Не твой

Виолетта Роман

Не твой

Том первый

Пролог

– Ну че ты, лярва, особое предложение нужно? – я почувствовала тычок в плечо, а потом, двое амбалов Греховского буквально внесли меня в темное подвальное помещение его загородного дома. Страх сковал каждый орган, я не могла даже пошевелиться. Представленная моему взору картина заставляла кровь стыть в жилах.

Посредине комнаты лежал мужчина, его тело было в позе зародыша. Двое избивали несчастного ногами. После каждого удара от жертвы исходили гулкие звуки, похожие на жалобные стоны.

– Ладно, Кирпич, заканчивай. Хватит с него. У нас тут развлечение получше. Жену хирурга по кругу пустить, да Маринке обряд посвящения провести, – заржал тот, что держал меня справа. Помню, Греховский называл его Соболем. И, словно по команде, в следующую секунду в комнату вошла высокая блондинка с ярко розовыми губами. Скинула с плеча джинсовку, и, оставшись лишь в короткой юбке и топике, уселась на стоящую в углу комнаты софу.

– Кто первый, мальчики? – произнесла с улыбкой, заигрывающе наматывая локон волос на палец. Мне стало не по себе. Прикрыла глаза, боясь расплакаться.

– Пошла вперед, – снова почувствовала тычок в спину и едва не упала, споткнувшись о лежащего на полу. После соприкосновения с моей ногой, он медленно поднялся, и, покачиваясь, вышел из комнаты.

В окровавленном месиве вместо лица я узнала Дениса Качка, новенького в группировке Греховского. По всей видимости, он только что, как и Маринка, прошел обряд посвящения в банду. Горькая улыбка скривила губы. Они то знают, на что идут. Более того, эти сумасшедшие хотят всего происходящего. А вот я что тут делаю?

– Давай, красотка, покажи нам сиськи! – заржал Соболь, вытирая слюнявый рот рукавом куртки. К горлу подкатила тошнота. Неужели – все? Конец? Вот так грязно и мерзко закончится моя жизнь? Неужели, Грех исполнит свое обещание? Почему этот человек так ненавидит меня? Почему не оставит в покое, а продолжает ломать?

– Раздевайся, с*ка, – прорычал бандит, устав ждать от меня послушания. Резко приблизившись, он схватил меня за волосы и стал тянуть за них. Я попыталась выбраться из его хватки, но он отвесил мне хлесткую пощечину. Из глаз покатились слезы, я всхлипнула.

– Хватит брыкаться! – выставил нож. – Писану поперек рожи, будешь красоваться, – ухмыльнулся ублюдок.

Я застыла. Не могла даже вдохнуть, не то, чтобы пошевелиться. Резкое движение его руки, блеск стального лезвия в свете лампы и ткань блузки жалобно затрещала, падая на пол.

– Че ты с ней церемонишься? Давай быстрей. Я после тебя, Кирпич! Пока Маринкой занят. Потом поменяемся, – прорычал второй.

– Думаю, с этой я надолго, – протянул довольный Соболь, разрезая мой лифчик на спине. Я попыталась отстраниться, придерживая руками ниспадающий предмет белья, но уже спустя секунду, мужские руки больно толкнули меня, ударив о стенку. Он приставил нож к моей шее, вдавив всем телом в холодный бетон.

– Строишь из себя целку? – прорычал ублюдок, свободной рукой трогая мои ноги. Хотелось кричать. Плакать. Выть и молить Бога о помощи. Но я стояла неподвижно, продолжая смотреть в полные безумия глаза своего палача.

– Соболь, отпусти девку, – раздалось за спиной. Этот голос был холодным и твердым, таким же, как и лезвие, угрожающее моей жизни. Но глубоко внутри я выдохнула. Все в комнате замерли. Даже Кирпич с Маринкой активно трахающиеся на старой скрипучей кровати перестали делать это. Все как один посмотрели на вошедшего в подвал шефа.

