Рассвет твоей нежности

Клуб принадлежал Герману. Это было небольшое частное заведение только для избранных. Вечером здесь собирались наши хорошие знакомые. Элитные девочки, элитные напитки, интересная программа. В это же время здесь никого не было, работать начинало заведение с восьми вечера.

– Входи, присаживайся, – указал ей на стул. Папку, что принес с собой, бросил на стол.

– Ну что, Татьяна, поговорим?

– Давайте поговорим. – сидит, словно на педсовете: спина прямая, ноги вместе, руки, сложенные в замок, прикрывают колени. Меня трясло от ее чопорного высокомерного вида. Обойдя кресло, стащил с волос резинку.

– Что вы делаете? – дернулась она, но я жестко схватил ее за волосы.

– Оцениваю, стоишь ты двадцать восемь миллионов долларов или нет.

– Вы о чем?

– Именно столько я потерял из-за вашего обмана! – процедил сквозь зубы ей возле лица. Чуть наклонился, коснулся дыханием кожи, она вздрогнула.

– Сколько? – искренне удивилась Таня.

– Слух тебя не подвел. Долг придется, Танечка, отработать. – я уже представил, как это будет.

– Я у вас ничего не брала! Да мне всей жизни не хватит… Вы не понимаете…

– И не собираюсь! С этого дня ты моя любовница! У тебя одна обязанность – ублажать меня. Никаких прав твоя печать в паспорте тебе не дает!

– Я не буду этого делать! Никогда и ни за что я не лягу с вами в одну постель! Я требую развода! – такой страстной я ее еще не видел: глаза и щеки горят, частое дыхание поднимает грудь… У меня встал. Колом! До боли в яйцах!

– Ты его не получишь, пока мне не надоешь, – усмехнулся я, вернулся в кресло и сел. – Сбрось с себя всю одежду! – приказал я. В глазах ее вспыхнул протест. – Или я ее порву, и тебе придется вернуться домой в рваных тряпках!

* * *

Андрей

– Рвите! – заявила дерзко Таня. Я прихренел от того, с какой ненавистью она смотрела на меня. Собрала волосы в безобразный пучок, взяла со стола ручку и воткнула в конструкцию на голове. – Чего ждете? У меня времени мало, приступайте! Насилуйте!

«Сука!»

– Слова выбирай! – наверное, я перегнул палку, потому что Таню не испугало даже то, что я мгновенно оказался рядом с ней. – Я тебя не насиловал! И ты это прекрасно знаешь! Ты легла со мной в постель из-за денег, которые тебе заплатили Ивашовы! Ты выдавала себя за другую! Или будешь это отрицать? Может, они тебя заставили?! Ну?!

– Я ничего не отрицаю и не снимаю с себя вины, – спокойно заговорила Таня. – Обстоятельства сложились таким образом, что я вынуждена была согласиться. Это меня не оправдывает, не стану даже пытаться. Я согласна отдавать вам тридцать процентов своей зарплаты. Можем подписать договор, на основании которого я буду производить выплаты.

Меня накрыло. Я злился, но я и желал ее. А она стояла такая холодная равнодушная и предлагала перечислять мне ежемесячно пять тысяч рублей! Пять тысяч, мать их!

Притянув ее к себе, впился ей в рот. Таня упрямо сжала губы.

– Открой рот! – прорычал я. Она мотанула головой, ручка выпала из волос и куда-то отлетела.

Я терзал ее губы, а она сопротивлялась. Нажав ей на подбородок, вынудил губы разомкнуться. Просунул язык в рот. Сминая ее губы, я дерзко завоевывал рот, упивался вкусом и не хотел останавливаться. Терял голову, будто мальчишка, а потом почувствовал привкус соли на губах.

Выругавшись про себя, я отпустил девушку и отступил. Видеть ее слезы… Сразу вспомнил ту ночь! Даже тогда, думая, что она трется с мужиками налево и направо, я старался разжечь в ней страсть. Я не предполагал, что она окажется девственницей! А поняв это, тупо быстро закончил акт, чтобы не причинять лишней боли. А, оказывается, она все эти годы считала, что я над ней чуть ли не надругался!

– Сядь! – приказал я и вышел из кабинета.

Герман сидел в зале, что-то бухал.

– Нам еще на работу нужно вернуться! – сорвался на брате, но тот ничего не ответил. Дошел до бара, схватил стакан, задел другие, и они посыпались на пол. Выматерившись вслух, переступил через стекло, набрал холодной воды и направился обратно в кабинет. – Выпей! – сунул Тане в руки стакан. Пока меня не было, она немного успокоилась.

