Боги спустились с небес

Илья Савич

Боги спустились с небес

Глава 1. Доктор Владимир Изяславович

Саша вошёл в здание, стоявшее на Дмитровском шоссе. Это было обычное здание с кучей вывесок промышляющих здесь мелких ИП и полулегальных магазинов. Как ни странно, той вывески, что он искал глазами, на фасаде не было. Конечно, женщина по телефону достаточно хорошо разъяснила, как пройти в кабинет, и он знает путь, но отсутствие вывески его немного смутило.

У этого доктора было столько рекламы в интернете, по телевизору и даже на радио, что Саша успел выучить текст: «Приходите к доктору Владимиру Изяславовичу Преславскому! Учёные степени в семи областях медицины не оставят ни шанса вашему недугу! Для пациентов с незаурядными проблемами – огромная скидка». Каждый раз, как только Саша открывал новую страницу в браузере или врубал какое-нибудь видео с YouTube, ему подавали эту рекламу. При каждом редком случае, когда он пользовался маршруткой, и в ещё более редких поездках на такси из магнитолы водителей сразу же доносились эти слова.

Да. У Саши была действительно незаурядная проблема. Проблема, которую в обычной поликлинике сочтут за неудачную шутку и, в лучшем случае, проверят тебя на «Белочку». Последний месяц вокруг него всё переворачивалось вверх дном. В буквальном смысле. Ни один день не проходил без разбитой тарелки, непонятно как упавшей со стола книги или какого-нибудь прохожего, задетого плечом так, что Саша и сам этого не мог заметить. А вот прохожие такое вполне себе чувствовали и далеко не каждый молча продолжал свой путь. Несколько раз чуть не дошло до драки!

Последняя капля пролилась, когда Саша чуть не опрокинул старинные настольные часы с кукушкой – фамильную драгоценность, доставшуюся им от прадеда. Тот, в свою очередь, привёз часы из Берлина – в качестве трофея. Сашка прадеда не помнил – он умер раньше времени, когда его доконал ещё один трофей с войны – осколок гранаты, застрявший в груди. Но со слов деда Сашка историю знал хорошо.

Трое друзей, проверенные войной, после захвата Рейхстага приступили к обыску помещений на предмет прятавшихся нацистов. Ну, и чем поживиться, естественно, тоже искали. В одном из помещений прадед с товарищами нашли эти часы. Всё внутри было раскурочено, мебель превратилась в труху, а стены осыпались, но часы стояли на устоявшем пьедестале, и весь этот хаос обошёл их стороной.

И каких бы люлей получил бы Сашка, если бы этот артефакт, память о прадедушке, так бесславно закончил своё существование!

Поэтому сейчас он стоял перед дверью с вывеской «Др. В.И. Преславский» и нажал на звонок.

– Входите! – послышалось из кабинета.

Саша открыл тяжёлую, обитую кожей дверь и вошёл в небольшую комнату. Это было не похоже на кабинет доктора медицинских наук. Вместо белых тонов, как это обычно бывает в поликлиниках, помещение красовалось уютными тепло-бежевыми тонами: дизайнерские книжные полки с научными работами именитых (наверное) докторов, аквариум с тремя золотыми рыбками на низкой тумбочке, дорогие на вид бра над кожаным диванчиком.

У окна, за тёмным письменным столом, высокий мужчина лет сорока перебирал кучи бумаг, подписывая некоторые из них блестящей перьевой ручкой. Он не был похож на доктора. Если бы не деловой костюм, его приняли бы за морпеха – широкие плечи, мощный подбородок, выступающие скулы. А в зубах он сжимал здоровенную папиросу, запах от дыма которой наполнял кабинет.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – кивнул он на стул напротив, выдыхая дым. – Александр Николаевич, полагаю?

– Да, – ответил Саша, следуя приглашению.

Подписав очередную бумагу, доктор отложил ручку, сделал глубокий затяг и тремя пальцами правой руки взял папиросу.

– Итак, что вас беспокоит? – дым облаком устремился в сторону Саши, аромат ударил по обонянию. Тёмно-зелёные глаза как-то с ухмылкой уставились на него, будто доктор уже всё знал и спросил лишь из вежливости.

– Ээ… как бы это объяснить… – замялся Саша, пытаясь подобрать слова.

