Птица высокого полета

Насмотревшись вдоволь на модные красоты и прикупив кое-что для поднятия настроения, сестры расположились в маленьком кафе и принялись обсуждать план дальнейших действий.

Было решено, что в понедельник Вера поедет в издательство, чтобы встретиться с главным редактором и побеседовать с ним на такие темы, что только настоящий Владимир Сергеевич смог бы поддержать подобный разговор, но никак не его двойник. А Людмила должна отправиться к Агнии и попытаться каким-то образом выведать у нее, когда на прием явится Ларочка.

***

Не зря говорится, что понедельник – день тяжелый, поэтому лучше не начинать новых дел. Видимо, эта старая истина была сестрами напрочь забыта, когда они, гонимые любопытством, принялись воплощать в жизнь свою идею. Как было бы хорошо, если бы человек мог знать заранее, с чем придется столкнуться, когда выбирает для себя ту или иную дорогу.

В понедельник с самого утра Вера размышляла о том, как объяснить свое желание немедленно встретиться с директором. Можно было сослаться на творческий кризис в работе и прийти к нему якобы за советом. Эту идею она отбросила сразу, потому что все ее эскизы были готовы и одобрены руководством. В голову приходила одна мысль за другой, но ни одна из них не подходила.

– Приду, как дура, и начну задавать безумные вопросы. Он точно подумает, что я сошла с ума, а потом еще и уволит, – размышляла она вслух. – А скажу-ка я, что сама собираюсь написать книгу. И у меня уже есть сюжет. К нему пришла за советом, как начинающий автор к профессионалу, чтобы узнать все требования и пожелания.

Вера знала, что каждый понедельник Владимир Сергеевич проводит совещание. Поэтому, приехав часам к десяти утра, всегда можно было застать его на рабочем месте.

Каково же было разочарование, когда оказалось, что именно сегодня совещание отменили. Директор сообщил, что задерживается. Это Вера узнала от секретарши, которая, воспользовавшись отсутствием начальника, читала книгу на рабочем месте, не опасаясь гнева руководства. Судя по всему, это был слезовыжимающий романчик. В редакции издавались разные книги, но Зиночка, так звали секретаршу, была большой поклонницей женских романов. Она читала их, как только выдавалась свободная минутка. При этом ее большие голубые глаза наполнялись слезами от сопереживания или радости за счастливую судьбу героев. Создавалось впечатление, что она постоянно плачет.

«Хоть бы мне не написать чего-то подобного, – усмехнулась Вера про себя, глядя, как глаза Зиночки вновь наполняются слезами, а нос покраснел и увеличился в объеме. – Нужно запретить подобные плакательные рассказки, чтобы сохранить красоту и психическое здоровье наших дам».

***

Сообщив на работе, что ей необходимо к врачу, Людмила направилась к офису психолога. Достойной версии, объясняющей ее внезапное появление, так и не возникло, а как разузнать интересующую информацию – неизвестно. Обдумывая, Людмила расположилась на скамейке, которая находилась среди деревьев недалеко от крыльца.

«Вовнутрь мне не попасть, – думала она, вспомнив, что внешняя дверь всегда заперта. – А это значит, что я смогу зайти только за выходящим или входящим клиентом. Буду ждать. Время есть, погода приятная, а наблюдательный пункт – лучше не придумаешь: всех видно, тогда как меня не видит никто».

Долго ждать не пришлось. Дверь открылась, и оттуда быстрым шагом вышел мужчина. Выглядел он довольно странно, точнее, подозрительно. Именно так в кино изображают преступников, скрывающихся с места преступления. Он был одет в джинсы и серую толстовку, капюшон которой почти полностью закрывал лицо. Зоркие глаза Людмилы сумели разглядеть, что мужчина этот имел усы. Походка незнакомца тоже была довольно странная, вернее, особенная. Создавалось впечатление, что, шагая, он словно подпрыгивал.

«Я уже начинаю запоминать приметы, словно заправский сыщик», – подумала Людмила

В это самое время из-за угла спешно, почти бегом, появилась женщина, в которой она без труда узнала Ларочку. Та выбежала настолько неожиданно, что чуть не сбила с ног гражданина. Мужчина повел себя еще более странно чем ранее. Повернулся к Ларочке спиной, пытаясь скрыть лицо, и бегом бросился в противоположную сторону.