Понятно, что девочка-отличница, которая сама поступила в престижный институт на факультет международных отношений, а потом устроилась учительницей за зарплату в пятнадцать тысяч рублей, не спит за деньги! Она могла бы без проблем устроиться в любую международную компанию, сделать прекрасную карьеру, а с ее внешностью и удачно выскочить замуж! Хотя, замуж выскочить не могла, у нее же вроде как есть муж.

Когда сегодня я решил навестить ее, не думал, что все пойдет так. Я даже не знал, зачем мне нужно было ее увидеть…

– Герман отвезет тебя домой, – бросил я и вышел из кабинета.

Разберусь с гадюками, а затем подумаю, что делать с «женой»!

– Я в офис, отвези Ивашову, куда она скажет. – видя, в каком я состоянии, брат не стал задавать вопросов.

Выйдя на улицу, остановил такси и назвал адрес компании.

– Лида, чашку кофе, пожалуйста, – не останавливаясь, отдал распоряжение секретарю.

Через минуту чашка горячего ароматного кофе стояла на столе. Пялясь перед собой на пустую стену, отхлебнул глоток. Обжегся! Время шло. Передо мной лежала гора папок, а я сидел и думал о Тане! Перед глазами стояли ее глаза, полные слез!

«Ублюдок!» – обозвал себя, на пол полетели папки. Хорошо бы отправиться в бойцовский клуб и выплеснуть из себя все дерьмо, освободить голову от мыслей, но снова куда-то ехать… Да и видеть никого не хотелось.

– Андрей Андреевич, к вам Алина Геннадиевна, – предупредила Лида. Нажав на кнопку селектора произнес:

– Пусть войдет.

– Ты сказал, что сегодня мы уйдем домой пораньше, – проговорила она, закрывая двери. – Что случилось? – обвела она взглядом бардак на полу. Я не ответил, она медленно прошла к столу, стараясь не наступить на бумаги. Нагнулась, что-то подобрала с пола. – А это кто? – спросила она, положив передо мной две фотографии. Медленно перевел взгляд на снимки. На одном из фото супруга, на другом ее сын. – На тебя очень похож, – ляпнула Алина. Я непонимающе уставился на нее, перевел взгляд на фото. Я раньше даже не вглядывался в изображение. Взял карточку в руки, в голове стал складываться пазл. Из памяти всплывали наши с Германом детские фотографии…

«Ее убить мало!»

Глава 4

Таня

«Отделалась испугом», – сказала бы я так о нашей с Черногоровым встрече за закрытыми дверями. Герман, как я поняла – его родной брат. Пока он вез меня домой, мы обменялись парой ничего не значащих фраз. Парень посматривал на меня в зеркало дальнего вида, а я делала вид, что этого не замечаю. Мне хотелось быстрее добраться домой и объясниться с Артемом. Его поведение меня обескуражило и даже расстроило, но я же не знала, что сказал ему Черногоров.

Мы уже подъезжали к многоэтажкам, когда мне позвонила мама.

– Таня, ты где? – спросила она, как только я приняла вызов. – Сказала, сейчас буду, и пропала.

– Мам, я уже почти пришла. Через пять минут встречай, – постаралась вложить в голос немного радостных нот.

– Не спеши. Звонила воспитательница из детского сада, у Макса температура, горло красное. Просили прийти забрать, он сильно капризничает. Мне пойти?

«Ну вот, сходили вчера, поели мороженое!»

– Мам, я сама его заберу. – новость меня расстроила. Днем за Максимом придется маме ухаживать – больничный брать не хочется, зарплата у меня и так маленькая. Родительница справится, не в первый раз ей присматривать за внуком. – Жди нас, – произнесла я и сбросила вызов. – Остановите мне здесь где-нибудь, пожалуйста, – обратилась к Герману.

– Куда вам надо, скажите, я довезу, – твердо произнес он.

– В детский сад, сына забрать. Вон по той дороге и направо. – спорить у меня не было ни времени, ни сил, Макса надо было скорее забрать. – Спасибо, – произнесла я, когда мужчина остановился у ворот садика. – До свидания, – прежде чем захлопнуть дверь, произнесла я.

Медсестра сообщила, что дала ему жаропонижающее, поэтому он такой вялый и сонный, предупредила, чтобы в садик я сына пока не водила. Мне этого можно было и не говорить.

