Возвращение Икари

Игуру вскрикнул, болт оказался в большой ладони Густава и из раны потекла кровь. Густав переводил взгляд со своих рук на рану и обратно.

– Положи болт на стол, – очень спокойно и медленно сказал Игуру, – и обработай рану, дядя.

Густав послушался. Едва он положил болт, как его лицо приобрело обычную живость, а руки уверенно откинули крышку аптечки.  Промыв и заклеив рану, Густав осмотрел свою работу.

– Всё-таки врачу надо будет показаться.

– Позже, сначала разберемся с криминалом. Ты смени рубашку, а то кровью моей испачкался. И сходи за Аникой, а я быстро приму душ и переоденусь. Встретимся здесь. Анике скажи, что пока не прибудет полиция, ходить по дому нельзя. Она умная девочка, поймет.

– Ладно, –  согласился Густав и пошел за дочкой.

Закрыв повязку с раной заклинанием второй кожи, Игуру залез под душ. Мышцы постепенно расслабились под горячими струями воды, рана начала болеть. Прочитав короткое заклинание обезболивания, Игуру вышел, обернувшись полотенцем. Голова немного прояснилась, но ноги заметно дрожали. Выругавшись сквозь зубы, он вытащил подаренную когда-то бабушкой подвеску из кармана грязных джинс и надел её на шею. Это был амулет, наполненный до краёв энергией эльфийки. Черная гранатовая круглая бусина, оплетенная затейливо свернутой серебряной проволокой на простом кожаном шнурке. В последнее время, после того памятного обеда в ситтене, Игуру не расставался с единственным подарком бабушки. И только надев его на шею, он понял, какую бесценную вещь ему в детстве подарила бабушка. Ноги перестали дрожать, чернота, образовавшаяся под глазами – исчезла. От амулета распространялось такое тепло и спокойствие, что парень зажмурился. Отыскав в шкафу Густава более или менее подходящую пару штанов и рубашку, Игуру вернулся в маленькую гостиную, где его уже ждали дядя и испуганная Аника.

– Игуру, ты ранен! – затараторила девушка, – Мне папа все рассказал! Тебя вот этим ранили? Она потянулась к болту, так и лежавшему на столе в ворохе перепачканных салфеток.

– Не прикасайся! – рявкнул Игуру на сестру и та в шоке застыла. Увидев её реакцию, Игуру продолжил не с меньшим напором. – Во-первых, это улика, там и так и мои следы, и твоего папы, а во-вторых, на болте явно есть какая-то магия.

Игуру подошел к столу, огляделся, взял из аптечки чистую салфетку, завернул в неё болт и заключил сверток в кокон сохранности.

– Прости, что накричал…

Аника попятилась, затем спохватилась, задрала голову и излишне бодро ответила:

– Я поняла. Раз там магия, она может быть опасной.

– Вот именно.

– Давайте я схожу, чаю сделаю, – предложила Аника.

– На кухню тоже нельзя, но.. а, ладно!

Игуру, удобно усевшись на диване, прикрыл глаза и через минуту, организовал на столе три чашки с чаем, бутерброды с колбасой. А лично себе, большую чашку кофе с молоком.

– Я второй раз вижу как ты проделываешь этот трюк. Научи!

– Аника, не могу, это эльфийская магия и я могу  перемещать предметы именно из-за наличия эльфийской крови. В тебе её нет. Прости.

Густав с удовольствием пил чай. Аника тайком поглядывала на брата. Время тянулось как резиновое.

– Я думаю, что нам всем надо хоть немного поспать, – предложил Густав.

– Ага, – скептически ответила Аника, – а где? Мои комнаты недоступны.

– Всё просто, ты можешь пойти и выспаться в бункере, Игуру и я поспим тут, на диванах.

– В бункере две комнаты и две кровати, – задумчиво проговорила Аника.

– Вот и идите туда спать! – подытожил Игуру.  – Оба. А я тут прекрасно отдохну.

