Союз пяти королевств. Трилогия

– Куда мы полетим?

– Потерпи, ты все узнаешь. Арроу!

Дракон, взмахнув крыльями, поднял снежную пургу, но она быстро осталась внизу. Свон и Эдуарда ждало кристально чистое небо. Воздух казался колючим, обжигающим, и Свон пришлось зарыться носом в одеяло. Подвигав ногами, она почувствовала, что под ее сиденьем лежат грячие камни. Она улыбнулась. Ей была приятна забота Эдуарда.

Восхитительная картина заснеженных гор радовала глаз и захватывала дух воздушных путешественников. Поднимающееся солнце ослепительно играло лучами на ледниках. Посмотрев вниз, Свон заметила бегущих в лощине горных козлов, напуганных драконом.

Вскоре дракон начал снижаться и грузно сел на небольшую площадку.

– Иди сюда, – обернулся Эдуард и протянул руку Свон. Другой рукой он подхватил корзинку с припасами.

Они спустились по драконьему крылу к большим саням, в которые не были запряжены ни кони, ни какие иные звери. Эдуард усадил в них Свон, отдав ей корзинку, а сам встал сзади на полозья и приготовился оттолкнуться.

– Ваше Высочество, я боюсь! – призналась Свон, оборачиваясь к нему. – Вдруг мы упадем или нас засыплет снегом? Смотрите, какими глыбами он нависает сверху.

– Не бойся, милая! Вчера пограничники спустили лавины, а потом расчистили путь для саней. Ночью снег не шел, лавине неоткуда взяться. И потом, эта дорога специально предназначена для санного спуска, по-другому до замерзшего водопада не добраться.

Когда они летели с горы, Свон порадовалась, что Эдуард так умело справляется с санями. Сама она сидела, замерев от страха и восторга, намертво вцепившись в переднюю перекладину.

Спуск оказался не таким крутым, как виделось сверху, и сани, потеряв скорость на пологом дне ущелья, плавно остановились у блестящей стены из голубого льда. Открывшееся взгляду чудо природы поразило воображение Свон: водопад переливался на солнце всеми гранями. Его начало терялось в облаках, а озеро, куда стремилась застывшая вода, превратилось в гладкое серебряное зеркало. На нем и стояли сани. Свон могла разглядеть в прозрачной толще каждый камешек, каждую застывшую травинку.

– Какая красота! Эдуард, смотрите, лед полностью прозрачен! – от восторга перехватило горло, и она говорила тонким голоском. Принц стоял рядом и улыбался, глядя на ее разрумянившееся лицо.

– Да, милая, но это не все! Мы зайдем с тобой за водопад, и ты увидишь еще одно чудо, – Эдуард слез с полозьев и помог спуститься Свон, продолжая поддерживать ее на скользком льду. – Осторожно, не упади!

Он взял из ее рук корзину и повел куда-то в сторону, где из скалы торчал заснеженный уступ. Пока они добирались, несколько раз поскальзывались и, боясь упасть, хватались друг за друга, всякий раз смеясь над собственной неловкостью. Последний отрезок пути им пришлось и вовсе идти, крепко обнявшись, что, честно сказать, доставляло обоим большое удовольствие.

За скалистым уступом находился узкий проход, ведущий за водопад. Смотреть на мир через огромную льдину было так необычно, что Свон перестала дышать. Природное стекло искажало поступающий извне свет, делая его мягче, загадочнее.

– Смотри, Свон! – тихо позвал Эдуард, и ей пришлось обернуться на его голос.

Ее взору открылась небольшая пещера, усеянная сверкающими ледяными кристаллами, которые освещались через линзу водопада. Свон казалось, перед ней стоит шкатулка с драгоценными каменьями, увеличенная в размере в сотню раз.

– Что это? – Свон подняла один из круглых кристаллов.

– Это застывшие капли воды, падающие со свода пещеры, где воздух гораздо теплее.

– Но почему там воздух теплый? Откуда тепло?

– Идем, я покажу, – Эдуард потянул Свон вглубь пещеры, прокладывая ей дорогу среди ледяных капель. Хрустальный стук шаров гулко разносился под сводами, оживляя застывшую тишину.

Вскоре пространство вокруг путешественников заметно сузилось, плоское дно превратилось в пологую горку, а потолок низко навис над головой. Свет едва достигал этой части пещеры.

Ледяные камни остались позади, и под ногами пружинил мягкий настил.