– Как есть на самом деле. В этом кабинете рассказали столько разных и невероятных историй, что твоя не будет чем-то необычным. Однажды ко мне пришла девушка, которая утверждала, что во сне живёт жизнью других людей. Сначала она думала, что это просто сны, пока не побывала в теле своего знакомого, а наутро узнала, что всё, увиденное во сне, было и наяву. Причём она могла рассказать некоторые детали, которые сам этот знакомый вспомнить не мог.

– Хах. И что же с ней было на самом деле?

– А это уже информация, которая не подлежит разглашению. Я же всё-таки доктор.

Владимир Изяславович слегка улыбнулся, сделал ещё один затяг.

– Ну, я вас слушаю, молодой человек.

«С чего бы начать?» – подумал Саша.

– В общем, в последнее время у меня заметно участились случаи… несчастные случаи с моим участием. Всё вокруг меня падает, ломается. Я не замечаю, как сбиваю людей… короче, стал тем ещё рукожо… кхм, извините, неловким я стал. Проблемным.

– Понимаю. И почему же вы считаете это чем-то необычным? Многие люди имеют похожие симптомы и живут так всю жизнь. Можете поверить мне на слово, большая часть человечества подвержена этому недугу.

– Возможно, но у меня не всё так просто. За последние пару месяцев я разбил столько посуды, что пришлось купить алюминиевую – иначе разорился бы. А сколько человек хотело надавать мне за то, что я якобы их толкнул! И при этом я даже не чувствовал, как касался их. Я уверен, что ни этих людей, ни посуду и ничего остального я даже не трогал.

– Как же так? – совершенно неискренне удивился доктор.

Саша замялся, размышляя, стоит ли делиться большими подробностями, но в итоге решился.

– Однажды я своими глазами видел, как тарелка полетела со стола, как только моя ладонь прошла недалеко от каёмки. Но там точно был зазор! Тарелка сама смахнула на пол!

– А вот это уже интересно. Вы точно уверены, что не задевали её?

– Да! Да и даже если всё-таки задел – не могла она улететь с середины стола от лёгкого толчка!

«Какой бред, – подумал Саша. – До чего я докатился! Обсуждаю разбитые тарелки с доктором, который и на доктора-то не похож».

Владимир Изяславович нахмурился, будто понял, о чём думает Саша.

– Ну, не сказал бы, что ваш случай редок. У меня есть один метод… – он снова зажал папиросу в зубах и принялся рыться в выдвижном ящике. Он наклонился, отчего большое кожаное кресло под ним заскрипело, а Саша невольно обратил внимание на блик с гладкой лысой макушки.

– Вот и оно! – доктор протянул Саше небольшое стальное кольцо. Оно не имело каких-либо узоров и было совершенно монотонным и невзрачным.

– Кольцо? – с недоумением поговорил Саша.

– Со зрением всё хорошо. Поздравляю. А теперь примерьте его, пожалуйста.

Владимир Изяславович, ожидая, сделал очередной глубокий затяг. Папироса, кажется, не спешила хоть сколь-нибудь прогореть и оставалась при своей прежней, почти не тронутой, длине.

Саша снова отбросил мысли о странности происходящего и надел кольцо на безымянный палец левой руки. Вдруг он почувствовал что-то странное внутри. Будто хаотично двигающиеся частицы, соударяющиеся друг о друга, резко обрели единое направление и ровным потоком струились по телу, создавая электрический ток и питая организм энергией, как батарейку.

– Что… это ощущение… – пробормотал Саша.

Вместо ответа Владимир Изяславович достал из ящика ещё один предмет – металлический шарик, сантиметра три диаметром, – и поставил его на свободное от бумаг пространство на столе.

– Толкните его, – с серьезным видом приказал доктор.

Саша уже было потянулся к шарику, даже не пытаясь угадать для чего это нужно, но Владимир Изяславович прервал его.

– Не трогать!

– Что? – ошарашенно спросил Саша и тут же подумал: «Совсем поехал, лысый? Папироса не конопляная случаем?».

– Толкните шарик, Александр, – повторил доктор. – Но не руками. Постарайтесь сделать это силой мысли.

«Точно поехавший! И как я в это ввязался?!» – Саша уже привык к странностям в жизни, но большой лысый мужик, говоривший, чтобы он двигал предметы на расстоянии – это точно самое идиотское из всех, что происходили за последнее время.

