Верен себе

Когда официант рассказывал про карту вин и уделял особое внимание отдельным маркам, раскрывая их историю, Мише показалось, что его супруга испытала сексуальное возбуждение.

Выступление – именно так они могли бы это назвать – официанта продлилось чуть менее десяти минут, и в итоге он сам сделал за супругов заказ, они лишь кивнули, соглашаясь с его выбором.

Через минуту он уже выступил их сомелье и разливал в бокалы красное вино, устроив из этого целую презентацию, и так красочно всё расписывал, что, когда он ушёл, Лена спросила:

– Миша, ты знаешь, после его рассказа у меня сложилось впечатление, что я посетила виноградники в горах Грузии, они нам в счёт не включат стоимость путёвки?

– Не знаю, мать, у меня другой вопрос, а ты хоть имеешь представление, что мы заказали?

– Ни малейшего, – рассмеялась она.

– Как и я, значит – сюрприз.

Они пили вино и смеялись, вспоминая прошлое, и вдруг на них напала тоска: от того, что они почти два десятка лет вместе, и не могут вспомнить похожего вечера; от того, что всё стало обыденным и приевшимся; от того, что простой поход в ресторан, оказывается, мог так их освежить, но ничего подобного они почему-то раньше не делали.

Грусть прошла, едва им принесли первую часть заказа. Они не могли произнести название даже приблизительно, хотя по факту это был просто тёплый салат. В нём было сто грамм куриного филе, разрезанного на шесть кусочков, лепестки каких-то цветов, разная зелень и непонятные листья то ли салата, то ли капусты, но всё, за исключением шести кусков филе, казалось не съедобным.

– Мать, это надо есть или просто любоваться? – искренне не зная ответа, спросил Миша.

Жена лишь улыбнулась, демонстративно съев один кусочек мяса.

Они смеялись и над первым блюдом, и над вторым. Выпив пару бокалов вина, Лена немного захмелела и стала более раскованной и общительной. Их столик привлекал к себе внимание, некоторые из рядом сидящих дам недовольно фыркали и кривили губы, смотря на Лену, мужчины же наоборот – кидали взгляды, полные какой-то грусти и ностальгии, возможно, они жалели об отсутствии такой лёгкости в беседе со своим партнёром.

Официант принёс им два невероятных произведения искусства, окрестив это десертом, и, наклонившись, добавил:

– Это комплимент от шеф-повара, – и, посмотрев на озадаченного Мишу, добавил: – подарок. Вы тут единственная живая пара.

Михаил призадумался от услышанного, в очередной раз окинув взглядом окружение. Они съели десерт, и когда официант собирал посуду, Миша попросил счёт.

– Наличка или по карте, доллары или рубли? – поинтересовался парень.

Лена испугалась, услышав, что счёт будет такой, что могут потребоваться и доллары.

– Наличка, в долларах, пожалуйста.

Лена скривилась и, повернув голову на бок, переспросила одними губами: «Доллары?», – на что Миша лишь согласился кивком.

Парень принёс счёт и предоставил его Мише, после чего удалился. Миша, взглянув на сумму, чуть не закашлялся, а глаза и брови не смогли остаться прежними, хоть он и готовился к чему-то подобному. Он услышал приглушенный смех: за барной стойкой управляющий с официантом ждали его реакции.

– Что там, зай? – спросила Лена.

– Мать, тебе лучше не знать.

Заверив её в этом, он достал из внутреннего кармана деньги, отсчитал тысячу семьсот долларов и положил в счётницу. Лена, увидев это, пришла в ужас и выхватила чек из шкатулки.

– Тысяча шестьсот двадцать три доллара?! – возмутилась она так, что обернулся соседний столик.

Миша посмотрел на лицо женщины, которая обернулась в тот момент на его супругу, и подумал, что выглядит она так, будто держит во рту козьи какашки, зная об этом, но ей ни в коем случае нельзя их выплёвывать. От этой мысли ему стало смешно, и когда она увидела, что он смеётся над ней, тут же резко отвернулась.

– Ты чего ржёшь? Это же можно было ремонт на кухне сделать! – продолжала возмущаться Лена, ей уж точно было плевать на то, как на неё посмотрят.

