Истоки. Серый Владыка, часть I

Мирра схватила жену царя за горло и, подняв над землей, сжала в удушающем захвате. Глаза несчастной женщины выкатились из орбит и остекленели. Она сопротивлялась, хрипя и брыкаясь, а Мирра то ослабляла захват, то снова сжимала ее горло, чтобы крики прекратились. Возобновлять жизнь, которая уже утекала из тела, было весело не только для неё – давать женщине надежду, что в следующий момент она умрет, но давать ей увидеть во всех красках ужас смерти казалось очень трогательным. Под самый конец прислужница Рэйна сдалась в своих играх, и голова царицы ударилась об колонну, размозженная насмерть. Кровь хлынула из её разбитого черепа, и Мирра начала хохотать, любуясь её предсмертным ужасом.

Увидев, как умерла его жена, Одранг отлично понимал, что он следующий. Он снова попытался взмолиться о пощаде, но понимая, что мужчина просто обезумел и уповает скорее не на милость победителя, а на помощь высших, невиданных силы, Рэйн просто и без изысков раздавил его как череп как спелый орех. Через секунду, ошарашенная от увиденных пыток Шалия, подошла к нему. Она старалась сдерживать свой восторг, но он все равно бил через край:

– Предатели должны быть уничтожены! Любые жалобы на них, безусловно к Падшему! Только мы вершим нашу справедливость, свершаем ее, а они просто кучка неудачников!

– Не говори так, – неожиданно буркнул Рэйн, глядя в невидимую точку над головой Шалии. – Мы должны сохранять здравый рассудок. Да, они это заслужили, но не мы копаем им эту яму. Мы лишь ставим надгробием над теми, кто окончательно зарвался.

– Мы развязали одну войну и были в ней успешны, а заговорщиков, как я успела убедиться… – Шалия махнула рукой. Она не хотела злить Рэйна, но в этот раз опять не сдержалась. – Если каждая война будет толкать тебя на бурный, развязный секс, то такая жизнь мне по душе.

– Ты же шутишь, да? – Рэйн только сейчас уловил в её словах простую жизненную иронию и улыбнулся, отчего стало ясно, что неожиданная вспышка злости была ему просто безразлична. – А я думал, что ты совсем голову от этих зрелищ потеряла. Если говорить о деле, то предатель Драксаан Солл все еще жив и скрывается в Шусарахе своем тайном убежище на юге нашей империи и пока он жив, ни о чем другом я думать не могу.

– Значит, мы скрестим клинки и когти в очередной раз и… – начала Шалия, но Дейвенскард её тут же оборвал.

– Нет, Шалия, предатель может использовать тебя для того, чтобы сломить меня. Я не хочу, чтобы ты погибла из-за моей войны.

– Я же теперь Аватар Тана’Белл, ведь верно же? Так почему я не могу следовать за своим возлюбленным туда, куда отправляется он?

– Нет, ты со мной не пойдешь, ты пока что смертна, как все люди, и если тебя убьют, я себе этого никогда не прощу! – произнес Дейвенскард, повысив голос.

– Не нужно повышать на меня голос, любимый, я тебя поняла. Но если я захочу помочь тебе, меня не переубедить, учти это. А теперь…

Шалия приобняла своего супруга, слегка склоняя его голову к поцелую. Дейвенскарда не оставляло в покое чувство, что он не сделал еще одно дело. Император вышел на стены разрушенной столицы и, как только грохот битвы утих, прокричал:

– Воинство империи и Союза Крови, сегодня мы стерли с лица Т’Саарана ещё одного сильного политического и военного соперника, но пока мы не уничтожим предателя Драксаана Сола и его приспешников, мы эту войну не выиграем! Залечиваем раны и вперед на Штурм Шусараха, последнего пристанища предателя!

Шалия лишь улыбнулась. Ну конечно же, годы аристократических интриг научили её тому, что не все свои намерения было обязательно объявлять вслух, а значит она так или иначе окажется рядом с Рэйном на очередном поле боя. Будет это тайно или явно – это решит судьбоносный виток фортуны.

5067 год, Вторжения Падшего

10 год правления императора Рэйна

Через год после успешного уничтожения Веррийского царства, Серый Владыка Дейвенскард Рейн возглавил наступление на укрепление Шуссарах, в котором укрылся Драксаан Солл – мятежный лорд и предатель, продавший империю оккультистам.

