Слепое Сердце, или Облачная Академия

– А чего, по-твоему, здесь не хватает, чтоб было празднично? – Кая поправила сбившуюся повязку.

– Цветов, – Лана повела бровью.

– Цветов? – казалось, Кая была удивлена. – Я как-то об этом не подумала. Да, и где ты возьмешь цветы в горах?

– Я могла бы поискать. Где-то же они должны расти.

Кая с сомнением смотрела на нее:

– Уже поздно, скоро будет смеркаться.

– А я быстро, – Лану охватил странный азарт. Она чувствовала, что могла сделать что-то такое, до чего никто, кроме нее, не додумался, и это дарило смутное ощущение исключительности. – Если не найду ничего подходящего, сразу вернусь.

Кая кивнула:

– Будь осторожна. Самые опасные места огорожены – перилами и магией, но в облаках бывают сильные непредсказуемые ветра. Следи за Потоками воздуха. – Ментор нахмурилась, – Ты же умеешь следить за Потоками воздуха?

– Вот и потренируюсь, – Лана бросила через плечо, уже выходя из библиотеки.

Глава 7. Крылатый ветер

Лана вышла за ворота Облачной Академии. До этого она была здесь всего дважды и оба раза в сопровождении Хранителя Розендара. Она поднялась на небольшой скалистый пригорок и глубоко вздохнула. Воздух вокруг Академии был неплотный, им тяжело было напиться полной грудью, но вместе с тем он нес в себе волнующие незнакомые ароматы, от которых у Ланы начинало чуть быстрее колотиться сердце. Хотя, быть может, сердце стучало от недостатка кислорода?..

Вокруг нее вздымались облачные горы. Фантазия у девушки разыгралась, и она стала представлять, что за облаками прячутся горы настоящие, поднимающие вершины до самого неба, сияющие своими белоснежными кручами в лучах заходящего солнца, такие манящие и неприступные. И так велика была сила воображения, что Лана действительно увидела грозные каменные утесы, скрытые облачными шапками, увидела парящих на высоте огромных птиц… Вернее, одну птицу. Светлана потерла веки – на такой высоте не может быть птиц, слишком разреженный воздух. Верно, ей показалось, все-таки она не привыкла жить высоко в горах.

Лана развернулась и пошла вдоль ученической тропы, внимательно глядя по сторонам в надежде найти цветы. И чем дальше она шла, тем больше понимала, что ментор Кая была права – нет здесь цветов. Не растут маргаритки и тюльпаны на голых камнях. Но Света была упрямая. Она настырно карабкалась вверх, уже давно сойдя в сторону с безопасной тропы. Азарт затмил здравый смысл, и она лишь время от времени оглядывалась на тропу, чтобы не заблудиться. И лезла все выше.

А вокруг нее проносились облака. Издалека они выглядели красиво, но стоило ступить внутрь, как Лана оказалась в сумрачном тяжелом тумане. Одежда разом намокла, видимость сократилась до расстояния вытянутой руки, и ей стало так неприютно и одиноко, словно бы она вдруг осталась совсем одна в целом мире. Света брела в этой хмари, невольно вспоминая свою первую встречу со слепым ректором, когда он прогнал тот колдовской морок и вызволил ее из плена недобрых чар. Как бы ей хотелось, чтобы он снова оказался рядом и спас ее из этого гиблого тумана!

Краем глаза Лана заметила вспышку, словно отблеск солнечного луча на зеркальной поверхности лужицы. Сама не понимая причины своей спешки, девушка чуть ли не бегом бросилась к источнику света. И остолбенела.

Среди камней, прячась в трещинах от злого горного ветра, росли цветы. И не просто камнеломка или горная колючка. Это были самые настоящие цветы, очень красивые, похожие на лилии, с крупными светло-сиреневыми венчиками. И они светились. Не ярко, очень нежно, словно внутри каждого цветка жила маленькая светящаяся фея. Лана наклонилась к цветку и заглянула внутрь. Если в Академии есть оборотни и эльфы, то почему бы не быть цветочным феям? Но никакой феи там, к сожалению, не оказалось.