Юхансоны покивали и ушли в бункер. Оставшись один, Игуру закинул ноги на диван и только решил задремать, как перед его лицом появился шар магосвязи.

– Привет, Игуру! Что у тебя случилось?

Встревоженное лицо Айзи появилось в призрачном шаре.

– Айзи, привет. Да ничего страшного вроде бы и не произошло. Так, напали на дом, я отбился.

– Понятно… – ответил мальчик и внимательно оглядел Игуру. – Ты ранен и смертельно устал, а ещё тебе нужна одежда.

– Ты роешься в моих мозгах за столько километров? – приподняв бровь, удивленно спросил у телепата Игуру.

– Нет, это ты просто очень громко думал про дядюшкины штаны, – немного смущенно ответил Айзи.

– Слушай, а ты же можешь сходить в мою комнату, собрать там мне две смены одежды и передать Такаши?

– Да! – обрадованно ответил мальчик, – могу. И я увидел, что ты хочешь.

– Вот и отлично! Хотя, наверное…

– Игуру, я и не такое «вижу», когда кто-нибудь слишком громко думает. От громких мыслей мои экраны не спасают… Так что и трусы с носками, и майку, и бадлоны, и джинсы, и кроссовки – всё соберу и передам. Не волнуйся. Может мне тоже приехать?

– Думаю, что не стоит. Очень сложно будет объяснить твое присутствие на месте преступления.

– Я понял… О, ты убил двоих, у-у герой!

– Ага, но героем я себя не чувствую. Заклинание подавления эмоций заканчивается.

– Вот и зря, ты действительно герой, не вздумай себя ругать! – строго сказал телепат. – Всё, я пошел собирать одежду и отдам её Такаши. Пока, Игуру!

Шар магосвязи растаял. «Как это у Айзи всегда получается поднять настроение?» – подумал Игуру, откинулся на боковую спинку дивана и уснул.

***

Придя в себя и осмотревшись, принцесса Тёмного Двора Идриль решительно слезла со своей импровизированной постели.

– Не хочешь ли ты рассказать мне, – саркастически нахмурившись, спросил Велимор у сестры, – что тут всё-таки произошло?

– А, да, позже и всем сразу, а сейчас надо срочно возвращать всех в реальность.

– И у вас есть мысли как? – спросил Лариасул. – А то у меня просто сил не хватит, и думаю не у меня одного!

– Не в силах дело, господин Лариасул, сейчас я точно вижу. Вел, ты что использовал когда до меня добирался?

Велимор вкратце описал свои действия, Идриль закивала головой, прикусила губу и подозвала жестом Муариора с Лариасулом и Василем к себе.

Велимор покосился на Даритэ, та о чем-то тихо беседовала с Айригом. Оборотень восстановил свою разорванную одежду, чем немало удивил гоблиншу. Затем они оба резко вскочили.

– Что-то случилось?

– Нет, но… – Даритэ замялась.

– Идите оба, приказ Королевы всегда более важен, чем мой, –  поняв замешательство, ответил Вел. –  Дари, мне тут ничего, кроме скуки, не грозит…

Даритэ хмыкнула, забавно козырнула и улетела вслед за Айригом. Велимор подошел группе ученых и прислушался.

Через некоторое время, к удивлению принца, на лице его обычно бесстрастной сестрицы появился легкий румянец. И тут он увидел, что та самая странная штука, которая не давала нормально жить Идриль, на глазах уменьшается и начинает схлопываться.

– Идриль! – воскликнул он, – посмотрите все, исчезает твоё пятно в ауре!

Завороженные, они  смотрели за схлопыванием и полным исчезновением темного пятна.

– Это, скорее всего, самый неожиданный результат изоляции ситтенов! – высказался Муариор.

– Как Вы себя чувствуете? – осторожно уточнил Василь у принцессы.

Задумавшись на пару мгновений, Идриль улыбнулась.

