Лунная волчица, или Ты попал, оборотень!

Надо успокоиться. Вышел в сад, побрел куда-то. Плюхнулся на скамейку около воздушной на вид постройки. Оранжерея? Без разницы. Мимо прошли молодые оборотни. За ручки держатся. Скривился. Вид чужого счастья вызвал острую зависть. Такого никогда не бывало. Я вообще не завистливый. Лия, ты сделала из меня злобного дурака!

– Ты палатку видела белую в саду? – донесся до меня голос парня из той самой парочки.

Покосился вбок. Сели на соседнюю лавочку, голубки.

– Видела. – Ответила девушка.

– Вот там их и ждала Старшая мать клана.

– И что, она даст им разрешение на брак? Этой Лунной волчице и Вадиму?

– Конечно, даст, никуда не денется, – оборотень усмехнулся. – Против Роберта никто не осмелится идти.

– Тогда это лишь фарс, – девица разочарованно вздохнула. – Я-то думала, она на самом деле какими-то силами обладает, может увидеть будущее.

– Говорят, так и есть. Но это ничего не меняет. – Он встал и протянул ей руку. – Пойдем, хоть и фарс, а интересно посмотреть. Они уже скоро из палатки выйдут, наверное.

Они двинулись к дому, я пошел следом.

Внутри все и в самом деле столпились у распахнутых дверей веранды. А в десятке метров от входа в саду, и правда, стоял большой белый конус. Подсветка внутри контрастно выделяла на белой ткани тени в виде людских фигур.

Так хочется ворваться внутрь, схватить Лию, закинуть на плечо и… Усмехнулся, отыскав взглядом в толпе с десяток шкафообразных дюжих молодцев. Воины клана. Шагу не дадут ступить. Тут же мордой в травку уложат. А потом… Гудзон глубокий, говорят. И рыбки всегда рады закусить мясистым свеженьким трупом.

Я покачал головой, понимая, что должен все забыть. Если хочу воплотить в жизнь те планы, что лелею в мечтах, о Лилии не стоит даже думать.

Правильные мысли, умные, циничные, жестокие, текли в голове. Но когда почти сумел убедить себя, разбудив ум и убаюкать сердце, эта зараза вышла из палатки. Такая красивая, что дыхание вновь остановилось. Ток крови чувствовался даже за глазами.

А ведь если наброситься на нее прямо сейчас, можно успеть сорвать поцелуй с пухлых сладких губок! И пусть потом мордой в газон и трупом в Гудзон, оно того стоит!

Я уже двинулся на нее, но траекторию моего набиравшего скорость движения по касательной пересек Роберт. Ноги тут же вросли в пол, будто каждый ботинок мгновенно пустил корни. Словно мне снова шесть лет…

И время двинулось вспять.

23 года назад, Москва

Половицы загородного дома скрипят под маленькими детскими ножками. Но родители в спальне так громко ругаются, что все равно не услышат. А вот и они, можно подсмотреть через приоткрытую дверь.

Мама ходит по спальне, ее то видно, то нет. Опять видно. Опять нет. Это игра такая?

– Успокойся, Наташа. – Папа, сидящий на кровати, ловит ее за руку. – Роберт ничего нам не сделает.

– Мы единственные, кто знает его самый страшный секрет, как ты не понимаешь! – она выдергивает ладонь и снова начинает ходить по комнате.

– Лидия тоже знает.

– Может, он и ее… – Мама замирает. – Сереж, давай соберем вещи и уедем, а? Подальше от Москвы? Куда-нибудь в глубинку, затеряемся там, где никакой Роберт Андреев не найдет. Давай?

– И на что будем жить? Кому в глуши нужен архитектор, сама подумай. – Папа устало вздыхает и трет лоб – как всегда, когда сердится.

– Зато мы будем живы!

Во дворе шелестят шины. Родители тоже слышат это и замирают. Хлопает дверца машины. Одна, вторая, третья.

– Это он! – вскрикивает мама.

Мечется по комнате и громко зовет:

– Сынок!

– Я здесь! – ее руки распахивают дверь, прижимают к себе. Губы покрывают щеки поцелуями.

– Наташа, быстрей! – торопит папа, распахнув окно.

– Мальчик мой! – она плачет, но передает ребенка отцу.

– Как только окажешься на земле, беги! – говорит он. – Понял, сын?

– Да, папа. А вы?