«Так, дело пахнет керосином. Вдруг это реально отбитый какой-то? Вон, какой здоровый! Надо валить», – размышлял Саша, но старался не подавать виду.

– Не стоит покидать мою скромную персону так рано, молодой человек. Пожалуйста, постарайтесь сосредоточиться на этом шарике.

Похоже, доктор умеет читать мысли. Или Саша подумал вслух? Сердце бешено заколотилось, рука сама потянулась в карман – там лежал небольшой складной ножик-бабочка.

Владимир Изяславович сделал очередной глубокий затяг и выдохнул неестественно большое облако дыма в лицо Саше, и вдруг тот успокоился. Тревога куда-то улетучилась, страх покинул голову, а в голове закралась мысль, что это всё не бред, и заставить шарик катиться с помощью одной только силы мысли вполне возможно.

– Просто представьте, что шарик катится по вашему велению.

Саша пристально смотрел на шарик, представил, как тот отталкивается. Он напряг каждую мышцу, в глазах повысилось давление. Саша напрягся, словно находился в уборной, но шарик никак не хотел и шевельнуться.

– Попробуйте представить, что сами толкаете его рукой, – подсказал Владимир Изяславович. Он уже стоял возле окна и смотрел на улицу, придерживая штору. Сказал он это с некоторой усталостью в голосе. Может, он разочаровался, что пациент не может выполнить такое простое задание – толкнуть шарик силой мысли? Что может быть проще!

Саша последовал совету. Он представил, что поднимает руку, тянет её к шарику и толкает его. Пришлось несколько раз повторить эту процедуру. И через несколько минут, когда уже на самих реальных пальцах будто бы почувствовался металл, шар лениво покатился в сторону стопки бумаг и, так и не достигнув её, остановился.

– Пожалуй, хватит, – прервал Сашу доктор.

Доктор ли? Уверенности в его профессии у Саши оставалось всё меньше.

Он очнулся, посмотрел на покоящийся шарик, будто видел его в первый раз, и не поверил своим глазам. Фокус? Неужели это какой-то розыгрыш? Быть может, в столе спрятан магнит и Саню просто дурачат? Парень сидел на стуле, пытаясь понять, не глюки ли это: «В папиросе, похоже, забит не простой табак. Там что-то поинтереснее».

– Уверяю вас, молодой человек, это не фокус и не розыгрыш, и никакого магнита там нет. В папиросе действительно не простой табак, но это никак не повлияло на то, что произошло, – ответил на неозвученные вопросы Владимир Изяславович. – Вы действительно с помощью силы разума воздействовали на этот шарик, и он покатился.

Да он читает мысли!

Саша подскочил, как ошпаренный. Это всё слишком странно! Это невозможно! В комнате наркотический кумар – вот почему казалось, что шар сам покатился. Но как доктор читает мысли?.. Ага! Саша из-за наркотика просто не замечает, как говорит.

Он и сейчас думает вслух?

– Успокойтесь. Вас никто не накурил, и вы вполне контролируете свою речь. Просто я действительно умею читать мысли. Вы к этому привыкните.

– Кто вы такой?! – Саша и правда контролировал речь. Он отчётливо понимал, когда говорит вслух, а когда про себя. Теперь осталось понять, что же здесь происходит.

– Я – маг. Телепат, если быть точнее. И, могу вас поздравить, вы – тоже маг, но другой специализации – телекинез.

– Это прикол какой-то? Я уже не маленький – в сказки не верю.

– Насчёт этого можете не волноваться, Александр. На сказку магия не похожа – волшебная школа с палочками, драконами, приведениями и прочими атрибутиками вам не светит. Магия – та же наука, но доступная лишь для небольшого количества людей… Ну да ладно, вам всё объяснят позже.

Владимир Изяславович снова сел в кресло, достал из тумбочки под столом лист бумаги, с надписью «Рекомендация» по центру сверху, и с минуту что-то писал – только звуки скольжения перьевой ручки о шершавую бумагу нарушали тишину в комнате. Через минуту он закончил писать, поставил печать, размашисто расписался и положил лист в конверт, запечатав его. Он приложился кольцом-печаткой к конверту, и в этом месте, излучая слабое сияние, появился рисунок какого-то переплетённого символа – Саша такого раньше не видел.

– Вот, возьмите, – Владимир Изяславович протянул конверт. – На обратной стороне есть адрес. Придёте туда завтра в восемнадцать часов.