– Грех, какого?! – зашипел Соболь, даже не думая выпускать меня. Я была для него долгожданной добычей. С первого дня этот ублюдок мечтал залезть мне под юбку.

– Я не разрешал ее бить. И трогать не разрешал, – продолжил Грех совершенно ровным голосом. Но те, кто его знал, понимали, что этот его тон предвещает ужасные беды

– И какого х*ра эту с*ку нельзя трогать? А? Из-за нее погиб Серый! Ты сам вручил ее мне и разрешил наказать! – он вдавил мне в горло лезвие, я почувствовала, как по телу потекла струйка крови.

В этот момент я понимала, что все кончено. Прикрыла глаза, напоследок представив образ мужа и сына. Пусть они будут со мной, когда мое сознание начнет меня покидать. Но в следующую секунду в тишине комнаты раздался оглушительный выстрел, и я больше не чувствовала нож. И руки Соболя не ощущала. А когда распахнула глаза, то увидела своего обидчика, лежащим на полу с зияющей дыркой во лбу. Меня затошнило. Прикрыв рукой рот, я тщетно пыталась сдержать рвотные позывы.

– Марина, – обратился Грех к девушке. – Приведи ее ко мне.

Марина стала судорожно одеваться. Кирпич так и сидел неподвижно, глядя пустым взглядом на тело убитого друга.

– Я убью тебя, тварь, – прорычал мужчина, поднимая голову. – Я тебя на части разорву, слышишь?

– Кирпич, остынь, – Марина подошла, накинув мне на плечи жалкие останки моей блузки.

– Пошли, – взяв меня под руку, повела наверх, в спальню Греха. Практически весь путь мы шли молча. Я до сих пор не могла прийти в себя, хотя понимала, спокойствие и контроль – единственное, что меня сможет сейчас спасти. Практически у дверей его спальни Марина вздохнула

– Не повезло тебе. Соболь был грубый, но не жестокий. Грех разорвет тебя. Насколько я слышала, девки от него целыми не уходят.

***

Он стоял у окна, повернувшись спиной к двери. Глядя сейчас на него, я никогда бы не подумала, что передо мной тот самый Гера Греховский, которого я любила. Исполинского роста зверь, облаченный в образ человека. Двухметровый убийца, чудовище. Каждую секунду, каждое мгновение – дико напряженный, готовый сорваться в бой. Что могло сделать его таким? Как он мог из добродушного паренька, чьи голубые глаза вселяли в мою душу надежду на лучшее, превратиться в это?

Расчетливый, жесткий. У него каждое действие, каждое слово имеет свой тайный смысл. Он знает каждый твой шаг наперед! Гера бросил меня восемь лет назад. Заставил собирать себя по кускам. А теперь вернулся и разрушил мою жизнь снова. И я ненавижу его за это.

Словно почувствовав мои мысли, он обернулся в пол-оборота. Его русые волосы, ниспадающие на лицо, были влажными – мужчина только что из душа. В глазах не было ни одной эмоции, впрочем, как и всегда. От этого, Грех казался мне еще более пугающим.

– Чего встала? Раздевайся, – бросил лениво. Сделав пару шагов навстречу, остановился.

–Ты ведь не думала, что я буду с тобой более нежным, чем Соболь?

Я не думала. Давно уже стараюсь не думать, не анализировать. Потому что запуталась и не вижу выхода из этого жуткого лабиринта. Я продолжала смотреть на него, прижимая к груди остатки одежды.

– Ты убил своего амбала, ради чего? Тебе ведь плевать на меня, я для тебя как грязь, – припомнила его недавние слова.

Я посмотрела на Греха со всем имеющимся в душе презрением. Может, он и самый опасный здесь – решает, кому жить, а кому нет. Но я никогда не склонюсь перед ним и никогда этому человеку не увидеть в моих глазах теплоты.

