Попаданка в русалку

– Тогда просто придется нанять профессионала, – пожал плечами Рохеис. – Вы, вероятно, еще не знаете, но есть такая профессия – юрист, эти люди профессионально занимаются любыми проблемами законодательства: помогают в судебных делах, в оформлении важных документов и так далее. Каждый должен заниматься своим делом, и законы – это их дело, а вам не следует забивать свою милую головку этой скукотой.

Просто прелестно.

Второй причиной, по которой я едва терпела общество Рохеиса, было то, что, хотя он прекрасно разбирался в грамматике, помнил все правила имперского языка и легко манипулировал понятиями вроде «артикул», «суффикс», «порядок слов в предложении», то есть мог обучать языку как иностранному. Но учитель из него был просто отвратительный.

Капитан Гарт, вроде бы, тоже имел довольно приличное образование, но, как я понимаю, больше в юности думал про море и путешествия, а не про правила грамматики. Ему было плевать на правила построения, он просто интуитивно знал, как правильно, и этим пользовался, не заморачиваясь на деталях.

Рохеис же был в детстве, как мне кажется, адским отличником, из категории тех, что вечно задирают нос выше крыши, и готовы поправлять даже своего учителя. На любую мою ошибку или «глупый» вопрос он тяжело вздыхал с видом «ах, как можно быть такой глупой» и читал подробнейшую лекцию о том, почему так нельзя и как это глупо. Просто поправить, произнеся правильный вариант, он не мог – я ведь так ничего не пойму, по его мнению! Причем, никаких скидок на то, что я иностранка или на то, что училась я в основном у малообразованных матросов. Все это для него были не аргументы. Он бы, наверное, и трехлетнему ребенку принялся читать лекцию о том, как важно разрабатывать речевой аппарат и правильно выговаривать все звуки. А уж то, что я у матросов подхватила их просторечные словечки и формулировки, которые можно было бы сравнить с простоватым «чо» в русском, его и вовсе доводило до состояния «училка восьмидесятого левела».

О том, почему он так «старается» я узнала на следующий же день после памятного ужина, во время которого он решил вновь «нарушить предписания своего лекаря ради такой замечательной компании». Все стало ясно, когда он с утречка среди разговора о погоде как бы невзначай спросил:

– А когда ваши силы восстановятся после вчерашнего происшествия?

– Простите? – растерялась я.

– Ну, происшествие с этим матросом, я слышал, очень подкосили ваши силы, вы даже не обедали. Когда вы теперь восстановитесь?

– Ну, не знаю, – протянула я, потому что вообще-то уже чувствовала себя прекрасно и полночи пробултыхалась в море с Кракеном.

– Ах, как жаль, что вы так устали, – произнес он крайне наигранно, – было так удачно, когда вы в предыдущие дни помогали движению корабля… капитан Пхимарс рассказал, что мы уже скоро такими темпами подойдем к материку, а тут такая незадача… но, конечно, я вас ни в чем не виню, – добавил он, похлопав меня по руке.

Я слегка так ошалела от такого перепада. Винить меня за спасение жизни матроса – это ново. Или я когда-то подписалась на работу и забыла? Обещала доставить господина Рохеиса в Хелмент в определенный срок и опаздываю?

Но я с трудом прикусила себе язык, помня о том, что этот человек все же может оказаться мне полезен, во-первых, как источник знаний об имперском языке. И о халифском, кстати, тоже, Рохеис хвастался, что является билнигвом, его няня была из Халифата – родители это сделали специально, чтобы позже он легко вел дела с соседями. К тому же, он много чего знает о торговле и о Хелменте, сможет помочь мне купить кое-какие необходимые мелочи, а, может, и кое-что продать, прощупать, так сказать, рынок.

В общем, приходилось пока терпеть общество Рохеиса и стараться обходить острые темы стороной. Впрочем, не так уж я с ним и церемонилась. Когда он от уроков языка переходил к очередному рассказу о себе-любимом, я мягко, но настойчиво возвращала разговор в прежнее русло. О себе тоже не рассказывала особенно много, отговариваясь языковым барьером. Впрочем, Рохеис и не настаивал – ему явно было не слишком интересно знать о быте «дикарей с островов».