– Так, словно никаких проблем со здоровьем у меня нет и не было, ни со здоровьем, ни с психикой… Удивительно легко и приятно!

– Это, сестрица, самая хорошая новость за последнее время. Я могу ещё чем-то помочь?

– Нет… хотя, да, не пожертвуешь ли ты немного своей королевской крови?

Велимор привычно скривился в полуусмешке.

– Крови? Я не ослышался?

– Мы высчитали, что можно будет точно так же выдернуть из транса всех остальных с гораздо меньшей энегрозатратой, если использовать силу крови вместо энергетического потока, Ваше Высочество, – вмешался в разговор Лариасул.

– Но э, магия крови ведь…

–Тс-с, – перебила Велимора Идриль. – Тёмное время, тёмные меры, помнишь. К тому же это заклинание никогда не выйдет из стен лаборатории, никто не узнает о том, что мы его создали и как. Как только господин Селазон вернётся в строй, он позаботится о полном исчезновении всех данных о магии крови, естественно, после доклада матушке. Я думаю, что все присутствующие согласны?!

– Ладно, пусть будет так. Берите кровь, – махнув рукой на кивающих в общем одобрении идеи ученых, Велимор закатал рукав.

Затем Вел наблюдал как Лариасул, что-то бормоча себе под нос, тонко колдовал с кровью. Его странные глаза уже были не просто очерчены кровавой полосочкой, а вся радужка полностью стала такой. Красно-коричневые волосы растрепались и шевелись, как водоросли в ручье, вот только цвет у этих водорослей быстро менялся на кроваво-красный. Запоздало Вел вспомнил прозвище друга Муариора.  В Тёмном дворе Лариасула гордо именовали «Лорд Крови», а в Светлом – «Кровавый лорд». Велимор впервые понял какую страшную силу тот прячет в себе. Принц чувствовал каждую капельку крови, что была вне его организма и, как завороженный, смотрел на эльфа. Лариасул, почувствовав взгляд, коротко и жестко сказал:

– Принц Велимор, выйдите из этой комнаты, срочно!

Дернувшись как от удара, Вел исполнил приказ. Едва он оторвал взгляд, как наваждение пропало. Передёрнулся, словно птица, и отправился в свои покои. Помочь он больше не мог, а вот поговорить ему хотелось, и очень. А благодаря Игуру, Вел знал как.

Едва войдя в спальню, Вел вытащил свой волшебный кинжал и, полоснув по ладони, попытался связаться с Икари. Ответа не последовало никакого. И во второй раз, и в третий. Беспокойство и желание поделиться новостями стало нарастать. Попробовав ещё пару раз, Велимор вызвал Игуру.

– О привет, Велимор, – быстро ответил Игуру. – Как там ваше закрытие ситтена?

– С одним кризисом вроде бы разобрались, а что дальше – видно будет…

– А, ну это, наверное, хорошо. Вид правда у тебя замученный, ты сколько не спал?

– Я вот тоже самое спросить хотел.

– Ну я ещё не скоро нормально посплю… Жду дознавателей. Странные дела у нас творятся, что у тебя в ситтене, что у меня…

– Слушай, Игуру, а ты с Икари не связывался?

– Нет, а зачем? Ей только моих семейных дрязг не хватает… А вот с твоей Даритэ я бы с удовольствием пообщался…

– Это я позднее устрою. Я пытался Икари через нож вызвать – не вышло… Я много раз пробовал.

– Странно, я позвоню ей, только чуть позже, а потом дам тебе знать. Я слышу сигнал защиты, скорее всего это авиетка Такаши, мне пора…

– Хорошо, давай.

– Ага, давай и знаешь что, твоё высочество, поспал бы ты, а?..

– И тебе того же, – ответил принц, разорвав связь.

Отбросив волнение, Вел залез в душ в надежде потом завалиться спать, но когда он вышел, в спальне ждала Даритэ.

