Крепкий орешек

Я перевела быстрый взгляд на статуэтку орла на его столе. Мужчина проследил мой взгляд и коротко усмехнулся, пряча улыбку в кулаке.

– Смилуйтесь, Вероника, – с усмешкой произнёс Александр Павлович и отодвинул подальше от меня статуэтку. – Второй такой угрозы моему достоинству я не переживу.

Мужчина чуть кривовато улыбался мне, с легким прищуром глядя в глаза. Хотя, возможно, он и не улыбался вовсе. Вполне вероятно, что у него вообще инсульт, а кривая улыбка, как раз-таки и является первым его симптомом.

На всякий случай улыбаюсь ему в ответ, не зная чего от него ждать дальше. Вчера он являл собой посланника преисподней, а сегодня сама душка с обаятельной улыбкой. И красив же, черт! В этот раз я его хорошо рассмотрела. Есть в нем что-то восточное: черные бездонные глаза, широкие брови и, конечно же, темперамент. Вчера он был горяч, вспыльчив, подобно вулкану, эмоции на его лице менялись стремительно, а сегодня он само спокойствие, словно большая мудрая гора, что следит за течением событий со снисходительной улыбкой.

– Какое предложение? – опомнилась я, решив, что наша игра в гляделки затянулась.

– Вы только сильно не пугайтесь…

Начал он, а я привстала со своего кресла и придвинула статуэтку поближе к себе.

– Нет, что вы, Александр Павлович, мне совершенно нечего боятся, – буднично произнесла я и вернулась в кресло.

Сидит, улыбается. И, если он вчера не застудил затылок изнутри, то сегодня это точно случится.

– Предлагаю вам должность своего личного помощника, – глубоким голосом произнес он. И пока мои брови медленно поползли вверх, он продолжил. – Зарплата в три раза выше, чем в вашем дизайнерском отделе. Рабочий день ненормированный, но зато гораздо больше привилегий, чем у рядового сотрудника.

А я переживала, что он меня уволит, а он наоборот поближе к себе хочет пристроить. Ну, уж нет, посланник ада, с тобой я точно не уживусь и дня.

– Спасибо за предложение, Александр Павлович, но вполне устраивает моя должность и зарплата. Поэтому я бы хотела остаться на своём рабочем месте.

– Что ж, это ваше право, – развел он руками и немного подался вперед, добавив с лукавой улыбкой. – Но, думаю, что очень скоро вы измените своё решение.

– Это вряд ли, Александр Павлович, – столь же лукаво улыбнулась в ответ и поспешила встать, чтобы, наконец-таки, удалиться из его кабинета. – Извините, но мне пора работать.

– Конечно, Вероника, можете идти. Пока что…

Это его загадочное «пока что» мне совершенно не понравилось. Ничем хорошим оно не пахло.

И, если этот рабочий день прошел для меня привычно, то следующий оказался совершенно не таким, каким я его себе представляла.

Утром меня встретил абсолютно пустой рабочий стол, даже Бухича с его аквариумом не оказалось на месте.

Вот и отказала начальнику в собственном повышении, теперь вообще без работы осталась, бестолочь.

Но так просто я из этого офиса не уйду! Ещё как-то можно объяснить причину моего увольнения личной неприязнью начальства или что-то около того, то увольнение Бухича я так просто не приму. Ибо он самый ответственный сотрудник из всех, который буквально днюет и ночует в этом офисе.

Главушка 7. Молотов

– И ты думаешь, она это так просто примет и станет работать, даже не вякнув?

Зам Серега сидел напротив в кресле моего кабинета. Друг только несколько секунд назад перестал смеяться после того как узнал о моей сумасшедшей выходке с переселением Орешкиной в мою приемную.

– Это же Орешкина, – многозначительно произнес я, разведя руки. – Вообще не представляю, что от неё можно ожидать. Может она уже сидит в приемной и работает, а возможно вообще нанимает сейчас киллера для меня.

В приемной послышались женские голоса и небольшая возня.

– У него совещание. Зайдите позже, – кричала Света, пытаясь кого-то остановить.

– Я им совершенно не помешаю, – услышал я знакомый голос Орешкиной и улыбнулся, предвкушая очень скорую встречу. – Быстренько кое-кого придушу и также быстро выйду отсюда.

– Киллер отменяется, – шепнул Серега. – Она сделает всё сама.

Дверь открылась и, метая молнии из изумрудно-зеленых глаз, в кабинет вошла Орешкина.