Мятежники и культ пытались возвести на трон Драксаана, что относился к дому Солл, ведь реббхарцам никогда не нравилось пренебрежительное отношение таллауров к межвидовым союзам. Это было для них неправильно: они хотели очистить кровь своего народа, ассимилированного после вторжения таллауров в семьсот девяностом году после бегства из старой столицы империи Касфея, что располагалась на Сурбодджаре в Черных водах, в темной стороне мира.

После поражения северного союзника, их предводитель, Драксаан, скрылся в своем родовом имении. Он почуял, что будет следующим, и начал разрабатывать план действий против сил империи и Союза Крови. Высокие стылые горы не давали врагам окружить и захватить старую крепость, где находился Драксаан. Это дало мятежникам возможность для наступления в земли империи. И, в дополнение ко всему, у реббхарцев было еще одно преимущество в виде поддержки главенствующего культа Падшего и его сателлитов.

Возглавлял культ неизменный лидер – восставший колдун и настоятель, скрывавшийся под прозвищем Верховный. Даже приспешники, кроме тех, кто входил в высший круг, никогда не видели его лица. Он всегда носил черную маску. Внутри культа ходили слухи об обезображенном лице колдуна, но никто не знал, как и когда это произошло.

***

Весь путь до крепости Дейвенскард пребывал в мрачном настроении. У него было плохое предчувствие. И правильно, ведь его возлюбленная Шалия не собиралась в это время оставаться во дворце, а решила отправиться вслед за ним, переодевшись в доспехи черной гвардии. Лишь Мирра – правая рука императора – смогла ее раскусить.

Девушка никогда не смогла бы провести чуткую и бдительную Мирру, которая возглавляла отряд «Тайных» – организацию, занимавшуюся разведкой и охотой на предателей. Низкий рост, походка, совершенно несоответствующая солдатской, и витающий в воздухе запах ассуларских специй – все это сильно выделяло Шалию среди реббхарцев. Мирра уже хотела раскрыть императрицу и доложить владыке, что его возлюбленная, несмотря на запрет, пробралась в армию, но внезапная засада, устроенная объединенными силами культов и мятежных реббхарских дворян, помешала ей.

Когда войско уже подходило к единственному проходу в Шуссарах, в последних линиях строя взорвалась повозка с криллитом – путь к отступлению был перекрыт. Из леса, охваченного огнем после взрыва, с кличем и воем выбежали наемники культа. Началась битва. Зазвучал лязг мечей и поле окропило кровью. Мятежники заняли высоту над открывшимся местом боя и выпустили залп огненных стрел. Те разлетались в разные стороны, сея смерть везде, куда попадали.

Одна из стрел была отравлена сильным ядом. Она вонзилась в грудь императора, пробив насквозь его доспехи и застряв глубоко в груди, едва не задев сердце.

Дейвенскард громко вскрикнул от боли. Он хотел вытащить стрелу, но в глазах потемнело, и его парализовало. Рейн упал с Громокрыла – своего верного пылающего дракогралла на землю. Он не чувствовал свое тело, все до кончиков ногтей казалось ему очень тяжелым. Лишь благосклонность Кайара – его покровителя, не давала Серому Владыке мгновенно умереть от яда, попавшего в кровь. Дейвенскарду оставалось только лежать с окровавленной стрелой в груди, слушая свисты стрел и предсмертные крики его воинов. Император попытался размышлять над тем, кто мог предать его.

Дейвенскард вспомнил, что окунать стрелы в особый парализующий яд пресноводного хогуса было любимым занятием лорда Солла – вассала его отца. Он понимал, что немолодой Солл, будучи гением планирования, одержимым жаждой власти, пойдет на все что угодно, лишь бы насолить династии, которая мешала его планам – династии Д’Саари. Но император также понимал и то, что Солл не мог так просто предать его отца и, трусливо поджав хвост, укрыться в своем поместье. Прослеживался явный след влияния посланника Падшего, Мэхеноа. Он – жестокий и расчетливый предводитель десармертов – убил нескольких правителей, включая отца и деда Дейвенскарда, и умел убеждать слабых волей своими отравленными речами, побуждая перейти на его сторону, чтобы потом использовать тех, как безвольных марионеток. Рейн задавался вопросом о том, ради чего некогда фанатичный вассал отца вдруг решился на предательство и перешел на сторону оккультистов, содействуя их карательным миссиям.

Вестницы сражались с наступавшими наемниками и не могли помочь Серому Владыке.