– Что ещё случилось?– спросил он.

– Королева Лаириэль ждет всех на совещание, – отрапортовала гоблинша.

– Понятно. Скажи, Дари, как тебе удается выглядеть свежей и отдохнувшей, хотя это не так?

– Генетика, – улыбнулась девушка, блеснув острыми иглами зубов.

– Да? – роясь в шкафу переспросил принц, – и только?

– Ну, ещё я косметикой пользуюсь, – слегка замявшись, ответила она. – И кое какие женские трюки.

– Хочу женские трюки! – заявил Вел.

Глубоко вздохнув, Дари улыбнулась ещё шире.

– А ты, твоё высочество, их знаешь. Совсем недавно Икари их показывала, став эльфийкой…

Вел картинно стукнул себя по лбу, уставился в зеркало на дверце шкафа. Его лицо приобрело свежий и бодрый вид, чистая светлая отглаженная рубашка с мягким воротником, заправленная в любимые узкие джинсы дополнила образ. Вел крутанулся на одной ноге, вытащил замшевый жилет, надел его, ещё раз глянул на себя, снял кроссовки, заменив их мягкими туфлями и, довольный собой, продемонстрировал всё это Даритэ.

– Хм-м, красота, – сообщила она, пройдясь глазами и по своей форме.

– Ой, да ладно, скоро и ты снимешь этот комбез. Как только кризис закончится. Пойдем.

Кивнув принцу, Даритэ молча повернулась и создала портал в кабинет королевы.

***

Игуру разбудила вибрация ножа, спал он меньше часа, но не ответить не мог. Переговорив  со своим венценосным другом, маг наскоро умылся и отправился открывать дверь. Допуск авиетке он дал, едва её засекла защита. Такаши и госпожа Сей Саякава вошли в дом. У мага на плече висела большая спортивная сумка Игуру, а в руке был явно тяжелый чемодан с гербами префектуры.

– Здравствуйте, Сей, Такаши, – с легким полупоклоном сказал Игуру. – Проходите, я сейчас разбужу дядю и племянницу.

– Здравствуйте, Игуру Кинтори, – ответила дознаватель, – подождите их будить, я сначала всё осмотрю, пусть отдыхают.

Игуру кивнул ей, и глянул на Такаши.

– Прости, если я…

– А, – махнул рукой тот, – брось. Всё нормально, хреново ты выглядишь.

– Я и чувствую себя так же. Госпожа Саякава, я могу переодеться в свою одежду?

– Да, конечно, это все пленные? И, э-э, убитые?

– Да. Те, что живы сейчас просто спят, я их усыпил. А остальные – ну, всё как договорились, если надо, я сниму заклинание.

– Идите, приведите себя в порядок.

Сей  положила чемодан на кресло и открыла его. Она ловко натянула перчатки и стала аккуратно упаковывать выложенное в ряд содержимое карманов. Игуру с Такаши прошли вглубь дома.

Слегка поразмыслив, Игуру свернул в крыло, где была единственная гостевая спальня.

Глава 2

Икари проснулась от головной боли. Хотелось пить. Странное ощущение чужого, совсем незнакомого пространства заставило разлепить глаза и осмотреться. От неловкого движения перед глазами все поплыло. Огромная кровать под балдахином из шелка и органзы, витые столбики с затейливой резьбой, туалетный столик у приоткрытого окна и незнакомый эльф, сидящий на краю кровати.

– Икари, ты проснулась!

– Вы кто? И где это я?

– Икари… – дрогнувшим голосом проговорил эльф, – что с тобой случилось, дорогая?

Его вкрадчивый низкий голос словно завораживал, Икари насторожилась.

– Вы, леди Икари Канокачими-Вильнориель, моя жена. Я – ваш муж, лорд Вильнор.

