Танцуй для меня, землянка!

Мы вошли в широкий, светло-бежевый коридор. На потолке загорелись сотни мелких лампочек, похожих на россыпь алмазов, что сияют на солнце. Правая стена уехала вниз, предлагая нам воспользоваться гардеробом.

Из огромной прозрачной посудины на тонкой ножке Мельнис извлек две пары голубых бахил. Мы надели их – и те приняли форму обуви.

Следующий холл заканчивался коридором, который раздваивался как язык змеи.

Мельнис придержал, посмотрел лукаво, как ребенок, что собирается сделать маме сюрприз и спросил:

– Направо или налево?

Захотелось вспомнить детскую считалочку. Но я интуитивно ткнула налево и командор хмыкнул:

– Ого! Сразу даже так?

Он явно знал земные шутки и внезапно немного расслабился. Во всяком случае, начал вести себя естественно, без нарочитости и натужности. Напряженный, но какой-то восторженный, он производил впечатление юноши, что впервые на свидании с любимой. И это, как ни удивительно, пугало сильнее прежнего.

Раньше Мельнис казался эдакой скалой, которую не сдвинуть с места никакими катаклизмами, а теперь будто сорвался с катушек.

Он шел, прижимая меня так, как раньше себе не позволял, даже чуть поглаживал по спине, улыбался какой-то полупьяной улыбкой, на лице командора проступил лихорадочный румянец. Только глаза смотрели по-прежнему. И я вынужденно напоминала себе клятву френа. «Я никогда вас не обижу…»

Мда… С такой неустойчивой психикой только станцией руководить. И как его взяли на этот пост?

Впрочем, окружение отвлекло меня быстрее, чем успела мысленно обмусолить этот невероятный факт.

Как и во многих современных зоопарках и террариумах тут почти ничем не пахло. Специальные вытяжки забирали вредные испарения, насыщали воздух кислородом, источали слабый хвойный аромат.

Желтый коридор вывел нас… в зоопарк. Звери находились за прозрачными силовыми барьерами, без клеток. Мы видели их так, словно гуляли неподалеку.

Высокие, стройные йолы, похожие на крылатых единорогов без гривы, с серебристым роговым панцирем, пощипывали сероватую травку родного мира. Гурлианты – огромные животные, вроде мамонтов, только с головой кошки мирно паслись на искусственном лугу. Рядом скалились ууры, щурились на силовой барьер и порыкивали. Эти хищники, напоминали волков, размером с носорога, с удивительной ярко-сиреневой шерстью и светились в темноте, ослепляя жертву. Затем «гасли», нападали и разрывали крупные артерии.

Специальные железы на их теле выделяли люминесцентное вещество, и нейтрализовали его при необходимости.

Здесь было на что посмотреть и даже с открытым ртом. Земные звери тоже присутствовали. Вальяжные барсы лениво бродили по острым склонам заснеженной белой скалы. Лоснящиеся довольные тигры вылизывали лапы после сытного обеда. Туры поражали мощью и силой, даже спокойно поглощая травку.

Зоопарк явно строился с применением новых технологий. Здание занимало не так уж и много места, но вольеры выглядели более чем обширными. Технология четвертого изменения, развертывания пространства. Вот как это называлось. Использовались такие вещи крайне редко и стоили огромных денег.

Я не очень разбиралась в физике процесса. Но впечатляло несказанно. Я так и прошла вольеров двадцать, с открытым ртом разглядывая здоровых, сытых и холеных животных: земных и неземных.

Двухголовая теплокровная рептилия омарсис, предмет целого культа на Куа – небольшой планете, населенной удивительными созданиями, вытянула одну шею. Она напоминала помесь змея Горыныча с игуаной. Пухлое тело с гребнем, лапы с присосками, короткая шерсть и тонкие шеи с головами. Чудище-юдище, да и только. А если прибавить к этому размеры взрослого быка… Становилось ясно, почему это животное считалось исчадием ада.

И вот что-то омарсису во мне не понравилось. Зверь поднял вторую голову, положил лапы на силовое поле и зашипел, демонстрируя раздвоенный язык и острые, как бритвы клыки.

Тело омарсиса, ярко-оливкового цвета, начало наливаться розовым – цветом для устрашения врагов.