– А мы следом побежим, щеночек мой! – торопливо заверяет мама и вздрагивает, услышав грохот на первом этаже.

– Цепляйся, – отец ставит ребенка на подоконник, – труба выдержит твой вес, ползи вниз. Живо!

Он цепляется и ползет. Ножки вскоре касаются земли. Надо бежать, как велено. Но голова сама запрокидывается, хочется увидеть родителей. А вот и они, силуэты в сиянии.

– Беги, сын! – вновь следует приказ отца.

– Выживи, малыш, – шепчет мама.

Окно закрывается. Задергивается штора. Становится совсем темно.

Холодно.

Страшно.

Слышны приглушенные крики. Вспышки. Так в кино бывает, когда плохие дяди стреляют.

Ноги дрожат, он отступает назад, пока не падает в кусты. Мокро. Это канава. Инстинкт приказывает погрузиться в вонючую воду так, чтобы только голова торчала наружу.

Хлопают двери. Во двор выходят люди. Много чужих, очень много. Надо сидеть тихо.

– Ищите мальчика, пять-семь лет ему. – Голос зазвучал так близко, что все тело свело ужасом. – Трупы сжечь.

Вот он, тот, кто говорит. Высокий, худой, с нависающим над губами носом-картошкой.

Глаза мальчика впитывают эту картинку, она навсегда болью выжигается в подсознании, сплавляясь с тем именем, которое мама называла дрожащим шепотом – Роберт Андреев.

Тот, кто убил папу и маму малыша, повзрослевшего за ночь на целую жизнь.

Утром из канавы выберется совсем другой человек. Который возьмет себе имя Андрей – чтобы никогда не забывать о том, кого должен найти и убить.

А сначала – отобрать все, что ему дорого, заставить корчиться от боли и холода, как было когда-то с маленьким мальчиком, который разом потерял все.

***

Я замер, получив от памяти удар под дых. Глаза напряженно следила за моим врагом. Он подошел к Лии. Она улыбнулась ему и заявила:

– Благословение получено!

Гости зааплодировали. Но шум стих, когда какой-то качок опустился перед девушкой на одно колено и спросил:

– Ты выйдешь за меня замуж, Лунная волчица?

Она замерла. Глаза наполнились слезами. Ну, притворщица! Ночью без зазрения совести скакала на мне, а сейчас спектакль устроила, растроганность демонстрирует! А вот и бисеринки слез катятся по щекам. Оскар в студию!

С трудом сдержал рычание, рвущееся из груди.

– Так ты согласна? – спросил жених, явно начав нервничать.

– Я… – Лия отвела от него взгляд и, глядя прямо в мои глаза, договорила, – согласна.

Какая же ты сука!!!

Глава 7. Кто такой Андрей?

Лилия

Поздравления, поцелуи в щечку, пожимания рук… Я ничего этого не замечала, не в силах отвести взгляд от Андрея. Что он вообще здесь делает? Как человек отказался на торжественном приеме оборотней?! Здесь даже официанты не люди!

Сердце, забывающее биться, ухнуло в пятки, когда он, ухмыляясь, двинулся на меня. Глаза горели яростью. Если расскажет о том, что было ночью, меня, в лучшем случае, выгонят с позором, а отца и брата убьют!

Андрей подошел, окутал своим запахом, взял мою руку в свою и поцеловал.

– Поздравляю вас с помолвкой, Лунная волчица! Желаю счастья.

Голос с хрипотцой отозвался дрожью во всем теле. Оно еще помнило то удовольствие, которое мужчина подарил ему.

– Спасибо. – Выдавила из себя.

– Господин Андреев, уделите мне пару минут? – он посмотрел на Роберта, позволив моей ладони выскользнуть. – По тому вопросу, который вас давно интересует, насколько мне известно.

– Вы от альфы Зимогора? – тот изогнул бровь.

Лицо осталось бесстрастным, но в глазах мелькнул алчный блеск.

– Верно.

– Зимогор послал вас? – Роберт усмехнулся.

Как мне показалось, в его голосе промелькнула презрительная нотка.

– Он меня ценит.

– Что ж, пойдемте, проверим, насколько оправдано его доверие.

Я проводила мужчин взглядом. Сердце застучало так, что не смогла дышать. Кажется, у меня приступ паники. Выбежала в сад, оперлась рукой о какое-то дерево, заставляя легкие впускать в себя прохладный ночной воздух. Вот так, вдох-выдох. Все будет хорошо.