К сожалению, поговорить с капитаном Гартом практически не получалось. Единственное время, когда я могла отделаться от Рохеиса – это когда я «медитировала», чтобы активизировать магию течения. В такие момент купец очень радовался и покорно оставлял меня в одиночестве и тишине, чтобы я могла сосредоточиться. Но, к сожалению, отходил он недалеко, или сам присматривал, или его люди и, если вдруг я пыталась пообщаться с капитаном Гартом, немедленно возвращался. Если бы он не был таким противным, я бы подумала, что он ревнует, но волновало его, на мой взгляд, только то, что капитан отвлекает меня от самого главного – управления кораблем.

Подумав, я по вечерам решила поэкспериментировать с выпиливанием разных мелочей из перламутра. Начала с гребешков на подобии того, что использовала сама, только стала делать более изящных форм, сглаживать грани, добавлять резные элементы, дырочки… эта работа напоминала мне о дизайнерском прошлом, а материал был легко доступен – Кракен с удовольствием притаскивал мне новые ракушки взамен испорченных, даже самой нырять не приходилось. Я рассматривала опустошенные Кракеном раковины, рисунок на их полированных поверхностях, и он будто сам становился частью будущего дизайна. Кроме гребешков я сделала несколько красивых подвесок и набор плашек под браслет, которые следовало соединить, например, серебряными колечками. Вспоминались такие вещи, как камеи из перламутра или из коралла… но для меня это еще было рано.

Кстати, в моей голове пока не складывалось представление о «живом» растущем на дне коралле и о том, из которого делали в моем мире украшения. Вроде бы очевидно, что это одно и то же, но как из одного сделать другое – неясно. Да и есть ли смысл? Может, остановиться на работе с перламутром, это как-то проще… впрочем, с другой стороны, разнообразие может дать больше стабильности.

В общем, надо будет это обдумать.

Господин Рохеис, наверное, обрадовался бы, если бы узнал, что его навязчивое внимание ко мне все же принесло свои плоды, и я действительно постаралась как можно быстрее перегнать корабль к берегу. Впрочем, у меня были, конечно, и свои резоны.

Несколько раз я проведывала пострадавшего матроса, а также сделала из остатков горлодера еще спирта и велела обрабатывать им швы на руке больного, когда меняют повязку. Рана, на мой взгляд, выглядела весьма плохо – воспаленная, с текущей сукровицей, хотя вроде бы потоки кровяные шли ровно по своим руслам. Но мои медбратья наоборот были в восторге от такого результата и готовы были меня на руках носить за запас спирта. Правда, в Хелменте еще надеялись закупиться какими-то травами, но по минимуму, так как в пустыне это был очень редкий и дорогой импортный товар из Империи. Они при мне поспорили о том, что нужно пить от воспаления, а чем лучше обработать рану, я же могла только заметить, что главное, чтобы травы были чистыми, и не занесли никакой заразы. Я ведь не знала их силы и природы.

К концу этой запутанной и насыщенной недели я, наконец, увидела на горизонте темную полоску суши. Правда, пришлось еще довольно долго ждать молча, пока то же самое огласит матрос в вороньем гнезде.

К сожалению, все оказалось не так просто, как мне представлялось, капитан еще некоторое время определялся по береговой линии с нашим местоположением, а потом пошел вдоль берега на восток.

Берег был довольно скучным – чахлые кустики, небольшие поселения, а за ними вдалеке – сухая степь, переходящая в пустыню. Едва я смотрела в ту сторону, как у меня пересыхали губы и хотелось сглотнуть. Я буквально всем существом ощущала отсутствие там воды. Вообще не место для русалки, совсем. Как только люди тут выживают.

Хелмент оказался городком в устье маленькой речки или даже крупного ручейка. Скалистый берег из серо-черного камня и нависающие дальше на востоке над городом мрачные дымящиеся горы вулканического происхождения. Помнится, по воде я не стала сюда слишком подплывать – очень уж теплая вода у подножья меня напрягала. Помнится, по истории, что людям очень нравилось селиться у подножья Визувия, потому что почвы там были очень плодородными благодаря вулкану. Да и те же острова вулканического происхождения вспомнить – те же Гавайи, там тоже всегда буйство зелени.

Эти же горы выглядели совсем иначе – серый камень с какими-то желтыми прожилками… неужели сера? Периодически вырывающиеся в воздух клубы пара от гейзеров, потеки рыжие, серые, желтые, красные, серо-бур-малиновые… какой-то пост-апакалиптический пейзаж или что-то из Долины гейзеров, впрочем, и там, кажется, есть какая-то зелень, здесь же… странное местечко.

