bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 6

– Понятия не имею.

– И не надо, – кивнул дедок, – ни к чему тебе. Ты хороший парень, Луи́. Благослови боги Небо и Эмму. Как там твоя госпожа?

– Хорошо. Работает.

– Работает, – протянул дед. – Эх, заглянуть к вам что ли? Всё времени нет заглянуть.

– Заглядывайте! – отозвался Луи, поднимаясь. – Ну, нам пора. До свиданья.

– До свиданья, – хмыкнул дедок, выворачивая свою гипнотическую музыку на полную громкость.

Константин тоже встал, он вообще не очень понял, для чего они тут сидели, отряхнул несчастную шинель. Подумать только, день на Верне, а он уже успел поссориться с местными властями и прогуляться по чёрному рынку с каким-то подозрительным пацаном. Они завернули в ряд с пряностями и чаем.

– Кофе, – шепнул Луи и принялся обшаривать свои многочисленные карманы. – Ага! – заключил он победоносно и ломанулся к дальнему торгашу, размахивая какой-то потрёпанной бумажкой. – Вот!

– Привет госпоже, – только и ответил торгаш с круглым морщинистым лицом, вручив Луи увесистый белый мешочек.

– Передам! – пацан махнул рукой, развернулся и потопал обратно. Константин начал злиться. Какого они тут ходят?

– Долго ещё?

– А? – пацан непонимающе уставился на него. – Не, щас для Фета горчицы в зёрнышках купим и всё. Не боись ты, капитаном станешь!

– Парень…

– Луи! – упрекнул пацан.

– Луи, – поправился Константин, – ты какого чёрта меня сюда притащил?

– Как какого? Ты же согласился работать на нас.

– На нас это на какого?

– На Небо.

– На какое на хрен небо?

– На Молчаливое!

– Парень, твою мать! Говори нормально.

– Я и говорю. Это ты выпендриваешься! Я вообще тебя от полицейских спас. Мог бы и не спасать. Нужен нам на Небе уголовник.

– Я не уголовник, – мотнул головой Константин. – Я отказался на них работать.

– Тогда что же они за тобой гоняются? – пацан гаденько ухмыльнулся. – За отказы не арестовывают.

– Не знаю, – буркнул Константин и выдал то, о чем говорить не хотелось. Никогда. Никому. Тем более этому Луи. – Я бывший генерал Тирхи.

– Чего? – не понял Луи. – Кирки?

– Молота, – фыркнул Константин. – Тирха – это страна такая.

– А-а. Ты из этих? – Луи ткнул пальцем в потолок.

– Я не священник.

Что за пацан такой?

– Ага, – кивнул Луи. – Из этих. Эмма меня убьёт.

– Что?

– Что?

– Кто такая Эмма?

– Эмма, – чуть ли не с обожанием выдохнул Луи. – Первым встань. И тихо!

Пацан жестом указал Константину идти по правому проулку, а сам пристроился сзади, то ли прячась, то ли чёрт его знает зачем. Повезло ж на такого наткнуться!

– Куда нам дальше? – спросил Константин, когда они отошли достаточно, чтобы напрочь заблудиться в рыночных рядах.

– В насосы, – отстранено сообщил Луи. – Туда. Там рыжего нет?

– Только я.

– Ты не рыжий, – отмахнулся пацан. – Пронесло, кажется – выдохнул Луи. – Сумасшедший день. Надо было на Южную ехать. Это станция такая, – сообщил он, опережая вопросы. – Как тебе у нас, кстати? Давно прилетел?

– Нет, – ёмко ответил Константин. Луи понимающе заткнулся. – Дальше куда?

– Т-туда, – парень поднял руку, неопределённо указывая куда-то между домов. – Документы д-делать.

