Холст

– Вы-то тут причем? Ха-ха. Сейчас много таких неадекватов бродит по улицам города. Такие никак не могут найти дорогу в психушку. А может их выпускают погулять, – Сергей, поймав взгляд девушки, ответил ей тем же презрением, – я принесу вам фотоматериал преступника, если нам удастся его поймать на… ну, на эту самую. Как ее? Забыл, как вы назвали устройство.

– Фотоловушка.

– Да, да, на нее. Вы пообещаете найти преступника и наказать его? – недоверчиво, с ухмылкой на лице, спросил Сергей.

– Серег, выключи скептика, – начал прокурор безразличным голосом, словно теряет интерес к беседе. – Поверь, я не отступлюсь. Как только видео или фотоматериал с этой преступной мордой попадет ко мне, я заставлю всех в органах поднять свои зады и делать свою работу. И вообще, ты забыл, что ли? Я прокурор, у меня есть влияние, – приободрился Мансур, его интерес к разговору вернулся. – Не сомневайся. Как ты говоришь? Ночной преступник? Ха-ха. Он будет найден и наказан по всей суровости закона.

– Доверюсь вам, Мансур. У меня скоро из командировки возвращается друг Саша. Он служит в МЧС. Обещал принести и установить какие-то специальные камеры слежения.

– Вот это правильно. Это правильно. Твой друг наверняка знает, как такие камеры устанавливать, и в каких местах. Сергей, запомни! Главное – безопасность твоя и твоей семьи. Нельзя чтобы даже тень опасности упала на твоего сына и жену. Может, ты на время их увезешь из деревни? Ну пока мы не изловим и не изолируем преступника. А то мало ли что он может выкинуть. Знаешь, загнанный в угол зверь очень опасен. Чего только такие как этот преступник не вытворяли на моих глазах, когда их ловили.

– Может вы и правы. Моих никак нельзя подвергать опасности. Сегодня же поговорю с женой. Решим что-нибудь.

– Ах да, Сергей. Откуда ты говоришь, возвращается твой друг-спасатель?

– Точно я не знаю. По-моему, откуда-то из Бурятии, в тайге.

– Ух, там сейчас жаркое место. Леса полыхают.

– Да, да. Он как раз в эпицентре этого всего.

– Будем надеяться, что он вернется живым и здоровым.

– Сам на это очень надеюсь. Мне пора, Мансур Рустамович. Спасибо за консультацию, – скороговоркой проговорил Сергей. Он вначале посмотрел в салонное зеркало заднего вида, после, не поверив своим глазам, обернулся назад. Вдалеке он заметил приближающуюся машину полиции, которая в это время перестраивалась со средней полосы на крайнюю правую. Проблесковый маячок был выключен, сирена не издавала звуков. Скорее всего, по этой причине, автолюбители в правом ряду не давали возможности органам правопорядка сделать быстрый маневр. Парни, скрывавшие за своими спинами девушку, расступились. Девушка прошла между ними к самому краю проезжей части. Она бросала взгляд то на приближающуюся машину полиции то на Сергея. Сергей, убедившись в реальности полиции, расторопно завел двигатель. Девушка с невозмутимым лицом, дефилировала по тротуару к нему навстречу. Со спины к ней подбежали двое парней и сравнялись с ней. Все это время Сергей исподлобья наблюдал за ними. Приближаясь, она с насмешливым взглядом покрутила пальцем у виска. Сергей сделал перегазовку, включил передачу. Поднимая пыль пробуксовкой колес, он рванул вперед. Сравнявшись с девушкой, он на доли секунды заморозил на ней свойжесткийвзгляд и после, утопив педаль газа в пол, быстро врезался в плотный автомобильный поток крайнего правого ряда. Девушка проводила его взглядом, негодуя и размахивая руками в сторону уезжающего Сергея. Он видел через салонное зеркало заднего вида, как она возмущенно что-то говорит своим спутникам. Не прошло и полуминуты, как он свернул на ближайшем перекрестке и полностью затерялся для всех в городском лабиринте.

– Ну, все! Жду от тебя фото ивидео материалы, – произнес прокурор и сбросил вызов. Но он не знал, что его уже никто не слушал по ту сторону трубки, которая лежала в этот момент экраном вниз на пассажирском сидении.

Мансур, после того как Сергей бросил трубку, еще некоторое время слушать короткие гудки в телефоне, прижатом к уху. Его выражение лица было еще более задумчивым, чем оно было до звонка. Пальцами левой руки он отбил барабанную дробь на папке, которая лежащая в зоне его доступности. После он положил на нее свой телефон и быстрыми шагами вышел из кабинета в приемную.