И черт меня дернул применить дар эльвеи. Зачем? Что может сделать мне зверушка, запертая в четырехугольнике силового поля? Даже не коснется, при всем желании. Но человеческие инстинкты сделали все за меня, оказались сильнее разума. Все-таки гигантское хищное животное, вооруженное кинжалами когтей и зубов, не ограниченное видимыми препятствиями, не всякого оставит равнодушным. Особенно когда откровенно угрожает, обещает скорую расправу.

Инстинкт самосохранения включил дар эльвеи и заставил отшатнуться назад. Туда, где каменным истуканом застыл Мельнис.

Омарсис-то успокоился. Лизнул невидимый барьер силового поля, ласково помахал хвостом, как собака. А вот френ…

Я впечаталась в командора спиной и сильные руки мгновенно обхватили, стиснули. Я думала, у меня ребра треснут и расплющатся внутренности. Горячие пятерни скользнули чуть ниже, на бедра. Дыхание Мельниса сбилось так, что грудь его вдавливалась в меня при каждом вдохе, а выдохи шевелили волосы на затылке. Не в силах сдвинуться с места я только чувствовала – как сильно отреагировало тело командора на наши неожиданные объятия. Так быстро и сильно не реагировали на меня обнаженную даже любовники. Все-таки требовалось какое-то время. А тут… сразу и готов. Я бы отшатнулась, но Мельнис прижал, пробормотал извинения, потом выругался на общегалактическом, добавил несколько резких слов на родном. Застыл и только шепнул на ухо:

– Веллада, пожалуйста, не шевелитесь. Сейчас я вас отпущу. Дайте минутку.

Я замерла, хотя могла и сопротивляться. Усилить действие дара, заставить френа делать то, что потребуется. Теперь сомнений в моей власти над телом и инстинктами Мельниса не оставалось. Но смогу ли добиться желаемого? Не слетит ли он с катушек окончательно? Да и стоит ли овчинка выделки?

Проклятье? Да с каких это пор френы так реагируют на обычное внушение симпатии, тем более направленное даже не на них. В чем дело? Я усиленно перебирала в уме все, что слышала и знала о расе Мельниса. Нет, ничто не объясняло его реакцию. Совершенно и никак. Черт! Да что же такое творится-то? Что такое знал Дарелл о командоре? Как он догадался? Дрожащие пальцы френа остановились на границе дозволенного, на животе. Хватка чуть ослабла, но судя по ощущениям моих ягодиц Мельнис совсем не остыл. Он по-прежнему был готов к страстному слиянию. Более чем, прямо здесь.

Однако командор разомкнул хватку, отступил бесшумно, как и положено военному и замер. Я чувствовала его спиной – мощного, возбужденного, нервного. Не знала, что предпринять – повернуться или оставаться в прежнем положении. Не знала, как посмотреть в глаза френу. Опять меня накрыло непонятное смущение, круто замешанное на растерянности. Я потерялась, не представляла – как действовать дальше. Тишина накрыла нас, скреблась в уши. Животные занимались каждый своим делом, но тоже как-то уж слишком беззвучно.

Наконец, теплые руки легли на плечи. Осторожно, будто Мельнис боялся, что начну вырываться. Меня крутанули, и я очутилась лицом к френу. Он не выглядел успокоившимся, уравновешенным. Губы припухли, прикушены в нескольких местах, ноздри раздуваются, тело напряжено до предела. Но ничего лишнего командор себе не позволил. Даже касание его стало едва уловимым, как дуновение слабого сквозняка из приоткрытого окна.

– Простите, Веллада. Я напугал вас, – снова синие глаза, искренние, добрые и восхищенные одновременно. Ну не могла я не поверить в его извинения, пусть даже и высказанные хриплым от возбуждения голосом.

– А что произошло? – выдавила с трудом, понимая, что ответа все равно не дождусь.

Мельнис выдохнул, будто надолго задерживал воздух, отвернулся на долю секунды и повернулся снова.

– Ничего особенного. Все в порядке, – френ прочистил горло, но это не помогло. – Поверьте, все хорошо.