А еще эти цветы источали аромат – тонкий, едва ощутимый, похожий на аромат сирени после дождя. Светлана вздохнула полной грудью – на полянке дышалось легко, несмотря на высоту окружающих гор. Словно спохватившись, девушка принялась собирать букет. Она не отдаст цветы Кае для украшения библиотеки. Она подарит их Горгорону. Пусть это будет ее подарок на его день рождения.

И вдруг Светлана замерла. И подняла голову. Порыв ветра унес в сторону густой туман, и над девушкой раскинулось ярко-голубое небо. А в небе парила огромная черная птица, та самая, которую Лана видела у дальней горы. Девушка приставила руку к глазам в качестве козырька, чтобы лучше рассмотреть неожиданного гостя. Несмотря на разделявшее их расстояние, было ясно, что у птицы колоссальный размах крыльев – Светлана даже не решилась сравнивать ее ни с одной из известных ей пташек, так она была велика. Лана прищурилась, вглядываясь вдаль…

Руки и ноги отказались повиноваться: девушка села наземь, выпустив из рук только что собранный букет, и ветер принялся играться с сорванными цветами… Возле Ланы летала не птица. Если верить всем прочитанным сказкам и виденным ею картинкам, то в небе над головой Ланы парил дракон… Огромный дракон, с блестящей черной чешуей и длинным тонким хвостом. Света еще раз потерла глаза, поморгала веками, а когда в следующий раз попыталась сфокусировать взгляд, дракона уже не было.

Девушка подскочила на ноги и принялась хаотично метаться по полянке. Она вцепилась в свои золотисто-рыжие волосы, пытаясь взять дыхание под контроль. Она только что видела дракона! Или же ей показалось из-за недостатка кислорода в воздухе и огромного желания увидеть волшебного зверя? Лана замерла. Чуть подумала и принялась торопливо подбирать сорванные цветы, пока ветер не унес их слишком далеко.

Она обязательно спросит об этом у магистра Розендара. И потребует ответ.

***

Почти бегом Лана возвращалась в Академию. Уже смеркалось, видимость в облачном тумане была плохой, но ее вело какое-то чутье, и она безошибочно вышла к воротам. Опрометью бросилась в сторону студенческих спален – спрятать букет до вечера – а потом разыскать магистра Розендара и задать ему несколько вопросов.

До спален девушка не дошла. Из небольшой каминной залы, что располагалась рядом со студенческими комнатами, оттуда, где их маленькая группа обычно собирался после занятий, чтобы пообщаться и просто отдохнуть, доносились громкие возбужденные крики, и слышалось страшное рычание. Лана похолодела, прижала к груди свой сиреневый букет и бросилась к источнику шума.

Вбежав в зал, она застала ужасающую картину. Ирлин с ученическим мечом наголо стоял в боевой стойке, во второй руке его пылал огненный шар, и, судя по решимости на лице мужчины, он вот-вот собирался пустить его в ход. Перед аристократом замер Ларс. Вернее то, что некогда было Ларсом. Его трудно было узнать: лицо сильно исказилось, челюсти вытянулись, он горбился, и стал, словно еще больше. Могучие мышцы прорвали дыры в ученической форме, и теперь она клочьями свисала с его торса. Ларс ревел, мотал головой, словно пытался скинуть ее с плеч, и явно старался взять под контроль свой оборот. Но у него ничего не выходило, и с каждой секундой он становился все больше похож на зверя. На огромного черно-бурого медведя.

Бруно, Йена и Рыся жались к стенам. Ночную охотницу трясло и, бросив на нее быстрый взгляд, Света поняла, что она также не далека от того, чтобы обратиться. Йена тяжело дышала, пытаясь принять непростое решение, на чью сторону встать и в каком облике. А Бруно просто дрожал, как осиновый лист.

