Фрэнк Даррел был молодым человеком двадцати пяти лет, с приятной внешностью и неплохим доходом в пятьсот фунтов в год. Кроме того, в свободное время он писал романы в реалистичном стиле и полагал, что следование фактам – самое главное в художественной литературе. Фрэнк не менял факты и не адаптировал. Он излагал их с такой приверженностью истине, что его опубликованные работы читались как полицейские отчеты, разве что переписанные приличным английским языком.

Фрэнк Даррел жил в Лондоне, в этом воплощении жизни во всех ее проявлениях, хороших и плохих. Обычно он работал утром, спал днем, развлекался вечером, а с двенадцати ночи до пяти утра посвящал исследованию жизни столицы.

Под маской приличного бедняка, в одежде скорее изношенной, чем оборванной, Фрэнк изучал темные уголки Стрэнда, проникал в трущобы Уайтчепела и исследовал наименее известные уголки Сити. Время от времени он рассматривал Вест-Энд и его цивилизованные пороки, совершал экспедиции в пригороды, известные своей респектабельностью, и, когда ему надоедало наблюдать за добродетелями среднего класса, посещал менее уважаемые районы в поисках интересных людей и приключений.

Результаты своих наблюдений он затем перерабатывал в энергичную прозу и публиковал под яркими названиями. Такой метод превращения обычного в художественное был изначально применен Оноре де Бальзаком. Фрэнк, может быть, не был столь талантливым, но он обладал острым взглядом и хорошей памятью и считал себя учеником этого великого человека.

Однажды вечером, в конце лета, Фрэнк, замаскированный под респектабельного механика, наблюдал за людьми в переулке Друри. На башнях ближайших церквей только что отбили полночь, и хриплая толпа начала превращаться в небольшие разрозненные группы.

Продавцы тушили факелы и везли свои тачки с нераспроданными товарами домой. Посетители театральных пьес, делясь друг с другом полученным этим вечером удовольствием, исчезали в переулках; закрывались магазины; держатели гостиниц вели к себе поздних клиентов, порой слегка, а порой и сильно пьяных. Весь механизм жизни квартала быстро замедлялся, чтобы полностью остановиться в ранние утренние часы. Фрэнк, с короткой трубкой во рту, стоял на углу переулка и внимательно изучал это замедление. Именно в этот момент его внимание привлек рыжий мужчина.

Этот человек, высокий и полный, был одет в потрепанный костюм из засаленного сукна; его волосы и борода были ярко-рыжими. Выглядел он беспокойным и неуклюжим. Вот он прошел несколько раз мимо Фрэнка, поглядел в окно еще открытого магазина, потом с явным волнением взглянул на ближайшего полицейского и в целом вел себя так неловко, что писатель стал наблюдать за ним.

«Этот парень хочет что-то сделать, – подумал он, – и не может решиться совершить первый шаг. Держу пари, что его мысли занимает уголовное дело. Прослежу-ка за ним».

Вскоре рыжий мужчина решительно прошел мимо Фрэнка и скрылся в темном и пустом переулке слева. Фрэнк, после некоторого колебания, уже собирался последовать туда же, но рыжий вернулся и снова начал беспокойные блуждания по более густонаселенному переулку Друри. Пару раз он останавливался возле полицейского, как бы желая задать ему какой-то вопрос, но рыжему явно не хватало духа на это, и он отворачивался с тревожным видом. Затем он заметил Фрэнка и двинулся прямо к нему, но снова вздрогнул и передумал. Одновременно заинтересованный и озадаченный, Фрэнк повернулся, якобы рассмотреть витрину магазина, но краем глаза наблюдал за рыжим мужчиной.

В третий раз этот колеблющийся человек подошел к полицейскому и почти открыл рот, чтобы что-то сказать, но прежде, чем произнес хоть слово, он отпрянул и оказался у витрины рядом с Фрэнком. Молодой человек, из соображений дипломатии притворяющийся равнодушным, осознал, что его внимательно изучают.

– Прошу прощения, – хрипло прошептал рыжий мужчина, – но не могли бы вы подсказать мне, где находится переулок Морталити?

– Это близко, – охотно ответил Фрэнк. – Я отведу вас туда, если хотите.

– Спасибо, не надо, – поспешно отказался рыжий. – Просто скажите мне, где…

– Я не смогу объяснить, – прервал его Фрэнк. – И вы не найдете его среди этой сети улиц. Если вы мне не доверяете, попросите полицейского направить вас.