–Ты стал отморозком, Грех. Лишил меня всего. Думаешь, что еще можешь сделать мне больно?

Я бросила на пол одежду, выпрямилась, и, гордо задрав подбородок, произнесла.

– Делай что хочешь, мне плевать. Теперь плевать.

В его глазах промелькнула боль. Маленькая искорка под тонной темноты злости и гнева. Она просачивалась сквозь броню. Грех пытался ее спрятать за бокалом виски, который сейчас поднес к губам. Но я заметила момент его слабости. Сейчас он впервые напомнил мне прежнего Греха. В душе зародилась надежда. Совсем крохотный огонек, но я уцепилась за него.

А вот Греховскому это не понравилось. Резко приблизившись, он схватил меня. Сжал мое горло до красных пятен перед глазами. Повернул меня так, чтобы я видела наше отражение в огромном зеркале на стене.

Грех коснулся губами моей шеи, заставив поежиться. Слишком нежно для него и от этого еще страшней. А потом он провел вниз пальцем по шее.

–Ты думаешь, представляешь для меня ценность? Думаешь, я стану слушать твои бредни? – его голос был по- садистски довольным. Он шептал эти слова, продолжая истязать мое тело касаниями своих пальцев. Гера размазывал кровь по бледной коже живота, заставляя меня дрожать от страха.

– Я тот, кто убил твоего муженька. И свекра твоего тоже пришил я. А теперь я сделаю тебя своей. На колени… – прорычал, надавив мне на плечи. Я увернулась от его рук и отбежала в сторону. По щекам неумолимо текли слезы.

–Нет – процедила сквозь зубы, посмотрев на него исподлобья.

– Ты не сделаешь этого! Слышишь?!

Он вытянул пистолет, направив мне в лицо.

– Назови хоть одну причину, чтобы я не убил тебя, – произнес с ленивой хрипотцой в голосе.

В любую секунду он лишит меня жизни также хладнокровно, как сделал это с моим мужем. Но я все еще надеялась, что где-то там, в глубине его черной души, еще жив Гера Греховский. Тот самый парень, поймавший свою Синичку. Тот, кто обещал звезды с небес, и за кем я готова была идти на край света. Я знала, что следующие слова послужат началом новой катастрофы. Но у меня не было другого выхода.

–Потому что Паша – твой сын. И если ты меня убьешь, никогда не сможешь увидеть его.

Глава 1

Есения

Семь лет и девять месяцев ранее событий пролога

– Подруга, я сегодня напьюсь, – произнесла Римка, довольно потягиваясь. Я подумала, что сегодня не грех напиться и мне. Самый сложный экзамен позади, и, несмотря на то, что большая часть сессии впереди, можно выдохнуть.

– Микробиология, м-м-м, я бы ее еще раз сдала. Прям такой кайф получила! Арсений Игоревич хороший мужик, – хохотнула одногруппница.

Я не видела ее лица, так как сидела с закрытыми глазами, подставив лицо весеннему солнцу, но уверена, Римма сейчас мечтательно улыбается. У нее с первого курса неразделенная любовь к нашему преподавателю, так что для Белозеровой даже экзамены в радость.

– Ты сегодня идешь в клуб?

Вопрос подруги удивил.

– Меня не звал никто. Вы собираетесь?

– Странно, что не звал. Валера собирает всех. Его брат клуб открыл, вот хотим потусить. Считай, первооткрывателями будем.

Я сегодня и не видела Кобзаря. Половину дня только билеты в голове были.

– Все-таки, счастливая ты, Есенька. Такого ухажера себе заграбастала!

– Какого?

– Ты чего? смеется она. – Да за ним пол института бегает. Сын таких родителей, вскоре станет хирургом. Выйдешь за него, да укатишь за бугор!

– Ты совсем не патриот, – смеюсь над ее фантазией.

– Да брось ты, – Римма продолжает на меня смотреть как на чудачку. – Не хотела бы жить в Майями? На берегу океана?