Сам Хелмент – классический пустынный город из низеньких домов с плоскими крышами, разве что не желтого цвета, как на туристических фотографиях, а серого – строились местные из горной породы. Песок вокруг, как ни странно, тоже был сероватым, и было можно заметить странную границу между горами и полупустыней – словно кто-то провел полосу, до какого места можно селиться, и там же встречались какие-то пальмы, трава, другие растения. А ближе к горам – ничего.

– Среди жителей Халифата много магов земли, – пояснил для меня господин Рохеис. – Часто их дар слишком мал, чтобы даже пытаться учиться, но зато они способны подпитывать растения вокруг своих домов. Имея хотя бы каплю воды, они могут вырастить финиковую пальму или еще что-то полезное. Только благодаря этому они все еще не вымерли. – Он посмотрел на меня и взял за руку, – но вам они, конечно, даже в подметки не годятся, – ввернул очередной своеобразный комплемент.

Я через силу улыбнулась.

Глава 49

Порт Хелмента оказался на удивление оживленным местечком, корабли размером с наш и поменьше выстраивались практически в очередь в ожидании возможности пристать к берегу и разгрузиться.

– Хелмент – важный порт для Халифата, – привычно завел лекцию господин Рохеис. – Многие имперские купцы предпочитают продавать здесь свои товары, а дальше их везут через пустыню караванами в другие города Халифата.

– Но вы предпочитаете действовать иначе? – заметила я.

– Конечно, – хмыкнул Рохеис, – цены в Хелменте совсем невыгодные, да и скоропортящиеся продукты по пустыне не довезешь. Но в столице Халифата – Дорвереде – сложно получить разрешение на торговлю, надо иметь хорошие связи. И они у меня есть. – Он самодовольно ухмыльнулся. – К тому же, путь вдоль побережья довольно непрост, там встречается много рифов, мелких островков, и приходится далеко отходить от берега, мало источников пресной воды, а дальше в море располагается Проклятые места… в общем, нужно иметь очень хорошего капитана, чтобы спокойно ходить этим путем.

– Вам повезло с капитаном Пхимарсом, – заметила я.

Рохеис неопределенно хмыкнул:

– Меня с ним познакомил старший брат. Передал по наследству, так сказать. – По тому, как это было сказано и по эмоции неприятия, повисшей вокруг него, я поняла, что не так все хорошо у Рохеиса в семейной жизни, но решила не акцентировать. – Сейчас нас заметят и дадут место вне очереди, – после паузы приосанился он.

Я хотела спросить, за какие это такие заслуги, но не стала. Тем временем действительно к нам приблизилась небольшая лодочка с магом воды на борту, который, как баркас, взял нас на буксир и потянул куда-то вглубь залива.

– А, если в Хелмент вы обычно из Империи товары не возите, то зачем мы в него заходим? – спросила я, чтобы перевести тему.

– Из Империи не вожу, – пояснил он, – а сейчас у меня груз из Дорвереда, корабль все же идет быстрее, чем караван по пустыне. Ну, и по рынку пройдусь, может, есть что-то интересное.

– Но мы останемся в порту на целую неделю? – удивилась я.

– Конечно. Нельзя же все сделать всего за день! – возмутился Рохеис. – Это Халифат, тут вообще все делается медленно и вдумчиво, до обеда никто из знатных горожан из дома не высунется и в гости к ним не зайдешь. А после времени остается до ужина, чтобы с делами покончить. Потом они будут трапезничать долго, а после и солнце сядет – после заката они никакие документы не подписывают, никаких сделок не заключают. Тут совсем другой ритм жизни. Правила нарушают только мелкие лавочники и всякая шушера, которая приезжих обдерет как липку, я же имею дело с уважаемыми людьми. Сперва надо поприветствовать, с подарками приехать. На следующий день пригласить к себе с ответным визитом, принять ответные дары, показать товары. На третий день, если удастся, наконец груз свой передам, что для Хелмента предназначен, это если торговаться долго не придется… – он говорил, но будто бы скорее для себя, чем для меня, перечислял список дел.

Мне оставалось только кивнуть.

Наконец, корабль подошел к пристани. Слава Богам, здесь можно было сойти по сходням и не придется плыть на шлюпке. К кораблю немедленно поспешил делового вида мужчина в восточной одежде, за ним следом шел, низко согнувшись, слуга со стопкой бумаги, пером и чернильницей.