Зная характер Ларисы, можно было ожидать, что она начнет немедленно отчитывать наглеца, чуть не сбившего ее с ног. Женщина считала своим долгом каждому указать на его ошибки. В данном случае ее реакция была совершенно иной. Она застыла на месте, провожая убегавшего взглядом. Глядя на это, можно было подумать, что подозрительный тип был ей знаком. Это не ускользнуло от наблюдавшей сцену из своего укрытия Людмилы. Она даже высунулась, чтобы лучше рассмотреть все происходящее, но больше ничего интересного не случилось. Ларочка, постояв еще секунду, вошла вовнутрь.

«Дверь была открыта, значит, ее ждали. Через час прием окончится, и Ларочка выйдет на улицу. Я буду тут прогуливаться, и мы, как бы случайно, столкнемся», – Людмила радовалась удачному стечению обстоятельств.

Собственные проблемы ушли на второй план, вместо неуверенной, брошенной женщины, она почувствовала себя смелым и отважным детективом, которого ничто не остановит и не испугает.

Людмила погрузилась в мечты, в которых почему-то видела себя в глупом синем латексном костюме Бэтмена с развевающемся за спиной плащом. Да, спасать мир – это задача именно для таких отважных и решительных, как она. Женщина так размечталась, представляя совершенные подвиги и признательность спасенного народа, что чуть не пропустила Ларочку, которая уже вышла из помещения и спускалась с крыльца. Поняв, что медлить со случайной встречей нельзя, Людмила, пригнувшись, чтобы спрятаться за кустами, помчалась так быстро, как только это было возможно, вокруг дома и уже через минуту лицом к лицу столкнулась с Ларисой.

– Лариса, какая встреча! Как я рада тебя видеть! – всплеснула руками Людмила, изображая радость. – Прекрасно выглядишь, – продолжала она, только сейчас обратив внимание, что лицо ее знакомой цветом напоминает белый тетрадный лист.

Руки у Ларисы дрожали так, что она еле удерживала сумочку, а рукава белой блузки были испачканы во что-то ярко-красное, напоминающее вино или кровь…

– Там, – прошептала, заикаясь Ларочка, указывая куда-то за спину, но не оборачиваясь, словно боясь снова увидеть то, что вселило в нее этот ужас.

– Что там? – как можно мягче спросила Людмила, понимая, что произошло что-то страшное. Она еще не знала и не понимала, что именно случилось, но тело вдруг покрылось липким холодным потом.

– Он ее, – задыхаясь в рыданиях еле выговорила Лариса и показала на дверь, ведущую в офис Агнии.

– Ты посиди тут немного, а я пойду посмотрю. Главное, сохранять спокойствие, – успокаивала Людмила себя и повисшую у нее на руках Ларису, стараясь довести ее до ближайшей скамейки.

Усадив рыдающую Ларочку, Людмила на цыпочках подошла к двери и потянула за ручку. Дверь легко поддалась. Колокольчик зазвенел. Прозвучал и растворился, все поглотила тишина…

Людмила прошла в кабинет, оставив дверь открытой. За письменным столом, наклонившись вперед и опустив голову, сидела Агния. Капли винного цвета скользили вниз к кончикам волос и медленно падали на поверхность стола, образуя темную лужицу.

– Агния, – позвала Людмила, понимая, что никто ей уже не ответит.

Она чуть наклонилась вперед, пытаясь заглянуть в лицо женщины, и почувствовала чуть ощутимый сладковатый запах крови.

Сознание помутилось, появилась непонятная слабость и шум в ушах. Через мгновение Людмила рухнула на пол у ног своей мертвой приятельницы.

***

Просыпаться не хотелось, но настойчивый голос, раздававшийся эхом в голове и повторявший бесконечно «Женщина, очнитесь», начал выводить из сонного состояния. Кто-то тряс за плечо. Людмила приоткрыла глаза и увидела перед собой рыжую собачью морду.

– Кто ты? – еле ворочая языком, прошептала она, глядя в круглые собачьи глаза. – Пожалуйста, не тряси меня, я хочу спать.

Сказав это, Людмила закрыла глаза. В голове звенело и в теле чувствовалась невероятная слабость. В нос ударил неприятный резкий запах нашатыря. Придя в себя, увидела, что находится не дома в своей постельке, а почему-то сидит в чужом кресле.

– Что со мной? – спросила она у мужчины в белом халате, который держал ее за руку.

