Актуальные поэмы

Актуальные поэмы

Геннадий Деринг

© Геннадий Деринг, 2022

ISBN 978-5-0056-3273-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГОРЕ ЯХВЕ

(Новое об Акте творения)

В потопах и оледененьях,В лабораторных озареньях,У стен Софии и Нотр-ДамаЛегенде ищут подтвержденьяПотомки Евы и Адама.Был ли божественный уряд,Шесть дней великой колыбели,Был ли заветный райский сад,Где Яхве мы в глаза смотрели?Поскольку Яхве глух и нем,Синай блаженный перерыли,В саваннах Африки Эдем,В степях Австралии открыли.Не гасит жажды знаний брага,Науки мутен свет во мгле…Как совместить мне Божье благоСо злом, царящим на земле?Мучительное «Выбирай!» —Проклятье мыслящей элиты.Как объяснить, что ад и райМне совокупно в душу влиты?Я не хочу столетней лжи.Ответ один родят сомненья:Отринуть дерзко мы должныЗавесу тайны дней творенья.…Я в поле брел. Желтела рожь,Сверкали в небе молний лики,И вдруг забила Землю дрожь,И был с небес мне глас великий:– Поэт! В инстанции конечнойУслышан логоса вопрос.Ты бьешься над загадкой вечной,Бесстрашен дилетанта нос.Я для души Адама с ЕвойИз белой глины строил дом,Но подлый змей, достав из чрева,В корыто бросил мне назём!..Я знал, что рано или поздно,Как я невинных ни пасу,В полдневный жар иль в вечер росныйПознанья древо отрясут.…В Эдеме непотребства клики —Чем воспрепятствую молве?Грехов кощунственных улики —Огрызки яблок на траве.Страх и любовь в одно слились.Кому теперь счастливым верить?Адам и Ева обнялись,Еще наивные, как звери.Грех жерновом повис на вые —Открылся людям знанья срам.Нагих себя узрев впервые,Стыдятся Ева и Адам.Я свел Адама за порог,Рыдая словно бы на тризне,Но страх тогда меня борол,Чтоб не вкусил от древа жизни.Вкусив от древа бытия,Спасется тот, кто не был грешен,Но в белой глине – помнил я —Кусок назема был размешан.Но худшее случилось все ж,Хоть принял я крутые меры, —Ослушники засели в рожьИ предались страстям Венеры.Взаимно стали познавать,Кто больше праведен, кто грешен…Страсть плотская была новаДля них. Но опыт был успешен.Особенно старалась Ева,Её манило жизни древо.О, затаённые желанья!О, безгреховные мечты!О, радость первого признанья!О, страсти алые цветы!Но горек плод любовной скуки,Сомненье – алчущий упырь.Познание – отец разлуки,Любви неверный поводырь.О, Боже! Как я оплошал,Чету несчастных изгоняя.Тогда последствий я не знал,Стерильность рая охраняя.…Умолкнул велий глас с небес,И по раздолию святомуВолною далеко окрестПронесся плач, подобный грому.Я на колена пал во ржи:– Прости последнему из парий,О, Милосердый, но скажи,Чем неудачен твой сценарий?Доднесь по слову ТвоемуАдамы в поте злаки жали,А Евы, как Ты пожелал,В скорбях детей своих рождали.Прогресса пасынки, толпойСпешим стезею однократной,Из праха вызваны Тобой,В прах возвращаемся обратно.О святый Боже! В летний деньДрожу я словно от мороза.Ужель над раем пала теньИ древу жизни есть угроза?Где Тигр с Евфратом роют глину,Из книг священных знаю я:Эдема сад бесследно сгинул,А с ним и древо бытия.…И снова гром небесных сил —Как будто раскатились бочки,Мне чудный лектор возгласил:– Ну, так и быть, расставим точки. —Жизнь, метафизик-примитив, —Не грани Невского проспекта:Есть негатив и позитив,В проблеме несколько аспектов.