– А что вы меня сразу к себе на колени не посадили, Александр Павлович? – возмущенно произнесла она и встала за спиной Сереги, который прятал широкую улыбку в кулаке.

– Решил для начала посадить в приемную, – ехидно произнес я и немного подался вперед, ожидая новых забавных нападок. – Что-то не так?

– Что-то не так! – подтвердила моя подчиненная, чуть ли ни топнув маленькой ножкой. – Я вчера ясно дала понять, что не нуждаюсь в повышении, а сегодня вы единоличным решением переселили меня туда, где я работать не хочу. Верните мне моё место!

Пока она произносила свою пламенную речь, позволил себе осмотреть её с ног до головы. Она сегодня снова в платье, только в этот раз темно-зеленом. Волосы локонами лежали на её плечах и более, чем уверен, струились по красивой ровной спине. Хотя с хвостиком она мне вчера понравилась больше, хоть и казалась совсем юной.

Маленький носик упрямо вздернут, изумрудный глаза смотрят так, будто желают прожечь во мне дыру. Пухлые губки, едва подкрашенные алой помадой, не спешили останавливаться и выдавали новую порцию возмущений.

Удивительно, откуда в таком маленьком хрупком создании столько энергии и бесстрашия. И прицепиться не к чему – каждая её претензия вполне имеет оправдана.

– Орешкина, – наконец, решил прервать её монолог. – Вам знакомо такое понятие как субординация?

– Пенетрация, – неожиданно выдала моя буйная помощница, чем рассмешила зама, который тут же попытался сделать вид, что ничего не слышал. – Вот какое понятие я сейчас осваиваю.

– Сергей Витальевич, оставьте нас наедине, – обратился я к другу, указывая на дверь и надеясь на то, что тот исчезнет максимально быстро из моего кабинета. – Мне нужно провести воспитательную беседу с Вероникой Андреевной.

– Ну, уж нет! Сергей Витальевич, останьтесь, – остановила она его. Положив руки ему на плечи, заставила сидеть в кресле. – Вы вот сейчас выйдете отсюда сами – своими ножками, а меня минут через десять вынесут отсюда в разных пакетах.

Друг, едва сдерживался, чтобы не засмеяться в голос и в успокоительном жесте погладил Орешкину по маленькой ручке, что покоилась на его плече.

Раздраженно сжал зубы, словно это невинное действие причиняло мне боль. Какого лешего он её лапает?

– Спасибо, Сергей Витальевич, я знала, что на вас можно положиться, – другой рукой Вероника слегка погладила зама по голове, от чего тот расплылся в довольной улыбке чеширского кота.

Возникло дикое желание вышвырнуть этого поганца из своего кабинета, но таким образом я рискую лишь ещё больше напугать Орешкину, которая итак считает меня чуть ли ни монстром.

– Что ж, Орешкина, – намеренно выделил её фамилию, зная, что ей это не понравится. Реакция не заставила себя долго ждать: её взгляд стал острее и в стократ злее, а пухлые губки сжались в упрямую линию. – Видимо, я увидел в вас то, чего на самом деле нет. Думаю, на место моего помощника найдется более толковый человек, чем вы. Не смею вас задерживать, можете быть свободны.

Холодно произнес я и лениво откинулся в кресле, создав видимость того, что потерял интерес к ее персоне.

– Что, простите? – новый виток негодования в её голосе и я едва смог спрятать триумфальную улыбку. – Вы считаете, что слишком тупая для этой должности?

Девушка обошла моего зама, оперлась ладонями о стол и нависла надо мной с прищуром, вглядываясь в мои глаза.

– Это уже неважно, – деловито произнес я, старательно изображая хладнокровие. – Можете спускаться в свой отдел. Ваши вещи вам вернут через несколько минут.

– Хорошо, – хищно сказала она и выпрямилась. – Я побуду вашей помощницей. Но уверяю, что уже через месяц вы сами унесете меня в мой отдел на руках вместе со столом. И даже лифтом не воспользуетесь, так как бегом бежать до моего отдела будет быстрее.

Сказав это, она развернулась на своих каблучках и вышла из кабинета, не оглядываясь, напоследок хлопнула дверью.

– Да, Молотов, – протянул друг. – Не на тот орешек ты свой молоточек направил.

– Тем и интереснее, дружище.

Орешкина

– Нет, ты представляешь?! Он меня «на слабо» взял! – уже десять минут мерила быстрыми шагами кабинет Сони, которая готовила приказ о моем назначении.

