Проклятый отбор

– Но ведь в Отборе участвуют только дочери знатных трирейнских родов, – задумчиво произнес маг. – Тогда почему у нее зажглась метка Отбора?

Вопрос предназначался Сестре Трехликой, но и у меня был заготовлен отличный ответ.

– Потому что я – незаконнорожденная дочь графа Легера, – пояснила им, широко улыбнувшись. На это у пожилой дамы дернулся глаз. – Мой отец давно забыл о моем существовании, но, похоже, и меня каким-то образом посчитали. Наверное, потому что и во мне течет кровь этого… гм… славного рода.

Сказала и замолчала, дожидаясь продолжения.

– Подозреваю, именно так и произошло, – наконец, склонила голову худощавая дама, потому что монахиня молчала, проедая меня взглядом. – Значит, мисс Эйвери Ривердейл?

На это я кивнула.

– Можете звать меня леди Вайолет, – продолжила дама. – Я слежу за проведением Отбора вместе с Сестрой Беатрис. – Кивок в сторону представительницы церкви. – До этого я проводила еще один, для отца нашего короля, но… – Судя по ее взгляду, таких проколов с ними еще не случалось. – Ваш случай, мисс Ривердейл, довольно необычный, поэтому нам стоит его обсудить и решить, как лучше поступить…

– О, не надо так беспокоиться, – отозвалась я вполне любезно. – И обсуждать ничего не стоит. Уверяю вас, у меня нет ни малейшего желания участвовать в Королевском Отборе. – Метка снова зачесалась, и я мысленно поморщилась. Вот же неугомонная!.. – Я была бы рада, если бы все разрешилось как можно скорее. Единственное, мне бы очень хотелось повидаться со своим папочкой. Хочу показать ему вот это, – я скосила глаза на магическую метку, – со знаком рода Легеров. Наверное, он порядком по мне скучал все эти годы, а тут такая оказия – приглашение от самой Трехликой Богини!

Теперь дернулся глаз уже у представительницы церкви. Не успела я закончить, как она перебила меня визгливым голосом:

– Та, на чьей руке появилась магическая метка, обязана участвовать в Королевском Отборе, хочет она этого или нет! – заявила мне высокопарным тоном. – Трехликая Богиня сочла тебя достойной, так прими ее дар с благодарностью!

«Смертная!» – добавила я про себя. Но промолчала, справедливо рассудив, что от подобных фанатиков стоит держаться как можно дальше.

– Пойдемте же, мисс Ривердейл! – произнесла распорядительница, с явным сомнением покосившись на Сестру Беатрис. – И оставьте свой саквояж, позвольте слугам отрабатывать свое жалование! Я провожу вас в Синее Крыло. Первое время вы поживете там, пока…

– Пока не станет ясно, что со мной делать.

Распорядительница кивнула.

– Именно так, мисс Ривердейл! Вам не помешает отдохнуть с дороги и принять ванну.

Теперь кивнула уже я, причем с благодарностью, так как двухчасовая езда на коляске по жаре не прошла для меня бесследно.

– Мы как можно скорее известим о произошедшем короля, – добавила леди Вайолет. К этому времени мы покинули общество Сестры Беатрис и старичка-мага, с которым она заговорила о воле Богини, а тот принялся внимать с выражением вежливой скуки. – Он и примет окончательное решение.

– Можно ли о моем прибытии известить еще и графа Легера?

– Можно, – отозвалась она, поджав губы, и я порадовалась, что мои планы обретают вполне земное воплощение.

Осталось узнать, как скоро меня отпустят и успеваю ли я на корабль.

– Я думала, окончательное решение все же принимают Сестры Трехликой, – намекнула я, чтобы перевести разговор на интересующую меня тему.

– Нет, мисс Ривердейл! – покачала головой распорядительница. – После того, как зажглась метка Отбора, решение полностью зависит от нашего короля. Но, подозреваю, на Отборе вам все-таки придется задержаться, даже несмотря на то, что вы… – я думала, она укажет мне на мое сомнительное происхождение, но услышала совсем другое: – Несмотря на то, что вы прибыли из Ридии.

– Что мне сделать, чтобы здесь не задерживаться? – спросила у нее осторожно. – Вы же понимаете, я нисколько не гожусь в невесты вашему правителю! И для него, и для меня это пустая трата времени.