(Сии сугубые словаБальзамом были мне на душу.И пусть пылала голова,До ночи я готов был слушать.)– Вставала Ева утром ранним,Адам минуточки не спал, —Процесс взаимного познаньяОбвалом горным нарастал.Без моего благословенья,Друг другу на плечи, волной,Спешили вспрыгнуть поколенья,Как прыгает на брег прибой.Я скрыл от жадных взоров Евы —Керуб не дремлет у ворот! —В Эдеме горнем жизни древо,Но я идею не сберег.Не знает Хроноса табуЭдема сладкое блаженство.Строптивцы, обманув судьбу,Богов добыли совершенство.Людские заявили сонмыНа юность вечную права.Приняв в наследство хромосомы,Бессмертны стали, как трава.Без обрезанья и поливаВ Эдеме древо бытия…Земная жизнь манит счастливых,И людям стал не нужен Я.Но место свято не простынет:Где нет Меня, там – новый бог.Скажу словами я простыми —Адама я не уберег.И вот – Она, пороков друза,Взошла, сверкая, к небесам.И труд, и золото, и музуПростак несет к ее ногам!…Утих вдали небесный гром,Как будто стиснул горло ком.– Змея на троне мировом!Поэт, ты понял, я о ком?Мой сын Адам подругу ЕвойГлубокомысленно нарёк,Считая, что воркует с девой,Что «Ева» значит – жизни ток.Лингвистике благодаряЗавеса тайн открылась ныне:Ей имя страшное – Хевья —Змееподобная богиня.Керубы поздно донесли,Что приключилось с этой «девой».Адам! В раю белье твое трясли,Ведь Змей сожительствовал с Евой!Конечно, ты и сам не промах,Лихой гусар на стороне,Ты пахнешь потом и назёмом,Что Змей тайком подбросил мне.Но по сравнению с женойТы агнец чистый, ты – безгрешен.Царю Небесный! Боже мой!Как я горюю неутешен…И эта Ева, иль Хевья,Адама сердце покорила:Его в потомках повторя,Ему бессмертье подарила…Но нет отступнику добра!Ключ веры истинной иссяк.Да не родит свинья бобра,А все того же порося!Кого ж она ему родила,Злосчастная девица-скверна?Геракла или Автандила?Тьфу! – Прощелыгу постмодерна!Что крыж, что поросячье ухо —Хоть плюй бесстыжему в лицо,Для благородства сердце глухоЗабывшего Закон отцов.Еще возносят Божьи храмыДо облаков свои кресты,Но Божество не для Адама,Его желания просты.Не думай: Яхве стар и зол,Бормочет, что на ум попало —У Евы-матушки подолПоднят до самого «не балуй».Когда-то Еву познавая,Адам твердил ей о любви,О плодородии, о рае,И крест его животворил.Сегодня требует он перца,Как зверь ликует на свободе,Вся вера там, где ниже сердца,А культ один – центризма боди.Адам, мой сын, скорбей сосуд,Зачем тебя я вздумал пнуть?Порок и страсть тебя сосут,Тебе то хочется «нюхнуть»,То «либиднуть», то «эдипнуть»…Увы мне! Я, устав, грустилВ субботу первую творенья,К корыту змея допустил,И началось сие боренье…Я распростерт лежал во ржи:– Царю небесный, Утешитель,Прийди, очисти ны от лжи,С тобою мы, врага Гонитель!В душе – предательства дрожанье,В гиматии – полно прорех:Грех любострастья, грех стяжанья,Грех зависти и пьянства грех.И все-таки, мы дорожимСвятыми некогда словами.Ты путь спасенья укажи,Пребудь, Бессмертный, между нами!…И тихий, кроткий глас вельмиМне отвечал, скорбя в зените:– Виновен я перед детьми,И вы печаль мою примите.И одинокая сосна,Стоявшая колонной в поле,Склонилась, нежности полна,Передо мной в суровом горе.И туча белыми космами,Подобна голове седой,Задев о древний дикий камень,Теплом пролилась надо мной…2002

