Опасный босс

Полина Лоранс

Опасный босс

Глава 1

ПОЛИНА

– Полина, вас только за смертью посылать, – с диким раздражением бросил мой босс. Его иссиня-черная бровь презрительно изогнулась, он посмотрел на меня так, что не осталось сомнений: я вызываю у него отвращение.

Так и хочется побрить эти брови, честное слово! Тогда уж был бы совсем красавчик.

Я шумно вздохнула, и запах чудовища вторгся в мои легкие. На шаг отступила от директорского стола. Пахнет он, конечно, умопомрачительно.

Но все равно гад.

– Да что с вами сегодня, Полина! Вы носитесь туда-сюда, а толку от вашей беготни никакого!

А ведь он постоянно так со мной разговаривает, вы представляете? Ну и урод! Да, я только что пробежала стометровку по коридору, выполняя трехсотое поручение Мистера Совершенство за этот день. Пятница никак не заканчивалась. Наматывать круги по нашему огромному офисному зданию на высоченных каблуках не самая простая задача. Я взмокла, моя блузка прилипла к телу. И вот теперь мучитель осматривает меня с явным пренебрежением, хотя именно из-за него я ощущаю себя взмыленным маленьким пони.

Только что хлопнула на стол перед боссом увесистую стопку затребованных им отчетов. На, подавись, исчадие ада!

Три месяца назад я поступила в полное распоряжение Егора Буланского, хотя до этого спокойно трудилась у его брата, Андрея Николаевича, милого и интеллигентного мужчины, который обращался со мной как с фарфоровой вазой, заботливо, корректно. О, благословенные времена! Мне на все хватало времени, я и работу выполняла на пять с плюсом, и чай пила с друзьями из отдела закупок, и помогала девочкам выбирать через интернет красивые сумочки.

И бац! Приключилась беда! В семейном бизнесе произвели перестановку. Драгоценный Андрей Николаевич отправился руководить новым подразделением холдинга, а на его место заступил братишка.

За новым директором быстро закрепилась дурная слава. Младший сын владельца, Егор после долгих лет учебы, профессиональной практики и путешествий по миру принял на себя управление компанией, входящей в папашкин холдинг.

Сколько эпитетов получил этот тридцатидвухлетний красавчик в награду от коллектива! Шикарный гад, Мерзкий деспот, Мистер Высокомерие и так далее.

Его красота могла конкурировать только с его вредностью. Вот уже целых три месяца я прихожу в приемную со смешанными чувствами и никогда не знаю, какой подставы ожидать. Что еще поручит? За какую провинность сурово отчитает? Чем еще будет недоволен? Он измывается надо мной, как над галерным рабом.

«Полина, чем у нас пахнет, немедленно проветрите приемную! Надеюсь, это не ваши духи?»

«А вы в курсе, что сегодня опоздали на двенадцать минут сорок шесть секунд? Нет, я не засекал с секундомером, с чего это вы так решили?»

«Попрошу больше никогда не появляться на рабочем месте в таком виде, это недопустимо! Не хочу, чтобы наши партнеры решили, что они попали в бордель!»

«Где отчет по проекту «Трейд-сервис»? Кто вам сказал, что он понадобится только в среду? Что за бред?! Отчет был мне нужен еще два дня назад!»

«Впредь постарайтесь вписать ваше общение с родственниками в рамки обеденного перерыва».

«Полина, вы делаете все, чтобы у меня возникли сомнения в вашей компетентности!»

Урод. Придурок.

Но он великолепен. Я уже видела его голым.

Эм… Почти. Не абсолютно, конечно.

Однажды, когда у нас была корпоративная вылазка в загородный отель. Там нас разделили на команды и заставили весело резвиться с мячом в открытом бассейне, демонстрируя сплоченность и командный дух.

Никогда не забуду момент, когда увидела босса в одних плавательных шортах. Картинка навсегда врезалась в мою память. Вряд ли когда-нибудь еще удастся увидеть начальника почти голым. Подтянувшись на руках, он взметнулся над кромкой бассейна… Безупречное тело, увитое накачанными мышцами, роскошный зад, облепленный мокрой тканью… Грудь с темной порослью, мокрая черная полоска волос, убегающая по плоскому животу вниз, под резинку шортов. Пресс, слепленный сплошь из кубиков… Замысловатые и красивые татуировки на плечах и руках…

Он вынырнул точно около моих ног, я переминалась на краю, топталась, ощущая ступнями прохладу плитки и песчинки. Стояла в купальнике и дурацкой резиновой шапочке, никак не решаясь прыгнуть в прохладную воду. Дрожала от холода. А тут из недр голубой воды вынырнул он, само совершенство, весь в хрустальных брызгах воды.

