Клуб бессмертных

– Привет, Марк, рада видеть. А вы, наверное, компьютерный гений?

Во-первых, юный хакер оказался таким же долговязым, как и Марк (к Филиппу, видимо, другие не притягивались), а во-вторых – был напрочь лишен интровертной застенчивости, традиционно приписываемой айтишникам. Бесцеремонно подвинув Марка в сторону, он с широкой улыбкой протянул мне руку.

– Привет. Даня. – Представилась я и невольно поморщилась, когда гений очень чувствительно сдавил мою ладонь цепкими пальцами.

– А я Филипп. – Гостеприимно объявил зачинщик мероприятия, и над моим плечом протянулась его длинная сильная рука.

Юный хакер энергично потряс Филиппову руку и вновь повернулся ко мне.

– А Вас как зовут?

После секундной заминки мы трое недоуменно посмотрели на Марка, который смотрела на нас с подчеркнуто невинным видом.

– А предупредить не мог, умник? – Сурово спросил его Филипп.

– Интересно было посмотреть, как вы разберетесь. – Без малейшего сожаления заявил Марк.

– Вы что-нибудь понимаете? – Обратился ко мне по-прежнему ничего не понимающий хакер.

– Все просто: я тоже Даня. Дания. Это татарское имя. Но Вы, конечно, не могли догадаться, ведь в Москве оно почти не встречается. А ты, Марк, оказывается, затейник. – Я грозно сдвинула брови.

– Он такой. – Серьезно вставил Даня. – Мы с его братом дружим с детства, и все это время он издевается над нами обоими.

В этот момент вновь раздался звонок в дверь: не оправдав худших ожиданий Филиппа, практически вовремя появился Паша. Для разнообразия, доктор оказался чуть ниже меня ростом и лет на тридцать старше. Однако общительностью он ничем не отличался от Филиппа и юного хакера. Профессорская квартира наполнилась одновременным нестройным гулом трех голосов, пытающихся перекрыть друг друга.

– Сегодня у Вас подозрительно многолюдно, молодой человек. Ваши друзья-походники все разом поломались?

– Они не друзья-походники, то есть друзья, но не походники. Честно говоря, сегодня у нас запланирован военный совет с Вашим участием.

– А я-то думал, после увольнения из госпиталя военные советы для меня закончились. С кем воюем?

– С эпидемией аутоиммунки.

Филипп последовательно представил доктору каждого из нас, и с каждой следующей презентацией редкие брови над фарфорово-голубыми глазами поднимались все выше.

– Как вижу, экипаж полностью укомплектован. Ну что ж, готов принять посильное участие. Вот только времени у меня мало, уже через два часа я должен быть в другом месте, довольно далеко отсюда. Поэтому, если не возражаете, совместим процедуру с разговором. – С этими словами он обернулся ко мне. – Не возражаете, девушка?

На меня вопросительно уставились четыре пары глаз. Я махнула рукой:

– Я сама врач. Валяйте.

Устроившись в кресле поудобнее, я приготовилась восхищаться Филипповой анатомией. Он небрежно бросил на пол спортивный коврик и стянул с себя футболку, обнажив неприлично красивый торс. Выдающиеся природные данные Филипп довел практически до совершенства. Мне потребовалось усилие, чтобы оторвать взгляд от гибкой мускулистой спины (разве такая спина может болеть?). Не в силах выдержать такое совершенство, я отвернулась от Филиппа и встретилась глазами с молчаливым Марком. Он чуть заметно улыбнулся и жестом показал, что у него звенит в ушах от болтовни перебивающих друг друга экстравертов. Я в ответ возвела глаза к потолку.

– Вы уж извините, Филипп, – раздался снизу журчащий Пашин голос, – но джинсы Вам тоже придется снять. Если не работать с нижней частью тела, получится имитация лечения, а я не готов халтурить.

Филипп бросил на меня со своего коврика немного виноватый взгляд.

– Дань, что скажешь?..

– Разве у нас есть другие варианты?

– Садись рядом со мной: отсюда его почти не видно! – Объявил мгновенно перешедший со всеми на «ты» Данька и для ясности похлопал ладонью диван рядом с собой.

– Вам, вьюноша, рано флиртовать. – Обратился к нему с пола Паша. – Неплохо бы для начала закончить школу.

– Какую школу?! Я на первом курсе Computer Sciences в Вышке.

– А сколько ж Вам лет?

