Полюби во мне тьму

Татьяна Абалова

Полюби во мне тьму

Глава 1. Странная болезнь

Раз в сто лет Кразимиона начинало тошнить. Позывы накатывали тяжелой волной, заставляя сложиться вдвое, на лбу выступал пот, а в теле появлялась такая слабость, что он, один из сильнейших демонов Обратной Стороны, падал на колени.

Приступы изматывали, а поза ребенка в утробе, в которой ему становилось чуть легче, унижала. Его, отпрыска знатных семейств Орегго и Стратусов, не должны были видеть корчащимся на полу. Вот и стоял он на коленях, до боли сжав зубы. Жалость, которую он читал в глазах матери, и брезгливость, с которой искривлялось лицо отца – убивали. Высший демон, входящий в свиту Темного Владыки, не может быть слаб.

Приступ как начинался, так и заканчивался внезапно, приблизительно через пятнадцать лет, которые он вынужден был проводить в Красных горах – подальше от любопытных глаз.

– Что за проклятие? – не раз в отчаянии кричал он в гулкую пустоту пещеры, но ответом служил лишь дикий хоровод летучих мышей, пугающихся его воплей.

Краз время от времени помышлял войти в смертоносную лаву, текущую в этой части гор Обратной Стороны, чтобы раз и навсегда покончить с изматывающей болезнью, но жажда жизни брала свое. Ведь все последующие годы он чувствовал себя сносно. Правда, нет-нет и сжимала сердце смертельная тоска. Демон чувствовал какой-то неясный зов, иногда он становился таким сильным, что темнело в глазах. Но постепенно и он стихал.

Всего лишь тридцать спокойных лет из ста отводилось ему до начала следующего приступа.

Однажды необъяснимая болезнь застала его в пути. Краз направлялся к Порогу с подопечным, случайно попавшим на Обратную Сторону. На границе демона ждали представители Заоблочного Царства, чтобы забрать «невинно замученного». Этот старик появился в карательной зоне «Возмездие» под именем Джордано и частенько жаловался, хватая Краза за край плаща, что находится здесь по ошибке. Но демон не обращал на стенания седовласого никакого внимания. Причина была проста: все до одного грешники в час расплаты уверяли, что они невиновны.

Кразимион отправился в дорогу, чтобы собственноручно сдать мученика ангелам. На личном конвоировании старика настоял сам Темный Владыка: «Только ты сможешь сохранить лицо перед насмехающимися белокрылыми. Давненько мы так не ошибались».

Джордано после сковороды выглядел плохо, но не ныл и не упрекал, что в совместном путешествии настраивало на мирный лад.

Приступ начался внезапно. Находясь в одной со стариком повозке, Краз не сумел скрыть изматывающей тошноты. Пытливый взгляд Джордано сразу определил, что его конвоир страдает.

– И часто с вами случается такая беда? – осторожно спросил он, видя, как пот градом льется по лицу упавшего на колени демона. Причин грубить не было. Если бы с Кразом заговорил настоящий грешник, он не соизволил бы ответить, но сидящий на скамье мученик смотрел на него без унижающей жалости, поэтому конвоир открылся. В этом демоны не сильно отличаются от людей: оказавшись в пути, они точно так же делятся сокровенным со случайными попутчиками, надеясь больше никогда их не встретить.

– При жизни я был лекарем, – Джордано взял руку демона и нащупал пульс. – Но интересовался и другими науками, часто оккультными. И по всем признакам вы стали частью проклятия.

– Частью? Почему частью? – складываясь пополам и упираясь лбом в скамью, спросил Краз.

– Прокляли не вас, а кого-то другого. А вы лишь тот ингредиент, что поможет проклятию разрешиться.

– С чего вы взяли?

– Судите сами. Приступ начинается внезапно и длится где-то пятнадцать лет. Потом он вроде и проходит, но остается тоска, и вам нестерпимо хочется бежать на чей-то зов. Но постепенно и он стихает, и к семидесяти годам от начала приступа все сходит на нет. Не кажется ли вам, что сроки болезни соответствуют продолжительности человеческой жизни? Рождение, созревание, пора влечения, увядание и смерть.

– Я не понимаю.