HОМО ВЕТХИЙ

(Записки маргинала)

Музыка В. Грунера1

(Музыкально-драматическая буффонада)

Свободы белые одежды,Толпы тысчеголосый рев.На выдох – гнев, на вдох – надежда,Мечтаний лучезарный блеф…Светило солнце сквозь ненастьеНа краткое слепое счастье.    хЯ шёл с толпою – новой веры инок,За просветлённым поспевал народом.Толпа свалила на блошиный рынок,А я упёрся в новые ворота…    хЯ в стаде родился,Где умных, ушлых, резвыхСмиряла Пастыря железная рука.Меня кормило стадо и жалело,И маску сони-байбакаСвинцовую мне на лицо надело.Почили пастыри,Жизнь быльем поросла…К душе свинцовая личина приросла.    хШколяр, студент, учёный муж, авторитет,Двурушник-конвергент…Страх с дерзостью меня точили обоюдно.На кухне был я диссидент,Ханжа и лжец прилюдно.    хО, поздняя, ленивая весна,Со сна заговорившая страна!Я думал, мы толпой совковоюПод песнь Высоцкого дворовуюВозьмёмся – вся-то недолга! —И схватим фатум за рога.Но, видно, песню мы вели не ту —И с песнею шагнули в пустоту.    хБыл мой энтузиазм рожденНадеждою на словеса,Наивной верой в чудеса утроен.Я был тогда без дела возбуждён.(Зато теперь бессмысленно спокоен.)    хМеня накрыл событий вал,Подвёл проснувшийся не к времени азарт.Под европейские благотворительные грёзы,Под христианские всё очищающие слёзы,Под спирт RoyalОтечество я просвисталИ собственный прошляпил фарт.    хЯ полагал, что, временем разбужен,Как Брут, идею не предам,Что буду сыновьям и внукам нужен,Свободу по наследству передам.    хЭпоха гениев-вождей сменилась крутоЭпохой наглых молодцов,Свободой нищенства попотчевала БрутаКомпания дешёвых хитрецов.    хЯ не из «клёвых», не из «деловых»,Мне не понять на этот счёт упрёков.Мне по остаткам головыГрохочет жизнь тяжёлым роком.    хЯ – Одиссей, войны Троянской дембель,Не узнаю отеческой Итаки.С сумой холщовою,Ржаной мусолю крендельИ не мечтаю о приличной драке.    хС вознёй блошиной я мирюсь,Хотя меня вы от неё увольте.Но по карманам распихать святую Русь —Позвольте, господа, позвольте!Такое – невозможный для меня скандал.Слежу я в страхе за крутым авралом:Смакует радостно дельцов кагалПейзаж последний за седым Уралом.    хМне бешеная зависть сводит зев,А стыд облизывает жалами огня:Свежуют Отчину, условности презрев,Увы, свежуют без меня!    хО, Богом брошенная,Сатаною кинутая нация!Порядочных у нас «упёртыми» зовут.«Продвинутых» ликует популяция:Анатомы из банков и бутиковИм иссекли стыда худой лоскут.    хВ дверной глазок гляжуНа новой жизни завязь,Гневлив, сварлив, растерян, стар и гол.А новые, невинно забавляясь,Ворованной победой упиваясь,Плюют в лицо мне жвачкою «Дирол».    хСудьбою взысканные господа и дамы,Повремените барыши считать.Скажите, дорогие, прямо:Кто ваши, как вы говорите, черепки,Отец и мать?Приблудные!В имперский нескончаемый застой,Распалены свободной прессой,Мы, иномыслящие, подарили васМежду Парижем и МосквойГулёным горничным и зажигалкам-стюардессам.То была наша сублимация:Если не честь, не долг, так хоть…Мы разряжались в алкоголь и похоть.Мы, позабытые, прошли.Вы, байстрюки, от нас произошли…    хЯ с кафедры учил подросших вас,Как душу алчностью не испохабить,На пальцах разделял законы и мухлёж.Вы поняли, что если «по закону» грабить,То это будет вовсе не грабёж.На собственность и рынокЯ вам открыл глаза, бандитам,Вы, меня выслушав,По властным этажам пошли шнырять.Вы оформляли наскоро залоги и кредиты,Не собираясь взятое вертать.Меня вела моя неверная орбита,Я целил Самовластью в глаз,А вышло – в бровь.И вот вы победители, элита.Я – чёрной кости «loser».Вы – «голубая кровь».    хА между тем, природа наша с вамиОдна, друзья,Кенты, или, если хотите, кенты.Вы пуганы Паханом,Как Пастырем был пуган я,Вы и сегодня кухонные диссиденты.    хНедалеко ушла от «чёрной» ваша кость,Налётчики из верхней сотни.Ваша хвалёная ухватка, «креативность» —Искусство щипача из подворотни.    хНастанет день, вас потревожат трошкиНе будущая власть, так будущий народ простой.Вы ещё встретитесь на узенькой дорожкеС когда-то вами облапошеннойБлошиною толпой…2001