«Туда так туда», – отрешенно думал Константин. Рыночной шум постепенно стихал, точно отлив. Людей вокруг стало поменьше и одеты они были приличнее, большинство в комбинезонах, как у Луи, серых, синих, болотно-зелёных – не марких, в общем, новее и чище. Сами они были бледными, но в целом обычными. «Люди как люди, – хотел бы утешить себя герой. – Можно с этой Верной сладить». В проулке воняло чем-то уже не рыночным, но подозрительно похожим: гнилым и грязным – прокисшая капуста да старое тряпье. Луи шагал быстро и малость подпрыгивал, но шума при этом не создавал, точно резиновый мячик.

Почему его выкинули на этой станции? Она ж мелкая и не центральная? Карта населённого неба кляксой висела перед глазами. Южная вроде побольше будет, там архивы какие-то и медицинский центр. Одно это Константин и успел запомнить. От планов Верны воротило. Сколько бы он ни пытался уместить их голову, планы с Августиновых буклетов не умещались, а как-то наоборот вываливались. Зачем прокуратору этот слизняк? Ничего теперь не оставалось, кроме как крутить башкой по сторонам, да надеется, что будет сносно.

Пацан время от времени порывался открыть рот, но не открыл, хмурой гримасы Константина он явно побаивался.

Всё это, конечно, ни черта неправильно. Отец уж точно б не одобрил. Но полно, пап, тебя тут всё равно нет. Из скромных окошек доносилась обычная такая ругань. От сердца чуть-чуть отлегло. Навстречу выбежал кошак пухлый черный с белым хвостом. Только сейчас Константин заметил, что здания на «станции» были не такими уж бараками, только сейчас начал разглядывать. В этом районе ощущение в целом было не такое гнетущее. Жить? Жить здесь он бы не хотел. А ведь такую судьбу выписал ему прокуратор: служить в полиции, патрулировать тухлые переулки. М-да… Может и хорошо, что сбежал, а? Кто б наперед рассказал.

Луи привел его в какую-то конторку на пятом этаже полужилого-полуслужебного здания. Лифт не работал. Усатый дядька, отгородившись монитором, быстро клацал по клавиатуре, забивая протокол. Паспорт Константина ему понравился, а на письме Августина он тревожно хмыкнул, но ни слова не сказал. Зато пацан болтал за всех жителей обитаемой Верны сразу.

– А ну не улыбайся так! – зудел он Константину в плечо. – Ты ж не на паспорт фотографируешься!

Константин не улыбался. Он был готов треснуть этого Луи и камеру заодно разломать. Боги, боги! Отвратительная планета.

– Готово, – сообщил фотограф. – Можете выдохнуть, господин-капитан.

К списку потенциально стукнутых добавился ещё и этот. Может, надо было согласиться? Сменил бы форму на вернскую, отправился бы ловить таких Луи. Судя по всему, их здесь что блох на старой собаке.

– Константин Кесаев, – объявил Луи, – глянь как вышло! – он сунул ему под нос толстый планшет, похожий больше на разделочную доску.

– Шикарно, – буркнул Константин. Так плохо он на фотографиях ещё не получался. Такие снимки нужно сжигать, зажмурившись, а не лепить в досье.

– Добро пожаловать в команду Неба.

Неба. «Небо Молчаливое» значилось верхней строкой. Так значит.

– Благодарю, – буркнул Константин. – Можем идти?

– Так точно!

Пацан просто издевается. Издевается и всё.

Они вышли и стало полегче. Константин жадно глотнул станционного воздуха. Осталось простое: Эмме этой понравится, ну тут-то делов! Нравиться Константин умел. Хорошее это качество и очень удобное. Он через силу улыбнулся, а потом понял, что лыбится вполне искренне. А вот пацан напротив как-то помрачнел, даже подбодрить его захотелось, но Константин не стал. Они оказались в парковочном модуле. Луи шлёпнул по сканеру одноразовым пропуском и тяжёлые двери разъехались. Охранник, дремавший по ту сторону, не потрудился и посмотреть на них. Прокураторского корабля уже не было. «И славно, – думал Константин, – нечего душу травить».