А в голове билась только одна мысль – о чем они говорят? Роберт и Андрей? Что, если прямо сейчас обсуждают выходку Лунной волчицы? Вдруг Андреев уже отдает приказ об убийстве моей семьи?

Что мне делать?!

Успокойся, идиотка! Дыши уже!

Я втянула воздух через стиснутые зубы. Все будет хорошо. Андрей не дурак, рассказывать альфе, что занимался сексом с его будущей невесткой, он не будет. Его самого за это убьют. А если все-таки расскажет? Тогда будем надеяться, что Роберт не придаст этот факт огласке. Ведь это уничтожит его репутацию и покроет позором.

Я сделала еще один глубокий вдох. Все, взяла себя в руки. Помотала головой, отошла к фонтанчику, который весело журчал неподалеку. Опустила в него ладони. Через несколько секунд их заломило от холода. Дала ощущению дойти до боли, выдернула руки из воды, когда она стала нестерпимой. Воздух ошпарил их, будто окунула в огонь. Зато в голове прояснилось.

Смочила ладони и приложила их к лицу, шее, груди. Как хорошо! Ветерок, обдувающий кожу, покрыл ее мурашками. Совсем как от прикосновений Андрея. А вот об этом больше думать не буду. Хватит. Ночное приключение и так уже мне аукнулось. Дорого обходятся мои выкрутасы. Ни один всплеск моего эго не должен ставить в опасность жизни родных.

Надо быть умнее, Лунная волчица!

***

Сжимая бокал с шампанским – чтобы никто не заметил, как дрожат мои руки, я наворачивала круги по холлу, не запоминая ни слова из того, что говорили гости, невпопад кивая и рассеянно улыбаясь. Глаза сами собой постоянно возвращались к той двери, за которой скрылись Роберт и Андрей.

Ирония судьбы, никогда не понимала, почему я, если уж являюсь Лунной волчицей, не блондинка? Ведь когда начну оборачиваться в волка, моя шерсть должна быть снежно-белой. А теперь, если от нервов поседею, хоть стану соответствовать образу из предания!

На этой дурацкой шутке дверь, наконец-то, распахнулась. Это выдуло из моей головы все мысли до единой. Я просто замерла, глядя на выходящих из комнаты мужчин. Взгляд Роберта ничего не выражал, можно и не мечтать по нему что-нибудь понять. Поэтому моя беспомощность побудила сосредоточиться на Андрее.

Он на меня вообще не смотрел. Кивнул с улыбкой Андрееву, пожал ему руку и направился к столу с закусками. А вот будущий свекор подошел ко мне и тихо спросил:

– Как тебе вечер?

Вполне дружелюбен, вроде бы.

– Отличный, спасибо вам.

– Лучше на «ты», Лилия.

– Конечно.

– Ты бледная. Устала?

– Нет, просто очень насыщенный вечер.

Да уж, сегодняшних событий на месяц хватит!

– Правда, – Роберт улыбнулся. – Но ты держалась достойно.

– Можно спросить? – осмелела я.

– Если касательно денег, то они в полном объеме переведены твоему отцу.

– Не об этом. Но спасибо вам. Тебе, то есть.

– Пожалуйста.

И бровью ведь не повел, надо же! Будто каждый день такие суммы переводит. Хотя, может, и так.

– Так о чем ты хотела спросить? – блекло-голубые глаза прищурились. – Об Андрее, вероятно?

Волна ужаса окатила меня с головы до самых Маноло Бланик.

– Да. – Выдавила я. – Почему он здесь?

– У наших кланов есть общий интерес, скажем так. Альфа Андрея, Зимогор, отправил его на переговоры со мной. Так совпало, что предложение клана Зимогоров нашему клану выгодно.

– Альфа Андрея? – я недоуменно нахмурилась.

– Ах, да! – Роберт усмехнулся. – Ты, наверное, таких, как Барсов, не встречала.

Барсов? Это его фамилия, значит? Как подходит! Грациозный, мощный, красивый хищник!

– Каких таких?

– Андрей – огромная редкость.

И не поспоришь!

– Лилия, он оборотень, полукровка.

Часть третья. Мыльные пузыри

Глава 1. Хочу тебя

Андрей

Вот бывает, мозгами отлично понимаешь, как правильно. Знаешь, чего делать не стоит. И что? И ни хрена! Все равно поступаешь вопреки доводам рассудка! Творишь фигню, да так вдохновенно, что сам себе завидуешь!