Мужчина вздрогнул и быстро вздохнул, затем снова посмотрел на Фрэнка.

– Вы образованный человек, – сказал он, – джентльмен.

– Я могу сказать то же самое о вас, – отозвался Фрэнк, отметивший правильное произношение этого человека, – Морталити находится слева. Спокойной ночи, сэр.

– Постойте! – воскликнул рыжий, когда Фрэнк развернулся, чтобы уйти. – Я вам доверяю, пожалуйста, отведите меня к этому месту.

Фрэнк молча кивнул и свернул на соседнюю улицу. Рыжий шагал с ним рядом. На узкой улочке было мало света, так как немногочисленные газовые фонари стояли далеко друг от друга. Однако света Фрэнку хватило, чтобы заметить, что его спутник держится на почтительном расстоянии, заложив правую руку за лацкан своего потрепанного пальто. Похоже, он нервничал из-за своего проводника и боялся внезапного нападения в каком-нибудь темном углу.

Из этого очевидного страха Фрэнк сделал вывод, что его спутник не был преступником, и, кроме того, носил с собой некоторые ценности, которые, как он опасался, могли украсть. Поразмыслив, Фрэнк решил, что рыжеволосый мужчина был замаскированным джентльменом, который отправлялся в незнакомые места и незнакомую компанию по каким-то дурным делам. Фрэнк гадал про себя, какова его цель, но вопросов не задавал; собственно, как он мысленно признал, никакого права на такие вопросы у него не было.

Двое мужчин молча шли дальше, один немного впереди другого. Свернули на одну улицу, пересекли вторую, поднялись на третью, и, наконец, вышли на небольшое открытое пространство, на котором стояли три четырехколесных кэба. Напротив первого кэба, с другой стороны площади, виднелся узкий переулок. Именно на него указал Фрэнк.

– Морталити там, – сказал он, – но для одинокого человека это не очень безопасное место. Если хотите, я пойду вместе с…

– Нет-нет, – быстро прервал его рыжий мужчина, – вы показали мне это место, это все, что я хотел знать.

– Вы не пойдете в переулок? – удивленно спросил Фрэнк.

– Нет-нет, я поеду домой, – ответил мужчина, затем, добавив резким тоном «Спокойной ночи», подошел к первому кэбу. Фрэнк увидел, как рыжий мужчина сказал несколько слов вознице, дал ему денег, затем исчез в кабине, закрыв за собой дверь. Пару минут возница снимал попону с лошади и регулировал сбрую. Затем он сел на козлы и медленно поехал в направлении Стрэнда.

У Фрэнка сразу же возникло огромное желание выяснить причину странного поведения рыжего мужчины. Он подошел ко второму кэбу и открыл дверь.

– Следуйте за первым кэбом, – сказал он извозчику, – и я дам вам полсоверена.

Кэбмен подозрительно взглянул на простоватую одежду своего будущего клиента.

– Что за игра такая?

– Дело полиции, – дипломатично ответил Фрэнк. – И я даю полсоверена.

– Ну тогда лады, сэр, – сказал кэбмен, с готовностью принимая его объяснение. – Запрыгивайте, а я моментом догоню этот кэб!

Уверенный, что кэбмен оправдает свои деньги, Фрэнк откинулся на подушках сидения и задумался о том, каков будет результат его погони. То, что рыжий мужчина остановился на пороге той самой цели, к которой он искал дорогу, было весьма необычно. Если у него не было особых дел в переулке Морталити, зачем он о нем спрашивал? А если причина была, но причина вполне невинная, почему он не спросил дорогу у полицейского в переулке Друри вместо того, чтобы обращаться к совершенно незнакомому человеку? Фрэнк не мог найти ответа на эти вопросы. Однако он надеялся удовлетворить свое любопытство, когда догонит незнакомца – при условии, что незнакомец согласится дать объяснение.

Его кэб следом за другим кэбом проехал по улице Белл-стрит и свернул на Стрэнд, где сейчас почти не было движения. Он добрался до Трафальгарской площади, затем свернул на Нортумберленд-авеню, проехал по набережной и снова поднялся по Арундел-стрит на Стрэнд. Фрэнк был сильно озадачен этим круговым маршрутом – особенно когда обнаружил, что его кэб едет по переулку Друри. Затем его осенила внезапная мысль.