– Нужно заплатить пошлину и задекларировать товары. Простите, я вас оставлю, – пояснил Рохеис.

Я успела ухватить его за рукав:

– А я хотела тоже продать в городе несколько личных вещей. Мне тоже надо их декларировать и пошлину платить? – успела спросить я.

Рохеис усмехнулся:

– Нет, это касается только торговцев, которые привозят большими партиями. Свои личные вещи можете продавать без пошлины, Халифат от этого не обеднеет, – усмехнулся Рохеис и пошел к чиновнику.

Я наблюдала за церемонией издалека, и удивлялась. Казалось бы, быстрее осмотри товары, все подпиши, получи деньги и свали дальше делать свою работу. Но нет, чиновник долго что-то рассказывал, потом так же долго от Рохеиса выслушивал, потом они попили чаю на палубе, потом спустились в трюм…

Ко мне, пользуясь моим временным одиночеством, подошел капитан Гарт.

– Это всегда так долго? – спросила я его.

– Не знаю, я ведь не имею патента на торговлю с Халифатом, – пожал он плечами. Опять эти патенты всплывают.

– Это он просто взятку клянчит, – хмыкнул подошедший Дорф. – Ищет к чему придраться, чтобы денег получить побольше. А господин Рохеис пытается доказать, что все у нас в порядке и нет никаких нарушений, а значит и взятка должна быть стандартного размера.

– А совсем без взятки никак? – удивилась я.

– Это ж Халифат, тут без взяток вообще ничего не делается. Без взяток мы бы еще несколько дней на рейде в очереди в порт стояли.

– Понятно, – протянула я.

Тут на борт поднялся еще один халифатец, и Дорф обрадовался ему, как родному:

– О, лекарь, наконец, приехал!

– Для Стрива? – уточнила я.

– Для вас, конечно! – возмутился Дорф.

– Что? Нет, мне не надо! – возмутилась я, пытаясь сообразить, как отказаться от этой чести.

А тем временем капитан Пхимарс уже подходил ко мне вместе с этим иностранцем, представил меня по-халифатски лекарю, тот поклонился и что-то проговорил.

– У меня нет на это денег! – придумала единственный аргумент.

– Не волнуйтесь, – улыбнулся капитан мне по-доброму, – конечно, я понимаю, что у вас нет средств после крушения. Я оплачу услуги господина Ферата из своих денег. Идемте в каюту, он вас осмотрит.

– Я… – запнулась, пытаясь выкрутиться из ситуации, – мне нужен лекарь, знающий имперский. У меня, – я бросила взгляд на мужчин вокруг, – вы должны понимать, есть вопросы, которые я могу обсуждать только с лекарем напрямую. Здесь невозможно присутствие переводчика. Поэтому я предпочту доехать до Империи, и там уже заняться своим здоровьем.

Мужчины вокруг слегка покраснели, особенно Дорф.

– О, прекрасная госпожа Бороув, не волнуйтесь, я говорю по-имперски, – со странным мягким акцентом произнес лекарь и вновь поклонился.

Я смерила его взглядом. Хитрый прищур раскосых карих глаз, козлиная черная бородка, вьющиеся волосы торчат из-под шелковой чалмы, украшенной большим фиолетовым камнем и пером какой-то птицы. Может, и договоримся.

– Идемте в мою каюту, – вздохнув, предложила я.

– Как интересно, что вы можете управлять своей магией, но лишены возможности передвигаться, – заметил лекарь по дороге. – Капитан Пхимарс уже рассказал мне о вашей ситуации. Понимаете, обычно вся сила мага направляется на его исцеления, но, вероятно, дело в том, что вы оказались в таком безвыходном положении, что умерли бы, если бы не могли пользоваться магией, поэтому вы так и не исцелились. Это очень интересно.

Прекрасно, просто прекрасно.

Заведя господина лекаря в свою комнату, я закрыла на двери защелку. Он ощутимо смутился.

– Я знаю о довольно свободных нравах в Империи, но мне до сих пор странно быть со своими пациентками-женщинами наедине, – пояснил он. – У нас в стране обычно во время осмотра присутствует муж и служанка.

– Я не хочу, чтобы вы меня осматривали, – я смотрела на него спокойно и без улыбки. – Назовите свою цену.