Он сам не верил в то, что говорил, и это очень ясно отражалось в синих глазах. Таких честных, что у меня захватывало дух. Я смотрела на Мельниса и понимала – он на грани, но не собирается этого демонстрировать. Решала – что же сделать. Бежать, и еще раз бежать, вот что подсказывало благоразумие. Но внутри уже поселилась симпатия к френу и ощущение, что кровно обижу его, продемонстрировав недоверие, росло с каждой минутой. Мельнис подтверждал его. Губы командора вытянулись в жесткую полоску, скулы заострились. Таким он, наверное, шел в бой с изрядно превосходящими силами противника. Я вздохнула и сдалась. Наверное, следовало отправиться восвояси. Но что-то помешало. То ли это тепло, что сдавливало грудь и учащало дыхание. То ли взгляд Мельниса, то ли что-то еще. Между нами прямо искры летали. С минуту мы неотрывно смотрели друг на друга. Френ подался вперед, прикусил губу и сделал два шага назад.

– Продолжим экскурсию? – спросил еще более хрипло, чем прежде.

Я кивнула и торопливо устремилась вперед…

Животные отвлекали внимание – когда еще увидишь столько инопланетных диковинок разом. Но ощущение Мельниса за спиной заставляло напрягаться. Меня то и дело догонял его жар, сбивчивое дыхание резало по ушам, а комментарии френа лишь подначивали. Его голос звучал хрипло, слова получались резкими, фразы рваными, с придыханием. И лучше не становилось, хотя я давно приглушила дар.

Я сосредоточилась на животных и воспоминаниях. Так, я ведь не раз применяла способности рядом с френами. Даже НА френов. Как же я могла об этом не подумать? Что не так-то?

Я вспомнила, как работала в рекламе и по долгу службы «соблазняла» заманчивыми предложениями руководителей виртуальных газет и журналов. Среди них попадались и френы. На мой дар они реагировали обычно. Поддавались убеждению, лишались критичности суждений, но ничего больше. Хорошие скидки и выгодные контакты – вот и все дивиденды от дара. Да, на некоторых инопланетников он работал намного мощнее. Но не на френов… Тогда почему Мельнис так отреагировал?

Мне до ужаса хотелось спросить, но понимание, что он все равно не ответит, заставляло фразы прилипать к языку… Дарелл очень хорошо все просчитал. Но доступны ли сведения, что нарыл военный на высоком посту, обычной эльвее? Даже если ту приняли сюда на работу…

Дальнейшая экскурсия прошла в том же духе. Я любовалась диковинками вначале зоопарка, а затем – и ботанического сада, но всякий раз напрягалась, понимая, что сзади непонятный, взбудораженный Мельнис. И его сбивчивое дыхание подсказывало, что френ никак не успокоится.

Плантация банановой травы, раскидистые дубы с глянцевыми желудями, будто нарисованными – один к одному сменялись инопланетными растениями. Траву бо я видела до этого только на трехмерных картинках и фотографиях. Нечто, похожее на паутинку из зеленых, синих и розовых нитей покрывало землю, чуть возвышаясь над ней. Белый мох хэмми напоминал огромные снежные барханы. Эфталли – перевернутые деревья в переводе с языка аборигенов своей планеты – тянули к небу изломы корней, расстилая по земле ветки с крупными, острыми листьями. На самом деле листьев у элфалли не было вовсе. Корни-ветки покрывали крошечные колючки, наподобие хвои, полупрозрачные и почти неразличимые глазом. А листья на земле принадлежали растению-симбиоту.

Целые парки лларрибов – кустарников, с ветками, похожими на прочные канаты, что переплетались между собой, образуя неровную сеть, на протяжении всего насаждения, выглядели не настоящими.

Я увлеклась, отвлеклась и немного расслабилась. Мельнис не делал ничего предосудительного, больше не прижимал и не стискивал. Шел сзади, изредка комментировал, рассказывал о том, как его отряд однажды сражался в зарослях хвелои – растений, с липкими ветками, похожими на салфетки, связанные друг с другом в нечто объемное. Посмеивался над тем, как один френ из его отряда застрял в парке ллларибов.

Делился, как целая армия едва не уснула, вдохнув испарения хэмми. Со временем я привыкла к песку в голосе Мельниса, к тому, что он все еще говорил с придыханием. Мы часами обходили оранжерею и зоопарк. Останавливались возле самых удивительных экземпляров и возвращались к тем, что запомнились.

Когда экскурсия завершилась, я едва держалась на ногах и крепкая рука Мельниса придержала за локоть.

Я ожидала, что опять придется идти через весь город, в толпе инопланетников, которая вдруг начала раздражать. Но Мельнис слабо улыбнулся и потянул меня в округлое здание, похожее на купол, врытый в землю.

Высокая дверь впустила нас… в жилой отсек станции. Сразу, минуя искусственный город.

Мельнис проводил меня к двери в коридор, за которым вытянулся другой, с моей каютой, в том числе. Придержал, помогая справляться с усталостью, и посоветовал напоследок.

– Закажите из кухни станции цукорий – напиток, названный в честь вашего земного цикория. Он очень бодрит, тонизирует и по-настоящему придает сил. Ну и чего еще захотите поесть.

Мельнис остановился так близко, что мне захотелось просочиться сквозь сверхпрочный пластик двери. Меня буквально обдавало жаром, синий взгляд с минуту не отлипал от лица. Френ хотел что-то сказать, коснулся рукой плеча, так осторожно, будто боялся моей реакции. Его прикушенные, припухшие губы выглядели невероятно притягательно. Я беспомощно прислонилась к теплой преграде между безумием и спасением, даже не понимая, почему так подумала. Внезапное сравнение повергло в шок. Но тепло наполняло изнутри, странное томление зарождалось в животе и опускалось все ниже. Воздух закончился, будто корабль неожиданно дал трещину, и весь кислород просочился в безжизненный вакуум космоса.

Мельнис уловил направление моих мыслей, а, может, поймал взгляд, как и положено хорошему военному. Наклонился, сблизив наши лица почти до касания губами. Несколько секунд показались мне вечностью. Френ навис несокрушимой громадой, но мне совсем не хотелось убегать. Из приоткрытых губ Мельниса вырывался горячий воздух, щекотал мой рот и кончик носа. Синие глаза командора затуманились, а черные зрачки скрыли почти половину радужек. Френ уперся в дверь руками, наклонился еще немного, будто смаковал мое дыхание, жадно втягивая воздух. Но вдруг отпрянул, выпрямился и унесся прочь.

Мда-а-а. Нет слов, одни эмоции…

Срочно, срочно в интернет!

Перетрясу все, что найду. Не побрезгую слухами, сплетнями, комментариями троллей.

Возле моей комнаты ждал очередной сюрприз – Темнар собственной персоной.

Черт! От френов сегодня просто в глазах рябит! Сговорились они, что ли? Одиночество на Мирее внезапно представилось не таким уж плохим решением…

Темнар обезоруживающе улыбнулся, будто собирался заключить очень важный пакт о мире и сообщил:

– Ти планировала занести вам расписание на завтра. Знакомство с Академией и все такое. Я перехватил эстафету. Попросил ее передать мне задание. Я сам все вам покажу и расскажу в нашем не совсем обычном вузе. Зайду завтра, в девять.

Мельнис улыбался по-мальчишески, восторженно, а иногда вымученно. Темнар просто сиял, как начищенный самовар.

Я сдавленно поблагодарила френа и постаралась скрыться за дверью.

– Кстати. Я из очень влиятельной семьи аристократов, как и Мельнис, – зачем-то добавил в спину Темнар. – И у меня нет старших неженатых родственников. Приятного отдыха. До завтра.

Я пожала плечами, кивнула, не поворачиваясь, и юркнула в комнату.

Предпоследняя фраза Темнара почему-то задела за живое. Зацепила. Он сделал акцент на словах «старших» и «неженатых». Хм… Как тут все необычно и непонятно для женщины, что столетиями пряталась от общества на маленькой курортной планете, среди пальм и чаек.

Несмотря на вселенскую усталость, я метнулась к компьютеру. Громадный виртуальный монитор послушно растянулся перед глазами, клавиатура с мышкой появились секундой позже. Технику уже настроили на мои ДНК и ауру. Все здесь реагировало на меня как на хозяйку. Не мудрено! Это я согласилась на работу только сегодня, местные проверяли кандидатку с месяц, если не дольше.

Пальцы привычно забарабанили по клавишам.

Ага. Френы. Что там говорил Темнар? Старшие неженатые родственники… Аристократы, которые имеют неженатых родственников. Холостых. Старших.