– Не знаю, – отвечаю честно, пожимая плечами. – Я никогда даже не задумывалась над этим. Да и вообще, не уверена, что у нас с Валерой что-то получится. Разные мы.

– Чего это разные?

– Да ладно тебе, Рим. Он из богатой семьи, я скромная девочка из глухой провинции. Мои родители едва концы с концами сводят. Нужна я ему такая? Деньги всегда текут к деньгам.

– Ты слишком пессимистична, подруга. В любом случае, даже если замуж не выйдешь, хотя бы время красиво проведешь.

Я не отвечаю ей. Просто не хочу дальше продолжать бессмысленный разговор. Замечаю подходящих к нам Валеру с компанией друзей.

В руках парня огромный букет роз. Сколько их там? Сто? На губах обворожительная улыбка, а я смущенно опускаю взгляд. Римка, заметив ребят, тихонечко присвистывает, не сводя восторженного взгляда с моего ухажера.

– Привет, красотки! Ну как настроение? – раздается голос Павлика, лучшего друга Валеры.

– Отлично, – улыбается кокетливо Белозерова.

– Это тебе, – раздается сверху тихий голос. Подняв голову, утыкаюсь взглядом в огромную охапку цветов. Валера протягивает мне букет, и, наклонившись, целует в щеку. Меня окутывает запахом его дорогого парфюма. Вкусный. В этом парне абсолютно все по высшему разряду. Всегда стильно одет, идеально причесан, деликатен и вежлив. Но, почему-то, рядом с ним я не могу до конца расслабиться.

– Спасибо, но по какому поводу? – рассматриваю сочные бутоны цветов. На губах Валеры искрится улыбка.

– Удачно сданная сессия, экзамен, чем не повод? Да и вообще, разве нужна причина, чтобы подарить прекрасной девушке цветы?

– Спасибо, они очень красивые. Правда, – улыбаюсь смущенно, глядя на него сквозь слепящие лучи солнца. Парень обнимает меня за плечи, притягивая к себе.

– Не прекраснее тебя, – шепчет на ухо, а я заливаюсь краской. Никак не могу спокойно реагировать на его комплименты. Даже взгляд его заставляет полыхать краской.

– Сегодня все в силе? В клуб идем? – спрашивает Римма.

– Конечно. Есень, ты с нами?

– Даже не знаю… – пытаюсь придумать оправдание, но под внимательным взглядом Валеры все мысли разбегаются. Честно говоря, идти на дискотеку совершенно не хочется. Я беспросветная домоседка и тихоня. Шумному вечеру с друзьями предпочту компанию книг в тишине комнаты.

– Да брось, подруга. Пошли, потанцуем. Нужно оттянуться! Ты слишком напряжена, – вступает в разговор Пашка. Перевожу задумчивый взгляд с него на Валеру, затем на Римму. Все как один смотрят на меня с надеждой.

– Хорошо, но ненадолго, – вздыхаю, мысленно ругая себя за сговорчивость. – Послезавтра следующий экзамен. Не хочу, чтобы боль в голове отвлекала.

– Ты просто много не пей, больше танцуй, – смеется подруга.

– Тогда будут ноги болеть, – умничает Пашка.

– Поехали, отвезу вас, – заметив, что друзья ввели меня в еще большее смущение, Валера спешит помочь. Парень забирает букет, помогая донести его до машины.

Мы усаживаемся в дорогущую иномарку Валеры. Не разбираюсь в названиях, но судя по тому, насколько круто она выглядит, стоит как дом моих родителей. Валера газует, выезжая на проезжую часть, а я смеюсь, посматривая на Римму. Она даже не скрывает своего счастья. Широко раскрытыми от возбуждения глазами рассматривает кожаный салон авто, перебрасываясь шутками с Пашкой.

***

– Есень, выглядишь бомбезно! Платье шикарное! – подруга восторженно всплескивает руками.

