Котятки на траве

Меня словно окатывает ушатом холодной воды. Эта муха… такая знакомая… за мной следят… они знают, где я живу… прислали её сюда как разведчика и сейчас… сейчас нас будут устранять…

С грудным воплем хватаюсь за первый попавшийся под руку предмет и, бросившись к стене, что есть силы луплю по стеклу. Осколки брызжут мне в лицо. Котомото от неожиданности орёт не своим голосом, остатки часов срываются со стены и с оглушительным грохотом расшибаются о пол.

– Ты что? – он резко хватает мои судорожно дёргающиеся руки, выдирает из скрюченных пальцев сковородку и крепко держит.

– Я… я… – меня трясёт.

– Ты вся дрожишь, малыш! Что с тобой? – он прижимает меня к себе, тревожно вглядываясь в моё лицо, ждёт, пока я успокоюсь.

Ничего не понимая, я прячу лицо на его груди.

– Малыш, это же просто муха! – успокаивает он меня.

– Я… мне показалось, это таракан, – внезапно осеняет меня.

– Ну и напугала же ты меня! – с облегчением смеётся он. – Котомото вон вообще на шкаф запрыгнул.

И действительно. Укрывшись от условной опасности на высоте, чуть не с самой люстры на меня удивлённо глазеет Котомото. Глаза у него от шока, как пятирублёвые монеты.

– Ну всё, давай, успокойся, – слышу я. – Гляди, какой трофей! В десятку!

Обернувшись, смотрю на протянутую мне сковородку. На днище расплющилась мерзкая чёрная волосатая тварь. Кишки вывалились наружу, покрыв всё непонятной жёлто-кровавой жижей.

«Прям как у Тарантино», – проносится в мозгу.

– Ну вот, видишь, обычная муха. Ты в порядке? Успокоилась? – спрашивает он меня.

– Ага, – выдавливаю из себя. – Пойду это… умоюсь.

– Я пока приберу, – участливо соглашается он.

Пока я иду к двери, чувствую, как мою спину сверлят недоумённо-встревоженными взглядами сразу две пары глаз.

Плеснув в лицо холодной воды, медленно выдыхаю и, не вытираясь, выхожу из ванной. Всё, хватит. Всё нормально. Надо вести себя естественно.

Входная дверь открыта, и в коридоре толпятся широкие спины в сером казённом обмундировании. Я прирастаю к месту.

Растерянный, с совком в руке, он спешит мне навстречу:

– Малыш, что происходит? – но дорогу ему заслоняет серая форма.

– Анисимова Анастасия Анатольевна? Федеральная служба безопасности.

Меня огревают обухом по голове.

Глава 6

– Это не я, – отчаянно кричу я, пытаясь прорваться сквозь строй серых мундиров. Резко увильнув от одного, ловко обхожу второго, пригибаюсь и пулей мчу в подъезд, прижимая к груди одеяло. Оно путается у меня в ногах и, не удержав равновесие, я кубарем лечу с лестницы. Постойте, но откуда оно у меня?

Подскакиваю на кровати, и мой кулак попадает в стену.

«Бумм», – разносится глухой удар по всей квартире.

– Малыш, ты проснулась? Я завтрак готовлю, – слышится с кухни его голос.

Доносится звук открывшейся дверцы холодильника, и Котомото, изогнувшийся в невообразимой позе, но при этом умудряющийся каким-то образом сладко посапывать у меня в ногах, срывается с места и с воплем индейца Команчи галопом уносится навстречу своей долгожданной колбасной мечте.

Медленно перевариваю окружающую действительность. Это мой кот. Это мой холодильник. Точнее, наш холодильник. Точнее, холодильник хозяйки, у которой мы первый месяц снимаем эту квартиру. Снимаем, потому что решили, что нет никакого смысла и дальше жить порознь и просто встречаться. Всё равно мы скоро будем брать ипотеку. Да и свадьба уже не за горами. Свадьба…

Но позвольте…

Поворачиваю голову влево, впиваюсь глазами в желтоватый экран. Подсвеченными буквами на экране горит «свадьба», «шпионские страсти», «остросюжетный детектив», «международный шпионаж», «громкое дело», «поимка шпиона», «преступление на производстве», «промышленный шпионаж».

При чём тут шпионы? Я отчётливо помню, как вчера перед сном, как обычно, нажала на категорию «Свадьба».

– Ты опять забыл очистить кэш! – кричу я. Выходит слишком резко. Голос срывается, и получается какой-то истерический вопль.