– Елена Александровна, вот вам еще информация. У нашего Сергея есть друг Александр. Он служит в спасательной службе МЧС, – прокурор встал напротив ее стола, – вроде пока это все, что я смог выяснить.

– Просто замечательно, – недовольно прошипела Елена Александровна, – Как вы себе это представляете? Может фамилия есть у этого Александра?

– Фамилии нет, – спокойным тоном говорил прокурор, не обращая на недовольство Елены Александровны, – зато вот что выяснилось. Сейчас этот самый Александр возвращается из командировки из лесов в Бурятии. Я так понимаю, он в составе бригады был командирован туда для устранения лесных пожаров.

– С этим уже можно работать, – все с тем же недовольством пробубнила себе под нос помощница, делая записи в своей записной книжке, – может, еще что-то вспомнилось? Ну, помогите же мне, – она устремила вопрошающий, по-женски требовательный взгляд на прокурора.

– Пока работайте с тем, что есть. Как что-то появится, сразу сообщу, – он отбил туже барабанную дробь пальцами на ее столе, многозначительным взглядом обвел все находящиеся на нем предметы и после ушел к себе в кабинет.

***

Из протокола

По существу заданных мне вопросов могу пояснить следующее:

Я имои друзья, Артем и Даниил, прогуливались по тротуару в сторону центра. Синий легковой автомобиль очень быстро проехал мимо нас. Машина эта проехала очень близко к краю тротуара. Я думала, что он вообще нас задавит. Остановилась она в метрах тридцати семи – сорока одном. Этот синий драндулет очень громко скрипел, когда останавливался. Я думала, что он развалится. В общем, пока мы шли до него, водитель сидел в салоне. Он несколько раз оборачивался и пристально смотрел на меня, пока мы шли. А я была в таком откровенном белом облегающем платье. Это меня испугало и поэтому я перебежала на другую сторону тротуара. А до этого я шла со стороны дороги. Мои пацаны тоже отошли от края дороги. Все это время он говорил по телефону. Мы не дошли до этой машины где-то три или пять метров, когда из нее вышел мужчина. Он отступил от машины назад, встал прямо на автомобильной дороге и со всего размаха хлопнул своей дверью. Даже его машина заходила ходуном от этого. Никто из проезжающих машин не остановился, все только сигналили ему или объезжали его.

Потом он подошел к своей машине и начал двумя руками молотить по крыше. Я не знаю, как долго он ударял. Может, было ударов семь или одиннадцать. Мы поначалу остановились и пошли только тогда, когда он перестал ударять по машине. Он опять отошел назад и закричал на всю улицу. Помню, что он крепко сжал кулаки и согнул руки в локтях и смотрел он на небо.

Когда мы сравнялись с его машиной он начал ногой ударять по водительской двери, так что его машина после каждого удара смещалась к тротуару. Его драндулет качался во все стороны. Все это время он дико кричал. Когда мы почти прошли его машину, он резко замер и зло посмотрел на меня. Мои пацаны тоже это заметили и загородили меня собой. Мы начали пятиться спиной вперед, не спуская с него глаз. Боялись, вдруг он со спины на нас нападет. Потом он сзади обежал машину и когда ступил на тротуар, рванул прямо на нас. Я так сильно закричала тогда.

Он подбежал очень близко к нам и встал перед нами, как вкопанный. Мы остановились. Артем и Даниил уже были готовы накинуться на него. Иначе бы его не остановили. Но это небритый мужчина остановился очень близко к нам. Его руки так же были согнуты в локтях, а кулаки сжаты так, что его костяшки были белого цвета. Артем ему крикнул:«Подойдете еще ближе, я ударю». Этот ненормальный смотрел подолгу каждому в глаза, а потом сказал:«Значит, вы выросли».

После он разжал кулаки, опустил руки и пошел к своей машине. Он еще какое-то время говорил по телефону, пока машина полиции не появилась на дороге. Он сразу уехал. А мы подумали, что он психобольной или пьяный, поэтому позвонили в полицию.

Мне кажется, это был мужчина средних лет. Но выглядит он значительно старше. Крупные мешки под глазами и морщины по всему бледному лицу. Одет он был в синие потертые джинсы, под коленями были видны черные кляксы. На тело была надета смятая светло-голубая футболка с коротким рукавом. Рост средний, как у Артема. У Артема рост примерно сто семьдесят три сантиметра. На ногах сильно поношенные светлые кроссовки. На лице многодневная черная щетина. На фоне худого тела у него сильно выпирает живот. Номер машины я не смогла запомнить. Он не нанес нам физического вреда.