В этот момент Лана сделала единственное, что показалось ей правильным. Она метнулась к Рысе, схватила ее за плечи и поволокла в сторону. Оборотень пыталась сопротивляться, но очень быстро ее запал иссяк. Света усадила подругу на пол, обняла и принялась гладить по голове. Второй обращенный зверь сейчас точно будет лишним.

А Ларс между тем сделал шаг к Ирлину.

– Замри, тварь, или я подпалю твою вонючую шкуру, – Ирлин процедил сквозь сжатые зубы с откровенным презрением, но Ларс лишь еще страшнее заревел и припал на передние лапы, готовясь к броску.

И в этот момент Ирлин метнул огненный шар. Снаряд пролетел над головой Ларса и с треском и грохотом врезался в стену за спиной оборотня, не причинив ему вреда. Еще миг, и зверь должен был прыгнуть.

– Ларс, остановись! – Лана крикнула, пытаясь отвлечь внимание оборотня от его жертвы.

Медведь дернул ушами, но не повернул головы. Это уже был не Ларс, и он не собирался слушаться ничьих советов или приказов. Он кинулся на жертву. Ирлин отмахнулся от зверя ученическим мечом, но тяжелый оборотень смял аристократа своим весом, и от мгновенной смерти того спасла лишь быстрая реакция – Ирлин успел нырнуть вбок, и зубы оборотня клацнули в считанных сантиметрах от шеи мужчины.

Лана подавилась криком, но увидев, что Ирлин барахтается под тяжелой медвежьей тушей, выдохнула с облегчением.

И в это мгновение в залу вбежало еще три человека – мастер Сандел, Хранитель Розендар и ректор Горгорон. Не долго думая, ректор бросился к Ларсу и, схватив его за шкирку, с совершенно нечеловеческой силой дернул и оттащил в сторону. Ларс, не ожидавший этого рывка, на миг замешкался, устремив на Горгорона взгляд ярко-желтых глаз.

Розендар помогал подняться Ирлину, Сандел раскручивал похожее на сеть приспособление, явно собираясь усмирять оборотня. Горгорон замер перед Ларсом. Обеими руками ректор держал свой посох, подняв его горизонтально перед собой, словно защиту от агрессивного зверя.

– Слушай мой голос, Ларс, – Горгорон проговорил настолько мягко и вкрадчиво, что голову в его сторону повернули даже Сандел с Ирлином. – Сделай глубокий вдох, задержи дыхание. Все хорошо, тебе ничто не угрожает, ты ни в чем не виноват. Выдохни, ляг на пол.

Тяжелое дыхание медведя стало выравниваться. Он, не отрываясь, смотрел на высокого черноволосого мужчину с посохом и уже готов был лечь на пол у его ног, но в этот момент в зал влетел еще один человек – мастер Тео. Кто знает, зачем он примчался на помощь ректору, и чем он собирался помочь, но своим появлением испортил с таким трудом полученный эффект.

Ларс всхрапнул, словно лошадь, напружинился и бросился на Горгорона. Ректор устоял на ногах – по счастью чудовищные челюсти сомкнулись на деревянном посохе, который тот успел вставить ему в пасть. Оборотень мотнул головой, и посох, перекушенный пополам, отлетел в сторону. Еще бросок – Горгорон прикрылся рукой, и из-под зубов хищника брызнула ярко-алая кровь. Второй рукой слепой ректор схватил оборотня за загривок, прижав его к себе, и в этот момент Сандел накинул на Ларса ловчую сеть, которую с таким усердием разворачивал.

Послышался протяжный вой – огромный черно-бурый медведь начал медленно превращаться в человека. Не разжимая стального захвата, забрызганный собственной кровью, Горгорон опустился на пол:

– Кто-нибудь позовите магистра Каю, – его голос показался Лане очень усталым. – Пусть она приведет всех в порядок, а потом мы поговорим о том, что здесь произошло.

