Все равно тебя люблю

Она помнила, что в этот злополучный вечер выпила чересчур много, после очередной ссоры с Андреем. Ей было плохо и скверно на душе. Ревность и неуверенность буквально душили. Помнила также, как почему-то оказалась в незнакомой ей квартире – она остро поняла это, когда смотрела на люстру в потолке, которую видела впервые, пока кто-то сопел ей на ухо, резко вбивая себя в нее. И это не был Андрей, это был простой знакомый, такой же нетрезвый, как и она. А после были слезы. Были ее крики, и крики разгневанного Андрея, которому «добрые» люди подсказали, где ему нужно искать свою девушку. Она еще никогда не видела Андрея таким злым – ей досталась хорошая пощечина, впервые от нежных ранее рук, а вот знакомому пришлось полежать неделю в больнице.

И с этого дня ревность ликовала победу, поселив в них болезненные чувства разочарования, обиды и горечи. Вика не находила себе места, убиваясь из-за своего опрометчивого поступка. Она не могла понять, зачем так поступила, да как она вообще могла позволить такому случиться?! Как она могла предать свою любовь? Единственную и такую необходимую. Ведь она не хотела!

А Андрей не принимал никаких извинений, ничего не желал слышать, и даже видеть ее. Он не прощал, и Вика его понимала – уж если она сама себя не могла простить, то что же требовать от него. Он только пил, злился и срывался на всех по любому поводу. Если где-то была драка, то можно было с уверенностью сказать, кто в ней учувствовал, а возможно и был зачинщиком. У талантливого музыканта была совсем не хрупкая комплекция, и он всем доказал, что его руки способны не только играть на гитаре. И Вика с ужасом на все это смотрела и слушала разные сплетни о своем любимом. Но когда начались его неразборчивые похождения с непонятными девушками, которым не терпелось всем поведать о своем времяпровождении с Андреем, Вика уже не смогла этого выдержать. Ей ответили той же монетой, только казалось, что это было в несколько раз сильнее и больнее.

И тогда она собрала вещи и уехала… С чувством разбитой жизни, стыда и разочарования в самой себе.

Глава 2

«Ну зачем она вернулась…» – простонал про себя Андрей, сжимая кулаки и вылетая на улицу с диким желанием закурить. Ему казалось, что три года болезненных воспоминаний были едва выносимы. Но нет, он ошибся – все только начиналось.

Он достал сигарету и затянулся, чувствуя, как трясутся руки, сжимающие зажигалку. Вот черт!

А воспоминания снова покатились волной…

Когда-то он любил – безумно, безмерно и искренне. А любовь его предала. И хоть он прекрасно понимал, что в тот период свой жизни вел себя не лучшим образом, но точно знал – он бы ни за что не пошел на измену. А Вика пошла. Его любимая, нежная девочка позволила другому дотронуться до себя… и не просто дотронуться… Его до сих пор тошнило от воспоминаний о полуголом Викином теле на чужой кровати. Эти воспоминания постоянно грызли его, лишь иногда давая передышку. Но за три года он привык к ним, смирился с ними. И тут Вика решила вернуться!

Он чувствовал, что ненавидит ее за то, что она с ним сделала. Ее измена сводила его с ума, выжигала изнутри, терзала душу и тело. Он не мог поверить, что Вика – его Вика – пошла на такое. И поначалу от гнетущей боли в его душе не находилось никакого спасения. Это было настолько невыносимо, что первые дни он провел в пьяном угаре, с постоянно разбитым лицом и кулаками, замечая каждое похмельное утро новую девушку в своей постели. Все дни слились в одну большую попойку с драками и разными женскими телами. И если бы не друзья из его группы, он и не знал, когда бы смог остановиться.

И сквозь всю эту боль он чувствовал, что все равно любит ее. Любит и ненавидит. И эти два противоречивых чувства дрались в нем, как кошка с собакой. А когда через месяц пьянок Серый и Илья привели его в чувства, он узнал, что Вика уехала. Последнее время он отталкивал ее от себя, прогонял, игнорировал, выплевывал ей колкости вместе со своей горечью. Он даже смотреть на нее не мог, не думая о том, что ее касался другой мужчина. И Андрей все равно разозлился из-за того, что она уехала, даже не предупредив, даже ничего не сказав ему об этом. И он посчитал это за второе предательство, пусть и не такое ужасное, как первое. Андрей не поехал за ней, не стал искать, потому что боялся не простить, просто не мог терпеть и желал лишь все забыть. Только ничего не уходило, оставляя незыблемые чувства на своем месте, сковывая их скребущей болью и коктейлем эмоций.

