Распад. Новое солнце

С каждым разом она все дальше уходила от границы, вытаптывала продолжения знакомых троп, двигалась быстрее, а оборачивалась чаще. Неприятель мог поджидать за каждым углом… мог, но не поджидал, поэтому его место заняли бестелесные призраки, что пугали не меньше, чем их реальные прародители. Но со временем рутина пожрала даже их, визиты сюда перестали быть так волнительно невыносимы, притяжение Архелона слабело, делая Анию легче с каждым шагом, – способной на полет в неизвестные просторы. На месте ее держали лишь воспоминания, ставшие для нее страховочным тросом, привязанным к горлу, – ей не хотелось снова пускаться в бега, поэтому она довольствовалась той свободой, что имела (и если не натягивать поводок, то и дышать можно вполне спокойно).

Настало время возвращаться.

Ания открыла глаза и развернулась. Черная туча шириной в горизонт не сдвинулась с места, впрочем как и всегда. Благодарности к этому грозовому облаку она не испытывала, хотя и должна была. Наверное, виной тому служил характерный признак всего полезного, – в придачу всегда шел омерзительный привкус.

Мусорщица схватилась за ручки своей тележки (самой обычной – с одним колесом и большим ковшом для груза), приподняла ее и начала толкать в сторону Архелона. Сколько ей удалось сегодня собрать? Килограмм восемьдесят, учитывая этот заход. Неплохо! Еще немного, и она выполнит суточную норму, даже несмотря на то, что беспалые гарантированно ее обвесят. Засранцы всегда так делали – не могли удержаться, когда речь заходила о перевыполнении плана, но это несильно волновало Анию, – она никогда не противилась шансу еще раз оказаться снаружи.

Лавируя между ямами и неразорвавшимися снарядами, девушка не думала ни о чем, точнее ни о чем новом: пересчитывала в уме сбережения и воображала, что в этот раз сможет выторговать на ежемесячном аукционе. Помимо еды, одежды и всяких блестящих штучек, староста всегда привозил особенный лот, жемчужину представления, – абсолютно бесполезную и не менее желанную вещь, вокруг которой всегда разгорались споры. Местные вели себя как какие-то богачи, договаривались, перебивали ставки друг друга, поздравляли победителей и подначивали проигравших, – именно так и рождался настоящий праздник для всего поселения, с бесплатными напитками, лишь малая часть которых не содержала алкоголя. Шум, песни и смех не утихали до самого утра, а на следующий день, проснувшись утром в свой заслуженный выходной, каждый житель вдруг понимал, что нашел на этой свалке кое-что особенное, – скомканное подобие счастья.

Грезы о будущем отвлекли Анию от настоящего, поэтому она не заметила рытвину, взявшуюся из ниоткуда и находившуюся там все это время. В нее тут же угодило колесо, тележка накренилась, и, как ни старалась девушка, она не смогла ее удержать, – кропотливо собранный металлолом повалился на землю, сопровождаясь громкими ругательствами мусорщицы. Ее чувства были понятны – это место несправедливо относилось ко всем мечтателям, но еще ни одни проклятья ни разу не обратили время вспять.

Ания вернула тележку в прежнее положение и недовольно принялась за работу, а случайности примерно в это же время решили доказать, что они не случайны.

Погрузив обратно часть ноги кунэшевского паука, Ания выпрямилась, разминая уставшую спину, тогда-то она и заметила его – одинокого человека без поклажи, медленно направляющегося в ее сторону. Сначала девушка подумала, что он всего лишь мираж, который скоро исчезнет, растает в воздухе или примет очертания чего-то другого. Наверное, солнце просто играло с ней, а точнее, это она старалась обыграть реальность, но одинокий человек ничего не знал о ее чаяниях, поэтому продолжал сокращать дистанцию, по-прежнему оставаясь настоящим.

Не подбирая остатки деталей, девушка со всех ног побежала в сторону кордона, вот только не налегке, а толкая перед собой тележку, с которой даже и не думала расставаться (в критической ситуации привычки оказались сильнее здравого смысла). Резкий переход на бег выбил из неподготовленных легких весь воздух, но она отмахнулась от возникшего желания остановиться, мельком посматривая на запястье, где крепился небольшой прибор с квадратным экраном, отслеживающий ее местоположение, а самое главное – начало минного поля, выглядящего как сплошная зеленая линия.