Увидев идущих на Дейвенскарда озлобленных убийц, Шалия не сдержалась. Она сорвала закрытый шлем тасллата и обернулась черной, как ночь, волчицей. Гнев овладел каждой клеткой ее тела. С яростью она разрывала врагов на мелкие куски. Троих она сожгла: остатки их тел разлетелись по полю боя, а в воздухе запахло жареным мясом.

Шалия стремительно нападала на тех, кто пытался убить ее супруга. Гнев ослепил девушку, и та не понимала, что они пришли и за ней тоже.

Волнистые черные клинки убийц были смазаны ядом хогуса. Мятежники стремительно нападали на императрицу, но та убивала их с необычайной ловкостью, ведь те были медлительны и неповоротливы, что помогало ей. Никогда до этого она не принимала участия в настоящем сражении.

Шалия расправилась со всеми, прежде чем увидела, как из пепелища выходит облаченный в черные доспехи человек. Он был выше всех наемников, но ниже реббхарцев. И это не мешало ему убивать солдат империи, которые пытались помешать ему. Девушка разглядела в его руке длинный черный клинок.

Человек шел уверенно, не замечая суматохи, которая началась после того, как ловушка закрылась. Шел лишь с одной целью – отомстить. Отдать долг той, которая когда-то обманула его, оскопила и сожгла лицо, когда он попытался осквернить её честь, принудив к близости. Шалия с горечью в глазах посмотрела на Дейвенскарда. Она понимала, что, возможно, не выживет в этом бою. Императрица наблюдала за тем, как на нее шел коренастый мужчина, жаждущий отомстить за прошлое. Но ради супруга и дочери, которых безумно любила, и чтобы укрепить веру в Серого императора, Шалия решила пожертвовать собой. Она мысленно попрощалась с любимыми и, грозно скалясь, пошла навстречу своему убийце.

Черная волчица выпустила острые когти, ее золотисто-желтые глаза загорелись праведным гневом. Она испустила огненное дыхание, но это не остановило и не испугало человека. Он лишь ускорил шаг и стремительно напал на Шалию, ранив ее. Шалия почувствовала, как силы начали покидать ее тело, и поняла, что клинок был отравлен. Разъярившись, она тут же контратаковала нападавшего, разорвав его лицо когтями. Казавшийся до этого хладнокровным, убийца рассвирепел, и его атаки стали ещё быстрее. Шалия уже не могла сопротивляться такому напору, но даже ослабленная ядом, она продолжала биться с ним на равных.

Когда схватка начала набирать обороты, убийца понял, что не выиграет в этой дуэли. Он начал призывать тени с помощью темной силы, дабы те помогли ему в бою. Слившись с ними, враг стремительно пронзил сердце Черной волчицы. Шалия громко вскрикнула, снова обернувшись человеком. Ее тело окончательно ослабело, ноги не слушались. Кровь толчками вытекала из рваной раны в груди, и капли падали с одежды на землю. Её глаза закатились, и девушка упала в руки парализованного Дейвенскарда. Сквозь шум боя до него долетел ее тихий шепот:

– Отомсти за меня, любимый. Ордемм – имя этого ублюдка, – захлебываясь кровью, Шалия смотрела в небо. Из ее глаз текли слезы. – Отомсти за меня, слышишь? Дай мне клятву, что отомстишь.

– Нет! Шалия! Прошу, не умирай, все будет хорошо. Прошу, не закрывай глаза, я найду способ вылечить рану! – Дейвенскард пытался докричаться до нее. Паралич отступал, его руки все сильнее могли сжимать ее слабое тело. – Прошу, любимая, не бросай меня! Без тебя Кайар угаснет! – руки мужчины дрожали, из его глаз катились слезы. Все мысли в голове были лишь о возлюбленной.

Шалия больше не отвечала ему: она была мертва. Еще теплое тело, истекающее горячей кровью, безжизненно лежало в руках Рейна. Он встал, собрав все силы, которые у него оставались, и водрузил ее тело на спину дракогралла:

– Клянусь, я отомщу за тебя… – прорычал он, запоминая каждой клеткой своего тела это имя – Ордемм.

Мирра рассекала плетями оккультистов одного за другим. Но смертельное представление, где обрывающиеся крики – ария, а свист оружия – симфония, не смог отвлечь ее от трагедии, что развернулась прямо за спиной.

– Ваше Величество, бегите отсюда! – прокричала императору Мирра, отбиваясь от врагов. – Я задержу их…

Постепенно отходя от паралича, Дейвенскард собрал все внутренние силы и смог подняться, схватившись за седло. Он взлетел высоко в небо и отправился в сторону северного царства – туда, где находился священный пруд Ардрагорра.