– Сделаем, – по-доброму успокоил её Миша, поднимаясь и готовясь на выход.

Покинув ресторан, они отказались от такси, решив пройтись немного по улице. Обнявшись, они не спеша шли по проспекту и говорили о том, какой прекрасный выдался вечер. Внезапно Лена отступила от него и возмущенно спросила:

– Какая ещё на хрен титановая пластина в двадцать сантиметров?!

Миша не сразу понял, о чём она говорит, и спустя пару секунд хлопнул себя ладонью по лбу.

– Я и забыл! – он подошёл к ближайшей урне и выкинул из двух карманов по паре жмень металлических шариков.

– Это ещё что такое?!

– Лена, ну а что, мне в ресторане надо было говорить, что у меня подшипник в машине разлетелся, вот и таскаю с собой шарики?

– Я блондинка, а не дура! Какой в жопу подшипник?! Тут на десяток наберётся! Миша, что за дела, ты что удумал?

– Зай, ну ладно тебе, начинаешь, просто стало интересно, как работает металлоискатель, вот и проверил.

– А ты, значит, был в курсе, какой тут металлоискатель?! – Она начинала приходить в бешенство. – Я надеюсь, проезжающий таксист не крикнет: «Миша, ну и стерва сегодня у тебя!»

Миша стал смеяться, у него едва не пошли слёзы, он посмотрел на супругу, немного охмелевшую, в вечернем платье, с изящной причёской, и увидел, насколько она ему мила, и как она красива.

– Мать, ты у меня такая красотка, я так тебя люблю! – искренне сказал он, крепко обняв и поцеловав её.

Это подействовало, и Лена успокоилась, забыв про любые подозрения.

Глава восьмая. Встреча.

Пятницу Михаил отработал, будучи в напряжении, а улыбающийся Сергей Павлович раздражал ещё больше, поэтому он не мог дождаться, когда закончится рабочий день.

Утро субботы прошло как обычно, они позавтракали всем семейством, Михаил отвёз всех в парк, где они гуляли пару часов, катались на каруселях, а после присели в кафе.

– Я не знаю, кто вы и что вы сделали с моим мужем, но я согласна на такой обмен, – пошутила Лена, удивившаяся таким переменам в поведении супруга.

Миша лишь улыбнулся и поторопил ехать домой, сказав, что у него ещё встреча вечером.

Дома он передал супруге оставшуюся часть денег в долларах, назвав это премией за особые заслуги, и направился в комнату к дочкам, завалившись на диван к младшей. Алина сидела погруженная в телефон, переписываясь с одноклассниками, а младшая собирала конструктор, прямо у отца на груди.

– Пап, а ты подарил маме подарок от дяди?! – поинтересовалась Алина.

– Да, родная.

– Мама довольна?

– Очень.

– Пап, а ты маму любишь? – спросила младшая.

– Очень люблю.

– А меня?

– И тебя, и Алинку, я вас больше жизни люблю.

– Как это – больше жизни?

– Я за вас жизнь готов отдать, мои дорогие, и за то, чтобы у вас всё хорошо было.

– Это как на войне, на которой ты был?

– Именно, я был на войне, чтобы у вас, мои хорошие, был мир.

Он глубоко задумался над этим и не захотел продолжать разговор, снял с себя конструктор и, приподнявшись, обнял младшую дочку, а после встал и обнял старшую.

– Я вас так люблю, мои хорошие… – Михаил уже хотел было уйти из комнаты.

– А людей ты убивал? – вдруг спросила Алина.

– Ну, он же их не любил, потому и воевал, – сказала Карина.

Миша посмотрел на них и ответил:

– Я воевал не потому, что их не любил, а потому, что вас, маму и родителей очень люблю.

Время приближалось неотвратимо, Миша сидел уже одетый в костюм и, труся ногами, ждал выхода.

– Зай, тебе пора, или опоздаешь, – сказала Лена.

– Да, уже выхожу.