С моих слов записано верно: Филёва Мария Александровна.

***

«Я задержусь буквально на семнадцать, максимум двадцать три минуты. Сереж, ты сделаешь мне большое одолжение, если оденешься в свой деловой костюм. А если тебе вдруг станет скучно меня ждать, закажи мне что-нибудь сладкое к моему приезду».

– Да уж не знаю, доеду ли я вообще до Орхидеи этой, Юленька, – Сергей окольными путями выехал из города и теперь, спрятавшись в плотном автомобильном потоке, двигался в свою деревню. Солнце только-только начало опускаться к зениту, – Как же быть, как же быть? – напевал как песню Сергей, косясь в салонное зеркало заднего вида, – Ну, остановил я машину в неположенном месте, и что? Ведь не поймали с поличным, протокол не составили. И чего это я испугался? Вот ты странный, – осуждающе он посмотрел на себя в зеркало.

Сергей громко вздохнул, как только колеса его машины коснулись песчаной деревенской дороги. Клубы пыли вылетали из-под колес, превращаясь в самостоятельное пылевое облако, которое, не дожидаясь активности ветра, парил в золотистый, ржаной океан. На обочине, лицом к полю, сгорбившись, сидел тракторист сосед. Он над чем-то склонил голову и совершал какие-то движения руками между своими коленями. Толи из праздного любопытства, толи из-за соседской взаимовыручки, Сергей остановил машину подле него, обдав соседа хорошей порцией пыли.

– Поделишься находкой? – Сергей выглянул в открытое окно

– Неси канистру, – посмеялся сосед и начал отмахиваться от пыли, – отолью тебе солярки, кхе-кхе, – он поднял канистру и потряс ее. Было слышно, как внутри бултыхается жидкость.

– Может, тебя подвезти?

– Ничего себе, кто это так тебя? – сосед хотел было отказаться от предложения но, обернувшись на Сергея, уставился на дверь, – в тебя въехали что ли? Тут просто покраской не обойтись. Даже не знаю. Тут тебе рихтовка точно не поможет. Дверь точно под замену.

– Не сгущай краски. Мне же не в свадебном кортеже участвовать. Для работы в такси сойдет, – Сергей из окна осматривал вмятину, – ну, так что, подвезти тебя?

– Мы с моим конем, по полю пойдем, – пропел сосед, почти попадая в ритм песни группы «Любэ». Он водил пальцами по вмятине на двери, – видимо, еще кирпич на крышу упал? – сосед склонился над крышей автомобиля и начал прощупывать пальцами глубину вмятины, – е, голуби так точно не могут нагадить, ха-ха, – рассмеялся он.

– Кто их знает, может это были и голуби. Сегодня уже не поймешь, кто есть кто. Ладно, я тогда поехал. Мне еще вечером на маршрут выезжать.

– Слушай, Серег. Я сегодня всех вокруг наших дворов обошел и рассказал историю с ночным посетителем. До сих пор пока ни у кого ничего не пропадало. А еще, я заглянул утром в твой двор. Ты, видимо, раньше уехал, машины во дворе не было. Но дверь в подпол была открыта.

– В общем, на днях приезжает мой друг-спасатель. И после, – Сергей протянул руку соседу для рукопожатия, – после, с новейшими технологиями поймаем его.

– Скорей бы, – пожал он руку Сергею, – я даже сон от этого потерял.

– Скоро, скоро!

Трогаясь с места, передние колеса машины засыпали песком соседа по колено. Он успел вовремя отступить к обочине. Иначе, задние колеса сгладили бы носки его сапог с поверхностью дороги.

«Когда же вся эта чехарда закончится. Даже в глухомани нет покоя», – в расстроенных чувствах проговорил себе под нос сосед Сергея, взял в руки канистру и пошел пробираться сквозь высокие, склонившие голову ржаные колосья к своему потрепанному жизнью железному коню.

– Папка, – Васька спрыгнул с кухонного стула и топотом слоновьего стада подбежал к отцу и пытался прыгнуть на него. Но Сергей пресек его прыжок, положив руки на плечи. Он сел на корточки и обнял сына, –мы вернулись, пап. А ты где был?