– Иначе тебя и не возьмешь, – усмехнулась подруга. – Если только измором, но на это у него нет полномочий, хоть и желания полно.

– Я же ему вчера ответила отказом, а он сегодня единолично всё решил и перенес мои вещи. Вообще никого не жалеет – ни женщин, ни Бухича.

– Да брось ты, долго терпеть его не придется. У него помощники дольше месяца не задерживаются. Либо с работой не справляются, либо с его тяжелым характером.

Соня распечатала приказ и дала мне на подпись. Перечитала документ несколько раз, тяжело вздохнула и снова перечитала. Занесла руку над строкой для подписи и замерла, снова потеряв решимость.

– Кто тут у нас высоко поднялся и не забудет тех, с кем ползал? – в кабинет вошел Кирилл, обнял меня сзади и поднял над полом, заставив вскрикнуть от неожиданности. – Ты ещё не подписала?

– Боится наша маленькая, – усмехнулась подруга. – Там наверху большой, злой дядя с черными глазами работает.

– Ничего я не боюсь, – прозвучало по-детски, но страшно мне действительно не было. Сделав очередной глубокий вздох, наконец, подписала документ и отдала подруге, которая тут же триумфально улыбнулась.

– Первые маленькие шаги к большому успеху, – филосовски протянул Кирилл, читая документ, и внезапно заговорщически улыбнулся и подмигнул Соньке. – Отмечать будем?

Устало закатила глаза и села в мягкое кресло, направив взгляд в потолок:

– У меня может быть судьба сегодня дает новый виток, а для них это всего лишь повод киякнуть вечерочком. Что за люди эти мои други?

– Не нуди, – потрепал меня по волосам Кирюха. – Тут недалеко от офиса неделю назад открылся боулинг-клуб. Коктейльчики попьем вкусненькие, шары погоняем.

– Шары, говоришь? – заинтересованно протянула я. – Тогда ладно, схожу с вами, покатаю пару шариков.

– Вот и ладушки, – улыбнулась Сонька, радостно потерев ручки. – Тогда через три часа после работы встречаемся в «Седьмой миле».

– Договорились, – встала с кресла и направилась к выходу из кабинета. – Пойду знакомиться с новой должностью. Покормлю Бухича и сверну кровь своему личному начальнику. Так что, Соня, не глуши принтер, скоро придется печатать новый приказ.

Главушка 8

На лифте поднялась на нужный этаж, где меня ожидало моё новое рабочее место и шокированный Бухич в круглом аквариуме. Сжалившись над своим мини-питомцем, покормила бедолагу под аккомпанемент недовольных вздохов со стороны противоположного стола, за которым сидела Светлана – моя вынужденная коллега. Соседство со мной и Бухичем ей явно не по душе, но она благоразумно молчала. И я молчала.

Поняв, что в молчанку играть – идиотская затея, подошла к её столу, протянула руку для братского рукопожатия, ожидая ответной реакции:

– Объявим войну начальству? Подмешаем в кофе слабительное?

Блондинка на секунду задумалась, пытаясь понять степень моей серьёзности. Затем всё же протянула руку, чем подписала наш вредительский договор.

– Поддерживаю, – наконец сказала она и даже улыбнулась, обнажая ряд красивых отбеленных зубов.

Санфаянс во всей своей красе.

– Я, пожалуй, начну, если ты не против, конечно, – подмигнула Свете и направилась к кабинету Молотова.

Его Хмуршество накидывал на плечи укороченное черное пальто. До чего ж хорош, чертяга! Будто знает о моей слабости к мужчинам в костюме и пальто.

– Вы что-то хотели, Вероника? – заметил меня мужчина и его привычное безразличие на лице, сменилось едва заметной улыбкой.

Надо же! Даже имя вспомнил.

– Александр Павлович, я дико извиняюсь, конечно. Но вы меня посадили в приемную, чтобы я грела стул или чтобы работала?

– А что вы предпочитаете? – вкрадчиво произнёс Молотов, слишком близко подойдя ко мне.

– Я предпочитаю работать в дизайнерском отделе и грызть там карандаш, но один авторитетный мужик решил, что я и Бухич красиво смотримся в его приемной. Поэтому я вынуждена искать работу здесь, под крылом авторитетного мужика.

– Бухич? – нахмурил брови начальник. – Что это такое – «Бухич»?

– Мой рыб, – подняв брови, удивленно уточнила я. – Вы его не заметили, что ли? Он у меня, конечно, тихий, но не заметить его сложно.