– Что вы мнетесь, Полина, прыгайте уже, у вас кожа гусиная, – сморщился он, полоснув взглядом по моим голым ляжкам. Задержался на груди – от холода мои соски превратились в две ледяных горошины и теперь отчетливо проступили под эластичной тканью купальника.

Я быстро обхватила себя руками, спряталась. Как это ужасно постоянно чувствовать себя неполноценной! А я именно так себя и чувствовала во время нашего плотного общения с господином Буланским.

Ах, ну конечно, сам-то он идеал! У него красивое точеное лицо с резкими чертами, волевым подбородком и вечно сдвинутыми к переносице бровями. Роскошная темная шевелюра всегда в беспорядке, челка периодически падает на лоб. Этот кавардак на голове компенсирует излишнюю аккуратность в одежде, вносит ноту богемности в его внешний вид. Взгляд прозрачных серо-голубых глаз ледяной, высокомерный, пренебрежительный.

Почему этому придурку досталась такая внешность?

Сейчас, как и тогда у бассейна, я неуверенно топталась рядом с боссом – по правую сторону от него. Сквозь стеклянную поверхность стола, там, где обзор не загораживали папки, видела его бедро, обтянутое темно-серой тканью дорогущего костюма.

Егор Николаевич принялся небрежно листать принесенные мной документы.

– Где вас носит? Почему так долго? С вашей нерасторопностью надо постоянно закладывать в график дополнительные минуты, а то и часы! Вы неповоротливы, как старая черепаха.

Еще и обзывается. Господи, как же достал!

Я не черепаха, я шустрая! И не старая, а молодая, мне всего лишь двадцать пять. И вообще, до появления в компании этого монстра ни у кого не было никаких претензий ко мне. А сейчас не покидает ощущение, что начальник пытается выжить меня, все ему не нравится, все раздражает.

– Вы переделали презентацию для «Трейд-сервиса»?

– Эм…

– Только не говорите, что нет. Нет?! Как это на вас похоже, Полина!

Я вот думаю, возможно, он присмотрел местечко для какой-нибудь своей подружки, а я мешаюсь под ногами? Ищет предлог, чтобы уволить?

Без боя не сдамся! Хренушки! Я одинокая работающая девушка, кормить меня некому. Богатых родителей, как у Буланского, у меня нет. Зато есть невыплаченный кредит на «Ситроен», симпатичный бирюзовый кроссовер с черной крышей. Я его обожаю так же сильно, как ненавижу своего шефа.

Из-за кредита приходится урезать все остальные расходы. Мечтаю накопить денег и сделать ремонт в моей квартире, доставшейся от бабушки. Пока приходится жить чуть ли не в полевых условиях, однушка старенькая, в сером панельном доме, построенном полвека назад, все сыпется, разваливается.

Я невольно вздохнула, вспомнив, что в туалете отвалился кафель, а в ванной проржавели трубы. Пошарила взглядом вокруг. Что ж, хотя бы на работе меня окружает роскошь.

Кабинет Буланского находился на двадцатом этаже офисной высотки, и сквозь панорамные окна от пола до потолка был виден город, над которым сгущались осенние сумерки. Стеклянный стол на массивных тумбах из темного дерева, сделанный на заказ, огромный кожаный диван, две непонятные каменные скульптуры, пара кресел и низкий столик. Другой мебели в этом огромном кабинете, похожем на аквариум, нет.

– Полина! О чем вы думаете? Я задал вам вопрос и уже три минуты жду ответа! Где распечатка слайдов по «Трейд-сервису»?

Опять бушует. Он откинулся в кресле, скрестил руки на груди. Рукава белоснежной рубашки закатаны до локтей, узел галстука ослаблен, взгляд сумрачно мерцает. Недоволен. Смотрит снизу вверх, сверлит своими серо-голубыми глазами. Темная прядь упала на лоб.

Внезапно, не знаю почему, я вдруг чувствую, что сейчас больше всего не свете мне хочется: а) протянуть руку и убрать со лба эту прядь б) сжать его мощную челюсть пальцами и давить, давить, пока он не зарычит от боли.

Ненавижу!