Саша взял конверт в руки и прочитал каллиграфическим почерком выведенную надпись: «г. Москва, Красная Площадь, Нулевой километр».

– Предъявите это письмо, когда потребуется. Когда именно – вы поймёте на месте.

Владимир Изяславович глубоко затянулся. Папироса, похоже, действительно была нескончаемой – её длина не изменилась с того момента, как Саша зашёл в кабинет.

– А кольцо? – спросил Саша.

– Ах да, оставьте его себе – оно вам ещё пригодится. И проблем с вашей «неловкостью» больше не будет. Если, конечно, она не присуща вам независимо от магических способностей.

Саша повернулся и подошёл к двери. Дверь с лёгким скрипом приоткрылась, он вдруг остановился и спросил:

– А Хогвартс существует?

– К счастью, нет, – ответил доктор и, с папиросой в зубах, снова принялся за бумаги.

– До свидания.

– Прощайте, Александр, – пробормотал Владимир Изяславович, не отвлекаясь от работы. Он словно потерял всякий интерес к парню – просто очередной молодой маг. Рутина.

Саша стоял с письмом в руках напротив шоссе и не знал, что делать. Проходившие мимо люди изредка бросали взгляд на него, потерянного и погруженного в глубокие размышления. С кольцом на безымянном пальце левой руки он чувствовал себя лучше – более координированным и собранным. Но как только он снимал кольцо с пальца, прежняя неловкость и лёгкая запутанность мыслей возвращались. Воздух вокруг казался более вязким.

Самовнушение? Вряд ли. Произошедшее всё ещё казалось сном, но в глубине души Саша знал – это совсем не так. Только разум не мог принять последние события, обещавшие перевернуть жизнь с ног на голову.

Глава 2. Студент в квадрате или магом быть опасно

Как и всегда, Красная Площадь принимала уйму народа со всего мира. Особенно из Китая: целые колонны невысоких пожилых людей, каждая за своим гидом, держащим на виду флажок, вышагивали по брусчатке. Саша прошел мимо трёх таких колонн ещё в метро.

На пути к Нулевому километру встречались персоны и поинтереснее. Вот французская парочка делает селфи на фоне одного из храмов (Саша никогда не мог запомнить ни одного названия, да и выглядели они все одинаково пёстро – не различить). Вот англоязычная семья: глава семейства, полный мужчина лет сорока, спорит о чём-то со своей женой, пока пацанёнок лет семи и его старшая сестрёнка бегают вокруг родителей и что-то кричат. Кто-то выстроился в очередь, чтобы сфотографироваться с ряженым Сталиным, а недалеко вертится ряженый же Ленин, и, выйдя из образа для телефонного разговора, бормочет что-то про надоевшую бородку. Словом, обычный день главной достопримечательности столицы России.

Саша направлялся к Нулевому километру – большому, диаметром метра три, украшенному кольцу с нулём по центру. Кольцо на пальце начало вибрировать, и вибрация усиливалась по мере того, как Саша подходил.

Как только он переступил границу Нулевого Километра, мир вокруг начал меняться, словно кто-то кусками стирал прежнее окружение и тут же рисовал новое. Голова так резко закружилась, что Саша чуть не упал, накатила волна тошноты. Помутневшее сознание стало замечать огромное помещение с сотнями людей. Каменная кладка и металлическая табличка пропали, и на их месте появился паркет. Белые стены заменяли музеи, храмы и памятники, хотя они и мелькали иногда, пропадая через мгновение.

Прошло несколько секунд, пока новое окружение стало устойчивым и от Красной Площади не осталось и следа. Тошнота начала проходить, но голова кружилась, будто его прокрутили в центрифуге.

Саша очутился среди множества людей, которые, однако, нисколько его появлению не удивились. Он скрутился от боли в животе и чуть не опустился на колени, когда послышался бодрый голос, окликающий его.

– Парень, ты как? Выглядишь хреново. Не стошнит? – побеспокоился юноша, стоявший рядом. По виду он был ровесником Саши.

– Н-нормально… Меня не это сейчас беспокоит, – ответил он, еле держась на ногах. Головокружение понемногу отступало.

– А, понимаю, – юноша придержал его за плечо. – Не волнуйся, через несколько минут нам всё объяснят… Ну, мне так сказали.

Голова прошла, от помутнения и тошноты осталась лишь лёгкая слабость.