Мужчина протянул руку к её лицу, Икари шарахнулась в сторону. Вроде бы всё было правильно. Тот же рост, зелёные глаза, пронзительные, с тёмно-серым ободком. Светлые волосы с легкой золотинкой, собранные в высокий хвост. Тонкие черты лица, слегка полноватые щёки с задорными ямочками, красиво очерченные губы… Но что-то тревожило, как будто в облике не хватало деталей… или были лишние.

– Не прикасайтесь ко мне! Я только что была в Академии, я Вас не знаю!

– Дорогая, по-видимому, воздействие заклятия повредило ваш разум! Вам 23 года. Вы давно не учитесь в Академии и мы уже больше трёх лет женаты!

– «Как двадцать три? Мне же ещё семнадцать… Я что, забыла шесть лет своей жизни?» – промелькнуло в её голове, а вслух она сказала: – Быть такого не может!

– Икари…Бедная моя, как же тебе досталось. Интересно, может хоть это заставит тебя опомниться.

Эльф позвонил в колокольчик, стоявший на тумбочке у кровати. В комнату вошла фея державшая на руках ребенка лет двух.

– И кто это?

– Это наша дочь.

– Что?! – глаза Икари расширились от ужаса. Она не помнила ничего. Последние её воспоминания – она стоит на крыше Академии и, увидев Игуру, летит за ним.

– Ты и её не помнишь? Тогда я вызываю нашего семейного врача.

– Господина Селазона?

– Нет, дорогая, это медик тёмного двора. А у нас свой врач, господин Анфисаул.

Вильнор жестом отослал няню, затем вызвал магосферу и велел привести врача в спальню.

Немолодой эльф с таким же чемоданчиком, как и у господина Селазона, появился почти сразу. Господин Анфисаул вызывал доверие, Икари быстро успокоилась и позволила осмотреть себя.

Анфисаул покачивал головой и что-то бормотал себе под нос. Закончив, медик посмотрел в глаза Икари, а затем на Вильнора.

– К сожалению, я тут бессилен, заклятие было слишком мощным, но могу сказать точно, что память вскоре восстановится. Это побочное явление, если бы не ваша отвага, мой лорд, то мы бы потеряли миледи!

– Как мне ей помочь?

– Будьте рядом, рассказывайте всякие милые подробности и память восстановиться полностью.

– Благодарю вас, господин Анфисаул!

– И я благодарю вас, – тихо сказала Икари, кивнув головой.

Медик удалился. Вильнор ещё раз протянул ладонь к лицу Икари, на этот раз она заставила себя не дергаться. В голове пульсировало и чувство необъяснимой тревоги, прекратившееся с приходом медика, появилось вновь.

– Ты не могла забыть нашу любовь! Я в это не верю! – эльф нежно провел пальцами по скуле девушки. – Ты же помнишь Зимнепраздник, то самый, в Тёмном дворе, как ты засияла для меня на весь бальный зал?

Вспышка воспоминаний о бале, о танце, о его объятиях и о предложении забрать её оттуда. О следующей ночи и дне, о страсти, о том, как ели клубнику в постели, а потом горничная ругалась на безобразие, думая, что её никто не слышит.

– Ты же помнишь… – продолжил говорить Вильнор, – как мы поженились, несмотря на запреты…

Воспоминания проявлялись ярко и сочно. Гнев Лаириэль, её несдержанность и злость, обвинение в непонятной измене, охота, устроенная Тёмным двором за Икари. Ругань Эланора Победоносного, его расизм и неприятие. Сумасшедший побег, когда едва смогли выжить.  Странные люди и разные существа, помогающие  перебраться в Первую Эльфийскую Республику. Сам Глава принял их, поженил и позволил там жить. Его подданные помогли обустроиться, а позже и работу предложили. Это настолько отличалось от дворцовых интриг и подковёрных игрищ, устроенных обоими дворами, в которые была втянута Икари, что казалось сказкой.

– Ты не могла этого забыть… – склонившись над её губами, выдохнул Вильнор и поцеловал Икари.

