Призрак Родины: Солдаты Армагеддона. Призрак Родины. Дорога в пустоте

Российские вооруженные силы, уже давно приведенные в повышенную боевую готовность, вынуждены были вмешаться, прикрывая беженцев, и в воздушном пространстве Армении, Абхазии, Южной Осетии, Грузии завязались ожесточенные бои. Все прекрасно понимали, что захваченной территории Турции для переселения населения явно не хватит, и скорее всего, на плечах беженцев она все равно перейдет границу Российской Федерации.

Китай, решив, что США и Россия заняты, попробовал прихватить Тайвань, и нарвался на жестокий отпор, в результате чего и там развернулись активные боевые действия. Но тут их ждал облом – американцы и там действовали по своему излюбленному плану – создали непотопляемый авианосец, центр влияния, накачали деньгами и оружием. Параллельно началась прямая экспансия на российский Дальний Восток. Там возник очередной источник напряженности.

Корабли Черноморского флота вышли в море и сцепились с турками. Через два дня, когда из похода вернулся изувеченный РК «Москва» с опаленными транспортно-пусковыми контейнерами – результат пусков крылатых ракет, и, видимо, не просто так отстрелялся, по Севастополю был нанесен ракетно-бомбовый удар.

До этого момента Турция старалась не задевать Украину, но Крым был им жизненно необходим, поэтому они, перейдя грань, начали уничтожать всю оборонительную структуру полуострова.

Сначала была уничтожена станция раннего ракетного предупреждения в Казачьей бухте, потом комплекс пассивной радиоэлектронной разведки «Кольчуга»…

Я в этот момент находился в общаге, куда заскочил забрать некоторые свои вещи и, главное, подарок Карины, когда что-то рядом загрохотало. Выскочив на улицу, я с замиранием сердца смотрел, как в темнеющем небе с пусковых на Дергачах потянулись вверх огненные стрелы зенитных ракет, изгибаясь, уходя куда-то в море. Что-то мелькнуло в воздухе и в стороне, где был штаб нашей дивизии, вспух огромный огненный шар. Большущая телевизионная вышка, расположенная рядом, начала заваливаться и рухнула на близлежащие дома.

Это была самая страшная ночь в моей жизни. Вой сирен, грохот взрывов, метания испуганных людей и РК «Москва», получивший пару противокорабельных ракет, горящий на рейде. Удар был отражен, но какой ценой: наша дивизия лишилась половины пусковых и большую часть систем радиолокации и наведения.

Россия выкатила американцам большую предъяву в том, что их спутниковая группировка помогала туркам громить российские войска, и, не дождавшись ответа, вывела из строя половину спутников чем-то интересным, похожим на электромагнитные пушки. Потом, мило улыбаясь, предупредили, что если помощь Турции продолжится, то и остальные спутники станут кусками дорогостоящего металла, бесцельно болтающегося на орбите. После этого эффективность турецких налетов резко упала, да и с Украины, с Херсонской, Николаевской областей срочно перебросили пару дивизионов ПВО, которые усилили ПВО Крыма.

После налета турецкой авиации на Севастополь в Симферополе вспыхнуло настоящее восстание: крымско-татарские вооруженные формирования организованно вошли в город и устроили штурм государственных учреждений. В городе шли непрекращающиеся уличные бои. Здания главков МВД Украины, СБУ оказались в кольце и с трудом отражали нападения. Банки, ювелирные магазины, оптовые базы подверглись разграблению, любые попытки сопротивления подавлялись с особой жестокостью. Большинство спецподразделений МВД, СБУ, ВВ были либо блокированы, либо расстреляны на марше. Воинские части, несмотря на повышенную боевую готовность, тоже подверглись нападениям и понесли огромные потери – большинство военнослужащих крымско-татарской национальности перешли на сторону восставших и устроили настоящий террор командному составу воинских частей МВД и МО Украины. Было и так ясно, что тут без турецкой спецуры не обошлось.

