(Не) Лишняя для дракона

С тех пор, один-два раза в год у Стефии случались такие потери сознания и каждое ее пророчество сбывалось. Объяснить, откуда взялся этот дар и как он работает, не удалось ни магам, ни целителям, ни ученым. В книгах по магии и истории магии тоже не нашлось никаких упоминаний о подобном даре.

Со временем обмороки перед произнесением пророчества прекратились. Просто замерев на несколько секунд, Стефи сразу начинала говорить о том, что было в видении.

В итоге семья предпочла закрыть на дар глаза, ну, произносит девочка пару раз в год пророчества, и слава Триединому дракону, что не чаще. Тем более что после истории с Джелайей, никаких страшных или трагичных событий Стефи не предсказывала.

Так что, можно сказать, что это просто прелесть, а не дар. Не то, что у клана Изумрудных, например. Там у одной из дочерей открылся дар разговаривать с мантикорами. И теперь нежная ленни занимается разведением и дрессировкой этих чудовищ. Вот это действительно ужас, а не дар. Даже, несмотря на то что прирученных ею мантикор теперь используют в армии и охране королевского дворца. И, несмотря на то что по этой причине король очень благоволит клану Изумрудных. Все равно, благородной драконице не подобает иметь такой неблагородный дар!

А еще Изумрудным постоянно приходится искать новую прислугу в замок.

Как только очередная мантикора сбежит из загонов, расположенных на дальнем дворе, да пробежится по окрестностям, наводя ужас на все живое вокруг, и пока не будет изловлена и помещена обратно в магический загон, с десяток служанок успевают так перепугаться, что целители неделями не могут привести их в нормальное состояние.

После каждой такой истории половина прислуги сбегает из замка, даже не требуя причитающейся оплаты. Хоть бы ноги живьем унести! Так что, считай, повезло, что у ленни Стефии дар безопасный. И даже приятный, и полезный… где-то… временами…

А вот сейчас, глядя на лицо сестры, Тратти застыла от заползающего в сердце страха.

– Стеф, что ты видела? Можешь рассказать мне? Или мне маму позвать? – с трудом выдавила девушка. От страха у нее вдруг заледенели руки. И еще почему-то вспомнился лант Крег и артефакт, которому она скормила каплю своей крови.

– Нет, не надо. – прошептала Стеф, повернув лицо к сестре. Глаза ее были почти черными, огромными и пустыми. Лицо выглядело пугающе бескровным.

– Не надо родителям знать. Это касается нас с тобой. – с трудом произнесла девушка.

– Что? Что ты видела? – схватив сестру за руку, воскликнула Тратти. – Ну, рассказывай же!

Стефи смотрела в лицо сестре и молчала. Затем сглотнув, через силу произнесла:

– Я видела свою свадьбу. Но моим мужем был не Виарон. Какой-то огромный мужчина со шрамом через всю щеку держал меня за руку возле странного алтаря. И нас назвали мужем и женой.

– Фу-у-х, а может это хорошая новость? – выдохнула Тратти, пытаясь улыбнуться и придать голосу веселья. – Ты же знаешь, я всегда считала, что ты достойна более мужественного, смелого дракона в мужья, чем твой Виарон. Может мужчина из твоего видения настоящий принц или даже король, и будет всю жизнь обожать и носить тебя на руках. Виарон, сама знаешь, хлипковат и вряд ли сможет далеко унести такую красавицу, как ты.

Стеф попыталась улыбнуться, но ничего не сказала. Глаза у нее по-прежнему были почти черного цвета, застывшие, безжизненные, а лицо бескровным. Как будто она все еще была там, в своем видении.

– А я, что про меня ты видела? – попыталась растормошить сестру Тратт. Почему-то страх из ее сердца никак не уходил.

– Ты? Тебя я видела в красивом зале. – с трудом проговорила девушка. – Ты стояла на каком-то постаменте в странной одежде, и вокруг тебя ходил мерзкий старик. Он бросал на тебя противные взгляды и почти облизывался! И еще там было много других мужчин, и все они рассматривали тебя, как… как кобылку, продающуюся на ярмарке!

Тратти стиснула зубы и сжала ледяные пальцы в кулачки. Стараясь не показать вида, что слова сестры напугали ее, девушка рассмеялась и воскликнула:

– Ой, ну ты скажешь, сестричка! Ну, какой мужчина будет смотреть на меня плотоядным взглядом? С моей-то внешностью! Даже мерзкий старикашка не прельстится такой тощей, нескладной дылдой.