– А папа у нас весь в работе, ему пассажиры важнее нас с тобой, Васька, – иронично, улыбаясь, она подошла к Сергей и поцеловала его в щечку, – ты сегодня насовсем или взял вечернюю работу?

– Не обижайтесь на меня, – Сергей посмотрел виноватым взглядом сыну в глаза, взяв его за плечи, потом взглянул в широко раскрытые глаза жены. – Зато сейчас у меня есть свободное время. И на кого я его сейчас потрачу? – он потряс сына за плечи. – А?

– На меня, на меня, – воскликнул Васька, – пошли играть в футбол.

– В футбол так футбол, – Васька что есть мочи тащил отца за руку в свою комнату, – посмотрим, как ты держишь удар.

– Вот и увидишь!

Оба скрылись в Васькиной комнате, оставив жену и мать на кухне. Она стояла, опершись спиной на стену и обнимая ладошками кружку и задумчиво смотрела вдаль, сквозь кухонное, налитое ярким солнечным светом, окно. В доме слышались голоса спокойного Сергея и возбужденного Васьки.

– Ты играешь игроками в белых футболках и в белых шортах, – настоятельно командовал Васька, – а я буду играть игроками в желтых футболках и в синих шортах. Ты понял? – вопросительно вскрикнул он.

– Да, да, я все понял.

Они оба уселись на полу, между спинкой кровати и стеной, на которой висел телевизор. Окна были предусмотрительно зашторены, создав таким образом эффект полного присутствия в игре. Да и Сергей, после того как увидел на экране солнечные блики, решил закрыться от солнца.

– Так же лучше? И щуриться не надо, – сказал Сергей, когда вернулся на свое место на полу.

– Да, – воскликнул Васька, – давай играть.

– Держись сын, сейчас моя команда тебя сделает. Как всегда мы с Сашкой побеждали все команды на магистральном.

– Посмотрим, посмотрим, – скороговоркой проговорил Василий, – пап, – протянул Васька, – дядя Саша когда вернется? Сыграли бы все втроем. Я бы вас всех победил.

– Ха-ха, – громко рассмеялся Сергей, – в этом, сын, никто и не сомневается. И вообще! Думаю, скоро мы с тобой сыграем по-настоящему на нашем поле.

– Ура! Тогда мне надо будет еще больше тренироваться в этой игре.Ты понял, как управлять командой?

– Да.

– Начинаем играть, – как-то зловеще произнес Василий.

Стая воробьев совсем расхулиганилась на металлическом скосе окна, словно и они решили сыграть в футбол со снарядом, который сложно было идентифицировать. И на хлебную крошку он непохож. Да и откуда на этом отливе могут взять эти крошки. Самый старый из этой стаи воробей, опустив голову, с громадным прискорбием скажет молодым – «Наша сытная столовая закрылась, как только старые хозяева продали этот дом и въехал этот вот».

Ожесточенная воробьиная борьба, чириканье со звонким скрежетом по металлу от их острых коготков, наполняла комнату Ваську до того самого момента, когда он сказал – «Начинаем играть». После уже никакой звук не мог проникнуть в дом – ни воробьиная драка, ни рев двигателей проезжающих машин и даже прокрадывающийся ветер, змеей теребя занавески, остается неслышным. И даже можно быть уверенным в том, если бы под окнами проходили переговаривающиеся между собой по утрам две старушки, то иони точно небыли услышаны.

Все пространство дома было заполнено всеобъемлющим визгом Василия, который сопровождался его победными постукиваниями пятками по полу. А лейтмотивом служили громкие восклицания Сергея, словно их игру комментировал профессиональный футбольный комментатор.

– Пас давай. Не видишь, что ли, меня. Вон я, на правом фланге стою. Вот же инвалид, – возбуждено восклицал Сергей, – ну же!

– Пап, этот инвалид ты. Ты же управляешь всеми этими игроками, – сказал Васька, как только успокоился после задорого смеха над Сергеем, – смени игрока. Я же тебя учил, – Васька не отнимал взгляд от телевизора.

Солнце уже давным-давно перевалило через зенит, приближая стрелки часов к пяти часам вечера. Поиссякли силы футбольного комментатора, да и сам Василий уже в полсилы отмечал очередную победу над командой в белом.

– Ух ты, времени-то сколько. Сын, мне пора выезжать, – Сергей посмотрел на часы в телефоне, – а ты меня не сделал, ты меня просто разорвал в пух и в прах. Васька, вот что я скажу о твоей игре, – Сергей встал с пола и громко похлопал в ладоши, склонив голову над сыном, – умница!