Как в 1854 и 1941 годах вокруг Севастополя стали организовывать линию обороны, размещать огневые точки, спешно строить доты, артиллерийские позиции и проводить пристрелку. Буквально в мгновение ока все дороги из Крыма оказались перерезанными, и прибытие двух дивизионов ПВО в сопровождении многочисленной охраны из целого полка внутренних войск всеми воспринималось как чудо. В самом Севастополе началась дележка власти, но, видимо, как-то Киев договорился с Москвой, и власть в городе перешла в руки военного руководства Черноморского флота России. Правда, были эксцессы и неподчинение, особенно это касалось офицеров и матросов с украинского корвета «Луцк», но несколько арестов быстро все расставили по местам.

В Симферополь отправилась сводная ударная группа российской морской пехоты и полка внутренних войск Украины, дислоцируемого в Севастополе. По рассказам раненых, там было очень жарко. Какие-то местные умельцы, бывшие вояки и охотники, умудрились прорваться к выходу из города, организовали что-то типа укрепрайона, собрали военных, ментов и начали чистить близлежащие районы и организовывать эвакуацию местного населения. С боеприпасами у них была напряженка, и когда татары начали давить, помощь пришла как нельзя вовремя.

Бои не стихали несколько недель, и со временем конфликт перешел в затяжную фазу, сказывался дефицит боеприпасов, оружия, продовольствия. Попытки наладить снабжение из Турции были большей частью пресечены и осуществлялись только подводными лодками, да и высадка десанта в Крым закончилась большой кровью: на Украине было слишком много взлетно-посадочных полос, способных стать аэродромами подскока для российской стратегической и фронтовой авиации.

Приближалась зима, и на полуострове установилось некоторое шаткое равновесие: татарские банды контролировали большинство дорог Крыма, но были выдавлены из ближайших к Севастополю районов. Война за территорию переросла в войну за ресурсы. Попытки бандитов пошуршать на Украине закончилась несколькими кровопролитными стычками с отрядами самообороны и заградотрядами милиции и внутренних войск. В Симферополе до сих пор держался крупный отряд внутренних войск во главе с полковником Черненко, через него проводились редкие колонны грузов, там временно базировались рейдовые группы, которые занимались глубинной разведкой, помогали вывозить гражданское население, отлавливали бандитов, находили и освобождали славянских рабов, которых стало так модно иметь в последнее время.

Там как раз неплохо отметились те ребята-охотники под командованием бывшего украинского морпеха капитана Оргулова, что во время уличных боев в Симферополе задали трепку бандитам и помогали выводить мирное население из охваченного боями города. Они потом вошли отдельным отрядом в батальон российской морской пехоты и воевали как самостоятельное подразделение.

После, по сути дела, разгрома нашей дивизии осталось много безлошадных солдат и офицеров, которых обратили в пехоту и направили на сухопутную оборону города. Вот так я и стал командиром блокпоста № 67 с восемью бойцами в подчинении. Дежурили мы неделю через неделю. Когда отводили для отдыха в город, припахивали для патрулирования или бросали на усиление при проводке караванов с людьми, продуктами, горючим. В общем, без дела не сидели.

Именно тогда, смотря по сторонам, поражался, как цветущий и богатый край превратился в разгромленное пепелище. Я недоумевал, ради чего они все это устроили? У людей была работа, какая-то перспектива на будущее, а в итоге получили голод, смерть и никакой надежды.

Как раз тогда очень пригодился мой штурмовой карабин, особенно в условиях боя на короткой дистанции и внутри помещений. Но это случалось редко, и мы больше сидели на блокпосте и стерегли дорогу и близлежащие холмы, отлавливали мародеров, разведчиков и остальную шелупонь, которая в последнее время все больше отиралась возле Севастополя, куда еще приходили караваны с продуктами и боеприпасами.

Наша боевая выучка оставляла желать лучшего, поэтому не так уж часто нас старались привлекать к боевым операциям, и то результат был плачевный – более высокий процент потерь. Сидение на блокпосте вылилось в четверых убитых снайперским огнем противника и одним пропавшим без вести, из-за чего тогда пришлось менять всю схему минирования подходов.

Время шло, и мы уже привыкли к такой жизни: война, смерти, чувство постоянной опасности стали обычным явлением и частью нашей действительности.