Одевая сына, я старалась его немного развеселить, но Макс не поддавался. Взяв его на руки, поспешила домой. Конечно, он уже большой и тяжелый, но так мы быстрее доберемся. Если бы я была в кроссовках, могла бы и пробежаться.

Возле садика стоял хаммер. А ведь я попрощалась с парнем, неужели непонятно было, что он может уезжать?

Игнорируя присутствие Германа, я прошла мимо автомобиля. Да и не хотела я, чтобы он видел моего сына. Их сходство было таким очевидным, что не заметить его мог лишь очень невнимательный.

– Таня, – открыв водительскую дверь, окликнул меня Черногоров-младший. – Садитесь, я довезу вас до дома.

– Нет, спасибо. Я пройдусь.

– У вас ребенок больной, а вы упрямитесь.

Подслушивал наш разговор с мамой?

– Хорошо, – согласилась, потому что так будет лучше для Макса. Его нужно было быстрее уложить в постель и вызвать врача.

– Мама, мы поедем на этой большой машине? – удивленно спросил меня сын. В другой день Макс бы от радости прыгал до небес, а сегодня лишь слабо улыбнулся.

– Да, сынок.

Мы подошли к двери. Герман забрал из рук Максима и усадил на сидение, его взгляд мне не понравился – очень уж внимательно разглядывал он малыша. Я села рядом с Максом и обняла его. Герман закрывал дверь, но вдруг неожиданно спросил:

– Таня, чей он сын?

* * *

Таня

– Мой! – сердце дрогнуло от тревоги, но показывать ее я не имела права.

– Я интересовался, кто его отец, – не сдавался Герман, говорил он вежливо и негромко.

– Я бы вас познакомила, но он погиб, – не моргнув глазом, уверено соврала я.

– Ясно. – поверил он или нет, осталось для меня загадкой. Вопросы он задавать перестал, закрыл дверь и сел на водительское кресло. Я пожалела, что уступила его просьбе.

«Что будет, если он расскажет о своих подозрениях Андрею?»

Крепче прижав к себе Макса, я пыталась успокоиться.

– Мой папа герой, – неожиданно заявил Макс. Я не думала, что он все это время внимательно нас слушал.

– По другому и быть не может, – повернувшись, Герман улыбнулся моему сыну. Я поразилась, как были похожи их улыбки.

– Угу, – согласился сын.

Через несколько минут мы подъехали к нашему дому. Поблагодарив мужчину, я забрала Макса и поспешила домой.

Меня тревожила мысль, что теперь Черногоров не исчезнет из нашей жизни. Хотя, вполне возможно, я зря себя накручиваю, и Андрею будет абсолютно все равно, что у него где-то подрастает сын.

Педиатр пришла поздно, осмотрев Макса, она попросила показать ей детскую аптечку. Просмотрев содержимое, сделала назначение, добавила два препарата, которых у нас не оказалось.

– Я приду завтра, – предупредила она.

Весь вечер Макс капризничал, отказывался от еды, с трудом нам удавалось уговорить его побрызгать горло.

«Мне еще тетради проверять», – подумала я, когда Максим уснул.

– Иди, поешь, – сказала мама, увидев, что я сажусь за работу. Все это время мне было не до телефона. Достав из сумки мобильный, пошла в кухню. На столе стояла тарелка с остывшими варениками, закинув их в микроволновую печь, включила экран телефона.

Артем звонил два раза. И прислал несколько смс.

А: Таня, твой муж тебя не обидел?

«Если бы ты не сбежал, не пришлось бы спрашивать!» – зло подумала я.

А: Извини, повел себя, как козел! Меня убила мысль, что ты замужем. До сих пор в голове не укладывается.

Микроволновка пиликнула, я достала тарелку, поставила на стол. Понять Артема я могла, но осадок от его поступка остался.

А: Нам нужно встретиться и поговорить. Мне нелегко смириться, что ты принадлежишь другому, но я не смогу тебя отпустить, Таня.

Прочитала последнее предложение и возмутилась: «Нет, чтобы сначала выслушать любимую девушку, а потом делать выводы!».

Отвечать ему не стала. Слишком много всего свалилась на меня в этот день: появление «мужа» и его отвратительное требование, некрасивое поведение «Артема», подозрения Германа, и главное – болезнь Макса. Нужно было успокоиться и все обдумать.