А рабочий день, между прочим, давно уже закончился. Мало того, что я постоянно перерабатываю, так еще и благодарности не дождешься. Он довел меня до такого состояния, что я бы обрадовалась даже самой малюсенькой похвале. Но нет, это счастье мне не знакомо.

– Я. Все. Переделала, – истекая ядом отчеканила я и придвинула к локтю босса распечатки слайдов для презентации. Хотелось поднять ворох бумаг над головой, а потом разжать пальцы. Чтобы листки разлетелись по всему столу и спланировали на пол.

Буланский несколько минут изучал распечатки, а потом взял красный маркер и принялся нервно черкать бумаги.

Дьявол! Да сколько можно! Ему все не нравится! А ведь я следовала его указаниям и сделала все, как он велел. Да я полночи не спала, переделывала эту долбаную презентацию!

Все, мое терпение лопнуло. Я презрительно фыркнула:

– Почему обязательно надо все исчеркать? Вам родители в детстве фломастеры не покупали? Не нарисовались вволю?

Маркер застыл над бумагой. Егор Николаевич медленно поднял голову, повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза…

*****

Лед обжигает и очень сильно. Ледяной взгляд его невероятно красивых глаз, обрамленных черными ресницами, меня буквально опалил. Потом босс отложил в сторону маркер и медленно поднялся с кресла… Сделав ко мне шаг, он протянул руку, взял за запястье и заставил приблизиться к нему.

Что происходит?!

Внезапно стало очень страшно. Столько недель я работаю его ассистентом, и это впервые, когда он позволил себе прикоснуться ко мне. Да, пару раз, возможно, задел локоть или плечо. Случайно. Но чтобы вот так – твердо взять за руку и властно притянуть к себе… Что он хочет? Что ему надо?

Мысли путались, я ничего не понимала, меня охватила паника. А еще внезапно я почувствовала, как по спине прокатилась жаркая волна. Крепкий захват на моем запястье, непререкаемый жест, ощущение собственной ничтожности рядом с этим большим и высоким мужчиной, да еще и моим начальником.

А в следующее мгновение произошло что-то невероятное, не поддающееся осмыслению. Господин Буланский вдруг прижал меня к себе и… впился в мои губы поцелуем.

Я даже не успела изумленно ахнуть, мой рот был занят. Только забилась в тисках его объятий как пойманная бабочка. Крепкая ладонь на затылке и вторая на моей заднице позволяли Егору четко контролировать процесс, у меня даже не было возможности пошевелить руками, они были плотно прижаты к туловищу. Он облапил меня как медведь!

В следующую минуту протест и возмущение испарились, они куда-то исчезли. Поцелуй был восхитительным, никогда раньше никто так меня не целовал. Я почувствовала, как подгибаются колени и почти уже повисла на руках Буланского. А он не останавливался, продолжал страстный поцелуй, мял мои губы, обжигал дыханием.

В голове пронесся целый рой панических мыслей, а самая главная: на моей работе в компании поставлен жирный крест. Больше мне здесь делать нечего. Директор явно собирается сделать свои трудовые будни более насыщенными и разнообразными. Но я не согласна выполнять роль удобного гаджета в приемной, который можно использовать в обеденный перерыв для снятия напряжения. Короче, подстилкой директора я быть не собираюсь!

А Егор тем временем приподнял меня за бедра и усадил на стол. Он беззастенчиво задрал мою юбку и издал надсадный вздох, когда увидел, что на мне не колготки, а чулки с широкой кружевной резинкой.

Я хотела ему заявить, что в моей системе приоритетов секс с боссом и поедание живых сколопендр занимают соседние позиции, но… мое тело совершенно ясно давало понять, что оно не поддерживает эту точку зрения. Все мои железные принципы в одно мгновение куда-то исчезли, потому что Егор вновь накрыл мои губы своими, прижимая меня за шею, а его правая рука уже проникла под юбку. Он сильно сжал меня там и не сомневаюсь, сразу же понял, что сейчас в этом кабинете возбужден не только он. И еще неизвестно, кто из нас возбудился больше.

Жгучая смесь возмущения и желания омывала меня горячими волнами, соски затвердели так, что зудели и ныли, во рту оставался вкус поцелуя и ощущения были таковы, что хотелось немедленно уже самой притянуть к себе мужчину и жадно впиться в его губы.

А еще мне ужасно хотелось залепить ему пощечину. Ведь я ненавидела его всем сердцем!