– С этими вопросами не ко мне, – сказал доктор, убирая руку. – Как вы себя чувствуете?

– Мне кажется, неплохо, только голова болит и плечо, – сообщила Людмила. – А к кому мне с вопросами обращаться?

– Болит потому, что вы в обморок упали и ударились. Видимых повреждений нет, поэтому загляните в поликлинику к своему участковому доктору, если что-то будет беспокоить. А с вопросами к нему, – доктор кивнул в сторону.

В той стороне, куда показал доктор, Людмила увидела большую рыжую овчарку, которая, открыв рот и высунув наружу большой розовый язык, с интересом наблюдала за происходящим.

– Я думала, что ты мне снишься, – обратилась Людмила к собаке. – Это тебе я могу задавать вопросы?

– Так-так, – многозначительно протянул доктор. – Я думаю, все же лучше вам, дамочка, проехать с нами. Вот уже с собакой разговариваете, а это верный признак нездоровья.

– Это вы сказали, чтобы я к ней обратилась. Вы лучше другой дамочкой займитесь, что на скамейке во дворе рыдает, – вспомнила Людмила о Ларисе.

Из кабинета Агнии вышел мужчина, при виде которого пес начал вертеть хвостом с безумной скоростью, показывая всем своим видом, что безумно счастлив.

– Кто тут кого без моего разрешения собрался забирать? – довольно сурово спросил хозяин собаки. – Пока опрос не закончен, никто никуда с места не сдвинется. Тем более вас, дамочка, обнаружили на месте убийства. Так что вы для нас весьма ценный свидетель, а возможно, и подозреваемый… Что вы тут делали? Как сюда попали? Что можете сообщить по факту убийства?

Людмиле снова стало нехорошо, пришлось пригласить доктора, который тут же достал из кармана зловонный нашатырь. Он сообщил, что второй дамочки не обнаружил, хотя обошел все дворовые скамейки.

– Что еще за вторая дамочка? Хотя, думаю, что и так догадываюсь, – уже более приветливо спросил старший.

– Господин, товарищ или, как там вас принято называть, – жалобно простонала Людмила. – Я не знаю, в чем вы меня подозреваете, но, позвольте, я позвоню сестре. Она приедет, и мы все вам объясним.

– Звоните. Заодно и документы ваши приготовьте, – ехидно хмыкнул следователь. – Давненько мы не встречались с вами и вашей сестрицей. Вот и появится возможность лучше познакомиться.

«Кажется, он подозревает, что мы с Верой – участники какой-то банды. Да, понедельник – день тяжелый», – подумала Людмила.

***

Людмила набрала номер сестры и, услышав ее голос, сразу сообщила:

– Вера, не волнуйся! Меня подозревают в убийстве, а нас с тобой – в бандитизме. Приезжай к Агнии, меня арестовали.

Все сотрудники полиции, работающие в офисе, открыв рты, молча слушали разговор Людмилы с сестрой.

– Простите, что вмешиваюсь, – возразил следователь. – Что это вы такое тут наговорили? Никто вас в убийстве не обвиняет и уж тем более в бандитизме. Отпустить вас я, действительно пока не могу, потому что вы для нас ценный свидетель, и я должен вас опросить. Чем скорее это сделаю, тем быстрее мы сможем найти убийцу.

– А чего же вы тогда меня пугаете? Может быть, у меня сердце слабое, – расплакалась Людмила.

Сейчас же рядом с ней возник доктор с дежурным нашатырем.

– Да уберите же вы, наконец, свой проклятый нашатырь, я уже от него в обморок упаду.

– Действительно. Сколько можно? Что, у вас из лекарств только нашатырь с собой имеется? Дышать нечем от этого запаха, – неожиданно поддержал Людмилу следователь. И собака громко чихнула в поддержку слов хозяина.

– Видите, даже животное не выдерживает, а тут люди. Вот, – указал следователь на Людмилу. – Женщины тоже имеются.

«Будто бы женщины не люди», – подумала она и недовольно посмотрела на следователя.

***

Услышав, что сестру арестовали и подозревают в убийстве и обвиняют в создании бандитской группы, чашка с кофе выпала у Веры из рук, разбившись вдребезги. Заметавшись по комнате, не понимая, что нужно делать, куда бежать и кому звонить, она быстро натянула на себя майку и джинсы, и в домашних тапочках выскочила из квартиры, помчавшись вниз, преодолевая лестничный пролет в два прыжка.