– Который наш? – спросил Константин. Выбирать там было особо не из чего: три странные посудины по левую руку и громадина в дальнем углу.

– Тот, – пацан выбрал громадину. Интересно, сколько у них всего человек на борту? И скольких ему дадут в распоряжение?

Корабль огроменный – не меньше ста метров в длину упирался боками в купол отсека. «Дирижабль? – удивился Константин. – Они уже лет двести не в ходу. Самолёты быстрее и надёжнее, и меньше, куда меньше», – он думал о сверхзвуковых бомбардировщиках, о…

– Нам вон туда! – Луи обхватил его за плечи, подталкивая к трапу. На крепкий выдвижной прорезиненный мост кто-то кинул красную тряпку, не ковёр даже, а тряпку. Константин недоверчиво наступил на красную дорожку. Он чувствовал себя крайне глупо, внутри дребезжала тревога, и между тем он шёл и мост пружинил под ногами.

«НМ» гласила надпись с другой стороны узкой полукруглой двери. «Небо молчаливое», – догадался Константин. Странное название, но ведь и хуже бывает.

– Дирижабль? – запоздало спросил Константин.

– О, ты знаешь, как это называется! – откликнулся Луи, голос его подрагивал.

– И знаю, почему не используется.

– Круто.

– Они возгораются…

– Ага, – радостно согласился Луи, – Но это те, что с гелием. На Верне проще использовать воздух. Даже в верхних облаках он легче атмосферы.

– Ещё они медленные, – добавил Константин немного обиженно. Откуда пацан столько знает о доисторическом воздухоплаванье?

– Здесь некуда спешить. Пойдём. Если сейчас пойдём, Эмма тебе погадает.

– Погадает?

Что у них за Эмма такая?

– Быстрее!

Пацан буквально запихнул Константина в люк и сам запрыгнул следом.

– Эмм! – крикнул он, что есть силы. – Клиент! Не противься, у тебя ещё десять минут рабочего времени.

Издалека послышалось недовольное бормотание. Возможно, Константин, его выдумал.

– Туда, туда. – Луи подпихивал его по узкому серому коридору, сплошь увешенному гирляндами дурацких рыжих ламп. Света они почти не давали, только расписывали и без того тесное пространство мириадами паучьих теней.

– Тут всегда так темно?

Пахло внутри странно чем-то душно-пряным древесным и терпким, солнечно-хвойным, от этого во рту горчило.

– Нет, – мотнул головой Луи, – это для сеанса.

– Слушай, объясни по-человечески!

– Мм? – воодушевлённо и совершенно невменяемо промычал Луи.

Света стало больше в коридоре выросла такая же узкая, такая же низкая дверь. Константину пришлось пригнуться, чтобы не приложиться затылком. Это «Небо» строили гномы для гномов. Луи прошёл спокойно, двери не стесняли его. В этом новом помещении пахло ещё сильней. Было оно немногим больше его домашней ванной: три на два метра. У Константина была шикарная ванная, но здесь он задыхался от тесноты.

– Вот и пришли! – объявил Луи. – Привет, Эмм!

– Привет, – отозвалась женщина за столом. Константин её не сразу приметил. Она сидела тихо-тихо в углу на коричневом едва ли кожаном диване, замотанная в цветастые тряпки. К потолку от её стола поднимался тонкий синеватый дымок. На самом столе, покрытом чёрной скатертью, лежали карты, хренова туча карт, валялись ведьмовские безделушки: полупрозрачный кубик, стеклянные бусы, сухие веточки еловые. Или нет? Можжевеловые! Точно, можжевеловые и пахло здесь можжевельником.

– И вам добрый день! – отозвалась гадалка. Всего-то гадалка, но популярная, раз все о ней на рынке знают. – Присаживайтесь.

Луи плюхнулся на край дивана подальше от неё, чтобы не мешать, но посматривать.

