Полная версия
Между любовью и мечтой
– Вот пусть только он попадется мне на глаза, – было первое, что я от неё услышала. Она злилась, так как узнала, что инициатором разрыва был Алексей.
Когда мы постучали, нам никто не открыл. Я повернула ручку, дверь оказалась не запертой. Мы с Мариной переглянулись. Я почувствовала себя в детективном сериале. Мы медленно прошли в прихожую и заглянули в зал. Оля, сидела в слезах, в окружении разбросанных на диване вещей. Семьдесят процентов комнаты занимал разложенный диван, а остальное пространство пустые сумки, лежащие на полу. Оказалось, Лёша ушёл рано утром, даже не предложив помочь. Приступить к сборам смогли только после того как успокоили Олю. В итоге мы с Мариной раскладывали одежду по сумкам, а Оля рассматривала памятные вещи.
– Да выбрось ты это, – говорила Марина на любой такой «сувенир», объясняя, что чем больше избавиться от того что окружало в прошлой жизни, тем быстрее пройдут чувства.
– Нет, ты что, я не могу, – каждый раз твердила Оля.
Разобравшись с вещами в зале, мы с Мариной перешли на кухню.
– Ладно, пусть оставляет засохшие букеты и пыльные игрушки, – всё равно больше всего на неё подействует перемена места, – рассуждала Марина. – Хочет не хочет, забудет.
Ей попалась на глаза кружка с надписью «любимой крошке».
– Хотя от этого всё же стоит избавиться.
Только Марина собралась спрятать кружку подальше, как в кухню протиснулась Оля и отобрала её у Марины и снова заплакала, прижимая кружку к груди.
– Он мне её на восьмое марта подарил, – сквозь плачь пояснила Оля и ушла обратно в зал.
– «Любовь – это страдания, – сказала обезьянка, обнимая ёжика», – процитировала Марина старый статус из аськи.
Я засмеялась – не место и не время, но я уже не могла сносить эту гнетущую обстановку. Марина сказала, что судя по всему Оля получает от своих мук кайф, иначе бы давно послала его и была счастливой или приняла ситуацию и жила не обманывая себя. Мы сошлись на том, что у каждого свои бзики. Оля наша подруга и нам нужно принимать её такой, какая она есть, и если уж хочет страдать, то мы всё равно будем пытаться привести её к счастью.
Вместо того чтобы собирать кухонные принадлежности, Оля предложила попить чая – откладывая отъезд. Мы отказывались, но потом сдались. Стол на кухне оказался слишком маленьким для троих, поэтому я составила Оле компанию и пока мы пили чай, Марина показывала ей вещи, спрашивая что из этого берём. Только Марина достала эмалированную кастрюлю с цветочками, Оля сразу определила:
– Нет, это ему. А то как же он? – и так она говорила практически на все вещи.
Я молча пила фруктовый чай и думала «Бывают же женщины в русских селеньях». Оля мне больше напоминала сорокалетнюю даму из деревни, которая обо всех заботится. Только вот забывает о самой себе. А ведь если не ты, никто не позаботится.
В итоге Марина сдалась и присела на табуретку возле окна. Ей надоело воевать с Олей и объяснять, что такого придурка как Лёша жалеть не надо. Но Оля её не слышала.
– Ладно, – сказала Марина, – допили? Я вызываю такси, – Марина достала телефон и набрала номер. – Куда едем?
– Я ещё не знаю.
Марина округлившимися глазами посмотрела на Олю. В трубке кто-то её звал.
– Извините, – сказала Марина и сбросила звонок. – То есть ты собрала вещи, чтобы переезжать, но не знаешь куда?
– Я просто знаю, что здесь больше находиться не могу, – я как подумаю, что когда меня не было, он… – Оля снова начала плакать.
– Джизус Крайст![8] – воскликнула Марина и вопросительно посмотрела на меня. Я пожала плечами.
– Я бы предложила в общагу, но там, насколько я знаю, нет свободных мест. Я, конечно, могу позвонить и уточнить, – говорила Марина и гладила по голове Олю в такт всхлипов, – но смогут ли они сразу вселить не уверена.
– Где я найду квартиру 31 августа?
– Я не пойму, почему ты должна переезжать? Пусть сам выметается! – разозлилась я.
– Я не могу здесь находится, понимаешь?! Когда я приехала с экспедиции, я нашла здесь пару вещей, ну, знаешь… думала сама забыла, что это моё. И только сегодня утром всё соотнесла. Ещё не известно кого и сколько он сюда приводил.
Оля встала из-за стола и убежала в зал. Мы с Мариной переглянулись.
– И что нам делать?
Я, не отвечая отправилась вслед за Олей и присела рядом с ней на диван.
– Можешь пожить у меня, мать сейчас отсутствует и не понятно когда вернётся. У нас даже есть свободная комната, – успокаивающе сказала я.
Оля подняла на меня заплаканные глаза.
– Правда?
– Да.
– Спасибо! – сказала она и обняла меня в знак благодарности.
– Решено! – сказала Марина, прислонившись к дверному проёму. – Валим, а то уже я не могу здесь находиться. – Она достала телефон и вернулась на кухню, чтобы заказать такси.
Мы с Олей, застегнули чемодан и вынесли сумки к двери.
– Мне срочно нужен свежий воздух, – сказала Марина, зайдя в прихожую, – Я забираю самое тяжелое и жду вас внизу.