– Я вам сейчас покажу, кто тут убийца и бандит, – повторяла она дрожащим голосом.

Она не думала о том, кто кого убил, просто мчалась на машине по указанному адресу, чтобы вызволить сестру из беды.

***

Подъехав к дому, увидела жильцов, которые, собравшись в круг, бурно обсуждали что-то между собой. Вера решила послушать, о чем говорит народ, зная, что всегда может найтись человек, который видел что-то важное, и в случае чего сможет помочь своими ценными наблюдениями. Ее внимание привлек пожилой мужчина. Он рассказывал, что видел неизвестного, который вышел из этого офиса и побежал прочь, скрывая лицо под капюшоном.

– Мимо меня и мышь не проскочит, – с гордостью заявил свидетель.

Потом поведал о весьма подозрительной женщине, которая выслеживала кого-то, прячась среди деревьев. Затем она скрылась за угол дома, тоже желая остаться незамеченной. Позже притащила рыдающую даму и, оставив ее на скамейке, отправилась внутрь. Бдительный жилец тут же отправился разузнать, в чем, собственно, дело и, зайдя в помещение, обнаружил убитую и лежащую рядом с ней в обмороке рыжеволосую подозрительную даму.

Вера сразу поняла, кто была эта подозрительная во всех отношениях дамочка, валяющаяся в обмороке возле трупа.

«Несчастная Людмила упала в обморок, когда увидела труп. Бедняжка Агния, кому же она могла помешать. Человек, скрывающий лицо под капюшоном, видимо, и есть настоящий убийца. Конечно, где же его сейчас найдешь, вот и решили повесить дело на сестру. Мало ей всех тех неприятностей, так еще в убийстве обвиняют! Сейчас я им покажу, как невинного человека арестовывать!»

Вера, как разгневанная фурия, влетела в помещение. То, что она там увидела, совершенно не совпадало с представленной ею картиной.

Посередине холла в кресле восседала сестра, а перед нею переминаясь с ноги на ногу, как школьник, не выучивший уроки, стоял мужчина в белом халате, видимо, доктор. Он пытался успокоить рыдающую Людмилу.

– Вы меня уже отравили своим нашатырем! А вы, – она ткнула острым пальчиком в сторону следователя. – Черствый и бессердечный человек, готовый обвинить невиновного, чтобы поскорее закрыть дело.

Мужчины пытались убедить, что никто не хочет ее ни травить, ни сажать в тюрьму, но Людмила уже никого не слышала. В памяти всплыли все перенесенные несчастья и обиды, и слезы градом лились из глаз. Заметив сестру, она зарыдала еще громче. Так обычно поступают маленькие обиженные дети. Они начинают плакать громче и жалобнее, увидев родителей, понимая, что скоро получат утешение и защиту.

В детские годы Людмила всегда защищала младшую Веру от всех, кто мог ее обидеть. Вера, в случае чего, вопила так громко, что сестра издали слышала ее призывный клич и смело бросалась на врага. Враг сестры всегда был и будет ее врагом. Так было всегда, так осталось до сих пор. Только с годами все поменялось с точностью наоборот. Теперь Вера чувствовала себя старше и сильнее, и пыталась всячески защитить сестру.

Воинственно уперев руки в бока и выставив вперед ногу в тапке, она готова была к наступлению. В это самое время рыжий пес подошел к ней, виляя хвостом, а потом, поднявшись на задние лапы и водрузив передние на плечи, лизнул подбородок своим горячим влажным языком. Вера всегда была большим любителем собак, но такой нежности от незнакомого пса никак не могла ожидать.

Следователь твердым голосом приказал собаке:

– Фу, Чак, нельзя! Ко мне!

– Что означает это ваше «фу»? – с явным возмущением поинтересовалась Вера. – Собаки, в отличие от некоторых, всегда могут понять, кто хороший человек, а кто так себе, – добавила она, многозначительно глядя на хозяина пса.

В этот миг догадка осенила ее.

– А, так это вы тут! – почти закричала она, еще шире расставляя локти, наподобие кобры, которая расправляет свой капюшон, готовясь к смертельному прыжку в сторону врага.

– А я все гадаю, где это я вас могла видеть. Вы – тот самый маньяк, который за нами из кустов подсматривал! – заявила Вера.

Вся следственная группа, доктор скорой помощи и даже рыдающая Людмила одновременно посмотрели на следователя, который в одно мгновение поменял свой обычный цвет лица на свекольно-красный.