Стефи медленно повернула лицо к сестре. Из ее глаз начали уходить пугающие темнота и пустота, а на лицо возвращались краски.

– Просто ты еще ребенок, Тратти. Когда станешь взрослой, превратишься в настоящую красавицу, уж поверь мне. И бабушка всегда говорит, что хоть ты и заучка, и ничем, кроме своих книг и боевых искусств не интересуешься, но природа возьмет свое, и однажды ты сама захочешь стать красивой. Но там, в моем видении ты была такой, как сейчас. Ты еще не выросла и не стала красавицей. Значит, все произойдет скоро.

Тратти замерла. Стефи говорит что-то хорошее о ее внешности? Сколько себя помнила, она только и слышала от старшей сестры: страшилка, дылда, тощик, неуклюжка.

Конечно, во многом сестра была права. К своим пятнадцать годам Тратти оставалась такой же, какой была все детство – слишком высокой для своих лет, очень худенькой, с резкими движениями и способностью разбивать, ронять и опрокидывать все вокруг себя.

Конечно, ее темные, густые, как у отца и бабушки, волосы были красивы и волной спадали ниже спины. Но они никак, ну никак, не желали укладываться в аккуратную прическу и вечно торчали во все стороны, выбиваясь из косы и придавая девушке растрепанный вид. Длинные, тонкие руки – веточки, и ноги – палочки категорически отказывались двигаться плавно и изящно.

А уж улыбка! Вместо того чтобы складываться в красивую, округлую форму наподобие розового бутона, как учила современная мода, ее большой рот с полными губами постоянно растягивался в широкую, сияющую улыбку. Бабушка Аурелия все время ворчала, что леди не должна скалить зубы, как уличная танцовщица, завлекающая клиентов. Даже если эти зубы красивы.

Манеры ее тоже были далеки от идеала. Тратти бегала от уроков танцев и этикета с таким упорством, что заслужила искреннее презрение сира Леоналлио, их учителя изящных манер.

Зато на уроках по искусству боя ее наставник мэтр Алекс Борис, довольно улыбался и гордился успехами девушки, больше, чем кем-либо из своих учеников.

И действительно, стоило Тратти взять в руки шпагу, или меч, или парные кинжалы, как ее неуклюжесть испарялась без следа. Движения становились плавными и точными, тело приобретало кошачью гибкость и пластичность, а глаза горели таким огнем, что никто не смог бы назвать ее дурнушкой, неуклюжей, нескладной. Мэтр Борис не уставал повторять, что ленни Траттиана прирожденный воин. И магом она станет превосходным, как только ее дар полностью проснется.

Все это мгновенно промелькнуло в сознании девушки, и холодок страха еще быстрее побежал вверх по позвоночнику. Если Стеф похвалила сестру, это означает только одно – Стефи потрясена до крайней степени.

– Стеф, ну, подумай сама, какой старикашка может смотреть на меня, как будто покупает кобылу? – попыталась она успокоить сестру и себя, заодно. – Да разве наша бабушка позволит кому-то смотреть на своих внучек без подобающего почтения? И ты, разве ты можешь выйти замуж за кого-то, кроме Виарона? Ты уже так давно влюблена в него без памяти. Рон и его семья прибывают уже завтра. Вечером на балу официально объявят о помолвке, и через месяц вы поженитесь!

А, кстати, что за тобой дают в приданое? Ведь переговоры о свадьбе шли так долго именно из-за него?

– За мной дают сагнитовый прииск. Тот, что на границе с Пустыней.

– Ничего себе! – возмущенно воскликнула младшая сестра, сразу же позабыв про все страхи. – Сагнитовый прииск. Да клан горных станет в два раза богаче, чем сейчас, получив этот прииск. Он приносит огромную прибыль. Сагнит добывают всего в шести шахтах на нашем материке, и две из них принадлежат нашему клану. И мы должны будем отдать одну шахту!

– Иначе глава горных наотрез отказывался дать согласие на нашу свадьбу. – грустно улыбнулась Стефи. – Мне не рассказывали подробностей, конечно. Но я подслушала разговор мамы с отцом. Все наши были против такого приданного. Кроме бабушки. Она сказала, что так или иначе, прибылями с этого прииска будут пользоваться потомки нашего клана – мои дети, и дети их детей. И ради счастья внучки она готова отдать прииск.