Мирра ринулась в сторону Ордемма, но не успела его догнать и отомстить за убийство своей императрицы, с которой они крепко сдружились за несколько лет, – убийца скрылся в облаке пыли, пепла и черного дыма так же быстро, как и появился…

Глава II : "Давние шрамы"

Несколько дней спустя…

Дейвенскард надеялся, что Шалию еще можно было спасти. В сердце теплилась надежда на то, что исток душ во дворце Рхаальи сможет ее воскресить. Но уставший от боя с мятежниками Громокрыл начал медленно кружить, опускаясь на Саттнот. Обессиленный, он упал на заднем дворе Малого Дворца правительницы этого мирного города.

Черные гвардейцы, охранявшие его, ринулись к раненому императору. Дейвенскард, из раны которого до сих пор торчала отравленная стрела, медленно терял сознание.

Гвардейцы сразу узнали того, кто был перед ними. Они в спешке отнесли тело Шалии в воды священного храма Белл – храма Привратницы судеб и реальностей, жены Ваятеля пустоты Кайара. Правительница города, царевна Най’Ата, лично вызвалась лечить раненого императора. Она была влюблена в Дейвенскарда еще со времен учебы в Хаанитовой академии, из которой ее исключили за то, что она ударила ученицу, высказавшую презрение к молодому принцу из-за его происхождения.

Уложив императора в постель, Най’Ата аккуратно вынула наконечник стрелы, пробившей прочный доспех. Она, прекрасно разбиравшаяся в стрелковых орудиях, сразу же поняла, почему хаалитовый доспех императора оказался поврежден: стрела была из этого же редкого и трудно добываемого металла.

Най’Ата сняла с Дейвенскарда доспехи и дала настойку из редкой травы рацурим, которая ввела его в транс. Она сделала это, чтобы он не почувствовал боль при обработке раны. Как только император отключился, Най’Ата положила руки на его грудь и почувствовала, как яд протекает внутри тела, начиная свой путь из раны.

Царевна быстро собрала необходимые травы и настои для лечения и принялась колдовать над Дейвенскардом: капнула отвар прямо на разорванную плоть, что заставило кровь вскипеть, и положила траву мятыми узелками на поврежденную кожу. После накрыла ладонью сверху, и магический холод окутал сначала рану, затем грудь и сердце, а после и все тело, распространившись по венам.

* * *

Отключившись, Дейвенскард попал в обитель своего Покровителя – место, где время как будто работало иначе, а в воздухе медленно влачились обломки некогда прекрасного мира. Сам Ваятель называл это место «Вневременным погостом». На его вершине находились пути восхождения и стоял величественный престол.

Кайар сидел неподвижно и пристально смотрел на Дейвенскарда двумя парами своих кроваво-красных глаз. Сам же Дейвенскард, обладая даром эмпатии, доставшимся ему от матери, ощущал чужие гнев и скорбь. Он был в своей привычной форме Ваятеля пустоты, олицетворял белую бездну и черный свет одновременно. Дейвенскард понял, от кого получил постоянные перепады настроения и нестабильность своих способностей.

Видя жалкое состояние проводника, император громко закричал, да так, что его слова еще долго звучали во вневременном царстве. Эхо этих слов снова и снова врывалось в уши Дейвенскарда, вызывая дикую боль, не сравнимую с той, которую он почувствовал, когда хаалитовая стрела чуть не пронзила сердце. Лишь боль потери возлюбленной была такой же режущей и продолжительной, как та, которую вызывал осуждающий лик Кайара.

– Как ты думаешь, Дейвенскард, зачем я призвал тебя в свою обитель? – осуждающе процедил Кайар с жуткой ухмылкой. – Ты не смог уберечь Шалию от необдуманных решений, ты ее погубил, спровоцировав бунтующую против твоих запретов натуру. Ты же знал, что она не захочет сидеть во дворце.

Дейвенскард был удивлен услышанным. Боль пронзила сердце – он почувствовал вину за произошедшее.

– Думаешь, я знал, что она замаскируется под тасллата Черной гвардии? – громко произнес император. – Думаешь, я знал, что нам устроят засаду? – скорбно продолжил он. Гнев заставлял кипеть кровь в жилах все сильнее. – Я не мог заставить ее остановиться: она была упрямой женщиной, привыкшей жить в роскоши, но истинно желающей всегда находиться рядом со мной. Скорее это ты ее испортил!