Интернет пулеметно плевался ссылками, но ничего полезного так и не выдал. Семья Онил входила в число самых знатных и влиятельных кланов планеты Эллария. Глава семьи – отец Мельниса, военный врач по образованию, недавно отошел от дел, а до этого командовал крупнейшей медицинской станцией в Галактике. Яблочко от яблоньки…

Мельнис Онил имел и впрямь безупречную репутацию: как военный и как мужчина. Множество наград за поимку опасных преступников, участие в сражениях с недружественными расами, в десятках спасательных операций сделали его настоящей легендой. Тем более, что Мельнису как-то удивительно везло. Его ни разу сильно не ранили. Командор прослыл завидным женихом, но не имел никаких интрижек. Я вообще не нашла ничего о личной жизни Мельниса Онил. Ни сведений о романах, ни информации о невестах или спутницах на важных для френа мероприятиях. Он везде появлялся один и на женские охи-вздохи не реагировал абсолютно. Трехмерное видео отчетливо это показывало.

Хм… Блестящий военный, с хорошей карьерой, репутацией, состоянием и без увлечений? Странно. Если бы не сегодняшние события, я даже рискнула бы предположить, что Мельнису не нравятся женщины… Впрочем, с мужчинами его также не видели. На приемах, на родине командор танцевал, ухаживал за дамами, как и положено галантному вельможе, но никогда не проявлял больше внимания, чем того требовал этикет. Он представлялся непрошибаемым… если бы не наше общение.

Таким взволнованным, взбудораженным, Мельниса не заставал ни один папарацци. Хотя сеть подкинула несколько фривольных снимков командора. В собственном бассейне, без одежды, правда, со спины. Но, тем не менее… Я не без удовольствия прошлась взглядом по литым мускулам Мельниса, любому спортсмену на зависть. Мощный треугольник спины, крепкие ягодицы… Он производил впечатление породистого самца, особенно учитывая, что командор не человек. На Земле такой мужчина не остался бы одиноким столь длительное время… Его непременно заграбастала бы какая-нибудь женщина.

Поищем, что же там у френов с продолжением рода, вернее с поиском спутницы жизни. Может, здесь собака зарыта?

Вот теперь интернет оказался удивительно немногословен.

Я выяснила лишь то, что раса буквально помешана на супружеской верности, долге и чести. Секс до брака? Только по обоюдной договоренности о несерьезных отношениях. Требовалось чуть ли не официальный контракт заключить. С подписями свидетелей, между прочим! Внебрачные дети? Ужас и кошмар! В общем, на планете Мельниса царили очень строгие нравы и жесткая иерархия. Снобами или ханжами френы не были, но вольных взглядов многих рас на гражданские браки и матерей-одиночек не разделяли.

Еще немного удалось раскопать на форумах о странностях физиологии расы френов. Скорее слухи, домыслы, но некоторые представлялись важными.

К примеру, некоторые медики считали, что френы не способны изменять женам. В принципе, никогда и ни с кем. Отсюда их традиции, условности и договоры между двумя. Если мужчина не встретил ту самую, не пару, как в сказках про оборотней, но любимую женщину, он мог заниматься сексом с другими. Сбрасывать гормоны, как выражались врачи. Но стоило френу отыскать свою женщину, его тело начинало отторгать остальных. Вплоть до острых болезненных ощущений. Подтверждений этому мифу нигде не было, а сами френы усердно отмалчивались. На любые вопросы отвечали уклончиво, а порой и вовсе их игнорировали. Но ни разу не опровергли слух открыто, что, как мне думалось, его подтверждало. Прямая ложь на планете Мельниса порицалась жестко и безапелляционно. Френов с детства учили: ты можешь не отвечать, делать вид, что не расслышал, недопонял. Но никогда напрямую не обманывай!

Еще один слух прочно засел в голове. В аристократических семьях френов существовала какая-то особенная практика по женитьбе сыновей. Какая именно, я не нашла. Но что-то подобное бродило с форума на форум. Женщины интересовались – касалась ли эта традиция возраста, расы или социального статуса невесты. Но френы отнекивались. Значит, нет, не касалась. Внезапно вспомнились и слова Темнара о семье Мельниса, на которые командор отреагировал как бык на красную тряпку. Так… я копала в верном направлении. Вот только больше ничего значимого в интернете не нарыла.

Только один лишь диалог. Очень странный, какой-то непонятный – весь на намеках и недосказанностях. Землянка, что встречалась с френом, расспрашивала его сородича. Так, словно бы невзначай интересовалась расой своего мужчины.