– Раз уж метка загорелась, избранницы могут покинуть Отбор только с его разрешения, – повторила она терпеливо. – Так что придется дождаться прибытия короля.

Услышав это, я внезапно успокоилась.

О Хакане Ассалине я слышала только хорошее. Например, что он был вполне разумным правителем, так что вряд ли он станет удерживать… гм… свою тридцать первую невесту против ее воли. Ему и тридцати вполне хватит!

Решив, что я здесь не задержусь, преспокойно зашагала за леди Вайолет через прохладные залы Главного Крыла. Незаметно поглядывала по сторонам, думая о том, что очень скоро я стану рассказывать дяде об увиденном в Трирейне, и у нас найдется, что обсудить.

Не только абсурдное заявление, что бледнолицые Сестры сдерживают силу вулкана, но и роскошное внутреннее убранство резиденции королей Трирейна, до которого дворцу ридийского короля Джейкоба было еще очень и очень далеко.

Наконец, миновав несколько просторных залов, мы вышли в сад, после чего, немного поплутав по тенистым дорожкам, спустились на три Уровня ниже. Именно там, на Четвертом, я заметила утопающее в зарослях цветущей магнолии Синее Крыло. Его названию нашлось вполне простое объяснение – стены были выкрашены в лазоревый цвет. Располагалось оно на предпоследнем уровне, и я решила, что Синее Крыло предназначалось для тех, кто ниже статусом либо чей статус еще не определен.

Как, например, мой.

Но этот факт меня нисколько не смущал. Я спокойно шла за распорядительницей, размышляя о своих делах, пока не произошла крайне неожиданная встреча.

До этого я уже видела прогуливающихся по саду девушек и решила, что это и есть избранницы Хакана Ассалина.

Короля, по словам леди Вайолет, сейчас в резиденции не было. Он был занят государственными делами в столице, поэтому его невесты развлекались как могли. Преимущественно расхаживали по выложенным мозаикой садовым дорожкам – в одиночестве либо сбиваясь в разноцветные стайки. Забредали на все Уровни дворца, со скучающим видом смотрели на павлинов, певчих птиц и разноцветных попугаев, перелетавших с дерева на дерево.

Плечи и руки девушек скрывали рукава из тонкой материи, но я не сомневалась, что у каждой из них имеется похожая на мою метка.

Если наши пути пересекались, девушки почтительно расступались, провожая нас с распорядительницей любопытными взглядами. Иногда пытались задавать ей вопросы, но леди Вайолет в дискуссии не вступала, оставаясь равнодушной как к приветствиям, так и к расспросам, когда вернется король и будут ли еще вечерние свидания.

Продолжалось это ровно до того момента, пока на одной из дорожек Четвертого Уровня мы не столкнулись с двумя избранницами, одетыми в белые платья по моде Трирейна. Девушки были хороши собой, их светлые волосы собраны в высокие прически и украшены цветами, а выпущенные по бокам локоны обрамляли миловидные лица.

На миг я подумала, что перед нами еще одни близняшки. На Третьем Уровне мы как раз столкнулись с такими – с черными озорными глазами и темными завитушками волос, выбивавшимися из строгих причесок.

Но затем, приглядевшись, я поняла, что ошиблась.

Несомненно, они были сестрами. Та, со спокойным взглядом серых глаз, выглядела чуть старше. Вторая же, чем-то встревоженная, показалась мне совсем юной. Когда мы подошли ближе, я поняла, что она удивительно красива – со вздернутым носиком и растерянным взглядом голубых кукольных глаз.

– Леди Камилла Легер и леди Анаис Легер, – негромко произнесла распорядительница, и я поняла, что она обращается ко мне.

Девушки почтительно поклонились, а я…

– Буду знать! – отозвалась я, поняв, что в королевском саду нежданно-негаданно столкнулась со своими сводными сестрами.

Впрочем, раз уж и на моей руке загорелась метка Королевского Отбора, то дочерям Расмуса Легера, родившимся во втором его браке, здесь самое место!

Я знала, что Камилла Легер младше меня на два с половиной года, и сейчас ей должно было быть девятнадцать. Младшей, наверное, недавно исполнилось восемнадцать – дядя говорил, что разница в возрасте у дочерей графа совсем маленькая.

Про сводных сестер я могла сказать, что они вполне хороши собой и… Пожалуй, больше ничего.

Я больше ничего не почувствовала. Равнодушно пожала плечами и отправилась дальше.