– Да ладно тебе, не выдумывай, – отмахнувшись от нее, поворачиваюсь к зеркалу, придирчиво рассматривая свое отражение.

– Старое платье. Мне родители покупали его к поступлению в универ.

– И не скажешь. Черт, на тебе даже мешок из-под картошки будет смотреться круто, – вздохнула Римма. Ее слова заставили меня улыбнуться.

– Ну, спасибо тебе. Только, не знаю, подойдет ли наряд для клуба, – платье и правда было симпатичным, но все равно ткань уже порядком износилась. А клуб, в который нас собирается вести Валера – самое дорогое заведение города.

– Ты девушка хозяина. Дресс-код пройдешь, а там темно и много алкоголя. Всем не до тебя будет, – с умным видом парировала Римма.

– Очень на это надеюсь, – вздохнула, возвращая взгляд к своему отражению в зеркале.

Спустя пятнадцать минут мы с Римкой спустились на первый этаж общаги и встали на крыльце в ожидании Валеры. Подруга закурила. Поморщившись от удушающего сигаретного дыма, я немного отошла от нее.

– У вас уже было? – вдруг спросила она, как-то странно покосившись в мою сторону. Я не поняла, что Римма имеет в виду, пока подруга не поиграла бровями, намекая.

– Секс?

– Само собой, – слетело удивленное с губ.

– Ох, нет. Мы даже не вместе, – засмеялась смущенно.

– Да брось, Есень. Парень уже месяц бегает за тобой. Ты, конечно, молодец, что сразу не подпускаешь, но это тоже перебор!

Не успеваю ответить. У наших ног тормозит машина Валеры. Пассажирская дверь открывается, и из салона, улыбаясь во весь рот, на нас смотрит мой ухажер.

***

Спустя двадцать минут мы внутри клуба. Народу— тьма. Музыка грохочет, алкоголь льется рекой. Наша компания устраивается в одной из VIP-зон. Валера ни на секунду не отходит от меня. Римка практически все время проводит на танцполе. А я не решаюсь. Нет, я уверена в своем внешнем виде, и танцую неплохо, но что-то не дает мне расслабиться.

– Мои родители улетают на выходных в отпуск. Я хочу устроить небольшую тусу. Ты же придешь? – Валера обнимает меня за плечи, касается кончиком носа моей скулы. А я не свожу глаз с танцующей Риммы.

– На выходных я собиралась к родителям. Вряд ли смогу присутствовать.

– Нет, так не пойдет. Какая может быть тусовка без тебя? – хмурится, выпускает меня из рук. Потянувшись к столу, берет стакан с алкоголем, делает глоток.

– Паш, смотри, там не твоя бывшая? – обращается к другу, сидящему напротив.

Павлик, занятый этим временем разговором с Антоном, оборачивается в сторону танцпола.

– Черт, Маринка, – присвистнув, срывается с места, прямиком в толпу.

– Ну все, сейчас снова ругань будет, а потом примирительный секс в туалете, – хохочет Антон.

– Проведут тест драйв туалетных кабинок на выносливость, – Валера допивает алкоголь.

– Не хочешь потанцевать? Мне нужно к брату заскочить.

– Да, конечно, – киваю, поднимаясь с диванчика. Не очень-то хочется идти, но сидеть одной, в компании Антона… С этим парнем мы совсем не можем найти общего языка, так что лучше на танцпол.

Валера целует меня в щеку и выходит из-за столика, направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж, а я в поисках подруги. Нахожу ее в самом эпицентре всеобщего безумия.

– Римма! – зову ее. Белозерова отплясывает рядом с незнакомцем. Когда ее глаза находят меня, на губах подруги искрится улыбка.

– Есеня! Наконец-то! Ты где там пропадаешь? Так весе-е-ело! – кричит, подняв руки вверх. А я смеюсь, глядя на нее такую. И не пила ведь ни грамма.