«Рыжему показалось, что я наблюдаю за ним, – сказал он себе, – и он уехал, чтобы избавиться от меня. Я не удивлюсь, если первый кэб с ним внутри вернется к переулку Морталити».

Так оно и оказалось, поскольку, следуя почти тем же маршрутом, по которому Фрэнк вел рыжего незнакомца, первый кэб въехал на небольшую площадь и занял свое прежнее место в начале переулка. К этому времени третий кэб, стоявший там, исчез.

– Ну вот и приехали, сэр! – сказал извозчик Фрэнка, открывая дверь. – Мы оба вернулись назад без единой остановки. Не понимаю, чего хотел пассажир, сидевший у Генри.

Фрэнк, такой же озадаченный, как и извозчик, выскочил из своего кэба, и, подойдя к первому кэбу, заглянул внутрь. К его удивлению, рыжий мужчина исчез.

– Что-то не так с моим кэбом, мистер? – хрипло спросил водитель первого кэба.

– А где рыжий мужчина? – в свою очередь изумленно спросил Фрэнк.

– О, с ним все в порядке. Не беспокойся о нем. Зачем он тебе вообще нужен, а?

– Прояви уважение, Генри, – заметил другой извозчик, неторопливо приближаясь. – Этот джентльмен имеет отношение к полиции.

Наглость Генри сразу уступила место вежливости:

– Не знал, что вы полицейский, сэр. Этот рыжий – он в розыске?

– Возможно, – сказал Фрэнк, не считая разумным отказываться от профессии, приписываемой ему двумя извозчиками. – Когда он вышел?

– Ну, видите ли, сэр, он, так сказать, никогда и не заходил.

– Что вы имеете в виду?

– Это было так, сэр. Рыжий пришел сюда, и говорит: «Там мужчина», – то есть вы, сэр, – «он следит за мной. Я дам вам пять шиллингов, если позволите мне пройти сквозь ваш кэб насквозь и попасть в тот переулок. Затем вы просто езжайте по кругу, а когда вернетесь, сможете забрать меня и отвезти домой». Так что, пока я готовил лошадей, он вбежал в одну дверь, выскочил из другой и помчался по переулку, как сумасшедший. Я отъехал, ну и посмеялся, когда увидел, что вы меня преследуете. И вот я вернулся, но не вижу никакого чертового рыжего, – заключил Генри, оглядываясь по сторонам.

Фрэнк выслушал рассказ извозчика с большим изумлением. Действительно, должно быть странным было дело, приведшее рыжеволосого человека в переулок Морталити, раз он с таким подозрением отнесся к незнакомцу и предпринял такие тщательно продуманные меры предосторожности, чтобы избежать разоблачения. Слово «разоблачение» мелькнуло в голове Фрэнка, и он повторил его вслух. Какое «разоблачение»? С, пожалуй, непростительным любопытством, Фрэнк решил выяснить причину странного поведения этого человека.

– Что ж, – сказал он в ответ Генри, – я подожду здесь с вами, пока этот человек не появится снова.

– Тогда вы уж сами ждите, – отказался Генри, садясь на козлы. – Уже больше часа ночи, и, пассажир или нет, я не собираюсь оставаться здесь на всю ночь.

Когда он уехал, Фрэнк остался наедине с другим извозчиком и в некотором недоумении повернулся к нему.

– Вы тоже едете? – спросил он.

– Да, сэр. Моя жена ждет меня, – ответил мужчина. – Но, – добавил он, доставая один из фонарей кэба, – если вы думаете, что тот джентльмен находится в этом переулке, я пойду с вами и поищу его. Тогда я смогу отвезти вас обоих до улицы Бау-стрит.

Фрэнк с готовностью согласился, и они пошли по середине переулка. Поскольку газовых фонарей там было мало, извозчик направлял свет фонаря, который нес, справа налево. Переулок Морталити оказался не очень длинным, и вскоре они подошли к месту, где он заканчивался, переходя в поля Линкольн Инн. Тут извозчик выругался, споткнувшись о тело. Фрэнк взглянул и в круге света, отбрасываемого фонарем, увидел того рыжего человека. В районе сердца у рыжего зияла уродливая рана.

Глава 2. Блондинка

В понедельник утром Фрэнк сидел за завтраком, размышляя о своем приключении в субботу вечером. Байк, как звали извозчика, вызвал полицию; полицейские появились, осмотрели тело и сообщили Фрэнку, чтобы он был готов к вызову в качестве свидетеля.