– Семнадцать. Я вундеркинд, между прочим, за год закончил десятый и одиннадцатый классы. А его брат, – Данька указал пальцем на Марка, – только в этом году будет поступать.

– Вот что называется настоящий друг! – Холодно парировал Марк, с трудом скрывая снисходительную улыбку.

– Ну раз заканчиваете первый курс, тогда, разумеется, не вьюноша, но муж. Можно таращиться на девушку, пока глаза не выскочат из орбит.

– А на кого ему еще смотреть, доктор? – Пришел Даньке на помощь Филипп, неспешно расстегивая видавший виды кожаный ремень. – Не на нас же с вами.

С этими словами он стянул с себя джинсы, продемонстрировав симпатичные синие боксеры в красный цветочек (кажется, маки) и ноги Аполлона Бельведерского. Я почувствовала, как покрываюсь отвратительным пунцовым румянцем, и всё равно продолжала смотреть на Филиппа чуть ли ни с разинутым ртом. Лишь ощутив на себе чей-то взгляд, я оторвалась от Его Совершенства – и вновь встретилась глазами с Марком. Он поспешно отвернулся, продемонстрировав предательски пламенеющее ухо. Бедному Марку было так же неуютно, как и мне: скромным интровертам не место в обществе заядлых экстравертов. Но деваться было некуда, и экстравертная троица продолжила издевательство над хрупкой интровертной психикой.

– Фил, жмыхает меня от твоих труселей! – Объявил неуемный Данька.

– Труселя и в самом деле нарушают душевный покой. – Поддержал его с пола Паша, мягко скользивший чуткими пальцами по рельефному позвоночнику Его Совершенства. – Мышцы как у юного спартанца, но такое кокетливое… хм… обрамление.

– Может, поэтому и цветочки? – Внес свою лепту Данька, радуясь возможности проявить образованность. – Спартанцы же были настоящими боевыми… ээ… геями.

– Заткнись, Данька! – Огрызнулся распластанный на полу Филипп и зачем-то добавил, косясь на меня под неудобным углом. – Это я не тебе, Дань.

– Спасибо большое за разъяснения. – Не выдержала я. – Так откуда труселя?

– Боксеры – подарок одной моей знакомой. – С достоинством пропыхтел из-под докторских рук Филипп, умудряясь сохранять надменное выражение лица.

– Вы «из» пропустили, молодой человек: одной ИЗ ваших знакомых. А что ее сподвигло на такой подарок, интересно?

– Я не дарю девушкам цветы. Может, поэтому. Намек на мою антигалантность.

– Никогда не даришь? – Заинтересовался Данька, по-видимому, примеряющий Филиппа на роль образца для подражания.

– Ей – никогда. А вообще бывало…

– Так, Филипп, повернитесь-ка теперь на спину… Хм… Глядя на Вашу анатомию, не сомневаюсь, что отсутствие цветов в подарок – единственный повод для недовольства девушек.

– Слушайте, может хватит уже? – Взмолилась я, наконец.

– Ты права, Дань. – Отрывисто произнес Филипп, которого обманчиво миниатюрный доктор резко закрутил в болезненную позу. – Пора переходить к делу. Вот только трудно говорить о деле, лежа враскоряку на полу.

Наконец Паша выпустил Филиппа из борцовского захвата, и тот, облегченно вздохнув, принялся методично излагать последние новости. Атмосфера в комнате заметно изменилась. Данёк и Марк прекратили свои препирательства, а доктор слушал с сосредоточенным интересом, и его пальцы то и дело замирали над Филипповой спиной.

– Ни разу не слышал ни о какой «Сиринити». Хотя это не удивительно: где я – и где анти-эйдж? Но при случае вверну это название в разговор. Как раз на днях буду править спину клиентке, у которой умерла молоденькая невестка. Помните, я рассказывал? Вот и поинтересуюсь у нее, знакома ли ей клиника, то есть ретрит, простите. А Вы, Марк, еще не общались с молекулярным биологом из «Сиринити»?

– Переписывался. Только это не он, а она. Дарья Кучина, закончила биофак, но на несколько лет раньше меня, так что я лично с ней не пересекался.

– И ты молчал? – Возмутился снизу Филипп. – Что нового узнал?

– Ничего конкретного. Она очень удивилась моим вопросам и написала, что у нее тоже возникли кое-какие сомнения, и она как раз размышляла над тем, с кем бы эту тему обсудить. И вообще она собирается оттуда увольняться, а через несколько дней приезжает в Москву по делам и планирует искать новую работу. Сказала, что горит желанием пообщаться.