– Спасибо. – Константин сел на «клиентский» стул. Гадалка принялась тасовать карты. Свет падал странно, золотил её тонкие пальцы, а лицо оставалось в тени. Но отсюда Константин мог разглядеть больше. Гадалка, замотанная в пестрые шали, чуть ли не по подбородок, была гораздо моложе, чем ему показалось. Длинные темные волосы она собрала в неопрятный пучок на макушке, и там, точно в гнезде, поблескивал металлический гребень. На запястьях звенели браслеты, на пальцах перстни. Огромные темно-карие глаза и совершенно безучастный взгляд.

– Ваш запрос?.. – поинтересовалась гадалка. Волосы, спадающие на лицо, казалось, вовсе ей не мешали. Константин понял, что молчит уже слишком долго.

– Запрос?

Запросы это в госструктуры.

– Что вас гложет? – спросила она, и Константин сглотнул. – Если тяжело, можете не говорить, но так мне было бы легче работать.

«Работать, – подумал он с усмешкой, – она называет шарлатанство работой!».

– Деловое или личное, семейное? – продолжала ведьма. – Успех, здоровье, любовь? – она перечислила, а Константин не понимал ни слова. Её голос и терпкий можжевеловый запах, мерцание маленьких ламп, развешенных под потолком, дурманили похлеще односолодового виски, но виски так и не случалось, а ведьма вот напротив хитро поглядывает в его сторону.

– Успех, милая.

Гадалка как-то странно зыркнула на него. «Милая» ей что ли не понравилась?

– Выбирайте три карты.

– Эту, ту и…

Двери клацнули, по коридору загремели шаги.

– Вовремя,– холодно процедила гадалка. – Луи, документы. Прощу прощения, господин.

– Да пустяки! – улыбнулся Константин.

«Вот чёрт!» – подумал Константин, когда в тёмный зальчик постучалась пара патрульных: один повыше и потолще, второй щуплый, рыжий и ростом едва ли с пацана.

– Добрый вечер, госпожа! – низенький вышел вперёд.

– Добрый, – отозвалась гадалка.– У меня сеанс.

– Мои извинения, – он наклонил голову не то чтобы уважительно, но почти. – Мы не займём вас надолго.

Они не за Константином! Уже хорошо.

– Дайте мне закончить, – она стала говорить ещё тише, но твёрже, точно специально заставляя людей прислушиваться. – У меня работа.

– А у меня приказ. Простите. Тимур? – он хлопнул по плечу напарника.

– Госпожа, – кивнул ей патрульный, хитро щурясь, – документы.

– Луи? – Эмма совершенно спокойно, томительно медленно повернулся пацану. Каждым жестом она всё больше и больше напоминала Константину птицу.

Пацан расстегнул жилет и вынул из внутреннего кармана на удивление не измявшуюся папку с документами и передал её Эмме. Патрульный вытянул руку. Эмма небрежно провела пальцами по корешку, точно заклиная, и отдала.

– Спасибо.

Она пожала плечами, мол в чём вопрос. Патрульный завис.

– Ну как, господин, вас всё устраивает?

– Мм… – протянул патрульный. – Вы Кесаев? – спросил он у спины Константина.

– Я, – согласился тот.

– Ха… хм. Ну добро пожаловать на Верну, капитан! – патрульный сообразил повернуться и протянул Константину хрупкую кисть.

– Благодарю! – отрапортовал тот.

– Правильный выбор, госпожа Эмма, – патрульный улыбнулся гадалке. – У моего ведомства нет к вам вопросов. Пока… Ну сами знаете. Пришлите нам копию вот этого, – он тряхнул листком, – и будет совсем здорово.

– Благодарю, господин, – гадалка тоже улыбнулась. – Думаю, Луи уже направил к вам заявление, так?

– Так! – отозвался пацан.

– Хорошо-хорошо, – закивал патрульный. – Так бы сразу, госпожа. Так бы сразу!