– Прости малыш!– слышится из кухни. – Чё-т я вчера разнервничался перед собеседованием, ну и решил… укрепить уверенность… в собственных силах. Так сказать, попробовать, как стану лучшим следователем в особом отделе.

– Ты яичницу будешь? – заглядывает он в комнату.

– Нет, – хриплю я севшим голосом. Откашливаюсь и, пытаясь успокоить стучащее уже на уровне висков сердце, заставляю себя взглянуть ему в глаза, натягиваю улыбку и повторяю уже нормально:

– Нет, спасибо.

– Ну, как хочешь. Сделаю тебе бутер, – он исчезает.

Меня всё ещё колотит. Трясущимися руками хватаю «МИР-Д», но не могу удержать, и он с треском падает на пол. «Чёрт!» – ругаюсь я. «Да успокойся ты, наконец!»

Делаю глубокий вдох, считаю до трёх, срываю с висков и с затылка провода на присосках, образующие подобие шлема, молниеносно подхватываю «МИР-Д» с паркета, тычу пальцем в «Настройки», «Задать тему», «Готовые», «Популярное», «Котятки на траве».

Да. Всё. Хватит с меня миллионов долларов и шпионских приключений. Котятки – наше всё. Котятки спасут мир. Котятки пушистые и безобидные. И безопасные.

Наскоро накинув футболку, иду в душ, параллельно проверяя сообщения на телефоне. Так и знала!

«Анисимова, дедлайн на сепаратор сегодня до 18.00. Не сдашь – прибью!»

«Послал же Бог начальничка», – мысленно ворчу я. «Кто вообще придумал переводить инструкции к этим молочным сепараторам? Угробят они меня. Лучше бы книги переводила!»

На кухне стараюсь вести себя как ни в чём не бывало. Всё кончилось. Это просто сон. Дурной сон. Придумал же кто-то такую фигню. «Заказывайте и наслаждайтесь. Ваш сон – наша забота. МИР-Д. Когда мечты становятся явью. АО «ЗАСЛОН» – сны без границ!» Можно подумать, нельзя прожить без заказных снов. Вон, раньше люди жили и ничего. Как-то обходились без замысловатых приборчиков с дурацкими шлемами и проводами. Днём работали, отдыхали, а ночью видели сны. Натуральные. Так сказать, естественным путём. А не этот заказной суррогат. В самом деле, что это за мода такая? Хочешь сон про то, что ты – звезда балета, ткни пару кнопок, и вот тебе. Хочешь сон про райские острова и пляжи баунти— пожалуйста. Теги «пляж», «баунти», «атолл», «Мальдивы», «райский пляж», «медовый месяц», «тропический пляж». Чёрт бы их побрал, эти современные технологии. Всё на блюдечке. А ведь ещё в институте профессор физиологии рассказывал, что сны – это продукт, производимый нашим мозгом в процессе обработки информации, поступившей за день. Мол, увидели вы что-то, услышали, стали свидетелем, может, даже и не запомнили, а мозг всё видит. Мозг лучше любого компьютера. Днём мы нагружаем его по полной другими делами, а вот ночью он берётся за «переваривание». Мигают лампочки, жужжит процессор, или что там жужжало раньше в компьютерах, когда ещё стояли под столом такие большие системные блоки? А ведь бывают ещё и вещие сны. Это вообще продукт интуиции. Верное решение, принятое мозгом на основе полученного и переработанного массива данных. А теперь что? Забиваешь «космос», «клоун» и «собачки» и видишь сон, как в клоунском наряде летишь среди планет и созвездий на пару с Белкой и Стрелкой. Никакой работы мысли. Только шлем надевай. Сплошная стимуляция мозга. Стимуляция и симуляция. А ведь мозг дан Хомо Сапиенсу не просто так. Он и изучен-то всего на полпроцента. Может, его и вредно так стимулировать? Может, его развивать надо. Учиться, учиться, ещё раз учиться. Прокачивать знания. Изучать новое. Анализировать, сопоставлять. Да, деградируем, – внезапно думаю я. – Причём все сразу и стремительно. Не пора ли отказаться от всего этого и подтвердить гордое имя Сапиенса Разумного. Или как там это?

Его рука обвивается вокруг моей талии и выдёргивает меня из водоворота мыслей о мозговой активности человечества.

Обнимая меня, он нежно шепчет:

– Котятки на траве? Серьёзно? Для человека с двумя высшими лингвистическими образованиями?