– Почему «Бухич»? – Александр Павлович улыбался во все тридцать два зуба, балансирую на грани лошадиного смеха. – А полное имя какое, если не секрет?

Секрет, конечно. Я же купила его подшофе и имя ему дала соответствующее, но нельзя же о таком рассказывать начальству.

– Бу-у-хао, – выдавила я, наконец, относительно приемлемое имя для рыба. – Бухао Евпатьевич.

Стоит, улыбается. Моя работа, видимо, заключается в том, чтобы быть личным шутом этому черноглазому.

– И фамилия у него, должно быть, тоже есть? – уточнил мужчина. Отошел от меня и присел на свой рабочий стол, словно приготовился к моему большому и содержательному рассказу.

– Конечно есть – По.

– По Бухао Евпатьевич?

– Совершенно верно, – деловито кивнула я и подошла к нему поближе. Теперь моя очередь нарушать личное пространство этого высокомерного типа, пусть даже и с шикарной улыбкой, при которой на его левой щеке появлялась милая ямочка. – Так что с работой, Александр Павлович.

– С работой… – протянул начальник и запустил руку во внутренний карман пальто. – У меня через час встреча, потом ещё две. Поэтому сегодня больших и серьезных задач не будет. Пока наведите порядок в моих документах. Разложите их по папкам, а те письма и прочая макулатура, что требуют ответа до конца месяца, приберите в одну папку, скажем, красного цвета, чтобы я точно знал, что это срочно.

Мужчина отвернулся к столу, взял чистый лист бумаги и написал какие-то цифры на нём.

– Это пароль от моего компьютера, – протянул мне листок. – Проверьте мою электронную почту и составьте график встреч на следующий месяц. Время с двенадцати до трёх днях оставьте свободным.

– А Светлана здесь разве не для этого сидит? – указала большим пальцем в сторону приемной.

– Я однажды доверил ей составление графика и упустил несколько денежных контрактов. Поэтому, составляю их сам.

– Тогда зачем доверили мне? – не поняла его поступка.

– Проверим, достаточно ли у вас сообразительности на элементарную работу, – ехидно улыбнулся мужчина и направился к выходу из кабинета.

– Что ж, Александр Павлович, как пишут в некрологах – Риск дело благородное, – с видом самого знающего знатока уселась за его стол, болтая в воздухе ногами на его высоком кресле.

– Посмотрим, – улыбнулся мужчина. Посмотрев куда-то вниз, улыбнулся ещё шире. – До завтра, Орешкина.

Испепеляющий взгляд снова не сработал и Молотов покинул кабинет целый и невредимый, а не прахом в совочке, как хотелось бы.

Опустила взгляд туда, куда примерно смотрел начальник и осознала, что стол стеклянный и совершенно прозрачный, поэтому Его Чернейшество прекрасно видел мои болтающиеся в воздухе ножки, что совершенно не вязалось с моей напускной деловитостью.

Вероника, ты – клоун.

Улыбнулась сама себе и приступила к работе, параллельно разрабатывая шкодливый план на ближайший рабочий день.

Работу свою я буду работать ответственно, ибо намеренно тупить – не в моих правилах, а работу я люблю любую, пусть даже и пустяшную. Но это мне совершенно не помешает делать маленькие пакости для Молотова.

Главушка 9

– Коропуля, ты готова ехать на тусэ? – доносился голос Кирилла из прихожей моей квартиры. – Я сейчас зайду в спаленку.

– Я тебе сейчас зайду! Вперед ногами потом вынесут, – угрожающе прокричала я, роясь в шкафу в поисках джинс.

– Я всегда подозревал, что ты смертельно хороша, – голос друга послышался уже за дверью комнаты.

Улыбнулась его очередной толсто намекающей шутке и, наконец, нашла джинсы и быстренько их надела, на случай, если Кирилл решит ворваться в комнату и увести меня в боулинг-клуб как есть – без штанишек.

– Шустри быстрее, там уже Сонька со своим мужем у подъезда ждут.

– Всё, готова, – выскочила я из спальни. – Посмотри и запомни, что я всё выключила на кухне.

– Зачем мне эта информация? – не понял друг, но всё же направился на кухню.

– Чтобы успокаивать меня, если я вдруг начну паниковать о том, что что-то не выключила дома, – крикнула ему из прихожей, накинула кожаную куртку, укороченные сапожки на плоской подошве и шапку.

– Всё выключено, – констатировал Кирюха, довольно улыбаясь.

– Ну и хорошо, – улыбнулась в ответ, а затем притворно нахмурилась. – Ты так долго собираешься! Я уже вспотела ждать.