– Это мох, – пояснил Эдуард. Порывшись в корзинке, он достал лампу, в которой вспыхнул магический кристалл света. Такую лампу Свон видела в Форше, когда ее нагое тело рассматривали торговцы Лиги. Нахлынувшие воспоминания больно кольнули, и она невольно сжала ладонь. Принц почувствовал ее волнение, но расценил по-своему.

– Не бойся, мы уже пришли, – он поставил корзинку на пол и поднял высоко лампу, которая высветила небольшое озерцо, со стелющимся по его поверхности паром. – Здесь очень тепло, можно раздеться.

– Горячая, – удивилась Свон, сунув руку в воду.

– Да, такой же горячий источник, как и в подземной пещере замка Дохо. Только мох здесь не светится, но воздух тоже целебный. Искупаемся?

– Нет, – Свон отступила от Эдуарда, словно он мог силком скинуть ее в воду. Но поняв глупость своего поступка, быстро добавила. – Боюсь намочить волосы, они долго сохнут. А снаружи холодно.

Эдуард кивнул и расстелил свой плащ, на который уселся сам и притянул к себе скинувшую шубку девушку. Вытащив булочки из полотенца, он дал одну из них Свон и протянул кувшин с молоком.

– Пей. Чашек нет, придется обойтись без них.

Нехитрая еда показалась божественной. Отпивая поочередно с принцем молоко, Свон постепенно расслабилась и перестала стесняться. Сидя близко, они ощущали тепло тел, а нечаянные прикосновения усиливали взаимное волнение. У Свон обмирало в груди, когда Эдуард наклонялся к ней ближе, чтобы перехватить кувшин или дать ей еще одну булочку. Снять накопившееся между ними напряжение помог разговор.

– Эдуард, спасибо за все. Мне неловко, что вы столько времени тратите на меня, выручая то из одной беды, то из другой. И хотя моя жизнь возвращается в прежнее русло, вы продолжаете оставаться рядом вместо того, чтобы заняться государственными делами.

– Поверь, для меня нет ничего важнее, чем ты, – его дыхание опалило ее щеку, а слова заставили сжаться сердце. Видя, как перестала дышать Свон, он улыбнулся уголками губ и немного отодвинулся от девушки. – Уильям прекрасно справляется без меня. Мы всегда поддерживаем друг друга.

– Какой он, ваш брат?

– Со стороны Уильям кажется легкомысленным, но поверь – нет человека серьезнее его. Увлечение женщинами, о чем шепчутся даже в Дохо, напускное. Можно сказать, отвлекающий маневр.

– Я знаю одно из его увлечений, – Свон хотелось больше узнать о событиях, предшествовавших ее похищению. – Аделаида тоже отвлекающий маневр?

– Да, – принц замолчал. Свон казалось, что разговор окончен, она влезла в ту часть жизни принцев, куда ее никогда не пустят. – Понимаешь, не все так просто в нашем королевстве. Нам с братом приходится держать ухо востро. Ты, конечно, рано или поздно узнаешь, что происходит в тронном зале, но лучше я сам расскажу о наших тайнах.

– С самого раннего детства мы с братом чувствовали напряжение между родителями. Две сильные личности с трудом уживались между собой, но однажды произошел перелом. Отца повергло в печаль какое-то горестное событие, и он удалился от дел, замкнулся, стал похож на тень себя прежнего, перестал общаться с матерью. Мы ждали, требовали его внимания, но он не реагировал. Нам, девяти-десятилетним подросткам стало понятно, что творится что-то неладное: король уехал в дальний форпост и не желал возвращаться, королева взяла бразды правления в свои руки, перессорилась с соседями, объявив им войну, вокруг нее постоянно вились какие-то интриги, в замке появились подозрительные люди, казна катастрофически быстро пустела…

Нам с братом пришлось слишком рано повзрослеть. Мы поняли: если не хотим потерять страну, нужно вмешаться. Сговорившись, мы отобрали у приближенного к королеве вельможи государственную печать, саму королеву заперли в ее покоях, разогнали с помощью верных отцу гвардейцев ее прихлебателей, разослали по соседним государствам новые посольства, заключили перемирие, зачастую согласившись на невыгодные для нас условия, лишь бы добиться мира и прекратить отток золота из казны.

Два года мы восстанавливали то, что королева разрушила за несколько месяцев. Нам пришлось ожесточить сердца, чтобы подавить начавшуюся смуту внутри страны. Народ подогревали байками, что принцы захватили власть, убив родителей. Конечно, мы понимали, что возмутители спокойствия находятся во дворце. Достаточно только ответить на вопрос «кому это выгодно?».