– Да, бабушка ради тебя правую руку отдаст, а не то, что половину семейной добычи магического метала. Из всех внуков именно тебя она любит больше всех. – рассмеялась Тратти.

Стефи слабо улыбнулась и ничего не ответила. Некоторое время сестры сидели, молча глядя в окно и пытаясь успокоиться. Затем младшая весело произнесла:

– Стеф, а помнишь, как ты предсказала, что наша собака Афинка принесет восемь щенков, а у нее родилось всего четыре. Может, и в этот раз твое видение не точное?

– Ну да, в тот раз Афинка принесла четыре, зато в следующий раз целых двенадцать детей. Чуть не померла, бедная. А потом еле выкормила их всех. Вот и посчитай – четыре плюс двенадцать будет шестнадцать. Два раза по восемь щенков. Думаю, все точно в моем видении. Только вот знаешь…

– Что?

– Тот мужчина, в моем видении, – он был очень красив, хоть и со шрамом. И я не чувствую печали, хотя точно знаю, что нам не быть с Роном…

– Стеф! – потрясенно воскликнула Тратти. – Что ты такое говоришь?! Ты влюблена в Рона уже столько времени! С третьего курса академии!

– Я не знаю, не знаю, что со мной! Я дождаться не могла, когда мы с Роном поженимся. Дни считала. А сейчас я поняла, что не так уж и хочу быть его женой… – вдруг начала плакать девушка. – Еще и видение это!

Тратти так растерялась, увидев сестру плачущей, что не могла ничего сказать, только молча открывала и закрывала рот.

Стеф и плачет! Да она ни слезинки не выронила в жизни. Даже когда ее любимица, текинская кобылка Веснушка сломала себе передние ноги и мучилась так, что смотреть на это не было никаких сил. Даже тогда Стеф не проронила ни слезинки. Только искусала губы до крови, когда держала голову лошади и пыталась хоть как-то ее успокоить, пока целитель безуспешно пытался залечить переломы.

Только когда стало понятно, что лошадь не спасти, Стеф ушла к себе, не в силах видеть, как ее любимица умрет. Но если слезы и были, их не видел никто, кроме самой Стеф. У этой девушки был железный характер.

– Стефи, – прикоснулась к ее плечу сестра, – милая. Попробуй успокоиться. Я не знаю, сбудется твое видение или нет. Но сейчас ты должна вытереть слезы, умыться и вести себя, как ни в чем не бывало. И если твоя жизнь пойдет не по твоему плану, ты должна принять это с гордостью. И продолжать жить как настоящая Аль-Таундсен, как наследница рода.

– Триединый дракон! Меня утешает моя младшая сестренка. Утешает и требует быть сильной! Мир перевернется, это точно… – вдруг захохотала Стеф. – Ладно, ты права, дорогая. Давай умываться и делать вид, что все хорошо.

Глава 5. Быть красивой не так важно, как быть особенной

Утром Тратти проснулась в отличном настроении. Невзирая на вчерашний разговор с сестрой и тот страх, что она почувствовала, спала девушка отлично. Кошмары не мучили, бессонницы не было, все страхи улетучились.

Потянувшись и сладко зевнув, она вскочила и подбежала к окну. День обещал быть чудесным, по-весеннему теплым, напоенным ароматами цветов и трелями птиц.

Первым делом она проверила магическую почтовую шкатулку. Осенью Тратти планировала поступать в Королевскую Академию магии и несколько дней назад отправила заявление на поступление. И теперь с нетерпением ждала ответа из академической канцелярии.

Дар Тратти еще не раскрылся, и каким он будет, никто не мог сказать, пока ей не исполнится шестнадцать. День рождения был через два с половиной месяца, как раз в день праздника средины лета и вот тогда станет точно понятно, какой магией наградил ее Триединый.

Мама была сильным магом воды, как и старшая сестра. Отец – маг земли. А бабушка была универсалом. Все четыре стихии хорошо подчинялись ей и имели примерно равную мощь.

Ну и, конечно, у всех Аль-Туандсенов был высший уровень драконьей магии.

На территории континента Анатария жили представитель разных рас. В средней части континента располагалось самое большое королевство – Ильдария. Правили королевством драконы, как обладатели самой сильной магии. Кроме драконов в Ильдарии жили люди и гномы.