***

Кая быстро осмотрела Ирлина и Ларса и, не обнаружив у них серьезных травм, отошла в сторону. Она попыталась оказать помощь самому Горгорону, но ректор лишь отмахнулся от нее. Лана все также любовно прижимала к себе сиреневый букетик, Ларс держался особняком – ему было стыдно за потерю самоконтроля. Ирлин же, напротив, был высокомерен и бросал на оборотня ненавидящие взгляды.

Горгорон подобрал с пола две половинки своего сломанного посоха и теперь рассеянно постукивал ими друг о друга.

– Кому цветочки? – Ирлин все еще был на взводе и, заметив Лану с букетом, решил выместить на ней свои эмоции.

Почувствовав его агрессивный запал, Лана огрызнулась:

– Не твое дело!

– Все успокоились? – ректор повысил голос, бросив обломки посоха в камин, и в зале тут же повисла тишина. – Что здесь произошло?

Тишину не нарушил ни единый звук.

– Я не привык спрашивать дважды, – лицо Горгорона стало жестким. – Драки в стенах моей Академии строго запрещены, и если виновный не сознается, все вы будете отчислены. В противном случае – только сознавшийся.

Лана почувствовала, как под ногами ее разверзлась бездна, а руки, державшие букет, враз покрылись липким потом. Она ведь вообще ни в чем не была виновата. Ее нельзя отчислять, тем более, сейчас, когда она увидела дракона.

Сердце отсчитывало удары в гулкой тишине, но вот, Ирлин осмелился ее нарушить:

– Это моя вина, ректор, – он покаянно опустил голову.

– Ваша, лорд Ирлин? – показалось, или в голосе Горгорона проскользнули недоверчивые нотки.

– Я оскорбил Ларса, и он не смог удержать себя в руках, – Ирлин не поднимал глаз на ректора.

– Все было совсем не так! – неожиданно Йена пришла Ирлину на помощь. – Ирлин, зачем ты берешь вину на себя?

– А как же все было? – ректор был само терпение.

Сумеречная охотница продолжила говорить:

– Просто Ирлин сделал замечание относительно истинных пар. Он не верит в их существование вот и выразился… несколько пренебрежительно, – девушка вздохнула. – А Ларса это задело.

– Моя истинная погибла, защищая стаю, а я ничем не мог ей помочь, – голос подал Ларс. Он говорил, с трудом проталкивая слова через горло. Видимо, его захлестывали эмоции, но он пытался держать себя в руках. – Как ты можешь утверждать, что истинной любви нет, если ни разу ее не встречал? – Ларс процедил сквозь сжатые зубы и отвернулся.

Ирлин развел руками:

– Именно потому я это и утверждаю, – аристократ вздохнул. – Мне жаль, Ларс. Я не хотел оскорбить память твоей истинной пары, просто… – Оборотень поднял на Ирлина ярко-желтые глаза, полные боли, и аристократ не смог выдержать этот взгляд, – просто в такое трудно поверить.

– Затем я вас здесь и собрал, – ректор качал головой в такт своим мыслям. – Чтобы вы поверили.

В зале точно лопнула невидимая нить – напряжение спало, и Лана ясно поняла, что сегодня никто не будет отчислен.

– Завтра у вас свободный день. Послезавтра я покажу вам кое-что такое, что заставит всех вас поверить.

Ланино сердце дало осечку – а ну как ректор решит показать им дракона? Преподаватели и студенты принялись расходиться по своим делам, но Горгорон медлил, словно ждал, когда из зала уйдут все. Лана чувствовала странный трепет. Горгорон внушал ей страх, она испытывала в его присутствии сильное смущение, но вместе с тем было что-то еще. Что-то смутное, словно давно забытое. И сейчас ей очень захотелось остаться с ректором наедине. Не выгонит же он ее, в самом деле…

– Ты что-то хотела?