– Я Пашка, кстати. Тебя как звать? – представился парень.

– Саша. Очень приятно.

– Взаимно, – искренне улыбнулся Пашка.

– Ты в курсе, что происходит? – Саша принялся осматриваться. – А то у меня ощущение, что мне пора в психушку.

– Мне это знакомо, но, видимо, психушка подождёт. Эта какая-то академия для магов, а все эти люди – абитуриенты. Впрочем, как и мы с тобой.

Они находились в просторном помещении размером с хороший школьный стадион. Пол под ногами был поделён на квадраты с кругами внутри, где и появлялись новые люди. Белые стены зала окрашивались светом вечернего солнца, пробивающегося через высокие, до потолка, окна. Через эти окна открывался вид на густые облака и оранжевое небо, на отделяющую от далёкого дальнего берега водную гладь, на холмы вдалеке и на тёмную полосу леса.

Голоса сотен людей отдавались эхом и смешивались в один большой беспорядочный шум. То и дело между кучками сгруппировавшихся абитуриентов, мерцая, появлялись новые лица. Многие были обескуражены и, спустя мгновение после того, как мерцания прекращались, падали или корчили болезненную гримасу, страдая от последствий телепортации. Но были и те, кто появлялся в совершенном спокойствии, будто только что вышел на нужной станции метро.

Вдруг появился высокий юноша. Как ни в чём не бывало, он гордым взглядом обвёл всех вокруг и направился ближе к выходу, к высоким металлическим воротам с вырезанными изображениями львов на каждой из дверей. Богатые одежды юноши говорили о высоком положении в обществе. Если быть точным, то высокое положение занимали его родители, ибо выглядел он даже моложе Саши. Что, однако, нисколько не влияло на высокомерие в его глазах.

– Этот выглядит так, будто телепортируется каждый день, – поделился Саша, провожая взглядом парня.

– Возможно, так и есть, – кивнул Пашка. – Не все тут только недавно узнали о том, что они маги. Оказывается, есть целые кланы, семьи, династии волшебников. Таких простой мир не интересует – по уши в магии.

– Откуда ты всё знаешь? – удивился Саша.

– Ах да! – Пашка хлопнул себя по лбу. – Я ж забыл тебя познакомить.

Он повернулся к стоящему неподалёку парнишке – невысокого роста, с лохматыми темными волосами – и хлопнул того по плечу.

– Ден! – вскрикнул Пашка, после чего парнишка, явно недовольный таким жестом, повернулся.

На вид ему было лет семнадцать или восемнадцать, чуть младше Саши. Потрёпанные волосы торчали во все стороны, голубая рубашка, заправленная в строгие брюки, делали его похожим на первоклашку во время первого звонка.

– Чего? – Саша понял, что Пашка успел здорово ему надоесть.

– Знакомься – это Саша. Саша – это Ден.

– Денис! – парнишка с недовольством посмотрел на давящего лыбу Пашку, но всё же протянул руку. – Приятно познакомиться.

– Мне тоже, – ответил Саша тем же.

– Дэн у нас из чистокровных волшебников. Он как появился возле меня, я сразу понял, что что-то не так. Я тут вертолётов чуть не запустил на целый аэродром, а он как за хлебушком сходил. Ну, я всё и разузнал.

Денис уже повернулся обратно и продолжил заниматься какими-то своими делами.

Шумный, однако, парень, подумал Саша. Зато языкастый – с таким не пропадёшь. Денис-то, походу, неразговорчивый, а этому хоть бы хны. И немого болтать заставит.

– Короче, будем держаться за Деном – не пропадём, – заверил Пашка.

Кажется, Саша после этих слов услышал, как Денис чертыхнулся.

– Кстати, ты какой специализации будешь? Я, получается, огненный маг! Круто же, а? А Ден – электричеством повелевает. Он тут такое показал – охренеешь. Ну-ка, Дэн, продемонстрируй!

Дэн, не глядя, отвёл руку в сторону, скривил кисть, и между средним и большим пальцами возник дуговой разряд, издавая характерный треск. Демонстрация длилась всего пару секунд, и Ден вновь принялся делать вид, что не знает Пашку.

– Офигеть, правда? Ну, а ты кем будешь?

– Телекинетик.

– Уже что-нибудь умеешь? Я тут пробовал… – Пашка полез в карман джинсов и достал зажигалку, на вид довольно дорогую. – Смотри!