Уже очень скоро мы оказались у входа в Синее Крыло. Поднялись по мраморной лестнице на второй этаж, не встретив по дороге ни одной живой души, и я подумала, что, похоже, целое Крыло будет в моем личном распоряжении.

Наконец, миновав длиннющий зеркальный зал, оказались в коридоре, в который выходило множество дверей. Одну из них и распахнул передо мной выросший словно из ниоткуда слуга. Поклонился почтительно, и я оказалась в чудесных комнатах, обставленных в срединноморском стиле – с белыми и синими цветами в обстановке. Из окон открывался прекрасный вид на пышную зелень сада и далекую, терявшуюся в дымке столицу, окруженную синими водами Срединного Моря.

Прошлась по комнатам, по достоинству оценив гигантских размеров спальню, но в куда больший душевный трепет меня привела ванная комната с выложенным мозаикой неглубоким бассейном.

Не забыв восхититься роскошью отведенных мне покоев, я попрощалась с леди Вайолет до поры до времени – пока король не примет свое решение. Дверь за ней закрылась, а появившиеся после ее ухода две служанки тут же принялись исполнять свои обязанности. Принесли мне прохладный лимонад и закуски с кухни, пока в бассейн набиралась вода, а потом помогли выкупаться и высушить волосы.

Затем – как же непривычно это делать с чужой помощью! – я надела чистое платье из саквояжа и уселась возле распахнутого окна. Вдыхая запах магнолий и поглядывая на далекое море, стала с интересом ждать, что будет дальше.

У меня было несколько вариантов развития событий, но в каждом из них меня выпроваживали с Отбора уже сегодня. Ясно же, что я им нисколько не подходила – своим прибытием нарушила привычно отлаженную систему и действовала всем на нервы. Поэтому у меня все еще оставалась надежда попасть на корабль, этим же вечером отправлявшийся в Ридию.

Тут в дверь постучали, и я, мысленно кивнув, решила, что один из вариантов получил свое развитие. Гадая, который именно, отправилась за поманившим меня за собой молчаливым слугой. Мы долго плутали по пустынным коридорам Синего Крыла, направляясь на встречу к человеку, соизволившему меня увидеть.

Признаюсь, я думала, что им будет король Трирейна.

Тут слуга распахнул передо мной одну из бесконечных дверей, и я вошла в обитый дубовыми панелями кабинет. Мазнула быстрым взглядом по книжным полкам и мягким креслам с темной обивкой и застыла, потому что ко мне пружинистой походкой направлялся высокий светловолосый мужчина.

И я… Я узнала его сразу же!

Вернее, я бы узнала его где угодно, хотя мы не виделись целых восемнадцать лет. В силу своего юного возраста я его не запомнила, но его портрет всегда был со мной. В мамином медальоне – том самом, который мне передали с ее прощальной запиской и который я всегда носила на своей шее.

Это был граф Расмус Легер, мой отец.

Прожитые годы оставили следы на его волевом лице, порядком добавив ему морщин. Возле губ залегли скорбные складки, виски посеребрила благородная седина. Но взгляд… Взгляд у него все еще был холодным и острым, словно скальпель полевого хирурга – однажды мы с дядей не слишком удачно оказались возле поля боя в Адении, а потом две недели помогали в лазарете. Не смогли остаться в стороне, и я вдоволь насмотрелась на боль и людские страдания.

Качнула головой, разгоняя неприятные воспоминания, потому что на ум полезли совсем другие мысли. Внезапно я подумала, что граф Легер до сих пор производит впечатление интересного мужчины, хотя ему должно было быть далеко за пятьдесят.

Я все еще могла представить, что в Расмусе Легере нашла моя мать, влюбившаяся в него без памяти.

Он тоже ее любил – правда, по-своему и не слишком долго, – иначе как объяснить тот факт, что наследник состояния Легеров женился на девушке не из знатного трирейнского рода, а из семьи ученых и исследователей из Ансельма?

Пошел против воли своих родителей, потому что не мог жить без своей Анны Ривердейл.

Но потом любовь пропала. Растворилась через три года после свадьбы, и все обернулось катастрофой не только для мамы, но могло обернуться и для меня, задержись дядя еще немного в своих странствиях.