МЕТЕЛЬ

(Сказание)

1.На море-окияне, на острове Буяне,В рублёной русской банеДва названные брата,Приняв на грудь порато,В лесу, в глуши метельнойПлескались без нательного.(В России, между нами,Метели – что цунами!)Но дивно: собутыльникиИ в мыльне и в парильнеПо пьяни или сдуруСправляли процедуру…Не сняв нагольных шуб!Певец! Прославь струнамиРоссийское цунами,Пой песню, пой и пей!Но кто из них чудней?2.Абрам в песцах небесныхСмотрел купцом-Гермесом —Курчавый красавец.Иван, слегка подванивая,В дублёнке старой банилсяС улыбкою обманною —Точь-в-точь Улисс-хитрец.…В тот час Гермес вина испил,Честное знамя сотворил,Доху на лавку положилИ таковое слово молвил:– О, княже-господине,Любезный брат Ивашко!Не погнушайся нынеТы просьбишкою нашей.Удобно ли тебеВ овчинном кожухе?Ты улицей в морозГуляешь без берета,А в бане на полокНейдёшь без кожипета!Отдал бы мне, браток,Докучный кожушок,А сам бы на природе,В саду ли в огородеГулял на всей свободе…Певец! Прославь струнамиРоссийское цунами.Пой песню, пой и пей!Так кто из них правей?3.Наверно бы, ГермесуВ бутылку лезть не стоило…По первости ИванушкаОтветствовал спокойно:– Помазан я БорисомПод именем Улисса.Приспичило бухуМне подарить доху.Сказал он: не снимайСей кожи даже ночью.Она – знаменье властиИ крест её отчасти.Она слегка щекочет,Но колет не до страсти.(Сам он носил дохуНа волчьем на меху.)По правде, я доволен:Живу-тружусь на воле.Народец у меняОт корня и от пняА я народу ровня…Певец! Прославь струнамиРоссийское цунами.Пой песню, пой и пей!Так кто из них скромней?4.Достойнейший ГермесДавил свой интерес.Нет бы жарганить печкуДа князю не перечить —Метал упорно бисер,Нудил одну комиссию:– И мне обнову выдал Вождь.Велел носить и в снег и в дождь —Волшебный агрегатПо производству злата:Что ни ворсинка – доллар,Что ни пушинка – евро,Что ни остинка – фунт.Что перед шубой этойВеличье Моисея,Его тельцовый бунт?Ну что за наслажденье:Одной полой укрыться,Другую подстелить,В ость чёрную зарытьсяИ бирюзою нежнойГлубокого подшерсткаМечтанья усладить!И слушать острым ухом —Что может быть милей? —Легенды древних сиклей,Рассказы шекелей!Богат я, не обижен,Но званием унижен.С моими-то талантамиВсего лишь коммерсант!В мильонной шубе за грошомГоняться, брат, нехорошо.Опять-таки, домишко мойСпецухою не обеспечен:Дровец в резной камин гранитныйИ то подкинуть не в чем!А в церковь, в синагогуПоплакать об Отце иль СынеВ чем повседневном мнеПрикажешь выйти ныне?Прими мою дохуПод княжескую ручку,Отдай, дружок, с плечаСлужилую вонючку!..Певец! Прославь струнамиРоссийское цунами,Пой песню, пой и пей!Так кто из них наглей?5.Тут князь слегка вздохнулИ кожух запахнул:– Тебе, лиса сопатая,Подарено рогато:Пудовая дохаНа нефтяных мехах,Да газовый кафтан —С того ты сыт и пьян.Заплачено с избыткомТебе, банкиру прыткому,За то, что дал ты ссудуВождю хмельному наломЕго же капиталом,Который капитал,В конечном-то итоге,На Муромской большойПриобретён дороге.Ты огорчил меня:Корм не в того коня…Поддай-ка ты парку кваском,А там по чарке грянемДа песню проголоснуюТы – баритоном, я – баскомО каторге затянем…Ты – вор и будь ты вором,Как вам везло веками.А я ворами вами,Обвыкнув, буду править…Певец! Прославь струнамиРоссийское цунами,Пой песню, пой и пей!Так кто из них мирней?6.