Я виртуозно провел переговоры с Андреевым. Зимогор меня в задницу должен расцеловать за те условия, которые я выбил из этого мерзавца! Мой альфа и на половину не мог рассчитывать. Теперь, уверен, будет пьянствовать и всем хвалиться, что ведет дела с кланом Андреевых.

И что после такого сделал я? Полукровка, который поднялся у Зимогора так, что стал правой рукой? Отправился в отель отсыпаться, чтобы завтра с самого ранья приступить к работе и, как трудолюбивый пчел, до жопы в мыле, жужжа от восторга, пахать в порту, принимая первую партию груза?

Ага, если бы! Я долбодятел. И повел себя соответственно. Вышел в сад из особняка. Побродил по нему, отзвонился боссу, порадовал его. Вспыхнувший на третьем этаже свет привлек мое внимание. Окно распахнулось. И кого я увидел? Правильно, Лию.

Что надо было сделать?

Вот именно, ехать в отель.

А что сделал я?

А я залез к ней в комнату.

Лилия

Ноги донесли меня до моей комнаты. Зашла внутрь, прислонилась спиной к двери и сползла на пол. Пришлось сказать Роберту, что устала и лучше отправлюсь баиньки. Да, за минуту до этого хвалилась, что держусь огуречиком, но я же девушка, у меня десять воскресений на три дня, могу и передумать.

Андрей – оборотень!

Новость билась внутри меня, неуживчивая, колкая, вредная.

Я и не знала до этого ничего толком о полукровках. Они же редкие, как единороги! Человек и оборотень – разные виды, мы не скрещиваемся. Почти. Один-два случая на миллион, это даже статистической погрешностью не назвать. Так, природе слегка вздурнулось. К тому же, полукровки потомства не оставляют, они всегда стерильны. Сама генетика против соединения разных видов.

Вот на это мне, кстати, надо надеяться всем сердцем – потому что мы с Андреем не предохранялись. Я чистокровный оборотень, ко мне никакая зараза, включая половые гадости, прилипнуть не может. И, полагая, что он человек, думала, что забеременеть от него мне тоже не грозит. Поэтому и не настаивала на применении презерватива.

Хихикнула. А ведь мужчина, вероятно, думал схожим образом. Раз он оборотень, хоть и наполовину, то я его ничем не заражу. Меня он считал человеком, поэтому и нежданчика в виде двух полосок на тесте не опасался.

Два придурка!

Я не почуяла в нем оборотня по неопытности, потому что его скрыла от моего обоняния человеческая половина. Да и не думала в тот момент Лунная волчица о той микроскопической доле вероятности, что выбранный для потери девственности субъект окажется вовсе не человеком. А полукровки вообще не чуют оборотней, им наш нюх в наследство не достался.

Уф, вот это поворот!

Я встала, включила свет и распахнула окно, впустив в комнату ночную прохладу.

Стук в дверь остановил лекцию о видах, которую мне читала моя же память. Сделаю вид, что уже сплю, уйдут. Стук повторился. Валите на…! Никого нет дома, все ушли за водкой!

В дверь забарабанили кулаком. Сейчас вот как наподдаю на радостях! Как раз кулаки чешутся!

– Кто там умереть торопится? – рявкнула, распахнув дверь.

– Я! – радостно отрапортовал жених, ввалившись в комнату.

Прижав меня к себе, он, как пушечное ядро, пронесся по спальне и упал на кровать.

– Слезь! – прошипела, сталкивая его.

– А давай прямо щаз устроим брачную ночь, а? – он и не думал отпускать.

Ясно, алкоголь включил его единственную извилину – ту самую, по которой приказы к члену поступают.

– Дать могу только по морде. – Честно призналась, перестав барахтаться под ним. – И если сейчас же не отпустишь, расскажу твоему отцу о попытке изнасилования. Минимум месяц будешь сидеть под домашним арестом – никаких гулянок и кокаина, учти.

В тупых глазах растекся ужас. Представил. Вот он, видимо, его самый страшный кошмар.

– Понял?

– Да понял, понял. – Он вздохнул и перекатился на спину.

Я поднялась и поспешила продолжить, пока гад прямо в моей кровати не уснул:

– Вставай и проваливай, быстро!