Черногоров так просто не отвяжется, не знаю, что происходит сейчас в его жизни, но он собирается меня за это наказать. Можно было бы позвонить Тане и все у нее узнать, но общаться с бывшей приятельницей никакого желания не испытывала.

Мы подружились на первом курсе. Обе удивились, когда узнали, что полные тезки. Конечно, в глаза бросалось социальное неравенство, но тогда мне казалось, что для Тани это не имеет значения. Веселая, яркая, свободная… Она легко заводила знакомства, влюбляла в себя парней, бросала их и заводила новых. Ночи она проводила в клубах или на частных вечеринках. Я несколько раз сдавала за нее английский и немецкий – мы были в разных группах.

Потом в моей жизни случилась трагедия – родители попали в аварию. Папа погиб на месте, а маму удалось спасти. Таня тогда очень сильно меня поддержала. Отложенные родителями деньги быстро закончились, маме нужно было продолжать лечение, проходить реабилитацию, а средств на это не было.

Родственники и друзья родителей старались помочь, но этого не хватало. Трудоустроиться я не могла, никто не желал брать первокурсницу без опыта работы.

Узнав о моих проблемах, Таня продала кое-что из украшений и внесла полную сумму за курс реабилитации. Я не соглашалась брать у нее деньги, но она убедила меня, что это все мелочи. Я пообещала все вернуть, на что подруга только рассмеялась и сказала, что ей одна вечеринка обходится дороже. Позже Таня оплатила еще два курса реабилитации в лучших центрах города. Нас это сблизило, мы стали лучшими подругами. Конечно, проводить вечера вместе у меня не получалось, нужно было смотреть за мамой, но в университете мы не разлучались.

Я мечтала устроиться на работу и частями возвращать ей долг. В интернете познакомилась с автором, который планировал перевести свой роман на английский язык, начала потихоньку зарабатывать. Мама встала на ноги, начала самостоятельно передвигаться по дому. Жизнь налаживалась.

А затем пришла Лариса Игоревна с каким-то мужиком и потребовала, чтобы я вышла замуж за Черногорова. Я отказалась. Тогда мне предъявили счет, который потребовали немедленно оплатить, или они отправятся с ним к моей маме. Я смутно помню последующие три дня. В памяти стоит картина, как плачет Таня и просит прощения, подруга даже не догадывалась, что ее мать может так поступить.

Сейчас я понимаю, что это оказался спланированный спектакль, после которого я должна была еще глубже ощутить свою вину и не повернуть назад, ведь Таня для чего-то все это время хранила чеки.

Три дня мне вдалбливали, что я должна делать, а если посмею проболтаться, сильно об этом пожалею.

Плохо помню, что происходило в ЗАГСе, меня трясло, боялась упасть в обморок. Помню, как подошла Лариса Игоревна, обняла меня и громко произнесла: "Доченька, поздравляю! Хороший муж тебе достался!».

Немного пришла в себя, когда увидела брачное ложе. Остановить все это можно было, только сознавшись, но я этого не сделала.

С Таней мы общались, но уже не так. Она практически не посещала занятия, а в конце второго курса и вовсе собиралась перебраться в Италию. Я много раз спрашивала, что мне теперь делать, а Таня отвечала:

– Ничего, если не хочешь сесть в тюрьму.

– За что меня могут посадить? – хотела я знать.

– Если ты все расскажешь Черногорову, мама обвинит тебя в мошенничестве, Таня. Да и твой муж найдет способ всем нам отомстить. Ты, наверное, уже поняла, что он опасный человек.

А потом тест. Две полоски. Помнила слова Андрея, когда он покидал номер. Я снова обратилась к бывшей подруге с вопросом: «что мне делать?».

– Ну, ты прям как ребенок. Аборт, конечно же! Прямо сейчас беги к врачу и избавься от беременности! Деньги есть? – по-деловому спросила она меня.

– Есть, – ответила я.

В больницу я не поехала. Убить ребенка, пусть и не от любимого мужчины, я бы не смогла. Он ведь и мой. Нет, он в первую очередь мой! В этом малыше моих ДНК клеток не меньше, чем Андрея. Я призналась маме, что беременна. О том, как это произошло, не рассказала, объяснила, что отцу ребенок не нужен, а я не хочу его убивать.

– Будем рожать, дочка. Срок маленький, до конца учебного года живот видно не будет. Окончишь второй курс и переведешься на заочное отделение. Вырастим мы малыша, – поддержала мое решение родительница.

Поужинав и помыв тарелку, я вернулась в комнату. Маму отправила отдыхать.