Светлана все никак не могла привыкнуть к тому, что слепой человек, так хорошо чувствует присутствие других людей.

– Да… – она несмело подошла к мужчине. Руки ее дрожали, голос срывался, – Кая сказала, что сегодня праздник – юбилей Академии.

Горгорон грустно усмехнулся:

– Невеселый вышел праздник, пришлось разнимать драку. Мне кажется, ни у кого уже нет настроения веселиться.

Лана несколько раз глубоко вздохнула, набираясь смелости:

– А еще она сказала, что у вас сегодня День рождения.

Мужчина улыбнулся:

– Она слукавила. Я сам не знаю, в какой день родился, потому откуда это знать ей?

– Вот как… – Лана протянула разочаровано. – Просто я собрала это для вас, – девушка, краснея, словно наливное яблочко протянула мужчине букет сиреневых цветов.

И похолодела – он же не видел цветов, ни их нежно-фиолетовых лепестков, ни сияния. Тут же затараторила:

– Они очень красивые, правда, светло-сиреневые и светятся…

К ее удивлению Горгорон протянул руку и принял у нее букет. Опустил нос в пушистые венчики, осторожно поводив лицом из стороны в сторону, словно пробуя лепестки на ощупь.

– Это цветы атэлос, это их аромат. Где ты их нашла? – он коснулся губами лепестков самого крупного цветка, и этот жест показался Лане настолько волнительным, что у нее разом сел голос, а внизу живота принялись порхать бабочки.

– В горах, среди камней.

– Горы не место для одинокой девушки, тем более, вечером. Там может быть опасно, – Горгорон продолжал нюхать букет.

– Я была очень осторожна, – Лана попыталась соврать.

– Нет, не была, – Горгорон поднял голову и снова улыбнулся. – Спасибо. Мне очень приятно. Хотя обычно мужчина дарит девушке цветы, но я обещаю исправиться.

Света стояла, глупо приоткрыв рот, и только радовалась, что ректор не видит ее оторопь.

– Подойди ко мне, – Горгорон вытянул руку, подзывая Лану, и она сделала шаг к нему.

Ректор положил ладонь ей на лицо, провел средним и указательным пальцами по векам, большим пальцем погладил губы. Лана понимала, что так он изучает ее лицо, но это было так похоже на ласку. Решилась на вопрос:

– Как вы ощущаете людей, тано [*]?

– По их магическим отпечаткам. Каждый из нас оставляет след в тонком магическом мире, и я очень хорошо это чувствую, таирни [**].

– Что? – Светлана нахмурилась, а ректор лишь усмехнулся:

– Ты обратилась ко мне тано, что значит, учитель на лингате, а я назвал тебя ученицей в ответ. – Горгорон положил руку девушке на голову, – Какого цвета твои волосы?

– Ирлин говорит, цвета красного золота, – Лана сказала и тут же прикусила язык. Не стоило сейчас упоминать другого мужчину.

– Ирлин, – ректор протянул задумчиво. – Он тебе нравится?

Света пожала плечами, не сообразив, что Горгорон не видит этого жеста.

– Он хороший парень. Талантливый, правда, заносчивый. Но таланта без гордыни не бывает. Ладно, – Горгорон убрал руку. – Уже поздно, иди отдыхай.

Ректор развернулся и уверенным шагом покинул зал…

…Этой ночью Лана опять видела тот же сон. Мужчина в капюшоне, скрывающем бОльшую часть его лица, свеча, что он держал перед собой. Огонек выхватывал то уголок улыбающегося рта, то озорные лучики у его глаз. Девушка пыталась разглядеть лицо визитера, но стоило ей приблизиться, как она проснулась…

***

Следующее утро выдалось хмурым во всех отношениях. Вокруг Облачной Академии клубились не облака, а целые громадные тучи. Они таили угрозу, приближался шторм, и потому всем студентам было строго-настрого запрещено покидать территорию Академии.