– Ну чо ты как не родная, а? Тебе что, жалко? Ноги-то раздвинуть несложно. Я ж будущий муж все-таки.

Убила бы, честное слово!

– Проваливай!

– Вот нехорошая ты… – Вадим встал и, шатаясь, подошел к двери. – Я маме расскажу!

Что за детский сад!

Вытолкала придурка за дверь, повела носом и медленно повернулась. Нет, не показалось. Вместе с ночной прохладой, как выяснилось, в комнату проникло и еще кое-что. Весьма обжигающее. По крайней мере, глаза полыхают так, что хоть прикуривай!

Я усмехнулась, глядя на Андрея.

– Ну, здравствуй, полукровка!

Андрей

«Я маме расскажу!»

Едва не заржал в голос. Н-да, это диагноз. Мальчика впору в детский сад определять, а не женить. Хотя в детский сад кокаин нельзя приносить, Вадимке там не приглянется. Но если воспитательницу посисястее найти, которая и на горшок посадит, и минет в тихий час сделает, самое то будет.

Лия вытолкала балбеса из спальни и замерла. По напряженной спине понял – почуяла. Обернулась, посмотрела на меня с усмешкой.

– Ну, здравствуй, полукровка! – язвительно сорвалось с ее острого язычка.

– Просветили?

– Поздновато.

– Ой, ли? – прищурился, сев на подоконник. – Считаешь, если бы раньше узнала, не раздвинула бы для меня свои стройные ножки?

– Точно нет.

– Что ж так? Мне показалось, тебе было все равно, кому дать.

Побледнела, а на скулах заалел румянец стыда. Не стану отрицать, мне было приятно уязвить заразу.

– Уходи. – Процедила девушка, сжав кулаки.

– А то что? – встал и медленно направился к ней. – Кричать будешь, зажигалочка? Чтобы все сбежались спасать Лунную волчицу и очень удивились, узнав, что вытворяла дорогая игрушка Андреевых вчера ночью?

– Уходи!

– И не подумаю! – стоял вплотную к ней.

И у меня уже тоже стоял.

Мерзавка! От ее аромата кровь лавой бурлит!

Не выдержал, прижал к себе. Она начала брыкаться, но я запустил руку в ее шевелюру, сжал, зафиксировав голову, и с рычанием смял губы. Какая сладкая! Кончить готов в штаны прямо сейчас!

Вторая ладонь сползла с талии и легла на крестец Лии, вдавливая непослушную в мою каменную плоть. Сопротивление девушки только раззадорило. Я затащил ее в ванную, рывком прижал к стене, коленом раздвинул ножки, рванул платье вверх, чтобы гармошкой собралось на талии, и сунул руку в трусики.

Сопротивление ослабло. Лия сдалась, перестала дубасить меня кулачками, обняла и со стоном уперлась лбом в мое плечо. Внутри все перевернулось от этого звука. Разорвал белье, приподнял ее за бедра, широко разведя их в стороны, расстегнул брюки и, дрожа от желания, резко насадил девушку на себя.

Она вскрикнула. Рыча, начал двигаться, вколачиваясь в нее. Сладкие стоны раззадорили еще сильнее. Вышел из моей волчицы, развернул спиной.

– Прогнись, – прорычал на ухо, нажав на поясницу.

– Андрей… – выдохнула она, но член снова вонзился в нее, вырвав у нас обоих крик.

Так яростно я никого никогда не трахал. Вколачивался в нее, наказывая, подчиняя и утверждая свои права. Когда она изогнулась, готовясь кончить, остановился, собрав волю в кулак. Вошел максимально глубоко, не давая ей дойти до пика.

Разочарованный стон взвинтил еще сильнее.

– Скажи, что хочешь меня, сучка, – прохрипел ей на ухо.

– Нет…

– Говори! – прорычал, едва сдерживаясь.

Молчание.

Ты скажешь это, сука, скажешь!

Прижал к стене грудью и нащупал рукой набухший клитор. Томный вздох заставил скрипеть зубами. Начал медленно гладить ее между ножек.

– Хорошо тебе? Хорошо?

– Да! – почти выкрикнула она, попкой пытаясь заставить меня двигаться.

– Нет, крошка, сначала скажи! – усмехнулся и слегка толкнулся в ней, одновременно лаская рукой. – Говори, сучка!

– Хочу… – прошептала Лия, сдавшись.

– Кого? – я начал медленно двигаться в ней.