– За что? – растерялся лекарь.

– За то, что вы без осмотра выйдете сейчас из этой комнаты и скажите всем, что мое состояние очень тяжелое, но вы не сможете мне помочь прямо сразу. Что здесь требуется долгий курс процедур и длительное лечение… в общем, придумайте что-нибудь.

– Это возмутительно!

– Одного золотого хватит? – я сложила руки на груди.

– Я профессионал, я не могу…

– Два золотых?

– Мы с капитаном Пхимарсом давние хорошие друзья…

– Пять золотых?

Я буквально кожей ощутила, как плотина его «чести» дала трещину.

– Зачем это вам? – он отвел взгляд. – Вас заставляют насильно выйти замуж и так вы пытаетесь избежать брака?

– Я вдова, – пояснила спокойно. – Но мои мотивы вас не касаются. Вам нужно только знать, что своими действиями вы никому не навредите. У меня нет ни мужа, ни опекунов. Я не связана никакими обязательствами, от которых пытаюсь сбежать, – я подъехала на своем ящике к саквояжу и вытащила маленький кошель. – Вы хотите плату непременно золотом или вас устроит жемчуг?

– Вы не поднимаетесь со своего ящика даже в комнате при закрытых дверях? – проявил он наблюдательность.

– А я действительно не в силах ходить, – хмыкнула я. – Я не заставляю вас врать на самом деле. Я не хожу и это не излечимо.

– Но я мог бы попытаться!.. Поверьте, я настоящий профессионал…

– Не надо.

– Я настаиваю. Клянусь, я не скажу ничего, что узнаю о вас своим нанимателям, это останется только между нами…

– А вы готовы принести ради этой тайны магическую клятву? – хмыкнула я. – Помните, она убьет вас, если вы попытаетесь ее нарушить.

– Вы настолько сильный маг, что можете принять магическую клятву? – он был шокирован, а потом ахнул: – вы расплатились способностью ходить за свою силу?!

Я лишь неопределенно качнула головой, надо же, какие у них здесь ходят фантазии.

– Итак, что же вы выбираете? – спросила, выложив на кровать две кучки: в одной было пять монет золотом, во второй – две крупные круглые розовые жемчужины и одна маленькая, каплевидной формы. – Деньги, жемчуг или клятва?

Лекарь молча сгреб с одеяла жемчуг, внимательно осмотрел его под светом от окна:

– Это слишком дорого за молчание, – признался он.

– Тогда пусть это будет платой за помощь. Здесь на корабле есть матрос, который недавно получил травму – у него был открытый перелом руки. Я пыталась ему помочь, но я не умею врачевать, в отличии от вас.

– Как вам угодно, – он все же убрал жемчуг в свой карман.

Я спрятала обратно золото и закрыла саквояж. Из темного угла выплыл Кракен. Он спрятался там, ощутив мое волнение и был готов в любой момент оказать мне помощь, но не пришлось. Я распахнула дверь, и лекарь покинул каюту, поклонившись мне напоследок.

Кракен по моему велению незаметно последовал за ним и передал, как лекарь скорбным голосом рассказал, что не в силах быстро помочь госпоже Бороув, что лечение будет длительным, дорогим и болезненным, что его нельзя провести на корабле. Он сыпал разными терминами и сокрушенно качал головой. Капитан Пхимарс, Дорф и разделавшийся с проверяющим Рохеис внимали ему со скорбными лицами.

А я слушала передаваемое Кракеном и горько улыбалась. Люди везде одинаковы, не подмажешь – не поедешь.

Где-то на границе сознания брезжила мысль, что можно было бы попытаться все же договориться с доктором о реальном осмотре. Быть может, он сумел бы мне помочь или хотя бы определил, что со мной не так и почему я не могу, как древние русалки, становиться человеком… но нет, человеку, который готов продать свое слово за жемчуг, я не была готова доверить свои тайны. Даже под клятвой о неразглашении, ведь я еще не знаю, действует ли она нормально, или это просто красивый рисунок на руках у людей капитана Гарта.

И капитан с его людьми тоже… вроде бы они меня уважают, побаиваются, я привыкла называть их «своими» людьми, но… Нет, мы команда, пока не дойдем до ближайшего имперского порта. А потом – каждый сам за себя. И не надо тешить себя иллюзиями. Свои проблемы мне надо решать самостоятельно.