– Маш, Машенька, скажи, во сколько сегодня приедет бригада? – выкрикнул Сергей, повернувшись в закрытую дверь комнаты, – или сегодня уже она к нам приезжала?

– Папа, сегодня врачи еще не приезжали. Мама говорила, что приедут сегодня ближе к вечеру. Главный врач звонил, – Васька все так же, не отвлекался от телевизора, – наверное, скоро приедут.

– А чего это мама у нас примолкла?

– Пап, я же здесь с тобой, откуда мне знать!

– Дашь отцу отыграть? – Сергей взлохматил у сына волосы на макушке головы, – Вась, а Вась?

– Ладно, – с одолжением произнес Василий, – как же я могу тебе позволить дальше жить с нулем забитых мне голов. Ха-ха, – на весь дом разлетелся его радостный смех, – вот и врачи приехали.

– Пойду я нашу маму найду, – Сергей глянул в окно. – А ты готовься к процедурам, заканчивай играть.

– Угу, – недовольно пробубнил Василий.

Сергей застал Марию на кухне. Облокотившись о кухонный стол и положив подбородок на ладони, она задумчиво вглядывалась сквозь окно.

– Милая, врачи приехали, – прошептал Сергей, – ты себя хорошо чувствуешь?

– Я слышала, как подъехала машина врачей. Сереж, все хорошо, все нормально. Сейчас пойду Ваську готовить к процедурам. Я просто устала от всего этого!

– Да все мы устали, милая, – Сергей отлепился от дверного косяка и подошел так близко к жене, что казалось, что она обязана упасть со стула. Он прижал ее к себе за плечи и устремил свой взгляд в туже точку, с которой она не отводила свой. Может, он пытался увидеть то, что видит она в данную минуту и понять, какие мысли у нее витают в голове. Кто знает?–нам нужно еще время. Оно еще не поработало над нами как следует.

– Тебе оно точно еще нужно. Я вижу это очень явно.

– Нам нужно, Маш, нам! – настоятельным тоном сказал Сергей.

– Нет Сереж, именно тебе. Ты Ваське сказал, что тебе сегодня вечером на маршрут. Иди, собирайся. И… Сережа, переоденься.

Кафе располагалось в кирпичном девятиэтажном жилом доме. Дом принадлежал к элитному жилому комплексу и назывался так же, как кафе – «Белая орхидея».

Юлия на самом деле опаздывала на встречу. Сергей не остался на Васькины процедуры, да и не помнит случая, когда он вообще присутствовал на них.

Поцеловав на кухне Марию, он как по армейскому уставу быстро переоделся в пиджак и джинсы и пулей выскочил из дома. Он даже не повел бровью на открытую дверь в подполье, мимо которой он пробежал.

Сергей заказал тарталетки в форме цветка орхидеи и черный чай с мятой. Занятый Сергеем столик стоял у окна, из которого открывался хороший обзор на одну из центральных улиц – Орджоникидзе. Это была достаточно широкая улица, по которой бесконечным потоком двигались автомобили. На противоположной стороне дороги был виден трехэтажный торговый центр, а справа от него – сквер. Торговый центр был, как наряженная елка. На нем был установлен большой цветной экран, который постоянно транслировал рекламу. Весь первый этаж был увешан светящимися или мигающими вывесками кафе, магазинов, салона связи. Сам сквер небольшой, по сравнению с зоопарком, но в нем установлен светомузыкальный фонтан. Летом это излюбленное место горожан. И чем жарче была погода, тем больше людей толпилось вокруг него.

Во время изучения противоположной стороны дороги перед глазами что-то промелькнуло. Получился эффект двадцать пятого кадра. Сергей не понял, что это было. Он четко запомнил черную юбку, длиной чуть ниже колен, плащ красного цвета и длинные распущенные черные волосы. Попытавшись внимательнее разглядеть девушку, он быстро повернул голову в сторону ее движения, но она скрылась за темными шторами соседнего окна. Но только он начал возвращать взгляд на прежне место, как увидел у входной двери обладательницу этой самой черной юбки. Он помахал Юле. Телевизор на торговом центре через дорогу показывал время – семнадцать минут седьмого.

– Меня ожидают вон за тем столиком, – обратилась Юля к подошедшему к ней официанту, показывая в сторону Сергея.