– Я тебе сейчас шапку до коленок натяну, зараза мелкая, – погнался за мной друг, пока я не закрыла его в квартире.

– Я не мелкая, – заупрямилась я, убирая его ручищи со своей головы.

– Ага, крупная, – он все-таки отошел от меня подальше и, поглаживая свой правый бок начал приговаривать. – Печень-печенюшка, готовься, родная. Сегодня будет трудный бой. Сегодня мы пропиваем нашего друга – маленького, но очень гордого Орешка.

– Я тебя сейчас с лестницы спущу. Нечаянно, Нечаев.

– Ой, какие мы каламбуры знаем, – притворно засмеялся Кирилл. – Ой, сейчас животик надорву.

– Ты постоянно превращаешься в какого-то циника, когда где-то рядом маячит Сонькин муж, – серьёзно произнесла, глядя в глаза друга. – Веди себя сегодня прилично, хорошо?

– Я всегда душка.

– Кукушка, – кинула мужчине через плечо и побежала вниз по лестнице. – Кто последний, тот лошара.

Естественно, лошарой оказалась я, так как Кирюха практически перешагнул через меня на последнем лестничном пролете.

У подъезда нас уже ждали Сонька и её муж Артем. Кирилл, улыбаясь во все свои тридцать два, любезно открыл для меня заднюю дверь джипа Артема.

– Садись, лошара, – триумфально произнес друг, пропуская меня в салон автомобиля, затем сам уселся рядом.

– А вы всё дурачитесь? – улыбался нам Артем, глядя в зеркало заднего вида на нас с Кирюхой.

– А чем нам, дуракам, ещё заниматься? – немного раздраженно ответил Кирилл, за что получил порцию моего злобного взгляда, которым я пыталась ему донести, что он обещал вести себя хорошо.

– Понятно всё с вами, – Артем завел двигатель и мы тронулись с места, под аккомпанемент какой-то попсы из динамиков.

– Ну, что, Ника? Готова погонять шары? – повернулась к нам Сонька, радостно сияя. Сегодняшним вечером она распустила волосы, обычно собранные в хвост, и теперь была похожа на мою ровесницу, хоть и была старше меня на четыре года, а Кирилла на год.

– Кто-то сказал «шары»? – отвлеклась я от борьбы за собственную шапку с Кириллом. – Сегодня ни один шар не останется ни тронутым. А уж, если мне кто-нибудь объяснит правила, то я, возможно, даже попаду куда надо.

– Отличный настрой, Вера, – взбодрился Артем.

Он частенько называл меня Верой, аргументируя это тем, что Вера – такая же часть моего имени, что и Ника.

Между тем, мне показалось, что я физически почувствовала, как Кирилл закатил глаза, тяжело вздохнув.

– Её зовут Ника, – холодно произнёс друг, глядя в зеркало заднего вида.

– Ника, – повторил Артем и перевел взгляд на дорогу. – Ну, Ника, так Ника.

Снова злобно взглянула на Кирилла, но он лишь с обаятельной улыбкой развел руки и, подобно медведю, сгреб меня в свои крепкие объятия, взлохмачивая через шапку волосы.

Не знаю, почему Кирилл вдет себя так противно моему взгляду в присутствии Артема. Мужчина он хороший, хоть и со специфическим чувством юмора. Высокий блондин с карими глазами, немного худоват на мой вкус, но это только на мой. Соня от него без ума, что видно по её глазам, когда она робко смотрит на своего супруга.

Интересно, когда я выйду замуж, я тоже буду бросать такие же томные взгляды на своего супруга и перестану дурачиться и стоять на ушах в любое время дня и ночи? Нет! Такой супружеской жизни нам не надо! Либо я просто не созрела для того, чтобы быть кому-то женой. У меня отлично получается быть другом и этого вполне достаточно. Пока что…

Боулинг-клуб «Седьмая миля» открылся неделю назад, поэтому посетителей было не так уж и много. В игровом зале играла фоном приятная мелодичная музыка, которую иногда перебивали звуки сбитых кеглей и чьи-то возгласы ликования.

Я ещё ни разу не была в боулинге, поэтому для меня было большой неожиданностью, когда нашу компанию проводили в комнату, где нужно было выбрать сменную обувь. И всё это для того, чтобы не поскользнуться на дорожке и не сломать шею. Зная уровень своего «везения», я была готова надеть хоть две пары обуви, если бы это могло гарантировать мне полную безопасность.