Глава 50

Разделавшись с чиновником, господин Рохеис, наконец, вынужден был покинуть корабль, о чем мне сообщил шпионящий Кракен. Я еще недолго посидела в своей комнате, изображая скорбь, а потом выехала в люди.

К моему удивлению, матросы сновали на берег и обратно с ящиками, выгружая какой-то груз.

– Разве господин Рохеис не говорил, что сперва ему придется поговорить с какими-то важными чинами, и только после он сможет продавать свои товары? – удивилась я, подъехав к Дорфу.

– Так то господин Рохеис, – махнул он рукой, – но корабль был не полностью загружен, так что капитан Пхимарс тоже кое-что захватил.

Я усмехнулась. Кажется, тут свои подводные течения наметились. Мне же следовало заняться своими делами.

– Господин первый помощник, вы не могли бы мне помочь? – спросила я официальным тоном.

Он явно удивился:

– Конечно, я к вашим услугам.

– Вы знаете халифатский язык?

– Конечно, я ведь учусь, чтобы сдать на патент для того, чтобы стать капитаном дальнего плаванья, – он гордо приосанился. Хм, кажется, в чем-то я его недооценила, я-то думала, что его фигура менее значима из-за того, что матросами больше управляет второй помощник.

– А вы не знаете, нельзя ли в городе где-то купить или заказать инвалидную коляску для меня? Понимаю, это дело сложное и небыстрое, но, к сожалению, этот чудесный ящик не подходит для путешествия по земле и до покупки инвалидной коляски я останусь пленницей этого дивного корабля.

Он нахмурился и кивнул:

– Я сделаю все, что в моих силах. Отправлю кого-нибудь из матросов, знающих халифатский, на рынок как можно скорее.

– Благодарю, – я сердечно пожала ему руку. – А что касается денег…

– О, не волнуйтесь… – возмутился он.

– Нет-нет, вы меня обидите! – возмутилась я. – Поверьте, я не настолько беспомощна. У меня есть кое-какие средства и я планирую получить еще больше в ближайшее время. Поэтому пожалуйста давайте условимся, что я верну вам деньги до последней монеты.

Он нахмурился, а потом кивнул:

– Как пожелаете.

Я подозрительно сощурила глаза – кажется, он решил обмануть меня и назвать минимальную цену. Ну, ничего, посмотрим еще, кто кого.

Остаток дня прошел довольно скучно. Я наконец-то могла обсудить с капитаном Гартом вопрос патентов, но, пусть это и было очень важно, город привлекал куда больше. Очень злила невозможность прогуляться по узким улочкам, пройтись по рынку. Уверена, здесь он такой же, как в земных восточных странах: шумный, яркий, красочный, расцвеченный запахами необычных пряностей и благовоний. А я должна сидеть на корабле, как в тюрьме.

Глупо, конечно, прежде я могла смотреть на людские города лишь из-под воды, все время боясь быть замеченной, и не испытывала такого нетерпения, как сейчас, оказавшись буквально в нескольких метрах от земли. Это глупо, но… Хотелось даже плюнуть на все и отправиться в путешествие прямо на ящике, но это было слишком глупо – пришлось бы сделать толстую подложку из воды, а поездка в таком виде по пустынному городу – весьма глупая идея, нет лучшего способа привлечь к себе ненужное внимание.

– Так что же такое патенты? – я заставила себя сосредоточиться на разговоре.

Матросы разошлись с палубы – не так уж много вез капитан Пхимарс «левого» груза. У него явно было все схвачено, я с любопытством наблюдала за тем, как он поприветствовал нескольких халифатцев местным традицонным поклоном и, смеясь, передал им груз.

– Каждый, кто хочет заниматься каким-то делом, должен удостоверить короля в том, что способен на это, а для этого все сдают экзамены. После сдачи получаешь патент.

– И каковы требования? – нахмурилась я.

– Самые разные. Все зависит от того, чем будет заниматься конкретный человек.

Если сложить все, что довольно путанно пересказал капитан Гарт, то выходило так, что, хоть жители Империи вроде бы и равны в правах, но некоторые «ровнее». Прежде я думала, что разделение идет только по имущественному цензу, но оказалось, что есть еще и проверка по уровню образования. Более того, в каком-то смысле отсутствие того или иного патента можно было сравнить с недееспособностью индивида, и это в целом всех устраивало.