– Тебя…

– Умница! – нажал на поясницу, она снова прогнулась.

Зарычав, я продолжил вбиваться в нее – все быстрее и яростнее, все безжалостней.

Она всхлипнула, задрожала и громко застонала, отдавшись оргазму. Меня он скрутил следом.

Как же хо-ро-шо…

А потом пришло раскаяние.

Лилия

Я обмякла в его руках, утопая в блаженстве, приправленном болью, обидой, унижением. Член подрагивал после оргазма, все еще находясь во мне. Андрей отстранился. Я развернулась, расправила подол, прикрывая размазанную по бедрам кровь. То, что произошло… Да, я хотела его, но не так!

– Лия, прости. – Он протянул ко мне руку.

– Уходи.

– Я сорвался, прости, пожалуйста. – Андрей попытался снова прижать меня к себе.

– Со мной так нельзя! Я не… – голос предательски задрожал. – Я не шлюха! Но так и с проститутками нельзя обращаться, понял?!

– Ты права, – он отвел взгляд. – Ударь, если хочешь.

А неплохая мысль!

Вскинула на него глаза и с удовольствием отвесила смачную оплеуху. Потом еще одну, и еще. А в довесок просто врезала кулаком по морде – как учил Стас, расслабленной рукой, вектор силы от локтя, напрячь руку в последний момент.

Черт, как больно! Потрясла рукой. Но рассеченная кожа на его скуле – кольцом задела, меня порадовала. Обида и боль в душе немного притупились. Как ни странно, я понимала этого мужчину – и причины того, как он поступил со мной, и то, что его сейчас гложет раскаяние.

Тяжело дыша, мы смотрели друг на друга.

– Почему ты выходишь за него? – глухо спросил Андрей.

– Мне выбора не оставили. – Пробормотала я и открыла шкафчик.

– Сейчас не средние века.

– Но мужчины все также расплачиваются женскими промежностями!

– О чем ты?

Кратко рассказала ему о долге отца и прочем.

– Вот ведь тварь Андреев! – прошипел Андрей, сжав кулаки. – Да его убить мало!

– Сядь, – подтолкнула Барсова к краю ванны.

– Сможешь меня простить? – тихо спросил он. – Думал, ты…

– Я просто хотела потерять невинность, чтобы она не досталась Вадиму. – Промокнула ватным диском, смоченным в перекиси, ссадину на скуле Андрея. Он, кажется, даже не заметил. – Но это все. Больше ничего быть не может. Иначе могут пострадать мои отец и брат.

– Но между нами есть химия, ведь так?

– Есть. Вернее, была.

– Есть, – упрямо повторил он.

– Думай, что хочешь. – Я устало вздохнула и заклеила ссадину пластырем. – Но сегодня был последний раз.

– Не согласен. – Андрей осторожно притянул меня к себе.

– Тебя никто не спрашивает. – Попыталась оттолкнуть, но куда там. – Уходи.

– Лия, я не сдамся.

– Ага, давай, вперед, Барсов! – зло взмахнула рукой. – Думаешь, похоронив родных, я стану сговорчивее? Да я сама тогда тебя закопаю, понял?!

– Понял. – Он кивнул и улыбнулся. – Понял, что легко с тобой не будет, зажигалочка моя!

Глава 2. Личное пространство

Лилия

Мне снился Андрей. Его руки скользнули по моему обнаженному телу – властно, по-хозяйски, не принимая возражений. И это было именно то, чего мне так хотелось. Никогда не была мазохисткой, но с Барсовым все не так! Мой непредсказуемый жестокий хищник…

– Лилия! – женский голос разрушил блаженство, в котором я готова была раствориться с громким криком. – Лилия!

Кого там рогатые принесли? Со стоном – и вовсе не от удовольствия – открыла глаза. Снежана. Вот я еще даже замуж не вышла, а уже люто ненавижу эту женщину!

– Проснулась? – изображая радушие, она похлопала накладными ресницами. – Вставай, соня, пора к свадьбе готовиться! До нее всего несколько недель осталось, а у нас еще ничего не готово!

Да мне вообще начхать, какой это проклятая свадьба будет!

– Жду тебя внизу. – Женщина уцокала каблучками в коридор.

Сил моих нет! Я взяла подушку, положила ее сверху на лицо и позволила ярости криком вырваться наружу. Полегчало.

– И еще кое-что, – снова зайдя в комнату, начала Снежана.