Он посмотрел на часы: действительно, было пора выходить. Ноющая боль в ноге не отпускала, и он стал вновь сильней хромать – прогулка по парку дала о себе знать. Он достал трость и отправился на улицу, по пути зайдя в подвал, собрал нужные ему вещи и достал из банки две полученные пуговицы-камеры, положив их на столешницу, разбил молотком в дребезги, а после добил ещё и микрочипы, взяв с собой вместо них обычные пластмассовые пуговицы.

– Вот вам и материал будет.

Усмехнувшись, он отправился в машину и выехал на встречу.

Михаил припарковался метрах в десяти от входа. Охрана у дверей сообщила, что ресторан сегодня не работает, так как полностью выкуплен. На что он сообщил, что является одним из гостей. Охранник вспомнил его с позавчера и, уточнив фамилию, пошёл на ресепшен удостовериться. Полный удивления, он открыл перед ним дверь, пригласив войти.

Девушка-администратор объявила, что сегодня работает только один столик и они, конечно же, искренне рады его приветствовать. Он прошёл к арке с металлоискателем, охрана была другая, полоска опять показала жёлтый уровень. На что охранник сообщил, что Мише надо выложить весь металл. Миша задрал штанину, показав ногу, изувеченную шрамами от ранения и операций.

– Простите, но я вынужден вас обыскать, – виновато сказал охранник, чувствуя неловкость.

Миша занервничал и демонстративно раскинул руки, показывая, что он готов к обыску.

В этот момент к охраннику подскочил тот, который уже обыскивал Мишу позавчера, и сообщил:

– Ты что, он один из наших, у него и ксива есть, пластина в ноге, с полметра.

– Братанчик, у тебя на лбу же не написано, – улыбнулся охранник, пропуская Мишу без обыска.

Миша прошёл внутрь и увидел, что за столиком сидит лишь Сергей Павлович, понемногу цедит вино и ест мясо руками. У Миши это вызвало отвращение, он молча подошёл и присел, напротив.

– Что, Мишаня, репетировал хорошую жизнь позавчера тут? – поинтересовался он, намекая, что знает о предыдущем визите. Тон его был брезглив и пренебрежителен.

– А где гарант? – сухо спросил Миша, проигнорировав вопрос.

Собеседник лишь вытер руки салфеткой и, демонстрируя всем своим видом презрение, поднял с соседнего стула стопку документов и кинул их Мише.

– Вот твой гарант.

Миша принялся смотреть бумаги, там были паспорта граждан Великобритании, на одном была его фотография, на другом Лена, и два свидетельства о рождении на иностранном языке на его детей.

– Лондон ит зе брит кепитал, – кривляясь и нарочито неверно произнося, сказал Сергей Павлович. – Считай себя гражданином Лондона.

Миша увидел банковскую карточку.

– А тут твои два ляма. И два комплекта билетов на самолёт под новыми именами, – говорил он, пытаясь вытащить мясо, застрявшее между зубов, языком.

Это всё вызывало сильнейшее отвращение у Миши, но он держал себя в руках и старался игнорировать поведение собеседника.

– Так и всё же, где гарант? – настаивал Миша.

– Да нет его, я твой единственный гарант, изловили всех причастных, только я нетронут остался, – начал он торопливо, – следующий после меня уже не гражданин РФ, я вас курирую. Хотел гарантии? Вот, на столе перед тобой: документы, бабки – бери да лети, а материал мне передай!

Миша был удивлён услышанным, он был рад тому, что перед ним главный предатель, был счастлив, что перед ним куратор. Миша поверил тому, что Сергей сказал.

– Знаете, – начал Миша, – я так был вдохновлён вашей речью. Про предательство, про честь и мощь страны, важность продукта и прочее… Что, вернувшись на рабочее место, я был искренне горд от того, где я работаю и кем, и каково же было моё удивления, когда я узнал, что вы и есть тот самый предатель…

– Миша, не надо предысторий и оправданий своего поступка, просто передай материал, забирай бабки и жди дальнейших указаний, – перебил его Сергей Павлович, не желая слушать долгие речи.

Миша помолчал немного, посмотрел в сторону окна, втянул живот и начал поправлять под столом рубашку.

– Да, пожалуй, вы были правы, – говорил он, продолжая ковыряться у пояса, – я не могу пробиться к руководству, я не могу что-либо разглашать, а вы можете меня уничтожить.