Гномы почти не владели магией, им была подвластна только бытовая, и то в небольших размерах. Преимущественно они занимались торговлей – держали маленькие магазинчики, различные лавки и таверны, в которых подавали отличный гномий самогон.

Все в королевстве знали, что, имея дело с гномами, нужно быть очень-очень осторожным: любой горный коротышка почитал за честь обмануть, обсчитать и обвесить клиента.

Людская магия была связана со стихиями земли, воды, воздуха и огня. Среди людей редко встречались сильные маги. Многие человеческие женщины хорошо владели бытовой магией, что позволяло им находить денежную работу в замках аристократов-драконов в качестве горничных, служанок и экономок.

Люди и драконы в Ильдарии были похожи внешне, и различить их можно было лишь по магической ауре. И еще, драконы были выше ростом, чем люди, а зрачки у них имели форму вертикального овала.

За Туманными горами было королевство эльфов. Рядом с Эльфирией на западе располагались территории нескольких небольших драконьих государств, независимых от Ильдарии. А также территории оборотней, покрытые лесами, в которых жили волки, медведи и кошки. Был еще Зачарованный лес нежити на северном окончании материка. Страшный, мертвый лес, населенный жуткими созданиями, по сравнению с которыми мантикоры казались ласковыми домашними питомцами.

Границу леса охраняли королевские патрули Ильдарии, зорко следившие, чтобы ни одна нежить не выбралась за его пределы. Тем не менее периодически нежить обходила патрули и пробиралась в людские поселки на окраинных землях, наводя ужас и сея смерть.

Драконы из окраинных кланов всегда были готовы отразить нападения нежити, защищая себя и своих людей. Поэтому детей в этих кланах с самого юного возраста учили держать в руках оружие и уметь сражаться. Причем обучали одинаково и мальчиков, и девочек, ведь нежити без разницы кто перед ней – суровый лорд или нежная девица – с удовольствием полакомится обоими.

В противоположном от государства эльфов конце континента, граничащем с землями клана Аль-Таундвен, располагалась пустыня, населенная странными существами – граххами. Это были оборотни, которые, кроме человеческой, могли принимать форму огромных червей.

Приняв свою вторую ипостась, они могли закапываться в песок и любую почву с немыслимой скоростью. Говорят, что под песками Пустыни у них был выкопан целый город.

Как они жили, никто точно не знал, так как граххи ни с кем не поддерживали официальных отношений. С людьми они контактировали, только когда устраивали набеги на людские поселения. Результатом были разрушенные дома, украденное добро и несколько десятков молодых женщин, которых граххи забирали с собой в каждом набеге.

Начались эти набеги лет пятьдесят назад и наносили немалый урон. К счастью, случалось это бедствие не слишком часто, хотя и регулярно – один раз в пять лет. Все территории, граничащие с пустынями, были готовы к нужному моменту, и последние десятилетия успешно отражали набеги граххов, сводя урон к минимуму. Однако сагнитовые шахты на границе с территориями граххов было трудно уберечь от нападений, так как граххи пробирались к ним под землей и обезопасить их от этих нападений не было никакой возможности.

Очередной большой набег как раз ожидался со дня на день. И это было еще одной причиной, почему клан Аль-Таундсен стремился как можно скорее, заключить помолвку с наследником горного клана. Помолвка, а затем свадьба, давала защиту их землям от набегов, благодаря официальному родству с горными.

Именно этим обстоятельством воспользовался глава Горного клана, буквально выбив из семьи невесты столь богатое приданое. Минерал, добываемый на сагнитовом руднике, ценился дороже любых драгоценных металлов за свои магические свойства. Ни один артефакт не мог быть изготовлен без сагнита. Он имел свойство накапливать и удерживать магию бесконечно долго и до невероятных размеров увеличивать любое магическое вливание в артефакт. Чем больше было сагнита в артефакте, тем мощней были его свойства и тем дольше он мог работать без перезарядки.

Почтовая шкатулка была пуста, что немного огорчило Тратти, но не смогло испортить настроения. В одной сорочке девушка подбежала к большому зеркалу и уставилась на себя.

Как обычно, отражение не порадовало. Увы, скоро шестнадцать, а тело, по-прежнему совсем детское, почти без изгибов и выпуклостей, положенных женщинам. Худющая, руки-ноги длинные и тонкие. И рост непомерно высокий.