– Ваш приступ – это сигнал, дающий понять, что на свет появилась жертва проклятия. Ребенок женского пола. Не торопитесь задавать вопрос, почему именно девочка. Все в характере болезни. Вас тошнит, потому что в этот момент она еще не готова к любви. Но как только девушка созревает, появляется зов. Она жаждет любви, тоскует. Проходят года, женщина увядает, зов ослабевает. И только смерть жертвы проклятия освобождает вас от неприятных ощущений. Но через какое-то время она возрождается, и все повторяется сначала.

– Но почему она ждет меня? Именно меня?

– Встреть она мужчину, которого смогла бы полюбить, разве болезнь не отпустила бы вас раньше? К чему зов, если женщина удовлетворена?

– Выходит, она появляется на свет и проживает отведенный срок в одиночестве?

– Именно так. Посему, разрешите посоветовать вам отправиться на Ту Сторону. Ищите женщину, которая вновь и вновь возрождается лишь для того, чтобы встретиться с вами. Так или иначе, но вы часть ее проклятия, а, значит, только вы сможете прервать цепь ее жизней и соответственно вашей болезни.

– Откуда такая уверенность, что жертва проклятия живет на Той Стороне? – плохо соображая, спросил Краз.

– А вы попробуйте ступить за Порог, – в глазах лекаря светился жизненный опыт. Видя, что Краз сомневается, Джордано, устало улыбнувшись, пояснил: – Если бы проклятая находилась здесь, она сама бы нашла вас. Поверьте, любовная тоска ей досаждает не меньше.

«Разве у меня на лбу написано: я есть часть проклятия?» – хотел было возразить демон, но очередная волна боли, заставившая изрыгнуть скудный завтрак, вынудила отказаться от попытки докопаться до сути.

Краз считал минуты до встречи с ангелами, чтобы, наконец, избавиться от мученика и уползти в свои пещеры. Свидетель его беспомощности раздражал, и если бы не приказ Темного Владыки доставить Джордано на Порог в целости и сохранности, пепел от его тщедушного тела уже развеивал бы горячий ветер. Поэтому последний вопрос был задан скорее из иронии, чем от истинного любопытства. Мол, подумай, старик, что за нелепицу ты несешь?

– И как мне найти нужную женщину среди миллиона смертных? – Краз прищурился, вглядываясь в светлое лицо Джордано и пытаясь найти там смятение – верное доказательство лживости слов.

– Как найти жертву проклятия? – уточнил старик. – Вы сами сказали, что слышите ее зов. Вот и следуйте ему.

«А глаза у лже-мученика прозрачные-прозрачные, ясные, чистые, словно голубой хрустальный лед. Смотришь в них и чувствуешь, что ему можно верить. Или в него верить?»  – Краз тряхнул тяжелой головой, отгоняя ненужные мысли.

На Пороге было многолюдно. После весов, где взвешивались сердца, часть умерших скатывалась вниз по крутому склону, что вел на Обратную Сторону, а другая часть взбиралась по лестнице, упирающейся в Заоблочное Царство.

Представитель Царства, взмахнув белыми крыльями в качестве приветствия, приложил руку ко лбу Джордано и, убедившись, что Кразимион доставил искомого мученика, коротко кивнул.

Краз держался из последних сил. Упасть на колени перед ангелами – полная потеря репутации и изгнание на Ту Сторону, где он превратился бы в вечного скитальца.

– Прощайте, Кразимион, – произнес Джордано, прежде чем занес ногу на первую ступень хрустальной лестницы. – Слушайте свое сердце.

Убедившись, что ангелы и подопечный потеряли к нему интерес, демон промокнул пот, струящийся по лицу, и отступил в тень, чтобы отдышаться. То ли солнце, так редко видимое жителями Обратной Стороны, ослепило его, то ли болезнь омрачила ум, но Кразу показалось, что над головой неспешно поднимающегося в Заоблочное Царство Джордано сверкнул нимб.

Протерев глаза, Кразимион усмехнулся. Никакого нимба. Седые волосы старика развевал легкий ветер, и они отсвечивали на солнце серебром.

– Нет! Нет! Не хочу! Не пойду! – истошный крик женщины, которая бежала от демонов обратно на Ту Сторону, отвлек от размышлений.

Краз оказался ближе всех и, несмотря на накатывающую тошноту и слабость, встал у беглянки на пути. Нельзя позволять усопшим возвращаться. На Той Стороне они неминуемо становились привидениями, и Заоблочное Царство приобретало лишний козырь против Обратной стороны. Да, между Владыками Света и Тьмы часто возникали споры, и такая вот оплошность могла серьезно нарушить равновесие.