Вопрос, который следовало задать еще пару минут назад, пришел ей в голову только в этот самый момент: а почему она, собственно, бежит? Девушка видела человека издалека, поэтому не могла с уверенностью сказать, кто за ней следовал: свой или чужак. А что, если сейчас она остановится, обернется и узнает в этом нечетком пятне на горизонте одного из своих соседей, потом услышит знакомый голос, окликнувший ее по имени? Они поговорят, и Ании поведают историю о незадавшемся дне: о том, как неосторожный мусорщик забрался слишком далеко, сломал свою тележку и теперь вынужден просить ее о помощи и извиняться за неудобства. Ания в ответ лишь рассмеется и тоже попросит прощения за то, что, не разобравшись, бросилась в бега. Ей станет стыдно, но она обвинит во всем «Грозовое небо», оберегающее и сдерживающее их на протяжении многих лет.

«Только глупцы считают, что за стенами нет никаких страхов, на самом деле там их гораздо больше, и величайший из них – это страх перед незнакомцами».

Мотнув головой, девушка стряхнула капли пота, подступающие к глазам, и обернулась. Одинокий человек больше не шел за ней и не казался размытым пятном – он стал ближе, бежал, как какое-то животное, – хищное и голодное, осознавшее, что добыча его заметила. Иллюзии развеялись, Анию будто окатило холодной водой, все тело оцепенело, а грудь наполнило чувство, которое трудно поддавалось описанию. Что-то щекочущее проникло в легкие вместе с воздухом, сжало сердце в тиски и со всей силы потянуло вниз. Девушка помнила это ощущение, давно распробовала его горелый вкус, осознала, что ее жизни снова угрожает опасность.

Их соревнование, бег наперегонки, началось без предупредительного выстрела, без равнения по стартовой линии, без согласия на это обеих сторон. Финишная черта поджидала ее далеко впереди, на конце огромной цепочки из одиноких шагов, которая могла прерваться в любой момент или не прерваться никогда. Сейчас она жила, но только на вдохе, а потом медленно умирала, пока не делала новый, тем самым обновляя таймер. Песок сыпался вниз, подчиняясь гравитации, часы переворачивались, следуя желанию владельца. Неважно, кто имел преимущество, – пока путь не пройден, победитель неясен. За это мусорщица и держалась – это были ее мысли во время бега.

Ания, а вернее точка, ее отождествляющая, почти вплотную подобралась к зеленой линии. Сверившись с прибором, она нажала на единственную кнопку, находящуюся в правом нижнем углу экрана. Раздался звуковой сигнал. Широкий ремень, к которому крепился планшет, наполнился воздухом, сдавив ее запястье, и проверил сердцебиение, а после она почувствовала легкий укол в руку и невольно напрягла мышцы.

Обработка продлилась недолго, и, судя по появившимся зеленым буквам, она успешно прошла тест на ДНК.

– ЯН-1, вы в порядке? – динамик ее планшета неожиданно заговорил, заставив бедное сердце в очередной раз замереть. – К чему такая спешка?

– Да, просто, – запыхаясь, ответила Ания, всеми силами стараясь изобразить беззаботность в нацелившийся на нее объектив видеокамеры, что располагался на верхушке длинного столба, установленного чуть в глубине минного поля. – Немного замечталась и теперь опаздываю со сдачей.

Она соврала. Ну конечно же, она соврала! Иначе бы ее просто оставили здесь на съедение волкам.

– Ясно… Ждите.

Мусорщица гадала, насколько хорошо пограничникам виден её настырный преследователь. Он еще походил на бесформенную груду пикселей или уже обрел контуры человека… без тележки и груза, не отмеченного на карте, не подающего никаких запросов? Стоит военным все осознать, обман девушки тут же раскроется. Дорогу перекроют, а ею пожертвуют, четко следуя протоколам безопасности, но на радость Ании, этого так и не произошло. Звуковой сигнал раздался вновь и в зеленой линии появился небольшой зазор, от которого протянулась витиеватая пунктирная линия, – ее безопасный путь через лабиринт.