Таких массированных налетов, как два месяца назад, уже не происходило – большинство турецких самолетов покоились на дне Черного моря, сбитые усиленной системой ПВО, и валялись оплавленными кусками по всему Кавказу и под Новороссийском. Именно там, как последний акт отчаянья, был высажен самый крупный десант, за которым сплошной волной шли тысячи кораблей, перевозящие остатки выжившего населения Турции. Десант с огромным трудом был отбит, а большую часть кораблей с переселенцами просто перетопили, время толерантности и гуманности прошло. Отдельные корабли эскадры, у которых просто не хватило топлива, чтобы хоть куда-то доплыть, долго потом дрейфовали в Черном море. Иногда эти плавучие кладбища прибивало к берегу, и мы с интересом рассматривали «Летучие голландцы» современной войны: люди, оставшиеся на борту, сходящие с ума от безнадежности и борясь за остатки продуктов, убивали друг друга, чтобы выкроить себе день-два жизни за счет соплеменников.

Попытка высадиться в Крыму тоже закончилась плачевно, большинство флота вторжения было перебито еще на подходе береговыми ракетными комплексами и авиацией, переброшенной из глубины Украины. После этих событий установилось некоторое равновесие, и война переросла в вялотекущий конфликт.

В мире все шло к тому, что обратного хода к старой жизни уже не будет – слишком пролилось много крови. США были практически парализованы мощнейшим экономическим кризисом и восстанием латинской и негритянской части населения, не желающей выступать в роли пушечного мяса на мировой арене. Европа тоже пылала, и не первый месяц, и в военном плане уже не представляла собой что-то особенное, накал страстей эмигрантского восстания немного спал, но волна грабежей прошлась по мирным и чистым улочкам городов Старого Света. У всех крупных игроков оставался главный аргумент – ядерное оружие, и его глобальное применение было только делом времени. Китай чего-то еще пробовал добиться, но уже и в Сибири приостановилось наступление бронированных клиньев китайских танковых дивизий после нескольких ударов тактическим ядерным оружием. Наверху в срочном порядке пытались договориться и, судя по всему, Турцию уже списали со счетов, и никто из членов НАТО не собирался ее поддерживать – мир был истощен войной. В результате чего по портам и береговым сооружениям Черноморского побережья Турции была нанесена серия ракетно-бомбовых ударов стратегической авиацией Российской Федерации, тем самым навсегда решив проблемы десантов и переселенцев.

Украинские власти, пытавшиеся удержать власть, так и не смогли преодолеть продовольственный и энергетический кризисы, и страна постепенно стала распадаться, теряя управление. Островками стабильности были укрепленные районы, удерживаемые под контролем регулярными войсками, но это ситуацию не сильно изменило. Многочисленные турецкие, грузинские, арабские беженцы, сумевшие всеми правдами и неправдами просочиться на Украину, резко изменили криминогенную ситуацию в стране, организовались в крупные банды и устроили настоящий террор мирного украинского населения.

На просторах Крыма вспыхнула новая война уже между крымскими татарами и исламскими беженцами, которых они сначала приютили, – ресурсов на всех не хватало, и религиозное братство сразу было забыто. Отголоски этих распрей докатывались к нам на блокпост с редкими славянскими беженцами, которым удавалось чудом пройти сквозь охваченные войной пространства полуострова, и информировали разведчики, регулярно ходящие в рейды.

И вот в один прекрасный день, когда группа капитана Оргулова схлестнулась с бандитами практически возле наших позиций, во время короткого боя, я встретил ЕЕ…

Пришлось повоевать с контриками насчет моей Карины, но поддержанный Серегой Оргуловым, которому я вкратце обрисовал ситуацию, я победил, и девушка осталась у меня на блокпосту. Ее, конечно, прогнали через детектор лжи, и я на мгновение увидел насмешливый огонек в ее глазах, это немного насторожило – на дворе война и люди иногда показывали себя с очень интересной стороны. К моему удовлетворению, никаких особых претензий к ней со стороны контрразведки не было, и девушка осталась на позиции под мою ответственность.

Вечером Рощупкин нагрел воды и в отдельной палатке я устроил Карине водные процедуры. После того как смыл первый слой грязи, на ее великолепном теле я разглядел множество синяков и ушибов, отчего мои скулы сжало от невыносимой ненависти, и попадись кто-нибудь из боевиков под руку, живым точно не ушел бы.