8
Прошла неделя после Олиного переезда. Когда мать начала жить со своим ухажёром, я быстро привыкла к одиночеству и радовалась, что она больше не мешает мне своими вопросами. В особенности ей удавалось заходить в самый разгар моих размышлений, когда вот-вот решишь загадку и чувствуешь, как все ниточки фактов связываются, собирается пазл, и ещё чуть-чуть и… раскрывается дверь и входит она, требует помыть посуду или найти в интернете какая будет завтра погода. Это в лучшем случае. Зачастую, просто кричит моё имя с кухни, приходится бросать все дела, плестись туда, а оказывается, она хотела спросить буду ли я чай. Теперь из-за невозможности мне так докучать, она просто звонит в неподходящий момент. Интересно, как у неё так получается?
Оля, как соседка по жилью, этим не грешила, её зачастую вообще было не слышно, и это я заглядывала к ней, чтобы убедится, что всё хорошо. Не уверена, что Оля подыскивала себе новое жилье, скорее надеялась, что Леша позовёт обратно и главное она бы побежала. Грустно было за этим наблюдать. Все дни она валялась в кровати и смотрела сериалы, садилась за них сразу как приходила с учёбы. Я надеялась, что с началом учебного года её увлечет студенческая жизнь, но это не сработало.
Вечерами, когда Оля бывала особенно грустной, я старалась не оставлять её одну и смотрела сериалы с ней. Мы перешли на детективы, но даже когда там вырисовывалась любовная линия, Оля начинала всхлипывать, что уж говорить о мелодрамах. Когда мне казалось, что она пришла в себя, я возвращалась в свою комнату заниматься исследованием, то слышала всхлипы из соседней комнаты. Марина боялась, что Оля может с собой что-то сделать. Я, конечно, приглядывала за Олей, но тяжко было осознавать, что я ничем не могу помочь, Оля должна была сама разобраться и преодолеть эту ситуацию.
Прошёл ещё месяц. Мы с Олей существовали всё так же: учеба, сериалы… Когда я шла искать доказательства существования амазонок, подруга оставалась грустить. К счастью, с каждым днём ей становилось всё лучше. Она включилась в социальную жизнь, была в курсе всего, что происходило на факультете и за его пределами.
Кроме города, где жили амазонки, мне не удалось больше ничего выяснить. К сожалению, ту быстроногую амазонку которая похоронена под Троей уже не найти, а упоминания где бы могли находиться останки других воительниц не попадались. Амазонки были кочевым народом, и умирали в пути и в войнах, не известно было ли общее место захоронения.
Как-то вечером, когда я изучала очередную древнюю книгу, в которой находила много интересного, но ничего полезного для моего исследования, я услышала как кто-то ключом открывает входную дверь. Я вышла в прихожую. Олины ботинки стояли на месте, значит, она уже пришла и сидела у себя в комнате, так что это мог быть только один человек. Дверь открылась и я поняла, что моему покою пришёл конец: мать вернулась. И что ещё хуже – с вещами.
– Помочь матери не хочешь? – приказным тоном спросила она, остановившись на пороге.
– Привет! – ответила я и взяла тяжелую сумку.
– Да, эту, и ту, что на лестничной площадке, тоже занеси.
– Ты решила вернуться? – мягко спросила я. – Надолго?
– Насовсем! – сказала она так, чтобы и соседей сразу оповестить.
Интересно и сколько продлится её «насовсем»? Я занесла все сумки и спросила – всё? – надеясь, что могу обратно вернуться к очередной древней книжке.
– Иди обниму, – она прижала меня к себе.
Мама не слишком высокая, метр шестьдесят пять, но всё равно выше меня. Короткие светлые волосы. Раньше она была стройненькая, но сейчас с каждым годом прибавляла в килограммах.
– Иди чайник поставь. Уф, как я устала, – она села на шкафчик для обуви, оттягивая воротник кофты.
– Здравствуйте! – раздался вежливый голос позади меня.
– Ой, а это кто? – мать с любопытством рассматривала мою подругу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Генрих Шлиман – немецкий предприниматель и археолог-самоучка, один из основателей полевой археологии.
2
Песня Юрия Визбора, автор слов: Игорь Сидоров, автор музыки: Роза Ченборисова
3
«Маленький ёжик» – детская песенка на стихи Владимира Москвина.
4
древнегреческих
5
Батия (др. – греч. Βάττεια или Βατέα) в древнегреческой мифологии – родоначальница троянских царей, дочь одного из царей Малой Азии Тевкра, выдана замуж за прибывшего сюда из Греции Дардана, который унаследовал царство тестя и назвал страну по своему имени Дарданией. Батия имела от него сыновей Ила и Эрихтония, который имел сына Троса, ещё раз переименовавшего страну.
6
Диодор Сицилийский – древнегреческий историк и мифограф родом из сицилийской Агирии. Он составил обширный исторический труд под названием «Историческая библиотека» где в синхронном порядке излагалась история Греции, Рима и отчасти Востока с древнейших, мифологических времён до середины I века до н. э.
7
Генрих фон Клейст (1777–1811) – немецкий драматург, поэт и прозаик. Написал трагедию ««Пентесилея» (1808) по мотивам античного мифа о царице амазонок Пентесилее.
8
Восклицание Jesus Christ с английского переводится как «Господи Иисусе!»