Теперь же я смотрела на стоявшего передо мной мужчину в дорогой одежде, подчеркивающей все еще крепкую его фигуру, и думала: за что?! За что он так сильно возненавидел мою мать, обвинив ее во всех грехах? Почему с легкостью разрушил семью и отказался от своей дочери, забыв дать денег на ее – мое! – содержание?

Почему он поверил клевете об измене?..

Быть может, все дело в том, что это у него появилась другая? И граф, обеляя себя, обвинил мать в своем же грехе? Развелся, растоптав ее чувства, а меня обрек на полуголодное существование?

Думать об этом – особенно в его присутствии! – было мучительно больно. К тому же граф хранил молчание, продолжая меня разглядывать, и я все-таки не выдержала.

– Ну здравствуй, папочка! – заявила ему хрипло, уставившись в серые, словно осеннее небо, глаза.

Глава 3

Я смотрела в глаза графу Легеру, с каждой секундой все отчетливее понимая, что приехала в Трирейн зря – разве что снять с себя глупую метку! Потому что к этому человеку я не испытывала ничего, кроме величайшего презрения.

Граф Легер не заслуживал ни моих переживаний, ни слез в подушку. Он не заслуживал того, чтобы я что-то ему доказывала или укоряла. Наши дороги разошлись давно и уже навсегда.

Но… раз я здесь, а он смотрит на меня непроницаемым взглядом и молчит, то, гордо вскинув голову, я обнажила плечо, показав ему магическую метку. Затем, подумав, что вдруг мой… гм… папаша подслеповат и в принципе идиот, воспроизвела ее копию в полумраке рабочего кабинета.

Увеличила, чтобы можно было рассмотреть и королевских грифонов, и орла с ключом, и граф Легер уставился на сияющий узор.

Его глаза расширились.

– Не может этого быть! – наконец, произнес он хриплым голосом. – Это невозможно!..

– Вот и я тоже об этом думала, – заявила ему холодно. – Много раз думала, что это невозможно! Чтобы моя мама – а она ведь была настоящей красавицей, я видела ее портреты… Читала ее стихи и слушала сочиненную музыку. Невозможно, чтобы она влюбилась в такого человека, как вы! В того, кто так безжалостно с ней поступил!

Увидев, как дрогнуло его лицо, продолжила:

– О, вы даже не представляете, как сильно я вас ненавидела!.. Все свое детство я мечтала, чтобы моим отцом оказался кто-то другой и моя мама была жива! Потому что мне так сильно ее не хватало… Но прошлого не изменить. К моему величайшему сожалению, она все-таки вышла за вас замуж, и вы прекрасно знаете, к чему это привело! Знаете, что вы с ней сделали!

Он открыл было рот, но я продолжила выплескивать то, что так долго копилось у меня на душе.

– Поэтому я и приехала сюда. Хотела показать вам метку и письмо, которое мама оставила перед смертью. Хотела, чтобы вы знали: она любила вас до последнего момента, до последней секунды, и это вы… Ваши поступки привели к ее гибели!

Граф Легер подался вперед. Мне показалось, что мои слова причиняют ему боль и он захотел, чтобы я тотчас же замолчала. На это я холодно уставилась ему в глаза, готовая в любую секунду выставить защиту и остановить агрессию.

Вместо этого он принялся расхаживать по кабинету.

– Я ее любил, – наконец, произнес он, остановившись в паре метров от меня. – Я очень сильно ее любил! Но у меня были веские доказательства ее измены и того, что ты – дочь Сильвера Маллета.

В ответ я рассмеялась. Хотела, чтобы получилось язвительно, но вышло так себе.

– Ваши доказательства никуда не годятся! – сказала ему. – Как видите, меня призвали на Отбор как одну из Легеров, так что можете смело пустить их на растопку… Или же вы сомневаетесь в правоте Великих Сестер и решении вашей Трехликой Богини?!

Он что-то неразборчиво пробормотал – наверное, что нисколько не сомневается, – после чего вновь принялся расхаживать из угла в угол. Я же следила за ним с мстительным удовольствием, подумав, что все-таки приехала сюда не зря и что своими словами мне удалось выбить его из равновесия.

О нет, я не ожидала от графа Легера раскаянья – вряд ли он на такое способен! Но, быть может, он хотя бы ненадолго почувствует угрызения совести?

Поэтому я решила их усилить. Раскрыла медальона, который всегда носила на груди, заметив, что у меня дрожат пальцы. И мне это нисколько не понравилось. Я не должна была переживать из-за этого человека!..