Она уже была выше мамы и даже немного выше старшей сестры, и все еще продолжала расти. Но у мамы и Стефи к росту прилагалось все, что положено женщине – тонкая талия, округлые бедра, призывно выступающая грудь… А у нее только рост…

Девушка оттянула сорочку за спину, так чтобы ткань облегала тело и вгляделась в свое отражение, поворачиваясь к зеркалу то одним боком, то другим.

Последние месяцы она немного набрала вес и даже кое-где слегка округлилась, но по-прежнему выглядела слишком худой и угловатой. Девушка провела одной рукой по маленькой, совсем еще детской груди, пытаясь оценить ее размер и форму. А заодно и перспективы улучшения фигуры. «Интересно, есть ли у меня шанс стать хоть немного симпатичной, как обещают бабушка и Стеф?» – размышляла девушка, рассматривая себя в зеркале.

Пока что в это верилось с трудом. Рот слишком большой и губы чересчур полные, растянутые в сияющей улыбке. – Как у жизнерадостного лягушонка. – вздохнула девушка. Только небольшой прямой носик был милым и голубые глаза в сочетании со светлой кожей и темными, густыми волосами смотрелись красиво, хоть немного придавая девушке уверенности в себе.

Снова вздохнув и еще чуток попереживав, Тратти выпустила из рук сорочку, покружилась, раскинув в стороны руки, и пообещала себе, что однажды обязательно станет красавицей, каких еще свет не видывал.

В дверь постучали.

– Ленни [2] Траттиана, можно войти? – раздался голос маминой горничной Фелиси. – Я принесла вам завтрак. Ваша матушка просит вас поскорее поесть и спуститься.

– Заходи Фелиси, я уже встала.

Горничная внесла большой поднос с тарелками еды, прикрытыми магическими колпаками для сохранения блюд горячими, и кувшинчиком молока. У младшей дочери лордов не было своей личной горничной, и обычно ей помогала или Фелиси, или кто-нибудь из свободных на этот момент служанок.

Поставив поднос на столик у окна, горничная с улыбкой повернулась к девушке. Слуги в замке любили Тратти. Она была приветлива, не капризна и самостоятельна. Непоседливая добрая и улыбчивая девочка, Тратт была сострадательна – в случае необходимости всегда помогала своей магией и никогда ни на кого не жаловалась.

Свои проблемы Траттиана предпочитала решать самостоятельно и могла дать отпор практически любому, попытавшемуся ее обидеть: если не ехидным словцом, то хорошим болевым приемом из арсенала борьбы сами-бо. Тратти была миролюбива и не нападала первой, но защищаться умела отменно.

– Давайте я налью вам ванну и помогу помыться. – весело предложила горничная. Она была рада, что сумасшедшая подготовка к приему, заканчивается. И в ближайшие дни в замке будет веселье, танцы, много вкусной еды, которая перепадет и слугам. Старшая дочка хозяев, наконец, обручится и даст всем, хоть немного, пожить спокойно.

– Когда вы позавтракаете, я помогу вам одеться. Часть гостей приедет уже сегодня, ваши родители готовятся их встречать. К вечеру должны прибыть будущие родственники Дел-Браниен с женихом. Ленни Тратти, вы уже решили, какое платье сегодня наденете?

– Конечно, нет, Фелиси. Ты же знаешь, мне все равно. Выбери сама.

Горничная покачала головой.

– Ленни, ну как же так. Вы ведь взрослая уже, должны думать и о нарядах, а не только о книжках. Столько молодых драконов приедет сегодня и завтра! Может, вам кто-то и приглянется. Не все же вам на юношей смотреть, как на соперников в фехтовании или магии. Вот вам и надлежит на такой случай красивой быть, если вдруг кто понравится. Давайте, пока вы завтракаете, я что-нибудь выберу. Матушку вашу не будем с этим делом беспокоить, у нее и так хлопот хватает.

Горничная принялась перебирать платья, а Тратти взялась за еду – любимые блинчики с орехово-фруктовой начинкой, пончики с глазурью, омлет, пара бутербродов с ветчиной. И целый кувшин теплого молока. Аппетит у нее всегда был отменный. Окружающие только удивлялись, как в нее влезает такая прорва еды и куда все съеденное девается. Как можно столько есть и оставаться такой худой?