На миг Егор замер и даже немного отодвинулся, ослабил хватку. Он словно боролся сам с собой, ждал, чтобы я его остановила. А я… уже не могла этого сделать. Хор панических мыслей в голове умолк, осталась одна-единственная мысль – да что теперь… пусть.

Ясно, что мне придется уволиться из компании. Работать с Буланским мы не сможем. Так хотя бы на последок закатить пиршество, ведь я уже год нахожусь на голодном пайке. Пусть мой босс (уже почти бывший) – проклятый деспот и придурок, самодовольный болван, но он шикарный мужик с потрясающим телом и обалденным запахом. Прямо сейчас в этот момент я хотела его безумно, страстно.

Он это понял.

Снова приблизился вплотную к краю столешницы, раздвинув мне ноги, причем сделал это так нагло и бесцеремонно, что сомнений не оставалось – он всегда получает то, что хочет. Можно подумать, я каждый день сидела у него на столе!

Буланский положил левую руку теперь мне на поясницу, жар его широкой ладони меня опалил, и я непроизвольно выгнулась и содрогнулась от нахлынувшего желания. Его лицо было совсем близко, мы напряженно буравили друг друга глазами и тяжело дышали, в то время как пальцы его правой руки пробрались под эластичное кружево трусиков и начали нежно ласкать клитор.

Я хорошо представляла, что он чувствует пальцами… то же самое, что чувствую я, когда вдруг под горячим душем накатывает возбуждение и приходится оказывать себе первую помощь. Вот и Егор сейчас прикасается к влажному, шелковистому лону, истекающему соками, набухшему в предвкушении близкого удовольствия.

Волны предательского желания накатывали одна за другой, лишая способности думать, сердце молотом стучало в висках, и не было никаких сил вынырнуть из потока чувственного наваждения.

Он меня околдовал и своим поцелуем, и тем, что вытворял сейчас бесстыдными пальцами у меня между ног…

Я уже полностью готова. Дрожу, задыхаюсь от страсти. Три месяца он мучил меня придирками и наездами, а сейчас за каких-то две минуты вплотную подвел к границе, за которой открывается рай. Он настоящий виртуоз.

Чтоб его!

– Полина, боже мой, ты же совсем мокрая, – хрипло выдохнул Буланский. Его лицо свело судорогой как от боли.

Еще несколько умелых движений пальцами, решительное проникновение, и я не смогла удержать стона. Глухо застонав, я уткнулась лицом в грудь Егора, дотронулась до горячей шеи в расстегнутом вороте рубашки, погладила. Потом скользнула рукой вниз и сжала сквозь ткань брюк напряженный член. Было приятно ощутить его твердость, почувствовать, как он пульсирует в моей ладони. Это срывало крышу.

Я поерзала на столе, сдавливая бока Егора бедрами и посильнее насаживаясь на его пальцы. Непонятно, кто из нас сейчас больше изнывал от желания – директор или я сама.

Да к черту! Все равно увольняться…

Я схватилась за ворот рубашки и рванула – пуговицы брызнули веером, посыпались на пол. В серо-голубых глазах Буланского промелькнуло удивление, а я снова, как и тогда в бассейне, увидела перед собой эту красоту. Загорелое мускулистое тело. Эффектные татуировки. Мощные грудные мышцы с темной порослью волос, накачанный рельефный пресс…

Прижалась губами к горячей коже, начала целовать, наслаждаясь ее гладкостью и вкусом. Просунула руки под распахнутую рубашку, обняла за талию, вцепилась пальцами в спину. Буланский откинул голову назад и то ли зарычал, то ли застонал. В следующее мгновение мы уже снова целовались, кусали губы, сплетались языками и изо всех сил прижимались, впечатывались друг в друга телами. Рассудок потеряли оба, и я, и он. Это было какое-то сумасшествие. Что мы вытворяем!

Я с усилием протиснула руки вниз между нашими телами и дернула за ремень. Буланский отстранился, и я смогла расстегнуть ему брюки и стащить вниз боксеры. А он уложил меня спиной на стол, отодвинув несколько папок и блокнотов и принялся медленно стаскивать мои трусики.

Невесомое кружево скользило по бедрам, коленям, лодыжкам, а вместе с этим улетучивались остатки воли и благоразумия. Босс превратил процесс в настоящее мучение, так хотелось, чтобы он не церемонился, а сорвал их. Но босс, скорее всего, хотел дать мне последний шанс. Сейчас я еще могла выразить протест, отказаться… Нет, уже не могла!