Икари ответила на поцелуй, следующая волна воспоминаний накрыла её. Она вспомнила, как поначалу они жили в комнате под крышей с разбитым окном, потом магическая одаренность и креативное мышление девушки вместе со знаниями и умениями Вильнора стали хорошо продаваться, как они купили этот дом, как заботливо обставляли. Икари вспомнила, как они спорили насчёт кровати с балдахином, как потом смеялись…

Разорвав поцелуй, Икари прошептала – «Вильнор!» – прижалась к эльфу.

Она вспомнила, вспомнила себя…

Вспомнила как Велимор гнался за ней, возглавляя посланный отряд и вспомнила его взгляд, брошенный через плечо, после того побоища. Эльфийский принц весь с головы до ног в крови, призывно улыбающийся, словно приглашающий… Мурашки пробежали по коже девушки.

– Милая? – прошептал Вильнор ей на ухо.

– Да… – с придыханием ответила Икари, откинула одеяло, обняв эльфа руками и ногами, крепко его поцеловала.

***

На следующий день Икари проснулась, потянулась и с удовольствием встала с кровати. Хотелось принять душ и поесть. Привычным движением она звякнула в колокольчик. Горничная, фея в аккуратном фартуке, поинтересовалась что она желает на завтрак, сообщила, что господин Вильнор ушел на работу и удалилась.

Приняв душ, Икари села у туалетного столика и застыла. Её волосы были короткие, едва доставали до мочек ушей. Она провела руками по остаткам шевелюры. «Это, видимо я тоже забыла» – подумала она, причесала и уложила остатки волос в подобие прически. Девушка открыла шкаф. Куча незнакомых нарядов, непривычных, не её.

– «Память – такая подлая, играет в прятки со мной. Но одежда и стрижка – полбеды, а вот то, что я не помню своего ребенка… Это ни в какие ворота не лезет! Придётся знакомиться с ней заново. Богиня, я даже имени её не помню!»

Размышления прервал стук в дверь. Принесли завтрак.

Поев, Икари все-таки решилась переодеться. Легкое длинное платье показалось довольно уютным, а домашние туфли, стоящие рядом с кроватью, подходили по цвету.

– «Я никогда, кроме как на вечеринки, такие длинные платья не носила, но тут они все длинные, а джинсов или брюк в шкафу нет», – подумала она и вышла из комнаты.

Дом был довольно большой. Дверь вывела в коридор, вместо стены были перила, а в центре что-то вроде огромной прихожей или зала. Пройдя по периметру мимо закрытых дверей, Икари услышала детский голосок и дернула ручку. Дверь открылась. Девушка оказалась в детской. Малышка с  остренькими ушками сидела в манеже и играла. Няня улыбалась, наблюдая за ней. Почувствовав, что дверь открылась, няня обернулась, тут же вскочила со стула, сделала книксен.

– Госпожа, вы поправились?! – обрадованно спросила няня.

– Надеюсь, что да, – ответила Икари и подошла к манежу.

Девушка рассматривала малышку и не находила ни одной своей черты, а вот на Вильнора дитя было похоже. Маленькая девочка, сидевшая там, почему-то совершенно не вызывала никаких  тёплых эмоций. Скорее даже наоборот, отталкивала. Икари села на стул.

– Простите, – обратилась она к няне, – я многое забыла, вы не напомните ваше имя?

– Конечно, конечно, госпожа, – фея захлопала крыльями, выказывая волнение, – меня зовут Гортензия.

– Отлично.

Малышка подползла и стала грызть край манежа.

– Тати, нельзя грызть, это кака! – строго сказала Гортензия и взяла малышку на руки. – Хотите подержать?

Икари замялась, но протянула руки. Неловко перехватив ребенка, она уставилась девочке в глаза. Малышка тут же заплакала. Икари попробовала покачать её, но вместо утешения девочка разрыдалась ещё громче.

Икари отдала ребенка няне и выскочила из детской со всей возможной скоростью. Сердце девушки колотилось так, что пришлось опереться о стенку, чтобы отдышаться. Голова начала болеть заново. Девушка  медленно вернулась в спальню и рухнула на кровать. Хотелось плакать, но слёз почему-то не было. Она не заметила, как заснула.

Икари снился полет, как крепкие совиные крылья несут её под тёмными небесами, как она играет, поднимаясь и снижаясь, планируя, ощущая малейшие изменения воздушных потоков.

Затем ей привиделся в дымке какой-то эльф и был он таким правильным, таким своим, но лицо никак не удавалось разглядеть. Икари пыталась во сне развеять дымку, когда её кто-то потряс за плечо.

– Дорогая, что с тобой, ты меня пугаешь! – заботливый голос Вильнора вернул к реальности. Оказалось, что уже вечер, почти стемнело.

– Да? Просто сон приснился. И знаешь, я там летала…

– Так вот откуда туман в комнате взялся. Ты же помнишь почему ты сама решила больше не летать?

– Что?!

Вильнор глубоко вздохнул, обнял Икари за плечи и притянул к себе.

– Вспомни, дорогая! Ты решила развеяться и полетела. Не знаю точно как, но ты угодила в ловушку, расставленную Тёмным двором, в результате тебе опалило волосы, заклятие отбросило во времени на несколько дней вперед, затем тебя выкинуло обратно. Ты сказала, что теперь я обязан не разрешать тебе летать ни за что на свете и отключилась. Мы долго разбирались с этим заклинанием. Ты десять суток была в коме, очнулась вчера. Вот поэтому тебе не стоит даже попробовать летать. Прости…

– Богиня… Да что же я такое сделала дворам…

– Ты просто не подчинилась воле королевских особ. Не согласилась на династийный брак и всё. Ты такая смелая!

Вильнор взъерошил волосы Икари.

– Хорошо, что ты заходила к дочери.

– Да. Но не очень удачно…

– Не спеши, со временем ты всё вспомнишь! А сейчас пойдем обедать.

Вильнор предложил Икари руку и повел в столовую.  Большой стол был сервирован на двоих. Икари было странно сидеть в разных концах стола, странно, что ей накладывали блюда в тарелку, подливали напитки, словно она была не дома, а в дорогом ресторане с услужливыми и молчаливыми официантами. Стоило протянуть руку к тому или иному блюду, как оно поднималось в воздух, подплывало к стоящему рядом официанту и тот накладывал ей в тарелку желаемое. Смутные воспоминания о совсем другом обеде, где еда волшебным образом попадала в тарелки, но без помощи прислуги, промелькнули перед внутренним взором Икари. Что-то неуловимое беспокоило её, тревожило, казалось воспоминания подернуты пеленой или плёнкой. Икари покачала головой, отгоняя мысли, допила сок и откинулась на спинку стула. Есть больше не хотелось. Тишина, висящая в обеденном зале, стала подавляющей. За время обеда никто не сказал ни слова. Вильнор сделал знак и официанты убрали остатки еды со стола. Икари встала,  подошла к мужу и сказала:

– Благодарю за обед. Но мне не нравится сидеть за три метра.

– Икари, дорогая, – выделив последнее слово, ответил Вильнор, – ты же сама решила, что с рождением дочери в нашем доме будет соблюдаться этикет, потому что ты хочешь вырастить её истинной леди!

– Я этого не помню, – смущенно ответила она.

– Ну, дорогая, мы были в гостях у моей бабушки. Тебя привел в восторг её дом и её порядки. – Вильнор положил руку на предплечье Икари. – Кстати, Бабуля узнала, что ты пришла в себя и пригласила нас в гости в субботу. Это послезавтра. Конечно, если ты готова к такому походу, дорогая.

– Я даже не знаю, готова я или нет.

Вильнор встал со стула.