Отмытая и накормленная, девушка отсыпалась почти сутки, а я иногда заходил в свою каморку в землянке и смотрел на ее неровно обрезанные волосы, на темные круги под глазами и большой синячище на лбу.

К вечеру отоспавшаяся Карина явилась перед нами и, устроив Рощупкину отлуп на кухне, взяла на себя приготовление ужина, и мы наконец-то нормально поели. На вопрос, откуда девушка из высшего общества так лихо умеет готовить, она, скромно опустив глаза, сказала, что занималась готовкой еды для одной из банд под Бахчисараем. Я украдкой замечал, как некоторые мои бойцы начали влюбленно посматривать на девушку, но это делалось вскользь – уважают меня и не хотят создавать мне проблем.

Карина спала в моей комнатке, а я ночевал пока с бойцами, и через пару дней такого режима Карина, напомнив мне Дашу из книги А.Толстого «Хождение по мукам», в лоб не спросила: «Максим, ты что, меня совсем за женщину не считаешь?» На что я, ухмыльнувшись, только коротко ответил: «Ночью разберемся…» И увидев в ее глазах задорный блеск, понял, что угадал с ответом. Блин, как же я ее люблю. Прошло несколько месяцев с того момента, как она исчезла из моей жизни, но все это время я был уверен, что мы встретимся, и вот дождался.

Это были несколько волшебных дней и ночей. Даже обычный обстрел – с расстояния двухсот метров два обкуренных идиота дали несколько очередей из автоматов и слиняли в «зеленку», не смог испортить настроение. В один из дней Карина поинтересовалась, где ее подарок – необычная статуэтка, я ответил, что в городе, хранится в моих вещах на ЗКП дивизии, где для нас, отдыхающих от дежурств на блокпостах, выделена часть боксов.

Она облегченно вздохнула, улыбнулась чему-то своему и больше не поднимала этот вопрос, хотя у меня это отложилось в памяти, и я собирался попозже провентилировать этот вопрос, что-то с этой статуэткой было не так, а наработанная войной интуиция подсказывала повнимательнее понаблюдать за девушкой. Нет, угрозы она не несла, это я и так чувствовал, и понимал, но вот что-то с ней было не так.

Дождавшись очередной смены и сдав блокпост нашим преемникам, прихватив личные вещи, на БТРе отправились в Севастополь на отдых.

Грустно было смотреть на переполненный беженцами грязный и полуразрушенный город, где совсем недавно по улицам ходили красиво одетые, довольные жизнью люди…

Моих возможностей хватило, чтобы снять для нас с Кариной небольшую комнату в общаге и не ютиться в душных боксах ЗКП дивизии. Я только смотался туда и забрал свои вещи и ту самую статуэтку, увидев которую, моя любовь буквально засветилась от счастья.

Поздно ночью, когда я уже спал после бурных проявлений любви моей девушки, вдруг почувствовал, что Карина встала с кровати. Я давно уже привык спать вполглаза и сразу проснулся, но не подал вида и стал с интересом наблюдать за ее движениями. Она грациозно накинула халатик и, вставив стройные ножки в тапки, пошла не к двери, как я ожидал, решив что девушке нужно выйти по нужде, а подошла к столу и стала гладить земной шар на статуэтке. Странно.

Но я чуть не закричал, когда статуэтка засветилась мягким синим светом и вокруг шара образовалось некое облако, в котором замерцали неизвестные символы, и Карина как ни в чем не бывало начала водить руками, собирая символы в некую комбинацию. Это продолжалось недолго, не больше минуты, и, закончив манипуляции, девушка, удовлетворенно вздохнув, вернулась в кровать, прижалась ко мне, несколько мгновений изучая мое медленное дыхание, которым я пытался сымитировать самый глубокий сон, нежно поцеловала и, чуть поерзав, устроившись поудобнее, через некоторое время уже спала, как маленький зайчонок.