– Она была проводницей моей Белл, а теперь Привратница замкнулась и не подпускает меня к себе! – эхом распространились слова Кайара. – Все бы ничего, но без ее любви моя сила не имеет того уровня, на котором я смог бы сражаться со своим темным собратом. А без меня ты будешь оставлен посреди полыхающего поля боя, на котором тебя разорвут мятежники вместе с глупыми культистами. Своими язвенными речами манипулируют Кхирна и ее полудохлый протеже «Верховный».

– И что я теперь должен сделать, чтобы вернуть твою благосклонность и вновь почувствовать мощь Ардраггора? – холодно спросил Дейвенскард.

– Поменьше нервничай, Серый Владыка. Видишь ее? – тихо спросил проводник.

– Рыжеволосая, голубоглазая, Най’Ата явно аспект – не иначе. Она не та, кем кажется, – усмехнулся Кайар. – Она сама не знает, кем является. Раскрой ее потенциал. Сделай ее новой проводницей Белл. Это твой последний шанс на искупление.

– Что, если… Она не согласится? Ты об этом-то хоть подумал? – угрюмо спросил Дрейн.

– Ты имеешь право выбора, но сейчас решаю я! – гневно произнес Кайар, а затем спокойно продолжил: – Прошу, не валяй дурака. Во время учебы на острове Кюрн она все время следовала за тобой хвостом. Ты не замечал этого? Най’Ата вылетела из академии только из-за того, что за тебя, болвана, заступилась. Это ли не истинное проявление любви?

– Ваятель, ты что, угрожаешь мне сейчас? – язвительно спросил Дейвенскард у Кайара.

– Это не угроза, это – предостережение. На случай, если ты в следующий раз примешь очередное недальновидное решение, не проверив таких очевидных вещей, как преданность твоей женщины, и не обдумав последствий, что приведут к краху миров. Ты повел себя как наивный мальчишка, изнеженный дворцом, но не как император, – холодно произнес Кайар, подражая манере речи Дейвенскарда. – Моя благосклонность просто так не дается, чтобы ее получить, тебе нужно постараться. Иначе зачем ты нужен мне? У тебя есть последний шанс искупить перед Белл свою вину, пока она к тебе еще благосклонна.

– Предлагаешь мне силой взять дочь имперской советницы? – настороженно поинтересовался Дейвенскард.

– Она не так проста, мой юный чемпион. Ты уже наверняка почувствовал холод ее рук. Магические способности, как у нее, встречаются редко даже у аспектов. Вывод один: она – творение Царицы Аспектралов, Мальсайры.

– И как мне теперь с этим жить? – огорченно спросил Дейвенскард. – Мне же после этого неприятные мысли в голову лезть будут!

– Я думаю, Най’Ата способна оправляться от самых смертельных ранений и снова идти в бой, – задумчиво произнес Кайар. – Она будет идеальной проводницей Привратницы. Более того, привнесет в наши способности много пользы.

– При чем здесь ее силы, что ты хочешь с ней сделать?! – гневно вскрикнул Дейвенскард.

– Ты меня не понял, Серый правитель… – фыркнул Кайар. Он закрыл глаза и, медленно покачав головой, добавил: – Ее силы божественного происхождения. Най’Ата будет идеальной матерью наших с Белл детей. Также она может лечить силой холода.

После того, как Кайар отчитал Дейвенскарда и дал послание для Най’Аты, вихрь пустоты охватил императора, и он проснулся в холодном поту, чем потревожил спавшую в соседнем кожаном кресле девушку.

Она вскочила с кресла и подошла к Дейвенскарду, аккуратно поправив подушку под его головой. От раны на груди не осталось и следа. Лишь легкий холод пробегал во всем теле с каждым ударом сердца. Най’Ата положила руку на место, откуда некогда текла кровь, и холод медленно отступил. Она поинтересовалась у Дейвенскарда:

– Приснился кошмар, мой владыка? Лежи, не вставай. Я удивлена, что ты жив после такого точного выстрела. Яд только чудом не успел разойтись по всему телу, и, кажется, в нем была кровь десармертов.

Дейвенскард смотрел на нее, не понимая происходящего. Все мысли в голове перепутались, но единственное, что возникло у него в голове, это образ умирающей на его руках Шалии.

– Где Шалия?! Она жива?! Что с ней?! – попытавшись встать, спросил Дейвенскард.