Но что бы Андрей не чувствовал, а точно знал, что не хочет ее видеть, не хочет чувствовать то, от чего уже безумно устал. А своим появлением Вика подлила масла в огонь – мерно теребящие душу чувства заходили ходуном, расшатавшись до такой степени, что его уже физически начало трясти, а внутри все разгорелось с новой силой… Злость, ненависть… любовь. Он разозлился даже из-за того, что она отстригла свои длинные волосы, которые ему так нравились – каштановые мягкие локоны, в которые он любил зарываться носом, вдыхая пряные запахи трав ее шампуня. И она отстригла все это, оставив какое-то каре и длинную челку, закрывающую глаза. Его это так разозлило, что он чуть не сорвался спросить ее «зачем ты это сделала?», вслед за своим первым глупым вопросом «что ты тут делаешь?».

Как только ему сообщили, что Вика действительно в городе и сидит сейчас в клубе, Андрей тут же помчался туда. И снова внутри него начали драку совершенно разные по своей природе чувства – ему хотелось наорать на нее «какого черта она вернулась?», хотелось сказать ей, чтобы «уезжала обратно в свою паршивую столицу», и в то же время, ему просто неудержимо хотелось к ней. И перед встречей, спустя три года, сердце прыгало как у юнца, волнующегося перед свиданием.

Докурив сигарету, Андрей зашел обратно в клуб. Теперь ему захотелось выпить. И хоть он пригрозил Вике не мозолить ему глаза, а сам же не мог теперь уйти из клуба, в котором сейчас была она. Его словно держало здесь магнитом, и магнит этот звали Виктория.

И только он сел за барную стойку, как перед ним вырос Артем:

– Привет, Андрюх, – с первых слов в его тоне можно было прочитать сочувственные нотки. – Ты уже в курсе, как я погляжу.

– Да, – коротко ответил он, устало протирая лицо ладонями и упираясь губами в сложенные кулаки перед своим лицом. – Налей мне чего-нибудь покрепче.

– Помнится, в прошлый раз ты мне сказал то же самое, а потом из запоя не мог выкарабкаться.

– Прошлого раза не будет, обещаю.

Поверив другу на слово, Артем налил рюмку коньяка. Андрей быстро опрокинул ее и закусил шоколадной плиткой, которую ему любезно подсунул Артем.

– Спасибо, – поблагодарил Андрей.

– Не за что, и кстати – она уходит, – сказал бармен, смотря куда-то в толпу за его спиной.

И не было нужды уточнять, о ком идет речь. Андрей промолчал, а уже через пять минут понял, что ему больше нечего тут делать.

***

Прибежав домой, Вика не знала с чего начать: сесть и зарыдать или сразу собирать вещи. А пока, просто металась по квартире, запуская руки в волосы и хватаясь за голову.

– Вика, ну перестань ты, – шикнула на нее Инка, стараясь не повышать тон, потому что прекрасно знала, что в доме маленький ребенок.

– Что случилось? – спросила перепуганная Светка, выбежав из своей комнаты и увидев сестру в таком странном состоянии.

– Я не выдержу этого… нет, это… это невыносимо, – бубнила себе под нос Виктория.

Встреча с Андреем устроила ей слишком сильную встряску чувств. Она этого ожидала, она этого боялась, но оказалась совершенно не готова.

– Мы в клубе встретили Андрея, – шепотом уточнила Инна Светке.

Та быстро все поняла:

– Тогда ясно. – Она подошла к сестре и крепко обняла ее, – Викусь, ну хватит. Не надо так себя терзать.

– Я не могу, Свет. – По щекам Вики побежали слезинки, стекая к дрожащим губам, – он ненавидит меня…

– Родная моя, что же еще можно ждать от обиженного мужчины?

– Вика, он просто очень переживает, – вмешалась Инна. – Не суди его строго и дай ему время…

– Время?! Неужели три года слишком мало, чтобы успокоиться и забыть, раз уж простить не может?

– Он не успокоился, и сомневаюсь, что он что-то забыл. Вот ты забыла?

Вика промолчала, понимая, что подруга права – она и сама ничего не забыла.

– Викусь, только не уезжай от меня. Что хочешь проси, только не бросай, – заныла теперь старшая.