В полы уставя очи,Перечил брат Гермес(Не впору, неурочноВодил Гермеса бес!):– Мужик твой, княже, лапотник,Вахлак, совок и ватник.Хорём сидит в норе.Нет бы гулять-манежитьсяС курями во дворе!А бабы твои, куры,Всё ко-ко-ко да ко-ко-ко!Порядка европейскогоНе ведает никто.А у меня совкиНаденут сапоги,А цыпочки-мужичкиОбучатся манерамНа радость кавалерам.Пойдут мои хорькиВ воротниках бобровых,И станет мой народГражданским и торговым!Коль в бога веришь, брат,Делись своею лептой.Не веруешь пока? —Пошелестим ГКИ акт составим крепкий.Я власть оправлю в злато,Как бы какую кралю.И с маковки до пятЕё отлибералю…Певец! Прославь струнамиРоссийское цунами,Пой песню, пой и пей!Так кто из них щедрей?7.Задумался Улисс,Смотря на синих лис:– Мне вот что добавляет грусти:А не получится, братан,Что ты с моих хорьковИ лапти часом спустишь?Не лучше ли совместно, друг,Ребилдингу отдать досуг,Да лишку не заглядывая вдаль,С благословенья божияПравления отстроить вертикаль.Но ежели, родной,Нужна моя остуда……У гридней на столеЗа тонкою стенойЗапрыгала посуда…Певец! Прославь струнамиРоссийское цунами,Пой песню, пой и пей!Так кто из них крутей?8.Гермес твердил своё одно:– Земной налажу рай!Лишь кожу затрапезнуюОтдай или продай!Приму на людях я обет:И рано утром, и в обед,Опричь шаббатаИ праздничных, конечно, дат, —Учить хорьков опрятности,Чтоб по норам не прятались,А кур – петь с певнем вместеКультурно на насесте.Ты сам-то, князь, хорош!Ты на кого похож?Орудуешь в парнойЗапаренными вицамиБез банных рукавиц!А что уж толковать о тех,Кто, княже-господине,Толпой перед тобой,Как в старые года,Валится ныне ниц?!Сымай-ка ты кожух, ребилд,Я шекелями новымиСундук уже набил!Певец! Прославь струнамиРоссийское цунами,Пой песню, пой и пей!Так кто из них настырней?9.На это злое делоМетель в окно глядела,Да капала вода,Да дергалась скула.– Ну, будь по-твоему, Абрам,Не говори, что был ты пьян.Не буду я рядиться:Я кожушок готов отдатьЗа простенькие из холстаПошитые голицы.Но коль холопам рай сулишь,То и холопу каждомуТы по голицам подаришь…– Я партию голиц украшу бисером!!!– Замётано, дружбан, записано…Но только с тем условиемЯ кожушок отдам,Что выкроишь и подошьешьТе варежки ты сам…Певец! Прославь струнамиРоссийское цунами,Пой песню, пой и пей!Так кто из них мудрей?ЭПИЛОГСтучит машинка днем,Стучит, шальная, ночьюИ в шаббат отдохнуть,Настырная, не хочет.Снуёт челнок, согнулась тень —По тридцать пар голичек в день.Когда б не ужин да обед,Успел бы в двадцать тысяч лет.Кругом склонённой выиМанежат часовые…Враги из-за бугра кричат, мол, князьЧужую шубу прикарманилИ сундуки размаркитанилВ какие-нибудь три дни!Меха и прочее доброДелили, дескать, гридни…Дискуссия о шубах переложенаНа английский язык и на иврит.За шкеткой скромной кожанойИван вельми глядит…Холопы-менеджеры мутятРебилдинг-акцию,Про цифровую полнуюНудят модернизацию…Народу чёрному на онучиНамедни выделен кредит…За правильностью благ распределенияФискал невступно бдит.Ивана князем больше не величат,А за спиною, не в лицо,Между собой с опаской кличутКто Бэтменом, кто альфою-самцом.…В минуту грусти и раздумийПорой вспомянет Сам братана,Главой тряхнет и молвит: «О-го-го!А в баньке посидели ничего…Какой затейник был, идеалист, мечтатель,Высокий ум! Как не хватает нам его…».2005

