Повесть о Верочке

Странное место и атмосфера театра добавила огненной страсти в соитие юных супругов. Оно оказалось весьма необычным и чрезвычайно приятным. Поэтому, крепко запомнилось на долгие годы.

После бурных утех, наступила пора наслаждения духовными ценностями. Лёня провёл молодую жену по двум или трём коридорам. Громко щёлкнул рубильник. Вспыхнуло много мощных софитов.

Верочка тотчас поняла, она оказалась в сердце дома культуры «Звезда». Весь зрительный зал оставался в таинственной тьме. Видна была только широкая, длинная сцена.

В круге белого света находился огромный блестящий рояль. Верхняя панель инструмента была кем-то опущена. Чёрный лак с позолотой резко бросался в глаза. Рядом темнел мягкий стул с гнутыми ножками, но без какой-либо спинки. На таких «табуретах» всегда размещаются исполнители классической музыки.

Лёгкой походкой Лёня подошёл к инструменту знаменитой импортной фирмы. Он сделал вид, что откинул фалды строгого, концертного фрака и уселся на бархатную подушку сиденья.

Привычным движеньем, парень поднял тяжёлую крышку. Он вскинул ладони над рядом из множества клавиш и заиграл попурри из любовной песенной лирики. Одна песня сменяла другую, но везде говорилось о тех светлых чувствах, что иногда, возникают между мужчиной и женщиной.

Верочка встала в месте изгиба огромного корпуса. Оттуда ей лучше всего, было видно лицо дорогого супруга. Она опёрлась правым локтем на гладкий бок инструмента и внезапно почувствовала, как вибрация струн заполняет всё тело и душу.

Сколько длилась игра любимого мужа, Верочка не могла бы сказать. Вдруг, в тёмном зале громко хлопнула дверь. В светлом проёме возникла пожилая вахтёрша и закричала пронзительным голосом: – Кто вам позволил, открыть концертный рояль? Его лишь недавно настроили.

Пришлось Лёне закончить концерт, который он исполнял для юной жены. Он осторожно закрыл чёрно-белую клавиатуру, пружинно поднялся с мягкого стула и слегка поклонился неприветливой даме.

Вместо аплодисментов от публики, парень услышал такие слова: – Завтра скажу про тебя директору дома культуры. Он тебя негодяя, немедля уволит отсюда. Не умеешь играть, так не садись за дорогой инструмент.

– Наверное, на дедушку Лёни так же кричала вахтёрша, когда он однажды уселся за рояль Шостаковича. – невольно подумала Верочка: – Вот ведь, как интересно судьба повторяется.

Молодые супруги не стали ругаться с младшим техперсоналом. Леня нагнул за кулисы и выключил электрический свет. Они взялись за руки и отправились в ту кладовую, где были недавно.

Там они провели незабываемую «театральную» ночь. Спать на занавесе академического театра Москвы оказалось удивительно мягко и чрезвычайно удобно. Заниматься любовью, тем более.

Небольшое жильё Лёни и Верочки, находилось у пересечения проспекта имени Кирова и улицы Стара-Загора. С одной стороны, далеко от «старого центра». С другой, там проходило много автобусов, на которых можно добраться в каждую точку огромной Самары.

Благодаря этой детали, к молодожёнам часто заглядывали, как друзья дорогого супруга, так и подруги юной жены. Все приносили бутылку сухого вина и что-нибудь себе на закуску. К примеру, маленький тортик, печенье или конфеты.

После прихода гостей, тотчас, начиналось небольшое застолье. В нём главными были, не еда и не выпивка, а разговоры на разные темы. Начиная с тенденций развития мирового искусства и кончая современной политикой. Такие беседы всегда продолжались помногу часов. В маленькой комнатке дым стоял коромыслом. Все спорили до хрипоты, но всё же, драк никогда, среди них не случалось.

В те времена, у населения СССР имелось множество коротковолновых приёмников. Они легко принимали радиостанции, что находились за границей страны.

В провинциальной Самаре можно было послушать «Голос Америки», передачи «Немецкой волны» и «ВВС», вещавшей из Лондона. Все дикторы говорили о том, как тяжёло жить в «совке» и как хорошо, обитать «за бугром».

Верочка дружила с девчонками, с которыми училась в «КИСИ», либо жила в общежитии стройинститута. Круг общения Лёни оказался довольно богемным. Большей частью, его составляли музыканты с художниками. Среди них попадались весьма колоритные личности.