Когда-то любовь делала Вику счастливой, но после того злосчастного вечера она истрепала ей всю душу. Многие тогда что-то знали, многие что-то понимали, но именно Светка была свидетельницей всех ее истерик. Именно она впихивала в нее успокоительные, снимала со стен и подставляла между ними и лбом Вики мягкую подушку. Именно сестра нянчилась с ней сутки напролет, бегая по всему городу в ее поисках, когда Вика бесцельно бродила по темным улицам, не разбирая дороги от слез, застилающих глаза, и не зная куда себя деть от невыносимой тоски и боли после очередной встречи с Андреем. После его очередных колких слов, после его ненависти и отвращения в глазах… Именно в плечо Светки было пролито немало Викиных слез, которая горевала из-за своей глупости, такой пустой, такой отвратительной, и такой горькой.

Инна тоже поддерживала и успокаивала подругу, как могла, а потом часто приезжала в гости, когда Вика уехала в Москву. Подруга уже давно пыталась заставить ее забыть обо всем и жить новой жизнью, привыкнуть к Андрею, как к человеку, находящемуся не с ней, а где-то рядом. Ведь после того, что она сделала, казалось невозможным вернуть прежние отношения, даже если бы оба этого захотели. И зная, как она все переживает, Светка боялась повторения того кошмара, который и сама пережила, пока сестра билась в истериках. И если бы не ситуация, если бы не маленькая дочка, Света ни за что бы не попросила ее вернуться. И Вика это прекрасно понимала.

– Ох, бабоньки, хватит тут раскисать, – строго сказала Инка. – Лучше угостите гостью чем-нибудь – чаем, кофе, или чем-то покрепче.

Инне все-таки удалось заставить двух сестер взять себя в руки, и они прошли на кухню, где и провели остаток этого вечера.

Третий день у Вики начался с нового знакомства с племянницей. Пока Светка отдыхала, Вика сидела с малышкой, то засовывая ей в рот бутылочку с молоком, то возвращая на место вывалившуюся соску, то качая на руках, то весело играя. Маша не капризничала и не плакала, так что Вике даже показалось, что не так уж все и сложно, или ей просто сегодня повезло. Она даже начала чувствовать, что без памяти влюбляется в это маленькое создание, которое улыбалось на все ее глупые кривляния, хватаясь за пальцы крохотными ручками и пинаясь такими же крохотными ножками. Ей даже захотелось вот такого же своего, да только пока не было для этого достойного отца. После Андрея, она не заводила серьезных отношений, хоть и было у нее несколько несерьезных увлечений. Каждого своего ухажера Вика всегда сравнивала с Андреем, сама, порой, того не замечая. И каждый ему проигрывал. Андрей прочно обосновался в ее сердце и совершенно не желал оттуда уходить. И как тут устраивать свою личную жизнь, если живешь одним прошлым?

Хотя, сейчас у нее были какие-то странные и ни к чему не обязывающие отношения с одним человеком. Они просто иногда встречались и проводили вместе время. Он ни на чем не настаивал, и Вику это вполне устраивало. Только вот, когда она ему сказала, что переезжает и неизвестно насколько, то Саша серьезно расстроился, понимая, что встречаться им так будет сложнее. Но разрывать все их общение, даже в этом случае, он был не намерен. И обо всех своих переживаниях он снова рассказал ей, когда позвонил в это утро…

– Привет, солнце, – сказал он ей в трубку.

– Привет.

– Как у тебя там дела?

– Хорошо. Сестра очень рада, что я приехала.

– За твою сестру я тоже очень рад, а вот за себя… я соскучился уже и хотел бы встретиться.

Вика начала лихорадочно думать, что бы ему ответить:

– Саш, я пока не могу приехать. Дел слишком много.

– Давай, я к тебе приеду.

– Нет, не надо пока, – быстро ответила Вика, ужаснувшись от этой идеи.

Сейчас не очень хотелось с ним встречаться, а тем более, чтобы он к ней приезжал.

– Ты совсем не скучаешь по мне?

– Скучаю. Просто… слишком много всего сразу навалилось.

– У вас там какие-то проблемы?

– Да нет, не переживай, это все мелочи.

– Ну ладно, как скажешь. Только если что – звони. Хорошо?

– Хорошо, Саш. Спасибо тебе.