Женщина неслась как таран, и сила удара была такова, что и Краз, и беглянка оказались за Порогом. Она мрачно взвыла, и привидением взметнулось куда-то ввысь, а демон остался лежать на спине, глотая воздух как выброшенная на берег рыба.

– Кразимион, возвращайся, – устало произнес глава пограничного поста, поняв, что бежать больше не за кем. Привидение будет блуждать по просторам Той Стороны до тех пор, пока не устранятся причины, удерживающие его среди людей.

– Я сейчас, – буркнул Краз, вставая на четвереньки. С высоты хрустальной лестницы послышался издевательский хохот ангелов. Замученный работой демон-пограничник махнул рукой и отправился к весам, где опять скопилась очередь, и суетливые представители Заоблачного Царства призывали волнующихся усопших к порядку.

Пошатываясь, Краз ступил за Порог. И тут же сделал шаг назад. Если бы кто продолжал наблюдать за ним, наверняка подумал бы, что извалявшийся в пыли демон навсегда распрощался с головой и устроил на границе странные танцы.

– Тошнит – не тошнит. Тошнит – не тошнит. Демонов огонь! Не тошнит! – Краз стоял на Той Стороне и держал руку на груди, где учащенно билось сердце. Джордано оказался прав. Место Краза на ближайшие годы по эту сторону от Порога. Он найдет проклятую смертную, вот уже четыреста лет сидящую занозой в его заднице. Найдет и придушит. Кто сказал, что он должен ответить на ее чувства? Даст влюбиться в себя, чтобы раз и навсегда снять проклятие, а потом придушит.

Ни глава демонического пограничного поста, кнутом удерживающий подопечных от побега, ни занятые призывом к спокойствию ангелы, не заметили, что Кразимион не вернулся. Не обеспокоились отсутствием отпрыска и родители Краза, привыкнув к тому, что во время приступа он без предупреждения отправляется в Красные горы.

А Кразимион резво пустился в поход по незнакомому миру, надеясь как можно быстрее устранить причину своей болезни. Демон совершенно забыл, что должно пройти добрых пятнадцать лет, прежде чем он услышит зов, который, словно стрелка компаса, укажет путь к жертве проклятия.

Глава 2. Непокорная дочь

Четыре века назад дочь Владыки Света заскучала в Заоблачном Царстве. Девушка с золотистыми локонами, чье лицо было в сто крат привлекательнее лика самого красивого ангела, наслушавшись романтических сказок о жизни на Той Стороне, решила уйти «в люди».

– Хочу любви! Хочу встретить принца или рыцаря, что будут петь серенады под моим балконом!

Никакие увещевания, что нельзя судить о жизни на Той Стороне по любовным балладам, не помогали. Лючия норовила сбежать при каждом удобном случае.

Отец уже и не знал, какими угрозами удержать строптивую дочь.

– Если ты уйдешь за Порог, то тебе будут отпущены какие-то жалкие семьдесят лет! – грозился он, нависая над рыдающей в подушку дочерью. – И это еще по-родственному! На Той Стороне людям отведен гораздо меньший срок. Помрешь глубокой старухой!

– Ну и пусть! – вытирала она кулаком глаза, ставшие от пролитых слез голубее небесной лазури. – Зато умру счастливой!

– Ха! Счастливой?! За Порогом жизнь не сахар! Думаешь, место в Заоблачном Царстве людьми легко зарабатывается? Потом и кровью! – парировал Владыка.

– Но зато я испытаю любовь! – Яркий румянец залил щеки упрямицы, и она спрятала лицо за ладонями.

– Тебе ангельской любви мало?! – отец явно не понимал, отчего так зарделась дочь.

– Я хочу другой любви. Со страданиями, мечтами и … плотскими утехами, – глухо прошептала Лючия, боясь даже взглянуть на отца.

– Кто рассказал Лючии о плотских утехах?! – вскричал Владыка так, что у свиты ангелов от страха затрепетали крылья. В воздухе закружились перья.

– В-в-видимо на пограничном посту подслушала, – откликнулся Советник по Благим Делам. –  Там, где взвешивают сердца. Грешники порой бывают весьма несдержанны.

Чем сильнее отец напирал на дочь, тем сильнее пугались ангелы. Хлопали крыльями, перелетали с места на место, сталкивались и падали без чувств, создавая вокруг себя завихрения из потерянных перьев. Глас Владыки крепчал, а видимость стремительно приближалась к нулю.