КАБАН  ФИЛИПП, КОЗА ЖАННА И БАБЛОВОЕ СЕНО

(Лесная быль)

Кабан Филипп,Шоу-король, ремейка принц,Перед которым публика в пыливалялась ниц, —Очередной шлифуя клип,Внезапно в золото ночное влип:Он дал Козе, помрежиссёра Жанне, по рогам.Коза же, как на грех, пошла на принцип.Поднялся жуткий тарарам…По делу плюнуть бы да растереть:Артисты, дети сатаны,А ну их к матери в штаны!Но… демократия, корректность, политес…Наш бурелом затронут веяньями тоже.Всех сходу посылать в штаны как-то негоже.Пусть демократия и суверенная,Но время не военное.хОт скуки поначалу за КозуВступились либералы.Их за живое первыми забрало.Московское меж сосен и дубовЗаклокотало «ЭХО»:– Гал! Гал! Позор! Он в ухо ей заехал!Типичный факт в лесу дремучем.У нас на каждой куче сидитПо дуче!И тут зашевелилось, заскрипело, застонало:Обид поднакопилось, и не мало.Все, кто объелся ложью и тычками,С кого последнее исподнее содрали,Воспрялигорькою досадоюИ возрыдали:– Слыхали вы? Кабан-дебилКозушку Жанну завалилИ бил, сердечную, копытомНа важной церемонии, в присутствии гостей!Несчастная Жануся не собрала костей!хНационал-разбойникиС дубов засвистывали,Их сайты ненавистью забродившей брызнули:– Вконец офонарели правящие рожи!И шоу-прихвостни их тоже.О, гордый росс!Восстань за бедных коз,Умри отрадноЗа всех невинно истреблённых,Ограбленных, ославленныхИ сбитых с толку травоядных!Эге! Филиппова фамилия – Едрос?Кавказец он, преследует, собака, русских коз!..Под это дело адвокаты-барсуки,Законники и доки,Оформили доверенности (алчным всё с руки!)И, взяв авансы с Кабана и Козочки,Умело дело повели.– Закон за нас процессуально-уголовный! —Урчал Барсук Козы. – Мы вас засудим, безусловно!На эти эскапады вольныеКабаний Стряпчий отвечал достойно:– Не знает жалких козЗаслуженный порос.На ишаков и на овецНаш доверительВзирает равнодушно.(Какая в государстве нашем атмосфера душная!)Козою наглойнаш клиент(А, между прочим, он – мужчина,Муж примадонны, хоть и бывший,Король шансона нынешнийИ действующий принц ремейка, —Попробуй так, сумей-ка!)Был аттестован потерпевшей как гондон.Такого поношения не вынес быНе только он!Переживая состояние аффекта —О, кроткий Боже! —Клиент нанес Козе, верней, её смазливой роже,Ничтожнейший дефект…– Не дотянуть вам до аффекта! —Перечил адвокат Козы, —Не будь я съевший пса Барсук,Вы не на тот уселись сук.Любой судья, глава, префектВам пояснит, с какого миллиардаУ нас считается аффект.Коза, специалист искусствоведенья,Корректность соблюдая и бонтон,В том смысле выразилась о гондоне,Что чистое зачатие искусстваХряк произвольно прерывает, гнусный,Разбрызгивая жиденькое семяНа всероссийской сценеНе грациям в роскошные колени,Не Талии в подол льняной – богине,А подлой публике в бесплодную вагинуИ стимулирует всухую фалл народный,Что никуда не годно!Да, безусловно, налицо – дефект.Но, господа, при чём же здесь аффект?Вот если бы Коза далаКонкретное определение гондону,Допустим, рваный или штопанный,В то время как он – прочный, пробованный,Тогда бы были основания её опровергатьИ пяточной мозолью, негодуя, топать.хМеж тем лесная атмосфера накалялась.Тем более, что летом лес горел,А при строительстве дорогиНа славный город Петербург,Заметно поредел,И слёзам жителей лесных не виделось предела.А тут еще Коза с настырностьюДостойной Жанныд’АркПромекала по телеку народу:– Доколе, люди, будем изводить природу,Доколе будем наблюдатьВместо законно избранных властейВсевластие волков и секачей?!Я буду не я, коль дело до суда не докачаю —Пускай сатрапы шкурой отвечают!