– Ну не каждый день к нам капитаны с небес падают, – ещё нежнее улыбнулась Эмма, что-то в её взгляде мелькнуло страшное как гроза, росчерк молнии посреди темноты.

– И то верно, – согласился патрульный.

– Верно, – подхватил его доселе молчащий напарник.

– Вас проводить? – она привстала.

– Не стоит, – улыбнулся первый.

– Хорошо, – она кивнула, она села обратно и совершенно холодно процедила: – дверь закройте за собой.

– Разумеется!

– Всего вам доброго! – Луи помахал им с диванчика. На том можно было б закончить. Можно выдохнуть. Чая попросить. Константин, кстати говоря, жутко хотел есть.

Пацан медленно опустил руку, пацан замер, перестал дышать, ссутулился. Константин не понимающе глянул на него. Подавился? Приступ? Он астматик, эпилептик? Где-то в глубине клацнул люк. Кто-то третий объявил по рации: «Взлетаем через пять минут. Двери в положении…».

Гадалка принялась шарить рукой по дивану, наконец, нащупала передатчик и мертвецки-тихим голосом выдавила: «Да». Парень насторожено поддался в её сторону, передатчик упал на диван.

– Луи, что это? – она вспорхнула точно орлица.

– Капитан.

– Какой ко всем чертям капитан?

– Мы же решили…

– Мы решили, что ты добудешь документы. Документы, Луи. Доверенность от капитанского совета на имя Фета или на моё.

– Он военный!

– А я физик. И что с того? Здесь Верна, а не Полис. Или откуда там его сослали.

– Тирха, – вставил Константин, четко осознавая, что вмешиваться сейчас не стоит.

– Плевать, – отрезала гадалка.

– Ну, Эмм! – взмолился парень. – Ты говорила, что не будешь сильно против, если я приведу…

– Кота, – процедила гадалка.

– Такого не помню,– дерзнул мальчишка. – Ты говорила… Ну если и так, чем он хуже животного?

– Он не животное, Луи! – выплеснула руками гадалка. – Я говорила о кошках, о крысах. Боги! Мне не нужны капитаны, бездомные, домашние – плевать. Мне вас, о духи, много!

– Вас трое, да? – подал голос Константин.

Гадалка фыркнула, что можно было счесть за «да, дубина, не донимай меня».

– Но он…, – Луи не подобрал слова, но наклонил голову смутившись. Он почему-то знал, всё выйдет мирно. В противном случае она просто выгнала их, нашла бы как.

– А как там доктор? – сощурилась гадалка. Ох, если бы железо плавилось от взглядов, ни капельки бы не осталось от корабля и Константина.

Луи съежился и отшагнул к стене.

– Скажи, ему о нашем госте, – попросила она. И пятиться захотелось новопровозглашённому капитану. – Фет будет рад.

Чутьё подсказывало Константину, что от радости Фета спастись будет непросто.

– Да, Эмм, – промямлил пацан.

Молчать дальше было не разумно.

– Я Константин, – вступил капитан.

– Очень приятно, – сухо ответила гадалка, посматривая, как напуганный Луи плетётся по коридору.– Эмма, – она вытянула из-под балахона тонкую белую кисть, совершенно мраморную, подумалось Константину. И посему он беззастенчиво схватил её, и дёрнул девушку в объятия.

– И мне!

Наощупь она оказалась ещё тоньше, костлявее и лохматее, чем на вид. Она дрожала, там в глубине своих цветастых балахонов. Она дразняще дерзко пахла терпким можжевельником. Она почти приобняла в ответ.

– Личные границы, – сообщила гадалка, выворачиваясь из объятий.– Не делай так больше.

– Прости, – вполне искренне попросил Константин.

– Не люблю, – она дернула плечами, точно стряхивая эти глупые объятия, – когда незнакомцы меня касаются.

– Понял, – он слукавил, не сильно, он попытается понять.

– Неужто?

«Взлетаем!» – объявил третий голос. Корабль тряхнуло.