Так и не дождавшись возражений, босс подтянул меня ближе за бедра и вторгся так мощно и решительно, что я не удержала жалобного всхлипа. Этот звук, родившийся глубоко в грудной клетке, медом пролился с губ. Наверное, в нем была такая страсть и удовольствие, что Буланский мгновенно отрезонировал как струна – отозвался ответным стоном, а затем принялся неистово таранить меня.

Каждый толчок отзывался спазмом удовольствия, мои мышцы сжимались и пульсировали. Вскоре Егор навалился сверху, не останавливая движения, он распластал меня на столе, нашел мои руки и переплел пальцы, и все это время продолжал вдалбливаться в меня, неумолимо приближая нас обоих к развязке.

Мы взорвались одновременно, совместная судорога прокатилась по нашим сплетенным телам. Оргазм был ярким и ослепительным, как радуга, как откровение, я едва не закричала, а Егор уткнулся мне в плечо и с мычанием вцепился зубами в шелковую ткань блузки. Вскоре спазмы наслаждения утихли, тело моего партнера, еще только что бывшее железным, обмякло, он придавил меня, лишая возможности дышать.

Удовольствие, которое я испытала, было настолько удивительным, что вдруг ощутила некое подобие благодарности к боссу.

А он прошептал сквозь стиснутые зубы:

– Давно надо было это сделать. Почему я не трахнул тебя раньше? Ты бы не изображала из себя Мисс Неприступность.

Это было как холодный душ. От ненависти и отвращения потемнело в глазах. Я дернулась, пытаясь сбросить с себя этого негодяя. Когда он меня освободил, и я медленно сползла со стола, то поняла, что ноги не держат. Одернула вниз юбку, расправила ее… Пошатнулась на шпильках – вряд ли сейчас я смогу сделать хотя бы шаг. Но надо собраться.

Буланский, видимо, это понял, он меня поддержал под локоть.

– Ты в порядке? – пытливо заглянул в мое лицо и убрал со щеки прилипшую прядь волос.

– Пошел к черту! – выплюнула я, ударив его по руке, чтобы не лез. – Отвали!

– Полина, постой, не уходи, – он попытался ухватить меня за запястье, но я опять вырвалась.

– Отвали, я сказала, не лезь ко мне, козел! – со слезами в голосе выкрикнула я и, собрав все силы, двинулась к выходу. Ноги не слушались, я будто пробежала марафонскую дистанцию. Но я все-таки постаралась выпрямить спину и задрать подбородок. Нервно кусала губы, не позволяя себе разреветься, еще не хватало закатить истерику в кабинете директора. Босс, конечно, урод, но я и сама хороша – он оставлял мне возможность отказаться, но я ее проигнорировала.

– Полина, – еще раз произнес он мне вдогонку, но я уже была в приемной. Не удержалась и что есть силы напоследок грохнула дверью.

Надо же… Обозвала босса козлом и придурком. А еще испортила ему дорогую рубашку. Ничего страшного, у него их целый склад, видела в гардеробной в его персональной комнате отдыха.

А вот он оставил меня без работы, и решить этот вопрос будет гораздо сложнее, чем сменить рубашку.

Глава 2

ЕГОР

Это было неминуемо, и это, бл***, произошло… Случилось, наконец, спустя три месяца после того, как я впервые увидел Ее Высочество, когда прибыл на новое место работы.

Телочка отпад, что и говорить. Засада, катастрофа.

Старший братец постоянно интересовался делами бывшей подчиненной, превозносил профессиональные качества этого ангела, переживал. Ведь бедняжке достался в начальники такой проходимец и ловелас.

Это Андрюха обо мне. Сам он является образцом идеального семьянина, а вот младший братишка подкачал, меняет девиц чаще, чем заезжает на заправку, чтобы подкормить бензином свой черный лексус.

Долгие недели бесконечных страданий и каменного стояка. Не знаю, специально ли она надо мной издевалась или даже не понимала, каких нервов мне стоят ее черные чулочки в крапинку, белая блузка с воланами, узкие юбки, брюки в обтяжку и завитки волос на шее, когда она делает высокую прическу и поднимает наверх свою густую гриву.

Как же все это время мне хотелось запустить пальцы в эту шелковую темно-русую гриву и намотать ее длинные волосы на кулак и придерживать ее, пока буду сзади раз за разом наотмашь загонять в нее член и колотиться бедрами о ее очаровательный зад.