А я не спал и лихорадочно пытался понять, кто все-таки эта девушка. Служа в ПВО и имея самое непосредственное отношение к технике, мог вполне однозначно сказать – такого оборудования и таких информационных интерфейсов я еще нигде не встречал, ну разве что в фантастических фильмах. Да и символы были явно не земного происхождения, но мне было ее так жаль, я так любил эту девушку, и мне так хотелось защитить от несправедливости всего мира этого маленького сопящего зайчонка, что, плюнув на все загадки, обнял ее покрепче и почувствовал ответное движение.

Ну и ладно. Хоть чуть-чуть, а буду счастлив, в этом безумном мире нужно ценить такие мгновения, кто его знает, сколько нам осталось. А потом жизнь покажет, во что это все выльется.

* * *

Крейсер «Фальтер», приписанный к отряду дальней разведки управления стратегического планирования штаба 14-го сектора Военно-космического флота Кангоронской империи, уже несколько месяцев находился в патрулировании дальних окраин изученного космоса. Именно здесь, в этом рукаве галактики, плотность звездных систем была сравнительно невелика, поэтому отслеживание возможных угроз и поиск артефактов и цивилизаций считались основным занятием глубинных разведчиков, специально обученных и подготовленных к разным неожиданностям. В последнее время служба работала в особом режиме – слишком много непонятных и странных новостей приходило из неосвоенных районов космоса. Чтобы связать ручейки слухов, наблюдений, донесений в полную картину, явно не хватало данных, и мощнейшие стратегические вычислительные комплексы все требовали и требовали дополнительной информации. Поэтому десятки кораблей болтались в космосе, пытаясь выяснить, что же за угрозу предрекают Тактики – сообщество суперкомпьютеров. Когда прошла информация, что один из центральных имперских университетов отправляет экспедицию на одну отсталую планетку с человеческой расой, достигшей только уровня освоения околопланетного пространства, компьютеры буквально взбесились, требуя обязательного отслеживания и сопровождения деятельности ученых-социологов. Что-то с этой планетой было не так, и Тактикам это было очень необходимо знать. Параллельно туда сразу была отправлена группа оперативников, которая прошла инфильтрацию и уже активно работала по изучению местной разновидности человека.

Планета оказалась интересной: многочисленные войны и конфликты, которые не прекращались на протяжении всей известной истории, вывели какой-то особенный тип человека: агрессивный, живучий, быстро адаптирующийся к любой обстановке, сразу старающийся доминировать в любом социуме. Давно открытая, именно из-за такой особенности ее жителей снискала плохую славу: несколько попыток набрать там солдат заканчивались плачевно, поэтому про Землю, как ее называли местные жители, постарались забыть.

Но неожиданный интерес со стороны имперской науки заставил закрутиться колесики в механизме военной разведки, и, судя по косвенным данным, Имперская безопасность тоже что-то начала копать в этом направлении, да и разведки личных армий Великих Домов тоже не сидели сложа руки.

Командир крейсера «Фальтер» капитан 3-го ранга дель Корел Каталь после положенного отдыха поднялся на центральный мостик, выслушал доклад старшего офицера и занял свое место, запустив привычным движением сервисную программу, сразу выдавшую на голографическую проекцию всю последнюю информацию. Пока было все как всегда: параметры работы корабля в норме, место положения соответствовало рассчитанной программе полета. По галосвязи пришло несколько сообщений общего характера, и, как показывал маркер, была пара писем, зашифрованных по коду «Танга-Зебра», что предполагало особый уровень секретности.

– Странно, ведь должны были уведомить и указать уровень срочности исполнения, а они в архиве лежат на долгосрочном хранении.

Уровень шифрования был таков, что без офицера-разведчика и его шифроключа прочитать только своим ключом он не мог, поэтому, повернув голову, он, нажав кнопку на пульте, вызвал начальника разведки.

– Капитан Лартен, поднимитесь на мостик…

Через десять минут изучения полученной информации командир невесело вздохнул.

– Н-да. Герт, не чувствуешь, как тут воняет?