– Успокойся и ляг, мой владыка, – Най’Ата медленно опустила взгляд в пол. – Твоя возлюбленная мертва. Удар был такой силы, что разорвал сосуды, снабжавшие кровью ее сердце. К тому же, на клинок был нанесен тот же яд, что я вытащила из тебя.

Най’Ата попыталась уложить Дейвенскарда обратно на кровать. Он не верил услышанному. Шалии больше нет. Он не смог защитить ее…

– Тебе приснился кошмар? Не переживай, ты можешь со мной поделиться.

– Почему я здесь, когда должен быть со своей женой?! Кто ты такая? – гневно спросил Дейвенскард.

– Мое имя – Най’Ата. Я царевна династии Ро’Каин. Правительница города, в котором ты, мой владыка, рухнул пять дней назад. Прямо ко мне на задний двор.

– Теперь я, кажется, тебя припоминаю… – задумчиво произнес император. – Ты ведь дочь Лисдарьи, моей советницы? Ты училась со мной в Хаалитовой академии, но спустя несколько лет пропала из виду.

– Меня выгнали, когда я ударила ту девушку, что назвала вас жалким полукровкой, – вздохнув, произнесла Най’Ата. – Она оказалась дочерью одного из магистров академии.

– Я так понимаю, ты была влюблена в меня, раз поступила подобным образом?

– Возможно. А возможно, я понимала, что рано или поздно мы с вами еще встретимся, – продолжила Най’Ата. – И вот мы и вправду столкнулись, но не при самых приятных обстоятельствах… Так что тебе приснилось? Можешь поделиться со мной.

– Это был не совсем кошмар и даже не совсем сон. Я был в обители Ваятеля, он может лишить меня своей благосклонности из-за гибели Шалии, – опечаленно ответил Дейвенскард. – И если я не найду новую проводницу для его возлюбленной Белл, то моему правлению, скорее всего, придет конец. Что, естественно, будет на руку культу и мятежным лордам.

Най’Ата удивленно посмотрела на Дейвенскарда голубыми глазами без зрачков, а затем спросила:

– Вы хотите предложить мне занять ее место? – предположила она. – Сейчас я не готова к отношениям: память о моем женихе пока свежа. Он погиб, сражаясь в неравном бою с искаженными тварями.

– Ваятель также сказал, что твои силы имеют божественное происхождение, – произнес Дейвенскард, после чего холодно добавил: – А еще он сказал, что мы с тобой связаны даже больше, чем ты думаешь.

– Что же, похвально, что ваш покровитель знает больше, чем я, – процедила Най’Ата. – Хотела бы и я точно знать, кем на самом деле являюсь…

– Ты ведь в академии была самой умелой лучницей из всех? Но как ты стала править этим приграничным городом, и почему я об этом ничего не знал? – удивленно спросил Дейвенскард.

– Дело в том, что я не хотела управлять Саттнотом, но мать поставила меня на этот пост… – грустно ответила Най’Ата.

– Зачем ты корчишь из себя ту, кем не являешься? Зачем притворяешься хладнокровной стервой?

– Зачем вы оскорбляете меня, мой Владыка? Я никем не притворяюсь! Я та, кем являюсь! И вообще, если бы не я, вы бы сейчас лежали рядом со своей возлюбленной.

Най’Ата обиженно отвернула голову в сторону, не смотря на Дейвенскарда. Тот сразу же почувствовал вину.

– Прости, что обидел, царевна, – робко произнес император. – Когда я держал на руках умирающую возлюбленную, внутри меня словно что-то сломалось. А из-за предупреждения Ваятеля я теперь еще и на нервах, ведь лишившись его благосклонности, я лишусь и доступа к его силам и тогда точно буду не жилец.

Он попытался встать, но рука Най’Аты остановила его. Недовольно посмотрев на императора, она без эмоций произнесла:

– Не вставайте, вы еще слишком слабы. Хоть я и смогла убрать ту рваную рану от стрелы, но яд полностью так и не вывела. Пройдет немало времени, прежде чем он полностью выйдет из вашего тела.

– Хочешь сказать, что я по-прежнему отравлен этим чертовым ядом? – нервно спросил Дейвенскард, ложась обратно на кровать. – То есть я должен лежать тут, пока мою империю раздирают ублюдки, возомнившие себя главными?!

– Не беспокойтесь, я позабочусь о вас. А ваш регент наверняка уже все улаживает, – ободряюще ответила Най’Ата.