Ученики небольшого класса, в котором Лане повезло оказаться, все еще сердились друг на друга за вчерашнее происшествие: Ларс с Ирлином и раньше недолюбливали друг друга, а теперь у них появился для этого весомый повод. Йена злилась на Ларса в частности и на всех оборотней в принципе за то, что они есть. А вдобавок, на Лану за то, что не вступилась за ее любимчика, хотя пользовалась его незаслуженным, с ее точки зрения, расположением. Хотя, что Лана могла сделать в той ситуации? Тем более, Ирлин действительно оказался не прав. Рысе было не по себе после очередной демонстрации той силы, что ни она, ни Ларс не могли контролировать. Бруно был просто подавлен и задумчив.

За завтраком девушки по своему обыкновению вдвоем присели за столик в столовой.

– Ты знала, что истинная Ларса погибла? – Лана решила нарушить тягостное молчание.

Даже вкуснейший завтрак, состоявший из пышных оладушек с тем, что более всего напоминало клубничное варенье, не радовал ее. Сегодня, как никогда остро, она чувствовала себя гостьей в этом чужом волшебном мире. Быть может, ей пора было возвращаться домой? Интересно, ее уже хватились дома? Неделя больничного прошла, ее наверняка искали. Светлана ощутила укол совести. Но как же дракон? Или он ей просто померещился?..

– Нет, не знала. Он вообще не особо разговорчивый, если ты не заметила, – у Рыси тоже не было аппетита. Она рассеянно ковыряла вилочкой свою порцию.

– Мне кажется, нам нужно поговорить с ним, – Света не смогла бы объяснить, что именно хотела выяснить у оборотня, но что-то не давало ей покоя.

– Зачем? Еще разок разозлить его, – охотница глянула на нее исподлобья.

– Ну, я же не Ирлин, я очень аккуратно с ним поговорю. Все равно сегодня нет занятий.

– А ты не хочешь потренироваться в ловле Потока? – Рыся скривилась. – У тебя это не очень-то получается.

Светлана вздохнула – подруга была права. Магические практики совершенно не давались попаданке из другого мира. Все, что можно было выучить или понять, она хватала на лету. Историк Тео восхищался ее памятью и сообразительностью. Хотя не только ими, судя по тому, что он редко поднимал взгляд выше ее груди при общении. Даже Сандел хвалил ее – хоть физические тренировки давались ей непросто, Лана была очень упряма, и с каждым занятием все увереннее проходила полосы препятствий и управлялась с ученическим оружием. Особенно хорошо у нее получались упражнения с копьями и посохами. Хотя до оборотней и даже до Ирлина ей было еще далеко, потому Светлана не упускала лишней возможности потренироваться. Но сейчас ей во что бы то ни стало нужно было поговорить с Ларсом.

Здоровяк как раз присел за соседний столик, взяв себе тройную порцию оладушек. Света, собравшись с духом, подсела к нему:

– Приятного аппетита.

– Спасибо, – Ларс бросил на нее хмурый взгляд из-под густых бровей.

Его сложно было назвать красивым, лицо оборотня было грубоватым и неприветливым, но определенную симпатию он все же внушал. У мужчины были темные волосы, обильно тронутые сединой, что прибавляло ему возраста, также как и ранние морщины, и серая щетина на лице, но Света чувствовала, что он еще вовсе не стар. Просто ему пришлось пережить страшную потерю.

– Я не помешаю? – Светлана взяла с собой свою тарелку и теперь старательно делала вид, что поглощена едой.

– Ты уже здесь, и если я не прогнал тебя сразу, значит, не помешаешь, – оборотень пожал могучими плечами.

– Хорошо, – Лана пыталась выглядеть невозмутимой. – Я хотела спросить тебя кое о чем.