Макс спал беспокойно. Температура вновь поднялась. Положив аккуратно градусник подмышку, я подождала несколько минут. Почти тридцать девять. Решила не сбивать, пусть иммунитет борется. Померю минут через пятнадцать, если продолжит подниматься, дам жаропонижающее.

Устроившись возле кроватки сына, повернула в свою сторону ночник и принялась проверять тетради. Температура у Макса поднялась. Он даже не проснулся, когда я давала ему сироп.

Время приближалось к двенадцати ночи. Глаза слипались, но нужно было закончить проверку диктанта.

Телефон на столе негромко заиграл. Поднялась, подошла к мобильному. Номер незнакомый.

«Кто это в такое время звонит? Наверное, номером ошиблись». – подумал я, и приняла вызов:

– Алло?

– Спустись вниз, я стою у подъезда.

Глава 5

Андрей

– Нет, не похож. Ничего общего с тобой, просто показалось, – взволновано заговорила Алина. – Ничего общего с тобой, – повторила она второй раз. Алина отрицала наше сходство, а я находил, что оно даже слишком явное.

– Иди, собирайся и жди меня внизу, возьму документы и спущусь. – рука, держащая снимки, дрогнула. – Иди, – повторил я спокойно, но Алина не спешила покинуть кабинет.

Дверь за ней закрылась. Я внимательно разглядывал фотографию мальчика. Когда просматривал отчет, не обратил внимания, как его зовут. Отыскав на полу папку, пролистал быстро страницы. Максим – имя моего сына. Такая схожесть не может быть случайной. Взглядом уловил дату рождения малыша. Со дня нашей с Таней свадьбы прошло меньше девяти месяцев… До той ночи беременной она быть не могла.

Собрав документ, закинул в кейс те, которые требовалось срочно просмотреть и подписать, остальные сложил и оставил на столе. Досье убрал, фотографии Максима и Тани покрутил в руках, не стал прятать их в стол, засунул во внутренний карман пиджака.

– Лида, можете сегодня раньше закончить, – объявил, проходя мимо секретаря.

– Спасибо, Андрей Андреевич. – кивнув, направился к лифтам.

Разрывало от тех эмоций, что сейчас во мне бушевали. Первым желанием было вернуться в этот убогий дворик и… А вот дальше я не знал, чего мне хочется больше: увидеть сына, разобраться с его лгуньей-мамашей, съездить в клинику и сделать тест на отцовство, развестись с Татьяной и больше никогда не видеться, или… Забрать их в свой дом?! И откуда вообще в моей башке появилась эта последняя мысль?!

Алина ждала у выхода. Я смотрел на девушку и задавался вопросом: «почему мы вместе?» Хрен его знает! С ней удобно. Алина не взрывает мозг. Старается мне угодить. Она не шатается ночами по клубам, а это жирный плюс. И у нее никогда не болит голова, что не может не радовать здорового мужика с высокой степенью сексуальной активности даже несмотря на то, что секс стал просто механическим действием, с помощью которого легко можно сбросить напряжение. А вот чтобы добавить в это дело эмоций… чтобы до дрожи хотелось именно ее, а потом сорвало все стоп-краны… Такого не было. Да и не помню, когда со мной случалось такое в последний раз. Подумал о Тане и о том, как сегодня чуть не распластал ее на столе в кабинете брата. В тот момент эмоций было через край: злость, желание… Рассудок помутнел.

– Может, поужинаем где-нибудь? – как только я поравнялся с Алиной, задала она вопрос.

– Выбирай ресторан, – согласился я. Дома я запрусь в своем кабинете и до ночи буду грузиться мыслями, что роятся в моей голове.

Желание еще раз съездить к «супруге» не пропало, я прилагал немало усилий, чтобы казаться спокойным. После нашего «разговора» в клубе мог с уверенностью предположить: ничем хорошим встреча не закончится.

В ресторане мы пробыли недолго, к девяти вечера вернулись домой. В машине Алина пыталась привлечь к себе внимание: то закинула ногу на ногу, открывая прекрасный вид на стройные ноги, то расстегнула пуговицу на рубашке, но я делал вид, что не замечаю явного заигрывания. Я все это время думал о том, что у меня есть сын. Сын, которого я не знаю, и четыре года жизни которого я пропустил.

Пытался понять, что чувствую по сути к незнакомому ребенку. Я бы соврал себе, если бы сказал, что во мне пробудились отцовские чувства. Ничего подобного. Так сразу это не происходит, а у некоторых и вовсе не наступает.