Часто заглядывал Витя Сазонов. Едва он приходил, как немедленно брал в руки гитару, что имелась у Лёни. Он мог говорить и одновременно с этим, перебирать чуткие струны. Каким-то таинственным образом, мелодии, которые он исполнял, соответствовали его настроению и даже словам.

Он помнил такое количество текстов и музыки, что у Верочки создалось впечатление, парень знает все песни на свете. Стоит сказать пару слов, как он тут же споёт произведение всё целиком.

Когда Витю спросили, а почему он всегда с инструментом? Тот без смущенья ответил: – Я без него жить не могу. Я даже в туалете играю.

Нужно сказать, что получалось у него на удивление здорово. Не хуже, чем у Иванова-Крамского или у знаменитого Эрика Клептона. А то и получше. Замечательным голосом его Бог не обидел. Мог бы везде выступать не хуже Боярского.

Но больше всего, Верочку поразили художники. Все они оказались чуть старше, чем Лёня, но весьма отличались один от другого. Мужественный, высокий, чернявый Гойко Караджич был черногорцем, неизвестно, как оказавшимся в далёкой от Средиземного моря Самаре.

Он рисовал, в основном, славянское фэнтези. На его ярких картинах лихие герои скакали на богатырских конях и рубили мечами головы троллям и ведьмам. Всё выглядело очень правдоподобно и весьма устрашающе. Багровая кровь лилась бурной рекой.

Красавчик-блондин Аарон Либерман был сыном известного в городе члена союза художников СССР. Благодаря знаменитому папе, он в двадцать три года имел свою мастерскую. Хоть она находилась в деревянной избушке, зато это древнее здание стояло недалеко от «КИСИ». Можно сказать, на самой границе «старого города».

Как объяснял всем Аарон, он рисовал в стиле экзистенциализм. Как помнила Верочка, это философское направление, акцентирует внимание на уникальности бытия человека. Оно рассматривает проблемы смысла жизни, индивидуальной свободы и ответственности за неё.

Несмотря на такое название, полотна приятеля напомнили классический соцреализм. На них было множество женщин с мужчинами разного вида и с простыми вещами в руках.

Всё они символизировали какие-то сложные мысли художника. Правда, непонятно какие? Парень сильно расстраивался, когда его зрители спрашивали, а что он хотел этим сказать? Надо же, какие все бестолковые, читалось тогда у него на лице.

Несколько раз, художнику приходили письма из Англии, в которых его приглашали, устроить персональную выставку. К огромному сожалению парня, по непонятной причине, его небольшие полотна не выпускали за границы страны.

Придя в бешенство от очередного отказа, Аарон схватил острый нож и мелко порезал большую часть своих, никому неизвестных, шедевров. Только вмешательство крепкой жены спасло кое-что из прекрасных картин.

Слава Бородачёв поразил Верочку значительно больше, чем все остальные. Во-первых, он был яро-рыжим, словно лиса, а во-вторых, лилипутом. Его рост едва превышал метр с чем-то. В-третьих, голова у него оказалась совершенно нормальной для человека среднего возраста, а вот тело осталось, как у ребёнка десяти лет от рождения.

В-четвёртых, у него имелась жена обычного среднего роста. Алефтина трудилась фотографом в «Доме быта» Самары, который именовался тогда «Горизонт». Сейчас там расположен какой-то офисный центр.

«Маленький» человек оказался крупным талантом. Он рисовал в стиле, что зовут символизмом. Как-то раз, он пришёл в гости вместе с женой и в ходе беседы сказал: – Верочка, я написал твой карандашный портрет, но Аля его порвала.

– Потому, что он оказался совсем не похож. – смущаясь объяснила жена.

– Ничего. Я нарисую его на работе, в масляных красках. – успокоил девушку Слава.

Художник сдержал своё обещанье. Спустя пару недель, он принёс необычный портрет. На нем виднелось два соприкасавшихся профиля, мужчины и женщины. Они смотрели друг другу в глаза, и каким-т таинственным образом, сливались в единое целое.

Полотно долго висело в комнате девушки. Потом, его случайно увидела одногруппница Таня. Она пристала к подруге и стала выпрашивать у легкомысленной Верочки. Чтобы прекратить разговор, та обещала отдать свой портрет в подарок на свадьбу.