– С чего это вы меня маньяком окрестили?

Людмила перестала рыдать, с любопытством наблюдая за дальнейшим развитием событий.

– Между прочим, – продолжил следователь. – Это вы тогда вторглись на мою территорию, где я спокойно читал газету. И именно вы устроили показ мод в кустах. А я вовсе не смотрел, тоже мне Мэрилин Монро.

– Может не Мэрилин и не Монро, а только смотрели вы так, что глаза едва из орбит не вылезли, – парировала Вера.

Казалось, эта перепалка могла продолжаться вечно, если бы спорщиков не отвлекла полная тишина в комнате. Вся следственная группа и врач скорой помощи стояли, открыв рты, поглощенные происходящим. Поняв, что они невольно становятся свидетелями сомнительных обвинений в его адрес, следователь решил немедленно прекратить представление.

– Ну все, хватит слушать ваши глупые домыслы! Вы мешаете нам работать! – как можно более официальным голосом перебил он Веру. – Забирайте вашу Монро и отправляйтесь домой, а завтра в девять утра жду обеих у себя в кабинете! Разберемся, кто за кем следил. Прошу не опаздывать, и город на время следствия не покидать без моего разрешения.

Сказав это, следователь протянул Людмиле визитную карточку и, повернувшись, ушел в соседнюю комнату.

Выйдя из офиса, Людмила достала из сумочки пудреницу с зеркалом и начала приводить себя в порядок, пытаясь оттереть черные следы от туши для ресниц, размазанной по всему лицу.

– Можно это и в машине сделать, нечего стоять здесь и глаза всем мозолить, – говоря это, Вера нетерпеливо оглядывалась по сторонам, заметив группу людей, одетых в домашнюю одежду. Судя по всему, это были жильцы злополучного дома.

Собравшись во внушительного размера толпу, они обсуждали недавнее происшествие. Заговорщицкие выражения на их лицах напоминали лица партизан-подпольщиков из советских фильмов. Один из бойцов партизанского отряда дома номер пятьдесят три по улице Клары Цеткин замер, заметив поблизости сестер. Затем, жестикулируя, указывал на них. Отряд местных пенсионеров с нескрываемым интересом смотрел на женщин и, объединенный общими чувствами, начал медленно приближаться. Лидер отряда отделился от всех. Глядя в противоположную сторону и насвистывая «Вихри враждебные», явно с целью скрыть свои истинные намерения, проскочил в помещение, где до сих пор трудилась следственная бригада.

Вера сразу почувствовала недоброе, наблюдая за странными действиями жильцов, особенно за их лидером.

– Чует мое сердце, сейчас что-то будет, – зашептала она. – Видела, как вождь проник в офис, явно что-то про нас будет рассказывать. Я слышала, когда только приехала, он многое из своего окна высмотрел. Затем полицию вызвал. Пойдем отсюда скорее.

Вера потянула сестру к машине, но за их спинами раздался победный возглас вождя. Он опознал в Людмиле ту самую подозрительную женщину, которая с самого утра околачивалась возле дома, явно выслеживая кого-то. Не забыл упомянуть, что это она притащила рыдающую даму, которую усадила на скамейке за кустами. Высказал предположение, что она ее и убила, потому что та неизвестно куда исчезла. При этом он постоянно указывал пальцем на Людмилу, которая съежилась под пристальным взглядом дворового лидера. А он, как назло, продолжал вещать, тыча указательным пальцем в ее сторону, словно держа под прицелом. Рассказывая обо всем, что видел, вождь не скупился и на собственные предположения. В конце его обличительной речи сестра выглядела в глазах всего дворового сообщества серийным убийцей, не меньше.

«Теперь уже точно ничего не объяснишь и не докажешь», – подумала Вера.

Следователь, повторив, что ждет сестер завтра в девять утра, удалился.

Подобное поведение представителя органов власти разочаровало дворовую группу. Шушукаясь и неодобрительно качая головами, они отправились на детскую площадку, расположенную с другой стороны дома, чтобы продолжить обсуждение. Двор гудел, словно улей. Следственная группа, закончив необходимые действия, уехала, закрыв и опечатав офис.

– Поедем к тебе, – предложила Людмила. Есть очень хочется, а у меня в холодильнике эхо от пустоты поселилось.