Но писатель, хотя и не возражал против дачи показаний, хотел принять более активное участие в этом деле. Он хотел узнать мотив преступления, раскрыть личность преступника и выяснить, каким образом убитого заманили в переулок Морталити. Другими словами, Фрэнк хотел из зрителя превратиться в детектива и разгадать эту необычайную загадку. Кроме того, этот опыт стал бы полезен для его литературной работы.

Он все еще размышлял, когда ему принесли карточку, на которой было написано всего одно слово – «Торри». Фрэнк не мог даже представить, кем этот Торри был, но обладатель имени, очевидно, считал, что его имя должно говорить само за себя.

Немного позабавленный этим намеком на тщеславие, Фрэнк приказал впустить посетителя и вскоре оказался лицом к лицу с человеком невысокого роста, улыбчивым и говорливым. Мистер Торри оказался толстячком с пухлым, краснощеким, чисто выбритым лицом, с очень белыми зубами. Редкие каштановые волосы обрамляли его яркую лысину. На первый взгляд он казался добрым и легкомысленным, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что его глаза противоречат этому впечатлению. Они были серо-голубые, острые и проницательные, и меняли цвет в соответствии с эмоциями своего владельца. Человек с такими глазами не мог быть дураком, и Фрэнк из осторожности решил молча дождаться, пока посетитель не объяснит ему свое дело.

Это было сделано мгновенно.

– Я пришел, – сказал мистер Торри, без приглашения садясь на стул, – чтобы поговорить с вами о событии, произошедшем в переулке Морталити.

– Вы из Скотланд-Ярда?

– Из Нового Скотланд-Ярда, если точнее. Я Торри, детектив, и дело, о котором я упомянул, было передано мне.

– Я очень рад видеть вас, мистер Торри! – вскрикнул Фрэнк. – И готов рассказать обо всем, чему я был свидетелем. Но я также хочу попросить вас об одолжении.

– Одолжение! – в свою очередь воскликнул мистер Торри. – Согласен. Я люблю делать одолжения.

– Тогда сделайте и мне, – сказал Фрэнк. – Позвольте мне помочь вам в расследовании этого дела.

Глаза мистера Торри вспыхнули, как сталь, и он коротко спросил:

– Почему?

– Видите ли, – медленно произнес Фрэнк, – я писатель, который пытается излагать события такими, какие они есть. Я написал пару детективных романов и объяснил тайны различных преступлений только потому, что вначале именно я придумал эти преступления. Я, так сказать, подобрал преступление, соответствующее его раскрытию, построил карточный домик, который будет разрушен в последней главе. А вот это преступление, Мистер Торри, совершилось в реальной жизни само по себе, и его я не могу объяснить. Поэтому я хочу заставить свой разум работать. Я желаю принять активное участие в расследовании этого реального случая, чтобы убедиться, что мой литературный метод детективного анализа верен. Боюсь, что мои причины чисто эгоистичные, но все же я прошу вас позволить мне помочь.

Мистер Торри, который выслушал эту длинную речь, склонив голову набок, как старая птица, кивнул.

– Мне не нужно тратить время на рассмотрение вашей просьбы, – бодро сказал он. – Вы будете моей правой рукой, если захотите, но, – более серьезно добавил он, – при одном условии.

– И какое оно?..

– Вы позволите мне направлять вас во всем и не будете предпринимать шагов, не посоветовавшись со мной.

– Конечно! Я только рад склониться перед вашим опытом и суждениями.

– Тогда решено, мы партнеры. Ваша рука, мистер Даррел, – писатель и детектив пожали друг другу руки в знак согласия, после чего решили обсудить важный вопрос, который их свел.

– Наша задача, я полагаю, выяснить, кто убил этого рыжего человека? – медленно сказал Фрэнк.

– Ну, не совсем так, сэр. Видите ли, я знаю, кто его убил, – отозвался детектив.

Фрэнк вскочил на ноги.

– Вы знаете, кто его убил? – воскликнул он в изумлении.

– Да. Дама со светлыми волосами.

– Уверены ли вы?

– Судя по косвенным уликам, да.

– Но вы уверены? Откуда вы знаете? Она арестована? – Вопросы сыпались из Фрэнка, пока Торри жестом не остановил его.

– Она вне власти закона, – сказал он. – Она мертва.

– Мертва! – воскликнул Фрэнк, отшатнувшись.

– Убита.

– Еще одно преступление?

– Точно. И совершено в течение часа после первого. Рыжий был убит, предположительно, между двенадцатью и часом ночи. Блондинка была зарезана между часом и двумя, также предположительно.

– Похоже, это все предположительно, мистер Торри.

– Естественно, – ответил сыщик, – и оно будет предположительным, пока не произведут вскрытие, которое состоится завтра в три часа.

– Где было найдено тело женщины?

– На набережной. Труп был обнаружен на ступенях Иглы Клеопатры, ведущих к воде.

– Вот оно что, – задумчиво сказал Фрэнк. – Тогда предполагается, что убийца пытался бросить тело своей жертвы в реку?

– Я тоже так думаю. Но, вероятно, его прервали, когда он тащил тело по ступенькам, и он был вынужден сбежать.

– Кто нашел тело?

– Бродяга, который пошел мыть руки в реке в шесть часов утра. Я был занят осмотром одежды рыжего мужчины, когда услышал об этом новом убийстве. Узнав, что это женщина, я поспешил осмотреть и ее тело.

– Была ли у вас какая-то особая причина для этой поспешности? – спросил Фрэнк.

– У меня была теория, – отозвался Торри. – Может быть и надуманная, но все же имеющая право на существование. Посмотрите сюда.

Детектив извлек из нагрудного кармана узкую полоску черного кружева, сильно порванного, и бросил на белую скатерть стола для завтрака. Фрэнк взглянул на полоску, затем перевел вопросительный взгляд на Торри.

– Это кружево, – объяснил Торри, – находилось в левой руке рыжего мужчины. Поэтому я решил, что, когда убийца нанес ему удар, он протянул руку, чтобы этот удар отразить, и машинально схватился за одежду нападавшего. В наше время мужчины не носят кружев, поэтому я, естественно, пришел к выводу, что человеком, убившим его, была женщина. Понимаете?

Фрэнк кивнул.

– Да, ваша теория правдоподобна. Но как вы связали одну женщину с другой?

– Что ж, – сказал Торри, озадаченно поглаживая свою лысину, – тут вы меня поймали, потому что я не знаю, как мне объяснить свою идею. Полагаю, это было гениальное озарение.

Мне показалось странным, что мужчина был убит женщиной, а затем в ту же ночь была убита и женщина. Мужчина был убит ударом ножа в сердце, и женщина – тоже в сердце. Первая жертва была убита в переулке Морталити, вторая жертва – на набережной, не очень далеко. Все эти факты навели меня на мысль, что одно преступление могло быть следствием другого.

– Я не удивляюсь вашей логики, – сказал Фрэнк. – Видя такие совпадения, я подумал бы о том же. Итак, вы пошли осматривать тело женщины?

– Да, и я обнаружил на ее накидке кружево, похожее на это, – Торри указал на кружево на столе, – и половина ярда кружева впереди была оторвана. Как раз примерно пол ярда и держал в руке убитый. Собственно говоря, я уже не сомневаюсь, что эта женщина убила того мужчину.

– Похоже на это, – согласился Фрэнк, – но кто убил женщину?

– А! Это проблема, которую мы должны решить, мистер Даррел. На белье женщины нет никаких отметин или нашивок, в ее карманах нет писем, на ее носовом платке нет имени. Похоже, она была обеспеченной женщиной, поскольку ее одежда сшита хорошо и из качественного материала. Я действительно не знаю, как установить ее личность; здесь нет абсолютно никакой зацепки, с которой можно было бы начать.

– Почему бы не начать с рыжего человека? – предложил Фрэнк.

– Ну, – сказал Торри, зажав свой подбородок между большим и указательным пальцами, – я мог бы это сделать, если бы он не был замаскирован.

– Замаскирован?

– Да, рыжие волосы – это парик, рыжая борода фальшивая. Покойный – джентльмен лет пятидесяти пяти или шестидесяти. У него пухлое лицо и лысая голова с прядью седых волос примерно как у меня, – сказал мистер Торри, – только волосы у меня каштановые. Мужчина чисто выбрит, а несколько его зубов покрыты золотом.

– Вы думаете, что он был джентльменом?

– Я уверен в этом. Видно, что за его руками и ногами тщательно ухаживают, а белье безупречно.

– Ха! Его белье. На нем нет отметки?

– Есть. Он сменил верхнюю одежду, но не белье или носки – это показывает, что он не привык к маскировке. Человек, который привык маскироваться для зловещих целей, сменил бы все с головы до ног. Но этот бедняга, не ожидавший, что его убьют, даже не подумал изменить что-либо, кроме внешнего вида.

– Значит, на его рубашке есть имя?

– Нет, есть инициалы. На его рубашке, майке, штанах и носках две буквы «Дж. Г.».

– Инициалы его имени.

– Я тоже так думаю, – ответил Торри. – Все его нижнее белье отличного качества и говорит о хорошем вкусе. Это указывает на то, что он богатый человек.

– Вы говорите о нем в настоящем, а не в прошлом, – мрачно заметил Фрэнк. – Но теперь он не человек, а труп. Мистер Торри, разве вы не можете определить его личность по этим инициалам?

– Несомненно, тем более что название фирмы, где была сшита рубашка, выбито на ее воротнике – «Харкот и Харкот», с улицы Бонд-стрит. Думаю, трудностей с опознанием этого человека не возникнет, но узнать имя женщины будет труднее.

– Мне так не кажется, – возразил Фрэнк. – Одно преступление включает в себя и второе. Выясните мотив женщины, убившей мужчину, и вы, несомненно, узнаете причину, по которой она была убита сама. Я бы начал с разгадки инициалов.

– Возможно, я так и сделаю, – задумчиво сказал Торри, – и, если это не поможет, я попробую другое.

– Другое. А что именно другое?

– Ну, – сказал детектив, глядя прямо на своего собеседника, – я попробую разгадать загадку Синей мумии.

Глава 3. Теория мистера Торри

– Загадка Синей мумии, – с удивлением повторил Фрэнк, – что вы имеете в виду?

– Скорее, речь о загадке двух Синих мумий. Вот они.

Торри достал из кармана две маленькие глиняные фигурки в форме мумий, окрашенные в темно-синий цвет. Каждая фигурка была шесть дюймов в длину. Из глины были идеально вылеплены как безжизненные лица, так и полосы и повязки поверх тел. На груди каждой фигуры виднелось изображение солнца, испускающего спиральные лучи света. Эти идолы были, несомненно, очень древними и являлись прекрасными образцами керамического искусства. То, что останки мертвой цивилизации оказались связаны с современным уголовным делом, немало удивило Фрэнка.

– Без сомнения, это египетское искусство, – сказал он, рассматривая одну из фигурок, – хотя я не сведущ в таких делах. Где вы их взяли?

– Одна была найдена в кармане мертвой женщины, другая на земле рядом с телом мужчины. Это еще одно доказательство того, что существует связь между двумя преступлениями.

– Любопытно, – пробормотал Фрэнк, не отрывая глаз от фигур. – Интересно, что они символизируют? Если бы мы узнали, мы бы могли раскрыть мотив этого двойного преступления.

– Я полагаю, вы не знаете, что означают эти идолы, сэр?

Фрэнк покачал головой.

– Нет, – сказал он, – но я знаком с египтологом, который мог бы рассказать нам о них. Я отнесу их ему, если хотите, мистер Торри.

– Возьмите одну, поскольку они одинаковые, – рассудительно ответил детектив, – и спросите своего друга не символизирует ли эта фигура какого-нибудь бога. Но послушайте, мистер Даррел, – добавил Торри более живым тоном, – я ответил на все ваши вопросы, теперь вы должны ответить на некоторые из моих.

– Охотно. Что вы хотите знать?

– Расскажите мне обо всем, что произошло с того момента, как вы увидели рыжего мужчину в переулке Друри, и до того момента, как вы обнаружили его труп.

Фрэнк рассказал о своем приключении в переулке Друри в субботу вечером или, вернее, в воскресенье утром. Детектив молча слушал, не отрывая глаз от рассказчика, а когда Фрэнк замолчал, он задал ему ряд вопросов, записав ответы на них в небольшой записной книжке. Здесь стоит отметить, что мистер Торри использовал шифр, который никому, кроме него самого, не был известен, так что, даже если бы он потерял свою записную книжку, ее содержание никому бы ничего не сказало.

– Значит, этот человек говорил как образованный джентльмен?

– Конечно, его произношение было очень изысканным.

– В какое время он обратился к вам впервые?

– Вскоре после двенадцати часов.

– Сколько времени вам понадобилось, чтобы дойти до переулка Морталити?

– Десять минут, я думаю. Было двадцать минут первого, когда он ушел от меня.

1 2 3 >

На страницу:

Перейти

1 из 3