«Щёлк», – и крышка откинулась, вспыхнул огонь. Пашка двумя пальцами словно обхватил пламя, совершенно не беспокоясь о высоких температурах, и медленно начал отводить их вверх. Острие пламени последовало за рукой, растягиваясь от основания, после чего разорвалось на две части: одна осталась на зажигалке, а другая колебалась между пальцами, но всего несколько секунд, после чего исчезла. Саша только сейчас заметил на Пашкином мизинце такое же кольцо, как и у себя.

– Весь вечер потратил, но так и не получилось продержать больше пяти секунд. Чуть не спалился перед родителями! Не хочу пока говорить им об этом… Не поверят, пока чему-то нормальному не научусь. Да и не нужно – меньше поводов для беспокойств.

Саша достал из кармана шарик от подшипника, от детали для задания по инженерной графике, и положил на ладонь.

– Я тут тоже немного пробовал…

Второй рукой он сделал жест, будто берёт что-то невидимое в воздухе, и понемногу потянул вверх. В голове в это время всплыла картина – в месте, где должен был бы подхвачен шарик, появляется давление, создаваемое его пальцами, как если бы он просто поднимал его.

Через пару мгновений шарик повис в воздухе и медленно начал набирать высоту, немного колеблясь в воздухе, будто вот-вот упадёт.

Саша так сильно увлёкся, что громкий женский голос, внезапно прогремевший на всю аудиторию, резко прервал представление, и шарик чуть не упал на пол, отскочив от ладони – благо Саша успел его поймать.

– Внимание! – объявил кто-то. – Всех абитуриентов просим соблюдать тишину. Сейчас перед вами выступит директор академии, Николай Федорович Добронравов.

Саша глазами искал источник звука и остановился на балконе над воротами. У расписной ограды стояли двое – женщина лет тридцати, в строгом костюме с юбкой до колен, прической каре и изящными (даже издалека заметно) позолоченными очками и пожилой мужчина с проседью в волосах, выпуклыми животом и довольно обильной бородой – типичный профессор.

– Здравствуйте, дамы и господа, – в голосе директора чувствовалась сталь, оправленная в отеческую доброту. Сталь прочувствовали все, и галдёж закончился в ту же секунду, как послышался его голос.

– Поздравляю вас с зачислением в Московскую Академию Магии. Для тех, кто лишь недавно узнал о своих способностях, поясню: здесь вас будут обучать, как управлять своей силой и применять её на благо общества и во благо для себя самого. И, конечно, как не пострадать от собственного дара. Обучение будет длиться два года в обязательном порядке и пять лет – в добровольном. Обязательная программа нацелена на то, чтобы вы научились контролировать свои силы. Первый год – курс общей магии, второй – углублённые факультативные занятия. Затем последует добровольная программа, разделённая также на две части: два года кафедрального обучения и год выпускной практики и экзаменов. Скажу сразу, к добровольной части магического образования смогут приступить не все – для этого необходимо безупречно сдать экзамены по обязательной программе и пройти квалификационное испытание.

Директор сделал небольшую паузу, чтобы абитуриенты переварили информацию.

– Но всё это вас ждёт в будущем. Студенчество – время новых знакомств и любопытнейших открытий. А у нас это без преувеличения волшебная пора. Удачи вам, молодые люди! Желаю приятно провести время, ведь магия – довольно занимательная наука.

Последние слова директор произнёс с ощутимой толикой добросердечности. На это короткое время сталь в его голосе, заставляющая всех внимать каждому его слову, улетучилась, уступила той отеческой теплоте, которая теперь вышла на передний план.

– Итак, передаю слово Виолетте Анатольевне – моему заместителю. До скорой встречи, молодые люди! – вновь стальным голосом заключил Николай Федорович, после чего развернулся на манер военного «кру-у-гом» и удалился через арку, ограждающую балкон от какого-то помещения.

– Сегодняшний день будет посвящён вашему распределению и ознакомлению с Академией, – когда Виолетта Анатольевна начала говорить, ворота стали бесшумно отворяться, открывая вид на соседнее помещение. – Сейчас вы проследуете в холл для распределения на факультеты. После этого старосты соберут вас и проведут ознакомительную экскурсию. В конце дня приятный сюрприз – ужин в нашей столовой. Ну, а сейчас прошу на распределение.