Кому?

Прежде всего, самой королеве и тем, кто потерял кормушку. Отныне ни один золотой не тратился без нашего ведома: экономия и ужесточение законов. Армия поддержала нас только благодаря тому, что ее довольствие увеличилось. Правда, за счет увеличения налогов в стране.

Мы с братом сильно отличаемся от принцев других королевств, которые постигали знания благодаря учителям. Нас учила сама жизнь. Перед тобой, Свон, не утонченный принц, а человек, у которого руки по локоть в крови… Мне пришлось… Нам с братом пришлось. Иначе внутренний раздор между родителями привел бы к тому, что Эрия перестала бы существовать. Ее просто разодрали бы на части.

Предъявив народу живых родителей, мы успокоили смуту. Но каких сил стоило встряхнуть отца, утихомирить мать, заставить их сидеть рядом, действовать во благо королевства!

С тех пор мы с братом разделили обязанности: я слежу за отцом, он за матерью. Отец с годами оправился, мать умерила жажду власти, но все равно, фактически мы с Уильямом управляем Эрией.

Опыт не прошел даром, мы стали сильными, и управиться с государством в одиночку для каждого из нас сущий пустяк. Поэтому, дорогая Свон, не переживай за Уильяма. Он не в обиде. Еще и помогает мне. А Аделаида – хитрая тварь, которая пытается через мать стать одной из первых во дворце. Уильям, благодаря флирту с ней, узнает о намерениях матери. Королева – затихший вулкан, который может извергнуться в любой момент. И нам нужно знать загодя, когда это случится.

– А что за горе произошло с вашим отцом? Что его сломило?

– Не поверишь, всего лишь смерть любовницы.

– Видимо, он ее сильно любил, раз забыл о долге перед детьми и государством.

– Никакая женщина не должна столько стоить.

Такой прямой ответ смутил Свон. Ее так и подмывало спросить, а сколько же стоит она? Но кто сказал, что Эдуард ее любит?

Повисшую тишину разогнал далекий рёв дракона.

Принц и Свон соскочили со своих мест одновременно. Натягивая на ходу меховую одежду, они неслись к выходу, забыв у озера и корзину, и магическую лампу. Расталкивая ногами ледяные шары, которые стукались о собратьев с тревожным звоном, бегущие преодолели основную пещеру рука об руку, но у стены водопада принц вырвался вперед, крикнув Свон:

– Не выходи, оставайся здесь.

Она замедлила бег, но продолжила путь, надеясь быстро вернуться назад в случае опасности. Осторожно выглянув из укрытия, Свон задохнулась от ужаса. Прозрачный лед озера стал красным от крови. У разбитых саней лежал растерзанный горный козел, а принц медленно отступал от косматой зверюги, скалившей свою окровавленную морду. Зверь неотрывно следил за каждым движением Эдуарда, готовый прыгнуть на него в любую минуту. Шерсть на высоком загривке стояла дыбом, длинный хвост бил о бока, острые уши были прижаты к плоской голове. Грязный окрас шерсти резко контрастировал с белым снегом и голубым льдом водопада. Даже из укрытия Свон почувствовала зловоние, исходившее от хищника.

В руках Эдуарда находился короткий клинок, но он казался игрушкой против клыков неизвестного чудища.

Наверху, там, где началось их путешествие к водопаду, ревел дракон. Свон видела лишь его голову и крылья, которыми он хлопал. Дракон не мог спуститься по санной колее, слишком узка она была для него, поэтому в бессилии призывал погонщика.

Свон боялась произнести хоть звук, он мог отвлечь Эдуарда, и тогда зверь бросился бы на него. Но когда принц поскользнулся и начал заваливаться набок, вытянув руку с клинком перед собой, Свон закричала. Нет, не от ужаса. Она вышла из-за ледяной ограды водопада и во все горло завопила «Арроу!».

Ее поступок вызвал цепь событий.

Зверь отвлекся от принца и повернул голову в сторону Свон. Она, испугавшись, что хищник вот-вот нападет на нее, в панике побежала не назад в пещеру, а в противоположную сторону – вдоль отвесной скалы.

Она неслась, сбивая в кровь руки о торчащие куски породы, цепляясь за них, пытаясь сохранить равновесие на занесенных снегом камнях, спиной чувствуя полный ненависти взгляд маленьких желтых глаз с вертикальными зрачками.