Тратти только посмеивалась. Попробовали бы, как она, каждый день по два–три часа упражняться с оружием или в удивительном искусстве борьбы, которую ее наставник называл «сами-бо». Затем верховая езда. Потом еще несколько часов занятий магией, математикой, историей и другими науками. И в довершение отработка заклинаний, изучение плетений, и тренировки магии с помощью артефактов. И так каждый день без единого выходного.

Тратти очень любила учиться. Ее живой ум и непоседливая натура не давали ей спокойно посидеть на месте. От ничегонеделания она уставала больше, чем от прохода полосы препятствий, которую соорудили на заднем дворе для тренировки братьев и кузенов, и которую девушка научилась проходить едва ли не лучше и быстрее их всех.

В этом они были так различны со своей старшей сестрой. Стефи предпочитала чисто женские занятия и развлечения: музыку, танцы, флирт. За исключением рукоделия, которое старшая сестра ненавидела так же сильно, как младшая уроки этикета. Магией Стеф занималась тоже очень по-женски: изящно и элегантно. Терпеть не могла пачкать руки или одежду или, и того ужаснее, вспотеть, когда магичила.

Траттиана же была сорванцом, обожающим те занятия, где не надо следить за манерами, прической или чистотой платья. На магические тренировки надевала мужские брюки и рубашку, чем приводила в ужас бабушку с сестрой.

Когда Тратти исполнилось двенадцать, ей сшили взрослое платье для верховой езды и изготовили дамское седло. Попытка усадить в него девочку закончилась, не успев и начаться: юная леди наотрез отказалась ездить в платье и сидя боком.

В академии магии Тратти выбрала факультет боевиков. Никакие виды магии ее не интересовали так, как боевая… Только боевая магия! Ну и артефакторика… И зельеварение… Целительство и так было частью драконьей магии. Все драконы, благодаря ментальным способностям, могли видеть раны, травмы и источники боли в теле и воздействовать на них своей магией регенерации.

– Вот, ленни, в этом платье вы будете прелестно выглядеть. – горничная держала на вытянутых руках светло-желтое платье с маленьким вырезом, отделанным белым кружевом и неширокой юбкой с нежной вышивкой по низу подола.

– Оно совсем детское, – недовольно скривилась девушка, – в нем я буду выглядеть как ребенок-переросток.

– Вовсе нет, ленни, вам оно очень пойдет и украсит вас.

– Впрочем, неважно, Фелиси, давай одеваться и вперед, встречать дорогих родственников. Кстати, а как себя чувствует моя сестра?

Пожилая женщина замерла и задумалась. Она служила леди Дельфине много лет и обе юные ленни выросли на ее глазах. Своих детей у нее не было, и Фелиси нянчила и любила девочек, как своих, собственных детей. Те отвечали доброй женщине искренней взаимностью и были с ней откровеннее и ближе, чем даже с матерью. Во всяком случае, про свои первые месячные Тратти сначала сказала Фелисии, а та уже сообщила госпоже.

– Вы знаете, ленни Стефи на удивление спокойна и молчалива. – медленно произнесла горничная. – Леди Дельфина даже забеспокоилась, не приболела ли ваша сестра. Но нет, с ее здоровьем все в порядке. Думаю, просто она так переволновалась, что у нее больше нет сил беспокоиться…

Горничная продолжала болтать, помогая молодой хозяйке, приводить себя в порядок. Тратти ее почти не слышала, думая о сестре и предстоящей помолвке.

Наконец все было готово: платье надето, прическа сооружена и девушка, даже не взглянув на себя в зеркало, поспешила в холл, где ее уже ждали родители.

[2] Ленни – обращение к незамужней благородной девушке. Ленн – обращение к неженатому дракону, не лорду и не наследнику.

Глава 6. Мужчины взрослеют к шестидесяти годам, женщины – примерно к пятнадцати

Большой холл замка Альбиген занимал почти треть площади первого этажа в центральной части замка.

Высокие, на все три этажа, потолки и украшенные лепниной колонны, придавали помещению размах и грандиозный вид. Широкая витая лестница, паркет из ценных пород дерева, драгоценные гобелены на стенах делали помещение роскошным и элегантным, а красивой формы настенные светильники и огромная люстра из ценнейшего бронского стекла придавали ему дополнительной торжественности. Самое отличное место, чтобы продемонстрировать всем прибывающим, сколь уважаемое и состоятельное семейство проживает в этом месте.