– Ого! Супер! Наконец-то дело начинает… Ох! Елки.

– Уж потерпите, молодой человек, я ничего особенного не делаю.

– Значит, Марк встретится с Кучиной, ты, Даня, попытаешься поговорить со своей бывшей пациенткой, а доктор расспросит клиентку, у которой умерла невестка (или как там это называется).

– А мне чем заниматься? – Беспокойно спросил Данёк с выражением почти детского нетерпения.

– А твоя задача, друг хакер, найти как можно больше информации об этой «Сиринити». И о людях из моего списка, который я тебе скину. Как сказал Марк, нам нужно искать единый знаменатель. До сих пор мы его не нашли, так что вся надежда на тебя.

Тревога на Данькином лице уступила место важному достоинству.

Филипп

После встречи, которую я называл мозговым штурмом, Даня – тусовкой, а Марк – сеансом тайского массажа, мы заметно приободрились. Наши ожидания были, в первую очередь, связаны с Дарьей Кучиной. Пребывая внутри черного ящика под названием «Сиринити», она, похоже, пришла к тем же выводам, что и мы.

Однако сама Дарья так и не вышла на связь, а Марк в ответ на попытки дозвониться получал упрямое «абонент временно недоступен». Обеспокоенный Марк решил узнать ее местонахождение через сообщество выпускников биофака, но обнаружил, что выпускники уже несколько дней заняты ее поиском. Через цепочку знакомств ему удалось выяснить скупые подробности ее исчезновения. Дарья уволилась из «Сиринити» и уехала в Москву, однако дома так и не появилась. Ее след затерялся где-то между Белгородской областью и Москвой. Если она решила изменить маршрут, то никому не сообщила о своих планах. Новость испугала меня сильнее, чем я готов был признать. С одной стороны, не было никаких причин связывать между собой высказанные Дарьей сомнения и ее загадочное исчезновение. Но с другой – два события непосредственно следовали одно за другим.

* * *

Мы с Марком оказались, по московским меркам, соседями, а потому наши встречи приняли регулярный характер. Мы завели традицию делиться новостями в приятном гастропабе, удачно расположившемся на полпути между его домом и моим. С каждым днем тревога Марка усиливалась, пока не достигла пика через две недели после исчезновения Дарьи. Весь вечер он то и дело выключался из разговора, смотрел в одну точку невидящим взглядом и отбивал по столу бесконечную дробь худыми длинными пальцами.

– Знаешь, Фил, в этой ситуации меня больше всего напрягают две вещи. Если Дашины сомнения по поводу «Сиринити» и ее исчезновение все-таки связаны, не мы ли поспособствовали такому развитию событий?

– А что второе?

– Мы, возможно, единственные люди, осознающие эту причинно-следственную связь. Если она существует, конечно.

Осторожные выводы Марка не прибавили мне оптимизма. Одна из главных нитей наших поисков оборвалась довольно грозным образом, а две оставшиеся выглядели совсем сомнительно. Впервые с начала затеянной мной авантюры я начал задумываться, стоит ли вообще продолжать. Зачем я все это делаю? Любопытство – вещь полезная, когда оно здоровое. Но подогреваемое мной коллективное любопытство выглядело все менее и менее здоровым.

– Слушай, Марк, а не оставить ли нам эту затею? Мы по-прежнему совершенно искренне не понимаем, что происходит и чем оно нам грозит. Может, ну его к чертям, пока не стало хуже?

– Возможно, вам лучше закончить.

– В смысле «вам»? А ты?

– А для меня все только начинается. – Видя мое недоумение, Марк терпеливо продолжил. – Не знаю, какая корпоративная культура существует в твоей Сеченовке, но биофак – сплоченное братство, сохраняющее прочные узы сквозь десятилетия. Нельзя расстаться с биофаком, понимаешь? К поиску выпускницы факультета присоединилось много людей, но они понимают происходящее куда хуже меня. Я не могу… эээ… слемурить в такой момент.

Новояз прозвучал в устах Марка так непривычно, что я невольно ухмыльнулся.

– Убедительно. В таком случае я тоже остаюсь: одинокому волку вроде меня терять нечего. Но 3D надо отцеплять, согласен?

– Почему три D, а не два?

– Даня, Данёк и доктор. Отцепляем?