Сергей Павлович стал более собранным и внимательным, он приподнялся, пытаясь разглядеть, где Михаил спрятал «пуговицы». Едва он наклонился в его сторону, как Миша резко вытащил из-под стола руку и занёс над собой.

Сергей Павлович разглядел в руке два шара, диаметром сантиметров по шесть. Он успел разглядеть, что сфера была перетянута изолентой, а следующий слой – это металлические шарики, и он моментально понял, что их предназначение выступить шрапнелью.

– Но вы не учли, – сказал Миша, занося два самодельных ударника над собой, – что я могу убить вас!

Михаил помедлил, секунду насладившись ужасом в глазах Сергея Павловича, который на мгновение впал в ступор, и собрался уже произвести удар, чтобы кремни внутри шаров дали искру и его устройства взорвались, разорвав его и противника.

– Стой!!! Стой! Нет никакого предательства, – едва не в истерике закричал Сергей Павлович, – это просто проверка!

Михаил остановился, но руку не опустил, он заглянул ему в глаза с недоверием и злобой.

– Да, да, это просто проверка, документы фальшивка, денег на карте нет, я проверял тебя.

– И я должен поверить? Пуговицы, деньги и этот ресторан говорят обратное!

– Подожди, я докажу, докажу!!! – кричал Сергей, медленно отворачивая пиджак. – Вот телефон, ты же видел нашего главного директора?

– Какого, их много!

– Анатолий Ивановича.

– Да, знаю, видел его по телику и в интернете.

В этот момент Сергей Павлович уже совершал звонок по видеосвязи.

– Сергей, что за чёрт? Зачем видеосвязь?! – раздался недовольный голос, спустя секунду появилось изображение, на котором Миша узнал генерального директора предприятия.

– Иванович! Выручай, – нервно заговорил Сергей Павлович, – на чём мы с вами разошлись по Шапелеву на последней встрече?!

– На чём мы разошлись!?! – рявкнул тот. – А, погоди… Пилот наш, вспомнил. Что ты проверишь его, чтобы не повторилась история с турками.

Миша немного успокоился, но руку не опускал. Сергей Павлович сорвал с манжета пуговицу и поднёс к экрану.

– Иванович, что это?! – нервно спросил он.

– Серёж, ты что, дурак?! Это пуговица! – не поняв, уже не на шутку начал злиться руководитель.

Сергей Павлович взял телефон и повернул камерой в сторону Миши.

– Иванович, этот придурок собрался взорвать и меня, и себя, я не шучу.

– Твою мать! Сергей, дебила ты кусок, ты что ему устроил, ты его до чего довёл?!

– Иванович, ответьте ему, что за пуговичка!

– Да, – уже взволнованно начал говорить тот, – Миша, успокойся, это наша разработка, я не могу вот так в эфире сказать какая, но могу сказать, что наша, а у Серёги же все шпионы, он всех проверяет, но, видимо, с тобой перегнул.

Миша опустил руку и находился в прострации.

– Когда ты приехал на объект с пришитой камерой, я был уверен в твоей ненадёжности и уже был готов доложить о том, что ты не подходишь на роль пилота объектов, поскольку проверки обычно на этом и заканчиваются, но ты пришёл ко мне и рассказал всё. Естественно, я не мог поверить тебе, но логика всё же была в твоих объяснениях, а потом ты заподозрил меня из-за пуговиц, которые есть у всего руководящего состава, вот я и решил дать тебе шанс и продолжить проверку, чтобы наверняка. А ресторан этот бывшего ФСБшника, он, когда узнал, что дело поимки шпиона касается, то был согласен и на неделю ресторан закрыть.

Миша был разбит, фактически он уже простился с жизнью и был готов умереть… Сейчас он без каких-либо эмоций просто слушал историю Сергея Павловича и не верил в то, что всё могло так хорошо сложиться для него.

– Миша, ты пойми, то, что я тебе говорил про честь и силу, это одна сторона, но также основная проблема была в том, что мы ослабили стратегическое партнёрство с турками из-за того срыва. А представь, что сделают «День», «Ночь». Мне, значит, присылают человека, которому это вверяют. Я же не мог оградиться полумерами, да и ты ещё стал подыгрывать.