– Предлагаю вместе приять душ. – Алина вплотную прошла ко мне, словно кошка, потерлась о мой торс. Узкая ладошка скользнула вниз и обхватила член. – М-м-м, я вижу, ты очень хочешь помыться, – протянула она низким голосом. Столь откровенные ласки не могли оставить меня равнодушным. Закрыв глаза, поцеловал ее, Алина тут же ответила.

С какого-то хрена я представил, что целую совсем другую женщину, будто это она так страстно отвечает. Мне даже показалось, что я чувствую ее запах – аромат весенней свежести и клубники, и Танины губы… такие сочные, естественные, мягкие. Меня накрыло.

Сорвав с Тан… с Алины одежду, я унес ее в душ.

– Подожди, свет включим, – попросила она.

– Не надо! – бросил я, занес в кабинку и в темноте развернул ее к себе спиной.

Мне нужно было сбросить напряжение, которое сродни наваждению. Я не хотел сейчас разбираться, почему все так, но единственное логичное объяснение, которое мог дать – это то, что там, в клубе, Таня пробудила во мне первобытные инстинкты, и это желание никуда не делось, оно продолжало все это время во мне бурлить.

Надавив на спину Алины, заставил ее прогнуться, выпятить зад. Я знал, как быстро завести девушку. Моя рука в темноте без проблем отыскала средоточие женственности, два пальца во влагалище, один на клитор. Как только Алина стала громко стонать, наваждение рассеялось. Дальше как обычно… С таким же удовольствием я мог и передернуть.

Глаза привыкли к темноте. Быстро приняв душ, оставил Алину в ванной.

– Я в кабинет, работы много. Меня не жди, ложись, – бросил я, прежде чем покинуть комнату.

Достав фотографии, убрал их в стол. Отбросив все мысли, сосредоточился на работе. Управился часа за два. В сон не клонило, поэтому пошел в кухню заварить себе чашку чая. Телефон в кармане домашних брюк негромко заиграл. Звонил Герман.

– Что не спишь? – принял я вызов.

– Я в клуб, присоединиться не желаешь?

– С женой поругался? – спросил брата, не видя другой причины, почему он срывается из дома среди ночи. У Германа отличный управляющий, который ведет практически все дела и живет ночной жизнью, а брат редко задерживается в клубе допоздна. Как и я, вечера он любит проводить дома.

– Да. Все как всегда.

Жизнь любит преподносить сюрпризы. Я вообще не планировал заводить детей, у меня и времени не было остановиться и подумать о чем-нибудь, кроме работы, и вот, вполне возможно, у меня подрастает сын. Герман, наоборот, уже несколько лет бредит идеей стать отцом, а у его супруги каждые несколько месяцев появляются отговорки, почему им не стоит заводить ребенка. Ссоры случаются регулярно, и я не понимал, что их держит вместе.

– Не хочется никуда ехать, Герман. – залил кипяток в кружку и заварной чайник.

– Не настаиваю. Отдыхай тогда, завтра поговорим. – несмотря на твердый, уверенный голос, я чувствовал, что он подавлен.

– Может ко мне? – предложил я.

– Нет, я в клуб. Поздно уже. Давай, Андрюх!

– Давай. – бросив мобильный на столешницу, я вылил в раковину кипяток из кружки. Чай пить расхотелось.

Подумав недолго, решил отправиться в клуб. Не разбудив Алину, быстро переоделся, спустился в кабинет взять ключи от машины. Рука сама потянулась к ящику, в котором лежали фотографии. Не доставая их, долго стоял и рассматривал. Так и не придумал, что мне делать с «женой» и сыном. Сначала бы не помешало поговорить с Таней, выяснить, почему она не сделала аборт, когда узнала о беременности. Так бы поступило процентов девяносто знакомых мне женщин, а оставшиеся десять принялись бы трясти из меня деньги. Таня относилась к другой категории, но понять ее мотивы мне пока не удавалось.

Закрыв ящик стола на ключ, выключил везде свет, написал сообщение Алине и выехал из дома. Мысли постоянно возвращались к жене и сыну. Вместо того, чтобы отправится в клуб, как планировал, я оказался на окраине Москвы в старом дворике.

Глава 6

Таня

– Спустись вниз, я стою у подъезда. – поднимая трубку, я не знала, чей голос услышу, но точно не рассчитывал услышать Артема. Тихонько выйдя из спальни, ответила: