А теперь побегай ты!

– Пригласил меня к себе, у него родители на отдых уехали. Как ты и говорила, цветы, шампанское. Потом навалился на меня, обслюнявил, аж холодно стало. – Вика слушала с интересом. – В общем, не получилось.

– Почему? Родители вернулись?

– Нет. Он когда возбуждается, начинает похрюкивать, и в какой-то момент он так явно хрюкнул, что я не выдержала и, не задумываясь, его передразнила. – Мое лицо залила краска, Вика поперхнулась шоколадкой и засмеялась в голос.

– Ты хрюкнула в ответ? – спросила она заикаясь.

Я кивнула.

– Хрюкнула и еще так визгливо добавила: «Уи-и-и». – У подруги на глазах выступили слезы, и она сама начала хрюкать, я ее поддержала, и мы хохотали до боли в животе. – Кажется, мы больше не вместе, он меня избегает, – добавила я, как приступ смеха сошел.

– Неудивительно.

– Вика, только не хрюкни при нем, ладно? – умоляла я.

Подруга залилась с новой силой, представив эту картину, а я ее поддержала.

– Девчат, имейте совесть, третий час, а у меня завтра зачет. – В дверном проеме торчало заспанное лицо Светки Поповой из соседней комнаты.

– Извини, Свет, мы уже ложимся, – заверила я.

Вика многозначительно поболтала перед лицом содержимым бутылки, там оставалось еще на пару глотков.

– Наливай, у меня завтра нет зачета. – Я подставила кружку.

Мы допили и, морщась, доели шоколадку. И продолжали разговор шепотом:

– Осталось найти тех, кто нам поможет с проблемой, – произнесла я.

– Ну-у-у, это не проблема, любого бери, да веди под белы рученьки. – Вика выкинула бутылку и убрала чашки со стола.

– Я не хочу любого…

– Да-да, прынца хочу! – передразнила она.

Мы тихо пробрались в душевые и чистили зубы, Подруга периодически похрюкивала и, заливалась пьяным смехом, закрывая ладошкой себе рот, но акустика была такая, что через пару минут, на нас орали не только Попова, но и девчонки из четыреста тринадцатой.

Конец учебного года не принес нам желаемого результата, и мы с Викой договорились, что за лето нужно успеть!

Глава 5

Ева

***

Поздно вечером в беседке я листала очередной роман. Интересно, а когда у меня заведутся те самые бабочки в животе, или они уже там есть, и их надо разбудить? Мой скромный опыт не мог подсказать. Все время уходило на учебу, а когда появлялся парень, то я не чувствовала того, что описано в книге.

Перевернув страницу, я с интересом читала о том, как героиня не может совладать с собой и ее ноги подгибаются в коленях, не выдержав напор ласк. Я громко хмыкнула. Завтра погуглю про фригидность.

Вернуться к чтению у меня не получилось. А, может, дело не во мне? Эта мысль никогда не посещала, а теперь настырно заняла позицию в голове. Опыт скромен, я бы сказала, минимален. Влад и Олег со своими похрюкиваниями – это все, с чем я знакома. Успокоив себя этой мыслью, я оставила книгу на столе. Дочитаю завтра.

Я неслышно вошла в дом и легла в кровать. Вторую неделю на улице стояла аномальная жара. Я вертелась в кровати и никак не могла провалиться в сон, постель липла к телу. Открыла окно настежь, убрала подушку и раскинула конечности. Голова заработала с новой силой. Из мыслей вырвали блеск мигалок и шум подъезжающей машины.

Я присела на подоконник, стараясь рассмотреть происходящее. Скорая остановилась около дома Киселевых, врач быстро прошмыгнул во двор, кажется, я его помню, когда-то он сбивал мне высокую температуру.

Через десять минут мужчина выбежал обратно и позвал водителя, который схватил носилки. На улицу вынесли бабу Любу. Тетя Вера и Дядя Женя суетились, стараясь помочь.

Скорая включила мигалки и быстро проехала по дороге.

В душе поселилось волнение: просто так не госпитализируют. Я проследила взглядом за удаляющимися огнями задних фар и поняла, что уснуть точно не удастся. Взяла телефон в руки написать Киселеву, что его бабушка в больнице, только что я ему скажу? Сама ничего толком не знаю. Вернулась в беседку и села за книгу.

Утром бабушка меня так и застала – полулежа в кресле с книгой на груди. Болела спина и шея, я с трудом поднялась и поплелась в душ.

– Бабуль, я ночью видела, как твою подругу скорая увезла, – сонно пробормотала я.

– Да ты что? Схожу, узнаю. А ты что в беседке спала? – отозвалась она.

– Жара ужасная в комнате, ба.

Я привела себя в порядок, накормила постояльцев и поплелась на пляж с корзиной. К одиннадцати утра стояло невыносимое пекло, практически все отдыхающие разошлись, и я спешила домой.

Бабушка с тетей Верой находились в нашей беседке, они молча смахивали слезы.

– Бабуль? – Я медленно подошла. – Теть Вер? – Вопросительно смотрела.

Женщина подняла на меня заплаканные глаза.

– Моя мама умерла, не выдержало сердце, – ответила она. – Сказали, такая жара опасна для пожилых. – Похлопала рядом с собой по скамейке.

Я присела и не знала, что сказать. В голове кружилась стандартная фраза для подобных случаев:

– Соболезную, теть Вер.

– Ничего, Верочка, она хорошо пожила. Семьдесят шесть лет! – храбрилась ба. – И детки у нее хорошие, и внуки…

– Спасибо, теть Ась, – отозвалась тетя Вера.

В этот день я больше не ходила на пляж и занималась домом. Бабушка все время проводила у соседей, помогала готовиться к похоронам.

Вечером, когда уже все разошлись, я с облегчением вытянула ноги, развалившись в кресле. Киселев появился из темноты, прошел и устало сел рядом. Время было ближе к полуночи, а жара не спадала.

Я первая повернула к мужчине голову.

– Ты приехал, – слабо улыбнулась ему. – Лёнь, я так тебе сочувствую, очень жаль… Я не знаю, что еще можно сказать в таких случаях.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.