Через несколько лет, Татьяна вышла за хорошего парня, который жил почти в центре Москвы. Приглашая на торжество, невеста напомнила Верочке её обещание. Пришлось расстроенной девушке расстаться с прекрасной картиной.

Все музыканты, а ещё больше художники, наслушались тех голосов, что доносились из-за бугра. Они почему-то решили, что там их оценят значительно выше, чем в «кондовом» СССР. Всем вдруг показалось, что там всё мёдом обмазано. Не то, что в «убогом совке».

Как только правительство, открыло границы, многие сразу засобирались в дорогу. Первым уехал Гойко Караджич. Он продал машину, квартиру и улетел в Черногорию. Оттуда пришло всего несколько писем.

Верочка с Лёней, с прискорбьем узнали, что их старый друг работает автомехаником. Пригодились те многие знания, что он получил, во время ремонта своих «Жигулей».

С его слов выходило, что художники СССР там никому не нужны. Своих девать уже некуда. Чтоб заявить о себе, нужно показывать свои достижения, а сделать это бесплатно, «за бугром» невозможно.

Нет даже тех скромных выставок, что часто устраивали советские власти в Самаре. Денег на аренду больших помещений у него, естественно, нет. Спонсоров тоже пока не видать. Приходиться, ему разрисовывать борта на машинах.

Почти в это же время, у Аарона скоропостижно умер отец. После его похорон, парень продал всё, что имел. Затем, он развёлся с русской женой, взял престарелую мать шестидесяти лет от рождения и собаку породы ротвейлер, которая была у него. С ними он и уехал в Израиль.

Оттуда пришло несколько, необычного вида, длинных конвертов. Аарон сообщал, что маму определили в дом престарелых, который находится в центре Синайской пустыни. Там очень жарко и женщина очень страдает от этого.

Собаку у него отобрали при въезде в страну обетованную. Сейчас он работает дворником в Хайфе. Те люди, что приглашали его, вместе с картинами в Англию, не отвечают на звонки и на письма.

Он был им весьма интересен, только тогда, когда жил в «совке». Скорее всего, хотели создать из него «диссидента и жертву режима», вроде Шемякина. Он очень надеялся, что за несколько лет, скопит нужную сумму, и уедет в Америку. Возможно, там он опять, начнёт рисовать.

Слава Бородачёв неожиданно умер в разгар «катастройки» М. С. Горбачёва. Его молодая жена осталась одна с малолетним ребёнком.

Из шести музыкантов, что покинули СССР, по специальности, на чужбине устроился только самый талантливый – Витя Сазонов. Да и тот оказался в каком-то занюханном баре в Америке. Все остальные трудились, кем только придётся, и в тех убогих местах, где удавалось приткнуться.

Первые трения

Два года супружеской жизни пролетели, словно один сладостный миг. В конце августа 1989-го, в отношениях молодожёнов вдруг появились, достаточно горькие нотки. Вызвано всё было тем, что сразу случилось несколько неприятных событий.

Выяснилось, что пожилая вахтёрша всё-таки выполнила свою угрозу. Она пошла к директору дома культуры «Звезда» и рассказала о том, как Лёня играл на недавно настроенном концертном рояле. Тот немного подумал, а через какое-то время, придрался к какому-то небольшому проступку, взял и уволил мастера сцены «за нарушение трудовой дисциплины».

Пришлось мужу искать себе новое место. К счастью, он быстро устроился регентом в одну из самарских православных церквей. Там он выполнял привычную роль руководителя хора. Эта профессия ему очень нравилась, правда зарплата стала в два раза меньше, чем раньше.

На вопрос: – Почему положили так мало? – священник сухо ответил: – Работаешь ты хорошо, но у тебя нет диплома о соответствующем образовании. Поэтому, мы тебе дали минимальную ставку. Вот если бы ты, окончил учебное заведение нужного профиля, тогда мы платили тебе, в три раза больше.

Услышав такие слова, Лёня, не советуясь с Верочкой, забрал документы из политеха и подал их в самарский «кулёк». То есть, в институт культуры, что находился на площади имени Куйбышева.

Услышав об этом, Верочка чуть не расплакалась. Во-первых, её суровый отец был атеистом и технарём. Мужчина и так недолюбливал Лёню. Ну, а теперь, когда он узнает, где трудится муж, то вообще взбеленится.

Во-вторых, стало обидно, что Лёня заранее, ей ничего не сказал. В-третьих, ему предстояло снова начать с первого курса. Значит, он закончит учиться на два года после жены.

В-третьих, благодаря очень скромной зарплате, им теперь, вряд ли хватит на прежнюю жизнь. В-четвёртых, в «кулёк» нужно ещё поступить. А если Лёня провалится, сможет ли он, восстановиться потом, в политехе?

Все дни экзаменов, Верочка ездила с Лёней к институту культуры. Пока он отвечал на вопросы приёмной комиссии, она находилась в сквере площади имени Куйбышева. Вместе с ней, там бродили десятки людей, что переживали за абитуриентов. В первую очередь, за родных и детей.

Как это ни странно, но любимый супруг легко проскочил довольно суровый отбор. Наконец-то, сбылась мечта всей его жизни. Он стал студентом «кулька» и уже в сентябре, начал учиться на руководителя хора.

С доходами всё получилось именно так, как и думала Верочка. Она ужимала расходы, в чём только можно, но денег, отложенных на большие покупки, у них оставалось всё меньше и меньше.

Нужно было, им думать о том, чтобы искать жильё подешевле. Подобные «малосемейки» имелись у «Металлурга» или авиационного завода Самары, что находились в дальних углах Безымянки.

То есть, на самой окраине города. Оттуда до института, пилить на автобусе часа полтора. Да ещё столько же в обратную сторону. Задолбаешься ездить в «КИСИ» и в «кулёк».

Лёня с рождения, был интеллектуальной и весьма музыкальной натурой. Его волновала только духовная жизнь, а не «презренный металл», под общим названием деньги.

Муж с головой погрузился в учёбу и в регентство в маленькой церкви. Домой он возвращался лишь ночевать. Но, после такой продолжительной смены, он был уже никакой. Быстро поел и сразу уснул. Верочка больше не слышала, даже доброго слова, не говоря уж о ласках в постели.

В выходные и праздники он всегда пропадал на своих репетициях. Верочка оставалась в квартире совершенно одна. Знакомые музыканты с художниками почти все куда-то уехали.

Те, что остались, скоро узнали, что Лёня теперь, дома почти не бывает. Тогда и они перестали заглядывать в гости. Нельзя оставаться в обществе дамы, когда её муж на работе. Со стороны это выглядит весьма подозрительно.

В стройинституте существовал негласный закон: – Сдал сопромат, можно свадьбу играть. – на девушек это правило никогда не оказывало большого влияния. При первой возможности, они мчались в ЗАГС.

Глядя на очень счастливую Верочку, все подруги стали устраивать личную семейную жизнь. У них больше не было, свободного времени, чтобы к ней приезжать просто так, поболтать. Пока молодая, нужно охмурять ухажёров. Состаришься, кому ты тогда будешь нужна?

В это же самое время, М. С. Горбачёв прилагал уйму усилий, чтоб поскорей уничтожить великую Родину. Благодаря иудиной деятельности «говоруна из Кремля», немцы разрушили Берлинскую стену.

Как вспоминал экс-канцлер Германии Гельмут Коль: – «За вывод Западной группировки войск из ГДР мы заплатили русским сумму, эквивалентную нынешним 4 миллиардам евро.

Это очень немного! Если бы Горбачев нам сказал: – Дайте сто миллиардов, и получите взамен ГДР, – мы так бы и сделали. Что такое сто миллиардов за «Восточные земли» при годовом бюджете их производственных мощностей в пятьсот миллиардов? ГДР нам досталась по цене бутерброда!»

Провернули сиё мероприятие 8-го ноября. Накануне, 7-го, отмечалась 72-я годовщина Великой Октябрьской революции, произошедшей в России в начале двадцатого века.

Весьма символично, уничтожение завоеваний рабочего класса империалисты назначили на следующее утро после её дня рождения. Мол, побаловались немного и хватит. Возвращайтесь назад в своё стойло.

За три недели до ужасных событий, пятнистый генсек получил свои «тридцать серебренников». Ему выдали Нобелевскую «премию мира». В те дни, жирное лицо партократа торчало во всех телевизорах с утра до позднего вечера.

О значимости той побрякушки говорит такой примечательный факт. Через двадцать лет после М. Горбачёва, той же нелепой награды удостоили Барака Обаму (44-го президента Америки).

Так же, как и пятнистый предшественник, он оказался весьма большим «миротворцем». К двум войнам, которые до его президентства, Америка проводила в Ираке и в Афганистане, он добавил ещё две кровавые бойни на Ближнем Востоке, в бедной Сирии и в процветающей Ливии, где тогда правил Муаммар Каддафи.

В одну из удивительно одиноких суббот, в прихожей раздался длинный звонок. Не спрашивая, кто там пришёл, Верочка сразу открыла наружную дверь. В сквозном коридоре «малосемейки» стоял хозяин «однушки». Рядом с ним находился незнакомый молодой человек приятной наружности.

Когда супруги арендовали жильё, они получили его вместе с мебелью, что там находилась. Среди прочего бытового имущества оказался и музыкальный радиоцентр, произведённый в конце восьмидесятых годов.

Устройство включало в себя всеволновый приемник, проигрыватель для крупных пластинок диаметром до трёхсот миллиметров, и усилитель сигнала с двумя небольшими колонками.

Верочка его почти что, не слушала. Поднявшись с постели, она предпочитала включать телевизор. Он бормотал, всё то долгое время, что девушка находилась в квартире, с утра и до позднего ночи.

Хозяин жилья поздоровался с Верочкой и, смущаясь, сказал: – Понимаете, деньги очень нужны. Вот я и решил продать аппаратуру приятелю. Познакомьтесь, это Вадим.

– Конечно. Проходите, берите.– спокойно откликнулась девушка.

Два парня вошли тесную комнату, дотошно проверили, всё ли в радиоцентре нормально работает, и унесли с собой агрегат.

В воскресенье, после обеда, снова раздался звонок. Верочка облегчённо подумала, что Лёня вернулся пораньше. Она кинулась к двери, с улыбкой открыла её и замерла от растерянности.

За порогом стоял тот молодой человек, что приходил накануне с владельцем квартиры.

Поняв, что это не Лёня, девушка слегка погрустнела и равнодушно спросила: – Вы, что-то забыли, Вадим?

– Здравствуйте, Верочка. – сказал молодой человек. Он чуть помолчал и сказал: – Нет, я ничего не забыл. Просто вы мне, так сильно понравились, что я вновь захотел вас увидеть.

Девушка благоразумно решила, что нужно сразу расставить все точки над «Й» и сказала: – Сейчас вернётся мой муж. – она немного помялась, подумала, что делать ей, в общем-то нечего, так почему бы, и не пообщаться с приятным молодым человеком?

– Раз вы пришли, – сказала она: – проходите, угощу вас чаем с печеньем.

Вадим не заставил себя долго упрашивать. Он шагнул в небольшую прихожую, разделся, разулся и прошёл в тесную кухню. Верочка поставила возле гостя чашки и выпечку, села напротив Вадима и они стали болтать обо всём понемногу.

Проговорив около часа, Верочка напомнила парню, что скоро придёт её любимый супруг. Вадим сразу понял, что пора уходить. Он попрощался и исчез в коридоре.

Неделю спустя, он явился опять. Верочка сильно скучала одна, но сразу решила, что не стоит пускать парня в «однушку». Его могли видеть те люди, что жили в ближайших квартирах. Ещё чего доброго, соседи решат, что к ней приходит любовник. Потом, докажи Леониду, что ты с ним не спала.

Вадим немедленно понял, что поить его чаем, сегодня не будут. Тогда он сказал: – Может быть, пойдём, погуляем по парку?

– Почему бы и нет? – ответила девушка. Заметив, что парень сделал движение, чтобы шагнуть в небольшую прихожую, она не сдвинулась с места и твёрдо добавила: – Подожди на остановке автобуса. Я скоро приду.

Скрыв разочарование, вызванное таким поворотом событий, парень кивнул, широко улыбнулся и двинулся по коридору в сторону выхода.

Через десять минут, они гуляли по парку, который тогда назывался «Воронежскими озёрами». Как в огромной Самаре появился такой необычный топоним, до сих пор никому непонятно. Скорее всего, он возник от куска длинной улицы, имевшей то же название.

Этот странный огрызок ломался в своей северной части и круто сворачивал влево под углом в сто десять градусов. Отчего та загогулина, походила на арабскую цифру, обозначавшую 7.

Стояла поздняя осень. Деревья усердно роняли на землю остатки летних убранств. Все дорожки вокруг, были плотно покрыты толстым слоем пожухлой листвы.

Она шуршала под ногами людей и навевала на них грустные мысли. Скоро дни станут намного короче. Посыплется с неба мелкая морось. Затем, придут холода, и настанет зима.

Такие прогулки по осеннему парку повторились ещё несколько раз. Все они протекали в приятных неспешных беседах. Верочка ощущала себя рядом с Вадимом хорошо и спокойно. Она взяла номер телефона своего ухажёра и обещала ему, как-нибудь позвонить.

Дня через два, деньги у Лёни и Верочки совершенно закончились. Платить за аренду «однушки» оказалось уже невозможно. Оставался единственный выход, вернуться в большую квартиру, где жили бабка и дед любимого мужа.

Как ни крути, а там всё-таки, целая «трёшка». Лучше им жить со старыми родичами, чем снимать какую-то комнату в совершенно чужой коммуналке. Супруги собрали свои немногие вещи и переехали в район дома культуры, что назывался тогда «Современником».

Оказавшись в квартире дорогого супруга, Верочка сразу столкнулась с новой проблемой. Ни бабка, ни девушка не хотели готовить еду на всех жителёй «трёшки». Впрочем, это было никак невозможно, по соображениям разного свойства.

Во-первых, у каждой «ячейки» их общества были свои представления о нормальном питании. Во-вторых, и та и другая семья, обладали своим личным бюджетом. Сводить их в единое целое, никому не хотелось.

В-третьих, женщины, по какой-то причине, невзлюбили друг друга. Бабка ревновала к чудесному возрасту юной невестки. Девушке уже надоели нравоучения занудной старушки. Она их с лихвою наслушалась, когда проживала в «однушке» у родичей.

Короче сказать, произошла та же трагедия, что как-то случилась в зимней берлоге. Там, если помните, вдруг оказались два матёрых медведя. Две хозяйки на маленькой кухне, это почти та же история. Разве что, дамы только шипели, но не шли в рукопашную с поварёшками или кастрюлями.

В гостиной их «трёшки» стоял большой чёрно-белый телеприёмник «Каскад». Тогда телевизоры не привозили из-за бугра, как в настоящее время, а делали их на одном из самарских заводов.

К сожалению Верочки, это было не то, к чему она сильно привыкла В заснеженном Мурманске и у бабушки с дедушкой. Мало того, что такой аппарат давно устарел и показывал всё в серой гамме, так и смотреть, его приходилось всей «дружной» семьёй.

Совершенно естественно, что старики ориентировались на свои предпочтенья и вкусы. Поэтому, выбирали программы только они. Не нравится, дело твоё, иди в свою тесную комнату.

Оставшись без доступа к цветному экрану, Верочка чуть потерпела какое-то время. Потом, послушала совета подруг и отыскала приемлемый выход. Она пошла и взяла цветной телеприёмник в аренду.

С виду аппарат с кинескопом выглядел не очень большим. К удивлению девушки, он оказался весьма неудобным и невероятно тяжёлым. Да и весил, не менее двадцати килограммов.

А ведь, это не чемодан с крепкой ручкой вверху. Тащить его приходилось, прижав лицевой стороной к животу. Хорошо, что «пункт проката» находился в том самом доме, где проживала беспокойная девушка. От него до квартиры было не так далеко, всего метров двести. Плюс, три этажа по лестнице вверх.

Едва не разбив электронный прибор, Верочка всё же добралась до своей маленькой комнатки. Там она огляделась, и не придумав ничего более лучшего, водрузила устройство на письменный стол. На пианино она, его бы не сумела поднять. Можно и пупок надорвать.

Коробка с экраном заняла почти всю свободную площадь. При переезде в «малосемейку» Лёня отдал рыбок друзьям, и они занимались содержаньем аквариума. Благодаря этому, на столешницы ещё оставалось небольшое местечко, где можно устроить книжку с тетрадкой. Вдруг, придётся, что-то писать?

Разместив аппарат, девушка подключила антенну, воткнула вилку в розетку и с облегченьем увидела, прибор отлично работает. Дело было всё в том, что телевизионная вышка находилась всего в трёх кварталах от них. Сигнал был на удивленье хорошим, не то что в дальних районах Самары.

Благоустройство семейного быта, оказалось настолько тяжёлым, что Верочка сильно устала. Она решила чуть отдохнуть, переоделась и легла на диван. Оказалось, что с него замечательно видно достаточно яркую цветную картинку.