хПо первости, сил расстановки не поняв,На «ЭХЕ» продолжали: гал! гал! гав!– Коза – герой, считай Брусилов!Откуда в девице простой,Можно сказать, в пастушке русской,Такой запас духовной силыПри шпильках-каблуках и юбке узкой?!Однако же, когда националыОт свиста к делу перешли,И раздался уже не свист, но рык:– Все – на поляны и на просеки!На лыжи, на коньки, на сноуборды —Покажем хищным козью морду!Хватай кувалдочки и пики,Травматику и биты!!!На «ЭХЕ» начали давать обратного:– Забыв о страхе иудейском,Господа, пример покажем европейский.Мы лично крови Кабана не жаждем.Подчеркиваем однозначно также,Что иудеи принципиально не вкушают нынеНежнейших сетуньских копченостей и буженины!х…Но поздно мысль спасительнуюОбщественность лесная обрела:Национальная обида вызрела.С дубов неслось:«Довольно тарабанить!Айда скотов и этих, как там их, лобанить!Жанна! Возглавь народа силу!Бей этих, как их там, спасай Россию!Все, как один, узду закусим(И буженинки, кстати, вкусим!).хНа всякий случай плюнули в лохань ХрякаШоу-тузы, решивши действовать наверняка.Продажная отпала мигом шоу-знать,Хряка несчастного отказываясь знать.Шуты, танцоры, говорящие и блеющиеС подмостков неустанноКлялись, что к Ромке с Прошкою —Инвесторам известным —С отверженным Хряком в очередь рядышкомС протянутой рукой не станут.И на поле одном концертномС ним не сядут!Особенно стонал за правду Мармеладзе,Кабаний закадычный друг,Надеясь спеть в Кремле дуэтомС другим каким-нибудь попроще фертом.И даже дяде Главному ОхотоведуИ дяденьке ЛесничемуПоторопились доложить,А проще – Филю заложить.хЛесничий либералов поддержал.Дескать, у нас в лесу кудрявомПривычно свиньи заезжают пятакамиНалево и направо.Но в Сколково, где будущего рост,Он не допустит избиенья коз.Так и сказал, мол, в Сколковской бирулькеНе будет места поросячьей рульке!Охотовед с ним смутно согласилсяИ, успокаивая массы, пальцем на роялеСыграл мелодиюО сбережении святых начал,Намек давая, что он сам – простой лесной национал,Что соловьи-заточники – отнюдь не Даниилы.Ещё Охотовед сказал:– Закон для всех один,Кто б ни был важный господин.Вор должен заседать в тюрьме —Иркутской иль московской.Допустим, Ходарковский…А прочие, сидящие по нефтяным комфортным лужам,Пускай помаракуют над поведением своим потуже…В развитие идей Охотоведа,Конкретное дал разъясненье генеральный прокурор:– Которое копыто излягало Козу,Немедленно изъятьИ мерку снять.Включительно до 43-го размераКопытство допускает Уголовный кодекс.Однако же всему есть мера.С 44-го расплата наступает правомерноИ – полный аут свинской прыти.Не говоря уже о 45-м,До косточки скакательной растоптанном копыте.Кабан сполна получит сечку уголовную:Реальный срок условный.В том прокурор уверен,Такие на особенном учете звери…х…Прослушав этот онанизм,Кабан внезапно ослабел на низ.А ну как срок условныйОхотовед с Лесничим завизируют,Да с рыла уберут пятак заслуженного?А цацки, добытые потом,Скачками, визгами и топотом,В два счёта реквизируют?!Им это ровно ничего не стоит, оголтелым.А ты изволь, трудись на сцене телом белым!(Тем более, копытце Филино еще годок назад томуТянуло к номеру 50-у!)Не веря мутным завереньям Стряпчего,Кабан захрюкал принародно в тряпочку,С великою слезой, божественно(Он это делал исключительно торжественно):– Хру-хру! Простите мя, вонючего! —Так в телевизоре бессонном он канючил.хОн было бросился по старым адресам,Надеясь разогреть любовные помои.Наивно веря в чудеса,Он матку подло брошеннуюВдруг обеспокоил.