Эта пигалица превратила меня из взрослого мужика, способного контролировать эмоции и поведение, в подростка с воспаленным воображением. Каждую секунду дня я думал только о ней, жаркие фантазии преследовали, мешали работать. Согласен, я не всегда был справедлив к Полине, никогда не хвалил, эксплуатировал. Но и она меня постоянно провоцировала – задирала нос, изображала недотрогу, фыркала, получив очередное поручение, иногда даже возражала, перечила.

Как будто специально нарывалась.

И в пятницу моему терпению пришел конец, крышу снесло окончательно. Стоило ей приблизиться, ее запах окутал меня волшебным дурманом, и дальше я себя не контролировал. Даже самому железному терпению наступает предел, а я продержался очень долго.

Наглая и своенравная девица! Как же она меня заводит. Самое ужасное, что после пятничного приключения легче не стало. Думал, трахну и успокоюсь, избавлюсь от этой зацикленности на ее персоне. Да вот хрен с два! Не помогло. Даже наоборот, Полина еще крепче засела у меня в мозгах. Кто бы мог подумать, что она такая сладкая, терпкая, вкусная…

И я, полный идиот, даже не добрался до ее аппетитной груди, хотя столько раз нырял взглядом в вырез ее блузки и мечтал почувствовать на ладони приятную тяжесть.

– Какой-то ты взвинченный, Егорка, – проницательно заметил Андрей в воскресенье, когда мы встретились в доме родителей.

Мы уже обсудили с отцом все дела и рабочие моменты, а теперь перешли из кабинета на втором этаже особняка в столовую на первом, чтобы уделить внимание маминому угощению. Мама всегда готовится к семейному обеду так, что у стороннего наблюдателя появилась бы мысль, что ее дети страшно голодают.

– У тебя точно все нормально, Егор? – подхватила мама.

– Да все прекрасно.

У меня на коленях расположилась маленькая племянница Анжела. Сейчас мы совместными усилиями перемещали картофельное пюре и мусс из брокколи с тарелки в рот малютки. Вся мордашка Анжелы была вымазана пюре, так же, как и мои руки, и рукав кофты. Но я знал, что меня ждет, поэтому в гости к родителям или брату всегда наведываюсь не в костюме от Армани, а в рваных джинсах и свитшоте.

К счастью, разговор быстро переключился с моей персоны на рабочие вопросы, мы обсудили курсы акций и поведение партнеров. А с отцом иначе и не бывает. Вот и славно, потому что если бы сейчас я принялся вместе с семьей анализировать причины моей психической нестабильности, добром бы это не закончилось. Служебный роман, интрижка – меня бы осудила вся семья и, скорее всего, отец в наказание быстро вышиб меня из директорского кресла.

Я-то прекрасно знаю, в чем причина моей нервозности.

Ее зовут Полина, у нее длинные темные волосы, очаровательное личико с широко распахнутыми карими глазами и пухлыми губами, сногсшибательная фигура, изумительные ножки. Она вредная, строптивая, высокомерная и мне совершенно нельзя о ней думать. Довела меня до того, что я даже впервые в жизни забыл о презервативе. Бл***, никогда такого не случалось. Девчонка выползла из кабинета по колено перемазанная спермой. Вот же беда! Еще и это надо утрясти, выяснить, принимает ли она таблетки. Иначе потом ей стукнет в голову предъявить тест с двумя полосками. Тогда будет совсем весело…

Слава небесам, разговор отклонился в сторону, и я расслабился. Мы с Анжелой добивали шоколадный торт. Я смеялся, наблюдая, как малявка запихивает куски себе в рот, и держал наготове салфетку. А мама и жена брата, Катя, умилялась, как хорошо я управляюсь с нашей трехлетней принцессой. У Андрюхи есть еще старшие дети, два взрослых лба, но они сейчас в Америке, учатся в крутом колледже. Малышка Анжела – неожиданный подарок, любимица всей семьи.

Салфетка, конечно, меня не спасла, пришлось подняться наверх, в мою детскую спальню, и надеть чистую футболку.

Когда возвращался вечером от родителей домой, снова принялся ломать голову. Что теперь делать, как выпутываться из этой дурацкой ситуации? Не хотелось бы, чтобы вредная ассистентка начала меня шантажировать. Если она поймет, какую власть имеет надо мной? Гадство.