– Хотела, так спрашивай. – Ларс хитро посмотрел на собеседницу. – Ты про истинных хочешь поговорить?

– Ну да, – Лана растерялась. – Она не ожидала от оборотня проницательности. Он был молчуном, и Лана почему-то решила, что он не очень умен. Хотя Хранитель Розендар давал ему лестные оценки. Видимо, Светлана ошиблась.

– Ничего, если мы здесь будем говорить? – девушка обвела глазами многолюдную столовую.

– Думаешь, нас хоть кто-нибудь услышит в этом шуме, – Ларс нахмурил лоб.

– Да… Я хотела спросить, как ты ее нашел? Ну, то есть… – вопрос был очень деликатный, и Света с трудом подбирала слова, – как ты понял, что это она?

Ларс вздохнул. Его лицо приняло грустное, но одновременно мечтательное выражение. Он вспоминал:

– Это невозможно не понять. Ты просто знаешь, что она – твоя половина, часть тебя, и без нее ты не целый. Все равно, что охотится с одной рукой или смотреть одним глазом.

– Смотреть одним глазом… – Лана, точно эхо, повторила за оборотнем. – Очень поэтично, но не очень понятно.

– А еще у нас есть подсказка.

Лана подняла на Ларса недоуменный взгляд. Мужчина протягивал ей левую руку: на ладони был заметен старый неровный шрам.

– Что это? – девушка принялась с интересом разглядывать отметину и даже попыталась потрогать ее, но Ларс сжал кулак:

– Это метка истинной пары. У всех истинных такие есть.

Лана с какой-то детской надеждой принялась разглядывать свою собственную левую ладонь.

– У женщин они появляются на правой руке, – Ларс ухмыльнулся. – Но ты не оборотень, у тебя не может быть метки.

– А в какой момент она появляется? – Лана сжала кулачки. Забытые оладьи грустно остывали в тарелке.

– При первом физическом контакте. Когда дотрагиваешься до обнаженной кожи своей пары.

– Ясно, – девушка вздохнула. Она даже себе бы не смогла объяснить в тот момент, почему была так сильно разочарована. – Спасибо тебе за объяснение. И за компанию. Пойду учить историю.

Уже поднявшись из-за стола, она обернулась к Ночному охотнику:

– Ларс, а почему ты остался в Академии?

Тот чуть пожал могучими плечами и сделал попытку улыбнуться:

– Чтобы помочь другим отыскать истинных.

––

[*] – тано – учитель в переводе с лингата, всеобщего языка

[**] – таирни – ученик в переводе с лингата

Глава 8. Падение и полет

Весь выходной день за окнами Академии бушевала буря. Светлана провела ненастный день в библиотеке, то и дело в замиранием сердца глядя в хмурые окна: как там был дракон? Он был один-одинешенек среди такого шторма. Хотя, должно быть, драконы не боятся гроз.

На следующий день буря не стихла и даже, наоборот, словно усилилась. Ветер с остервенением выл на козырьках академических крыш, пытаясь содрать с них черепицу. А после обеда пошел дождь. Крупные тяжелые капли очень быстро превратились в град, и Света совсем потеряла покой. Она понимала, что дракон мог быть всего лишь видением, но она едва была в состоянии усидеть на ученической скамье, и получила не одно замечание от Тео и Розендара.

По счастью, последнее занятие в этот ненастный день должен был вести сам ректор. В его присутствии Лана успокаивалась – он внушал уверенность в том, что все будет хорошо. Наверно, потому, что сам был спокоен. Или, по крайней мере, делал такой вид. А еще он был очень силен и красив. Не так, как Ирлин, не обычной классической красотой, которой щеголяют мужчины-фотомодели на обложках модных журналов в ее родном мире, а какой-то особенной, очень настоящей мужской красотой. Светлана каждый раз любовалась им, расстраиваясь лишь оттого, что черная повязка на глазах мешала рассмотреть его лицо полностью.