Этим и воспользовалась непокорная Лючия. Она не упустила своего шанса и, сняв туфельки, на цыпочках сбежала по хрустальной лестнице вниз, и вскоре длинный подол ее белого платья смахнул пыль с Порога.

Отец же, думая, что дочь продолжает рыдать, уткнувшись в подушки, сыпал угрозами, да такими страшными, что, услышь она их, точно забыла бы о всяком романтическом бреде.

– Если уйдешь на Ту Сторону, ни один ангел не придет к тебе на помощь! Забудь о Хранителях, ты останешься одна, совершенно одна! – потрясал он указующим перстом. – На любовь принца надеешься? Ха-ха-ха! В моей воле, чтобы ни один смертный и близко к тебе не подошел! Крестьянин и тот отшатнется! – ладонь Владыки рубанула воздух, отчего перья вновь взметнулись ввысь, закручиваясь в смерчи. – Любви захотелось? Плотских утех? Зови свою любовь сколько душе угодно! Девственницей на Той Стороне помрешь, только попробуй пересечь Порог! – растопыренная пятерня резко описала горизонтальную дугу. Волна перьев, поднятая движением властной руки, ударила и опрокинула ангелов, что не успели спрятаться в облаках. – Слышишь? Все исполнится, если не успокоишься!

Дочь упорно молчала, что отец воспринял как проявление упрямства, поэтому, произнеся «Да будет так!», хлопнул в ладони, как обычно делал, желая, что бы его воля осуществилась. Владыка он или нет? Его слово имеет вес или нет?

Тут же на стене за троном золотом засверкали письмена, включившие в себя все произнесенные слова, вплоть до запятой.

Гнев Владыки Света улегся вместе с перьями. Спустившись с высоты своего трона, он направился к тому месту, где горой лежали подушки. Любимая дочь, в отличие от ангелов, не хотела сидеть на облаках.

– Ну, все. Хватит дуться. Иди, побегай по Дивному саду, послушай пение птиц, посмотри на красивый закат. – И уже обращаясь не к ней, а к ангелам, добавил: – А вы выясните, кому из романтично настроенных трубадуров не терпится прогуляться на Обратную Сторону? Там ему память быстро отшибут. Лично попрошу.

Но дочь, засыпанная слоем перьев, продолжала отмалчиваться. Владыка дунул, отсылая пушистый наст в облака, и застыл, словно молнией пораженный: Лючии среди подушек не оказалось.

– Пересекла Порог! Не успел! – В ноги к побледневшему отцу бухнулся Глава ангельского пограничного поста, примчавшийся со стороны хрустальной лестницы.  – Смилуйся, Владыка!

Отгремела гроза, молнии перестали раскалывать деревья в саду, живность, попрятавшаяся в норы, выбралась наружу. Ангелы с поредевшим оперением на крыльях сбились в кучку, прикрываясь от рассерженного взора Владыки Света подушками его дочери.

Тот мерил залу широкими шагами.

– Так-так-так. Ушла, значит, за Порог. И теперь все, что я наобещал, сбудется.

Смахнув с пути облако, зло пнул лежащую на полу подушку.

– Напророчил… Семьдесят лет и смерть. В одиночестве, без любви, без ангельского догляда…

– А что если проклятие немного смягчить? – подал голос Советник по Благим Делам, прячась за спинами товарищей по несчастью. Увидев, что Владыка остановился и внимательно слушает его, осмелел, поднялся. – Начнем со сроков жизни. Смерть через семьдесят лет уже не отменить, но можно дописать мелкими буковками: «и возрождаться Лючия будет раз в сто лет».

– И сколько веков ей так мучиться?

– Пока не дождется любви. Именно это условие снимет проклятие. Вы же разрешили Лючии звать любовь сколько душе угодно? – Советник ткнул пальцем в одну из строк проклятия. – А мы подыграем – подошлем подходящего мужчину, который и приведет дочь Света домой.

– М-м-м… – застонал Владыка, хватаясь за голову. – Какой мужчина? Я же поклялся, что к ней не подойдет ни один смертный! И даже вам, ангелам-хранителям, запретил приближаться.

– Но есть еще один вид мужчин, о котором вы не упомянули, – вкрадчиво сообщил Советник, отбрасывая подушку в сторону и подходя ближе. – Бессмертный. Демон.