Девушка переступила черту мгновенно, не думала, не сомневалась, шла вперед, пока «тире» за ней не стали пропадать (пройденные мины снова включались, преграждая путь любому, кто мог направиться следом), – простая мера предосторожности. Осталось совсем чуть-чуть, еще немного пройти вглубь, чтобы чужак точно не смог до нее дотянуться. Четыре оборота колеса вперед, десять оборотов направо, снова вперед. Она четко следовала присланным ей инструкциям, давно согласилась со всеми объявленными правилами, пусть и не принимала их до конца. Конец кордона был уже совсем близок. Сердце бешено стучало. Она знала, что надо успокоиться, но не могла, знала, что не должна оборачиваться, но все равно посмотрела через плечо. Ей хотелось убедиться в том, что теперь она действительно в безопасности, но именно это желание ее и погубило.

Стоило ей ослабить хватку, тележка накренилась. Девушка напрягла мускулы на спине и руках, сумев (на этот раз) удержать ее от падения, но невольно сдвинула ногу в сторону, ища опору, после чего застыла как вкопанная. Она никогда раньше не слышала этот глухой щелчок, но знала множество рассказов о нем. Источник информации всегда казался ей сомнительным, но, стоит отдать должное, страшилки несильно отличались от правды. Активная мина, спрятанная под землей, чуть правее от безопасного прохода, словно осела под весом ее тела. Стоит ей хотя бы сдвинуться с места, и все будет кончено.

Осознание скорой смерти пришло не сразу. Большую часть времени в ее голове существовал лишь вакуум: никаких моментов из прошлого или лиц любимых людей, только абсолютное ничто, – горькое отражение всей ее жизни. Слезы сами брызнули из глаз. Она завыла, хотя ее всхлипы больше походили на писк.

«Пусть это будет неправдой! Пожалуйста!»

Сколько она так простояла, продолжая держаться за проклятую тележку? Разве это имело значение и был ли смысл сопротивляться дальше? Она устала. Страх ужасно изматывал, опустошал, а избавление уже находилось рядом с ней, – на расстоянии длиною в шаг.

Слезы капали на землю, делая ее темнее. Ания не хотела, чтобы это зрелище стало последним, что она увидит в жизни, – на грязь мусорщица еще вдоволь насмотрится, особенно если ее изуродованное тело рухнет лицом вниз, поэтому она подняла голову, чтобы вновь полюбоваться солнцем, но вместо него уставилась на чужака, который подошел вплотную к зеленой линии и как раз намеревался за нее заступить.

– СТОЙ, – услышала Ания собственный голос, после чего прикусила губу.

Зачем? Зачем ей помогать этому человеку? Он враг, убийца… по крайней мере ее. Из-за него она сейчас стоит на мине и ждет, когда отправится в полет. Нет, забудь ее слова, чужак… слова предостережения. Всему виной чертовы привычки и рефлексы. Сделай последний шаг и позволь ей уйти отсюда не в одиночку.

Незнакомец помедлил, сгорбился, но, словно не услышав Анию, занес ногу над линией смерти и переступил. Если в этот момент и прозвучал взрыв, то девушка его не почувствовала. Если огонь и земля взмыли вверх, стараясь пожрать друг друга в бешеном и бесформенном танце, то девушка этого не увидела, а смотрела она очень внимательно.

Оставалось лишь смириться, что ничего не произошло.

«Счастливый засранец, проживет еще на шаг дольше», – подумала Ания, а взявшийся ниоткуда гнев вернул ощущение реальности, но странный человек словно игнорировал окружение, – ни одна из мин под его ногами так и не взорвалась.

Как такое возможно? Разве это справедливо? Сколько мусорщиков погибло здесь, зная о безопасном проходе, случайно оступившись, сойдя с маршрута? Чем он был лучше? Чем он от них отличался?

Ания присмотрелась: незнакомец делал остановки через каждые тридцать метров. Определять приходилось на глаз, но она верила своим чувствам. Рассчитывать расстояние – это навык, рознивший живого мусорщика от мертвого.

«Может, такая стратегия?» – гадала про себя девушка, ни на секунду не прекращая наблюдение. Со временем паузы стали дольше, а сам чужак начал неуверенно стоять на ногах. Нет, движения мужчины казались хаотичными, совсем не выборочными. Никакая это не стратегия. Тогда что? Сила или, может, технология?

– Эй.