По его голосу Вика сразу поняла, что Саша расстроился. Может из-за того, что они не могут встретиться, а может из-за ее холодного в этот раз общения. Да только где взять другое, когда в душе творился полный бардак. Может, стоило бы порвать с Сашей. Зачем человека мучить? Хотя, что там у них можно было разрывать, если их отношения не подразумевали никаких обязательств. Они были просто вместе, когда у обоих выходило свободное время, или когда хотелось встретиться. А может, она уже что-то упустила и не заметила, как между ними все стало немного серьезнее? Но как-то ей совершенно не хотелось об этом сейчас думать. Саша там, она здесь. Если хочет, так пусть звонит. Или она позвонит… когда захочет.

***

После обеда встала Светка, отдохнувшая и довольная. Она сменила Вику, которая занялась домашними делами. А ближе к вечеру прозвучал долгожданный звонок Артема, который был счастлив сообщить, что готов принять ее на работу, причем уже с сегодняшнего дня. И через два часа Вика прибежала в клуб «Авария», готовая приступить к своим обязанностям. Она полагала, что быть барменом совсем не сложно и тут главное практика, поэтому была вполне уверена, что справится.

– Ну что? – хитро прищурившись, спросил Артем, стоя за барной стойкой. – Теперь моя очередь хихикать от того, как ты будешь бить посуду?

– Да ладно тебе, – смущенно сказала Вика, вспоминая, как они с друзьями наблюдали первые шаги Артема в этой должности, – ты ведь был тогда таким забавным. Носился по всей стойке с круглыми глазами, вспоминая, что где находится, а уж как красиво жонглировал бутылками и рюмками, прежде чем их разбить. Даже не представляю, как дядя тебя не уволил за это. – Не удержавшись, Вика весело рассмеялась.

Но Артема совершенно не задевали ее слова, он и сам засмеялся вместе с ней, вспоминая былые времена.

– Да, я тогда хотел произвести впечатление и, похоже, произвел, только не то, на которое надеялся.

– Зато сейчас ты мастер в этом деле. Так что, давай, мастер – теперь учи меня, как нужно красиво бить посуду.

– Ну ладно, начнем.

До открытия клуба оставался один час, и за это время Артем успел рассказать ей основные вещи – где что лежит, в какую посуду надо наливать тот или иной напиток, и что при этом к нему подавать. Коктейли, как более сложную часть, оставили на потом, договорившись пока, что Вика будет разливать что попроще, а Артем – что посложнее.

И вот, клуб открылся – заиграла музыка и повалила молодежь, с желанием сегодня отдохнуть – обычным будничным вечером после учебного или трудового дня. Первый раз на новом рабочем месте был всегда волнителен, тем более Вика то и дело встречала знакомые лица, которые с улыбкой удивленно смотрели на нее, поздравляя с возвращением. Вскоре, прибежала и Инна, на пару часов прочно обосновавшись за барным столом и отвлекая Вику от работы, то поддерживая, то по-доброму хихикая над ней, вместе с самой же Викой, которая постоянно что-то забывала – то шоколадку к коньяку подать, то лимон отрезать, то что-нибудь еще. Но Артем успевал делать свою часть работы, без конца тряся в руках шейкер, и еще поглядывать на нее и нашептывать подсказки. Вслед за Инной, наконец, стали появляться и остальные ее друзья, видеть которых она была безумно рада. А вторая ее хорошая подруга, почти залезла на барную стойку, чтобы дотянуться до Вики и поцеловать в щеку.

– Вика! Как я рада, что ты к нам вернулась! – верещала Надя ей на ухо, крепко обнимая за шею.

– Надюха, тебя прямо не узнать, – изумилась Вика, глядя на свою блондинистую подругу.

– И как я тебе? – спросила та и отстранилась назад, чтобы Вика лучше смогла ее рассмотреть.

У Нади всегда были темные волосы, а тут она предстала в новом образе блондинки.

– Классно. Тебе очень идет, – честно призналась она.

– О! Вика, привет, – сказал подошедший к ним с улыбкой Сергей. – Нет, я, конечно, ожидал тебя в скором времени увидеть, но никак не с той стороны этой стойки, – пошутил он.

– Привет Серый. Да вот, решила совместить приятное с полезным.

– Правильно. И молодец, что вернулась, – подмигнул он ей, а потом обнял Надю, поцеловав ту в щеку, и что-то шепнул ей на ухо, причем что-то такое, отчего девушка радостно заулыбалась.