– Демон? – Брови Владыки взлетели. Но через мгновение вернулись на место, уступив главную партию глазам. Те сузились и уставились в одну точку. Палец постучал по губам. – Так-так-так. Почему бы и нет? Ведь демон не захочет жить среди людей, а значит, поведет Лючию к себе на Обратную Сторону. А тут у Порога мы их и встретим. Любовное затмение с девочки спадет, и она, намыкавшись горя, с радостью побежит в Заоблачное Царство.

– А демон? – подал голос ангел, отвечающий за Гармонию.

– А демону ничего не останется, как убраться восвояси… Так-так-так, – и уже став прежним грозным Владыкой Света, а не безутешным отцом, распорядился: – Назначьте переговоры с Его Темнейшеством. Настаивайте на срочности. Попросите демона-советника по Черным Делам посодействовать нам в обмен на то, что мы закроем глаза на пару его прегрешений.

«Он не преминет поторговаться, но чего не сделаешь ради дочери».

Резко развернувшись к полыхающей письменами стене, словно вспомнилось что-то важное, Владыка остановил взгляд на утверждении «Девственницей помрешь, только попробуй пересечь Порог!».

– Эту часть проклятия смягчать не будем, – уверенно произнес он. – Демона за ней посылаем все-таки.

– А как мы заставим демона отправиться за дочерью Его Светлейшества? – еще один ангел вступил в разговор, отделяясь от кучи тех, кто продолжал прятаться за подушками. – Не силой же потащим? Он должен добровольно ступить на Ту Сторону.

– Добровольно – не добровольно, но один способ имеется, – настроение Владыки Света значительно улучшилось. Он в предвкушении скорой встречи с дочерью радостно потирал руки. – Как миленький за Лючией побежит, лишь бы избавиться от внезапной хвори. Тошнота и любовный зов сделают свое дело. Главное, чтобы Его Темнейшество подобрал такого демона, который мою дочь не погубит. Знаю я их, соблазнителей.

***

Обратная Сторона кипела. Небывалый случай, чтобы во дворец Владыки Тьмы пожаловала делегация ангелов. Ни многомесячные переговоры, ни обмен нотами, ни прочие жесткие правила, оттачиваемые тысячелетиями, лишь бы усложнить отношения между демонами и ангелами, не предшествовали столь странному визиту, что говорило о большой нужде Заоблачного Царства.

Свидетели явления ангелов поговаривали, что один из них очень уж смахивал на Его Светлейшество. Но большинство не верило распускаемым слухам, полагая, что яркий свет, исходящий от заоблачников, наверняка попортил зрение привыкшим жить в полутьме демонам.

Все время пребывания на Обратной Стороне делегации ангелов, по воздуху, вытесняя запах серы, плыл сладкий аромат цветов, который заставлял демонов кашлять и носить маски, смоченные в уксусе. Поговаривали, что у живущих близ дворца младенцев случались приступы астмы, а у дам выпадали с ног волосы, вынуждая демониц сидеть взаперти, дабы прятать свое уродство.

– Нет, я не согласен, – Владыка Тьмы взирал на армию из черных фигур, застывшую в предвкушении шахматного боя. – Никто из моих демонов не побежит за юбкой Пресветлой.

– Я закрою глаза на то, что демон на Пороге кладет палец на весы, помогая грешнику отправиться в Заоблочное Царство.

– Зачем нам это? – отрывая взгляд от белой пешки, передвинутой противником на Е2-Е4, спросил Его Темнейшество.

– Мздоимство.

– Пара грешников туда, пара праведников сюда, это все мелочи, – покрутив в пальцах черную пешку, сделал свой ход Владыка Тьмы. – Вы же просите отправить на Ту Сторону лучшего демона, мое доверенное лицо, чтобы он скитался по свету в поисках проклятой девицы вместо того, чтобы служить Темному отечеству.

– Я закрою глаза на контрабанду душ, которыми вашу сторону снабжает торговец диковинками демон Флиппилион.

Владыка Тьмы поморщился, видя, как одна из его фигур покидает шахматное поле. Пора делать ход конем.

– Соглашусь лишь при одном условии: мне нужен безопасный выход на Ту Сторону. Минуя Порог.

Перемещая белую королеву, попадающую под удар, Владыка Света почесал нос.

– Зачем вам? Та Сторона ограничивает жизнь.

– Боюсь устать от бессмертия, – хищно улыбнулся Владыка Тьмы.

Светлый прищурил глаза.

– Темните.

