33 несчастья для математика

– С родителями? – поднимает бровь Артур. – Не с парнем?

Упс. Всё-таки идиотский был совет.

– Я в свободном поиске, не хочу пока серьёзных отношений.

Ну, да. Ты ври, да не завирайся.

– Не ожидал от тебя… – И снова этот оценивающий взгляд. Как хорошо, что я, наконец, решилась на линзы и кератин! И плевать, что глаза сушит аж до хруста. – А как же большая и чистая?

Освободив стол, мы вместе идём в сторону выхода.

– Ой, я тебя умоляю! – Ладно, вот эту насмешку стоит потренировать получше. – Кто-то ещё в это верит? Сказка же для детей, причём для детей очень доверчивых.

– Ого! – хмыкает Артур. – От кого угодно ожидал услышать это, но не от тебя… Осторожно!

Не успев совершенно ничего, я оказываюсь прижата к телу Артура Велисова, дёрнувшего меня на себя, чтобы спасти от особо ретивого студенческого коня. И это становится самым впечатляющим событием последнего года.

Чувствуя, как дрожит всё внутри, я поднимаю взгляд, встречаясь с самыми красивыми глазами универа. Всё, выносите готовенькую.

– Ты как? Не ударилась? – А когда в них же появляется беспокойство, это становится моим личным раем на Земле. – Ма-аша?

– Морозова, хватит обжиматься с Велисовым! – слышится саркастичное за спиной. – Сейчас пара начнётся, а второго опоздания я не прощу.

– Мы уже идём, Илья Глебович, – доброжелательно кивает Артур, а мне хочется прибить Глебова за то, что он разрушил такой момент. – Идём, Маш? – обращается он уже ко мне и, обернувшись, я не вижу никого за своей спиной.

– Идём.

Сегодня Глебов ведёт пару особенно жёстко, разделывая одну за другой студенческие самоуверенные головы. Не стесняется в выражениях и, в целом, явно недоволен так, как бывает нечасто.

– Ему что, баба с утра не дала?.. – Издевательский ржач сидящего за мной Драхана не добавляет настроения, но хотя бы удача со мной – на наш угол Глебов даже не смотрит.

– Да хрен его знает, – отзывается приятель Драхана. – Что, впервые за полгода что ли? Может так, проблемы какие?..

Чтоб тебя, проблемы!

Последние двенадцать часов напрочь вышибли из моей головы просьбу Глебова. Собственно, вместе с расписанием, ведь надо быть идиоткой, забыв, что Глебов красуется у нас в расписании сегодня третьей и четвёртой парой!

«А где вы завтра будете?»

Беззвучно передразнив саму себя, я дёргаюсь, натыкаясь на взгляд Ильи Глебовича, и утыкаюсь в ноутбук едва ли не носом.

– Записываем… – разносится по аудитории его негромкий, но резкий голос.

Блин, может у человека и правда проблемы? А эти идиоты только о бабах думать и способны… Вздохнув, я открываю мессенждер.

«Мам, привет! Вы на выходные чем заняты?»

А что было бы, брось жених незадолго до встречи с родителями меня любимую? Конечно, я бы призналась, даже если стыдно и обидно. А Глебов? А он – взрослый мужчина, стопроцентно из тех, кто физически не может признаться в собственном поражении. И вот такому взять и сказать престарелым родителям, что ничего не получилось? Что два, три, пять лет его жизни и их надежды на внуков можно выкинуть на помойку?

Наверное, ему это сложно, хотя может в чат просто вошла моя извечная жалость.

Из груди вырывается ещё один вздох, тяжелее первого.

Помочь ему? После вчера откровенно страшно. И было бы мне противно, неприятно или просто никак, разговор был бы другой. Совсем другой, но, в отличие от мозга, память мне не отшибло. Ту самую, которая прекрасно помнит, что вчера Глебов готов был меня отпустить, вот только… Как-то неуютно открывать в себе такие страсти в таком возрасте. Ладно бы ещё в пятнадцать или там в восемнадцать…

И снова вздох.

У Глебова же билеты вот-вот, к кому он ещё сможет обратиться? Он же не дурак, значит, понимает всю бредовость затеи и всё равно просит помочь. Вот так просто, из-за одного родительского огорчения? Хотя, может, у них и правда совсем всё плохо? Вроде как последняя воля блудному сыну…

– Морозова, на мне функции не написаны. – Насмешка отвлекает от бессознательного рассматривания преподавателя.

Интересно, а Артур будет ревновать, узнав, что я улетела с Ильёй Глебовичем?..

Звонок с пары звучит как-то неожиданно. Конечно, нормальные-то студенты не улетают в собственные фантазии. Тем более, что следующей парой окно, а после физкультура, на которую никто не ходит. То есть, по сути, весело гудя, весь поток с чистой совестью собирается домой.

Весь, кроме меня.

– Илья Глебович?

– Морозова, если вопросы не по лекции, то меня нет, – сунув планшет в сумку, он поднимает голову… и тяжело вздыхает, глядя на меня. – Что?

Последний студент выходит за дверь, но даже тогда я не решаюсь взять и вот так просто ему ответить, вместо этого изучая доску за его спиной.

– Маш, прекращай. – Что-то заставляет перевести внимание на Глебова и только потом доходит что. Тон. – Прекращай психовать и кусать губы, это нервирует… Говори уже что хотела и иди с миром, вон твои однокашники уже в восторге от того, что не увидят меня до следующей среды.