Миша положил взрывные устройства на стол и, опустив руки, отвернулся от Сергея Павловича, смотря на перепуганных официантов, управляющего и бармена, которые спрятались за барной стойкой так, что были видны только головы, и четырёх охранников, которые не понимали происходящего и не решались вмешиваться.

Сергей Павлович облегчённо выдохнул, увидев, что Миша полностью спокоен.

– Я так понимаю, в каждом по пуговице?

– Нет, пуговицы уничтожены, могу вам фрагменты принести, – безразлично сказал он.

– Не надо, они списанные и не рабочие были, – махнув рукой, сказал Сергей Павлович.

– А деньги?

– Миша, считай, то была компенсация и извинения, я их спишу.

– Так и что теперь-то? – посмотрев на Сергея Павловича, спросил Миша.

– Что теперь? – разведя руками, шутливо начал успокаивающийся Сергей Павлович. – Мне надо свыкнуться с мыслью, что ты чёртов псих! – едва не со смехом сказал он, но после очень по-доброму и с уважением добавил: – Да, я понял, что ты кто угодно, но не предатель.

– Разрешите домой идти?

Миша мыслями уже находился именно дома, со своими детьми и женой, в нём не было ни злости, ни обиды, он был спокоен, и единственное, чего ему хотелось, это увидеть семью, и он был счастлив от того, что сможет это сделать.

– Конечно, Миша, пусть тебя отвезут, сам за руль не садись сейчас, а в понедельник приступаешь к тестированию объектов, считай, что ты восстановлен в звании пилота.

Миша поднялся и направился к выходу, а Сергей Павлович провожал его удивлённым взглядом, но всё же покачал головой и высказал восхищение его решимости.

Эпилог

Сергей Павлович сидел на скамейке в парке и читал книгу, никто не признал бы его, увидев в таком виде, он был в изрядно поношенном спортивном костюме, в очках и кепке.

– Деда, деда, смотри! – кричала внучка Сергея Павловича неразборчиво, неся ему пожелтевший листок, найденный на земле.

– Ух ты, какая красота! – восхитился он. – Мариш, скоро тут их будет очень много, мы с тобой соберем всё в кучу и будем в ней прыгать!

Внучка Сергея Павловича была в восторге от этой идеи и побежала дальше искать листья, а Сергей Павлович сопровождал её взглядом, полным заботы.

В этот момент раздался звонок, он достал телефон, поправил очки и отодвинул его от себя подальше, чтобы разглядеть, кто звонит, поняв, что это дочка, он принял вызов.

– Пап, давайте выдвигайтесь с Маришкой домой, нам её ещё к другим бабушке и дедушке свозить надо.

– Принял, дочусь, десять минут и будем дома.

Он положил телефон в карман и достал оттуда бумажку, свёрнутую в трубочку, посмотрел на неё и развернул, перечитывая:

«Вербовка пилота не удалось. Паспорта и прочие документы уничтожены, произведите зачистку баз данных, карта с деньгами у меня. «Ночь» совершила первый вылет – удачно. Скоро показательные выступления, изыскиваю варианты».

Тяжело вздохнув, он свернул записку обратно и вставил её в отверстие бетонной ножки, на которой крепилась лавочка.

– Мариш! Солнышко моё, иди к дедушке!

Он встал со скамейки и поднял на руки внучку, посмотрев в её довольные глаза, которые смотрели на него с восхищением.

– Эх, если бы ты знала, как деда тебя любит! – поцеловал он её в щёку и обнял, после чего поставил на землю и, взяв за руку, направился с ней в сторону дома. – Знаешь, вчера один дядя доказал твоему дедушке, что он был не прав долгое время.

– И что мой дедушка решил? – посмотрела на него внучка.

– Дедушка понял, что выбор и выход есть всегда, и начал искать его для себя, моя зайка.

– Дедушка, ты найдёшь выход, обычно он там, где вход, – серьёзно задумавшись, сказала внучка.

– Наверное, так и есть, – усмехнувшись, ответил он.