– Здесь даже обсуждать нечего.

Но в результате обсуждать пришлось многое: 3D яростно воспротивились нашим планам. Даня объявила, что ее бывшая клиентка пострадала от аутоиммунной реакции задолго до появления «Сиринити», а потому ей, Дане, ничего не угрожает. Данёк нерушимо верил в свою дигитальную неуязвимость, а доктор торжественно пообещал лишь «очень ненавязчиво поинтересоваться» хорошей анти-эйдж клиникой, якобы для своей клиентки. Мне пришлось смириться с их неожиданным упрямством, так как запугивать я не хотел, а для приказа мне не хватало авторитета. Выиграв сражение, троица словно растворилась в воздухе: никто нам с Марком не звонил и ничего нового не сообщал. Марк, в меру своих возможностей, участвовал в поиске Кучиной, но с каждым днем все больше падал духом. Если в отношении 3D исчезновение было лишь фигурой речи, то молекулярный биолог из «Сиринити» исчезла по-настоящему.

* * *

Первые результаты невидимой нам с Марком активности 3D появились благодаря Дане.

– Я проявила чудеса врачебной бестактности, нарушила пару десятков служебных табу, но добралась-таки до номера телефона бывшей клиентки.

– У тебя не было доступа к ее медкарте?

– Если клиент в течение года не заключает договор с клиникой и не появляется у нас, его карта отправляется в архив, к которому врачи не имеют доступа. Только если клиент решит к нам вернуться, айтишники извлекут ее из архива и обеспечат доступ. В общем, не спрашивай меня, как, но я до нее добралась.

– Дружище, ты лучший хакер реального мира.

– Получилось и в самом деле неплохо, но самое интересное произошло потом. Я ей написала в Вотсап, представилась, напомнила о себе и коротко обрисовала проблему. У меня не было сомнений, что она либо проигнорирует мое сообщение, либо отреагирует на него не слишком дружелюбно. Но она вела себя очень мило и не возражала против личной встречи.

– Да ладно! И когда?

– Я спросила насчет завтра (у меня как раз рабочий день), и Ольга согласилась с условием, что встретимся у нее на районе, как она выразилась.

После знакомства с Даниным мужем я прекрасно понимал, почему она стремилась устроить встречу в свой рабочий день: меньше шансов на очередную драму.

– В общем, завтра в семь вечера встречаемся в «Аисте» на Патриках. Вот только я не собираюсь идти туда одна, мой запас нахальства исчерпан еще на стадии поиска телефона. Сам будешь расспрашивать незнакомую женщину о ее анти-эйдж эпопее.

– Но я…

– Ничего не знаю. Завтра к семи приезжай в «Аист» и не опаздывай. И кстати, желательно не в затрапезной футболке, так как место довольно пафосное.

– Костюм не обещаю, но гарантирую, что футболка не будет выглядеть как из жопы.

– Господи, Фил, ну и манеры у тебя! С пациентами тоже так общаешься?

– Разумеется нет: я же двуличный. Как думаешь, если Марк придет, она нормально к этому отнесется? И как ее зовут, кстати?

– Ольга Вареничева. Я ее погуглила: человек непростой.

– В смысле?

– В смысле, женщина из высшего общества. По образованию журналист, была замужем за миллионером, несколько лет назад развелась и начала выпускать журнал о светской жизни. Организовала какой-то элитный клуб. Как я понимаю, фигура в своих кругах довольно влиятельная.

– Журналист – это неплохо. Есть надежда, что она заинтересуется нашей темой и чем-нибудь поможет.

– Ты знаешь, я ее помню по клинике. В ту пору она еще не была столь успешной светской львицей. Похоже, развод пошел ей на пользу. И еще она очень красивая.

– Хм… отличный бонус. До завтра, дорогой друг!

Марк с готовностью согласился присоединиться к нам в «Аисте», а я сделал в памяти зарубку проверить остаток средств на карте. Аспирант-биолог в МГУ вряд ли может позволить себе ужин в пафосном месте, не перейдя потом на пару месяцев на хлеб и воду. Мне предстояло заплатить за четверых, и хотя я давно миновал стадию аспирантских доходов, проверить карту все же не мешало. В ночи позвонил хакер Данька, которому Марк зачем-то рассказал о завтрашней встрече. Юный взломщик отчаянно напрашивался, но я довольно грубо предложил ему закатать губу.