Вытащила маленькую, сложенную в несколько раз записку. Ту самую, которую мама оставила в Обители Трехликой для брата и меня.

– Вот, – протянула графу. – Это единственное, что у меня осталось от моей семьи. Ваш портрет, который я всегда ношу, чтобы никогда не забыть того, что вы сделали. И последняя записка моей матери. Но вы должны знать, граф Легер, я не желаю мести!.. Вы не заслуживаете такой чести, потому что… Потому что вы достойны лишь величайшего презрения, которое я к вам и испытываю.

Сказала и уставилась в его серые глаза.

Ждала ответного удара, ждала оскорбительных слов. Ждала, когда он поставит меня на место, облив презрением, заявив, что я – плод измены, и чтобы убиралась с его глаз долой!.. Вместо этого он принялся разворачивать записку, и я увидела, что и у него трясутся руки.

Прочел. Затем резко повернулся и… ринулся к выходу. Хлопнув дверью, убежал. Бросил меня одну – настоящий трирейнский мужчина!.. – и еще и мамину записку с собой унес.

И я, посмотрев ему вслед, подумала… Ну что же, надеюсь, она будет порядком отравлять его существование!

Постояла еще немного – граф так и не возвращался, – после чего, пожав плечами, вышла наружу и побрела по пустынным коридорам Синего Крыла в свои покои. Шла и думала о том, что на этом моя миссия в Трирейне завершена и пора уже возвращаться домой.

Оставалось дождаться, когда с меня снимут чертову метку, и можно будет с чистым сердцем отплыть в Ридию.

Только вот никто не спешил за мной приходить. Я сидела в гостиной, уставившись в окно на далекое море, и ждала… Ждала долго и старательно.

Полуденный зной уже начал спадать, часы давно пробили три, затем четыре, но в мою дверь так никто и не постучал.

Ни мой сбежавший отец, ни распорядительница, ни Сестры Трехликой с рыбьими лицами, чтобы объявить, что они передумали и я не достойна участия в их Отборе. Вернее, король решил, что я нисколько ему не подхожу, поэтому мне можно со спокойной душой отправляться домой.

Нет же, я сидела в полном одиночестве, и эта ситуация начала меня порядком раздражать.

От нечего делать перечитала всего Менгеля – проще простого! – затем попыталась развлечься Темной Магией. Рассадила по углам иллюзорных тварей, чтобы напугать того, кто за мной придет, – потому что он мог бы прийти значительно быстрее!..

Но твари скучали по своим углам так же сильно, как и я.

Наконец, не выдержала. Развеяв иллюзии, покликала служанок, решив, что надо что-то делать.

Попросила принести мне бумагу и чернила, после чего сочинила пространное письмо Хакану Ассалину, в котором – да-да! – мстительно нажаловалась на всех. И на своего ветреного отца, который погубил мою мать, а меня бросил в приюте. Не удержалась от удовольствия изложить эту историю на бумаге, вспомнив слова извозчика о том, что король Трирейна мудр не по годам и справедлив.

Я нисколько не верила, что она навредит графу, но все-таки решила попробовать.

Затем наябедничала королю на зудящую метку, намекнув, что мне, непризнанному ребенку Расмуса Легера, здесь совсем не место. Вспомнив, что Хакан Ассалин тоже заканчивал Академию Магии, добавила, что мое место далеко отсюда, в Ридии, на экзаменах, потому что я тоже жажду получить диплом Высшего Мага.

Я хочу учиться, а не все вот это…

Поэтому не мог бы он проявить понимание и поскорее отпустить меня домой, чтобы я успела на вечерний корабль? У меня завтра экзамен по Теоретической Высшей Магии, и мне не терпится его сдать.

Подписалась – Эйвери Ривердейл, Темная Ведьма из Ридии.

Запечатала письмо простеньким заклинанием – для заканчивавшего Академию снять его будет проще простого, а тот, кто сунет нос не в свои дела, сам виноват!.. После этого попросила доставить мое послание королю.

Впрочем, особых иллюзий я не питала, решив, что Хакан Ассалин вряд ли увидит написанное. Обязательно полезут проверять – секретари или соглядатаи – и получат не слишком приятный сюрприз от ведьмы!

Но, по крайней мере, я сделала все, что могла.