Ания не сразу поняла, кто ее окликнул, хотя в округе не было никого, кроме них двоих.

– Я помогу, потерпи еще немного!

Незнакомец, как и все на континенте, говорил на иквеле4. Произношение показалось девушке необычным – она никогда раньше такого не слышала, но точно не архелонец, не проглатывал окончания.

Услышав его слова, осознав их, Ания почувствовала, что в ее душе начала расцветать надежда. А что, если враг действительно спасет ее! Попросит помощи, заставит предать Архелон. Пойдет ли она на это?

Чужак вновь застыл, теперь между ними оставалось не более десяти метров. Вдруг он упал на одно колено, выставил руки, чтобы не уткнуться лицом в землю, попытался встать, но не смог, поэтому просто пополз к ней на четвереньках.

Ания судорожно вздохнула, осознав, что совсем не дышала, пока наблюдала за его действиями. Незнакомец руками и ногами наваливался на едва заметные бугорки земли, скрывающие мины, а потом абсолютно беспрепятственно сходил с них. Раньше она думала, что он каким-то образом огибал мины, но теперь поняла – он их отключал, взламывал, выводил из строя, прокладывая путь не только для себя, но и для остальных.

Когда он поравнялся с мусорщицей, то уже из последних сил держался в сознании.

– Больше не могу, – произнес чужак, постоянно моргая и крутя головой. – Слишком часто… Помоги, – после этого он рухнул и отключился.

Умер!

Оказалось, что нет. Еще дышал, разгоняя в стороны маленькие крошки земляной пыли.

– Эй, эй… ты! – Ания по-прежнему не двигалась, удивленно рассматривая своего незадачливого спасителя.

«Да вы издеваетесь»!

Что произошло? Как такое могло случиться? Она кричала на чужака, оскорбляла его, умоляла очнуться, но в итоге просто стала буравить его взглядом и рассматривать во всех подробностях.

Загадочный человек оказался среднего роста: метр семьдесят, может семьдесят пять. Одежда была велика ему на размер, сшита из обычной (не прорезиненной) ткани и совсем не походила на военную. Он лег набок, поэтому мусорщица не могла хорошо рассмотреть его лицо, правда, и не пыталась. Кое-что другое привлекло ее внимание – длинные светлые волосы незнакомца сместились в сторону, выставляя напоказ что-то чужеродное, притягивающее солнечные блики. Это оказалась металлическая пластина, вживленная в правую часть головы. Имплант? Последствия повреждения черепа… или же что-то совсем другое? То самое отличие, которое она так рьяно пыталась найти.

Догадки множились, но подтвердить их было некому, поэтому она отбросила их и сосредоточилась на главном: что делать дальше? «Помоги», – именно так чужак и сказал, перед тем как предаться незапланированному сну. Но как она сможет это сделать? Он же прекрасно видел, в какой ситуации она находится, или же… Ох, черт! Подождите! Неужели он это сделал?! Выполнил свое обещание – в последний момент дал ей возможность сбежать из смертельной ловушки»!

Ания посмотрела под ноги – на мину, припорошенную землей, но не увидела в ней никаких изменений.

Согласно ее гипотезе, последовательные остановки чужака, совершаемые через каждые тридцать метров, делались неслучайно. Скорее всего, технология, что он использовал, имела ограниченный радиус действия и срабатывала не точечно, а покрывая некое пространство вокруг источника. Если все так, то сейчас мусорщица должна находиться в безопасной зоне, ведь в последний раз незнакомец замер метрах в десяти, максимум одиннадцати. Данную новость Ания решила причислить к рангу хороших, а то, что все это еще предстоит проверить, причем на собственной шкуре, – к рангу плохих.

Мусорщица медленно разжала руки, отпустила тележку и выпрямилась. Мина под ее ногой не взорвалась. Хорошо! Нужно сделать еще одно движение, а точнее как-то на него решиться, но любые доводы не казались ей убедительными. Всячески ругая себя за трусость, Ания приподнялась на носок и пообещала себе, что будет медленно двигаться в сторону, но следующие три минуты делала это лишь в своем воображении.

В конечном итоге она разозлилась.

– Черт, ладно, – крикнула девушка на чужака. – Если я нас подорву, то вина все равно будет на тебе, – после чего резко отпрыгнула в сторону, а когда приземлилась, то все еще оставалась в мире живых.