Глядя на них, Вика не могла не порадоваться, что у этой пары по-прежнему все хорошо. От присутствия друзей Вика уже начала забывать, что она не на отдыхе и надо работать, а то люди за стойкой уже не знали, к кому обратиться, чтобы их обслужили, поэтому Вика принялась выполнять новые заказы. Один за другим, и только вышла свободная минутка, и она решила вернуться к друзьям, как увидела возле них Андрея. Вика уже сделала к ним шаг, но так и застыла, прикованная взглядом серых недовольных глаз. А потом Андрей отвернулся, и сел на свободный стул, что-то буркнув Серому с Надей, которые эмоционально ему что-то шептали, после чего Надя ударила его в плечо.

Понимая ситуацию, Артем сам подошел к Андрею.

– Что она тут делает? – сквозь другие голоса и музыку услышала она Андрея, и от его тона в груди защемило сердце.

Артем опустил локти на стойку и поближе пододвинулся к Андрею:

– Это наш новый бармен. Прошу любить и жаловать. А главное – не обижать.

Вика взяла тряпку, принявшись натирать и так чистую стойку там, где не сидели посетители – нужно было срочно чем-то себя занять и перестать расстраиваться. Теперь она на работе, и хоть такие встречи вполне предвидела, но не собиралась от всего отказываться, лишь бы их избежать. Вика возила тряпкой по стойке и бросила косой взгляд на Андрея, замечая, что он открыто смотрит на нее, пока Артем ему что-то наливает. И от этого взгляда стало совсем не по себе, что захотелось куда-нибудь спрятаться. Ей до сих пор казалось, она видит в нем осуждение, разочарование и горечь. И было бы все равно, если бы это все читалось в любых других глазах, обращенных на нее. Но только не в глазах Андрея.

Наконец, кто-то решился сделать заказ, и Вика с радостью занялась делом. Только волнение никуда не уходило, выдавая себя неловкостью – она чуть не опрокинула на стол бутылку с вином, успев вовремя поймать, и пока ловила, смахнула на пол хрупкий бокал.

– Первый пошел, – с улыбкой поддел Артем.

Но Вика не смогла ответить ему той же улыбкой. Она просто не хотела больше смотреть в сторону Андрея, где как раз и находился Артем. И, обслужив посетителей, принялась убирать осколки, присев под стойку и, наконец, спрятавшись от серых осуждающих глаз. Только руки так дрожали, что ей без труда удалось порезаться, и от колющей резкой боли она вздрогнула, замечая на коже капельки крови.

– Так, Викуся… – Артем присел перед ней и взял за руки. – Сильно порезалась?

– Да нет, не очень, только кровь теперь будет долго идти.

– Для таких случаев у нас всегда имеется аптечка. Так что, оставь это, я сам уберу, а ты иди, промой и залепи пластырем. Аптечка в подсобке.

– Хорошо, спасибо.

– И переставай нервничать, ладно? – попросил он ее с неподдельным волнением на лице. – Не обращай просто на Андрея внимания.

Вика лишь горько усмехнулась, но не стала объяснять, насколько это сложно.

– Ладно, постараюсь.

Вот так и начался ее первый рабочий день. Но главный сюрприз еще ждал впереди. Когда Вика промыла рану и заклеила пластырем, то сразу же вернулась за стойку, вдруг резко осознавая, что слышит знакомый и такой любимый голос, который разносился по всему клубу под звуки жесткой музыки – напротив бара была танцплощадка, а перед ней сцена, и на этой сцене сейчас стоял Андрей вместе со своей группой. И он пел…

…Любовь – зла. В ней нет прока.

Она похожа на голодного волка.

Она не знает доброты жалости,

И готова терзать до самой старости,

Полосуя душу холодом стали,

Заставляя всю жизнь проживать в печали,

Страдать, ревновать, искать утешение,

Терять надежду и терпеть унижение.

Она всегда приходит без предупреждения,

И уходит молча без твоего разрешения.

Ищи – не ищи, а она не вернется.

Зови – не зови, да только эхо твое отзовется…

…а потом ударили барабаны, и завыла бас-гитара. Вика облокотилась о стойку, уж очень желая присесть. Такой песни она еще у них не слышала. И как весь текст, так и голос Андрея сочились горечью и еще, казалось, обвинением в ее адрес. Больно было терпеть его ненависть, его непрощение и отсутствие в своей жизни, но так же больно было чувствовать и знать, как ему плохо от того, что она сделала. И плохо до сих пор.

– Ну как, все в порядке? – спросил Артем.

– Да, наверное, – неуверенно ответила она, не осознавая сути вопроса.

– Они часто теперь тут выступают, – пояснил Артем, видя, как она ошарашено смотрит на сцену.