Глава 2


вор, гадалка, доктор Фет

I


Ведьма встала, оправила юбку, на Константина и не глянула, она вообще старалась не смотреть ему в глаза. Принялась молча собирать свечи: одну задула, вторую, третью, свечи были толстые, чёрные и оплывшие, ведьма явно их берегла, других похоже не было. «А может и были», – одёрнул себя Константин, он вообще ни черта не понимал, что тут твориться, Луи ещё этот! Заварил этот бред и свалил. Зажав свечи подмышкой, ведьма отправилась рыться в шкафчике над диваном. Нужно было что-то сказать, а может встать и помочь: подать тот шар и пучок благовоний.

– Не трогай карты, – шикнула она, не оборачиваясь, и тут же оказалась у стола в обнимку с чёрным сундучком. – Они живут здесь.

Щёлкнул замок. Ведьма откинула крышку. Внутри на серебристом бархате лежал мешочек из чёрной холстины и тонкая книжка, не больше блокнота. Вещь то была совершенно колдовская и точно не здешняя.

– Прости, – прошептал Константин. – А почему нельзя?

– Работать не будут.

– Правда? – Константин улыбнулся. – И ты в это веришь?

– Я? – она тоже улыбнулась, но не приветливо, а как-то едко. – Местные верят, что всё это, – она стукнула ногтем по крышке, – магия. Мы с Луи эту веру продаём.

– Жестоко. Тебе не кажется? – спросил Константин.

– Кажется, – она равнодушно кивнула. – И что теперь? Подай лаванду.

– А?

– Вон тот пучок, – она взмахнула рукой, взметнулась тёмная ткань. – С краю.

Константин беспомощно оглядел стол.

– Не важно, – ведьма нашла быстрее. Нашла и сунула жухлый пучок в белый мешок побольше. Кажется, на нём была вышивка, кажется, веточка светло-сиреневых – лавандовых цветов.

«Ну, конечно», – подумал Константин. Что-то подобное он видел на бутылках с сиропом. Мешок тоже отправился в верхний шкаф. Стол опустел и стал похож на стол. На обычный, в смысле. Не то прямоугольный, не то почти овальный с закруглёнными краями, толстыми металлическими ножками и бежевой псевдодеревянной столешницей. Чёрная скатерть тоже отправилась в ящик. Всё колдовское отправилось в ящик. Сеанс закончен. За эти свечи ты, капитан поддельный, не заплатил, вот поддельная ведьма и не стала тебе гадать. Хотя какая она поддельная? Ведьма осталась ведьмой.

– Так и будешь тут торчать, капитан? – протянула она едко. Будто ему было куда идти!

– Хотел с тобой объясниться, – он глубоко вздохнул. Ну что за дело? Волнуется как на экзамене. Нет, на экзамены довольно быстро стало плевать. Как перед отцом. Константин откинул со лба отросшие волосы, с непривычки они его знатно бесили. – Я право не думал, – протянул он учтиво. Учтиво? Тоже ещё! Что в этой псевдоведьме такого важного? – Не думал, что будет… что Луи.

– Ты правда не думал, – хмыкнула она. – Вижу.

– Давай познакомимся, Эмма? Раз мы теперь на одном корабле?

Она взглянула на Константина крайне мрачно и снова отвернулась к шкафу. Хотя на столе больше ничего не было. Нечего убирать. Нечем занять руки.

– Я генералом был Тирхской армии. А ты? Ты не отсюда, так?

«Добрый день! Господа и дамы! С вами “Последняя буря утренней станции!”».

– Выключи, пожалуйста. – Эмма наконец отошла от шкафа. – Радио, – подсказала она устало. А сама направилась к двери. Неужели уйдёт вот так просто? Ведьма чёртова. Он же как лучше хочет! Будто ему это нравится? Быть не понятно на кем на каком-то странном корабле, у которого явно беды с законом, а у его «обитателей» – с башкой. И будто ему в радость объявлять всем и каждому: привет, я был генералом, героем Тирхи, а теперь я никто, до одури приятно познакомиться.