Ноги подкосились, и Ания опустилась на колени. Спасена! Спасена! Только эти мысли владели ее сознанием, только они оказались важны. Мусорщица смеялась, а может плакала, или и то и другое вместе. Безвкусный и пустой до этого воздух наполнился чем-то свежим и бодрящим, а все краски в одночасье обрели такую глубину и яркость, что стали абсолютно другими. Она любовалась всем этим, пока могла, понимая, что это не продлится долго, – ровно до тех пор, пока дофамин и серотонин не перестанут вырабатываться, а серость вновь не поработит ее печальную реальность.

Ей потребовалось время, чтобы прийти в себя, после чего она осмотрелась и осторожно подползла к чужаку. Он по-прежнему лежал без сознания и, кажется, совсем не планировал просыпаться. Ания схватила его за локоть и перевернула на спину. Почувствовала что-то неладное. Вскочила, присмотрелась и сразу же поняла, в чем дело (для верности еще раз прикоснулась, но совсем не ощутила упругость человеческой плоти), – левая рука незнакомца оказалась протезом. Левая нога, как она позже выяснила, – тоже, а вот с правой стороны остались вполне себе человеческие конечности. Не сдержав любопытства, мусорщица повыше закатала рукав чужака и рассмотрела находку. Она немного знала о технологиях, но в запчастях разбиралась отлично: протез оказался навороченной военной моделью неизвестного ей производителя. Такой никак не мог достаться простому смертному: усиленные гидравлические поршни, если судить по сгибам на локте и запястье; амортизационная прослойка и корпус, сделанный из светло-серого металла с желтоватыми разводами, – сплава титана и золота. Такая рука была раза в четыре прочнее стали, а сила хвата могла достигать более восьмидесяти атмосфер.

Сомнений больше не осталось. Перед ней определенно находился неприятель. Осознав это, Ания почти с горечью посмотрела на лицо незнакомца. Странно, но у него не оказалось клыков, густых заостренных бровей или злодейской ухмылки. Он совсем не походил ни на одного из монстров, которых она так старательно рисовала в своем воображении. Более того, его внешность показалась ей знакомой. Не его конкретно, нет, но эта измученная, страдальческая гримаса, худоба, отпечатавшееся на лице беспокойство, – все это она видела каждый день, когда встречала соседей и коллег. Он выглядел так же, как и они, как беженцы, – люди, с которыми жизнь обошлась совсем не благосклонно.

Солнце уже миновало свой апогей, намекая девушке, что пора возвращаться. Осталось только решить, что делать с чужаком.

Все-таки он ей помог, вывел из строя мину, но и он же загнал ее в эту ситуацию. Оставить незнакомца, чтобы его нашли пограничники? Нехорошо, они поймут, что владелец наруча под номером ЯН-1 был здесь и как-то замешан. Вызывать лишний интерес к своей персоне ей совсем не хотелось, требовалось как-то замести следы и спрятать все улики. Еще оставался призрачный шанс, что военные ничего не поняли, ведь сирену они так и не включили, но все равно кто-то из них в любую минуту мог оказаться здесь. Надо было уходить, и быстро. Лучшим вариантом ей показалось привезти блондина к старосте. Недаром же он у них главный, так пусть и все шишки достаются ему.

Решившись, она поднялась на ноги.

Ания осторожно развернула тележку и выгрузила неподалеку весь ненужный ей больше металлолом. После этого она приблизилась вплотную к чужаку, нависла над ним и стала готовиться к новому для нее виду погрузки (удивительно, как человеческие тела непригодны для транспортировки, однако таскать тяжести она давно привыкла). Мусорщица подхватила чужака за подмышки и за несколько попыток закинула его в ковш для груза.

Сделав несколько шагов вперед, она, наконец, покинула минное поле. Наруч, что должен был запищать, как только она минует кордон, в этот раз почему-то молчал. Оказалось, что он просто вышел из строя, потух и больше не реагировал ни на какие команды.

«Странно. В этом тоже чужак виноват»? – подумала Ания, но не стала тратить время на ненужные размышления и постаралась как можно скорее отсюда убраться.