Подруга хватает меня за руки, и тянет куда-то.

– Пошли со мной!

Римма забирается на небольшой выступ. Я вынуждена последовать за ней. Оглядевшись по сторонам, понимаю, что мы на сцене. Здесь парочка пилонов и немного места для танца. Римма начинает двигаться под ритмичную музыку, не отпуская моих рук. Мне не остается ничего другого, как расслабиться и отдаться магии музыки. Прикрываю глаза, пропускаю сквозь себя громкие биты. Они словно разряды тока, проходящие по моим венам. Начинаю двигаться. Не думаю ни о чем. Просто отдаюсь этому занятию. Один трек сменяет другой, а потом следующий… Мы с Римкой, в центре внимания.

Радость. Именно это чувство вдруг наполняет мое сердце. И почему я пол вечера провела на диване? Почему боялась присоединиться к Римме?

Музыка снова меняется. Теперь звучит медленный трек, и мы с Риммой немного приходим в себя.

– Не хочешь пойти освежиться? – спрашиваю подругу, убирая с лица влажные пряди волос.

– Пойдем, – кивает Римка.

Я отступаю назад и, сделав шаг, вдруг начинаю падать назад. Сердце замирает от ужаса, в ожидании твердого приземления, но его не происходит. В последний момент, меня ловят мужские руки. Спаситель помогает мне принять вертикальное положение. Желая поблагодарить незнакомца, поворачиваюсь, и застываю, глядя в его глаза. Такие они… невероятно глубокие и притягательные.

– Учишься летать, птичка? – губы незнакомца кривит улыбка. Отмечаю про себя, насколько она обворожительна. Его глаза не отпускают моих, как и руки. Они все еще на моей талии.

– Ты бы не держал, сложно так улететь…

Сердце клокочет где-то на уровне горла. И дрожь по телу бежит от ощущения его теплых ладоней на своих теперь уже бедрах.

Он подается ближе. Так близко, что мой нос утыкается в основание его шеи, прямо в прохладный металл золотой цепочки.

– Боюсь, что уже не смогу, – шепчет, делая глубокий вдох. А у меня голова кружится. То ли от его аромата, то ли от слов.

– Есения! – раздается за спиной голос Валеры. Где-то там, далеко. Сквозь шум музыки. А я словно и не слышу его. Парень отстраняется, но продолжает держать меня в руках. Смотрю в синеву его омутов, и все вдруг отступает на второй план. Словно и нет ничего больше. Только я и эти синие глаза, с морщинками в уголках.

– Ты не Есения, ты – Синичка, – улыбается незнакомец. И от прозвища, данного им мне, мурашки по коже.

– А тебя как зовут, охотник? – смеюсь, все-таки выпутываясь из его рук. Он молчит. Смотрит на меня хитро, словно знает больше, чем я.

– Грех, ты чего тут застрял?! – раздается за его спиной громкий мужской голос. А спустя мгновение, крупная ладонь ложится на плечо Греха. Я хочу рассмотреть лицо его друга, но меня окликают.

– Есень, – снова голос Валеры, только теперь за моей спиной. Чувствую прикосновение его пальцев к предплечью и словно с небес на землю спускаюсь. Что же я творю? Пришла с парнем, и на его глазах позволяю себе флиртовать с другим.

Поворачиваюсь к Кобзарю.

– Да, все хорошо, – улыбаюсь, но избегаю его глаз. Стыдно.

Валера берет меня за руку, и бросает взгляд поверх моего плеча. Смотрит на Греха. Кобзарь напряжен, чувствую его недовольство. Мы уходим с танцпола, и я, не сумев сдержаться, бросаю быстрый взгляд на парня. Грех стоит на том же месте. На его губах теперь нет улыбки, он спокоен. Но в его взгляде, устремленном на наши соединенные с Валерой руки, напряжение. И от этого мне становится не по себе.

Глава 2

– Есень, ну пожалуйста, – застонала в голос подруга, изображая из себя мученицу.