Вика могла только порадоваться такому, хоть еще и небольшому, достижению группы Андрея. От гаражных и уличных местных концертов они теперь доросли до того, чтобы выступать в одном из самых посещаемых клубов их города. И по восторженной толпе было понятно, что здесь их любят.

***

Андрей стоял на сцене и пел для своих поклонников, которые прыгали перед ним на танцплощадке. Он любил свою группу, любил сочинять песни и петь их, и было приятно, что их любили слушать. Он не стремился к известности, а просто делал то, что нравилось делать. Почти каждое слово в текстах было им прочувствовано и пережито, каждой пропетой строчкой он делился опытом, мнением, любопытным замечанием или просто обнажал душу. И его слушали, ему даже подпевали, а от девчонок не было отбоя. Только сейчас, когда он стоял на сцене и перепевал строчки из песни Дельфина на свой лад, его волновала лишь одна девушка – всегда волновала – и он хотел, чтобы она его услышала…

«…Каждый новый мой день

Оставляет на венах ссадины,

И нет света белого, только лишь одна тень –

Солнце мое тобою украдено…»

…услышала и узнала, как она отравила его душу, обрезав перед этим крылья тупым ножом. И она слышала – со своего места он прекрасно видел ее взволнованную фигурку, мечущуюся вдоль барной стойки. Андрей не мог забыть и не мог простить, а мог лишь чувствовать и злиться, что до сих пор чувствует.

Отыграв семь песен, три из которых были такими же депрессивными, как и первая, ребята решили посидеть за столиком и немного расслабиться, уступив место другой местной группе. Андрей сел так, чтобы хоть как-то был виден бар. На него сразу же налетели знакомые-поклонницы, вереща, какие классные песни и какой он весь «классный», а его группа просто «супер». Обычно Андрей подыгрывал им и старался не хамить, даже самым назойливым, но сейчас он на это был совершенно не способен. Ему хотелось, чтобы его просто оставили в покое и не трогали.

– Андрей, а чего ты такой хмурый? У тебя что-то случилось? – бестактно спросила одна из девушек, сидевшая возле Андрея.

Он бросил на нее безразличный взгляд:

– Нет, у меня все отлично.

– Ну неправда. Ты даже ни разу не улыбнулся, – обиженно заметила вторая.

– Девочки, не приставайте к Андрею, – вмешался Илья. – Дайте ему спокойно погрустить.

Рука первой девушки, которую, кажется, звали Алена, легла ему на ногу, и пододвинувшись поближе, девушка прошептала в самое ухо:

– Может, я смогла бы чем-нибудь помочь?

Он покачал головой:

– Извини, не думаю.

Та отстранилась и обиженно надула губы. Но Андрею было все равно, обидел он ее или нет. И ничего не сказав, он поднялся и решил выйти покурить. Только, проходя мимо бара, не смог удержаться, чтобы не сесть на свободное место, как раз там, где сейчас стояла Вика, протирая стойку. Она подняла на него настороженные глаза и сразу отвела в сторону. Артема не было на месте, и Андрей ждал, что она сейчас сама что-то спросит или скажет, но Вика не обращала на него внимания, или просто удачно пыталась это делать.

– Где Артем? – спросил он, когда заметил, что она отходит в сторону.

– Сейчас подойдет, – даже не взглянув на него, бросила она.

– А ты разве не обслуживаешь клиентов? Или я не тот клиент, которого ты готова обслужить?

Сидящие рядом люди косо посмотрели на них обоих, да только Андрею было наплевать.

– Что тебе? – спросила Вика, возвращаясь обратно.

– Коньяк с лимоном.

Вика достала рюмку, взяла бутылку с коньяком, и пока наливала, Андрей бросил взгляд на ее руки, заметив на пальце подаренное им когда-то кольцо. Его это задело – как она смеет его носить! Он помнил, как пытался выискать хитрость, чтобы узнать размер ее пальца, и в результате просто стащил у нее из шкатулки другое кольцо и пришел с ним в ювелирный. А потом, как дурак, долго выбирал – ведь ему так хотелось подарить самое лучшее и самое красивое, только он переживал, что не сможет угадать ее вкус. Он выбрал широкое, с узорами и какими-то камешками. Он помнил тот вечер, когда отдал ей свой подарок, и как заблестели у нее глаза, да только не от самого подарка, а от его слов. Тогда он сказал ей, что дарит его в честь своей любви, чтобы она всегда помнила, как сильно он ее любит, и всегда будет любить, чтобы ни случилось…