Большая часть вопросов происходила из чисто женского любопытства. Что любят френы, каковы они в дружбе, в семье, в постели… Собеседник на сайте отвечал прямо и без ложного стеснения. Дескать, френы очень хороши в постели. Либидо у них намного выше человеческого. Но контролируют себя инопланетники прекрасно, к тому же сильнее и гибче людей. Поэтому способны доставить женщине «неземное» удовольствие, растянуть процесс или ускорить, выполнить самые сложные позы Камасутры. Мне не показалось, что френ хвастался, скорее, констатировал без лишней скромности.

Но вот одна ветка обсуждения вызвала у меня живой интерес. Женщина спросила, насколько френы страстные, могут ли сходить с ума от любви. При их-то возможностях в постели, хорошо ли управляют инстинктами, если гормоны ударят в голову. Собеседник вначале отбился смайликом: чертиком, что показывал язык и тут же грозился пальцем. Но женщины с Земли не сдаются. Капитулировать всегда удел остальных…

Дама повторила вопрос четырежды и намекнула на неискренность френа, его двуличность и лживость. Этого тот допустить не мог. Нарочно или случайно, но землянка нашла болевую точку инопланетника и надавила на нее от души.

Френ разразился чередой взрывающихся смайликов, но вежливо уточнил, сколько лет любовнику. «Около пятисот» – ответила землянка. «Тогда опасаться нечего» – удивил меня следующий комментарий френа. Его собеседница тоже не осталась равнодушной к такому непонятному замечанию. Добавила несколько удивленных смайликов, у которых челюсти так и падали на пол и спросила: «А это много или мало?»

«Это столько, чтобы не беспокоиться», – френ уклонился от прямого ответа, значит, опять скрытничал.

Такс, сколько же Мельнису? Интернет не скрывал возраста командора. 752 года. Это много или мало? По меркам френов Мельнис представлялся юношей, по земным – древним существом, хотя нынешние люди и доживали до 350 лет приблизительно. Итак… что-то делает френов непредсказуемыми, сносит им крышу при встрече с избранницей. И это что-то тесно связано с возрастом. Все, что я знала о людях, подсказывало, что скорее уж подростки склонны демонстрировать гормональные бури и всплески. Но ведь френы другие… Черт! А Темнар какого возраста? Ага, 490 лет. Примерно, как мужчина любопытной форумчанки. Значит все, что рассказывал ей щедрый на сведения о собственной расе собеседник применимо и к помощнику Мельниса. А к самому командору?

Аристократы расы Мельниса в последние годы часто женились на инопланетницах. Почему-то именно эта раса оказалась удивительно совместима с многими другими, тоже гуманоидными. Неожиданно для самих френов и галактической медицины, что десятилетиями свято верила в невозможность рождения детей от разных видов.

Когда я отлипла от экрана монитора, то обнаружила, что уже далеко за полночь по земному времени. Я точно не знала – какие сутки задаются на станции, по времени какой планеты предстоит теперь жить. Но на всех крупных военных и стратегически важных объектах практиковалось земное время или время Миреи, почти такое же – 23 часа в сутки.

Галактические медицинские службы считали, что именно оно особенно полезно для здоровья большинства гуманоидных рас. Негуманоидным помогали подстроиться специальные препараты – так называемые, адаптанты.

За окном-экраном распростерся космос, где-то вдалеке россыпью драгоценных камней сверкало поле астероидов. Так ли они выглядели на самом деле или экран «фотошопил» изображение, улучшал и вообще создавал красивую картинку? Я не знала, да и не особо интересовалась истинным видом космических тел.

На кухне, над круглым обеденным столом из черного дерева обозначался шкафчик для заказов. На его дверце загоралось меню, как на экране компьютера. Повинуясь движениям руки владельца каюты, оно пролистывалось, демонстрируя, что повара станции умели готовить все и даже больше. Мне предлагались чебуреки, пицца, пельмени, суши и куча других кушаний с более длинными и сложными названиями. В том числе и неземных. Я не очень-то любила выходить за рамки продуктового запаса родной планеты. Поэтому заказала пару треугольников с курицей и много-много черного чая.

Присела за столиком и впервые за день почувствовала себя почти как дома. Безумный водоворот событий, знакомства и общение с инопланетниками отошли на второй план. Я жевала быстро доставленную выпечку, запивала чаем и наслаждалась тишиной и покоем.