С минуту оба правителя играли в гляделки. Первым моргнул Его Светлейшество.

– Согласен. Но с оговоркой. Иначе я поищу другой способ спасения дочери. Итак, одна из рек Красных гор будет тайным порталом на Ту Сторону. Всякий вошедший в ее воды…

– В лаву. У нас в реках течет раскаленная лава, – поправил Его Темнейшество.

– Всякий, кто войдет в ее лаву, – кивнул Владыка Света, соглашаясь на поправку, – не погибнет, а возродится вновь на Той Стороне … младенцем.

– Начинать жизнь слабым человеческим ребенком? – глаза Владыки Тьмы сверкнули красным. Не очень выгодное условие для демонов.

– Демоническую сущность никуда не денешь. Она останется даже в человеческом теле. Но зато у вас появится шанс не болтаться на Той Стороне невидимыми существами, действующими исподтишка.

Его Темнейшество вздохнул. Это правда. Всякий демон, переступивший Порог, становился для людей невидимым, а Владыка Света предлагал человеческое тело. Выгодная сделка, нужно соглашаться.

Шахматная партия закончилась вничью.

Через час все договоренности кровавыми письменами мерцали на специально возведенном мемориале. После возвращения Лючии Обратная сторона могла засылать своих демонов на Ту сторону без долгих переговоров и утомительных процедур с Заоблачным Царством.

Этот портал Владыка Тьмы собирался использовать для подрывной деятельности. До сих пор Обратная Сторона по количеству грешников значительно уступала Заоблачному Царству, куда праведники шли плотной чередой.

«А уж если демон родится в королевской семье…»

От открывшейся возможности у Темного Владыки перехватывало дух. И всего-то нужно отправить на Ту сторону одного из своих, чтобы он притащил девчонку на Порог.

***

На следующее утро после отбытия ангельской делегации демона Кразимиона затошнило в первый раз.

Но ни один из Владык не мог предположить, что вызволение Лючии затянется на века. Они были уверены, что Кразимион, ослабленный пятнадцатью годами болезни (только такой срок мог измотать демона), не станет сопротивляться любовному зову и стрелой полетит за Порог.

Но они ошиблись.

Демон-спаситель оказался стойким и упорно сражался со своей бедой в одиночестве.

Трудно пересматривать договоренности и делать уточнения, когда существует опасение, что одна из сторон даст задний ход, поэтому Его Темнейшество и Его Светлейшество терпеливо ждали «прозрения» Кразимиона.

Проклятие – вещь тонкая, и такие грубые действия, как прямой приказ следовать на Ту Сторону и привести Лючию домой, могли стать губительными для благополучного завершения сделки.

Злясь, что открытие портала откладывается на неопределенное время, Владыка Тьмы подталкивал несчастного больного в нужном направлении. Он отлучил его от двора, отправил на работу в пекло, насылал всякие напасти, самыми страшными из которых оказалась жалость во взгляде родителей, но гордый демон вместо того, чтобы покинуть отчий дом и отправиться за Порог, где ему непременно полегчает, выбрал отшельничество в Красных горах.

***

Ближе к сроку очередного возрождения Лючии, терпение отца лопнуло. Заоблачное Царство разработало план по засылке лже-грешника на Обратную Сторону: после того, как он ненароком «откроет глаза» Кразимиону, ангелы затребуют мученика назад. Боясь провала и не желая доверять такую важную миссию кому-либо, на Обратную Сторону под именем Джордано отправился сам Владыка Света.

– Мне не привыкать страдать за чужие грехи, – вместо прощальной речи произнес он и кинул свое сердце на весы. Глава ангельского пограничного поста, посвященный в план, незаметно надавил пальцем в нужном месте, и чаша с сердцем взметнулась вверх, указывая на то, что путь «усопшего» лежит по склону вниз.

Если бы не Владыка Тьмы, которому донесли о мошенничестве ангелов на весах, Пресветлый, мало знакомый с устройствами горячих цехов, еще долго страдал бы за чужие грехи. А так, поняв замысел ангельского двора, Претемный подыграл ему на руку, и Кразимион отправился сопровождать лже-грешника до Порога.

Но и там посвященным в операцию пришлось вмешаться. Верный своему долгу демон мог вернуться в Красные горы и опять залечь в одной из пещер. Ангелы нашептали одной из грешниц, что она избежит наказания, если вытолкнет за Порог «во-о-он того демона», и она катапультой понеслась к Кразимиону.