину. Ей было всегда мало, бесило, что я – молодой студент хочу достичь чего-то сам, без глобальной помощи отца. Она отказалась выйти за меня замуж, и вишенкой на торте, я получил фотки от одного из знакомых отца, на которых сука брала в рот у начальника охраны, приняв его за возможного спонсора. Я сравнивал двух девушек, знал, что Алиса не смогла бы поступить также, но хотел долбаной правды. Жал педаль в пол и понимал, что специально накручиваю себя. Снова пытаюсь задавить сильное, совершенно не подвластное нежное чувство, заменив на тяжелое, темное и циничное.