За границей побольше всегда скрывались границы поменьше. Так было везде, вот и это место не стало исключением. До войны данная территория принадлежала другому государству, название которого уже не имело значения. Лишь двое остались на игровой доске – Федерация Кунэш и Республика Архелон. И там, где заканчивалась вотчина первой, начинались владения второй.

Брошенные и оставленные земли лучше всего подходили изгнанникам, поэтому в какой-то момент здесь стали собираться беженцы, – успевшие добраться, сумевшие выжить. Они покорили всю округу, завоевали ее, но исключительно просьбами и молитвами, поэтому в оплату им пришлось отдать самое сокровенное, для человека сытого, и самое бесполезное, для человека голодного, – свою бесценную свободу. Пресловутый «выиграл/выиграл», как любила говорить соседка Ании справа – бывшая предпринимательница и любительница выкурить по три пачки сигарет в день: просители просили и получили, подарив Архелону практически бесплатную рабочую силу. Дело нашли для каждого: одни строили, другие выращивали еду на ультрафиолетовых фермах, и лишь немногие выходили наружу, добывали брошенный там металлолом и отправляли его на переплавку.

Начиная отсюда и до самого поселения тянулась асфальтированная дорога, движение по которой после ухабов и рытвин, находившихся снаружи, казалось настоящей сказкой.  Руки и спина, забившиеся молочной кислотой, отдыхали в этот момент, совершая, по сути, все ту же работу.

Интересная эта штука равенство. Оно, несомненно, есть, но содержит множество погрешностей. Кто бы и с чем ни сражался, итог все равно один – неумолимый и неотвратимый конец пути. Для кого-то он словно тупик, а для кого-то лишь перекресток, но в любом случае все дороги различной степени качества однажды пересекутся, став единым пунктом назначения для всех и каждого.

Ании хотелось поскорее вернуться домой и включить душ, смыть с себя сегодняшний день вместе с потом и усталостью. Поселение, находившееся в Квадрате Н, получило не самое оригинальное и звучное название – Поселение Н-4. Трудно сказать, на что опирались муниципальные чиновники при выборе такого названия, помимо алфавита и цифр, конечно же, но такое название просто не могло найти отклика ни в сердцах, ни в умах местных жителей. По сути, им не оставили другого выбора, их буквально вынудили придумать свое собственное.

– Добро пожаловать в Дамп, – хитро улыбнувшись, сказала Ания, когда они время спустя подъехали к главным воротам, но сразу же осеклась, уставившись на содержимое тележки. Последние несколько минут мусорщица всячески старалась развидеть человека посреди своего очередного груза, придерживаться установленного плана и игнорировать чувство вины. Получалось не очень, и именно с этими мыслями она въехала в город.

В Дампе вовсю бурлила жизнь, и во многом это заслуга детей, – они носились по улицам и крышам одноэтажных прямоугольных домов, через которые сами перекидывали доски, строя мосты, расширяя пути. Их совсем не смущали тучи над головой, они старались взять от жизни все, ведь депрессия – это болезнь для взрослых.

– Ребята, это Ания!

Только завидев мусорщицу, толпа из мальчишек и девчонок разных возрастов налетела на нее, словно хохочущее стихийное бедствие, окружила ее со всех сторон, а возгласы удивления затмили остальные звуки.

– А кто это у тебя в тележке? Кто?! Он живой?! Ты его убила?!

Необычный груз Ании просто не мог не привлечь их внимание.

– Не ваше дело, малявки, – нахохлившись, ответила Ания. – Я на секретном задании!

– Ого, – хором протянули дети, теперь их любопытство только сильнее разыгралось.

Смеясь и отбиваясь от назойливых вопросов, она продолжила движение по главной улице. Другие жители, состоявшие преимущественно из стариков и женщин, не разделяли детского энтузиазма, провожая их шествие беспокойными взглядами. Любые отклонения от нормы в Дампе встречали с нескрываемым волнением, поэтому толпа ребятишек потихоньку стала редеть, – родственники подзывали их к себе, несмотря на любые протесты.

– Ания, моя мама просила тебя сегодня зайти к нам, – сказала девочка с длинными светлыми волосами, и мусорщица невольно позавидовала ей, – сама она уже давно стриглась под мальчика.

– Зачем?

– У нее завтра ночная смена в разборке. Хотела попросить тебя со мной посидеть.