– Нет, Рим, я не хочу идти к нему домой. Тем более, после произошедшего на прошлой неделе, это покажется весьма странным.

Римка недовольно нахмурилась. Отвернувшись к зеркалу, продолжила красить ресницы.

После того вечера в клубе многое изменилось. Я наконец-то приняла решение. Поняла, что не хочу быть с Валерой. Не пара мы. Разница в социальных статусах, разные по духу люди. Много моментов, но решающим стало поведение Кобзаря после инцидента с незнакомцем.

Он вышел из себя. Закатил дикую ссору, как только мы покинули здание клуба. Он кричал на меня, сверлил гневным взглядом со сжатыми кулаками. Говорил, что я сделала ему больно, называл обманщицей. А я смотрела на него и не могла понять, в чем моя вина?

Мне было стыдно за его поведение. Мы стояли посреди людной улицы, а он при всех оскорблял меня. Человек изменился, будто по щелчку пальцев. В один момент из вежливого паренька превратился в хама. Вот тогда я и сказала ему, что между нами не может быть абсолютно никаких отношений, после чего развернулась и ушла.

Брела одна по ночным улицам, рыдала от обиды и усталости. Я не любила его, но горько было от такого хамского отношения.

С того дня мы перестали общаться. Валера больше не дежурил возле моей аудитории, не встречал меня после экзаменов, не желал доброго утра и спокойной ночи. Так быстро и неожиданно закончилась его любовь. Но грустить времени не было. Я окунулась в учебу. Готовилась к зачетам и экзаменам, сдавала их и шла заниматься дальше. Римка несколько раз звала меня погулять с одногруппниками, но я отказывалась. Ждала конца следующей недели. Когда сдам последний экзамен, закрою сессию и укачу домой к родителям, где смогу провести пару недель рядом с родными людьми.

– Подруга, ну хватит хандрить! Ты мне нужна! Что я буду делать без тебя? – продолжает канючить Римма. Оторвав от книги взгляд, осматриваю ее. Хороша. Коротенькое платье, волнистые распущенные волосы и яркий макияж.

–Будешь веселиться и танцевать, – возвращаю внимание к тексту, но скорее для вида. В голову не лезет абсолютно ничего. Уже десятый раз читаю одну и ту же страницу.

– Кобзарь просил передать, что не в обиде на тебя, – Римма укладывает косметику в стол и, поправив волосы, поднимается.

– Просил передать, если не можете быть вместе, как пара, он готов быть тебе другом.

– Он тебе это все сказал? – я не знаю смеяться мне или злиться.

Римма словно не замечает моей реакции.

– Валера такой деловой, все сам за всех решил, даже не извинился! Еще и не в обиде на меня. Здорово просто!

– Сегодня, когда мы в курилке стояли после экзамена, он звал нас с собой в гости, – отвечает подруга, пропуская между ушей мои реплики.

– Ну вот пусть с тобой и дружит, – фыркнув, откидываю книгу в сторону.

– Ну и ладно. Я там умру со скуки без тебя, а во всем виноватой будешь только ты.

– Какая удобная позиция. Хорошо, если тебе так легче, соглашусь, что всему виной буду я.

– Сегодня на тусовке будет его брат, ну тот, что клуб открыл. Я только из -за него иду. Авось, понравлюсь парню. Если мне повезет, и он обратит на меня внимание, я зевать, как ты не буду. Сразу к рукам приберу красавчика.

– Ты же его еще ни разу не видела, а красавчиком зовешь, – смеюсь, поражаясь фантазии Риммы.

– У такого симпатяги, как Валера, не может быть страшного брата. А ты сиди тут и тухни по своему незнакомцу, – засмеявшись, подруга приблизилась, чтобы поцеловать меня на прощанье.

– Я не страдаю по нему. И хватит смеяться.

Ничего не ответив, Римка вышла из комнаты.