Дания

«Аист», удачливый ветеран ресторанных войн за внимание платежеспособной московской публики, был одним из любимых заведений моего мужа. Оставалось лишь пылко надеяться, что в этот вечер он не запланировал там никаких встреч. Бронируя столик, я просила подобрать нам самый уединенный, скрытый от посторонних глаз.

Мы с Марком, пунктуальные как обычно, столкнулись нос к носу у входа в ресторан. Я впервые увидела его не в молодежной униформе – джинсах и худи – а в белой рубашке и джемпере. Долговязый, интеллигентный, он выглядел на удивление хорошо в своем smart casual. Марк держался с достоинством и не испытывал ни малейшего дискомфорта от пребывания в пафосном заведении. Я вдруг подумала о многочисленных международных конференциях, на которых ему, без сомнения, приходится выступать. К тому же он преподает на биофаке. Не удивительно, что «надежда российской иммунологии», по выражению Филиппа, оказался готов к представительской деятельности.

Длинноногая хостесс провела нас на второй этаж, на эстетскую веранду под липами, периметр которой был очерчен зарослями красных бегоний. Коктейль из приятной музыки, стильной обстановки и ароматов весенней улицы привел меня в праздничное настроение, а непринужденная беседа помогла забыть, зачем и почему мы оказались в этом месте. Внезапно посерьезневший взгляд Марка остановился на входе, прямо за моей спиной. Обернувшись, я увидела светловолосую женщину, шагающую к нашему столику в сопровождении подчеркнуто любезной хостесс. Ольга стала красивее с тех пор, как я видела ее последний раз: невысокая, очень стройная, с точеными чертами лица, выразительным ртом и глазами цвета байкальского льда. Благодаря неправедному знакомству с медкартой я знала, что ей сорок два года, но выглядела она на десять лет моложе.

Ольга окинула нас прохладным оценивающим взглядом. Мы с Марком поспешно поднялись со своих мест, и расстановка сил немного изменилась: не только долговязый Марк, но и я со своими ста шестьюдесятью семью сантиметрами смотрела на нее сверху вниз.

– Дания? Я Вас помню по клинике. – Любезно, но без лишнего энтузиазма констатировала она. – А Вы, как я понимаю, коллега Филипп?

Марк сдержанно улыбнулся в ответ. Кажется, вполне голливудская красота Ольги не произвела на него особого впечатления.

– Я коллега Марк. А коллега Филипп должен подойти с минуты на минуту… Вот, кстати, и он! – Марк поднял руку, чтобы обратить на себя внимание опоздавшего-таки Филиппа.

Ольга небрежно повернула голову в сторону входа – и… В студенческие годы мне часто доводилось видеть эти «и»: без малейших усилий Филипп умудрялся производить эпифаническое впечатление. Впрочем, на этот раз театральность момента превзошла мои ожидания. Силуэт облаченного в белый свитер Филиппа выступил из полутьмы коридора. В тот же миг незаметная фоновая мелодия сменилась на новую, пронзительно красивую, а жизнерадостный шум разговоров прекратился сам собой, как это иногда случается в местах, где одновременно общается несколько шумных компаний. И в довершение, из-за облака вдруг выглянуло вечернее солнце.

Удивительная мизансцена длилась не дольше нескольких секунд. Филипп заметил Марка и зашагал в нашу сторону. Ольга неотступно следовала за ним ошеломленным взглядом.

– Извините, опоздал. – Филипп без малейших признаков раскаяния констатировал очевидный факт.

Возвышаясь над Ольгой несколько дециметров, он с мягким интересом вглядывался в ее лицо. Она протянула тонкую руку, и Филипп чуть заметно задержал ее в своей ладони.

– Я тоже опоздала, так что никто не пострадал. – Улыбнулась Ольга.

Она скользнула за стол и бросила на Филиппа выжидательный взгляд, явно рассчитывая, что он сядет рядом. Наш полубог, однако же, не торопился. Он пожал руку Марку, затем подошел ко мне и тепло обнял. И лишь тогда устроился рядом с Ольгой, улыбаясь небрежной, парализующей разум и волю улыбкой. Ее прохладно-строгое лицо преобразилось: великосветское выражение сменилось странной смесью вдохновения и почти девичьей застенчивости. Была ли эта застенчивость результатом многократных репетиций или естественной реакцией, но она ей очень и очень шла. После знакомства с меню и общения с излишне внимательным официантом мы перешли, наконец, к делу, ради которого собрались.