– Да и у меня не густо совсем. Думаю, кроме куска колбасы, мы там вряд ли что-то обнаружим.

Женщины хотели заехать в магазин, чтобы купить что-нибудь вкусное для поднятия настроения, но, посмотрев внимательно друг на друга, решили все же довольствоваться колбасой.

– Представь, – прохихикала Людмила. – Явимся мы такие красивые в магазин. Одна с размазанной по всему лицу тушью и всклоченная, как пещерная женщина, не знавшая расчески, а другая в домашних тапках. Вся охрана будет ходить за нами, как приклеенная. Думаю, на сегодня внимания нам хватило с лихвой.

***

Приехав домой, сестры сразу же отправились на кухню готовить бутерброды. Соорудив их целую гору, уселись за столом, чтобы подкрепиться и обсудить создавшуюся ситуацию. Людмила рассказала во всех подробностях обо всем, что случилось с ней сегодня. На некоторое время в кухне повисла тишина. Каждая пыталась самостоятельно проанализировать случившееся. У сестер возник один и тот же вопрос, который одновременно задали друг другу:

– А где Лариса?

Людмила сказала, что просила доктора помочь Ларочке, которая осталась рыдать на скамейке. Он же сообщил, что скамейка пуста, и рыдающей дамочки не обнаружил, хотя обошел весь двор.

– Ты знаешь, – поделилась Людмила своими предположениями. – Мне показалось, что Ларочка узнала мужчину, который выбежал от Агнии. Она так странно на него смотрела, что мысль об их знакомстве сразу пришла в голову. Да и хмырь этот тоже странно смотрел на нее, а потом припустил в другую сторону. Похоже, что он не очень хотел быть узнанным.

Тут еще одна страшная догадка осенила Людмилу:

– Она точно его узнала! Сказала: «Это он ее». Тогда я еще не знала, что Агнию убили, и не поняла значения этих слов. Теперь все понятно, она узнала этого человека в капюшоне и сразу сообразила, что именно он убил.

– Мне кажется, что Ларисе угрожает опасность. Если она узнала убийцу, то и он узнал ее. Это значит, что он может устранить ее прежде, чем она сможет о нем рассказать. Скажи, не мог ли тебя видеть этот человек в капюшоне?

– Нет, не думаю. Я подсматривала из кустов, меня не было видно.

– А вдруг он видел тебя, когда ты помогала Ларисе? – с волнением в голосе спросила Вера.

– Нет, этот хмырь бросился бежать, когда нос к носу столкнулся с ней.

– Надеюсь, сбежал, – вслух размышляла Вера. – Вряд ли он стал бы дожидаться приезда полиции, прохаживаясь недалеко от места преступления. Вот за Ларочку я очень боюсь, она в серьезной опасности. Хочется верить, что пока с ней ничего не случилось.

Вера посмотрела на часы. Они показывали половину двенадцатого ночи.

– Не самое подходящее время для звонка, но обстоятельства не терпят отлагательств, – она набрала номер мобильного телефона Ларисы.

Голос в трубке сообщил, что абонент отключен или находится вне зоны доступа сети и попросил перезвонить позже. Вера пыталась дозвониться несколько раз, но ответ оставался неизменным.

– А давай позвоним ей домой, тогда все сразу станет ясно, – предложила Людмила, протягивая Вере трубку домашнего телефона.

– Люда, подумай, – когда она называла сестру Людой, хорошего это не предвещало. Была такая примета, проверенная годами. – Конечно, скорее всего, это просто совпадение или мои глупые подозрения, но давай размышлять трезво.

– Конечно, трезво, ведь у тебя даже выпить нечего для снятия стресса.

– Из сопоставленных фактов у меня сложилась не очень приятная картина. Итак, Лариса отправилась к психологу с жалобами на мужа. Психолога убивают, а Лариса узнает знакомого в предполагаемом убийце. Возможно, что она узнала в нем Владимира Сергеевича!

В комнате снова воцарилось молчание. Такая мысль не приходила Людмиле в голову.

– Когда утром я явилась к Владимиру Сергеевичу на встречу, как мы с тобой планировали, на работе его не застала. Он отменил обязательное еженедельное совещание, чего на моей памяти еще никогда не случалось.

– И все это совпадает со временем убийства Агнии, – продолжила Людмила версию сестры.

– Именно так! Если мы будем звонить и спрашивать про Ларису, то можем спугнуть преступника и подставить под угрозу наши жизни.