Еще немного посидела, но затем поняла, что оставаться в своих комнатах выше моих сил. Иллюзорные твари выходили у меня все страшнее и страшнее; уже начинали расползаться в разные стороны, грозя выбраться за пределы моих покоев, и я решила, что мне не помешает немного развеяться.

К тоже же жара почти спала, с моря задул прохладный ветерок, принеся с собой приятную свежесть. И я, взглянув из окна на все такое же безоблачное небо, надела шляпку и отправилась в сад.

Прошлась по Четвертому Уровню, но ничего интересного не обнаружила – пара чайных беседок, утопающих в зелени; до одури пахнущие цветы на ухоженных клумбах, маленький пруд с лебедями и прогуливавшиеся с чувством собственного достоинства павлины, которые, завидев меня, разразились противными, мяукающими криками.

Исключительно от нечего делать я решила осмотреть резервуары акведука – по крайней мере, будет что рассказывать дяде по возвращении домой. Подумав, что они должны находиться на верхних уровнях, отыскала едва заметную дорожку, взбирающуюся по склону.

Вскоре прошла Третий Уровень, такой же безжизненный, как и мой. На Втором и Первом стало куда оживленнее. По дорожкам все так же прогуливались девушки. Скучали в чайных беседках, кормили лебедей у пруда, слушали певчих птиц. С несколькими наши пути пересеклись, но они мною не заинтересовались, да и я отплатила им той же монетой.

Поднималась все выше и выше.

Покинув Первый Уровень, я наконец-таки попала на верхнюю террасу, на которой не было жилых помещений. Зато я заметила несколько утопавших в зелени садков для рыб, которых потом наверняка запускали в фонтаны и пруды на жилых Уровнях, а у самой кромки защитного поля разглядела пару рабочих сооружений.

Похоже, мне было именно туда. Конечно, сомнительно, что меня пустят внутрь, но… По крайней мере, почему бы и не попробовать, раз делать все равно нечего?

Миновав пышные розовые кусты, в которых истошно вопили цикады, я неожиданно заметила подошедшую с другой стороны к одному из рыбных садков светловолосую девушку в белоснежном платье. Я сразу же ее узнала по волосам и платью.

Это была либо Камилла, либо Анаис Легер.

Опустив голову, девушка принялась что-то разглядывать на дне садка. На это я лишь пожала плечами, пожалев, что моя дорожка проходит как раз мимо нее. Разговор с отцом отбил какое-либо желание встречаться с другими своими… гм… родственниками со стороны Легеров, поэтому, остановившись за очередным розовым кустом, я засобиралась было уже открыть портал. Решила выйти на другом конце дорожки, но тут заметила, как к моей единокровной сестре по той же боковой тропинке со стороны моря приближаются три девушки в разноцветных платьях.

Увидев их, одна из Легеров почему-то подскочила и попятилась.

А я… К этому моменту я как раз вскинула руку, чтобы активировать пространственное заклинание, но затем передумала, решив все-таки посмотреть, почему одна дочерей Расмуса Легера так сильно не обрадовалась встрече с разноцветной компанией.

Я только посмотрю, сказала себе строго. Мне нет до этого никакого дела – ни до кого из той семейки!..

Внезапно налетел порыв ветра – как раз со стороны садков, – принеся с собой резкий, неприятный запах. Такой, что мне сразу же захотелось чихнуть, а затем зажать нос руками и поскорее убежать прочь.

Но ни чихать, ни убегать я не стала. Потому что я его узнала.

Это был дух тлена и разложения. Запах серы.

И мне нисколько это не понравилось. Ни ядовитый порыв, пришедший со стороны рыбных садков, ни то, что троица остановилась возле младшей из Легеров, после чего до меня донеслись их громкие голоса и язвительный смех.

Поэтому я прибавила шагу. Можно было, конечно, распахнуть портал, но до них оказалось рукой подать.

Девицы столпились возле младшей из сестер Легер и принялись над ней насмехаться. Особенно упражнялась в остроумии самая высокая из них – с черными волосами, спадавшими на пышные бедра, и слишком яркими губами на бледном лице.

Наморщив носик, она заявила, что тут воняет… Воняет точно так же, как в школе при Академии Магии, где они вместе учились. Но теперь-то она прекрасно понимает причину запаха! И Анаис Легер здесь, на Отборе, нечего делать – король сбежит от нее без задних ног, потому что это она – вонючка.