– В смысле среды? – хмурюсь я, вспоминая, что его пара стоит в понедельник последней. – Вы же говорили…

– Говорил, – впервые на моих глазах откровенно кривится он. – Планы изменились, мне придётся задержаться. – Взлохматив шевелюру, Илья Глебович устало смотрит на меня. – Что хотела-то, Маш? С вопросами к экзамену непонятно?

Вот таким, загруженным и уставшим, он кажется человеком больше, чем когда-либо, хотя решение я приняла и до этого.

– Я… я стану вашей невестой. Фиктивной, – добавляю поспешно, опустив взгляд на столешницу.

Тишина, не нарушаемая даже жужжанием техники, давит на уши, но глаза я не подниму ни за что в жизни. Сейчас точно нет, а вот потом придётся, потому что изображать невесту, не глядя на жениха, как-то странновато. И не очень удобно.

А Глебов всё ещё молчит и, плюнув на стеснительность, я встречаюсь с ним взглядом.

– Вы… скажете что-нибудь?

– Морозова, если меня не добьют эти выходные, это сделаешь ты, – низко отзывается Глебов, а я делаю вид, что вибрация внутри меня появилась от пришедшего на телефон сообщения. – Как ты вообще… С чего вдруг?

– Видимо, потому, что я всё ещё верю в сказки, – буркнув, я снова смотрю на столешницу, нервно сцепив пальцы, – и в то, что ближним надо помогать.

«И надеюсь, что Артур будет ревновать», – но это добавлять вообще необязательно.

– Хор-р-ошо, – Глебов смотрит так, что самое время поругать себя за отзывчивость. – Я не люблю оставаться в долгу, так что давай, жги.

– В каком смысле? – Ладно, иногда стеснительность может подождать.

– Чем мне отблагодарить тебя за эту неоценимую услугу? – приподняв бровь, Илья Глебович забывает про сборы. – Поработать репетитором?

Обойдя стол, он присаживается на него уже с моей стороны, заставляя сомневаться в собственной адекватности и способности принимать решения. Верные решения.

– Спасибо, не надо.

Репетитором? Нет, нет и нет, тем более, что я сама могу, если приспичит. И где он предполагает репетиторствовать? У меня?

– Что тогда, Маш? Чего ты хочешь?

Спорю на стипендию, именно таким голосом соблазняют змеи-искусители! Вот только мне повезло меньше – мой змей – мужик привлекательной наружности, о ни разу не платоническом интересе которого я в курсе. Кстати, стоило включить наш последний поцелуй в список аргументов «против» идеи с подставной невестой.

И хуже всего этого только желание, которое вертится на языке. Одно-единственное, но настолько не уместное, что хоть закапывайся, и оно прекрасно сбивает с мысли все остальные, более-менее приличные, варианты отблагодарения.

– Да ничего я не хочу! – Раздражённо вздёрнув подбородок, отзываюсь в ответ. – Банальное желание помочь, без условий и обмена. Или что, без благодарности вы не согласитесь?

– Соглашусь, Машенька, – голос становится ниже и глуше, и по моему позвоночнику толпой проходят мурашки, от копчика до чувствительного места на шее, – на всё соглашусь. И благодарность моя будет без-гра-нич-ной. – Глебов с улыбкой протягивает мне руку ладонью вверх.

Как тогда.

– А давайте без благодарности? – Кто там вчера обещал держаться?

– А давайте без давайте, – фыркает он и выразительно кивает на свою, висящую в воздухе, ладонь. – Боишься?

– Я?!

Зря, ой зря. И тон вызывающий зря, и ладонь в его руке тоже зря. Как легко меня взять на слабо!

А внутри всё вибрирует, ожидая, что Глебов потянет меня на себя, прижмёт к горячему телу, перехватит инициативу, но… Вместо моих идиотских фантазий, Илья Глебович всего лишь опускает руки, переплетая свои пальцы с моими.

– И сейчас не боишься? – Улыбка на его лице становится какая-то слишком мальчишеская.

– Да с чего вы взяли, что я вас боюсь?! – Как будто поводов мало!

– Потому что я старый дряхлый препод, который, пользуясь служебным положением, к тебе пристаёт, – смеётся Глебов, большим пальцем погладив мою ладонь. Нервные окончания в том месте разом деревенеют, отказываясь работать в таких условиях.

– Никакой вы не старый! – Особенно, по нашим реалиям. – И причём тут служебное положение? Можно подумать, вы мне «отлично» за поцелуи ставите!..

– А ты проверь…

Так, это я уже проходила!

– Спасибо, обойдусь, – выдернув руку, отказываюсь я поддаваться. – И вы обещали ничего такого… – Рука, взмахнув, неопределённо обводит аудиторию.

– Без твоего согласия, – прищурившись, напоминает Глебов, мгновенно вернув меня во вчерашний вечер, где не я – он просил остановиться.

Естественно, краснею, под его, всё более довольный взгляд.

– Скажите номер рейса, я запишу и куплю билет, – бурчу я, отвлекшись на поиски телефона в сумке.

– Не надо ничего покупать, всё готово. – Никогда бы не подумала, что можно так быстро переключиться с флирта на откровенно мрачный тон, но ему удаётся.

– Хорошо, – вздыхаю в ответ, – тогда скажите, сколько я вам за него должна.

– Машенька, – подняв взгляд, я встречаюсь с перекривившимся Глебовым,– давай договоримся.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.