Радио нашлось куда быстрее. «Дурацкая лаванда, – думал Константин. – Чокнутая ведьма». Эмма тем временем сделала что-то с выключателями и в комнате сделалось светло, заработала вентиляция и под потолком загорелись плоские экраны с изображением облаков. Почти что окна. Но окон у корабля не было.

–Я не люблю говорить о себе, – ведьма повернулась к экрану, на котором так нелепо и бахвально красовались свинцовые вихри. Корабль несло в скоплении грозовых облаков. Мальчонке за штурвалом придётся несладко. Ведьма, повела затёкшими плечами. – Тебе не понять, – она усмехнулась: такого трепло как этот надо ещё поискать.

– Напротив, – Константин выдал ей лучшую улыбку, выдал со скрипом. Он бы предпочёл за штурвалом стоять. – Я хочу узнать тебя. Застряли мы, по-видимому, надолго, – он снова попытался улыбнуться, но сей раз вышла гримаса. А впрочем, какая разница? Ведьма всё равно не смотрит! – Значит надо как-то уживаться.

– Ты это откуда выучил?– спросила ведьма, но судя по тону ей было начхать. Долетят до ближайшей станции и выгонят его, а как обойти законника ведьма придумает. Ведьмы не пропадут. Ведьмы падают с метлы и встают. А героев лишних гонят взашей.

– Ниоткуда, – фыркнул Константин. – Я так думаю.

– Ну слушай, герой, – её голос сделался насмешливым и даже злым, да она попросту издевалась над его капитанским высочеством, его павшем величеством!

– Если тебе сложно, хочешь, я первый про себя расскажу?

Она покачала головой.

– Да плевать мне, если честно. Доберёмся к Южной, выправим документы и ссадим тебя, капитан.

Примерно это Константин и думал услышать.

– Справедливо, – буркнул он в пол.

Ни капельки не справедливо! Она даже не хочет попробовать, попробовать узнать его! Себе же хуже делает. Три человека на такой махине и без капитана, да им рук не хватает, а она гонит. Пусть не капитаном, пусть пилотом возьмёт. Ведьма, воришка и доктор. Да как они не разбились ещё?

– Рада, что ты понимаешь. Луи сглупил.

Она скидывала шаль за шалью, и на столе росло цветастое гнездо, а когда шали закончились, принялась за кольца. Сорочье гнездо.

– Ты накажешь его?

– А смысл? – пожала плечами. Под шалями она была одета в простую чёрную футболку, широкую точно парус, короткие рукава закрывали локти. Эмма оглядела свои руки и тотчас спрятала их под стол. Он не успел рассмотреть, но кажется, на правой у неё было вытатуировано нечто крылатое, а на левой – красные цветы. Странная ведьма. На Тирхе женщины таким не увлекались.

– Ты здесь главная?

– У нас демократия. Ладно, о боги…Хочешь чай? – Эмма поднялась, всё так же пряча руки в складках огромной юбки.

«А она ниже, чем кажется», – подумал Константин. Так обычно думают о музыкантах, эффект сцены. Сцена и голос всегда придают значимости и роста. Похоже с ведьмами работает так же.

– Чёрный с двумя ложками сахара, – попросил Константин, едва ли не вставив что-то про рост и сцену, хрен её знает, как отреагирует. А чай – идея хорошая.

– Ого, – хмыкнула ведьма. – Сахара нет. Ложки грязные. Ничего не попишешь, мы не генералитет. А чай там, – она махнула в сторону шкафчика и пошла к чайнику.

– Эмма?

– Ну спрашивай, что ты там хочешь…

«Невесёлое начало», – подумал Константин. Дома он с такими ведьмами дел не водил. Она странная, не чудная, не забавная, а именно странная.

– Ты не отсюда и похоже…

На страницу:
2 из 6