Услышав страшный крик принца, она оступилась и кувырком полетела вниз к озеру. Лежа на льду, Свон всем телом ощущала его сотрясение от прыжков тяжелого зверя, а смрадное дыхание стало невыносимым от его близости к ней.

Но вдруг хищник встал на задние лапы, взвыл и резко развернулся. Из его холки торчал клинок Эдуарда, а он сам встречал зверя с оглоблей от разбитых саней.

Свон ясно поняла, если не случится чудо, их постигнет страшная участь.

И чудо случилось.

Бег зверя остановил столб огня. Дикий визг объятого пламенем хищника, рык разозленного дракона, победный крик принца смешались в голове Свон и прекратились в одно мгновение. Она потеряла сознание.

Пришла она в себя, сидя в беседке, укутанная в теплое одеяло. Рядом перевязывал руку Эдуард. Его волосы были мокрыми, вода капала на лицо, но он сосредоточенно занимался свои делом.

– Как ты? – он коротко глянул в глаза Свон. – Я тебя осмотрел, кроме царапин на руках ничего не нашел.

– Зверь?

– Мертв. Спасибо, ты спасла нас. Я не думал, что дракон успеет, хотел скрыться в пещере.

– Я нас чуть не погубила, – Свон закрыла глаза.

– Нет. Если бы ты не позвала дракона, мы были бы уже мертвы. Не здесь, так в пещере. Нападение – дело рук человека. Зверь лишь орудие. Это была ловушка. И мы в нее попали. До того, как отдать тушу козла дракону, я его рассмотрел и нашел наконечник стрелы. Да и охарги, так зовут хищника, в наших краях не водятся. Его привезли сюда.

– Но как можно доставить огромного зверя в горы? Не на веревочке же его привели?

– Если мы поймем, как его доставили, поймем, кто смог подготовить западню. Я обсужу это со своими людьми. Они выяснят, не беспокойся. Сдается мне, что возможность переправить крупного хищника на такое далекое расстояние есть только у жрецов. Мстительные твари.

– Где ваш плащ? Откуда столько воды?

– От драконьего огня растаял лед, и я провалился в озеро. Пришлось бросить плащ, он стал неподъемным.

– Вы простынете, Эдуард, идите сюда, – Свон распахнула одеяло, но Эдуард покачал головой и показал ей Кольцо Жизни, надетое на его указательный палец.

– Я не умру. А ты могла.

Больше он ничего не стал говорить, но этого было достаточно, чтобы геройский дух Свон окончательно пал. Эдуард достал из сиденья погонщика толстый свитер, и, сняв мокрую рубаху, одел его на голое тело.

Раздался крик «Арроу!» и дракон, получивший в награду тушу козла, сыто отрыгнул пламенем и поднялся в воздух.

Вечером принц не вышел к столу. Дак с огорчением сообщил, что «Его Высочество все-таки заболели и сейчас у них жар».

Свон, ни минуты не раздумывая, потребовала, чтобы ее отвели к Эдуарду. Дак пытался отговорить, боясь, что Свон, еще не оправившаяся от потрясения, может заболеть или, чего доброго, и вовсе умереть. Да и вообще, незамужней женщине находиться в одной комнате с обнаженным мужчиной неприлично!

– Дак, веди меня. Иначе весь замок узнает о неприличном поведении одного мужчины с одной незамужней женщиной в красном, – тихо, но твердо произнесла Свон. Лицо Дака стало того же цвета, что и платье Марты.

Наследник лежал под простыней. Жар сжигал его, и Эдуард пытался стянуть с себя тонкое покрывало, а Роки, с усердием опытной няньки, натягивал его обратно.

– Его Высочеству то жарко, а то вдруг кидает в озноб, – пожаловался он вошедшим.

– В замке есть лекарь?

– Нет, только на заставе. Сейчас Кырка туда отправим.

– Не надо лекаря, – Эдуард открыл глаза. Неровное дыхание выдавало его плохое состояние. – Свон мне поможет.

– Но я не лекарь. И не знаю, что делать, – прошептала она, подойдя к кровати.

– Ничего делать не надо. Просто посиди рядом, – он схватил горячей ладонью ее за руку и потянул на кровать. Свон присела на край, но принц обнял ее за талию и привлек к себе. Попав в кольцо его рук, она не стала вырываться. Может, ему действительно станет легче, только нужно подождать?

– Если понадобится помощь, звони! – Дак показал глазами на шелковую ленту, висящую у изголовья кровати. – Дернешь за нее, и у двери появится слуга.

Принц спал, а Свон боялась пошевелиться, чувствуя, что жар не спадает, но больной хотя бы затих.

– Я так люблю тебя, Свон, – вздохнул принц.

– Что? Что вы сказали? – она наклонилась ближе к его лицу, но увидела, что тот продолжает спать и не слышит ее.

– Не позволю! Она моя! – принц оттолкнул Свон, пытаясь подняться. Он смотрел затуманенным взглядом.

– Ложитесь, Эдуард, у вас жар, – Свон нашла полотенце и смочила его в кувшине с водой. Но справиться с мужчиной в бреду ей было не под силу. Он метался, скидывал со лба полотенце, выкрикивал ее имя, затихал, но через минуту вновь начинал бой с невидимым врагом. Слова, которые он выкрикивал своему врагу, вовсе не являлись усладой для уха нежной женщины. Но Свон не считала себя неженкой. Она и не такого наслушалась во время плавания на «Свирепом».

Лишь к утру жар спал.

Принц успокоился, и обессиленная Свон прилегла на край его большой кровати.

Засыпая, она улыбалась. За ночь Эдуард признался ей в любви десятки раз. Пусть в бреду, но он называл ее имя, а не какой-то другой женщины. И она его любит. Да. Всем сердцем.

***

Пробуждение было странным. Ее разбудил поцелуй в щеку. Приятный, нежный. А теплое дыхание на коже возле уха подняло во всем теле волну желания. Такого сильного, что невольно поджались пальчики на ногах.

Вместе с желанием появились мысли, от которых у незамужних девушек наверняка случился бы припадок.

– А где же продолжение? Почему только щека удостоилась такой чести? – прошептала она, повернувшись лицом к мужчине.

Весь мир пришел в движение, когда Свон сама потянулась к лицу Эдуарда, желая получить поцелуй. Ее руки обнимали, прижимали к себе любимого.

Сердце зашлось в бешеном ритме, усиленно проталкивая кровь по венам, оживляя сонное тело, напоминая, что оно может получать удовольствие от прикосновений. Поначалу осторожных, словно бабочка задевает крылом – это пальцы любимого убирали выбившиеся из косы пряди с лица. Потом более смелых. Ладони любимого сминали ее волосы в страстном порыве прижать к себе для следующего более глубокого, более откровенного поцелуя. И наконец, неудержимых, что вообще трудно назвать прикосновениями: рвущих одежду, скидывающих ненужные преграды в желании добраться до ее тела. И опять нежных, трепетных, дарящих наслаждение. Свон отвечала не менее страстно, она жаждала физических проявлений любви от желанного мужчины, имя которого произносила в исступлении ласк, подгоняя его, срывая собственными руками мешающую ей одежду.

– Эдуард…

Ей нравилось, как звучит его имя, каким раскатистым получается звук «эр». Словно она кошка, млеющая, мурлычущая от удовольствия, тонущая в мартовской страсти.

Горячее тело мужчины прижималось к ее, и она обнимала его, чтобы быть ближе, чтобы кожа прикасалась к коже.

Ах, как сладки были их поцелуи…

Но ей было мало. Свон хотела большего. Гораздо большего…

Она, не ожидая боли, выгнулась, пытаясь освободиться, застонала, хватаясь пальцами за покрывало, собирая его в ком. Но ее тут же отвлекли, зацеловав, загладив, заговорив.

– Любимая…

Захотелось отозваться, откликнуться, назвать пароль у открывающихся врат любви.

– Любимый… Мой…

И получить отклик, кружащий голову, отвечающий эхом:

– Моя…

Горячий рот, сминающий губы в бесконечном поцелуе, ставящем печать принадлежности, не дал произнести ответные слова, но пробудил желание отдаться полностью. Без остатка, без ограничений.

В комнате быстро светало. Давно превратились в пепел дрова в камине, а стылый ветер, завывающий за стенами замка, выдувал через щели узкого окна последние крупицы тепла. За дверью ходили люди, их неясный разговор то приближался, то отдалялся. Где-то лаяла собака. Изредка доносился плач ребенка, но этот плач не был знаком, поэтому сердце женщины, лежащей на кровати в объятиях мужчины, не откликнулось.

Глава 17

Свон проснулась от ощущения всепоглощающего счастья. Сначала испугалась, что видела сон, но почувствовав тяжесть руки, обнимающей ее, и мерное дыхание Эдуарда, успокоилась.

Пошевелившись, пытаясь выбраться из-под руки принца, она разбудила его, за что тут же понесла наказание. Последовали поцелуи, нежные и страстные, легкие, словно по телу водили пером, и глубокие, жаждущие ответной страсти. Те, которые можно было назвать целомудренными, и совсем нескромные. Поцелуи, сопровождающиеся стонами и вздохами, рожденными единением тел. Поцелуи, сопровождающиеся взрывом скопившейся в любовниках чувственной энергии, обессилевшей их вконец своим накалом.

Свон, нежась в объятиях Эдуарда, не желающего отпустить ее от себя хотя бы на минуту, мысленно перебирала события, предшествующие страстному безумию. Так много хотелось рассказать, еще больше хотелось узнать, но страшно было прервать мгновения счастливого забытья. Ни Эдуард, ни Свон не решались начать разговор, без которого не видели будущее.

Ее рука опустилась на ладонь Эдуада, прижатую к ее влажному животу, и погладила ее, словно извинялась за то, что сейчас прозвучит:

– Я… замужем.

Ладонь принца дрогнула и медленно освободилась из-под руки Свон. Считанные мгновения растянулись в века болезненного ожидания приговора.

– Камиль насильно женил меня на себе. Есть запись в священной книге церковных браков с заверениями свидетелей.

Когда Свон подняла полные страха глаза, то увидела, что Эдуард улыбается. Его ладонь накрыла ее щеку и нежно погладила.

– Я знаю, – спокойно произнес он. – В замке Пигеон я виделся со священником, которого Бахриманы заставили обручить вас. И после сегодняшней ночи, милая Свон, моя наиглавнейшая задача – сделать тебя вдовой. Никому не по силам разлучить нас. А в знак любви, прими это кольцо. Вручаю от души.

Кольцо Жизни соскользнуло с руки принца, и он легко надел его на безымянный палец Свон. А потом приник с недолгим поцелуем к ладони, плавно перешел к запястью… И вот любовников опять закружила карусель страсти.

Голодные, жаждущие уже не ласк, а прохладной воды и сытной еды, Эдуард со Свон вышли в общий зал, где за огромным столом, накрытым беленой тканью и заставленным нехитрыми яствами, собрались все обитатели замка.

Свон страшилась проницательных взглядов друзей, которые наверняка догадывались, почему она так долго не покидала комнату наследника. Войдя в зал, Свон, словно маленький ребенок, спряталась за спиной Эдуарда. Он, поняв ее маневр, засмеялся и крутанул ее так, что она оказалась стоящей пред ним, но в его объятиях.

– Друзья! – громко обратился принц к присутствующим. – Разрешите представить вам мою невесту – Свон Винталь. Правда, она пока является женой Камиля Бахримана, но лжец и трус получит по заслугам и освободит мою любимую от насильно навязанных обязательств.

Одобрительный гул пронесся по залу, Дак и Роки кинулись обнимать Свон, нарушая этим простым действием все каноны королевского этикета. Эдуард не стал прерывать бурного веселья, с удовольствием наблюдая на лице любимой долгожданную улыбку.

Об остальном они решили поговорить позже, после встречи с обитателями замка и вкусного завтрака. Им предстоит многое открыть друг другу и разгадать все тайны, стоящие преградой на пути к их единому будущему.

Больше всего Свон тревожило, знает ли Эдуард о секретах своей матери, как он отнесется к тому, что по закону не является наследником? Стоит ли ему знать об этом?

Она видела, что принц отменный правитель, а ее признания могут сломать ему жизнь.

Они сидели рядом за большим столом, вольно или невольно касаясь друг друга, бросая нежные взгляды, вспоминая и поцелуи, и объятия, и более интимные моменты, вызывающие у принца задумчивую улыбку, а у Свон румянец на щеках.

После завтрака Эдуард отлучился из крепости.

Он спешил на встречу с командиром пограничного гарнизона. По поступавшим донесениям, на границе стало неспокойно, появился чужой люд, и это не были привычные местным обитателям контрабандисты.

Опасаясь того, что оживление произошло из-за прибытия в Дохо Свон с ребенком, о котором уже могли разузнать Бахриманы, Эдуард собрал совет, где обсудил меры безопасности. Для усиления погранзаставы из столицы выписали отряд стрелков, несколько боевых ящеров, запас оружия и продовольствия для Дохо, на случай возможной осады крепости.