– Как же я хочу сладкого с горячим чаем, – Юля подошла к столику,– Какой ты молодец, Сережа, – она покрутила тарелочку с тарталеткой, – пока мой рот будет занят этим чудом, расскажи, как прошла прогулка в зоопарке.

– Что, так сразу? –иронично сказал Сергей, посмеявшись, – Ну ладно. Ну, для начала желаю тебе приятного аппетита.

– Спасибо!

– Ты же знаешь, что у моего сына нет друзей, никто не приходит в гости поиграть с ним. Ну, так получилось, и с этим я ничего не могу поделать, – оправдывающимся тоном с нотками сожаления проговорил Сергей.–Сверстников, наверное, можно понять. Хоть, вот убей меня, я не понимаю… И вот очень давно я хотел нарисовать картину, на которой Васька окружен своими сверстниками.

– И назовешь ты ее как-то ярко и броско?

–Не думал об этом. Ты же сама знаешь, как рождаются названия к картинам. С каждым мазком, с каждым слоем краски появляется буква. И под занавес лессировки5из всех букв собирается название.

– Тебе бы искусство преподавать. Или хотя бы выставить твою галерею на выставке и тебе же рассказывать о ней. Не думал об этом?

– Скажешь тоже. Где я, а где настоящее искусство? Нет уж! Мои работы не дотягивают до выставки. Юль, ты и сама знаешь, что мои картины, они мои и только мои, и только для меня.

– Жаль, Сережа. Мне очень жаль, что ты так относишься к своим картинам. В них обязательно надо вдохнуть жизнь. А без публики, без поклонников они будут мертвы. Сейчас они живут только в твоей голове, за счет только твоей любви. Но память о них обязательно прервется, твои картины просто-напросто погибнут с тобой в один день. Ты разве такую судьбу хочешь для своих…

– Они не погибнут! – резко ответил Сергей. Он перебил Юлю, не дав закончить свой вопрос, – пока краски на холсте не потускнеют, не растворятся в его белизне, они будут жить.

– Т-с-с, успокойся, – Юля взяла Сергей, – только не нервничай, тебе нельзя. Ты это знаешь. Ну, ты же согласился написать картину для твоего друга прокурора. Ты же сделал исключение для него, – Юля подныривала взглядом, в надежде уцепиться за его взгляд. Но Сергей только склонил голову.

– Это другое!

– Ладно Сережа, поговорим об этом в другой раз. И вообще, ты же знаешь, как сильно я влюблена в твое творчество. Так просто от такой фанатичной поклонницы ты не отделаешь, ха-ха, – Юлия громко посмеялась, теребя Сергея за запястье, – ну, все, взбодрись. Мы наконец-то встретились! Ура.

– Я этому очень рад. Юль, знаешь что? – он поднял на нее свой взгляд и расплылся в улыбке.

– Что, Сережа? – ее зрачки ходили ходуном, словно читала в его глазах скрытую в его голове картину, – ну, что же? – нетерпеливо простонала она.

– Я тебя очень рад видеть сегодня. Ты не представляешь, как рад!

Официант украдкой поглядывал на странную парочку, которая, взявшись за руки, в молчании, сидела друг напротив друга. У него в голове витал только один вопрос:«Попробовать подойти еще раз, или эта девушка в черной юбке опять мне скажет не мешать и отправит в комнату ожидания?»

Потускневшее, ослабившее свои жаркие объятия, летнее солнце позволило всем без исключения смотреть вдаль четким, не ослепленным взглядом. Официант уже не ориентировался во времени по часам на своем телефоне, он взирал сквозь окно на противоположную сторону улицы. Часы на стене торгового центра через дорогу показывали без семи минут семь.

– У меня беда, – прервал молчание Сергей.

– Как, – протянула Юля. Она крепко сжала его в своих ладонях, – когда? Что произошло? Не молчи, – ее голос наполнялся бесконтрольной истерикой, – Сережа?

– Вы уже готовы заказать? У нас великолепное блюдо от шеф-повара, барани…..

– Да что вы к нам пристали? Оставьте нас в покое хоть на несколько минут, – воскликнула Юля, не дав официанту прорекламировать фирменное блюдо –баранину с мамалыгой6

– Я ведь тебе говорил, что все картины я храню в подполье, – Сергей и бровью не повел на громкое негодование Юлии. Был ли в его поле зрения стоявший рядом с ним официант с понурой головой, который иной раз оборачивался к барной стойке, ища поддержки бармена?

– Мы вас позовем, – с пренебрежением сказала Юля официанту, – Сереж, я могу тебе помочь?