– Честно говоря, не ожидал, что Вы согласитесь с нами встретиться. – Объявил Филипп, не отрывая взгляда от новой знакомой. – До сих пор все наши усилия упирались в глухую стену обстоятельств.

Он последовательно пересказывал Ольге избавленную от лишних медицинских подробностей историю странной «эпидемии», а она слушала его, не перебивая. Красивое лицо выражало спокойную сосредоточенность. Время от времени ее взгляд рассеянно скользил по мне и Марку, но неизменно возвращался к Филиппу. Официант доставил салаты, и пока он кружил над столом с тарелками, все молча потянулись к приборам. Филипп заговорил чуть громче, стараясь перекрыть ритмичное позвякивание стали о фарфор. Марк жевал своих моллюсков с нескрываемым удовольствием, а Филипп лениво цеплял на вилку дим-самы, но за собственным рассказом время от времени забывал класть их в рот. Ольга чертила вилкой в тарелке с салатом замысловатые узоры, бросая на Филиппа частые взгляды. Пользуясь отсутствием внимания, я потихоньку доедала краба, наслаждаясь качеством местной кухни.

К моему удивлению, Филипп ни словом не обмолвился о попытках связаться с Дарьей Кучиной и ее загадочном исчезновении, хотя «Сиринити» не раз мелькала в его истории. Когда он впервые упомянул о ретрите, на Ольгином лице мелькнуло удивление.

– А почему именно это заведение? Что привело вас к таким выводам?

– Эта заслуга Дании. – Филипп кивнул в мою сторону. – Она ее вычислила через форумы гламурных пациенток.

Коротко изложив историю с Фрейей, он резюмировал:

– Как видите, легкие пути уже пройдены. Если мы хотим двигаться дальше, придется беспокоить людей, оказавшихся в нашем списке, хотя я сильно сомневаюсь в их готовности говорить правду. А Вы меня удивили. – Добавил он, глядя на Ольгу с мягкой улыбкой.

Вновь прибыл официант, на этот раз с горячим. Терпеливо улыбаясь ему и друг другу, мы ждали, когда он, наконец, уйдет.

– Любопытная история. – Признала Ольга. – А что требуется от меня?

– То, на что не имеем ни малейшего права: подробностей о вашей болезни пятилетней давности. – Ответил Филипп без тени смущения.

Ольга усмехнулась.

– Подкупающая искренность. Предположим, моя «болезнь» никак не связана с вашей историей… Или я просто отказалась ее обсуждать. Как вы поступите?

Филипп пожал плечами.

– Во-первых, мы не остановимся. Будем искать выходы на других людей, переберем всех, кто есть в нашем списке. Наверняка в иммунологические клиники будут поступать и новые пациенты с похожими симптомами, в том числе, прямо ко мне. Их я буду расспрашивать уже со знанием дела. Во-вторых, попытаемся найти больше информации о «Сиринити». В-третьих, подключим не задействованный ресурс хакерства.

– Это будет непросто. – Осторожно произнесла Ольга. – Люди не любят говорить о собственных анти-эйдж процедурах, тем более неудачных.

– Зато, – ухмыльнулся Филипп, – любят говорить о чужих. Поищем тех, кто знает тех, кому не повезло в ретрите.

– «Сиринити» – элитарное и закрытое заведение. Я о нем слышала: все для защиты клиентов от нежелательного внимания.

– Будет непросто. – Признал Марк, серьезно глядя на Ольгу. – Но мы найдем ответы. Информация о фактах всегда всплывает, рано или поздно. Вся история науки, в конце концов, – это история получения недоступной, на первый взгляд, информации.

– То, что можно найти, найдется. – Кратко резюмировал Филипп.

Ольга иронично приподняла бровь.

– Настрой у вас серьезный. Удачи.

– То есть Вы не готовы ответить на наши вопросы? – В голосе Марка мелькнуло легкое разочарование.

– Мне нужно подумать.

Ольга оказалась непростым игроком: получила от нас всю информацию, ничего не давая взамен. Сейчас мы разойдемся, и она наверняка заблокирует мой номер. Лицо Марка напротив меня отражало уныние, лишь Филипп сохранял невозмутимость. Он жестом подозвал официанта и заказал бутылку неприлично дорогого шампанского. Тот радостно покивал:

– Принести четыре бокала?

– Три.

Я с любопытством ждала развития сюжета: интересно, кого он исключил из праздника жизни?