– Ваша дорожка номер тринадцать, проходите. Официант скоро к вам подойдет, – промурлыкала миловидная рыженькая девушка за стойкой, хищно осматривая Кирюху. Впрочем, она только на него и смотрела с момента нашего появления в этом клубе. А он, котяра, бросал похотливые взгляды в ответ. И если он сейчас запустит пятерню в свои волосы, то это значит, что уже сегодня ночью я буду слышать, как эта девушка будет «мучительно» стонать в соседней квартире.

Запустил, зараза, свою загребущую ручонку в блондинистую шевелюру и подмигнул девушке. Всё, рыбка на крючке. Вот и щечки раскраснелись. Почему девушек цепляет этот его жест, я так и не поняла, даже спустя пять месяцев знакомства. Когда он впервые так сделал, желая посадить на свой «крючок» меня, я спела песню из рекламы шампуня. Ага, ответный флирт – моя фишка. С тех пор мы и дружим, а подкаты имеют исключительно шутейский характер.

Всей компанией устроились за столиком на мягких диванчиках напротив тринадцатой дорожки. Через несколько минут к нам подошел невысокий худощавый официант и, лучезарно улыбнувшись, принял заказ, состоящий в основном из коктейлей, которые ему называли Кирилл и Соня. Я не знала, чего я хочу, а Артем вообще был занят перепиской в телефоне.

Когда нам принесли наш заказ, Соня и Кирилл заговорщически переглянулись, после чего друг достал из своего рюкзака целлофановый пакет, в котором лежала какая-то свернутая ткань зеленого цвета.

– Дорогая наша Ника…

– Коропулька наша…

Начали Соня и Кирилл по очереди толкать речь.

– Хотим поздравить тебя с тем…

– Что у тебя такие классные друзья. Особенно я, крошка, – подмигнул Кирюха, широко улыбаясь.

– Друзья, которые знают, куда тебя лучше всего толкнуть и не промазать, – продолжила Соня, подмигнув.

– Друзья, которые всегда готовы тебя поймать, если ты начнешь падать мимо намеченной цели. Настроим прицел и толкнем снова…

– Друзья, которые готовы прийти на помощь, чтобы свернуть кровь одному черноглазому Демону…

– Черт, мы такие классные друзья, что мне стало непонятно зачем нам вообще нужна ты? – «осенило» вдруг Кирюху, от чего Соня закатила глаза, смачно шлепнув себя по лбу.

– Я тебе сейчас голову откушу, пирожок, – угрожающе приблизилась к Кириллу, но вместо того, чтобы трусливо убежать, он приобнял меня за плечи и прижал к своему боку.

– Я тебя умоляю, Ника, – начал друг довольно-таки пакостно, улыбаясь. – Максимум, что ты сможешь сделать своим маленьким ртом – это обсосать мой кадык.

У Соньки от смеха коктейль пошел носом. Кирюха же прижал меня крепче к себе, чтобы я не смогла его хорошенько поколотить. А Артем вообще не понял суть происходящего, постоянно проверяя телефон в своей руке.

– Зараза ты великорослая, понял? – ущипнула друга, а затем всё же обняла в ответ, за что получила крепкий поцелуй в макушку. – А в пакетике-то что? Для меня что-то?

– М, точно! – опомнилась Соня и схватила с диванчика пакетик с содержимым. Затем обратилась к Кириллу. – Ты не мог покрасивше упаковать? Бантик бы хоть какой прилепил.

– Я лепил, но он отвалился и потерялся в помойке рюкзака, – оправдался друг.

– Любимая наша Ника, – начала Соня новый виток поздравительной речи. – Мы знаем твой горячий нрав и стальной характер, поэтому хотим подарить тебе эту футболку, чтобы и ты сама не забывала, что способна на многое.

Подруга торжественно достала из пакетика свернутую ткань.

– Закрой глаза и подними руки, – внезапно скомандовал Кирилл.

– Чёт мне страшно, – недоверчиво посмотрела на ткань. – Это смирительная рубашка?

– Почти, – ухмыльнулся друг. – Закрой уже глаза. Мы ждём, вообще-то.

Сделала, как было велено – закрыла глаза и подняла руки. Стало понятно, что это совершенно точно какой-то предмет одежды.

– Всё, можешь открывать, – довольно произнесла Соня.

Открыла глаза и с опаской опустила взгляд на свободную зеленую футболку, которая сейчас была на мне. Всё бы ничего, вот только надпись, находящаяся на ней, вызвала мой неконтролируемый смех. Я даже подпрыгнула от восторга.