Поведал ей в трубу, как получилося реально,Что эту трахнутую ЖаннуОн отмудохал не со зла,А исключительно от скуки, машинально!Что он теперь один кукует в логове, в овраге,Что сотню лет уж не был на гастролях онВ Париже и в Гааге.Оброс щетиною,Погряз в аммиаке и тине,Что заблуждался он жестоко с нею, доброй маткойВ своей свиной гордыне.Что в гриве у него колтун,Лишились космы лоска,В репертуаре – чахлые ремейки.И в общем жизнь без матки-боскиНи бе ни ме.Он даже ей в трубуХрючил свою фирму,Вот ее текст нетленный,Известный штатским и военным:«Матка моя, я твой эмбриончик!Дульце моё, я твой пистончик!Стойло моё, я твой кабанчик!Носик мой, я твой пальчик!Нужничек мой, я твой горшочек.Урна моя, я твой плевочек.Лапка моя, я твой мизинчик.Псичка моя, я твой похотинчик…Но не вняла, жестокая, скупому мужскому вою,Хотя внимательно прослушала.(Вот вам и родственные души!)И не ответила, хотя бы матерно,Как ни стонал герой.Молчание в трубе застыло ледяное…Не поняла. Хоть топай на убой!Кумир толпы! Поп-идол! Боже-боже!О, жалкое, о, гнусное убожество!..В погонах, в штатском – всюду оборотни.Из каждой мраморной и золочёной подворотниНесут не розы —Фас да узы!..хНо тут не выдержало сердце у Козы.Она была потрясена подвижкамиДухоподъемными народными,Этническою стороной конфликта,Когда ей разъяснили, что она – славянка гордая,Кабан же – суть племенной реликтИ годен лишь на буженину,А потому обязан сгинуть.И это наказание – пустяк, самая малость…Коза непроизвольно разрыдалась.Помыслилось: я – рядовая жвачная.Я – не Немцов, даже не Митволь.Я – женщина. Зачем мне эти битвы?И тут несчастную, момента не теряя,Взяла общественность в раскрут —Братаны, бизнесмены, депутаты:– Рогатая! Чем кончил Брут?На Цезаря, собака, покусился!И тем народного позора удостоился.Плевки, тычки, а также и пинкиДолжна ты с благодарностью от Кабана принять,Как сам он принимает от фанатов шампанское, бабло,Отдельные цветки и целые венки.Кто нам невинного представит мальчика, такая мать?Кто нам споет об эмбриончике с пистончиком?Кто подарит душе нас возвышающий обман?Кто, если не заслуженный Кабан?!Замолкни, обличенье, на устах!Не вызывай народных потрясений новых!Прислушайся, душа бедовая:Несчастный голосит в кустах!хНапрасно твердые увещевали нацы:– Дурёха, не теряй лица!О, Жвачная,Смелей и до конца!Не будь же простофилей.За что тебя отделал Филя?!Хоть бы какой красавчик ссильничал,Скажем, марал, олень.А то ведь – хряк, такая хрень!Зажрался, хам,Теперь пусть мыкается по кустам!Но агитация другая была КозеСтрашнее лыка липового —Слова крутых поклонников Филипповых:– Вот шуранут тебя из пом- из режиссёров,Как схлынет бум.Ищи тогда места по Superjobу.Но вместо места тёпленького, жорного,Кабанью поимеешь ж…Рогатая, шурупай шариками:Ты не тигрица Ксения и не Анастасия-пума.Ты думай, детка, думай!..…Коза имела правый рогЧуть-чуть короче левогоИ на суде признала жвачная —О, боги! —Кабан её не трогал вообще.Он только уравнял ей роги.х…На «ЭХЕ» ликовали либералы:– А мы что говорили вам о буженине, ну-с?Да здравствует консенсус!– Какую фобию размазали по стенке! —Свистели в кулаки националы-молодцы. —Капитулянты! Трухали! Сикушники!И эти, как их… вырожденцы!хА ведь не сдрефь, не уступи Коза,Попотчуй Филю на суде законов зельем,А с ним и всех волков и секачей,Вполне б она могла прослыть газелью.Была бы не Коза,Что дразнят «выпучи глаза»,А героиня, Жанна д’Арк!Но вот —не выдержала марку…(По слухам Филя ей зелёного, бабловогоПолтонны сена отвалил.И устоять у бородатойНу, просто не хватило сил!)хС героями у нас беда.Всё наша бедность, темнота…2010