Офицер-разведчик, внимательно еще раз перечитывающий распоряжение, полученное из штаба, прокомментировал:

– Ну про исчезновение исследовательского корабля «Франгоут» с командой ученых-социологов, участвовавших в изучении человеческой цивилизации на Х23Н54, самоназвание Земля, по нашим каналам уже проходила информация. Там тоже не все до конца понятно – на планете вспыхнула глобальная война, и яйцеголовых пришлось экстренно эвакуировать, при этом кого-то не нашли, а наши группы наблюдения практически все были уничтожены во время боевых действий. Согласно переданной информации, мясорубка там знатная идет, и всех, кого можно было, в срочном порядке давно эвакуировали. А вот с гибелью университетской исследовательской лоханки не все так чисто: она шла с эскортом из двух гвардейских корветов, а это говорит, что там были очень даже непростые люди. Сейчас по этому направлению усиленно копают наши коллеги, Скальк и Пернинг, и Имперская безопасность рыскает как ошпаренная. Вроде как что-то нашли, но все засекречено…

– Так чего нас туда посылают?

– Кто-то подал сигнал бедствия с этой планеты, и мы должны его срочно вытащить.

– Что, такая большая шишка? Вроде как всех «Франгоут» вывез?

– Получается, не всех.

– Имя-то хоть указано?

Разведчик ухмыльнулся.

– Имени как раз и нет. Можно пользоваться земным именем «Карина», для опознания прислали биогенетическую карту, и все. Особый режим эвакуации.

Капитан корабля снова недовольно вздохнул.

– Ой что-то не нравится мне все это. Опять придворные игры. На поверку окажется, что женщина из какой-нибудь аристократической семьи или, хуже того, член правящей семьи одного из Великих Домов…

– А я в этом не сомневаюсь. Но все равно приказ получен и надо действовать.

Через десять минут крейсер начал ускорять свое движение, изменил курс и, набрав максимальную скорость, рванул к далекой желтой звезде, вокруг которой третьей по счету вращалась планета Земля.

Глава 3

Прошла неделя, которая пролетела незаметно благодаря присутствию Карины, но все хорошее заканчивается, и нам снова пришлось вернуться на блокпост. Как это ни глупо звучит, но девушку пришлось взять с собой, в городе я не мог ее оставить, и так было голодно, а свободных мест, чтоб где-то устроить, совсем не было, поэтому после определенной беготни по инстанциям она официально стала числиться в моем маленьком отряде на должности повара.

Теперь Карина Дементьева, служащая Збройных Сил Украины, разместилась в моей маленькой комнатушке на блокпосте и с ходу начала гонять бойцов за чистоту, порядок в импровизированной столовой. Бойцы ворчали, но как мне казалось, присутствие женщины на них подействовало благотворно, и регулярное, а главное, качественное питание сказывалось на общем настрое.

О том случае ночью я начал забывать, и все теперь мне казалось красивым, но нереальным сном, хотя эта злополучная статуэтка красовалась теперь у меня на блокпосте и с некоторых пор начала раздражать, как предвестник каких-то неприятностей.

Сегодня ночью у меня был запланирован выход в лес, где должна была состояться встреча с одним из полевых командиров, который занимал умеренную позицию и старался не вступать в конфронтацию с нами и частенько на взаимовыгодной основе поставлял интересную информацию об обстановке в районе. К этим выходам я всегда готовился основательно, сказывалась профессиональная паранойя напуганного несколькими погибшими друзьями военного. О таких контактах в штабе прекрасно знали и в некоторой степени даже старались стимулировать получение информации подобным образом, даже если она заведомо окажется дезинформацией. В контрразведке у нас тоже работали не мальчики и старались пользоваться разными источниками разведданных любой степени достоверности.

На этот раз мне сообщили кое-что интересное, но больше не по нам, а об общем знакомом, капитане Оргулове, который недавно кое-кого уж очень сильно задел, и за его голову объявили весьма немаленькую по нынешним временам оплату. Хотя идиотов рисковать жизнью нашлось мало, в основном безбашенные отморозки, но и это вызывало озабоченность.

Вернувшись под утро и зайдя к себе в комнатку, я, удивившись, не нашел в ней Карины, и статуэтки тоже не было. Поставив всех на уши и найдя спящего часового, того самого Рощупкина, которого не удалось разбудить даже с помощью двух ведер воды, я устроил полный обыск, но никаких следов моей девушки так и не нашел.